Текст книги "Дважды отвергнутая Леди Тени (ЛП)"

Автор книги: Мари Аннет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Аннетт Мари
Дважды отвергнутая Леди Тени
Серия: Кодекс гильдии: Раскрытый – 3

Перевод: Kuromiya Ren

ГЛАВА ПЕРВАЯ

– ЗАК -

Десять лет назад

– Это невозможно, да?

Сидя у кирпичной стены рядом со мной, девушка сжимала кулаки. Тусклый свет фонаря едва доставал до нас в темном переулке, и ее лицо было наполовину в тени, но я видел морщинку тревоги между ее бровями.

– Она продаст меня Акониту, – продолжала она, звуча подавленно. Мне это не нравилось. Я предпочитал, когда она звучала нагло или саркастично, или когда ее голос приобретал мягкую нотку, с придыханием. – И он… что сделает?

– Скормит тебя фейри, наверное, – предположил я.

Она не дрогнула. Вместо этого она разглядывала меня, словно что-то разгадывала. Мне нравились ее глаза. Серо-голубые радужки были такими бледными, словно я мог видеть сквозь них, но при этом они смотрели пристально, было сложно выдерживать ее взгляд. Ее глаза подходили ей куда больше, чем светлые волосы.

Тихие звуки разговора доносились из здания за нами. Внутри тетя девушки, наверное, торговала. Я подслушал достаточно от Аконита и других завсегдатаев, чтобы знать, что Рут продавала дорогие и редкие яды. Аконит много раз жаловался на ее цены, даже за ингредиенты.

Отравить ее будет непросто, но вариант казался лучшим. И смерть от яда для алхимика была приятной иронией.

– А если… – я помедлил, а потом выдавил вопрос. – А если я смогу добыть тебе яд без противоядия?

Девушка сморщила нос.

– Где бы ты это взял?

Страх пронзил мою грудь от плана, который я предлагал.

– Этот яд Аконит принимает в своих митридатических тренировках. Я могу его украсть.

Надежда стала ярче в глазах девушки.

– Правда?

Мог ли я украсть его у Аконита? Добраться до его ядов не было проблемой. Уйти с ними было тяжело.

Аконит научил меня всему, что было нужно, чтобы стать непобедимым злодеем, как он. Он нанял лучших учителей темной магии и алхимии, каких только мог купить, а остальному научил меня сам: навыкам друида, разным формам боя с оружием и магией и без них, обычаям и культуре фейри, уловкам при переговорах, обману и сотне способов убить.

Я овладел всем, чему он учил, но все еще не был на его уровне. Он превосходил меня в навыках друида, и он знал о ядах почти так же много, как мастер-алхимик. Плюс, у него была стая фамильяров. Но то, как он откуда-то знал, о чем я думал и что планировал – это пугало меня. Он всегда был на двадцать шагов впереди меня. Я ни разу не смог застать его врасплох. И мне ничего не сходило с рук.

Я взглянул на девушку. Столько уроков, но я не знал, как вести разговор с девушкой своего возраста. Хотя этот разговор не считался нормальным. В любом случае, шло плохо.

– Что будет с тобой, если твоя тетя умрет? – спросил я.

Она пожала плечами, не переживая.

– Мои родители мертвы, и если у меня есть другие родственники, я о них не знаю.

Она была одинока, как я.

– Аконит может попытаться забрать тебя, – предупредил я, – в зависимости от того, как сильно он хочет тебя.

Я не знал, почему он хотел ее. Грениор сказал мне, что у нее была слабая духовная энергия, так что она, наверное, была ведьмой. Это был бы не первый раз, когда аконит менял живую ведьму на темного фейри как часть сделки, но я не понимал, почему он так хотел получить именно ее. Были варианты легче и дешевле.

– Тогда нам придется убить их обоих.

Я повернулся к ней.

Она поймала мой взгляд, ее взгляд пронизывал.

– Особенно, если ты собираешься у него украсть.

Мы вернулись к этому: убийству Аконита и вопросу, смогу ли я это сделать. Я медленно выдохнул. Убийство Рут не было вызовом, если я не недооценивал ее, но Аконит…

Было страшно воровать у него. Мысль о попытке убить его вызвала панику в моей груди.

Словно читая мои мысли, она спросила:

– Что больше всего мешает тебе убить его?

