Роковой роман (ЛП)

Текст добавлен: 3 октября 2016, 18:36

Текст книги "Роковой роман (ЛП)"

Автор книги: Мари Форс

Жанр:

Остросюжетные любовные романы

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

Следуя по пятам за Ником в его дом, она невольно косилась в сторону кустов, вспоминая, как ее недавно швырнуло туда взрывной волной. Сэм передернуло.

– Что с тобой, милая?

– Да так, ничего, – ответила она, стараясь стряхнуть эти ощущения, которые усугублялись серьезным недостатком сна.

– Нужно, чтобы прошло время. Тогда сможем спокойно заходить сюда без воспоминаний.

– Я в порядке, – заверила Сэм, изумляясь в очередной раз, как он на нее настроен. – Мне просто нужно немного времени, чтобы поработать на компьютере.

Ник повесил их пальто в прихожей в шкаф, потом подошел сзади и помассировал Сэм плечи.

– Что тебе нужно, так это поспать.

– Но…

– Никаких «но».

И потащил ее вверх по лестнице в спальню.

Сэм так хотелось найти в себе силы сопротивляться, пока он раздевал ее и засовывал под одеяла.

– А ты? – спросила она, подавляя зевок.

– Схожу в душ. Буду через минуту.

– Угу, – сказала Сэм, закрыв горевшие глаза.

И пока ждала Ника, прокручивала в уме все, что случилось за этот долгий вечер, проигрывая каждую сцену преступления, стараясь не заснуть и дождаться Ника. Вдруг она очнулась от дремоты и осознала, что прошло уже полчаса, как он ушел в душ.

Сэм встала и пошла в ванную комнату, наполненную паром. Открыв душевую кабинку, обнаружила Ника, прислонившегося в стене, потерявшегося в мыслях. Тихо встала позади него и обняла за талию.

Он вздрогнул, потом расслабился в ее объятиях.

– Тебе полагается спать.

– Не могу без тебя заснуть. Ты меня испортил. – И проложила дорожку поцелуев на теплой спине. – Пойдем.

Ник выключил воду.

Сэм взяла полотенце и вытерла их обоих. Взяв за руку, отвела Ника в постель. И там, обняв, наконец смогла заснуть.

На следующее утро, впервые в жизни входя в Вашингтонский кафедральный собор, Сэм взирала на парящие шпили, как охваченная благоговением провинциальная туристка.

И размышляла, не потеряет ли она звание крутого копа, если станет глазеть, как сумасшедшая фанатка, на президента и его милую жену. За годы работы и жизни в столице Сэм случалось видеть мельком разных президентов, но вот так близко – стоит протянуть руку и дотронуться – никогда. Не то чтобы она намеревалась это проделать. Не говоря уже о службах безопасности, которым это могло не понравиться.

Однако в то время как президент Нельсон с женой Глорией подошли к Нику выразить соболезнования, Сэм могла только стоять с ним рядом и напоминать себе дышать, пока он пожимал им руки.

– Мы очень сожалеем о вашей потере, – сказала Глория.

– Спасибо, миссис Нельсон. Джона бы поразило такое столпотворение. – Он показал на ряды бывших президентов, членов Конгресса, бывших и настоящих, членов Верховного суда, председателя Объединенного комитета начальников штабов, госсекретаря, министра национальной безопасности и труда среди прочих.

– Это детектив-сержант Сэм Холланд из Городской полиции.

На Сэм напал столбняк, пока ее не осенило, что, вообще-то, полагалось протянуть руку. Президенту. Соединенных Штатов. И первой леди. О Иисусе.

– Такая честь – познакомиться с вами, – сказала Сэм.

– Мы видели вас в новостях, – сообщил президент.

Сэм хотелось застонать, однако она с трудом изобразила улыбку.

– Это был исключительный месяц.

– Согласна, – тихо засмеялась Глория.

Поскольку обоим мужчинам предстояло сказать речь, то им отвели стулья в переднем ряду рядом с семьей О’Конноров. Пока Ник ходил поздороваться с ними, Сэм разглядывала толпу, но ни Патрицию, ни Томаса не увидела. Позади О’Конноров расположились члены команды Джона и близкие друзья, которых ей перечислил Ник, когда вернулся и сел рядом.

