Текст книги "Охота на злодеев для плохо подготовленных (ЛП)"

Автор книги: Мари Аннет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

– Буду лучше, когда Заилас проснется.

Я открывала баночку таблеток, она посмотрела на Заиласа.

– Он вернулся за мной, – прошептала она, выражение лица смягчилось. Она посмотрела на меня. – Поспи, ладно?

С тревогой взглянув на нас, она вышла из ванной. Я бросила две капсулы в рот и запила их водой. Я вытянула руку, ощущая от этого боль, опустила стакан и баночку на столик.

Душ все лился, но это не могло смыть воспоминания о бое. Крики волшебников. Сол ревел, его голова была в огне. Джейден кричал, когда Заилас вырвал его сердце. Визг инкава.

Хруст ломающейся брони Заиласа. Его крик агонии, когда пасть чудища сжала его.

Я повернула ладони, глядя на свои бледные пальцы. Я помнила алую магию на них. Помнила голубой меч Джейдена в моей руке. Я вонзила магический меч в череп инкава?

Дрожа, я повернулась к Заиласу. Его голова лежала у дальней стены, лицо было расслабленным.

Я видела, как он сидел на корточках у портала, тянулся к небу своего дома.

Сердце болело, сжималось, трещины горя становились шире. Я подвинулась на краю ванны, стараясь не тревожить лодыжку, и склонилась. Я взяла его за руку, опустила его ладонь мне на колени и сжимала. Я долго сидела там и держала так, как только сейчас могла.

Его пальцы дрогнули, и я очнулась от болезненной дремы. Я опустила взгляд.

Он приоткрыл глаза. Темные глаза смотрели на меня.

– Sahvē, – пробормотала я, используя демоническое приветствие, которое он дал мне недели назад, когда приходил в себя под горячей водой.

– Sahvē, – он медленно моргнул. – Я не мертв.

– Эзра прибыл как раз… – я не могла упомянуть, что Заилас был при смерти. – Этерран исцелил тебя.

Он нахмурился.

– Дират спас меня? Мне это не нравится.

Он медленно дышал, закрыл глаза. Я сжала его ладонь, переживая, что его ладонь была холодной, несмотря на горячую воду, текущую на него.

Я глубоко вдохнула.

– Заилас… расскажи об Ивакнен.

– Ивакнен? Зачем?

Заилас на краю портала. Тянется к нему. Чтобы покинуть меня.

– Потому что я хочу знать.

– Сейчас?

– Почему не сейчас?

Ворча, он поправил ноги, как мог, в ванне.

– Когда Динен призывают, его виш… сила Динен, думает, что он мертв. И переходит к следующему Динен. Если он возвращается домой, его виш не вернется к нему. Он не может снова быть Динен и не может поклясться новому Динен.

Уголки моих губ опустились.

Он приоткрыл темные глаза.

– Ивакнен старше, чем Динен. Их уважают, потому что они выжили. Они победили hh’ainun. Быть Ивакнен – иметь гордость и силу.

– Это… звучит не так и плохо, – я пыталась понять его мрачный тон.

Он подставил голову под поток воды, горячие капли текли по его лицу.

– Ивакнен уважают, но больше ничего у них нет. Ни места, ни Дома, ни цели.

Слово вспыхнуло в моей голове, словно я должна была что-то понять в том, как он это произнес.

– Некоторые Ивакнен находят цель. Растят сыновей или дают советы новым Динен. Но другие Ивакнен блуждают. Им некуда идти, нечего делать.

Я сжала его предплечье.

– Но ты все равно хочешь вернуться? Хотя у тебя уже не будет Дома?

– Var.

– Почему?

Он посмотрел на меня.

– Что еще я могу сделать?

Я не дышала. Я видела перед глазами страницу блокнота, мой перевод записей Миррины: «Он посмотрел на меня с печалью и смирением и спросил: А что еще есть?».

Я заставила себя дышать. Игнорируя боль в сердце, я сжала его ладонь руками.

– Если хочешь вернуться, я сделаю так, чтобы это произошло. Если те волшебники смогли открыть портал, смогу и я.

– Их виш работал неправильно. Он порвал инкава и погас.

– Что-то не работало, – согласилась я. – И мы поймем, что.