Мои нервы дрожали от паранойи.

– Его фейри. Они всегда там. Всегда следят за каждым моим ходом. Он знает, что я убью его, так что хоть один фейри всегда следует за мной.

Она напряглась.

– Даже сейчас?

– Не сейчас. Мои фамильяры отгоняют его, но это не будет работать, если он близко. Он сразу заметит.

Я чуть не потянулся телепатически к Грениору, но остановил себя. Если бы варги Аконита были достаточно близко, чтобы услышать наш разговор, Грениор предупредил бы меня.

Взгляд девушки скользнул по темному влажному переулку. Она рассеянно потянула за воротник куртки.

– Если бы ты мог пройти мимо его фейри незаметно, ты смог бы убить его?

– Да, – ответил я, хотя реалистичнее был ответ «возможно». – Но пройти мимо тех фейри невозможно.

Она снова потянула за воротник.

– Ты можешь. С правильной магией.

– Какой магией?

– У меня есть… артефакт, – ее пристальные серо-голубые глаза смотрели в мои. – Он скрывает носящего его человека от чувств фейри. Я могу одолжить его тебе.

– Такое существует? – невозможно. Если такое было, я бы уже его обнаружил. Я искал способы сбежать или убить Аконита годами. Я помедлил, а потом спросил. – Ты дашь мне использовать его?

– Одолжу, – исправила она, подчёркивая слово. – Это был подарок моих родителей. Только это осталось у меня от них.

– Одолжишь, – быстро повторил я, а разум уже кипел, уже планировал. – На одну ночь. Достаточно, чтобы… – сомнения рассекали мои спешные стратегии. – Уверена, что это так работает? Он спрячет меня ото всех фейри?

– Родители сказали, что не важно, что это за фейри, или какой он сильный. Пока артефакт на мне, фейри меня не заметят.

– Это… невероятно, – было ли это слишком хорошо, чтобы быть правдой? Я провел ладонью рассеянно по волосам, сбивая капюшон. – Я смогу проверить его со своими фамильярами, понять, как он работает…

Я умолк, обдумывая это. Я должен был убедиться, что артефакт работал, как она сказала, и если я совмещу его с зельями и заклинаниями… но если этого не хватит? Аконит был всегда готов, и он ожидал, что я попытаюсь его убить. Обучение, через которое он меня провел – утомительные и бесконечные часы физических тренировок, уроков с книгами, психологического закаливания, ментальных игр и хитрых тестов – он сделал все это, чтобы превратить меня в копию себя.

И когда «копия» будет завершена, и я превзойду его в силе, я убью его. Такой была сделка.

До этого я был в его власти во всем. Он уже наказывал меня за поражения, большие и маленькие. Если его убийство было моей финальной «проверкой», то наказание будет хуже всего, что он делал со мной раньше.

Но если я не попробую, придется быть его учеником, пока я не стану достаточно сильным, чтобы быть уверенным, что я не провалюсь. Мне придется позволить ему учить меня и проверять, искажать меня, пока я не стану как он. Он воссоздавал себя во мне, и если я останусь, я стану им.

Я бы лучше попытался, провалился и умер, чем превратился в Аконита.

Я заставил себя посмотреть ей в глаза.

– Если заклинание делает так, как ты говоришь, я справлюсь.

– Ты можешь его убить?

Я кивнул, хотя не ощущал уверенность.

– Он полагается на наблюдение его фейри за мной. Я смогу ускользнуть с твоим артефактом, и пока они будут меня искать, я смогу его убить.

– А я смогу убить тетю твоим ядом, – улыбка сверкнула на ее лице, но быстро угасла. Она отвела взгляд, опустила голову. – И когда они умрут, мы могли бы…

Я выждал миг.

– Мы могли бы что?

– Мы могли бы… объединиться? – она резко выпрямилась, скрыла эмоции на лице, хотя все еще краснела. – Лучше, чем быть по одному, да? То есть… если ты хочешь.

– Надолго? – неуверенно спросил я.

Она попыталась поймать мой взгляд, но не смогла его удержать и отвела взгляд.

Объединиться с этой девушкой? Она была достаточно крепкой, чтобы выдержать издевательства тети, достаточно храброй, чтобы задумывать двойное убийство, но она не была как я. Вряд ли у нее были необходимые для выживания навыки.

