Текст книги "История безумия М. Риодели (СИ)"
Автор книги: Mari Kalmari
Жанры:
Классическое фэнтези
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)
========== Пролог ==========
Маркезе стояла посреди кабинета, который постепенно наполнялся светом закатного солнца. Частички пыли танцевали в воздухе, словно золото рассыпалось на тысячи крупиц. Рабочее место директора было обставлено светло-зеленой мебелью и темными шкафами, в которых без дела стояли кубки и грамоты. «Потому что нашим ученикам покоряются все высоты», – утверждала администрация, заманивая родителей престижем.
Десятки запахов окружали девушку, которая переминалась с ноги на ногу, стоя на ковре цвета травы. Пахли цветы, пахли бумаги, пахла пыль. И чувствовался тонкий аромат одеколона «Гибель Адама». Маркес знала эту линейку ароматов: в ее сумке лежали флакончики «Змей-искуситель» и «Райский сад». Один из них отдавал цитрусами и морским берегом, другой – вишней и весенней прохладой. Может быть, ее отношения с директором нельзя назвать хорошими, но его вкус импонировал ей. Иногда девушке казалось, что в этом кабинете она была своей. Хотя гордиться этим вряд ли стоило: директор отчитывал ее чаще, чем она появлялась на занятиях последние дни. Тоска.
«Риодели!» – Громкий голос раздался за спиной, заставляя Кезе резко обернуться. На неё надвигался высокий и худосочный старик, чьи очки постоянно сползали вниз. В который раз он поправил их, короткими пальцами держась за оправу. Маркес считала это своеобразным тиком главы администрации школы. Лицо директора Ригана не выражало удивления или интереса, только разочарование и усталость от происходящего. «Обычно, – начал он со спокойного выдоха, приводя мысли в порядок, – я угрожаю таким, как ты, отчислением или вторым годом».
«Но ты уже в выпускном классе, видеть тебя я больше просто не могу», – в унисон ему повторила Маркес, полностью скопировав интонацию старика. Тот, слегка порозовев, яростно выпалил: «Что за неуважение! Я!..»
«Думаешь, я потерплю такое! Кто позволил тебе так вести себя?» – От былого спокойствия директора не осталось и следа, но Кезе все также равнодушно повторяла за ним. Слово в слово. Конечно, ведь это просто их роли, выученные наизусть. Она понимала, что каждая такая встреча что-то меняет в характере директора, те же реплики слышатся иначе. Он уже привык к ней? Он рад ей? Вряд ли у неё получится узнать ответ в ближайшие несколько лет.
«Маркезе, – старик отодвинул кресло и, не теряя чувства собственного достоинства, плюхнулся в него, – что с тобой? Я так часто тебя отчитываю, но тебе все равно! Я пытался торговаться, отрицать, принимать. И никакого результата!» Маркес устало зажмурила глаза, украдкой подумав: «И чего ты хотел от меня? Я тебе кто, умница-разумница?»
Однако у девушки не было планов влезать в очередную словесную перепалку, тем более, с этим человеком. Работу Ригана сложно было назвать лёгкой и приятной – ещё и сорвётся на плохую ученицу! А Маркес и так сегодня досталось. Так и нарисовался ответ на вопрос, отчего девушку вызвали сюда. Причиной послужила очередная драка, закончившаяся разбитым носом, поломанной стеной и разбитым планшетом. Удивительно, но сама Риодели отделалась только разбитым коленом.
«Господин Риган, мне нравится ваш парфюм», – Кезе улыбнулась уголками рта, подняв руки вверх, шуточно подчеркивая своё поражение. Директор пристально изучал ее: помятая одежда, торчащие волосы и множественные пластыри рассказывали о Маркес все. Никакие хулиганы и рядом не стояли! Изрисованные стены, бранная лексика, торговля сигаретами и ответами на экзамены, розыгрыши и глупые подставы, – скажите, в чем она не преуспела? «Твоя успеваемость – это лишь доказательство того, какая ты упрямая, – Риган чуть ли не беспрерывно поправлял оправу позолоченных очков, изредка переключаясь на слишком тугой чёрный галстук, – здесь отлично, а тут едва ли удовлетворительно».