Он долго разглядывал меня, а потом расслабился и закрыл глаза. Его пальцы сжали мои, и я прижимала его ладонь к своему животу, пытаясь не думать, как долго продлится эта близость, пока он не уйдет… навсегда.

* * *

Я стояла над своими записями. Сокс сбила карточки, но они были почти на местах. Имя Клода в центре, короткий список фактов о нем насмехался надо мной.

Я подняла его карточку и прижала к ней ручку. Стиснув зубы, я добавила:

Украл страницы гримуара, чтобы открыть портал.

Заставил Заиласа заключил контракт.

Связан с чем-то, названным «двор».

Какая его цель???

Я подчеркнула три последние строки и добавила звездочку.

Цель Клода. Что бы это ни было, это направляло все, что случилось со мной после смерти моих родителей. Я боялась теперь, что Клод был близко – очень близко – к достижению своей цели, а я так и не знала, какими были его планы.

То, что он затевал, могло и не быть связано со мной. Может, наши пути пересеклись только из-за гримуара, но гримуар был моей ответственностью, и он использовал украденные страницы. И он убил моих родителей, а это я не собиралась забывать и прощать.

Я вернула карточку в центр, прижала ручку к той, где описывала волшебника-альбиноса, который оказался тремя волшебниками. Мне было не по себе, пока я рисовала Х на карточке. Они уже не были угрозой, хотя мы могли убрать их слишком поздно. Они нашли что-то, чем закрыли брешь в заклинании портала, которую оставила Антея. Сработало не очень хорошо, но сработало.

Если Клод найдет недостающую часть, он сможет снова открыть портал.

Я поднялась, вытянула руки над головой и зевнула, челюсть захрустела. Я почти всю ночь не спала, следя за Заиласом, и был почти рассвет, когда он смог исцелить мою лодыжку. Я проспала после этого несколько часов, но усталость туманила голову.

Подавив еще зевок, я прошла в свою комнату. Заилас лежал на кровати, спал. Он открыл глаза, когда я вытащила металлический кейс гримуара и прошептала заклинание, чтобы открыть его.

– Ваянин?

Я вытащила гримуар.

– Я хочу посмотреть, есть ли тут где-то еще массив портала, который использовали волшебники.

– Хм, – он повернулся на спину. – Скажи, если нужна помощь.

– Помощь?

Он сонно прикрыл глаза.

– Я запоминаю то, что вижу, на? Лучше, чем hh’ainun.

– Точно, – я улыбнулась, ощущая странное тепло от его предложения. – Я проверю, есть ли сходства, а потом ты проверишь. Пока отдыхай, я разбужу тебя позже.

Его глаза закрылись. Он был без брони, осталась лишь ткань из одежды. Мой взгляд задержался на его груди, скользнул к животу.

Он снова приоткрыл глаз.

Я покраснела и поспешила из комнаты. Было не обязательно убегать от него. Если бы я вернулась, я могла бы не просто любоваться его телом. Я могла бы касаться его.

Мы ведь уже… он… и я… Я покраснела сильнее, села на диван и опустила гримуар на столик. Я с трудом заставила себя произнести слова в мыслях: Я… поцеловала… своего демона.

Я сглотнула. Неужели всего лишь вчера днем я предложила ему кусочек клубники в смелом приглашении? От одной мысли кружилась голова.

Я поцеловала демона. Демона, который не собирался задерживаться, который хотел покинуть мой мир – и меня – как можно скорее. Это было безумно, и я знала, что ощущала Миррина, когда гадала, сходила ли с ума.

Жар в моих щеках стал почти радиоактивным, пока я прокручивала все, что случилось между нами вчера – открытие, что наш контракт никогда его не сковывал, мое робкое приглашение, его ответ. Я прокрутила это еще раз, будто от анализа стала бы лучше все понимать. Это был научный анализ. Да. Именно так.

Я уловила движение и отвлеклась от мыслей. Я подняла голову.

Заилас стоял на пороге спальни. Волосы примялись ото сна, он был полуобнажен, как всегда. Он оттолкнулся от рамы и пошел ко мне медленно и тихо.

Хищными шагами.

Он остановился у дивана, навис надо мной, глядя на мои розовые щеки.

Я моргнула, невольно побаиваясь.

– Почему ты встал? Ты должен отдыхать.

– Ты думаешь слишком громко.