– Я… – мои плечи напряглись. Мне придется защищать ее, но было ли это так плохо? Как она и сказала, это было лучше одиночества. – Мне нравится эта идея.

– Да?

Сомнения трепетали, а потом утихли.

– Да.

Румянец на ее щеках усилился, и она резко схватила меня за запястье.

– Как порез?

Ее голос стал высоким от смущения, и она спрятала лицо, разглядывая шрам между моим безымянным и средним пальцем, где она порезала меня.

Она скривилась с заметной виной.

– Прости.

Ее раскаяние было таким сильным, что это было забавно. Она будто зарезала меня, а не оставила царапину крохотным ножом, и я не смог сдержать смешок.

– Это на память, пожалуй.

– Тебе не нужно напоминание обо мне, – она приподнял бровь. – Мы же будем вместе, да?

– Да.

– Мы… да?

Звучало так, словно она хотела этого. Она хотела быть со мной… и мне это нравилось.

– Да. Вместе.

Ее щеки снова вспыхнули, и она сжала крепко мою ладонь.

– Тогда нам стоит представиться. Меня зовут…

– Постой, – я прижал кончики пальцев к ее губам, странное нервное предвкушение растеклось в моей груди. – Пока нет.

– Тогда… когда?

Ее губы были нежными под моими пальцами.

– Когда они будут мертвы, – прошептал я. – Как награда.

Аконит управлял всей моей жизнью, и пока он был жив, у меня не было будущего. Я хотел, чтобы момент, когда я узнаю ее имя, когда она станет настоящей частью моей жизни, был моментом, когда начнется мое будущее.

Мои пальцы скользнули по ее шелковистым губам.

– Мне нужно к чему-то стремиться.

Понимание смягчило ее лицо. Мое прикосновение перекочевало от уголка ее рта к ее щеке, и она наклонила лицо ко мне в приглашении.

Я склонился. Наши губы соприкоснулись. Нежно. Тепло. С приглашением. Моя ладонь лежала на ее щеке, и я соединил наши рты. Ее дыхание дрогнуло. Она секунду не отвечала, а потом повторила за мной, прикосновение нежной кожи вызвало во мне трепет.

Все вне этого момента пропало из моей головы, и я поцеловал ее сильнее, мои пальцы впились в ее щеку. Тихий испуганный звук вырвался из нее.

Зак.

Низкое рычание Грениора пробилось в мою голову, и я отодвинулся. Серо-голубые глаза девушки посмотрели в мои – пылающие, ошеломленные и спрашивающие. Ее язык скользнул по нижней губе.

– Мне нужно идти, – сказал я с неохотой.

Она взглянула на здание, где гул разговора утих, а потом кивнула.

Я убрал руку с ее щеки. Мои пальцы оставили розовые отпечатки на ее светлой коже, и я ощутил укол вины. Я должен был вести себя нежнее.

– В следующий раз, – я встал и надел капюшон, – я принесу яд.

От напоминания о нашем плане ее щеки побледнели. Но она не выглядела испуганно, а кивнула и пообещала:

– Я буду с артефактом.

Я помедлил, не зная, что сказать. Мы не прощались словами до этого, и я повернулся и ушел. Я ощущал на себе ее взгляд.

Тихий голос Грениора позвал меня в соседний переулок. Большой черный волк появился в конце, далекий силуэт, а потом пропал из виду. Гравий захрустел под тяжелыми шагами, и я повернулся.

Аконит прошел в переулок, куда я вошел. Далекие фонари блестели на его бритой голове, контраст с его густой черной бородой. Его темные глубоко посаженные глаза скользнули по мне, жестокие и уверенные, а его кожаный плащ шуршал от широких шагов. Чем ближе он был, тем меньше я себя чувствовал из-за его крупного тела.

Он прошел мимо меня, и я зашагал за ним. Я не был достоин шагать рядом с ним, и он нее позволил бы мне забыть это.

– Ну и как все прошло? – спросил я. Он предпочитал свой родной язык, и когда мой мастер что-то предпочитал, и мне приходилось предпочитать.

– Хорошо, – ответил он на русском. Его низкий голос был с насмешкой, он похлопал по плащу спереди, где было, видимо, что-то маленькое, дорогое и опасное, скрытое во внутреннем кармане. – И если тебе повезет, Захария, ты не узнаешь, что это делает.

