Текст книги "Беременная невеста короля Братвы (ЛП)"

Автор книги: Мари Фокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

Глава 3 – Майя

Неоновые огни клуба закружились вокруг нас, когда особенно шумная пара толкнула меня, и я упала спиной на мускулистое тело Доминика. Мое сердце колотилось о грудную клетку со скоростью мили в минуту. Доминик, этот мужчина, был самым красивым мужчиной, которого я когда-либо видела. Высокий, с темными волосами, поразительными темно-зелеными глазами, которые притягивали меня, и острым подбородком, по которому хотелось провести языком.

Внутреннее влечение потрясло меня до глубины души, но я не хотела подвергать это сомнению, по крайней мере, не сегодня вечером. В конце концов, я пришла сюда в поисках чего-то подобного. Доминик, с его сильным, упругим телом, которое заставляет меня чувствовать себя такой нежной, когда я прижимаюсь к его твердому, как камень, торсу, был тем мужчиной, которого я хотела.

Но мы были не одни, хотя мне вдруг захотелось, чтобы это было так. Какие грязные вещи я хочу сделать с этим человеком, который только что подошел ко мне! Он излучал очарование, его улыбка выдавала его интерес, подстрекая меня. Его глаза блуждали по моему телу, и я увидела, как они заискрились от восхищения моими изгибами так, как никто никогда не показывал раньше.

Он наклонился, его лицо оказалось в нескольких дюймах от моего, его голос соблазнительным шепотом повис в воздухе между нами. – Пойдем куда-нибудь еще. У нас впереди вся ночь.

Я чувствую исходящий от него жар и знаю, что больше не хочу быть одна. Мужчина, которого я приехала сюда искать, тот, с кем я хотела потерять девственность, это был этот мужчина: Доминик.

Я почувствовала, что у меня кружится голова от вожделения, и ничего так не хочу, как сказать "да".

Я кивнула, улыбаясь, как я надеюсь, соблазнительно. – Веди.

Он улыбнулся и взял меня за руку, взглянув туда, где стояла Дженна, я увидела, что она растворилась в моменте, слилась с музыкой и превратилась в кого-то едва узнаваемого. Она меня ни за что даже не услышит.

Ну, я уезжаю. Я отправляю ей сообщение, чтобы сообщить, что со мной все в порядке.

Доминик выводит меня из клуба через отдельный вход к ожидавшей черной роскошной машине.

Мужчина в костюме открыл заднюю дверь, и Доминик жестом приглашает меня сесть. Я нерешительно повинуюсь, внезапно задумавшись, во что я ввязалась. Я скользнула на заднее сиденье к Доминику, и мужчина закрывает дверь. Машина дернулась вперед, и через несколько секунд мы уезжаем.

Некоторое время мы ехали молча, пока он, наконец, не заговорил. – Ты очень красива сегодня вечером, Майя. Тебя ведь так зовут, верно?

Я кивнула. – Да. – Мое сердце стучит в ушах.

Его глаза блуждают по мне, светясь огоньками чистой похоти. – Ну, ты выглядишь в нем чертовски сексуально. У меня встает при мысли обо всех способах, которыми я могу снять его с тебя. – Его голос был жидкой магмой, воспламеняя меня.

От одного его голоса у меня в животе разливается жар, и я изо всех сил стараюсь не ерзать. Услышав его признание в том, что мое тело сделало с ним, а также обещание того, что он намеревается с этим сделать, моя киска запульсировала. Жадная. Жадная до его языка. Боже, я превращаюсь в распутную шлюху.

И мне это нравится.

– Спасибо. – Я сглотнула, отводя от него взгляд, чтобы сдержать свое нарастающее желание.

Несмотря на всю мою браваду там, в клубе, я не знаю, что сказать. Поэтому я молча смотрю на проплывающий мимо городской пейзаж. Я наклоняюсь вперед, мои волосы падают на лицо шелковым занавесом, и я позволяю им ненадолго прикрыть меня.

Когда я немного взяла себя в руки, я повернулась, чтобы посмотреть на Доминика, заметив, что его взгляд не был полностью сосредоточен на дороге, каким-то образом я поняла, о чем именно он думает, он считает меня сексуальной и хочет сожрать меня целиком.

