Текст книги "Приручение демонов для новичков (ЛП)"
Автор книги: Мари Аннет
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)
У меня уже были почти все сокровища, и деньги были удобством, а не необходимостью. Но некоторые реликвии были ценнее, чем чек страховой компании, и потому я была тут. И потому я не собиралась сдаваться.
Я не уйду, пока не получу гримуар своей матери.
Все гримуары – рукописные дневники волшебников, где отмечался весь их магический опыт – были ценными, но гримуар моей матери был особенным. Он передавался от дочери к дочери поколениями, ему были века. Гримуар был наследием моей матери – и моей семьи – и он был моим.
Мама хранила его в особом месте, чтобы стареющая бумага не испортилась. Я не знала, где он был, и как до него добраться, и я боялась говорить о нем с дядей Джеком. Он мог не знать о гримуаре – или что я его хотела – и если я намекну, гримуар пропадет навеки. Он продаст гримуар на аукционе или отдаст своей дочери, а не мне.
Таймер на телефоне запищал. Я поспешила от двери библиотеки к лестнице.
На кухне уже горел свет, когда я вошла. Кэти стояла у рукомойника с розовым фартуком поверх платья в цветочек, она оттирала тарелки. Она стучала туфлями-лодочками черного цвета по полу, двигая ногами.
Я остановилась у стойки, растерявшись. Тарелка с остывающими угощениями пропала. Нет, не пропала. Я заметила тарелку в стопке тех, что сохли у рукомойника с мыльной водой.
– Тетя Кэти? Вы трогали мои кексы?
Она улыбнулась мне своими красными губами.
– Ты их сделала?
А кто еще?
– Да, я…
– У Трэвиса аллергия на арахис. Я тебе не сказала? Я выбросила кексы.
Мой рот раскрылся.
– Выбросили? Но…
– То, что у Трэвиса есть шприц-ручка для введения адреналина, не означает…
– Там не было арахиса! – пронзительно перебила я.
– Орехи были сверху.
– Пеканы! – воскликнула я, сжимая край свитера. – То были тыквенные кексы с начинкой из крем-сыра и посыпкой из корицы и пекана.
– О, – она пожала плечами. – Я не поняла. С аллергией на арахис нужна постоянная осторожность.
– Вы могли бы спросить у меня!
Она прищурила подведенные черным глаза.
– Не говори со мной таким тоном, юная леди.
Я хмуро смотрела на ее накрашенное лицо, пухлые щеки дрожали над широкими плечами, а потом мой взгляд упал на пол. Я вышла из кухни.
До этого днем я съездила на автобусе в магазин. Я подготовила начинку из крем-сыра до ужина, чтобы она застыла в холодильнике, а потом сделала тесто и посыпку, когда кухня снова была свободна. То, что я использовала выпечку как прикрытие, пока обыскивала дом, не означало, что я не приложила усилия. Кексы были идеальными. Аромат тыквы остался в коридоре.
Слезы жалили мои глаза. Я ненавидела этот дом и всех в нем.
* * *
Я обыскала кладовую в подвале. Оба гаража. Запасные спальни. Каждый чулан в доме, кроме тех, что были в комнатах дяди Джека, Амалии и Трэвиса. Искать доказательство лжи дяди Джека о вещах моих родителях было уже негде.
Был кабинет дяди Джека, но он все время сидел там, и я переживала, что он застанет меня. А библиотека… если дядя Джек как-то заполучил бы гримуар моей мамы, то библиотека была идеальным местом для хранения – или укрытия – книги. Да, это было маловероятно, но что еще у меня было?
Я прищурилась, глядя на дверь библиотеки в футе перед моим носом. Я не была там с того случая с печеньем.
Вспомнив это, я подняла бумажное полотенце. На нем лежало шесть темно-коричневых печеньиц, их хрустящая поверхность с аппетитным треском открывала мягкую внутренность и шоколадные крошки. Белая морская соль блестела сверху.
Когда я нервничала, я усиленно погружалась в два любимых дела – чтение и кулинарию. Я откусила печенье и чуть не застонала. Идеально. Шоколад таял, вкус был насыщенным и сладким, с ноткой соли. Просто идеально.