Я не отреагировал на прикрытую угрозу. Я не ожидал, что он раскроет, что купил, но если он думал, что меня интересовали его покупки – и как я могу использовать их против него – он не искал бы признаки моего настоящего плана.

Он знал, что я убью его однажды. Но он не думал, что я был уже готов.

И я не думал, что был готов.

Но я не мог ждать дольше.

ГЛАВА ВТОРАЯ

– Приветствую в «Вороне и молоте», мисс Ориен.

Мужчина за столом протянул мне руку, и я с неохотой вытянула свою. Он сжал мою ладонь теплыми пальцами.

– Дариус Кинг, – представился он низким приятным голосом. – Рад знакомству.

Он был красивым мужчиной за пятьдесят с черными волосами с проседью, кроткой бородкой и очаровательной аурой бунтаря – и он вызывал тревогу. Мои инстинкты шептали, что он был опасен, и они обычно были правы.

Я бросила взгляд в сторону, отвлеклась от мужчины на секунду, чтобы посмотреть на юношу в кабинете с нами.

Агент Кит Моррис улыбался, но язык его тела изменился, по сравнению с тем, когда мы только прошли в гильдию. Он не был напряжен, не нервничал, но был настороже. Внимательный. Сосредоточенный на мужчине, пожимающем мою руку.

Я высвободила пальцы, холодно посмотрела в ясные серые глаза мужчины.

– Сейбер, – прошептал Моррис. – Хватит сверлить взглядом нового главу гильдии.

Я не ответила. И не перестала сверлить взглядом. Лучше не показывать слабость при мужчине, который вот-вот станет управлять моей жизнью.

Дариус опустился на свой стул.

– Присаживайтесь, мисс Ориен, агент Моррис.

Я опустилась на край мягкого стула. Под курткой я ощутила натяжение, Рикр в облике хорька поправил хватку на моей футболке.

Моррис сел рядом со мной.

– Сейбер немного колючая, – сказал он, словно я не была в двух футах от него и не слушала каждое слово, – но она – как милый кактус. Она уколет, только если попытаетесь ее обнять.

Дариус сцепил пальцы, его запястья лежали на столе.

– Колючее – не новое для этой гильдии. Сколько вы знаете о «Вороне и Молоте», мисс Ориен?

– Название, – вяло сказала я. – Внизу паб. И это в гадкой части города.

– Милый кактус, – громко прошептал Моррис Дариусу, словно пытался его убедить.

Губы Дариуса дрогнули в слабой улыбке.

– Это место подходит членам нашей гильдии. Агент Моррис думает, что оно подойдет и тебе.

– Потому что я – бывшая заключенная?

– Потому что тебя не впечатляет авторитет.

Какой внимательный. Я оскалила зубы в улыбке.

– Мне не нравится играть по правилам других людей. Они до добра не доводят.

Моррис тяжко вздохнул.

Дариус разглядывал меня, я хмуро смотрела в ответ, ждала его реакции. Ждала, чтобы понять, каким главой гильдии он был, и как мне поступить дальше. Он вспылит в гневе? Поставит меня на место? Запугает, чтобы я слушалась?

– Я понимаю твое отвращение к правилам, – наконец, сказал он, – но тебе придется следовать нескольким правилам в моей гильдии. Учитывая потенциальную опасность магии друида, мой приоритет – безопасность гильдийцев.

– Думаете, я могу навредить другим членам?

Он снова оценил меня взглядом.

– Первое правило «Вороны и Молота»: не бей первым, но всегда давай сдачи.

Мои брови приподнялись.

– Дайте угадаю. Это правило не касается меня.

– Это касается всех, включая тебя. Нет ситуации, в которой человек не может защитить себя. Но, как один из самых сильных мификов в гильдии, ты должна будешь учитывать приемлемый уровень силы, какую можно использовать против других.

Мои пальцы скользнули в карман, сжались на моем выкидном ноже. Я не привыкла, что меня считали сильной. Разве я не была слабой ведьмой, которая могла защититься только ножом?

– Наш третий офицер, Феликс Адамс, будет приглядывать за твоей реабилитацией. Для начала ты будешь дважды в неделю встречаться с ним тут, в гильдии, и раз в месяц – с нами тремя. И тебе нужно будет посещать ежемесячное собрание гильдии.