«Я пользуюсь той же линейкой. Мне кажется, она должна возглавить «Топ решений модных домов» в этом году. Но почему «Гибель Адама», сэр?» – Темные глаза девушки выражали отстранённость и расслабленность, словно взгляд проходил сквозь мужчину. Ей хотелось уйти от этого сценария любой ценой. Кезе устала отвечать на одни и те же вопросы из раза в раз, возможно, пора просто узнать друг друга получше. Риодели уже не интересовало, какие муки ада может пожелать этот человек. Хоть бы раз он действительно сделал то, что наобещал!
«Да ты! – Риган резко вскочил с кресла, а потом снова упал в него, не в силах удержаться на ногах, – Ты совсем с ума сошла! Я… к сожалению, согласен с тобой. Но, Риодели, чего ты добиваешься?»
Девушка стояла в метре от него, но он понимал, что мысли ее сейчас далеко от их разговора. Что уж там, они далеки от всей планеты! Отсутствие концентрации создавало иллюзию потерянности и рассеянности, будто Все происходящее – это не с ней, не про неё. Кезе убрала руки за спину, после чего склонила голову на правый бок и ответила: «Я устала от всего, сэр, моя жизнь похожа на грустное шоу. Вот и весь ответ».
«Твои психические нарушения… неужели все так плохо?» – На последнем предложении Риган слегка запнулся, опасаясь, что она услышала первую часть фразы. Стоило ли поднимать эту тему непосредственно с самой Маркес? Иногда он забывал, что все ее странности – это отголоски детской травмы. Лишь на миг ему стало жаль ее: призраки прошлого преследовали Кезе, толкая на самые странные и безрассудные поступки.
«Я неисправима. Мне нужно внимание и признание, сэр, и я получаю их любой ценой. Вы подумайте: наши встречи всегда будут такими. Будете кричать и причитать, а я буду стоять и пытаться разговорить вас. Но потом я уйду, натворю всякого и, возможно, меня опять поймают, – Девушка начала раскачиваться с пятки на носок, медленно и неритмично, – ничего не поделаешь. Замкнутый круг, сэр».
«Ясно, – он снова поправил очки, хотя они ещё не успели сползти с переносицы, – но твои выходки возмутительны. Либо ты исправляешься, либо я тебя отчисляю».
Его слова были тихими и свистящими, словно звуки выносились из груди порывистым ветром. «А разве мы не начинали с того, что вы меня не отчислите?» – Маркес пожала плечами, все так же раскачиваясь вперёд-назад. Кезе смотрела на загорелую кожу главы администрации: кажется, он недавно вернулся из отпуска. «Господин Риган, так почему «Гибель Адама»?» – Маркезе склонила голову на другой бок. Частицы пыли плавно спускались вниз, оседая на поверхностях шкафов.
«Мне показалось, что… – Теперь легкий румянец на его лице стал заметнее, после чего директор смущённо улыбнулся, – женщинам такое нравится».
«Оно и ясно», – зевнула Кезе, выражая разочарование от предсказуемости ответа. «Какой оптимистичный мистер Риган! Как у него только инсульт не случается, когда он думает о женщинах», – все мысли Маркес напоминали снежный ком издёвок, но зла этому человеку она не желала. Все мы хотим любви?
«Ты действуешь мне на нервы. Клянусь, я ненавижу тебя, – Риган окончательно развязал галстук на шее и порывистым движением избавился от очков, которые последнее время доводили его до мелкой дрожи в руках, – всего лишь три месяца, – и я попрощаюсь с тобой!»
«Буду скучать по этому кабинету, и даже по вам немного, – девушка в два шага преодолела расстояние до двери, бросив на прощание, – купите себе уже линзы!» Значит, не отчислит все-таки. Директор не нашёлся, что ответить на подобное хамство. С другой стороны, Маркезе лишний раз подтвердила правоту тех навязчивых мыслей, что лезли в голову Ригана. Тем более, летом он уже пойдёт на операцию для коррекции зрения.
«Я тоже буду скучать», – он с грустью взглянул на своё отражение в стекле. Да, без очков и галстука Риган выглядел намного лучше, будто на десять лет помолодел.