Сэм всмотрелась в него и увидела, что он бледен и не отрывает взгляда от гроба из красного дерева у подножия огромного алтаря. С утра Ник не завтракал и отказался даже от кофе. Оглядывая толпу высокопоставленных гостей, Сэм не могла даже вообразить, как трудно ему будет стоять перед ними и говорить об убитом лучшем друге. Нарушив свое правило не выказывать нежностей на людях, она взяла Ника за руку и стала баюкать ее в ладонях.

Он слабо улыбнулся, лишь глаза выразили признательность за поддержку.

Вскоре началась месса, и Сэм с удивлением обнаружила, что Ник явно провел много времени в своей жизни в церкви. Поскольку сама она росла, не соблюдая формальных церковных обрядов, это открытие отчасти потрясало.

Сестра и брат Джона читали выдержки из Библии, племянник и племянница зажгли свечи. Когда они оба ласково погладили гроб дяди, возвращаясь на свои места, глаза Сэм защипало, и судя по тому, как завозились зрители, доставая носовые платки, она была не одна такая.

Президент говорил о своей давней дружбе с семьей О’Конноров, что видел, как рос Джон, об испытанной гордости за молодого человека, когда тот приносил присягу, став сенатором. Сойдя с кафедры, президент подошел к плачущим родителям Джона и обнял их.

Распорядитель тронул за плечо Ника. Сжав напоследок руку Сэм, он встал и проследовал к кафедре.

Безотрывно глядя на Ника, пока тот шел к микрофону, Сэм испытывала переполнявшие душу любовь, участие и беспорядочную путаницу других чувств. Мысленно она делилась с ним всей своей силой.

– От имени семьи О’Коннор хочу поблагодарить вас за то, что пришли сюда сегодня, за искреннюю и сильную поддержку в эти трудные дни. Сенатор и миссис О’Коннор также желают выразить любовь и признательность людям из дружественных стран, которые преодолели тысячи километров и простояли в молчании несколько часов, чтобы отдать дань уважения Джону. Он гордился Старым доминионом (прозвище штата Вирджиния – Прим.пер.), и те пять лет, которые представлял его жителей в Сенате, были самым плодотворным, требующим напряжения сил и приносящим удовлетворение периодом его жизни.

Ник красноречиво поведал о скромных начинаниях в однокомнатной квартире в Лоуэлле, штат Массачусетс, о встрече в Гарварде с сыном сенатора, о первом уик-энде в Вашингтоне у О’Конноров и как повлияла эта семья на его жизнь.

Сэм заметила, что супруги О’Конноры вытирают украдкой слезы. Позади них Кристина Биллинг, заместитель Ника и женщина, страдающая от безответной любви к Джону, склонила голову на плечо директора по связям.

Под конец голос Ника сорвался, он опустил взгляд, чтобы собрать себя в кулак.

– Я горжусь, – продолжил он более тихим голосом, – что мне довелось возглавлять команду Джона, а еще больше, что он был моим лучшим другом. И станет делом моей чести обеспечить, чтобы его наследство, касающееся других людей, продолжало жить и дальше.

Как и президент, Ник задержался по пути к своему месту, чтобы обнять Грэхема и Лейн.

Сэм взяла Ника за руку и прижала его голову к своему плечу. И в этот момент ей было наплевать, что кто-то может наблюдать за ними и позже распустить сплетни. Сейчас ее занимал только Ник.

Служба закончилась парящим сопрано, выводившим «Изумительное благоволение», и семья последовала за гробом, который понесли по проходу к выходу из церкви.

Разговаривая полушепотом, высокопоставленная публика бродила по понемногу пустеющей церкви. Наблюдая за людьми, Сэм понимала, что происходившее было в той же мере вашингтонским политическим событием, как и похоронами.

Ник держал ее под локоть, когда они прокладывали дорогу в толпе. Вдруг он остановился, и Сэм повернулась посмотреть, что привлекло его внимание.

– Ты пришел, – сказал Ник явно удивленный появлением смуглого мужчины с карими глазами и каштановыми волосами, которые так напоминали Сэм Ника.

– Конечно. – После долгой паузы тот добавил: – Ты выглядел очень хорошо, Никки. Очень хорошо.

Миновал неловкий момент, и тут Ник, казалось, вспомнил о манерах:

– Это Сэм Холланд. Сэм, это мой отец, Лео Каппуано.