Сахар придал мне сил, я приоткрыла дверь библиотеки и заглянула. Пусто. Джек и его напарник, Клод, обычно приходили днем, а сейчас было почти девять часов. Я включила свет и ждала, глядя на черный купол, где прятался демон, бросающийся печеньем. Он припас крошащиеся снаряды для моего возвращения?
Похоже, нет, потому что ничего не произошло. Я обошла комнату по краю к диванам, опустила угощение на столик – дальний от круга – и посмотрела на комнату. Я уже проверила полки один раз, но я не искала гримуары.
Приглядывая за чернильным куполом, я начала с секции о магии. Я вытаскивала каждую книгу, проверяла и ставила обратно. Медленно, но я не хотела ничего упустить. Книжный червь во мне отмечал каждое название, составляя список для прочтения, на который мне не хватило бы и года.
Что-то шаркнуло по полу.
Подняв руку, чтобы убрать «Историю кельтских друидов» на полку, я застыла, настроившись на круг призыва в четырех футах за мной. Еще шорох, словно тело ерзало, задевая конечностями пол.
Тишина гудела в ушах. Через минуту моя спина расслабилась, и я выдохнула, не зная, что задерживала дыхание.
– Hh’ainun.
Я вдохнула, чтобы закричать, и подавилась слюной. Я стала пятиться, но поняла, что круг был за мной, и застыла на месте. Книга выпала из руки, корешок ударил меня по лбу. Толстый том рухнул на пол с громким стуком.
Задыхаясь, со слезящимися глазами, я повернулась и прижалась спиной к стеллажу. Черный купол казался слишком близким. Я сморгнула слезы, нос болел, колени дрожали. Очки криво свисали с одного уха.
– Hh’ainun, – тихий рычащий голос донесся из черного купола. – Ты ответишь на вопрос?
Паника пищала в ушах. Конечности онемели, и я не помнила, как убежать к двери. Демон говорил. Говорил со мной. Он… спрашивал…
– А?
Демон не ответил. Может, он не знал, что означало «а».
Я сглотнула, подвинулась вдоль стеллажа, пока не оказалась подальше от круга, а потом с дрожью шагнула к двери. Мне нужно было уйти. Дядя Джек ясно дал понять – если демон заговорит, звать его или Клода. Но даже если я не собиралась докладывать о поведении демона, мне нужно было убираться из библиотеки.
И все же…
За чернильной тьмой со мной говорило существо из другого мира. Зовите меня безумной, но я хотела услышать, что оно могло сказать. Его удерживали в круге. Оно не могло выбраться и навредить мне.
Пульс гремел в ушах, я пятилась к дивану, рухнула на прохладную кожу, радуясь, что колени выдержали. Я поправила очки, глубоко дышала. Вдох, выдох. Я была в порядке. Я была в безопасности.
– С чего мне отвечать? – осторожно прошептала я. А потом, раз я уже начала это безумие, я добавила. – Ты бросил в меня печеньем.
– Ты бросила первой.
Я смотрела на черный купол, хоть видеть было нечего. Это было… правдой, в принципе.
– Что за вопрос?
Долгая пауза, словно существо задумалось над словами.
– Что ты бросила в кайртис виш до этого?
Я нахмурилась. Его английский был с сильным акцентом, но часть вопроса была совсем не на английском.
– Бросила… во что?
– Виш… магия…
Магия? Бросила в… ох.
– Ты про круг призыва? Ты спрашиваешь, чем я в тебя бросила? – безумный смех подступал к горлу, но я подавила его. – Печенье. Я бросила печенье.
– Это… еда?
– Да, – я удивленно моргнула. – Ты съел?
Тишина. Это… да? Я не знала, как понять отсутствие ответа. Кто знал, что для демонов означало долгое молчание.
Боже. Я говорила с демоном. Я сошла с ума. Тронулась. Безумие от стресса. Точно.
Дверь звала меня, но я приросла к месту. Не страх удерживал меня на кожаном диване, не это приковало ноги в носках к паркету. Новое чувство проснулось во мне.
Любопытство, мой главный враг.
До боли знакомый голос зашептал в моем воспоминании:
«О, Робин, – мама смеялась, пока перевязывала мои расцарапанные колени. Я забралась на дерево, чтобы посмотреть на гнездо, прочитав, как воробьи заботятся о малышах, но упала на обратном пути. – Любопытная и импульсивная – жуткое сочетание. Тебе нужно думать перед тем, как принимать решение».