========== Мир, о котором не говорят ==========
Вспышка! Скромно улыбающаяся Маркезе стояла в центре фотографии, на которой она была запечатлена вместе с Кулумбо и Ильей. Девушка обеими руками обнимала свою престарелую служанку, смеясь над какой-то глупой шуткой. Кулумбо – это приятная пожилая дама, всегда скрывающая свое лицо за темной полупрозрачной вуалью, а седые волосы – под элегантной шляпкой. Многие считали, что это бабушка Маркес. Сама Кезе считала ее заменой своей матери, которая пропала много лет назад. А как считала Кулумбо? Никак. Она просто служила и заботилась, направляя энергию этого ребёнка в мало-мальски созидательное русло. И иногда это дитё, которое уже года два как пересекло рубеж совершеннолетия, удивляло ее. «Может быть, ты и не закончила лучше всех, но имя твоё здесь ещё долго будут помнить», – седовласая женщина шутливо щелкнула воспитанницу по носу, напоминая обо всех выходках. «Ай!» – Маркес прикрыла нижнюю часть лица, после чего взглянула на своего лечащего врача, который отвлёкся на толпу учителей.
Что же до Ильи, то его фамилия многое говорила за него. Котовски. Домашнее и иногда ленивое, но все ещё хищное животное, живущее в тихом мире своей мудрости. От глаз лечащего врача Кезе вряд ли можно было что-то скрыть. Словно ловкий и сильный зверь, он преследовал истину, ввязываясь в самые тяжелые случаи. В то же время, вопреки всякой этике, он сближался со своими пациентами, сам того не замечая. В данном случае, настолько, что Илья оказался на месте Исидора Риодели – настоящего отца девушки.
Спасибо, Боже (Господин Риган), что Маркезе не отчислили! Теперь у неё была возможность разделить радость выпускного вечера с близкими.
Красная мантия скрывала невзрачную повседневную одежду Кезе, а на голове красовалась традиционная академическая шапочка. Девушке не нравились церемонии. Все такие серьёзные, напыщенные и приличные. Родители, словно бойцовые петухи или собаки, едва ли не дрались за репутацию детей и их образ в чужих глазах. Выпускники были проще. Сейчас они немного помолчат, послушав о себе все самое лучшее, а потом вернутся к привычному образу жизни. Но кто знал, что скрывалось за словом «привычный»?
Волосы девушки напоминали разворошенное гнездо, а под глазами «светились» темные синяки от недосыпа. Патологическая бессонница. Но, несмотря на лёгкое недомогание, Кезе хотела попасть на последнюю вечеринку со своими школьными друзьями. Хотя бы потому, что там будет прохладнее. Под этим солнцем плоть начинала таять, словно люди были сделаны из снега. Немного терпения.
«Желаю всем ученикам нашей Академии светлой дороги в этом непростом мире, – Риган стоял на сцене, сжимая микрофон в левой руке, – раньше я думал, что мы просто даем вам знания, но сейчас я вижу, что мы делали из вас людей». Его серо-зеленые глаза больше не скрывались за очками, а крашеные волосы были «модно» зализаны назад. Официальный чёрный цвет одежды сменился на более располагающий фиолетовый, да и полный отказ от галстуков пошёл директору на пользу. Во всяком случае, Маркес думала, что он и вправду стал лучше. Даже некоторые младшенькие стали сохнуть по этому старику! «Можете не благодарить», – ухмыльнувшись, прошептала она себе под нос. В глазах некоторых мамаш читалось восхищение человеком на сцене, возможно, они уже хотели познакомиться с ним поближе. «Только бы его действительно инсульт не разбил от такого количества женщин», – девушка пожала плечами себе же в ответ, отмахиваясь от лишних мыслей.
За эту весну Кезе и директор стали почти что друзьями. Риган с необычайной силой проникся мыслью, что врагов надо держать близко. Следить за ними днём и ночью, не давать передышек. Сначала он проклинал девушку после каждого внеклассного задержания так, что Ад дрожал, но затем беседы стали более мирными. У них было много общего в предпочтениях и даже некоторых взглядах на жизнь. Оба любили хоровое пение и музеи, однако, не могли довольствоваться этим слишком часто. «Что мне к лицу?» – Этот вопрос окончательно установил перемирие между хулиганкой и фигурой авторитета.