– А. – Сэм посмотрела на Ника, пытаясь прочесть что-нибудь в его бесстрастном лице, потом пожала протянутую руку Лео, который казался слишком молодым, чтобы быть отцом Ника. Но потом вспомнила, что он всего лишь на пятнадцать лет старше сына. – Рада познакомиться.

– Я тоже, – откликнулся Лео. – Читал о вас двоих в газете.

Ник поморщился.

– Я хотел позвонить тебе, но тут был форменный сумасшедший дом…

– Не переживай.

– Признателен, что ты приехал. В самом деле.

– Сожалею, что случилось с твоим другом. Он был хорошим парнем.

– Да, был.

Кажется, они больше не знали, о чем говорить, и у Сэм болело сердце, глядя на них.

– Ладно, – произнес Ник, – семья устраивает поминки в Уилларде. Ты присоединишься?

– Мне нужно возвращаться на работу, – ответил Лео. – Я и так потратил утро.

Ник пожал отцу руку.

– Передавай привет Стейси и детям.

– Передам. – Улыбнувшись Сэм, Лео добавил: – Привози свою девушку в Балтимор на обед как-нибудь.

– Привезу. Я купил рождественские подарки для мальчиков.

– Они будут рады тебя увидеть. В любое время. Береги себя, Ник. – И улыбнувшись, Лео покинул их.

– Папа? – Тот обернулся. – Еще раз спасибо, что появился здесь.

Лео кивнул и пошел к выходу.

Ник глубоко выдохнул:

– Вот так сюрприз.

– Хороший?

– Да, конечно.

Однако она могла бы сказать, что его взяла оторопь. Какую же малость ждешь от отца, если появление его на похоронах лучшего друга так потрясает? Сэм не могла себе вообразить.

По дороге из церкви огромное число людей останавливало Ника, чтобы похвалить произнесенную речь, шедшую от чистого сердца. Он принимал каждую реплику с вежливой улыбкой, но по тому, как сжимал ее руку, Сэм ощущала его напряжение. Когда они наконец выбрались наружи, Ник перевел дух.

Их встретил Гонзо.

– Их нигде не видно.

Вытащив из уха наушник, который носила всю церемонию похорон, Сэм осмотрела внимательно толпу.

– Я действительно думала, что они здесь появятся, но это то же самое, что посыпать соль на свежую рану О’Конноров. Она сказала Крузу, что собирается присутствовать.

– Мы продолжим наблюдение, – заверил Гонзо.

– Есть новости по вскрытию Тары или Натали?

– Пока нет.

– Свяжись с Линдси, чтобы ускорила результаты по Таре. А по Натали придется потревожить Александрию. – Сэм увидела, что мысли Ника где-то витают. Понизив голос, она сказала Гонзо: – Мне нужно поболтаться с ним еще немного. Позвони, если что-то наклюнется.

– Понял.

– Спасибо.

Взяв Ника под руку, она повела его к ряду такси, припаркованных у тротуара.

– Хорошо, что ты привлекла полицию к похоронам, – сказал он, когда они сели в такси.

– Хотя знала, что силы безопасности затруднят парковку близко к собору. – Сэм уютно устроилась рядом и обняла его за талию. – Ты в порядке?

– Бывало и лучше.

– Ты выступил великолепно, Ник. Я так тобой гордилась, что сердце готово было выпрыгнуть из груди.

Ник тесно прижал ее к себе и поцеловал в лоб.

– Спасибо, что пришла. Я знаю, что ты занята…

Сэм наклонилась и поцеловала его в ответ.

– Я была там, где нужно. Где хотела быть. – Подняв голову, Сэм увидела, что он уставился в окно. – Можно тебя спросить? – осторожно спросила она, не зная, уместный ли момент. Но ей нужно было узнать. По какой-то причине она должна была узнать.

– Конечно можно.

– Ты рассказывал, как рос в Лоуэлле с бабушкой…

– И что?

– Если вы жили в однокомнатной квартире, то где ты спал?

– На диване.

Ей вдруг так захотелось заплакать, что она прикусила нижнюю губу. Казалось, все чувства грозили вырваться на поверхность: и немного нужно, чтобы прорвались шлюзы.

– А где ты держал свои вещи?

– Вещей было немного, но то, что имел, держал в шкафу в прихожей.

Сердце лопнуло пополам.

– Так вот почему ты так бережно относишься к вещам сейчас. А я еще смеялась над тобой. Прости меня, Ник.