Я знаю, что мужчины всегда так думают, и я ожидала этого, учитывая то, как я нарядилась сегодня вечером. Однако мне нравится, когда ко мне относятся серьезно, и мне также нравятся люди, которые знают, когда нужно относиться к себе серьезно, потому что они знают, насколько важными их считают другие. Вот почему я предпочитаю парней, которые знают себе цену, у него, казалось, был такой же менталитет, и я нахожу это неотразимо привлекательным.

Как я не могу? Он был похож на греческого бога, темно-зеленые глаза, обрамленные длинными темными ресницами, которые заставляли эти глаза мерцать и в то же время заставляли меня ревновать, точеный подбородок, слегка затененный щетиной, которая каким-то образом делает его еще сексуальнее. Его высокие скулы по-королевски обрамляли его красивое лицо, так что его и без того поразительные черты стали еще более устрашающими, да, именно это слово, у него была мужественная красота, которая пугает.

Но я вышла сегодня вечером, чтобы вырваться из своей зоны комфорта, я хочу справиться с этим испытанием. В конце концов, это только на сегодня.

– Ты смотришь мне прямо в лицо, мышонок, – протянул Доминик, и я моргнула, увидев его профиль сбоку – вид такой же потрясающий, как и спереди.

– Ты бы не узнал, если бы тоже не смотрел на меня, – возразила я, и он усмехнулся, от этого хриплого звука у меня внутри все перевернулось.

– Я чувствую твой взгляд, мышонок, – продолжил он, и моя бровь снова дернулась. – Ты понимаешь, что делаешь?

Мышонок? Такой он меня видел? Мой мозг не может решить, чувствовать ли себя оскорбленной, но мое тело уже сделало свой выбор. Мое сердце замирает при звуке этого ласкательного имени, и я чувствую, как мои щеки пылают.

Прежде чем я успеваю сказать что-либо еще, у Доминика звонит телефон, и он снимает трубку после продолжительного пристального взгляда на меня.

Он что-то говорит, по-русски, как мне кажется. Вероятно, деловой звонок. Затем он посмотрел в сторону окна.

Он был занят серьезным разговором, а может быть, просто пытается произвести на меня впечатление. После короткого обмена репликами он заканчивает разговор и убирает телефон.

Я не хочу спрашивать, о чем был звонок. Это его дело, если он захочет, он скажет мне, о чем разговор.

Доминик посмотрел на меня, улыбнулся и сказал – Ну что, мышонок. Похоже, у меня сегодня свободный вечер.

Я подняла бровь. – Это довольно удобно.

Уголки его рта слегка приподнимаются. – Так и есть.

Мы продолжали молчать еще десять минут, прежде чем машина свернула на обочину.

Я оглянулась, чтобы увидеть роскошный отель. Это место, вероятно, стоит немалых денег, кто бы не захотел здесь оказаться? Это было бы замечательное убежище. Мы могли бы расслабиться, развеяться немного. Нас только двое… Доминик и я.

Он потянулся к моей руке, и я позволила ему взять ее, отчаянно надеясь, что моя ладонь не вспотела. Как только мы вышли из машины, она тронулась, и мы вошли в отель.

Доминик ведет меня по залу так, словно это место принадлежит ему. Он не подошел к стойке регистрации и не стал ждать в вестибюле, как все остальные. Мы направились прямиком к тому, что оказалось частным лифтом, его охраняли двое мужчин в костюмах.

Они уважительно кивнули, когда увидели Доминика, и один из них нажал кнопку. Дверь с звоном отъехала в сторону, и мы оба вошли.

В тот момент, когда дверь закрылась, Доминик повернулся и захватил мой рот своим с пылом, от которого у меня перехватило дыхание. Я не остановила его, и вместо этого ответила с такой же страстью, больше всего на свете желая просто раствориться в нем.

Я хотела забыть о своих мечтах, своих целях, проблемах и стрессах своей жизни. Все, что меня сейчас волновало, это быть с этим красивым незнакомцем и позволить ему трахнуть меня. Ничто другое не имело значения и даже не существовало, ни забот, ни ответственности, ничего из этих других бессмысленных вещей. Только секс и удовольствие быть в компании того, кого я выбрала.