Я думала, что осознала это годы назад, но хоть я говорила себе, что нужно уйти, тихий голос демона питал мою жажду знаний, его слова были со странным акцентом – резкие согласные и тяжелые гласные. Смесь хриплого немецкого и мелодичного арабского с ноткой греческого.
Сотни вопросов собрались в моей голове. Где и как демон научился английскому? Почему заговорил со мной? Что от него хотел дядя Джек, и почему демон не отвечал?
Даже лучше, откуда этот демон? Как ощущался призыв на Землю? Какую жизнь он вел до этого?
«Не говори с демоном», – хоть отказаться от слов дяди Джека было просто, я не собиралась забывать самый важный урок родителей: «Держись подальше от магии». Но мое любопытство пылало. Да и каким был вред?
– Эм, демон? – робко начала я.
Тишина.
– Ты слушаешь?
Ничего.
– Ау? Демон?
Ни звука.
Я разочарованно вжалась в диван. Демон задал один вопрос и не хотел больше общаться. Если он не хотел отвечать, я узнаю ответы сама. Я вытащила пособие призывателя из-под столика. Я села на диван и вспомнила о своем угощении.
Откусив печенье с шоколадом, я открыла книгу на третьей главе «Ритуалы призыва», но вступление было ужасно сухим. Я хотела что-нибудь интересное, как голос демона. Я стала листать страницы.
Глава двенадцатая «Переговоры и психология демона». Я прочла первую страницу.
«Лишенные морали и злые». Определение зла точно описывает психологию демонов, и призыватель должен помнить об этом во время переговоров о контракте. Демон не обладает моралью или порядочностью, хоть он может подражать им, чтобы обмануть призывателя.
Помните, главная цель демона – всегда – ваша смерть.
Споры о честности веками занимали общество призывателей, но все еще не было доказано, что демоны не умеют врать. Безопаснее ожидать от демонов ложь, хоть они могут избегать ситуаций, где это заметно. Не полагайте, что отсутствие обмана в словах демона означает неспособность к обману. Считайте, что демон хитрее вас и лучше манипулирует.
По этим причинам и прочим мы рекомендуем вести краткие и агрессивные переговоры. МП советует использовать вариант, описанный в этой главе, а в следующих разделах мы опишем лучшие техники для управления демоном.
Текст обрывался, но я не перевернула страницу. Глаза задержались на вступлении. У демона нет порядочности и морали… Цель демона, как всегда, убить… Считайте, что демон хитрее и манипулирует лучше вас.
– «Еще не доказано, что демоны не умеют врать», – тихо прочла я, обводя строку пальцем. – Интересно. Почему демон, у которого нет морали, не врет?
Рассеянно грызя печение, я перевернула страницу. Все то же – демоны были злыми и кровожадными, наслаждались жестокостью и смертью, были умными и расчетливыми, и все причины, по которым это нужно было учитывать при переговорах.
Я нахмурилась. Не стоило забегать вперед. Я все еще не знала, что призыватели так серьезно обговаривали.
Я провела пальцем по странице до нового абзаца.
Идея, которую демоны и люди легко понимают, и на которой строится наша стратегия переговоров, это равноценный обмен. Демон скорее согласится на контракт, представленный как необходимость демону сдаться в обмен на жизнь. При этом важно угрожать изгнанием.
– Что за бред, – пробормотала я. – Сдайся или умри? Подло.
Я поправила очки на носу и читала, но внимание ускользало к кругу призыва.
После прочтенного я должна была бояться демона, но я ощущала только трепет тревоги. Может, потому что он прятался во тьме и не мог достать до меня. Разве голос мог сильно испугать?
Это был не монстр. Это было любопытство. Еще одно гнездо на дереве.
Я закрыла пособие и убрала под стол, схватила оставшееся печенье и прошла по паркету. Я остановилась в двух шагах от круга. Сердце сжалось, как на том дереве, когда я поняла, что ветки стали опасно тонкими.
Я подняла печенье.