– Не извиняйся, милая. Ты правильно смеешься надо мной. Ты мне открыла глаза, давно было нужно.

– Я понятия не имела…

– Откуда тебе знать? Впрочем, мне совершенно до лампочки, что ты дразнишь меня чистоплюем. Клянусь, меня не задевает совсем, поэтому будь добра, не прекращай. – Он поднял ее подбородок и ослепил такой улыбкой, что она не смогла сопротивляться. – Ладно?

Сэм в ответ надула губы.

– Если тебе до лампочки, так в чем мне удовольствие?

Ник рассмеялся.

– Как же я люблю тебя, Саманта Холланд, со всей твоей сумасшедшей вывернутой логикой.

Желая наделить его всем, чего он когда-либо был лишен, и испытывая удовлетворение, слыша его смех, Сэм закрыла глаза и прижалась губами к его шее.

– Я тоже тебя люблю.

Глава 36

Такси остановилось перед отелем «Уиллард Интерконтинентал», за два квартала до Белого дома на Пенсильвания-авеню.

– О'Конноры зарезервировали бальный зал, и там просто удивительная еда, – сказал Ник, в надежде убедить Сэм остаться на какое-то время.

– Мне действительно нужно работать.

– Знаю. Я просто эгоист – хочу, чтобы ты была рядом.

Сэм пристально посмотрела на него:

– Давай я уточню в управлении. Может, смогу остаться на пару минут.

Ник наблюдал за Самантой, пока она говорила по телефону, и думал о том, как бы хотелось отвезти ее домой, там вместе украсить рождественскую елку, которую он собирался купить. Ник никогда не заморачивался с елкой, но в этом году хотел, чтобы все было по-другому. Этот год был другим.

– Скоро буду, – коротко сказала Сэм, отключаясь. – Всего пару кварталов от Уилларда.

– Так ты сможешь поехать? – спросил Ник, когда Сэм положила телефон в карман.

Она заколебалась всего лишь на секунду:

– Конечно. Я мало что могу сделать, пока мы не засечем их.

Перед тем, как войти в отель, Сэм взяла Ника за руку:

– Ты знаешь, что так и будет?

– Как?

– Я буду всем сердцем хотеть быть рядом с тобой, особенно в такие дни, как этот, но часто мне нужно будет быть в другом месте.

Ник улыбнулся, тронутый, что в ней проглянула уязвимость:

– Я знаю, на что подписываюсь, милая.

– Правда? Ты уверен?

Что-то в ее тоне и выражении лица подсказало Нику, что такие отлучки были одной из проблем предыдущего ее брака. Он склонился, чтобы поцеловать Сэм:

– Я уверен. Мне жаль, что ты не можешь провести день со мной, но понимаю, что у тебя работа, которую ты должна выполнять. А в этом случае я лично заинтересован, чтобы ты довела дело до конца.

– Хорошо. – Сэм вздохнула с облегчением.

– Я никогда не буду донимать тебя из-за работы, Сэм, – сказал Ник и, приобняв ее за плечи, проводил внутрь.

– Не зарекайся. Работа может спутать нам планы, отпуска, обеды и ужины, сон…

– Я приложу все усилия, чтобы понять ситуацию, но мне всегда будет жаль расставаться с тобой.

Сэм посмотрела на него, и легкая улыбка озарила ее прекрасное лицо.

– Сегодня я хочу быть только с тобой.

– Я знаю, и это много значит для меня

Они оставили пальто в гардеробной и прошли в элегантный бальный зал, где Грэхем и Лейн приветствовали каждого входящего. Ник обнялся с обоими.

– Ты проделал великолепную работу, Ник, – произнесла Лейн, беря его за руки.

– Спасибо. – Ник глубоко восхищался аурой достоинства, которую эта женщина излучала даже в темнейшие времена своей жизни.

– Нет, тебе спасибо за все. Я не знаю, что бы мы делали без тебя эту неделю.

– Да не за что.

Лейн пожала руку Сэм:

– Спасибо за то, что пришли сегодня.

– Служба была красивая, – ответила та.

– Да, – согласилась Лейн. – Мне тоже так показалось.

– Прогресс есть? – спросил Грэхем.

– Небольшой. – проговорила Сэм. – Я скоро поеду на работу, надеюсь, что узнаю больше к концу дня. Буду держать вас в курсе.