Доминик продолжал целовать меня, его руки блуждают по моему телу и скользят под платье, нащупывая обнаженную кожу. Я задрожала, застонав. Он начал расстегивать рубашку, стягивая ее с талии. Я почувствовала прохладный воздух на своей груди, и тепло его полуобнаженного тела коснулось моего. Твердые мышцы под его кожей, трущиеся обо меня, посылают мурашки по моей спине. Внезапно Доминик перестает двигаться и хрипло шепчет – Я сейчас не остановлюсь.

Хотя мое сердце колотиться где-то в горле, а желудок дрожит, я киваю. У меня перехватывает дыхание, когда его губы снова накрывают мои. Его поцелуи становятся агрессивными, более требовательными.

Его язык гладит мою губу. Он медленно проникает в мой рот. Я приоткрываю губы, позволяя его языку переплестись с моим. Его поцелуй усиливается, превратившись в нечто еще более интенсивное. Затем он ненадолго отстраняется, заставив меня хныкать. Когда прохладный воздух касается моих раскрасневшихся щек, мои соски мгновенно твердеют. Мое дыхание становится поверхностным, бедра непроизвольно покачиваются взад-вперед. Я стону, когда Доминик снова обхватывает мои бедра.

Внезапно дверь лифта плавно открывается, и я моргаю, когда мы входим в просторную, хорошо освещенную комнату. По стенам висят зеркала, а также эскизы и несколько картин, все они выглядят дорогими. В центре комнаты друг напротив друга стоят два дивана, а у дальней стены стоит кровать королевских размеров.

Доминик подводит меня к дивану и садится рядом, крепко обнимая. Он запускает пальцы в мои волосы, пока мы жадно целуемся, от его талантливого языка у меня перехватывает дыхание.

Мои руки скользят по его груди и шее, ощущая тепло кожи под кончиками пальцев, наслаждаясь ощущением и запахом его восхитительного мускуса, когда он ласкает меня своими руками.

Я тихо застонала, когда он расстегнул мое платье.

Я глубоко вздохнула, любуясь им. На нем все еще белая рубашка, хотя она распахнута, наполовину открывая его широкую грудь, полностью покрытую татуировками. Мое сердце подпрыгивает к горлу, и я поднимаю руки, чтобы полностью стянуть рубашку. Мои глаза расширяются, когда я вижу, что его руки тоже украшены чернилами, мощные мускулы и красивые татуировки в виде змей, медведей, тигров, собак, львов, птиц, рыб и бабочек. Когда он наблюдает, как я разглядываю его великолепное, покрытое татуировками тело, удовлетворенное выражение на его лице говорит мне, что он наслаждается моей реакцией.

Он наклоняется и тянется ко мне, чтобы расстегнуть лифчик. Его губы дразняще приближаются к моим, и он шепчет что-то по-русски, затем снова переходит на английский. – Майя, ты самая красивая женщина, которую я когда-либо встречал. Ты как мечта.

Я хватаю его за лицо и крепко целую.

Доминик спускает бретельки моего платья с плеч, и я позволяю ткани упасть к моим ногам. Я откидываюсь назад, когда он медленно опускается на меня. Он целует меня, нежно проникая языком в мой рот.

Он отстранился, но прежде чем я успеваю возразить, он наклоняется, приближая губы к моему соску и начинает посасывать. Я ахаю, моя спина выгибается дугой, когда он продолжает свое эротическое нападение на мою грудь. Бессознательно мои пальцы зарываются в его волосы, чтобы прижать его к своей груди.

Он делает паузу, глядя на меня, затем возвращается к моим губам.

Я чувствую, что не могу дышать. Мне нужно двигаться, прикасаться, запускать пальцы в его густые темные волосы, гладить и сосать, кусать и лизать, пробовать на вкус и чувствовать. Мои руки пробегают по его бокам, затем поднимаются к шее.

Его руки начинают исследовать мою грудь, дразня соски кончиками длинных изящных пальцев. Его губы спускаются вниз по моей шее, посасывая, облизывая и покусывая. Он хватает меня за бедра, крепко прижимая к своему худощавому телу, и целует.