«Я с радостью готов передать завершающее слово Маркезе Риодели, отвечающей за школьную креативность», – он вышел из-за трибуны, после чего скрылся за сценой. На лице Ригана выступил пот от майской жары и лёгкого волнения: впервые он говорил, а не читал с листочка.
Маркес тихонько поднялась по ступенькам и оглядела толпу, словно ожидая недоброе. Тысячи взглядов устремились на неё, возлагая надежду на эффектность финальной части. «Нечего резину тянуть», – темные глаза девушки уставились в пустоту. Кезе боялась выступать, поэтому она представляла, что пред ней никого нет. Девушка говорила громко, стараясь слегка замедлять темп речи и не проглатывать слова. Нельзя тараторить, будто ты хочешь, чтобы от тебя поскорее отстали.
«Мы никогда не становились единым целым, – начало речи заставило некоторых людей напрячься, – потому что каждый из нас – индивидуальность. Я никогда не была лучшей в учебе, но готова поклясться, что глупые и бездарные не покидают стен этой школы. Каждый из нас – это личность, которая пойдёт дальше своей дорогой. Мы лоскутное одеяло будущего общества, которое отрицает единообразие. Разные мысли, разная внешность, разные таланты – мы все такие разные! И мы готовы нести это во взрослую жизнь. Наша сила – в самодостаточности и уникальности!»
Послышался восторженный гул, который прокатился от задних рядов, где сидели друзья Маркес, к передним, где едва дышали представители администрации. Ученики знали, на кого расчитывать: Кезе всегда говорила дельные вещи. Да и самое главное, она никогда не мялась, заставляя всех ждать.
Темные глаза снова засветились игривыми искорками, после чего девушка схватила бутылку «серебряного» шампанского. Громкий хлопок, – и на сцене образовался сладковатый фонтан. Яркие брызги вызвали ещё больший ажиотаж у студентов, после чего Риодели радостно прокричала в микрофон: «Скоро начнётся вечеринка!»
Жаркий день перешёл в тёплый вечер, который был наполнен разными ароматами. Еда, алкоголь, запах тел и будто бы что-то сгорело. Что-то нелегальное. Или это было то старое кресло, которое до сих пор тушили всеми силами в дальнем углу комнаты.
Люди танцевали, а помещение дрожало. Напитки лились, словно спонсором был сам Дионис: река из пива тут точно бы получилась! Стол с закусками был интересен только парочкам: под ним поцелуев было больше, чем под любой омелой. Маркес стояла на огромном балконе со своими друзьями, держа в руках стакан с водой. Ей нельзя было пить, даже соблазна не осталось спустя столько лет. «И что будем делать?» – Ричард, такой же трезвенник, попытался начать разговор. Его речь слегка заглушала музыка, доносившаяся из зала. Кезе про себя подметила, что эту песню она советовала их диджею ещё месяц назад: «Понравилась?»
«Отец хочет, чтобы я продолжил его дело по изготовлению машин, – Ричард говорил неуверенно, при этом слегка постукивая по стакану указательным пальцем, как будто отмеряя темп сказанного, – не думаю, что это совсем плохо. Но я бы хотел стать репортёром».
«Тебе пойдёт, – Диана уже в открытую флиртовала с другом, который ей нравился ещё с начала старшей школы, – а я всегда хотела стать танцовщицей».
Тонкими пальцами с «острым» маникюром она схватила Рика за галстук-бабочку. Приблизив парня к себе, Диана что-то шепнула ему на ухо. Ричард густо покраснел и вцепился в стакан, словно тот был спасительной соломинкой. Ему было приятно такое внимание, но, с другой стороны, девушку сложно было назвать вменяемой сейчас. У них ещё все будет с Дианой, только уже после вечеринки, когда она протрезвеет. Маркезе следила за ними несколько безразлично: если бы не слишком продолжительная игра в «безответную» любовь, она бы удивилась. «А ты, Маркес… что делать будешь?» – Рик вспомнил о девушке, пытаясь переключить внимание с Дианы на неё. «У меня ничего особенного нет. Отец хочет, чтобы я кое-что сделала в старом поместье на острове, – ответила Риодели, в шутку закатив глаза, – уединитесь уже, други».