– Это, – сообщила я, – печенье с двойным шоколадом и вкусом брауни. Это вкусно. И я дам его тебе, если ответишь на вопрос.
Тишина.
– Я на твой вопрос ответила, – возмутилась я.
Тишина заполняла комнату, а потом прозвучал тихий хриплый смех.
– Вопрос, hh’ainun? – проворковал демон. – Что ты спрашиваешь?
Сомнения щекотали меня. Это была плохая идея, но я продолжила.
– Демоны врут?
– Тц, – ответил он, звук холодного изумления. – Zh’ūltis вопрос. Задай другой.
Я нахмурилась.
– Что жу…ул… что это слово значит?
– Глупый. Глупый вопрос.
Я нахмурилась сильнее и перефразировала.
– Если демоны не врут, то почему так?
Долгая пауза, но тишина была уже другой. Кожу покалывало, инстинкт предупреждал, что внимание хищника было на мне.
– Скажи мне правду и ложь, hh’ainun.
– Что? – спросила я.
Демон молчал и ждал.
Хмурясь, я подумала, что безобидного можно было сказать.
– Я переехала сюда шесть лет назад. Скучаю по занятиям в колледже. Моим любимым уроком была биология. Мне нравится готовить для семьи.
– Переехала сюда, – повторил демон переливчатым акцентом. – Правда. Скучаешь по… колледжу, – он осторожно произнес слово, словно не знал его, – правда. Биология… ложь.
Мои глаза расширились.
– Твоя семья, – последнее слово он словно пробовал на вкус, – ложь.
– Нет, – сказала я. – Это правда.
– Ложь, – повторил уверенно демон.
– Ошибаешься. Мне нравится готовить для семьи.
– Zh’ūltis.
– Ты назвал меня глупой? – я стиснула зубы, а потом расслабилась. – Ты не ответил.
– Ответил.
– Нет, – хмурясь, я глубоко вдохнула. – Ладно. Не важно. Если так ты отвечаешь, я больше спрашивать не буду.
Я подошла ближе к кругу, встала на колени и осторожно опустила бумажное полотенце с печеньем на пол. Держась телом подальше от круга, я подвинула полотенце к серебряной линии, отдернула руку. Ближе я подбираться к кругу не собиралась.
Тихий шорох по паркету донесся из тьмы. Бумажное полотенце дрогнуло и уехало в темный купол.
Ледяные ножи страха впились в меня. Демон вдруг перестал быть голосом, он стал физическим существом. Чем-то живым, плотным и настоящим, раз он смог втянуть печенье в темницу. Я посмотрела на изогнутую черную стену, оторвав взгляд от пола, где пропало угощение.
Искра красного во тьме.
Огонь вспыхнул, взмыл вверх. Я отпрянула. Я рухнула на зад, а вспышка озарила силуэт во тьме – плечи, край челюсти и скулу.
Алые глаза поймали свет и сияли.
Огонь угас так же быстро, как появился, и купол снова заполнила тьма, скрыв демона. Серое облако отлетело от круга. Пепел. Кусочки пепла. Демон сжег бумажное полотенце.
Я отползла по полу, поднялась на дрожащие ноги. Без слов или взгляда я побежала к двери, закрыла ее за собой и поклялась, что не вернусь.
Час спустя я лежала в кровати, пытаясь уснуть, но видела только силуэт демона и те глаза, пылающие как угли, как магма в сердце вулкана. Я осознала две вещи.
Первое, демон ответил на мой вопрос, пусть и не прямо. Я спросила, почему демоны не врали, и он показал причину: он легко распознавал ложь в простых утверждениях. Если все демоны так могли, то ложь была бесполезна.
Второе, демон не ошибался насчет последней «правды». Мне нравится готовить для семьи… Это раньше было правдой, но моя семья была мертва. Теперь я готовила, чтобы успокоиться, хоть испытывала при этом и мучения. Удовлетворение от кулинарии было смешано с горем.
Даже это демон как-то уловил, и я долго дрожала под одеялами, пока не сдалась сну.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Я читала свои аккуратные записи в восемнадцатый раз. Добравшись до конца страницы, я снова начала сверху. Двадцать – отличное количество. Прочту двадцать раз.