Он собирается сожрать меня. Он знает это, я знаю это, и я хочу, чтобы он это сделал. Но, похоже, он не выбрал какое-то определенное направление.

На самом деле, у него, похоже, нет цели, как и у меня. Мы просто хотим друг друга, испытать друг друга. Исследовать друг друга всеми возможными способами и наслаждаться каждой секундой вместе.

Наконец, он отстраняется, чтобы перевести дыхание, мы оба тяжело дышим. Он притягивает меня ближе, прижимаясь своим телом к моему, шепча мне на ухо. – Ты доверяешь мне, Майя?

Я киваю. Мне все равно. Какое значение имеет доверие прямо сейчас, когда то, что трепещет между нами, было бессмысленной похотью? Я хочу его так же сильно, как и он хочет меня.

Я обхватываю ногами его талию и притягиваю ближе. Я чувствую, как его теплая длина прижимается ко мне, заставляя меня громко стонать и тереться о него своим пульсирующим центром. Он застонал в поцелуе, проводя языком по линии моего подбородка к мочке уха.

Затем он толкает свой член в меня, медленно растягивая меня, чтобы я могла почувствовать каждую частичку его тела.

– О, черт … – ахаю я, мои глаза закатываются. Да, есть боль, но она смешана с удовольствием, которое растекается по моим венам, как наркотик. Мне кажется, что я вот-вот упаду в обморок от одного этого чувства, и именно тогда я чувствую, как его пальцы собственнически хватают меня за подбородок и тянут мою голову вниз, чтобы он мог посмотреть на меня.

Его глаза горят темной жадностью. – Мое имя. Скажи его.

Я никогда не думала, что когда мной вот так командуют, меня заводит, но железный тон его голоса делает мой центр еще более влажным, покрывая его член моими соками. Я вздрагиваю, сжимая его еще крепче, непроизвольный рефлекс, который выдает, насколько мне нравится, когда он вот так рычит на меня.

– Черт, Майя, ты такая чертовски тугая. – Он хрюкает, его пальцы сжимают мою челюсть. – Ты девственница?

У меня перехватывает дыхание, и взгляд Доминика вписывается в мое лицо. О Боже, я должна это переиграть… Но он так хорошо ощущается внутри меня, растягивает меня, что я могу выдавить из себя только жалкий стон.

– Пожалуйста. – Стону я, пытаясь пошевелиться, но его другая рука крепко схватила меня за бедро и удерживает неподвижно.

– Ответь мне, Майя. – Повторяет он твердым, как сталь, тоном, твердым, как его член, пульсирующий внутри меня.

– Черт возьми, Доминик, разве это имеет значение? – Я хнычу, слезы разочарования щиплют мне глаза. – Я больше не девственница, да? Твой член прямо сейчас глубоко внутри меня, и я хочу, чтобы ты просто трахнул меня!

Губы Доминика растягиваются в дикой улыбке, собственнический блеск в его глазах должен напугать меня, но прямо сейчас мне все равно.

– Ты не понимаешь, что натворила, верно? – Он прошипел, наклоняясь, чтобы завладеть моими губами в диком поцелуе, но оставался удручающе неподвижным. – Ты не знаешь, о чем просишь.

Я стискиваю зубы, почти рыдая от разочарования. – Доминик, я хочу, чтобы ты трахнул меня. Просто трахни меня!

– Хм. – Он промычал что-то дикое и глубоко удовлетворенное. – Если ты искала только траха, Майя, моя маленькая мышка, – прошептал он мне на ухо, – тогда тебе не следовало отдаваться мне.

Я слишком далеко зашла в дымке похоти, и мне нужно хотя бы попытаться понять, что он имеет в виду, мои пальцы впиваются в его плечи.

– Но я, тем не менее, возьму тебя. – В его тоне есть странная резкость, от которой у меня волосы на затылке встают дыбом.

Моя настороженность исчезает, когда он начинает быстро входить в меня, его яйца ударяются об меня с каждым толчком, непристойные звуки только усиливают мое возбуждение.