Два раза в неделю? Я не встречалась так часто со своим надзирателем после двух лет, прошедших с тюрьмы.

– Агент Моррис отметил, что ты хотела бы жить дальше в резиденции возле Кокитлама? – спросил Дариус.

– Это приют для зверей, – сказал Моррис. – Сейбер почти все свободное время проводит, управляя им.

– Не управляя, – исправила я. – Я просто помогаю там.

– Я не против, чтобы ты жила там при условии, что ты будешь на всех встречах с Феликсом, – сказал Дариус. – Но, согласно требованиям МП, твое место жительства будет быстро проверено руководителем твоей реабилитации.

– Насколько быстро? – спросила я.

– Час.

Моррис скрестил лодыжки.

– Много времени, чтобы спрятать тело.

Я потрясенно посмотрела на него, потом на Дариуса.

– Что-то еще?

Дариус отклонился, его серый взгляд оценивал.

– Феликс будет руководителем твоей реабилитации, но у всех гильдийцев тут есть наставник – офицер, которому они могут задавать вопросы и выражать тревоги. Их наставник в ответе за их работу в гильдии, обучение и дисциплину.

Я напряглась от «дисциплины».

– Чтобы твое членство гильдии было отдельно от реабилитации, Феликс не будет и твоим наставником. Вместо этого…

Стук в дверь кабинета перебил его.

– Войдите, – сказал Дариус.

Дверь открылась, и ворвался мужчина – высокий, спортивный, со спутанными медно-рыжими волосами и веснушками на светлой коже. Улыбка сверкнула на его лице, когда его голубые глаза увидели меня.

– Это новенькая? – он обошел мой стул и прислонился к краю стола передо мной. – Не то, что я ожидал.

Я напряглась.

– Мисс Ориен, – сказал Дариус, – это Аарон Синклер, наш четвертый офицер. Он будет твоим наставником в «Вороне и Молоте». Он поможет тебе освоиться в гильдии.

Аарон снова усмехнулся.

– По шкале от одного до крутой, какой сильный ты друид?

Я сжала губы, но не успела придумать ответ, рябь морозной силы запульсировала у моего бока, где прятался Рикр. Холод охватил комнату, толстый иней покрыл все поверхности, и все вокруг нас стало белым. Трое мужчин напряглись, арктический воздух искрился.

Рикр, – мысленно упрекнула я.

Я объясню, почему эта шарада правосудия является оскорблением, когда у нас будет свободное время, – ответил он. – Или позволишь заморозить их прямо сейчас?

Аарон в шоке выдохнул пар, его глаза были огромными.

– Ого.

Моррис повернулся ко мне, его глаза были даже шире, но не от шока.

– Сейбер, есть криомаг, которого нужно сокрушить ледяной магией фейри. Это мое предсмертное желание. Прошу.

– Ты умираешь? – спросил Аарон.

– Я умру от счастья, когда она превратит агента Парка в крохотные кристаллы.

Дариус кашлянул, и, когда я повернулась, мои инстинкты вспыхнули, ощущение опасности тут же вернулось.

– Мисс Ориен, «Ворона и Молот» – гильдия второго шанса. Ты – не первая бывшая заключенная, попавшая сюда, и среди нас ты найдешь исправившихся плутов, правонарушителей, возмутителей спокойствия, магнитов для проблем и прочих. Многие члены грубоваты, – он склонился, глядя на меня, словно прижал лезвие. – Не ты одна защищаешься, ведешь себя агрессивно, споришь с властью или устраиваешь провокации.

Я выдерживала его взгляд.

– Тут есть мифики со схожим прошлым. Твой ответ им определит, станут они тебе товарищами или противниками.

Я открыла рот, чтобы сказать, что их реакция на меня определит это, но помедлила. Это было о «реакции с приемлемой силой», о которой он говорил?

Дариус отклонился.

– Аарон, почему бы тебе не устроить мисс Ориен экскурсию? Хватит на этот вечер. Мы представим ее должным образом в ночь собрания.

– Конечно, – Аарон оттолкнулся от стола. – Идем, Сейбер.