Нет. Чтение записей в комнате не приведет меня к целям – получить гримуар матери и мое наследие, а потом покинуть этот жуткий дом навсегда. И я запомнила страницу еще на третьем круге.
Я сложила листок и сунула в карман, готовая свериться с ней, если растеряю смелость при разговоре. Поиск в доме не помог, и я вернулась к наименее любимому способу в мире – разговору.
Я лучше поговорила бы с демоном, чем со своим дядей.
Почему я была такой? Почему не могла напоминать знаменитых мификов из книг по истории? Будь я хитрой, как известная друидка Бранвен, которая спасла в четырнадцатом веке город от сильных дикофей, я легко перехитрила бы дядю Джека. Или если бы я была очень сильным темпемагом, как Клементин Амбрам, который своими руками затопил британский город в 1952 – катастрофу списали на военные эксперименты – я смогла бы запугать дядю. Или будь я гениальным изобретателем, как волшебница Аурелия Метеллус, истинная создательница известного луча смерти Архимеда, я могла бы… эм… хотя луч смерти был уже перебором.
Дело было в том, что я не могла даже в магазине сказать кассиру, что товар отбили дважды. Как мне заставить дядю сотрудничать? Я не знала, но должна была попробовать.
Я юркнула в ванную, соединенную с моей спальней, посмотрела на себя в зеркале. Темно-каштановые волосы ниспадали почти до плеч спутанными кудрями, но я выглядела сносно. Я поправила очки, поправила голубой свитер, прикрыла джинсами носки. Голубой был слишком нежным цветом? Может, стоило надеть что-то красное. В книжке с советами говорилось, что красный был «сильным цветом». У меня вообще было что-то красное?
У меня было лишь шесть футболок, так что я не пошла выбирать из них. Я вышла из ванной, миновала грохочущую дверь Трэвиса – он вообще выключал музыку? – и спустилась по лестнице. Полуденное солнце пылало в окнах, я миновала гостиную на пути к кабинету дяди.
– …что-нибудь попить?
Я остановилась, услышав голос дяди Джека.
– Кофе? Вино? У меня есть очень хороший бренди…
– Мы пришли не общаться, мистер Харпер, – прервал мужской голос.
Я улыбнулась. Было приятно слышать, как дядю кто-то прервал. Я выглянула из-за угла.
Дядя Джек вел трех мужчин по большому фойе к своему кабинету. Клод, его деловой партнер, шагал рядом с ним, но еще двое были незнакомцами. Один был высоким и крупным, как рестлер. Другой был ниже дяди Джека и двигался дергано, как птица.
– Наше терпение тает, – продолжал недовольно низкий мужчина. – Мы уже сомневаемся в той щедрой плате.
Дядя Джек пробормотал ответ, они пропали в коридоре. Дверь закрылась, их голоса стали тише. Сердце колотилось в груди, я подобралась к двери кабинета и прижалась к ней ухом.
– …демон оказался удивительно упрямым, – дядя Джек говорил успокаивающим тоном, – но мы уверены, что подавим его вовремя для контракта. И, как я говорил, другой демон готов. Мы можем закончить ритуал, как только вы выберете контрактора.
– Наш лучший контактор хочет увидеть нового демона, а потом решить, – ответил мужчина, похожий на птицу, его слова были быстрыми и сухими. – Вы нам о нем ничего не рассказали.
– Новый демон не опознан, – голос Клода. Вместо уговаривающих ноток он звучал сдержанно и уверенно. – Он может быть самым сильным из всех, что мы призывали, или самым слабым. Мы тоже хотим узнать его тайны, но не можем торопить опасный процесс переговоров.
Они долго молчали.
– Контракты демонов дорогие, – сказал мужчина-птица. – Имена демонов еще ценнее. Если вы нашли неизвестное имя, то я уже сделал предложение. Вам нужно лишь доказать, что имя того стоит.
– Мы докажем, – убедил его дядя Джек. – Демон будет готов к контракту за две недели, а то и меньше.
– Надеюсь, иначе вы начнете снова… без наших финансов.
– К-конечно. – пролепетал дядя Джек. – Но вы хотели бы продолжить с другим демоном?
– Решим это через две недели, мистер Харпер, – зловещая пауза, и мужчина-птица продолжил нормальным тоном. – Что насчет документов? Я хочу, чтобы этот контрактор был полностью зарегистрирован.
