Текст книги "История безумия М. Риодели (СИ)"

Маркезе стояла в светлом от ярких ламп коридоре, разглядывая картину. На ней были изображены линии и окружности, которые хаотично пересекались друг с другом. Девушка понимала, что умерла в очередной раз. Воспоминания о ломающемся под ногой матери черепе – это та ещё психологическая травма! Возвращаться к жизни не хотелось. Маркезе уже ничего не чувствовала, кроме какой-то смеси из обиды и отчаянья. Все, что произошло, – это целиком ее вина. «Не имеет значения, жива я или мертва. Она все равно добьётся своего», – Кезе понимала, что подчинится воле матери в любом случае. Если она и вправду вознамерилась это сделать, то больше Риодели никогда не увидит ни своих родных, ни своих друзей. Да и врагов тоже.

«Ты думаешь, что это не имеет значения?» – Рядом с ней материализовалась фигура, в которой угадывались очертания Ильи. Маркес медленно перевела взгляд на своего врача, не желая отвечать на столь глупый вопрос. Как можно противостоять тому, кто может буквально все! «Считаешь, что все потеряно?» – Черты лица мужчины сменились, словно он был из глины и плавился от жара, превращаясь в новую фигуру. Риодели наблюдала уже подобную трансформацию у Уолтера, но сейчас это был не он. Это был Нонн, который также решил не задерживаться в своей форме: «Но ты шла вперед, вслепую подбираясь к неизвестности. Всегда одна».

Кезе молчала. Ее голова была пуста, единственное, что заботило девушку, были эти образы. Уставшие мысли вращали калейдоскоп, играя лицами всех близких. Как будто заново разложенная мозаика из мельчайших элементов, Нонн превратился в Самеди. Тот лишь улыбнулся, заставив нутро Маркес содрогнуться от забытых интонаций раннего лета: «Не дай им уничтожить все, к чему ты уже пришла, Марки».

Разве она к чему-то пришла? Разве на этом празднике безумия было что-то, ради чего стоило жить? Маркес тряхнула головой от огорчения, не желая больше слушать никого.

Кезе увидела последнего человека, который не сказал ей ничего, но одного лишь присутствия было достаточно. Кулумбо стояла на расстоянии вытянутой руки, такая счастливая и тихая старушка. Скромность и гордость читались в цветных миллиметрах, которые складывались в картину человека. Ведь все это было ради неё. Маркезе улыбнулась, но это давалось девушке с трудом. Светлая грусть понимания. Риодели разрушила Вселенную, высвободив опаснейшего врага, но, черт возьми, все это было для служанки. Для той, что уничтожила свой мир, ради непутёвой воспитанницы. Кезе прикрыла глаза, после чего одними лишь губами ответила сама себе: «Я не могу сдаться. Не сейчас». Так много надо исправить.

Маркезе вынырнула, поднявшись на руках из мутной воды, громко вздохнув. Хотелось вбирать в себя воздух, как никогда раньше. Самое приятное ощущение – это движение груди при вдохе. Глаза девушки болели от соли, но она пыталась увидеть то, что успело произойти за время ее отсутствия. Ноннет пропал из виду, а Барон бездыханно лежал на берегу, своими белыми глазами взирая в пустоту. Из его рта струилась кровь, а одежда была испачкана почти так же сильно, как и у Маркес ранее. С той лишь разницей, что ранили его не так давно. Багрово-красное пятно медленно увеличивалось, смешиваясь с песком. Становилось ясно, что никакая магия не восстановила бы Самеди. Девушка смотрела на Осеан, которая сидела неподалёку от тела и раскачивалась вперед-назад. Лоло была обращена к Кезе спиной, поэтому Риодели решила не терять такой возможности. Она тихо выползла на берег, стараясь не плескать водой и не шуршать песком, после чего начала красться. Маркезе была по-своему рада, что вокруг разлился тёмный сумрак. «Ты даже тени не заметишь», – Риодели едва заметно выдохнула и схватила Лоло за шею, подняв женщину на ноги. Кезе повезло, что она была выше своей матери и чуть сильнее в физическом плане. Осеан издала странный визг, напоминавший поросячий. Но, даже если учесть, что она отпустила Сферу, кинжал все ещё был при ней. Женщина пыталась избавиться от хватки дочери: она вогнала той лезвие в предплечье. Рука девушки ослабла, вернее, Маркезе переключала все внимание на жгучую боль от стали. Опять! Ей казалось, что руку так и отрубили, но почему-то этот кусок мяса был все ещё при ней. Но девушка не сдавалась. Она упала своим телом на Шар, прижав его к себе нетравмированной конечностью. Лоло неистовствовала: она начала бить дочь кинжалом в спину, оставляя огромные раны. Ее руки тонули в вязкой красноте, пока лицо искривлялось от безумия. Осеан не переставала быть прекрасной женщиной, даже оказавшись пленницей своей нездоровой психики. Что же она делала? В третий раз убивала дочь, ради которой и была создана столь сложная схема получения сил всей Вселенной. Стоило ли оно того?