«О как!» – Ричард хотел продолжить разговор, но Диана оказалась быстрее. Девушка схватила своего друга за рукав и увела куда-то, громко попрощавшись с Кезе. «Лучший совет от лучшей подруги!» – Слова растворились в ритмах энергичной музыки. Скоро зазвучат медленные мелодии, чтобы оставшиеся на ногах могли покачаться из стороны в сторону, как в тех сказках о принцах и принцессах. Словно камыш на ветру, обнявшиеся парочки будут стоять посреди зала. А потом закончится их выпускной и начнётся взрослая жизнь.
Маркезе громко рассмеялась, но затем также резко загрустила. Она знала, что отец просто не доверяет ей ничего, так что и речи нет о взрослой жизни. Это был такой жест мнимой доброты: он стряхнул ее, как будто она была пеплом на его тлеющей сигарете. «Черт!» – злобно выпалила девушка в пустоту. Лицо исказилось бешенством, гулко стучащим в висках. «Пойду потанцую», – Маркес развернулась и прошла внутрь.
Завтра ещё нескоро.
Оказалось, что скоро.
Девушка провела весь день на нервах: сбор вещей и посадка на корабль прошли мимо неё, как будто Кезе следила за всем со стороны. От недосыпа мир Риодели становился туманным, а внимание – рассеянным. Неудивительно, откуда у неё столько синяков и ссадин, впрочем, это лишь часть истины. Сложно было придумать оправдание своему неуемному желанию всюду влезть.
Но никто не отменял этих встреч в темных коридорах школы, обычно, трое против трёх. Драки – это неотъемлемая часть жизни каждого человека. И только попробуйте переубедить Кезе в этом. Как иначе мы можем получить свой кусок уважения? Сувениры заживут через несколько месяцев, а репутация – уже никогда. Впрочем, лучше бы окружающие верили в сказки Маркес об неуклюжести, чем копали глубже.
Кулумбо и Илья пытались поговорить с Кезе, но беседы постоянно где-то провисали. На корабле девушка старалась заснуть или хотя бы подремать несколько часов. Но ничего не получалось. За закрытыми глазами скрывалась тревога и устрашающие образы: словно снежный ком, безумие катилось с горы вниз. Девушка бредила идеей, что она больна, что все пойдёт не так, что она умрет или ее жизнь будет мучительной. Удушье. Отказ органов. Опухоль мозга. Сейчас все эти болезни казались реальными. Несмотря на дискомфорт, подобное помутнение – это норма жизни Маркес. Сердце стучало втрое чаще, а в горле застрял ком.
«Тебе все это кажется», – повторяла она мантру, выученную в далеком детстве. Пальцы отмеряли пульс у основания шеи, глаза мерцали беспокойством. О сне уже не было и речи, лишь бы доплыть. «Все хорошо. Все хорошо. Все хорошо», – как гулкое эхо в пещере, слова повторялись, срываясь с губ и теряя смысл. Девушка не справлялась с очередной волной тревоги. Нужна помощь. Стараясь не привлекать внимания своим пугающим видом, Кезе выскользнула из каюты.
«Илья, – она тихо постучала во временные апартаменты врача, едва держась на ногах и опираясь о стену, – у меня, кажется, опять приступ».
Дверь открылась: ее встретил мужчина среднего роста. Угольно-чёрные волосы стояли дыбом от подушки, ярко-голубые глаза блестели, как кристаллы, из-под полуприкрытых век. Котовски зевнул, поднося кулак ко рту: «Заходи, сейчас все уладим».
Маркес оказалась внутри, захлопнув за собой дверь. Она ещё раз взглянула на Котовски, который только-только отходил ото сна. Мужчина разминал затёкшую шею и поочерёдно двигал плечами, похрустывая суставами.