– Будем очень благодарны, – ответил Грэхем. – Ник, поговорим через полчасика, хорошо?

– Разумеется. – Все еще обнимая Сэм за плечи, Ник направился к одной из барных стоек в углу. – Я знаю, что тебе непросто с ними общаться, поэтому спасибо за… за этот момент.

– Сейчас не время и не место устраивать разборки.

– Ты собираешься что-нибудь делать с тем, что они тебе лгали?

– А что это даст? Если бы они сказали мне правду, это сэкономило бы время. Я ничего не достигну, если предъявлю им претензии. – Она взглянула на О'Конноров, которые приветствовали сенатора из Вирджинии с женой. – Знаешь, мне их даже жаль.

– Из-за Джона?

– И из-за него тоже. Но также из-за того, что они упустили с Томасом. И ради чего?

– Мне интересно, жалеют ли они о том, что сделали? – сказал Ник, беря кофе для себя и содовую для Сэм.

– Они пожалеют, если мы сможем доказать, что мать Томаса убила Джона.

– Как же все запутано, – покачал головой Ник.

– Меня поражает, что люди думают, будто им удастся избежать возмездия при попытке спрятать ребенка. Такой секрет подобен бомбе замедленного действия, которая только и ждет, как бы взорваться.

– Так и есть. Я все время наблюдаю это в политике. Тайны, которые люди пытаются скрыть, взрываются прямо им в лицо во время какой-нибудь кампании.

Сэм окинула зал оценивающим взглядом:

– Интересно, где копы, которые должны защищать О'Конноров? Никого не вижу.

– Наверное, работают под прикрытием.

– Если в этой комнате был хотя бы один коп, я бы знала.

К ним приблизился Люсьен Хэверфилд, адвокат О'Конноров:

– Вот вы где, Ник. Я искал вас.

– Люсьен, рад видеть вас.

Ник пожал руку Хэверфилду и представил его Сэм.

– Отлично сработано на похоронах.

– Благодарю.

– Завещание огласят завтра в два часа дня в доме О'Конноров. Вы должны присутствовать.

– Почему? – удивленно поинтересовался Ник.

– Вы бенефициар.

– Но он завещал мне деньги, – запинаясь, пробормотал Ник. – Страховка. Приличная сумма.

– Вы сможете там быть в два? – спросил Люсьен, и было видно, что он не хочет раскрывать подробности до того, как зачитают завещание.

– Да, конечно.

– Отлично, – Люсьен похлопал Ника по плечу. – Тогда и увидимся.

– И что это было? – проговорил Ник.

– Думаю, завтра все узнаешь.

– М-да. – Он заметил, что Грэхем подает ему сигналы, и подвел Сэм к столику, за которым сенатор сидел с вирджинскими демократами.

– Мы бы хотели переговорить с вами наверху, если у вас есть пара минут, Ник – обратился к нему глава партии Джадсон Нотт.

– Конечно, – озадаченно посмотрев на Сэм, ответил Ник.

– Я… э-э-э… подожду тебя здесь, – сказала она.

– Вы можете присоединиться к нам, – предложил Грэхем.

Сэм взглянула на Ника, который пожал плечами, и согласилась:

– Хорошо.

Они последовали за политиками к лифту, затем прошли в апартаменты Авраама Линкольна. Ник на пару секунд задержался, чтобы осмотреть невероятные золотисто-голубые комнаты, подумывая, что было бы неплохо как-нибудь привести сюда Сэм. Хадсон подал ему небольшой бокал с бурбоном. Сэм отказалась от напитка. Ричард Мэннинг, вице-председатель партии, также присоединился к ним.

– В чем дело, джентльмены?

Они пригласили Ника и Сэм присесть за стол в столовой.

– У нас есть предложение для тебя, Ник, – произнес Джадсон.

Ник посмотрел сначала на Грэхема, потом на Сэм:

– И какое же?

– Мы хотим, чтобы ты доработал срок Джона, – сообщил Грэхем.

Ник чуть не поперхнулся бурбоном:

– Что? Я?

Сэм сжала его руку под столом.

– Да, ты, – подтвердил Джадсон.

– Но ведь у вас есть более подходящие люди! Как насчет Купера?

– У его жены недавно диагностировали рак груди третьей стадии. Он объявит о своей отставке из законодательных органов послезавтра.