– Думаю…? – мой рот раскрылся. – Ты говорил, что не мог слышать такие мысли!

– Раньше не мог, – он склонил голову, глаза хитро блестели. – Теперь могу. Может, ты хочешь, чтобы я слышал.

– Н-нет… то есть я не думала… – мои щеки грозили взорваться от жара в них, и я спрятала лицо в ладонях. – Кошмар.

Он все это слышал? Все мои размышления?

Теплый выдох задел мои волосы, костяшки легонько стукнули по моей голове.

– Zh’ūltis.

Я раздвинула пальцы так, чтобы видеть его. Я хмуро взглянула на него.

Он склонился.

– Ты ведешь себя zh’ūltis, ваянин.

Я отодвинулась на подушках, чтобы между нами было больше места.

– Я думала, мы уже прошли оскорбления.

Он уперся коленом в диван, подвинулся на место, которое я освободила.

– Не будь zh’ūltis, и я не буду звать тебя zh’ūltis.

Я подвинулась дальше на диване, хмурясь сильнее.

– И в чем я глупая?

– Нужно объяснить?

Он был на диване, и я отодвигалась, а он преследовал с хищным блеском в глазах. Мои плечи врезались в подлокотник, и отступать было некуда. Дыхание вылетело из моих легких.

Он был надо мной, руки упирались по бокам от меня. Я смотрела на него огромными глазами. Я попалась.

Его улыбка медленно вернулась. Он опустил голову, и я прижалась к подушкам. Его нос задел мою щеку… и он резко сел, повернул голову к двери с раздражением на лице.

Грохот – бегущие шаги. Ключ загремел в замке. Я посмотрел на Заиласа, а он глядел на меня, бросая вызов. Он думал, что я этого не сделаю?

Он прищурился.

«Даймон, исихазэ».

Он растаял красным светом и пропал в инфернусе на моей шее. Сияние только угасло, и дверь распахнулась, влетела Амалия. Ее лицо было румяным, глаза сияли. Она помахала стопкой бумаг, коричневый конверт с разорванным краем был под ее рукой.

– Получила! – завопила она.

Я встала с дивана.

– Что получила?

– Это, – заявила она, поднимая бумагу как трофей, – патент на линию зачарованной одежды!

– Что? Да ладно! – я поспешила к ней, и она гордо отдала мне бумаги, логотип МП выделялся в верхнем углу. – Ого, выглядит официально. «Зачарованная одежда с видом повседневной одежды, кантрипы в которой служат самозащите». Круто!

– Скажи? – она разулась. – Пришлось готовить прошение и показывать одежду в офисе МП. Они даже вызвали меня на прошлой неделе, чтобы я объяснила, чем моя одежда отличается от артефактов самозащиты, типа медальонов и браслетов. Думаю, я убедила их, что мой дизайн заслужил свой патент.

Я повернула страницу и увидела диаграмму свитера с чарами щита, который она делала для меня.

– Что для тебя значит патент?

– Патенты МП не мешают другим мификам копировать, но если кто-то будет продавать то, что подходит под мой патент, они должны платить мне долю, – она села на барный стул, радостно улыбаясь. – Теперь мой дизайн защищен, и я смогу предложить гильдиям покупать их.

– Не верится, что ты все это сделала, пока мы разбирались с Клодом, волшебниками и украденными страницами гримуара. И даже ходила в МП?

Она скривилась.

– Да. Я так нервничала. Папа постоянно говорил нам в детстве, что нельзя привлекать внимание МП, а я решила рискнуть. Нас не подозревали в преступлениях, а еще офис патентов… он в том же здании, что и агенты с детективами, но на другом этаже. Так что это все не…

Бам-бам.

Мы посмотрели на дверь. Громкий стук повторился, и мне стало холодно, как от зимнего ветра. Это же не…

– Кто там? – крикнула Амалия, сжимая ладонь на своих бумагах патента.

– МП, – отозвался мужской голос, приглушенный деревом. – Откройте.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Рот Амалии раскрылся от ужаса. Как и мой.

Она решилась и прошла к двери, распахнула ее. Двое стояли за дверью: темноволосый эксперт отрицания с побрякушками Линна Шен и ее красивый высокий напарник, Кит Моррис.

– Агент Шен, – сухо сказала Линна, показав карточку. – Это агент Моррис. Мы можем войти?