«Отец ненавидит меня, так? Он сошлёт меня туда, чтобы я не опозорила его, – девушка порывисто шагала из стороны в сторону, так быстро, что у неё самой закружилась голова, но голос ее при этом звучал так, словно она перечисляла пункты инструкции, – я схожу с ума. И он знает, но ему легче избавиться от меня. Илья, он так сильно ненавидит меня?»
Кезе будто задыхалась: она часто делала глубокие вдохи, но не чувствовала от этого облегчения. Кислорода не хватало, но Илья знал, что его, наоборот, слишком много. Протянув девушке бумажный пакетик, он постарался спокойно опровергнуть все эти выводы: «Нет, он просто боится за тебя. Ты едешь туда, чтобы отдохнуть и завершить своё восстановление. Я постараюсь помочь тебе, тем более, с нами Кулумбо. Ты не одна».
«Илья, какое восстановление! Да я ни на миллиметр не продвинулась за все годы», – Маркезе убрала пакет от лица, но не выпустила из рук. Ее кожа была землистого цвета, а белки глаз стали красноватыми: усталость и перенапряжение мало кого красят. Но взгляд уже не был настолько безумным, скорее, печальным и отстранённым. Котовски достал из дорожной сумки флакончик с желтоватой жидкостью и продемонстрировал его девушке: «Это лекарство недавно поступило в продажу. Успокоительное, которое не вызывает привыкания, почти что первое в своём роде».
«Мне его сейчас принять?» – Маркес выхватила бутылочку из рук доктора, после чего поднесла ее к свету. ««Суэньо» ты начнёшь принимать уже на острове, – Илья похлопал ее по плечу, аккуратно забирая флакон обратно, – давай я посижу с тобой, пока ты не заснёшь, хорошо?»
«Ладно».
Остальная часть поездки прошла незаметно: девушка иногда дремала, иногда просыпалась, чтобы попить воды. Ей казалось, что доктор приукрашивал результаты лечения – лучше не становилось. Впрочем, последние месяцы у Кезе отлично получалось казаться нормальной, более того, приятной. Но было ли ей от этого спокойнее?
Кулумбо, как почтенная престарелая дама, читала книгу или смотрела сериалы, в которых ничего не смыслила. Маленькая шляпка лежала рядом, на столике, где стояли цветы в вазе и чашечка кофе. Служанка лишь изредка поднималась, чтобы посмотреть в окно. Бескрайняя водная гладь, тихая и загадочная. «Скоро будем дома», – подметила про себя Кулумбо, чувствуя, как плечам становится непосильно тяжело. «Погода меняется», – мысленно подводя итоги своим ежедневным размышлениям, она поправила волосы и вернулась к книге. Маркезе не просыпалась уже несколько часов, однако, Кулумбо беспокоилась за свою воспитанницу. «Совсем ничего не ела, – почтенная дама никак не могла сосредоточиться на тексте художественного произведения, – разбужу через часик, авось и сама захочет. Бедный ребёнок».
Илья слушал шаги в соседней каюте: он редко общался с Кулумбо, если только дело не касалось Кезе или поручений господина Риодели. Но доктор знал, что служанка любила неплохие книги. Иногда они даже обменивались томиками. Впрочем, не стоило врать себе и другим, называя воровство обменом. Доктор просто брал их без разрешения. Грязная тактика, но пока что рабочая. Илья подумывал подняться на пустую палубу, чтобы сфотографировать вид или просто погулять. «Лень», – дал безрадостное заключение Котовски, после чего лёг в кровать. Волосы так и остались стоять дыбом.
*
Поместье Риодели оказалось далеко за городом, ближе к центральной части острова, где никто особо и не жил. Постройка терялась среди темных лесов, но стоило подобраться поближе, – и перед вами был едва ли не дворец с приличного размера территорией. Но все это пустовало много лет: Исидор и Осеан едва ли прожили здесь год перед тем, как уехать на Главный Континент. Сад был тихим и почти безжизненным: сорняки уничтожили всю былую красоту, а под слоем растительного мусора было трудно увидеть землю. Грандиозное здание давным-давно покрасили в серо-фиолетовый, однако, со временем, он стал совсем блеклым. Окна темными омутами взирали на улицу, уже не надеясь на перемены. Краска местами потрескалась, как и некоторые стекла. Полная разруха.