– У нас все готово, – шум, будто выдвинули ящик, зашуршала бумага. – Когда будете готовы, сможете добавить информацию о вашем контракторе в эту форму, и я передам это моему связному в МП, который добавит документы в их базу данных без…
Каблуки застучали по паркету, и я отпрянула от двери. Я сделала три шага назад, Кэти завернула за угол, юбка ее полосатого платья шуршала вокруг ног.
– Что ты делаешь? – резко спросила она, убирая прядь идеального локона выкрашенных в рыжий волос за ухо.
Дрожа от ее взгляда, я считала узлы на паркете между своих ног.
– Я хочу говорить с дядей Джеком, но у него в кабинете люди.
– Он с клиентами этой ночью. Не мешай ему.
– Ладно.
– И не лезь к нему с завещанием родителей. Ему хватает работы.
– Да, тетя Кэти.
– Тогда шевелись.
Я поспешила в гостиную, опустилась на ближайшее кресло. Так я ведь оставила его одного, да? Я просидела десять минут в стерильной комнате, перечитывала свои записи – уже сорок шестой раз – и дверь скрипнула, открылась, и голоса зазвучали в коридоре.
– Благодарю за терпение, – пролепетал дядя Джек, шагая за двумя гостями. – Мы будем держать вас в курсе…
– Не связывайтесь со мной, пока новый демон не будет готов, – рявкнул мужчина-птица. – Ваше время почти на исходе. Не тратьте его. Мы и моим начальством не любим разочарования.
Они прошли мимо гостиной, Клод шагал последним, сунув руки в карманы, лицо было спокойным. Он заглянул в гостиную по пути, его лицо не изменилось, хотя он точно увидел меня. Он ушел за троими. Мужские голоса прогудели напряженные прощания, а потом входная дверь открылась и закрылась.
– Мы не должны были врать Карлсону, – голос дяди Джека звучал эхом в прихожей. – Если они поймут, что мы еще не ведем переговоры с тем демоном, что мы на первом дне…
– Переговоры порой проваливаются, – ответил ровно Клод. – Это факт призыва. Не все демоны хотят подчиняться.
– Может, ты не задумывался о числах, Клод, но у нас демон, которого никогда не призывали раньше. Карлсон уже предложил десять миллионов за его имя, но если мы не докажем ценность демона, это все зря.
– Если этот не подчинится, призовем другого.
Дядя Джек зло буркнул. Застучали шаги, и они с Клодом миновали гостиную на пути к кабинету. Через миг дверь хлопнула.
Я слушала на случай, если они вернутся, а потом поспешила прочь. Кэти была на кухне, Амалия и Трэвис – в своих спальнях, так что свидетелей быть не могло. Я спустилась по лестнице, открыла дверь библиотеки без осторожности и прошла к дивану. Я вытащила пособие из-под стола, включила абажур и посмотрела содержание, открыла страницу 212: раздел про имена демонов.
Перед началом призыва требуется имя демона. Эти редкие имена сродни родословным, отвечают архетипам демонов: демоны одного имени разделяют размер, форму и силу.
Имена демонов обычно передаются от призывателя ученику, но их могут купить, хоть даже известные имена продаются за большие суммы. Редкие защищаются семьями призывателей, и их нельзя купить. С небольшим количеством доступных имен – около девяти или одиннадцати – добыть одно – величайшее испытание для нового призывателя.
Ого. Так потому дядя Джек так переживал из-за этого демона. Карлсон – его птицеподобный клиент, видимо – предлагал десять миллионов долларов за новое имя демона, но если дядя Джек и Клод не смогут доказать, что это того стоило, они не получат ни копейки.
Тени, дикие и живые, двигались вокруг черного купола в центре библиотеки. Существо в том круге стоило столько, что люди убили бы, но оно не хотело говорить или показывать себя. Дядя Джек не знал, какое существо они призвали в этот мир, и насколько ценной была эта «родословная».
Я принесла книгу к кругу, опустилась на корточки в двух шагах от линии. Опустив раскрытый том на колени, я смотрела во тьму, искала алые глаза.
– Давно ты тут? – спросила я. – В этом круге?
Как обычно, он заставил ждать перед ответом.