Я встала на ноги, и когда мои глаза оказались в дюймах от глаз моего нового наставника, он удивленно моргнул, не ожидал того, какой высокой я была. Иней на его одежде уже растаял, от футболки исходило тихое шипение пара.

Оглянувшись на Дариуса, я вышла.

* * *

Снаружи кабинета Дариуса была комната крупнее с пятью столами в разных состояниях бардака. Аарон шагал рядом со мной, мы направлялись к двери в дальнем конце комнаты. Я ощущала его взгляд, а когда посмотрела, любопытные голубые глаза разглядывали меня.

– Чтобы ты знала, – сказал он, – все в гильдии любят говорить, так что они все знают, что у нас друид.

Я поджала губы. Я стала коллекционной карточкой?

– Но никто, кроме лидеров гильдии, не знает, что у тебя тут реабилитация, – добавил он.

Я замерла. Он сделал еще шаг и повернулся ко мне.

– Вы расскажете им о моих преступлениях? – осведомилась я. – Вы знаете, что я сделала.

– Ты убила десять лет назад тетю, которая тебя мучила, – он приподнял брови. – Но нынче ты не убиваешь людей, да?

Я вспомнила прошлые две недели.

– Нет.

Он прищурился.

– Ты помедлила?

– Нет.

– Уверен, что да.

– Вы проведете экскурсию или нет?

Он открыл дверь, стало видно короткий коридор.

– Тебе решать, что ты хочешь раскрыть о твоем прошлом.

Это открытие крутилось в моей голове, пока Аарон вел меня по лестнице на второй этаж. Он рассказывал об общем рабочем пространстве, которое занимало почти весь этаж, но я не могла сосредоточиться.

Многие мифики тут не знали, что я была убийцей. После старого ковена я знала, что нормальная гильдия не приняла бы убийцу, даже если бы я годами вела себя хорошо. Я была готова использовать репутацию и угрозы, чтобы запугать согильдийцев, чтобы они не трогали меня, но без статуса бывшей заключенной был ли у меня шанс быть принятой тут? Если я сыграю «хорошую Сейбер», я найду свое место?

Я все еще обдумывала вопросы, а Аарон повел меня по еще одной лестнице. На меня хлынул гул разговоров, когда мы прошли в паб на первом этаже. Темные балки и деревянные панели придавали интимную атмосферу и общую ауру потрёпанности. Это меня устраивало.

Но мне не нравилось, как десятки глаз посмотрели на меня, следили за каждым моим движением с интересом. Людей стало больше с тех пор, как я пришла с Моррисом полчаса назад.

Аарон ли не заметил, или не переживал, что все смотрели на нас. Он повел меня к длинной барной стойке, занимавшей дальнюю часть паба, выдвинул стул.

– Присядь, – сказал он. – Закажи напиток. Я скоро вернусь.

Я скользнула на стул, понимая, что взгляды следили за каждым моим движением. Адреналин кипел в моих венах. Тут было больше двадцати мификов, и мне не нравилось, что они были за мной. Но хотя бы бармена не было видно, так что не нужно было отказываться от напитка. Словно я стала бы притуплять сейчас разум.

Разговоры снова зазвучали, и среди голосов я уловила слово «друид» несколько раз. Меня явно определили как нового члена гильдии.

Покалывая когтями, Рикр выбрался из-под моей куртки и запрыгнул на стойку. Вздохнув, он встряхнулся длинным белым телом хорька, сел на задние лапы и огляделся. Все смотрели теперь на хорька, а не на мою спину, но мое напряжение не ослабло.

– Это ее фамильяр? – спросил кто-то, голос звучал четко.

– Я думал, она – друид.

– Разве у нее не должны быть сильные фамильяры?

Усы Рикра дрогнули.

Что скажешь, голубка? Мне обрушить зимний кошмар на эту гильдию?

Я уперлась локтями в стойку, отключившись от разговоров за мной.

Заманчиво, но нет.

Его разочарование было очевидным.

Ты показал достаточно, – добавила я. – Зачем раскрывать силу? Это не твой стиль.

Он был хищником, предпочитающим засады, всегда показывал себя слабым, скрываясь до последнего.

Он раздраженно встряхнулся.

Они относятся к тебе как к унижающемуся просителю, но это они должны просить тебя о милосердии.

– Им нужно твое милосердие, – тихо исправила я. – Не мое.

Ты теперь моя супруга. Для людей я – твое оружие.