«Дом, милый дом», – Илья понимающе похлопал Маркезе по плечу, опасаясь, как бы та опять не расплакалась. Девушка уже не представляла, что их ждёт дальше. Кезе просто хотелось, чтобы ее закопали заживо. Но бросить все и отправиться на Главный Континент уже не получится – там точно нечего ловить.
Начинался дождь, впрочем, на этом острове погода менялась стремительно. Внутри поместье выглядело ещё хуже: то тут, то там валялся всякий хлам, покрытый метровым слоем пыли и грязи. Слышалось копошение каких-то насекомых, а через разбитые окна на вздувшийся пол попадала вода. Кулумбо выглядела совсем поникшей. Пожилая дама еле сдерживала слезы, пряча взгляд за полями шляпы. Ей было больно видеть дом в таком состоянии, а мысль, что придётся здесь жить, даже злила ее. Служанка посмотрела на свою воспитанницу, пытаясь понять мысли девушки. Та лишь улыбнулась, но как-то вымученно, видимо, желая подбодрить свою старушку: «Мы справимся. Знаешь ли, я убирала бардак и похуже!»
Через несколько часов, когда ливень закончился, часть комнат уже была относительно пригодна для жизни. Маркес старалась выбрать такую спальню, чтобы внутри не было гнёзд каких-либо ползучих тварей. «Мерзость», – девушка боялась лишний раз к чему-нибудь прикоснуться, а то мало ли! Пачкаться совсем не хотелось. Особенно, если учесть, что воды здесь не было, а ванная комната напоминала ночной кошмар. Девушка тихонько сбежала на улицу, чтобы отвлечься от этого притона. «Клянусь, только бездомных и пьяных тут не хватало!» – Маркезе посмотрела на облака, которые светились в лучах яркого солнца. Дышалось на острове легче, чем в школе или же дома. «Возможно, пройдёт время, и все встанет на свои места», – девушке хотелось верить в лучшее.
Раздался звонок мобильного телефона, который выдернул Маркес из мыслей о грустном.
Кезе стояла посреди сада, оперевшись на одно из пока что целых деревьев. Кажется, это была груша, чья тень выглядела безразмерной, а силуэт – слегка устрашающим. Кривой ствол напоминал изуродованное тело, а ветви – конечности, угрожающе устремлённые во все направления. Груша засохла, так что ничего хорошего ждать не приходилось.
Темные глаза Маркезе выражали некоторое отсутствие, словно девушка опять плутала среди своих странных фантазий. Но Кезе всего лишь слушала отца. И он даже не дал ей поздороваться! «К вечеру подъедет обслуживающий персонал, я думаю, это будет хорошая практика для новеньких, – отец хотел проверить навыки и добросовестность недавно нанятых людей, – ребята вроде достойные. Как у тебя дела?»
«Нормально, – девушка слегка улыбнулась, будто он мог ее увидеть, – понравилось фото?»
«Да, неплохое», – Исидор неловко замолчал, задумавшись о своём. Маркес надеялась, что он скажет, что ему жаль, ведь его не там не было. Он пропустил ее выпускной. Но чего стоило ожидать от человека, который даже не появился в первый день в младшей школе. Впрочем, Риодели понимала, что иначе быть и не могло: Руководящим Континента вряд ли позволено уезжать с постов, даже ради детей. Да и потом, не одна Кезе такая.
«Я думаю, мы увидимся только через полгода, – Исидор опомнился, что минуты звонка не бесплатные, – надеюсь, тебе будет нескучно».
«Не думаю», – как не вовремя подкралась зевота! Но Маркес не лгала: по крайней мере, ей есть чем заняться ближайшую неделю, включая уборку. Искать приключения в этом маленьком островном городе, может быть, даже в лесу. Впрочем, удаляясь от поместья на несколько метров, легко можно было потеряться.