Маркезе не выдержала такого натиска, сорвавшись обратно в пропасть забвения. Ее окутал страх: что мать успеет сделать, пока она будет в отключке? Будет ли ещё шанс оградить ту от Синей Сферы? Неужели Вселенная погибнет? А что дальше?

Лоло взглянула на плоды своего сумасшествия. Женщина провела испачканными ладонями по лицу, оставив светло-бардовый след от пальцев, после чего рассмеялась: «Да почему ты с ними заодно? Мы! Мы с тобой должны быть вместе, Маркес». Из ее необычных по своей красоте глаз текли слезы, словно полноводные реки весной. Она держалась за голову, будто пыталась нащупать что-то, перебирая грязные и спутанные волосы. Пряди слипались от соленной воды и кровь. Все не так! Почему маленькая дочка встаёт на ее пути? Почему общается со своим глупым братом и моральным уродом? Неужели она так и не заметила материнских попыток обезопасить себя? «Это все ради нас двоих!» – Лоло взвыла, как животное, пойманное в капкан. Бессмертие – это ответ. Всевластие над Вселенной – это то, чего жаждала женщина, бегущая между двух огней. Ненависть и любовь, которые тянули ее в разные стороны.

Осеан вытащила окровавленную Синюю Сферу из-под трупа, после чего принялась вспоминать все. С момента покушения на их семью, она разделяла всю жизнь со своей дочерью. Первая влюблённость, школьные проблемы, сомнения. Именно мама шептала ещё не сформированным мысленным образам Маркес об опасности, исходящей от Исидора и от других людей. Осеан не могла оставить дочь! Не могла дать ей возможности бежать, куда глаза глядят! Но свадьба с Самеди насквозь пробила сердце любящего человека, как и дружба с тем парнем-деревом. «Но теперь все хорошо, тебя никто не тронет», – Лоло было тяжело ощущать себя, как отдельного человека. То и дело женщина теряла веру в собственную материальность и полную самостоятельность мышления. Как трудно нащупать границы, потерянные десятилетия назад.

«Я и не мог себе представить, что ты действительно объявишься, – мужской голос скрипучим басом раздался за спиной Осеан, отчего та резко обернулась и встретилась взглядом с Исидором, – теперь все складывается».

Она ненавидела его, одновременно вожделея любви этого мужчины. Жалкий потомок Риодели, который никогда не смотрел на неё, как на первую женщину в своей жизни. Нет, пальма первенства принадлежала старому знакомому, чьё имя Лоло не так давно узнала. Наглый соперник. Он всегда был идеалом для Исидора, а Осеан отлично понимала, что сидела на скамейке запасных в команде законного мужа.

«Когда я впервые услышала, за кого выхожу замуж, то была потрясена. Я знала, что мать просто хотела быть поближе к этим Риодели – тиранам, убийцам и психам! Но потом… он стал мне мил. Исидор, который всегда был холоден, казался таким достойным мужчиной, – Осеан вспоминала те слова, что говорила сама себе, всякий раз оставаясь в уединении в огромном замке Неплотного Мира, – который должен был стать ключом».

«Я подарила тебе дочь, сына! А этот урод всегда забирал тебя у меня, – Лоло сейчас звучала жалко, как расстроенная гитара у музыканта, которого застал врасплох холодный осенний дождь, – ты бездушная сволочь. Я провела всю жизнь, сидя с детьми, потому что ты боялся за нас!»

Истерика.

Исидор с ужасом наблюдал за открывшейся картиной: сумасшедшая жена, мертвая дочь и труп старого врага неподалёку. Последнему он был чуточку рад, все же подобные обиды (если можно обижаться за покушение на жизнь?) трудно забыть. Неосознанно мужчина прикоснулся к повязке на глазу, которая скрывала зияющую дыру от их последней встречи. Сам он сильно изменился с тех пор: спина искривилась, живот вырос, а ноги стали казаться ещё более неровными. Не так уж много в его образе напоминало о былой красоте.