Может, она и спрашивала вежливо, но она явно не нуждалась в нашем разрешении. Амалия тихо отошла.

Линна прошла в нашу квартиру. Кит вошел за ней, с интересом озираясь. Он едва слышно напевал. И эта мелодия… заставка «Друзей»?

– Амалия Харпер? – проверила Линна. Амалия кивнула, и агент повернулась ко мне. – И Робин Пейдж, конечно.

– Что-то не так? – осторожно спросила я.

– Мы расследуем отчет о прошлой ночи.

Отчет? Какой отчет?

– Процедура МП требует допросить всех участников дел, включающих одну или больше смертей, – она открыла папку. – Эзра Роу доложил в 23:23 прошлой ночью, что для официального расследования «Вороной и молотом» подозрительных смертей людей – Джорджины Брэндис, Мэй Картер и Яны Деневы, требовалась команда гильдии, которая состояла из Эзры, Робин и Амалии, чтобы отследить трех подозреваемых до гильдии «Морские дьяволы». Там вы помешали подозреваемым применить неизвестную Аркану. Они мешали задержанию и были убиты в последовавшем сражении.

Она пронзила меня взглядом.

– Это так?

– Да, – быстро сказала я, и Амалия кивнула.

– Обычно мы расспросили бы о событиях подробнее, но, – она постучала по бумагам в папке, – вы с Амалией еще не подали свои отчеты. Я жду их в течение сорока восьми часов.

Я закивала.

– Мы все еще собираем улики с места преступления…

– …а это непросто, – вдруг добавил Кит, – ведь вертолетная площадка под двадцатью футами воды.

Мой рот раскрылся. Я закрыла его.

– О. Да, конечно.

– Не ясно, как платформа затонула, – добавила Линна, глядя на меня. – Эзра предположил в отчете, что ее повредило неизвестное заклинание подозреваемых.

– И я так думала, – соврала я.

Линна отметила это в своей папке.

– Насчет неопознанных останков, найденных в воде…

– Я знаю только имена волшебников, – нервно перебила я. – Мы не…

– Не те останки, – Кит приподнял бровь. – Другие.

– Восстановить массив подозреваемых на платформе невозможно, – Линна захлопнула папку. – Но наши улики указывают, что останки рептилии принадлежат некому фейри.

– Фейри? – выпалила я.

Кит посмотрел на меня почти синими глазами.

– Точно фейри.

– Вы же согласны, мисс Пейдж? – Линна тоже пристально посмотрела на меня.

Я моргнула.

– Д-да. Конечно. Фейри.

– Хорошо, – сказала она. – Включите это в свой отчет. Вам не нужно добавлять размышления о массиве на платформе. Она слишком повреждена, чтобы воссоздать.

– Чудище-фейри, никаких зацепок о чарах, – подытожил Кит, глядя на Амалию и меня. – Не будем злить бедных загруженных боссов МагиПола, упоминая порталы и монстров из другого мира, окей?

Линна напряглась и закатила глаза так, что зрачки пропали.

– Ты понимаешь слово «деликатность», Кит?

– Да, но Робин не понимала. Без обид, – добавил он, улыбнувшись мне.

Я так нервничала, что было не до обид.

– Я поняла.

Он сунул руки в карманы.

– Хорошо. Так что забудем об Аркане Фламингостре…

– Фенестрам, – прорычала Линна.

– …и не будем превращать Ванкувер в серию «Баффи – истребительница вампиров».

Амалия скрестила руки.

– Не знаю, о чем вы. Мы убили пару психов-убийц и их жуткого питомца-фейри. И все.

– Она поняла, – сказал Кит Линне.

Та снова закатила глаза.

– Идем, пока ты не стал разбалтывать тайны.

Он пошел за ней к двери.

– Не было бы важно, что я сказал, если бы у МП были нейтрализаторы, как в «Людях в черном». Должен быть магический эквивалент…

– Или ты можешь просто следить за языком…

Ее голос утих, Кит захлопнул дверь.

Мы с Амалией молчали минуту после этого. А потом я утомленно выдохнула.

– Что ж, – протянула Амалия, – это было интересно.

– Они не хотят ничего о магии портала в отчетах, – я нервно поправила очки. – Они пришли сюда, чтобы наша история совпала с отчетом Эзры.