– Мне жаль это слышать, – искренне произнес Ник. – А Мэйн?

– У него несколько лет была интрижка с учительницей сына, и вчера его жена подала на развод. Со дня на день эта новость появится в газетах.

– У партии проблемы, Ник, – протянул Мэннинг. – Нам нужен человек твоего уровня, чтобы подключиться сейчас и помочь нам продержаться до выборов в следующем году. Мы надеемся, что к тому времени жена Купера выздоровеет, и он сможет работать.

Ник не мог поверить, что они говорят серьезно. Он был не тем человеком. Он был тем, кто всегда находится рядом с нужным парнем.

Ник назвал имена еще десятка демократов, которых считал годными для этой задачи, но на каждого находились разные подробности из личной жизни, которые ему не столь уж хотелось знать. Эта ожидает двойню, тот гей, не проявляющий открыто свои наклонности – и желает таковым и остаться, у этого финансовые проблемы, та ухаживает за матерью, страдающей болезнью Альцгеймера. И так далее, и тому подобное.

– Послушайте, ребята, – у Ника закончился список кандидатов. – Я польщен вашим мнением обо мне…

– Сегодня утром ты задел чувствительную струнку, – объяснил Джадсон. – Своей речью о скромных началах. Ситуация благоприятная…

– Вы провели опрос на мою кандидатуру? – поразился Ник. – Уже?

– Ну конечно же, – казалось, Ричард оскорблен недоверием Ника. – Почти вся Вирджиния и большинство чиновников из Вашингтона наблюдали за похоронами. Ты произвел впечатление. – Ричард очаровательно улыбнулся Сэм: – Еще и ваши отношения с сержантом…

– Не вмешивайте ее в это, – отрезал Ник. – Не трогайте ее.

Грэхем облокотился на стол и наклонился к Нику:

– Ты знаешь, как все работает. Все средства хороши, включая личные данные. Но партия готова предоставить поддержку, если ты этого хочешь. К этому времени завтрашнего дня ты уже можешь стать сенатором Соединенных Штатов. Все, что тебе нужно, – согласиться, и это станет реальностью.

– И мы не говорим о популярности вашего имени, – добавил Ричард. – Дело в вашей энергичности, очевидной политической смекалке, общеизвестной связи с О'Коннорами и вашей привлекательности как кандидата, Ник. Губернатор Зорн считает, что это замечательная идея.

Сенатор Соединенных Штатов. В голове не укладывалось.

– Я не знаю, что сказать…

– Скажите «да».

– Не все так просто, – возразил Ник, думая о Сэм и их зарождавшихся отношениях. Выдержат ли они нагрузку, которую повлечет за собой работа политика? – Мне нужно подумать.

– Как долго? – поинтересовался Джадсон. – Губернатору не терпится приступить к действиям.

– Мне нужно несколько дней.

– Два, – ответил Джадсон. – отпразднуете Рождество, а потом нам нужен ответ.

– Зачем? – спросил Ник, начиная переживать из-за затянувшегося молчания Сэм и внезапной бледности ее щек.

– Черт, – сказал Джадсон. – Я слишком стар, чтобы придерживаться такого графика. И Ричард тоже. Нам хочется проводить свое время, играя в гольф и нянчась с внуками. Нам нужен кто-нибудь, похожий на тебя, чтобы пройти через эту стадию. Мы просим всего лишь один год, Ник. Дай согласие и до конца жизни будешь известен как сенатор Каппуано.

Ник чуть не рассмеялся этому абсурду. Джадсон и Ричард поднялись, собираясь уходить. Они пожали руку Грэхему.

– Сочувствую вашей утрате, сенатор, – проговорил Джадсон. Потом добавил, обращаясь к Нику: – Дайте мне знать о своем решении к двадцать шестому числу.

Ник кивнул и пожал им руки. Когда дверь с щелчком закрылась сенаторам вслед, он обернулся к Сэм и Грэхему.

– Что думаешь, Ник? – спросил Грэхем.

– Мне бы хотелось узнать, что об этом думает Сэм.

– Я… э-э-э… даже не знаю, что сказать.

Растерянный взгляд ее голубых глаз говорил о том, что она пребывает в смятении, и Ник решил подождать и все обсудить с ней наедине.

– Вы действительно считаете, что я могу справиться?

– Если бы я сомневался, мы бы здесь не сидели.