Осеан, недобро взглянув на мужа, заставила загореться костюм Исидора. Хочет по-плохому, пусть будет по-плохому! Она ожидала, что тот побежит в воду, чтобы попытаться погасить пламя или начнёт валяться в песке. Но не в этот раз. Мужчина, будто бы не потеряв присутствия духа, ринулся вперёд, насколько хватало его сил. Осеан представила, как отправляется за его спину, переместившись в последнюю секунду. Мужчина упал на землю, а затем начал перекататься из стороны в сторону, пытаясь остановить огонь. Если в первые секунды жар получалось терпеть, то сейчас он становился невыносимым. Исидор истошно кричал, понимая, что зря он не попытался избавиться от огня сразу. Лоло хихикнула, словно зрелище казалось ей потешным. Муж, пред которым она когда-то благоговела, напоминал ей жука, опрокинутого на спинку. Такой же глупый и беспомощный.

Она потушила пламя щелчком пальцев, после чего, вытащив из воздуха одним движением руки длинный меч, подошла к Исидору. Осеан наступила на грудь мужчины, затем с ее губ сорвались пропитанные ядом злорадства слова: «Зачем он тебе? Чтобы пялиться на всяких потаскух?»

И вместе с тем она проколола второй глаз мужчины, параллельно восстанавливая того от ожогов. Было странно и страшно. Исидор чувствовал себя отвратительны образом, но, как только лезвие покинуло его лицо, он ощутил невозможность открыть травмированный глаз. Мокро. По щеке лилась прозрачная жидкость, смешанная с кровью пореза. Тьма больше никогда не оставит Риодели, который вопил, забывшись от происходящего. Крик не унимал боли.

Осеан отложила Сферу, после чего начала пинать и без того слабое тело Исидора, не выпуская рукоятку оружия. Она не закончила мстить. Если бы он скончался от всех тех ожогов, то никогда бы не проникся гневом этой женщины. Ее пьянила мысль, что она только что сотворила подобное. Разум купался в приятном тумане из собственного превосходства. Во власти Лоло находился трусливый наследник престола Неплотного Мира! И это она убила великого мага Самеди! Она сделала все, чтобы оградить свою дочь от таких опасных отбросов, которые не заслуживали зваться людьми. Осеан смеялась, едва издавая звуки, в большей степени казалось, что женщина задыхалась: «Думал, что я твоя собственность? Ты все испортил! Я надеялась сделать все самостоятельно, но пришлось впутать Маркес. Чем малышка заслужила такое?» Ей чудилось, что счастье было в одном сантиметре от неё. Как только эта свинья Исидор испустит дух, она уничтожит Плотный Мир. «И так испачкалась», – женщина с брезгливостью посмотрела на всю ту грязь, что осталась на платье.

«Отец!» – Маркезе неловко встала с песка, покачиваясь туда-сюда. От всех этих воскрешений штормило, да ещё и в горле пересохло. Она не видела, что стало с его глазом, но картина происходящего определенно не устраивала девушку. Встав в боевую позицию, Кезе ринулась к матери. Ее бег был неровным, но женщина точно понимала, что та пытается сделать. Подняв с песка Синюю Сферу, женщина приготовилась «дразнить» дочь перемещением. Что же до этого мусора Риодели? Пусть валяется, все равно теперь он слеп, как крот. Вот дочь и мать разделяют какие-то жалкие полметра, но… вместо того, чтобы кинуться в открытую на Осеан, Маркес упала той в ноги, кувырком сбив женщину. Синий Шар отправился в полет вместе с холодным оружием, но девушка оказалась в нужном месте. Сфера упала ей на живот, из-за чего показалось, будто рёбра затрещали и желудок разорвало. Маркезе вцепилась в центр Вселенной. Она, словно червь, отползла в сторону океана, усевшись в ожидании действий матери. Та поднялась и потянулась в сторону меча, пытаясь нащупать его. «Я сделаю это снова!» – Женщина крикнула так, что весь мир содрогнулся от этого вопля. «Не сделаешь!» – Всхлипом ответила девушка, которая никак не могла восстановиться от происходящих событий. Ее сознание держалось на добром слове. Першение в горле невозможно было терпеть: Кезе заходилась в сухом кашле, все время сглатывая слюну. От каждого приступа в глазах слегка темнело.