Слабая улыбка изогнула мои губы. Часы назад мы с Рикром провели простую, но сильную магическую церемонию, чтобы я стала его супругой, и это связало нас на всю жизнь – мою жизнь. Он был бессмертным.

Значит, для фейри я – твое оружие? – спросила я.

Он улыбнулся, показывая острые зубки.

Именно, голубка.

Я постучала пальцами по стойке бара, резко повернулась. Мой взгляд пронесся по двум дюжинам мификов в пабе, половина отвела взгляды, делая вид, что они не наблюдали за мной. Другая половина продолжила пялиться, не смущаясь, а то и с вызовом.

Я повернулась к Рикру, постучала пальцами сильнее. Эти люди не знали о моем прошлом, так что стоило играть «хорошую Сейбер». Если я буду теплой, веселой и глупой, чтобы они потеряли ко мне интерес. Я растворюсь на фоне, буду избегать конфликтов. Даже фактор редкости друида потеряет интерес, если я не буду выделяться.

Мои ногти быстро стучали по дереву.

Я не хочу быть хорошей с этими людьми.

Ясное дело, – ответил Рикр. – С чего бы?

– А она горяча, – отметил мужской голос среди мификов. – Камерон, тебе стоит ее пригласить.

– Думаешь?

– У нее длинные ноги. Ты…

Я снова повернулась. Я не знала, какая именно группа мужчин обсуждала мои прелести, так что проехала хмурым взглядом по всем. В этот раз отвернувшихся было куда меньше. Вызов был сильным в воздухе.

Напряженная готовность сдавила мою грудь, и я поняла, почему не могла в этот раз изображать хорошую. Приняв силу друида, я оставила «хорошую Сейбер». Она родилась из уязвимости, из веры, что никто не примет меня настоящую. Я боялась спорить с миром. Быть изгоем. Быть одинокой.

Но теперь?

Я посмотрела на Рикра и слабо улыбнулась. Он не успел отреагировать, я тепло погладила его пушистую голову.

Его усы дрогнули в смятении.

Голубка?

Спасибо, – сказала я ему. Раньше я была бы осторожна с такими словами ему, но теперь я была его супругой. Связи между нами были глубже долга.

Я отодвинула стул и развернулась. Все посмотрели на меня, а я глядела на паб.

– Если будете пялиться и дальше, я начну вырезать глаза.

Тишина давила на комнату после моих сухих ледяных слов.

А потом раздался громкий и презрительный голос:

– Ножом, что ли?

Я не видела, кто это сказал, но это было не важно. Моя ладонь потянулась к карману, где лежал мой выкидной нож. Но это было оружие против людей, а не мификов.

И я подняла другую ладонь. Руна на запястье вспыхнула холодом, и со вспышкой голубого света копье изо льда в четыре фута длиной появилось в моей ладони, нацеленное на мификов.

– Этим.

В этот раз их молчание было от удивления, все смотрели на сияющее копье. Я глядела на них еще миг, а потом взмахнула копьем. Все вздрогнули, а копье ударило по моему стулу и взорвалось вспышкой льда.

Рикр запрыгнул на мое плечо. Его вес прильнул к воротнику моей куртки, и я прошла мимо неровной ледяной формации, направляясь к двери. Мне это надоело. И они мне надоели. И весь этот бред. Я буду приходить на встречи для реабилитации. Буду на ежемесячных собраниях гильдии. И все.

Моррис сказал, что это место могло стать мне домом, но я не хотела дом. У меня уже был дом.

Я шла к двери, но кожу стало покалывать в предупреждении. Я бросила взгляд влево. Там, едва заметный на лестнице, прислонив плечо к стене и скрестив руки, стоял мой наставник, Аарон Синклер.

Он ждал там все время? Оставил меня одну намеренно, проверяя мою реакцию, как я проверяла Дариуса на нашей встрече?

Я скривила губы, толкнула дверь и вышла в прохладный ночной воздух.

Мне не нужен был дом тут. Мой дом был в приюте для зверей, а эти люди и их оценки могли гореть в аду, мне было плевать.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Затхлый запах навоза пропитал утренний воздух, я стояла у металлической ограды в пятнах ржавчины. Хор ржания, фырканье и топот копыт порой прерывались высоким визгом. Тревога и отчаяние висели над бесконечным лабиринтом загонов, как миазмы. Я от этого задыхалась, чувства человека и друида были переполнены.