Ник какое-то время изучал собеседника:

– Это ваших рук дело, да?

– Я высказал предположение, что оптимальным кандидатом на этой пост будет человек, который знал Джона лучше всех, – пожал Грэхем плечами.

– Я не знал Джона так хорошо, как думал.

– Ты знал его так же хорошо, как и все.

Ник посмотрел на Сэм, ему хотелось бы знать, о чем она думала. Вне всяких сомнений, предложение потрясло ее, как и его. Вставая, он протянул руку Грэхему:

– Спасибо за эту возможность.

Грэхем ответил на рукопожатие:

– Я искренне верю в тебя, Ник Каппуано из Лоуэлла, штат Массачусетс. Я так гордился тобой сегодня. Ты стал чертовски замечательным человеком.

– Спасибо. Похвала из ваших уст много значит для меня.

Стук в дверь прервал это мужское единение.

Глава 37

– Я открою, – вызвался Ник.

Он неспешно дошел до двери, отворил ее и застыл при виде гостя. Юноши, как две капли воды похожего на Джона. Лишившись дара речи, Ник только таращился на парня. Тот дико шарил вокруг беспокойным взглядом, чем вызывал у Ника тревогу.

– Я Томас О’Коннор. Я так понимаю, здесь мой, гм, дедушка?

Спохватившись, Ник ответил:

– Да. Пожалуйста. Входите.

Провожая в гостиную молодого человека, Ник почувствовал, как иголки страха покалывают затылок – в точности как в тот день, когда, войдя в квартиру Джона, обнаружил его труп. Как заметил Ник, Сэм встала и настороженно следила за каждым движением Томаса, когда тот приближался к Грэхему.

– Кто вы такой? – спросил Томас у Ника.

Удивившись, что, по-видимому, парень не узнал ни его, ни Сэм, Ник ответил:

– Я Ник Каппуано, начальник команды вашего отца, а это моя подруга Сэм.

Ник пристально посмотрел в глаза Сэм, мысленно заклиная ее подтвердить его слова. Пока не станет ясно, что нужно от Грэхема Томасу, тому не следует знать о профессии Сэм.

– Ты захватил меня врасплох, – наконец вымолвил Грэхем, смерив взглядом внука, которого не видел двадцать лет. С самого дня его рождения.

– Могу себе представить.

– Я думал, мы увидим тебя и твою мать на похоронах, – сказал Грэхем.

– У нее дела в Чикаго, она не смогла приехать, – сообщил Томас.

Сэм с Ником переглянулись, и он понял, что она почуяла неладное.

Томас повернулся к ним:

– Вы можете нас оставить. Я пришел повидаться с дедушкой.

– Все это хорошо, – сказал Ник. Покалывание в затылке усиливалось с каждой минутой. – Только нам некуда пойти.

Томас вытащил из кармана теплой куртки пистолет. Направив на Сэм и Ника, приказал:

– Тогда сядьте и заткнитесь. – И махнул дулом в сторону дивана.

– Томас, – позвал Ник, сделав к нему шаг, – ты ведь не хочешь стрелять. Что это изменит?

Молодой человек уставился на него еще более безумным и бегающим взглядом, чем прежде.

– Вы серьезно? Что это изменит? Да мой дед разрушил жизнь моей матери. Он выбросил ее как ненужный хлам, чтобы защитить свою политическую карьеру.

Сэм взяла Ника за руку и потянула к дивану, кивком пригласив его сесть с ней рядом.

Только они сели, как Томас повернулся к Грэхему:

– Вы заботились лишь о себе.

– Неправда. Я заботился о твоем отце и о тебе тоже. Посылал деньги. Все эти годы. Хотел, чтобы у тебя было все, что нужно.

– Все, кроме отца и семьи! Вы все забрали у нас. Он проводил с нами один вшивый уик-энд в месяц, а вы знаете, что он делал все остальное время? Трахал напропалую всех тупых сук в Вашингтоне.

Сердце Ника замирало, когда он наблюдал, как дергается рука Томаса с пистолетом.

Сэм ткнула Ника ногой, чтобы привлечь его внимание.

Он увидел, что она приподняла брючину, и там обнаружилась маленькая кобура, пристегнутая к икре.