Лоло попыталась найти меч рядом с собой, но его уже сжимал в своих пальцах Исидор. К лицу мужчины прилипли песчинки. Он поднялся на трясущихся ногах, прислушиваясь ко всем шорохам. Сознание вернулось на целую минуту, однако, боль, особенно на месте пустой глазницы, не унималась. Осеан была рядом. Никогда ранее Риодели не представлял такой участи, но ничего уже не исправишь.

Женщина затаила дыхание, боясь двигаться. Сейчас ей нечего было противопоставить этому человеку. Имея Синий Шар и меч, Лоло могла сколь угодно издеваться над плечистым мужчиной Исидором, но, даже будучи незрячим и не в прекрасной форме, он мог спокойно убить ее, безоружную и такую слабую. «Три шага вперёд!» – Кезе, сквозь собственное «не могу», крикнула отцу. Получилось достаточно громко, хоть и хрипло. Горло резануло болью, девушка снова содрогалась от приступа кашля. Она все ещё не понимала, что ей делать со Сферой. Зрелище парализовало ее мыслительный процесс. Нельзя пропустить очередную атаку Лоло.

Исидор, собрав волю в кулак, в мгновение преодолел расстояние между ним и бывшей женой. Со стороны это выглядело так, будто мужчина просто решил упасть на Лоло. Он вонзил клинок ей в плечо, после чего прорубил им дальше, насквозь. Осеан закричала, после чего, убедившись в том, что это она, Риодели вытянул лезвие обратно, едва не потеряв равновесие. Теперь он ударил ее в грудь. «Я никогда бы не подумал, что буду убивать свою жену, – горько констатировал он в своих мыслях, будто это происходило и с ним, и не с ним одновременно, – и моя дочь… я убиваю ее мать».

Ужасные чувства поднимались в душе мужчины, который понимал, насколько виноват в произошедшем. Особенно пред собственными детьми. Он двигался из последних сил, не физических, но духовных. Каждая новая рана на теле женщины делала его все слабее и слабее. Исидор ненавидел эти крики, исполненные мучением. Кровь покидала Осеан, образуя под той алую лужу и заливая ее навсегда испорченное белое платьице. Сознание покинуло Исидора, словно кто-то выключил лампочку. И он снова рухнул на песок.

Маркезе вспомнила, что та сделала давным-давно: ведь в ней тоже была та жидкость с кристаллом бессмертия. Чтобы убить ее окончательно, необходимо было вытащить из женщины остатки магического артефакта. Маркес подкатила Сферу и подползла сама, после чего рукой коснулась тёплой субстанции, а другую возложила на Шар. Девушка представила, как материя бессмертия становится единой. Едва заметное серебряное свечение лилось вдоль ее руки к крови матери. Маркезе не заметила, как опять расплакалась. Неужели это все? Риодели было жалко себя: мама никогда не любила ее, лишь губила изнутри. Но самое грустное, что и сама Кезе была виновата в произошедшем.

Осеан смотрела на девушку ещё живыми глазами. Ей не хотелось уходить навсегда, оставляя дочь без защиты. «Я люблю тебя», – шепнула Лоло, после чего окончательно обессилела и покинула этот мир. На лице ее не отразилось спокойствия, но больше не было того бушующего безумия. Маркес посмотрела на свою ладонь: та сжимала кристалл серо-синего цвета.

«Отец!» – Кезе ринулась к мужчине, который лежал поблизости. «Маркес, – его низкий голос не отличался бодростью, но говорил он достаточно чётко и внятно, – доченька, ты должна… все исправить. Сделай, чтобы все было хорошо, ладно? Дорогая, верни все на места, пожалуйста!»

«Твои глаза, – она провела рукой по повязке, пытаясь не трогать свежую рана, – пап, твои глаза!»

«Все потом, доченька, потом, – голос его звучал приглушенно, будто слезы мешали говорить, а слова дрожали, как маленькое дерево на ветру, – все потом. Исправь все, пожалуйста, Маркес».

Кезе обняла мужчину, приподняв его тело с земли. Ей хотелось забрать боль этого человека, который сейчас напоминал покинутого ребёнка. Все это время она бегала от него, такого одинокого и несчастного, чтобы не казаться разочарованием. Соленные капли намочили помятый костюм. Риодели не могла отпустить своего отца: он наконец-то принял ее. Был с ней здесь и сейчас, всецело соглашаясь с ее существованием. Маркес чувствовала, как стена между ними, выросшая за все годы изоляции, рухнула. Они выстояли против такого натиска вместе, как семья. «Кезе, поспеши», – мужчина отпустил дочь, после чего будто бы испустил дух.