Три лошади тревожно ходили в конце маленького загона передо мной. Я быстрым взглядом убедилась, что никто не обращал внимания, и перебралась через барьер.

Лошади направили уши ко мне, белизна стала заметной вокруг их глаз. Тихо воркуя, я подошла на расстояние нескольких футов, вытянула руку и ждала. Ближайшая гнедая кобылица вытянула шею. Я прильнула, нежно подула на ее морду. Ее ноздри двигались, она фыркнула на меня, шагнула ближе для лучшего приветствия. Я подула на ее нос снова, лошадиное приветствие, а потом погладила ее худую шею.

Быстрый осмотр показал, что ее плохо кормили, и ей нужно было обработать копыта, но в остальном она была в сносной форме – ужасной, по сравнению со здоровой лошадью, но неплохой, по сравнению со многими лошадьми с аукционов.

На ее животе были потертости от ремешка, на ней ездили – но как давно? Я опустила руку на ее спину, добавила другую, следила за ее головой и ушами в поисках признаков тревоги. Она направила ухо ко мне, была куда спокойнее, чем когда я вошла в загон. Я надавила на нее. Она не отреагировала. Я запрыгнула, полежала на ее спине еще миг, а потом съехала на землю.

Вторая лошадь, пегая, была в схожем состоянии, но более нервной. Когда я надавила на его спину, конь отпрянул, но не ударил. Хорошо.

Когда я подошла к третьему коню, он прижал уши в предупреждении. Я напевала, источая покой. Две минуты – не так и много, но я могла дать ему только это перед тем, как пытаться подойти. Он показал мне зубы, готовый укусить, и я отпрянула, сердце сжалось.

Я перебиралась через ограду, когда Доминика пришла к загону с пюпитром в руке, она хмурилась.

– Как они? – спросила она, перелистывая страницу.

– Гнедая и пегий в неплохом состоянии, на них можно ездить. Я не вижу серьезных проблем со здоровьем, – грудь сдавило. – Но не соловая.

Ее глаза стали недовольными, она взглянула на третью лошадь, сделала пометки. Я медленно выдохнула, ненавидя это. Мне не нравилось, что я обрекла третью лошадь на смерть.

Он боялся. Может, ему было больно. Он мог быть лучшей лошадью в мире с дополнительным вниманием. Но «Сердца и копыта» полагался на пожертвования для спасения лошадей, и наш бюджет на этом аукционе был маленьким. Нужно было выбирать зверей с хорошими шансами, чтобы их принял заботливый владелец.

Когда начинался аукцион, лучшие лошади покупались и продавались ранчо, заводчиками и энтузиастами. Тем зверям не нужна была помощь. Но аукцион шел, лошади становились старее, худее, были более дикими. Круг покупателей сужался. Многие уходили. Они уйдут задолго до того, как последних лошадей приведут в загон, испуганных, хромых, костлявых и слабых.

К тому времени оставалось лишь два вида покупателей: благотворительность, как «Сердца и Копыта», жаждущие спасти жизни ограниченными деньгами, и покупатели мяса, у которых было много денег, а их грузовики на парковке ждали зверей, которых увозили на бойню.

Доминика поправила очки в красной оправе на носу, на ее коже был пот.

– Тогда у нас тридцать семь кандидатов.

Тридцать семь лошадей были в плохом состоянии, чтобы их купил владелец с репутацией, но у них еще был шанс на спасение и реабилитацию, если мы купим их, а не покупатели мяса.

– Сколько мы можем позволить? – спросила я.

– Зависит от того, как те бездушные гады поднимут цены… – она прикусила губу. – Шесть.

Я сжала кулаки. Мне не нравилось это. Я это ненавидела.

– Спасибо, что пришла, Сейбер, – прошептала Доминика. – Знаю, это тяжело.

Я заставила себя расслабиться.

– Я рада, что могу помочь.

Мы с Гретой работали по очереди. Мы не могли справиться с аукционами подряд. Я не знала, как Доминика это выносила. Да, мы спасали несколько лошадей каждый раз, но на каждую спасенную лошадь мы видели, как еще дюжина пропадала в грузовиках, едущих на бойню.