– Вопрос: почему они хотят развить тему с фейри, а не искать правду, – она помахала рукой. – Я не жалуюсь. Нам не нужно, чтобы они расследовали нас.

– Если только они… не пришли неофициально.

Мы с тревогой переглянулись.

– Ты говорила с Эзрой после прошлой ночи? – спросила она.

– Я писала ему четыре раза, просила позвонить. Ответа не было, – я скривилась. – Похоже, он занят, хотя было умно подать отчет. Кто-то заметил бы затонувшую площадку и стал бы проверять.

– Но ему стоило сообщить нам, – она проверила время на телефоне, сунула его в карман и собрала свои бумаги. – Я пойду собираться.

– Собираться? Нам выходить больше, чем через час.

– Да, но это вечеринка для Зоры. Она впервые пострадала за время в гильдии! На такое нельзя опоздать, – она возмущенно посмотрела на меня, словно это я всегда опаздывала, и ушла к себе.

Улыбаясь от ее новой проблемы, я вернулась к дивану. Мне для подготовки нужно было только пройтись утюжком по волосам и нанести блеск для губ, так что мне хватило бы несколько минут.

Гримуар лежал на кофейном столике, а рядом – книга Заиласа с фотографиями пейзажей. Многие страницы были загнуты сверху. Я изумленно взяла книгу на колени, стала листать отмеченные им фотографии. Стада антилоп гну в африканской саванне, узкие горы провинции Хунань в Китае, водопад на черных камнях в Исландии, заснеженные горы Антарктиды, поразительные леса секвойи в Калифорнии, скалы у моря на берегу Шотландии.

Глядя на последнюю, я представила себя и Заиласа на тех скалах. Как мы смотрим на море, и холодный ветер хлещет по нам. Его восторг… и мой. Мы оба такое не видели своими глазами. И такое приключение я не осуществила бы сама, но с ним…

Я покачала головой. О чем я думала? Заилас хотел домой, а не тур по планете. Он уже чуть не покинул меня.

Мою грудь сдавило.

Жар задрожал в инфернусе. Заилас появился на диване на корточках и тут же сел на подушке, согнув ногу в колене. Алые глаза смотрели на меня, и я гадала, сколько моих мыслей он слышал.

Боль во мне росла, и я закрыла книгу. Мы не увидим те места вместе. Он хотел домой, и я тоже хотела этого. Я хотела вернуть нормальную жизнь, где я не была незаконным контрактором, постоянно боящимся за свою жизнь. Я не хотела делить дом, жизнь, разум с демоном. Я не хотела быть привязанной к нему вечно.

Я не хотела… но грудь все равно болела.

– Что болит, ваянин?

Я вздрогнула и опустила голову. Он не слышал эти мысли, но уловил другие признаки. Не желая открывать бурю чувств, которые я испытывала из-за того, что он уйдет в свой мир, я хмуро посмотрела на него.

– Нужно постоянно оскорблять меня, Заилас?

– Я тебя не оскорбляю.

– Может, ты не считаешь, что звать «неуклюжей» – это оскорбление, но…

– Я не звал тебя неуклюжей.

– Ты все зовешь меня ваянин.

– Я говорил, что это не оскорбление.

– Тогда что это значит?

Он улыбнулся, алые глаза весело сияли.

Я смущенно ощетинилась.

– Это, может, и не оскорбление, но ты насмехаешься надо мной.

– Не насмехаюсь.

И все же я видела смех, который он сдерживал, и обида пронзила меня. Может, он не был подлым, но если это казалось ему смешным, это не было приятным. Почему он звал по имени всех, но не меня?

Фыркнув, чтобы скрыть обиду, я оттолкнулась от дивана и пошла прочь.

За свитер резко потянули. Я рухнула на его колени. Я не успела отпрянуть, он обвил меня сильными руками, притягивая меня к своей груди.

– Ваянин – не оскорбление, – прошептал он, теплое дыхание дразнило мое ухо. – В твоем языке нет такого слова. Ты его не знаешь.

– Тогда почему ты так меня зовешь?

– Это хорошее слово для тебя.

Я скрипнула зубами, ощущая все места, где наши тела соприкасались.

– Тогда объясни.

– Хм… это не насмешка, – он вздохнул. – Ваянин значит…

Он притих на миг. Собирался с мыслями или передумал говорить?