Риодели поднялась и подошла обратно к океану.

«Мир Водопадов», – вслух сказала Маркезе и пропала в неизвестности, словно никогда и не ступала ее нога на этот остров. Риодели поняла, что перемещение с помощью Синей Сферы не похоже на то, что происходит при использовании порошка. Она будто прыгнула из одного мира в другой, оказавшись в окружении знакомого пейзажа. Водопады лились так, словно Осеан не уничтожила их несколько часов назад. Если Маркес обещала все исправить, то она была обязана сдержать своё слово. Так или иначе.

Уолтер стоял на мосту, наблюдая за спокойным, но в тоже время стремительным потоком воды. Человеческие души, одна за другой, проходили сквозь очищение. Хранителю было хорошо, как никогда ранее. Четыре грибоподобные головы на тонких шеях попеременно поддакивали одинаковым мыслям: качественный и продолжительный отдых – всякому созданию на пользу. Но сны, которые мучали его все это время, были тревожными. Вселенная восстала из праха, чтобы вернуть все на своё место.

«Мне не стоило забирать этого», – Кезе, шагнув из пустоты, сразу же протянула Сферу существу едва знакомому. Ей хотелось попросить прощения, сказать, что, будь все иначе, она никогда бы не стала топить его. И воровать тоже. «Прости меня, Уолтер, – сожаление и стыд охватили Риодели, заставив щеки порозоветь, – я везде облажалась. Может быть, ты вернёшь все назад?»

«Странная девочка, меня зовут Уолтер. И я не могу принять Синюю Сферу обратно, – он звучал холодно, стараясь больше не выпускать девушку из виду, – множество лет я охранял это силу. С тех пор, как Винсент отдал ее мне, но сейчас это уже не моя забота, странная девочка».

«Подожди, а разве Синюю Сферу создал не человек по имени Жакбэ? – Кезе была удивлена тем, как легко существо отвергло Шар, если раньше оно охраняло его с особенным рвением, – Что мне с ним делать теперь?»

«Винсент Жакбэ, все верно, – Уолтер определенно имел причины не доверять девушке, что уж там, он мог и послать ее ко всем чертям, если бы хотел, – именно он смог запечатать хаос миров, упорядочив его своей волей. Так Синяя Сфера и стала легендой, которую я охранял. Меня зовут Уолтер, но теперь я просто страж Мира Водопадов. Я не знаю, что тебе делать с этой силой». Маркес испугалась, на секунду потерявшись в происходящем. Если не Уолтер, то кто? Она? Нет, это точно не она.

«Мне жаль, – девушка посмотрела на Синий Шар, после чего, подумав, добавила, – я очень плохая подруга. Но пусть у тебя будет компания».

С этими словами она, начертив незамысловатый узор в воздухе, высвободила на свет Божий невиданное ранее животное. Существо было похоже на кошку, но с длинными лапами и без хвоста. Светло-желтые глаза часто заморгали: вместо привычных двух, были три, один из которых располагался на затылке. Маркес не понимала, откуда мог прийти этот образ, но зверь чувствовал себя спокойно. Пройдя вперёд быстрыми семенящими шагами, животное уселось напротив Уолтера и принялось чего-то выжидать. Несмотря на эту умилительную картину, Риодели нужно было идти дальше. «До свидания», – тихо попрощалась она, понимая, что ее присутствию здесь никто не рад. «До скорой встречи, Маркезе», – Кезе улыбнулась уголками рта, когда поняла, что ее наконец-то назвали по имени. Может быть, у этой дружбы ещё был шанс?

«Неплотный Мир», – и таким образом Кезе полетела дальше сквозь пространство, постепенно воскрешая знакомые места. Власть несколько дурманила ее, но Риодели была слишком сосредоточена на стремлении вернуть привычное благополучие. Как она и пообещала отцу. Но ведь можно было исправить все? Что мешало девушке сделать Неплотный Мир более счастливым местом? Пространство строилось вокруг неё, будто тысячи легких мазков ложились на холст с невероятной скоростью. Дворец, чьи шпили пронзали пасмурное небо, был полон слуг, которые бестолково носились туда-сюда. Они потеряли все и всех: где Самеди? Что случилось? «Я тебе клянусь всеми пятью святыми, мы умерли», – говорил один дворецкий, что был постарше, другому, который в ответ только крутил у виска. Маркезе никто не замечал: настолько все были заняты случившимся концом света.