– Спроси другого hh’ainun.
– Я спросила.
– Что ты принесла?
Ничего. Я не пекла сегодня, да и не подумала, что нужно угощение за ответы.
– Я принесу что-нибудь завтра ночью, – сказала я.
Долгая пауза.
– Тц. Я вижу только эту комнату.
Эти слова запутали меня, а потом я поняла, что это был ответ. Библиотека была без окон, и демон не мог судить о времени. Он не знал, сколько был в круге.
Было ли это важно? Дела дяди Джека – незаконные дела – были проблемой, в которой я не хотела участвовать, но покалывание на затылке заставляло меня искать в словах мужчин… что-то.
– Комната то теплеет, то холоднеет, – резко сказал демон. – Другой hh’ainun приходит, когда тепло. Ты приходишь в холод. Шестьдесят один цикл с первого.
– Теплеет и остывает, – автоматически исправила я. Подвал был теплым днем, и демон считал изменения температуры. Шестьдесят один день, то есть…
– Восемь недель и пять дней. Ты тут пробыл восемь недель и пять дней.
Восемь недель в куполе в десять футов в диаметре в пустой комнате. Мне было не по себе, я сглотнула, но спохватилась. Меня беспокоила жестокость по отношению к демону? Существо в том круге было злым и жестоким убийцей. Дай лишь мелкий шанс, и оно растерзает меня. Но если бы меня заперли на недели в крохотном круге, я тоже хотела бы убивать.
По словам дяди Джека, у него были две недели, чтобы заставить демона согласиться на контракт. Почему был лимит времени? Почему две недели? Я посмотрела на пособие призывателя. Имена демонов. Родословные. Тайны, передающиеся от призывателя к призывателю.
Я посмотрела на темный круг.
– У тебя есть имя? Твое имя, не имя родословной.
– Да.
– Какое?
Невидимый демон рассмеялся, и слова прозвучали шелковым шепотом:
– Что ты дашь мне за свое имя, пайилас?
О, новое прозвище. Первое, видимо, означало «человек», но я не понимала значение этого.
Я села на пятки.
– В обмен на твое имя я испеку что-нибудь специально для тебя.
– Зачем мне это?
Смущение сдавило меня, и это раздражало. Я не должна была смущаться из-за того, что демон не хотел мою еду.
– Это мое предложение. Соглашайся или откажись.
Я поднялась на ноги, вернула книгу в укрытие и прошла к двери. Я коснулась дверной ручки, и тихий оклик остановил меня.
– Пайилас.
Я оглянулась через плечо.
– Принеси свое «что-нибудь», – сказал демон, – и я скажу тебе свое имя.
Я смотрела на черный купол, а потом ушла за дверь и закрыла ее без ответа. Любопытная и импульсивная, такой меня называла мама. Опасная смесь.
Я так и не сделала выводы.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Я стояла перед островом кухни, на поверхности были собраны ингредиенты. Я вытирала слезы с глаз.
Упустив вчера шанс поговорить с дядей Джеком о наследстве, я пересеклась с ним этим днем. И снова он перебивал меня, отказывал и хмуро смотрел, от чего мой взгляд убегал в сторону пола. Я злилась на себя и свою трусость, как и на него с его обманом и жадностью.
Шмыгнув носом, я стала двигать ингредиенты. У меня была причина подозревать, что дядя Джек собирался лишить меня наследства обманом? Тогда можно будет только вызвать его в суд. От этой мысли кожу покалывало от тревоги. Адвокаты, поиск того, кто будет работать за дешевую плату, пока я не выиграю дело… поход в суд…
Я глубоко дышала.
С судом я, может, верну свои деньги, но навеки лишусь гримуара. Как я могу подать в суд на дядю Джека из-за книги, которую даже не могу описать? Я видела ее всего пару раз. Я никогда ее не открывала и не знала, что было внутри.
Я взяла себя в руки, отмерила муку в миску. Этой ночью я продолжу поиски в библиотеке, может, там будут другие книги из коллекции матери. И пока я буду там… почему не узнать имя демона? Было что-то удивительно приятное в том, что я перечила дяде Джеку и могла общаться с демоном, что у него не получалось неделями.