– Ночь – это время опасности, – веселье пропало из его голоса, тон стал низким и хриплым. – Это время нашей охоты. И охоты на нас. Темно и холодно, виш никак не восстановить. Мы всю ночь смотрим на горизонт.

Я замерла в его руках, дыхание застряло в легких, пока я слушала.

– Когда первые лучи света падают на землю, небо становится желтым, и приходит тепло. И мы в безопасности еще день. И миг, когда солнце касается тебя после холодной ночи… это ваянин.

Сердце гремело в ушах. Грудь сдавило, но не от печальной боли, как раньше. От другой боли. Я повернулась в его хватке, повернула голову, чтобы потрясенно посмотреть на него.

– Я думала… Все это время я думала, что ты обзывал меня.

Его серьезный взгляд упал на меня, он вспыхнул волчьей улыбкой.

– Знаю.

Я моргнула. Поэтому он всегда веселился, когда я требовала объяснить, что значит ваянин? Его веселило не умное оскорбление, а то, как я пыталась понять значение? Он не говорил мне, позволял считать это оскорблением. Это была его небольшая шутка, он не собирался раскрывать эту тайну.

Голова еще кружилась, а сердце колотилось, когда Амалия вышла из комнаты, неся два платья-свитера.

– Робин, какое мне… – она замолкла при виде меня, пойманной в руках Заиласа. – Боже, серьезно?

Мое лицо пылало.

Амалия бросила платья в свою спальню, прошла к дивану и прижала ладонь к лицу Заиласа. Оттолкнув его, она забрала меня с его колен другой ладонью. Я отшатнулась, глупо моргая.

– У тебя есть инфернус, помнишь? – рявкнула она мне. – Используй его хоть иногда! А ты, – она уперла руки в бока и хмуро посмотрела на Заиласа. – Ты – наглая свинья! Не делай это лицо. Если бы ты знал, что такое свинья, не веселился бы!

Подавляя смех, я схватила гримуар и поспешила в свою комнату. Злая речь Амалии звенела за мной:

– Удерживать Робин мерзко, и твоей рогатой голове нужно понять, что адекватные люди не… – пауза. – Я не звала тебя человеком, но ты можешь вести себя не как зверь!

Я закрыла дверь, чтобы она не услышала мой тихий смех. Качая головой, я остановилась у шкафа, решив выбрать наряд для вечеринки. Я хотела снова увидеть Зору, и у нее был миллион вопросов о том, что случилось с Клодом и волшебниками.

– О, да? – кричала Амалия. – Попробуй! Я украду кусочки твоих паззлов и сожгу их!

Фыркая от смеха, я чуть не выронила гримуар. Я поспешила к кровати и вытащила кейс, пока не навредила ему. Я опустила книгу в ее гнездо из коричневой бумаги, с благоговением погладила кожаную обложку.

Люди вкладывали души в книги, так всегда говорила мама. Она оставила часть себя в гримуаре? А Миррина и Мелитта, которые добавили страстные слова на эти страницы? Сколько моих предков вложили часть себя в этот том?

Я нежно поправила порванный ремешок книги. Каждый раз, когда я брала гримуар, листала страницы, я думала о руках мамы, берущих его, листающих те же страницы. Я знала, это было воображением, но казалось, что она была со мной, направляла меня каждый раз, когда я работала над переводами.

После записей Миррины казалось, что и она меня вела – умная и смелая старшая сестра. Миррина защищала Мелитту, направляла меня своими мыслями, показывала путь, от которого я иначе могла отказаться.

Я с улыбкой завернула гримуар коричневой бумагой и закрыла стальную крышку. Я убрала кейс под кровать, телефон задрожал в моем кармане. Я вытащила его и посмотрела на новое сообщение на экране. Сердце забилось быстрее от имени отправителя. Эзра Роу.

Нужно поговорить как можно скорее. Лично.

Я прикусила губу. Мы почему-то не могли поговорить по телефону? Это было так срочно:

Я быстро ввела и отправила ответ:

Зачем?

Я ждала, застыв у кровати. Телефон стал тяжелее в руках, пока тянулись секунды. Амалия и Заилас уже не спорили, и тишина давила на меня.

Телефон задрожал в ладони. Его ответ появился на экране, четыре слова вызвали дрожь страха на моей спине.

Пора меняться.