Маркезе остановилась, понимая, что устала. Эта власть была невероятной. С одной стороны, Риодели чувствовала себя вольной делать все, что хочет. Точнее, исправить все проблемы, помочь каждому и… создать все заново. Кезе чуть ли не подавилась: нет, это ужасно. «Я не могу, не должна», – она решительно замотала головой из стороны в сторону, боясь, что эти мысли не ее. Совсем не ее. Осеан всегда будет преследовать Маркес. «Не смей!» – Кезе схватилась за голову так, будто хотела избавиться от неё резким рывком. На лице девушки отразилась боль. Пора покончить с этим метанием! Маркес не собиралась строить идеальный новый мир, в котором всем было бы хорошо, ведь в итоге… «В итоге это все сводится к тому, что хорошо мне. Что это мой мир. Моя власть», – в горле пересохло, будто весь этот каскад мыслей осыпался песком куда-то вниз. Она прижала Синюю Сферу к груди, тихо шепнув: «К Дафни».

Риодели оказалась в том самом кабинете, где последний раз и видела парня. На полу лежали кусочки дерева, которое варварски изрубили несколькими днями ранее. Маркес подошла к щепкам, после чего представила, как все кусочки собираются обратно в полено. Под ее рукой медленно начали вырисовываться очертания бревна, которое она не так давно носила с собой повсюду. «Мой настоящий мальчик», – Девушка заключила кусок дерева в объятия, после чего закружилась в медленном танце. Комната, словно утонув, исчезла во мраке, открывая совсем новое пространство. Вместо стен появилась густая темнота, которую разбавляли лишь подвешенные в воздухе светящиеся золотом шары. Кезе было все равно: она даже Синий Шар уронила на землю, такую же чёрную, как и все остальное. Из неприятного наощупь материала вырос родной человек. Парень обнял девушку в ответ, крепко прижав ту к себе. Что с ним случилось? «Это самый лучший сон, – выдохнул Дафниус, окончательно уверяясь в том, что это Маркес, – только где мы?»

«Мы… я не знаю! – Маркезе тихонько рассмеялась, после чего приблизилась к его лицу, прикоснувшись лбом, – Я хотела найти тебя. Я видела, как ты выстоял против Барона… Пиноккио, ты тот ещё герой!»

«Я не герой, просто делал, что считал нужным. Мы же друзья?» – Его голос отдавал спокойствием, но внезапно для себя парень ощутил холодное прикосновение тревоги. Просто друзья? Он видел, что разница их происхождения всегда будет лежать пропастью между ними. Даже тогда, когда сама девушка будет всего лишь в нескольких сантиметрах. Аскар считал себя деревом, которое создали, чтобы служить и подчиняться. В то же время Маркезе была рождена для правления и поисков себя. Парень хотел что-то сказать, возможно, как-то перебраться через ту преграду. Достучаться до Риодели. «Маркес, мне кажется, я…», – но ему не дали договорить. Девушка остановила его легким касанием губ, также быстро отпрянув: «Я поняла. Теперь все ясно». Внутри были разлиты теплота и лёгкое волнение, которое испытывают люди, созерцая летние закаты вдалеке от дома. Любовь ли это? Риодели знала, что это было чем-то большим, чем любое человеческое переживание. После всей изнурительной борьбы с Осеан, ей лишь хотелось быть рядом с парнем-поленом. Хотя бы чуть-чуть, даже если придётся оставить его в этом сновидении. Кезе хотелось запомнить того, кто был с ней рядом не из жестокости или сумасшествия. Как и Кулумбо в своё время.

На лице девушки застыла глуповатая улыбка, тёмные глаза блестели искренней радостью. Они не просто отражали желтый свет, но искрились огнями счастья, которое мы испытываем так редко. Маркес подняла Сферу, после чего протянула ее Аскар: «Совестливый, знающий своё место, жертвенный и добрый… ты станешь следующим хранителем Синей Сферы?»

«Я никогда не смогу отказать тебе», – парень положил свои руки поверх ладоней девушки, последний раз поцеловав ту, словно ничего и не было. Теперь он держал Шар, всем телом отдаваясь власти этой силы, заточенной внутри. Изменение. Маркезе наблюдала, как из обычного на вид парня Дафниус преобразовался в семечко, упавшее в чёрную почву. Через мгновение вверх устремилось могучее дерево, чьи ветки, зацепив Кезе, потянули девушку за собой. Она затерялась среди листвы, которая отливала знакомым золотым светом. Сам ствол и ветви его имели белый окрас. «Я люблю тебя».

*