Я просеяла муку в другую миску, Амалия прошла на кухню, ее длинные светлые волосы волнами трепетали вокруг нее. Она заметила меня и замерла.
Я взглянула на нее и продолжила просеивать муку. Зачем с ней здороваться?
Она прошла шумно к холодильнику, открыла его, осмотрелась и вытащила охапку еды, опустила на стойку напротив меня. Она прошла к холодильнику за остальным. Я ошеломленно смотрела, как она выбрала три вида сыра, крекеры, маринованные огурцы, копченое мясо, яблоко, арахисовое масло и круассан, а потом села на стул.
Ее хмурый серый взгляд бросал мне вызов.
Я молчала, открыла пачку яиц, разбила первое, отделила белок от желтка. Пока я работала, Амалия открыла сыр и стала нарезать кубиками, бросая каждый третий или четвертый в рот. Мы игнорировали друг друга, я работала, а она пробовала свои закуски.
Я включила миксер, взбила белки в пену, посыпала сахарной пудрой по столовой ложке за раз. Когда белки стали плотными пиками, я выключила миксер. Амалия раздраженно поглядывала на меня, пока читала с телефона, грызя яблоко.
– Почему ты ненавидишь меня? – вопрос вырвался сам, хоть я этого не хотела.
Она вскинула голову с потрясенным видом, пока жевала яблоко. Покраснев, я сделала вид, что не говорила, добавила немного муки к белкам.
Она проглотила яблоко.
– Это не очевидно?
Я скривилась от ее пренебрежительного тона, а потом расправила плечи.
– Не для меня.
– Перестань, Робин, – едко сказала она. – Я не поведусь на твою игру в соседку. Мы все знаем, зачем ты тут.
Я добавила больше муки, пока глубоко дышала, чтобы не убежать от ее враждебности.
– О чем ты говоришь?
Она сунула копченое мясо в пакетик.
– Не думай, что я не заметила, как ты рыскаешь по дому. Ты ничего не найдешь. Мы не оставляем на виду наши секреты призывателей.
Мой рот раскрылся. Секреты призывателей?
Она поднялась на ноги.
– Просто забери свое наследство и уйди, Робин. Твои родители уже скрыли семейные знания, не поделившись с моим папой. Если тебе мало имен, которые они дали тебе, можешь влезть в долги, чтобы купить парочку, как сделал мой отец.
Ее упоминание моих родителей лишило меня воздуха. Эмоции рикошетили в моей голове, я хрипло прошептала:
– И-имена?
– Имена демонов, – рявкнула она.
– У моих родителей не было имен демонов.
– Серьезно? За дуру меня принимаешь?
– У них не было имен, – возразила я, быстро моргая. – Они не были призывателями.
Она пронзила меня взглядом.
– Мы все призыватели.
– Мои родители не были, – я продолжила месить тесто дергаными движениями. – Они не практиковали магию. Как и я. Я никогда не видела демона, – миг в библиотеке не считался.
Я закончила замешивать тесто, с дрожью вылила его в форму для выпечки. Глаза жгло – типичная Робин рыдала при первых признаках страшного разговора. Я разгладила тесто в форме, а Амалия отошла от стойки.
– Идем со мной, – сказала она.
– Куда?
– Увидишь.
Я сунула форму в печь, поставила таймер на телефоне и пошла за ней по кухне. Она надела сандалии и вышла за французские двери. Ее длинные ноги несли ее по широкой веранде на луг. Я обула чьи-то большие шлепки и пошла за ней на своих ногах, что были куда короче. Я дрожала от октябрьского воздуха, его холод боролся с теплом солнца.
Большая теплица стояла среди зелени у высокого белого забора, и Амалия прошла во влажную комнату. Я в смятении посмотрела на ряды растений, а она открыла шкаф, где было полно садовых предметов.
А потом она открыла там люк, и стало видно скрытую лестницу, ведущую под землю.
Сердце гремело в ушах, пока я осторожно спускалась за ней по тусклой лестнице. Она же не навредит мне? Она не казалась той, кто мог растерзать меня и моими костьми удобрить теплицу.
Она остановилась у закрытой двери внизу и проверила, что я была за ней. Холодно ухмыльнувшись, она толкнула дверь и отошла, чтобы я видела, что было внутри.