– Я позабочусь о том, чтобы вылепить эту киску для моего и только моего члена, – проворчал он, его глаза горели темными эмоциями, которые заставляют меня думать о позолоченных клетках и всепоглощающей привязанности. – Теперь ты моя. – Он подчеркивает слово ‘моя’ особенно резким движением, которое давит вверх на точку, от которой у меня перед глазами вспыхивают звезды.

– О черт! – Я кричу, мои глаза закатываются.

– Скажи мое имя, мышонок. – Пальцы Доминика смыкаются на моем горле, когда он продолжает трахать меня, когда он продолжает владеть моей киской.

– Доминик! – Я послушно кричу его имя, не в силах думать ни о чем другом, его член продолжает ударять по этому месту, и я не могу контролировать себя, когда мой язык высовывается изо рта. – О, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.

Он наклоняется и захватывает мои рыдающие губы своим ртом. Мы страстно целуемся, и он входил и выходил из меня, увеличивая темп, толкаясь все сильнее и глубже. Вскоре мы оба тяжело дышим.

Когда он прижимает ладонь к нижней части моего живота, где я могу чувствовать контур его члена напротив своего живота, я теряю самообладание.

– Доминик! – Я кричу ему в рот, и он стонет, его бедра прижимаются к моим с настойчивостью, которая говорит о его собственном приближении к кульминации.

Когда мы кончаем, мы вместе переходим грань, и, кажется, это длится вечно. Я чувствую, как его член пульсирует внутри меня, прежде чем он отпускает меня. Я открываю глаза и обнаруживаю, что он смотрит прямо на меня, его темно-зеленые глаза впитывают меня, как будто он запечатлевает в памяти каждый дюйм моего тела.

Доминик утыкается головой мне в шею и несколько раз целует меня туда, его губы были мягкими и нежными на моей шее и плечах. Его рука скользит из-за моей спины и проводит по моей правой груди. Я закрываю глаза и вздыхаю, мои руки обнимают его, прижимая к себе, нуждаясь в том, чтобы он был ближе.

Это была всего лишь связь на одну ночь. Я знаю это, но я также хочу подержать его в объятиях некоторое время, по крайней мере, пока не пройдет эйфория.

Он медленно скатывается с меня и ложится рядом со мной. Никто из нас не произносит ни слова, он просто медленно проводит рукой вверх и вниз по моему бедру, слегка касаясь завитков у меня между ног. Мои соски встают, тугие и эрегированные, готовые к тому, что он будет ласкать их своими большими руками, но он оставил их в покое.

Нет. Я хочу большего. С этой целью я обнимаю его за плечи и подтягиваюсь, чтобы оседлать его, мое сердце бьется где-то в горле.

Он смотрит мне в глаза с вопросительной ухмылкой и шепчет – В чем дело, мышонок? – Его тон веселый. – Ты сейчас похожа на оленя, попавшего в свет чертовых фар. Мой член снова становится твердым.

Я тяжело сглатываю, мое горло сжалось, когда я чувствую, как толстый гребень его члена прижимается к моей киске. Я хнычу.

– Ты этого хочешь? – Теперь его тон понижается, став расплавленной лавой. – Ты хочешь оседлать меня? Ты определенно ведешь себя не как девственница, Майя.

От последней фразы у меня кружится голова, и я тихо рассмеялась, несмотря на мои ужасные нервы.

– Что смешного? – спросил он.

Я озорно улыбаюсь. – Я больше не девственница, Доминик.

Этого достаточно, чтобы его взгляд снова темнеет, и его пальцы впиваются в плоть моих бедер, его член уже твердеет подо мной.

– Нет. Ты моя. – Он произносит эти слова с ревностью, от которой у меня по коже бегут мурашки, но он целует меня прежде, чем я успеваю ответить.

Это не имеет значение, нам не нужны слова.

Глава 4 – Доминик

Я сижу в тускло освещенной комнате, клубы дыма клубятся вокруг меня, как верные солдаты. Затягиваясь сигарой во рту, я наблюдаю, как Наташа медленно танцует на шесте, ее бедра быстро опускаются, затем поднимаются, когда она выгибает спину, открывая мне полный вид на ее великолепную задницу.