Сэм сунула оружие ему в руку, вытянула тайком свой пистолет из наплечной кобуры и спрятала за полой пиджака на случай, если Томас повернется к ним. Беззвучно сказав «жди», пальцем показала, что Ник должен кинуться вправо, а она уйдет влево.

Он кивнул, дав знать, что понял.

– А вы знаете, что он заявил мне пару недель назад, когда я познакомил его со своей девушкой? Он посоветовал мне не «связываться» с одной женщиной. Дескать, мужчине нужно «разнообразие», это типа «придает жизни остроту». Вот такой доверительный разговор между сыном и отцом. И вдруг до меня дошло, что он изменял моей матери. Она всю жизнь ждала его. Даже когда вы сослали ее, мама больше ничем не занималась, только ждала его и подбирала подачки, которые он бросал нам время от времени. А потом он приезжает и заявляет нам, что собирается избираться на следующий срок! И еще ждет, что мы будем в восторге от таких грандиозных новостей. А ведь обещал нам, что пробудет один срок. Один срок ради вас, его любимого отца. А потом настанет наша очередь. Он лгал. Все ложь!

– Он тебя любил.

– Нет, он любил вас! Только до вас ему и было дело.

– Ты убил его, – сошел на шепот Грэхем. – Ты убил моего сына.

– Он это заслужил! Он был похотливым козлом! У меня есть отчет от частного сыщика. Вам стоит взглянуть, что отец натворил за какие-то две недели. Настоящая мерзость.

– Это не значит, что он заслужил смерть, – возразил Грэхем. – И Натали не заслужила того, что ты проделал с ней.

Томас действовал так быстро, что Сэм и Ник не успели среагировать, чтобы остановить его, когда он ударил старика рукоятью пистолета.

Грэхем упал, из раны во лбу полилась кровь.

– Вставай! – заорал Томас. – Вставай и прими наказание как мужчина!

– Ты говоришь о мужском достоинстве?! – крикнул в ответ Грэхем. – Но разве настоящий мужчина насилует и убивает женщин?

Сэм удержала Ника, подав знак, чтобы погодил минуту.

– Я отплатил им за то, что они сделали с моей матерью. Они получили то, что заслужили.

– Ты чудовище, – прошептал Грэхем, слабея от потери крови.

Томас нацелил пистолет в грудь деда.

Сэм подала знак Нику, подняв вверх большой палец.

Они бросились сзади на Томаса, опрокинули его, каждый со своей стороны приставил дуло к виску убийцы и в унисон приказали:

– Замри.

– Теперь моя очередь, – насупившись, сказала Сэм Нику. Она меньше чем за секунду разоружила Томаса, надела на него наручники и уложила на пол. Свободной рукой сняла с пояса рацию и вызвала поддержку.

– Что за черт? – дергаясь, вопил Томас. – Так ты гребаный коп?

– Сюрприз, – не удержавшись от улыбки, вызванной адреналином, произнес Ник. Он всегда вдохновлялся, наблюдая за работой Сэм. – Познакомьтесь с моей «подругой», детективом-сержантом Городской полиции Сэм Холланд. Изредка стоит читать газеты.

– Гребаный сукин сын.

– Поговори мне, дружочек. – Сэм усилила хватку. – Ты арестован за убийство Джона О’Коннора, Тары Давенпорт, Натали и Ноэля Джорданов. У тебя есть право хранить молчание...

Ник сидел рядом с Грэхемом, пока Сэм вытаскивала Томаса из комнаты и передавала Гонзо, чтобы увезти в управление. Ник прижимал платок к ране на голове старика.

У того по щекам катились слезы.

– Это моя вина. Из-за меня Джон вынужден был вести двойную жизнь.

– Вы поступили тогда так, как считали нужным. Мы все так иной раз делаем.

– Найдите Лейн. Я хочу ее видеть.

– Как только вас заберут медики, я привезу ее в больницу.

– Позвоните Люсьену, – попросил Грэхем. – Пусть найдет лучшего адвоката Томасу.

– Вы серьезно? – удивился Ник.

– Он мой внук. До убийства его довело то, что я сделал ему и его матери. – Грэхем закрыл глаза, судорожно вздохнув. – Позвони.

В душе не согласившись, Ник все же пообещал:

– Я позабочусь обо всем. – Потом потрепал Грэхема по плечу. – Постарайтесь ни о чем не думать.

– Из тебя получится выдающийся сенатор.

– Я еще не дал согласие.