«Хорошо, до следующего звонка», – послышались дежурные гудки – отец снова убежал свершать великие дела. Он всегда был занят. Маркес не злилась на него уже лет пять: каждый из нас перерастает детскую обиду, когда понимает ее беспочвенность или бессмысленность. Или же игнорирует, пока не станет худо. «Надеюсь, он не ненавидит меня», – девушка снова начала вышагивать по участку, прокручивая это утверждение, как заевшую пластинку. Он мог бы. И имел на то причины: его единственный живой ребёнок неспособен к жизни после многолетнего лечения. «А сколько денег», – Маркезе было страшно думать о средствах, которые выкинули на ветер. Несмотря на то, что тревожные мысли обволакивали девушку, она продолжала вести себя как обычно.
Вернувшись в дом, Маркес отправилась на поиски Кулумбо. Надо было сказать, что вечером приедут «зеленые», которых стоит проинструктировать. «Кулумбо!? Ты здесь?» – Риодели распахнула дверь «комнаты» своей служанки. Старушка протирала грязное зеркало кружевной салфеткой: ее взгляд был сосредоточен на отражении, словно она искала что-то новое в себе. «Как видишь, – Кулумбо отвлеклась на девушку, стоявшую в дверном проёме, – здесь ужасно, дорогая. И твой доктор опять украл мою книгу!»
«Дай угадаю, – Маркезе прошла внутрь, после чего резко плюхнулась на кровать, – ты ее не дочитала?»
«Во-первых, не стоит портить матрас, – Кулумбо недовольно скривила губы и закатила глаза, выражая негодование, – во-вторых, я не хочу думать, что он первый узнает концовку».
Риодели резко встала с кровати и виновато улыбнулась: иногда она забывала, что вещи могут портиться от такого безобразного обращения. «Прости, я верну твою книгу, ладно? – девушка подошла к пожилой даме и положила руки той на плечи, слегка приобняв. – Вечером приедут рабочие: тебе надо будет им рассказать все. Отец хочет устроить проверку».
«Ты говорила с господином Риодели?» – когда служанка произнесла его имя, голос ее слегка дрогнул, а лицо побледнело. Она всегда испытывала пред ним благоговейный страх, но, более того, Кулумбо беспокоилась за подопечную. Каждый разговор с отцом казался той прогулкой по тонкому льду, будто ничего не изменилось со дня того инцидента. Кезе излишне остро реагировала на каждое слово, сказанное им между дела, отчего замыкалась в себе сильнее. Впрочем, сейчас она не выглядела удрученной: «Да. Ничего особенного, он просто предупредил о приезжих. Фото похвалил, с выпускного. Все хорошо?»
Последняя фраза была непонятной: Кезе точно не знала, что это значило. Вопрос или утверждение? Это уже было неважно. Кулумбо смахнула с лица подопечной непослушные прядки, после чего кивнула и улыбнулась: «Да, дорогая. Разве может быть иначе? Наконец-то мы не одни будем разбираться с этим притоном, Боже правый».
«Я поеду в город. Буду к ужину, хорошо», – Маркезе обняла старушку, после чего удалилась, оставив служанку в привычном одиночестве.
«Про книгу только не забудь. И попроси Котовски что-нибудь купить к ужину, раз уж собираетесь!»
Илья не был в восторге от этой идеи, так как ему казалось, что пациентка недостаточно стабильна. А ещё «всякая местная шпана» могла оказаться слишком навязчивой в плане знакомств или просто украсть кошелёк. «Кстати, о воровстве, док, – Кезе не упустила момент, чтобы шутливо поддеть врача, насчёт его неординарных привычек, – ты бы вернул книжку Кулумбо».
«Нокаут!» – Котовски шутливо приподнял одну руку вверх, подав таким образом сигнал о передышке от разговоров. Затем он сделал звук радио погромче: что удивительно, эфиры здесь были приятными. Видимо, из-за малой конкуренции, эта станция могла позволить себе крутить малоизвестные треки без какой-то тематики и рекламы. «Миленько», – подумала Маркес, после чего провалилась в легкую дремоту. Риодели плохо спала на новом месте. Стоит ли говорить, что на старом тоже? Ее сны были странными, но они всегда были лучше, чем навязчивые мысли. Параноидальные выводы, которые рождались без повода. Кезе ненавидела думать, потому что это причиняло ей боль.