Я вижу Наташу, но представляю себе другую, женщину из предыдущей ночи – Майю. Она ушла слишком рано, я даже не успел узнать ее номер. Я был уверен, что она выпила столько же, сколько и я, поэтому не могу понять, почему она так быстро сбежала.

Она была первой женщиной, от которой я был в таком восторге, казалось, каждый стон затягивал меня все глубже, пока я не потерялся в ней. Я никогда не забываю надевать презерватив, но с этой женщиной я был настолько очарован, что эта мысль даже не пришла мне в голову.

Если бы это была любая другая женщина, я бы волновался, настолько сильно, что проверился бы. Однако по какой-то причине страх перед какими-либо медицинскими последствиями явно отсутствует. Только одно меня раздражает, то, что она ушла таким образом, как будто я был какой-то постыдной тайной, которую она не хотела раскрывать утром.

Как будто я был не более чем инструментом, который ей был нужен, чтобы потерять девственность.

– Я больше не девственница, Доминик.

Нет, она определенно ни хрена не была девственицей. Я не шутил, когда сказал прошлой ночью, что она моя. Я был первым мужчиной, который у нее был, и я останусь единственным мужчиной… это означает, что я не собираюсь позволить ей сбежать от меня. В ней была смесь греха и неопытности, невинности, перед которой я нахожу ее неотразимой, в отличие от талантливых, но пресыщенных женщин, которые обычно окружают меня.

Такие женщины были идеальными образцами соблазнения, они точно знали, как обхватить себя за талию, извиваясь так, что заставляют приходить к ним с мольбами. При мысли об этом мне захотелось что-нибудь сломать, их тела были ловушками, тюрьмой, порабощающей ничего не подозревающих мужчин своей воле. Я привык к таким девушкам, женщинам, которые доставляли удовольствие тебе, и себе в процессе.

Затем была Майя. Она была как жертва, распростертая на алтаре передо мной, перед которой я не смог устоять. Каждое мое движение было вызвано желанием поглотить ее.

Владеть ею.

Наташа улыбнулась, и я проследил за ее взглядом на выпуклость у себя на брюках, вероятно, думает, что это она вызвала мое возбуждение. Внезапно мне захотелось рассказать ей, довериться кому-нибудь. Однако мои мысли были личными, и только моими.

Наташа двигается ко мне, покачивая бедрами в манере, которая когда-то очаровывала меня. Она опускается передо мной на колени, не сводя с моего лица своего соблазнительного взгляда, то, что, как она знала, обычно удерживало мужчин в ее плену. Только я больше не был загипнотизирован ею, сирена другого сорта держала меня в своих объятиях. Но поскольку Наташе не терпелось приступить, мне пришлось позволить ей ослабить мою эрекцию, даже когда я фантазировал о своей Майе.

В этот момент дверь открывается, и входит Артем, взглянув на Наташу. Он останавливается на полпути, явно не решаясь вторгаться.

Я приподнимаю бровь, затем смотрю вниз на Наташу, которая ухмыляется и многозначительно облизывает кольцо на моем мизинце. По правде говоря, я рад, что меня прервали, мне не придется притворяться, что я наслаждаюсь Наташиным минетом так сильно, как обычно.

Я мотнул головой в сторону двери, и Наташа понимает намек. Ее глаза немного расширяются, но она молча поднимается на ноги. Она уходит, надув губы, но знает, что лучше не протестовать.

Я усмехаюсь над ее очевидным разочарованием, затем жестом приглашаю Артема подойти.

– Я бы ушел, – нахмурившись, сказал Артем. – Ничего особенного. Просто хочу сказать тебе, что у меня есть все, что ты мне велел достать.

Я качаю головой, мои глаза метнулись к двери, за которой исчезла Наташа, затем возвращаются к моей правой руке. – Она может подождать, а это – нет. Введи меня в курс дела. Что я пропустил?

Артем смотрит на планшет в своих руках. – Наш человек в аэропорту сказал, что они видели кое-кого, возвращающегося в Нью-Йорк. Кого-то, кого вы когда-то выгнали.

Мне не нужно много думать, чтобы понять, кто это был. Я морщусь, рыча. – Майк.

Артем кивает. – Да. Майк Симмонс.

Я нахмурился. Майк Симмонс несколько лет назад привел на нашу территорию банду под названием "Красные куртки". Они совершали мелкие преступления, вламывались в дома и тому подобное, затем они перешли к ограблениям банков, стараясь избегать банков и инвестиционных холдингов, находящихся под нашей защитой. Они наделали много шума, напугали множество людей и даже напугали полицию.

Всего лишь несколько комаров по сравнению с нашей организацией, но, тем не менее, очень раздражающих.

– Я попросил наших парней на улицах не спускать с него глаз, – продолжил Артем, пока я теребил кольцо с печаткой на мизинце. – Нам нужно знать, почему он здесь и где преклоняет голову.

– Убить его было бы лучшим вариантом. – Я пригладил бороду, хладнокровный в своей логике, каким я всегда был. Я должен быть.

Артем поджимает губы. – Это наверняка развяжет войну, но ничего такого, с чем мы не сможем справиться. – Он выпрямляется, скрестив руки на груди и вздернув подбородок. – Я могу призвать мужчин сплотиться, чтобы мы могли разобраться с этим.

Я прокрутил в голове все возможные исходы, наконец, решив посмотреть, чем все закончится, я качаю головой. – Нет. Мы только что создали новое партнерство, и мы должны защищать свое собственное. Собрать все наши силы в одном городе, и все ради одного человека… оно того не стоит. Я предлагаю покончить с этим. Пусть все остается как есть.

Но должен ли я, на самом деле? Самодовольство чуть не укусило меня за задницу в прошлом.

В то время на улице стояла жара, к осознанию того, что избавление от "Красных курток" повлечет за собой привлечение армии и разрушение бизнеса, финансовые организации проявили мудрость и подписали с нами контракт в качестве партнеров. Это, конечно, было нам только на руку, дав нам идеальные средства для отмывания денег.

Именно тогда началась жадность – жадность Майка. У нас были люди, которые его выгнали. Мы заработали больше денег, чем он. Он хотел быть похожим на меня. Он хотел того, что было у меня, но не знал, как подойти ко мне или бросить мне вызов.

Многие советовали ему не вступать в прямую конфронтацию со мной, и я был в курсе каждого его шага.

Прошло совсем немного времени, прежде чем Майк отказался от всех советов, которые он получил и которым первоначально следовал. Он осмелел. Он начал продавать наркотики на моей территории, пытался украсть наших клиентов и угрожал нашим продавцам и покупателям, и все это время мы хранили молчание.

Только ненадолго. Я рассмеялся, вызвав странный взгляд Артема.

Мне, наконец, надоело, когда Майк застрелил одного из наших дилеров, ранив при этом покупателя, чтобы отправить сообщение. Последний был доставлен в больницу, первый был на грани смерти, когда мы штурмовали убежище Майка.

Я прищуриваюсь, смутно осознавая, что Артем переминается с ноги на ногу у двери, пока мой разум перебирает воспоминания, вызванные новостями о возвращении Майка.

Все это время я знал, где он остановился. Этот шаг был настолько глупым, что я пошел туда сам, терпеливо ожидая новостей о смерти дилера, чтобы я мог оправдать убийство Майка, положив конец его недолгому правлению террора, не то чтобы мне нужно было перед кем-то оправдываться, но на этот счет были правила.

Я помнил это ясно как день. Я стоял с сигарой в руке, наблюдая, как мои люди открывали огонь по окружавшим меня людям Майка, убивая их, как мух.

Мы сломали последнюю защиту Майка, прострелив ему плечо, чтобы обезоружить, а затем окружили его. Я просто стоял и ждал, пуская кольца дыма, пока Братва смотрела на меня, ожидая приказа на убийство.

Наконец-то поступил звонок, только для того, чтобы сообщить мне, что наш дилер выживет.

Я был разочарован. Часть меня хотела, чтобы дилер умер, чтобы я мог отправить Майка в ад с ясным сознанием. Однако даже у мафии были негласные кодексы и принципы, это главное, что отделяло нас от обычных преступников на улице.

Я выдохнул и уронил сигару на землю, наступив на нее. Медленно приблизившись к лидеру “Красных курток", я посмотрел трусу прямо в глаза и предупредил его: Если я когда-нибудь снова увижу тебя в Нью-Йорке, считай, ты труп.

Артем кашлянул, возвращая меня в настоящее. Повернув голову, я смотрю на него достаточно долго, чтобы нормальный мужчина скривился. Артем, однако, не был обычным человеком он лишь стоически смотрит в ответ.

Когда я промолчал, он подсказал – О чем ты задумался?

Я вздохнул. – Я думал о своей первой и последней встрече с Майком, – сказал я, криво улыбаясь. – Я чувствую необходимость навестить его, чтобы… отговорить его от создания проблем. Трудно определиться с планом действий, я изгнал его, да, но мы не можем просто убивать без разбора. – Я расстроенно провожу рукой по волосам. – Я просто не могу понять, зачем ему понадобилось испытывать меня, возвращаясь сюда.

– До нас дошли слухи, что его защищает влиятельный политик, – сказал Артем, снова глядя в свой планшет. – Возможно, он здесь по делу?

– Хм. Не спускай с него глаз. Я ничего не оставлю на волю случая. Выясни, где он остановился, и установи за ним слежку, как только мы его найдем. Я хочу быть в курсе его передвижений.

– Сейчас он будет осторожнее, чем когда-либо, из-за чего его будет трудно поймать.

– Я хочу, чтобы в этом участвовало как можно больше мужчин. Майк в приоритете. Делай это тихо, не мешая бизнесу. Деньги должны поступать всегда.

Артем кивнул, снова становясь по стойке смирно. Кажется, он рад, что я вышел из своего интроспективного настроения. – Понятно.

Я ухмыляюсь. – Хорошо. Теперь… Расскажи мне о той женщине со вчерашнего вечера, Майе. – Мои глаза сузились. – Я хочу знать все.

– Майя Стоун.

– Да. Майя Стоун. Расскажи мне о ней. Что ты собрал?

Мне нужно знать, кто она. Друг или враг? Это был не первый случай, когда враг использовал женщину, чтобы получить информацию о сопернике. По крайней мере, это было оправдание, которое я дал Артему, на самом деле, я просто нахожу ее интригующей, но, конечно, я не могу сказать ему об этом.

Артем снова переводит взгляд на экран. – Что ж, ее досье довольно чистое, никаких судимостей. Немного скучноватое, если честно. – Я уставился на него, он кашлянул и продолжил. – Студентка колледжа, нечасто выходит из дома, хотя регулярно посещает спортзал.

Это объясняет ее потрясающее тело. Если она в основном остаётся дома, возможно, именно поэтому она все еще была девственницей. Вероятно. Она была настолько красива, что у меня возникли сомнения на этот счет.

– Она живет одна, – продолжает Артем.

Что-то во мне шевельнулось. Студентка колледжа, дисциплинированная девушка, любительница фитнеса и одиночества. Артем назвал ее скучной, но она все равно очаровала меня. По какой-то причине ее очевидная изоляция заставляет меня хотеть ее еще больше.

– Ты уверен, что она живет одна? – Спросил я, теперь мое любопытство было полностью разожжено.

– Ну, записи показывают, что ее мать жива, но они не живут вместе, – сказал Артем, нажимая что-то на планшете.

Я нахмурился. Наш бизнес всегда имел дело с темной стороной города, сбродом, коррупционерами и другими людьми с не совсем чистыми намерениями. Такая опрятная, невинная девушка, как Майя, действительно была освежающим зрелищем. Теперь я понял ее нерешительное поведение той ночью в клубе, настороженный взгляд в ее глазах, который дал мне понять, что она неопытна во многих отношениях.

Однако что-то еще в ней привлекло меня, как мотылька на пламя. Возможно, тот факт, что она понятия не имеет, кто я такой, никаких предвзятых представлений или страха, делает ее особенной. Я не могу не задаваться вопросом, что скрывается за ее внешностью, каковы были ее настоящие намерения. Все это слишком интригующе, и мне нужно больше ответов.