Текст книги "Время выбора"

Автор книги: Маргарита Полякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)

– Пришла в себя? – нелюбезно поинтересовался гоблин.

– Не знаю, – пробормотала Татьяна, которая явно не понимала, где она находится и что произошло. Магичка потерянно оглядела пустой трактир, злого, как голодный раптор Форса, плащ, составляющий ее единственное одеяние, но так и не могла ничего вспомнить. Голова болела так, словно она долго, упорно и беспрерывно пьянствовала.

– Где Лавр? – потряс Форс Татьяну, которая никак не хотела возвращаться к действительности. Магичка подняла на гоблина удивленные глаза, явно силясь что-то вспомнить, а затем побелела, как полотно и бросилась обратно наверх. Форс от неожиданности не только выпустил ее из рук, но и отлетел к стене, чувствительно приложившись об нее спиной.

– Вот стерва! Ведьма! – ругнулся он, но поднялся следом.

В комнате Татьяна развила бурную деятельность. Завязав плащ Форса над грудью узлом (чтоб не спадал), она принялась с остервенением копаться в крови и телах. Под потолком суетливо металось несколько голубых шариков, назначения которых гоблин не понимал. Форс порывался пару раз начать помогать магичке, но та только злобно рычала, чтобы он не мешался под ногами. Типа, и так натоптал, теперь она Лавра не чует. Тьфу! Ведьма! И стоило такую спасать? Впрочем... Форс больше думал об эльфе, чем о магичке. Просто ее он нашел первой. А Лавра Татьяна не могла обнаружить даже с помощью заклятий. Гоблин даже тоскливо подумал, что вряд ли от эльфа осталось хоть что-нибудь, что можно опознать. Выстоять против такой толпы врагов было попросту нереально.

– Не могу понять, как тебе удалось остаться в живых? И даже не получить ни одного серьезного ранения? – не удержался от вопроса Форс.

– Я не знаю, сколько здесь валялась. Вполне вероятно, раны успели затянуться. У меня повышенная регенерация. А насчет жизни... видишь ли, меня можно убить только определенным способом. И на мое счастье, наемники им воспользоваться не догадались.

– А какого демона им вообще от вас понадобилось? – удивился гоблин. – Вы с Лавром отнюдь не выглядите как бельсы, которых можно ограбить. Во-первых, сразу видно, что ничего ценного у вас нет, а во-вторых, надо быть полным идиотом, чтобы с вами связаться. Ну, или самоубийцей.

– Человек, который подослал к нам наемников, отнюдь не был ни тем, ни другим, – жутко ухмыльнулась Татьяна. – И для него было бы лучше, если бы я нашла Лавра живым. И хотя бы относительно целым.

Однако боги в этот день явно были не на стороне магички. Форс понял это, когда услышал сдавленный стон, полный боли, тоски и отчаяния. Черный смерч явно магического происхождения раскидал тела и вытащил на поверхность нечто безжизненное. И окровавленное. Признать в этом нечто эльфа можно было только при очень большой доле фантазии. Однако чутью Татьяны Форс доверял. Если уж хладнокровная и стервозная магичка так кинулась к этому изуродованному трупу, значит, это и был Лавр. Гоблин подошел ближе. К сожалению, магичка не ошиблась. Заостренное ухо, несколько прядей волос, не попавших в кровавую кашу и оставшихся платиново-белыми... опытный взгляд наемного убийцы насчитал аж несколько ран, каждая из которых могла оказаться смертельной.

– Не-е-ет!!!

Татьяна до последнего надеялась, что все обойдется. Когда неслась вверх по лестнице, когда расшвыривала трупы, когда искала Лавра заклятьями... она не хотела верить, что для эльфа все уже кончено. Разумеется, магичка прекрасно понимала, что сама жива только потому, что Шерес когда-то подарил ей нечто вроде бессмертия. А ни проткнуть сердце, ни снести голову ведьме наемные убийцы (к счастью) не догадались. Но на Лавре никакого заклятья не было! А устоять против противника, в десятки раз превосходящего тебя мощью, немыслимо. Однако Татьяна все равно не хотела верить в очевидное. Враг мог замешкаться, промахнуться, счесть тяжелое ранение смертельным... боги и демоны! Ну помогите же хоть кто-нибудь! Однако на призыв Татьяны так никто и не отозвался. Поисковый магический шарик нырнул в очередную груду тел и мелко задрожал. Татьяна тут же кинулась вперед. Она не осознавала себя, ни когда раскидывала заклятьем трупы, ни когда вытаскивала окровавленное тело Лавра. Эльф был слишком тяжелым для магички. Но она этого ни чувствовала. Она вообще ничего не чувствовала с той самой секунды, как осознала, что сердце Лавра не бьется. И что его холодное, безжизненное тело действительно мертво. Когда-то золотистая, а теперь изжелта-синеватая кожа была почти полностью покрыта запекшейся коркой крови. Несколько рваных ран протянулись через грудь и живот. Кисть, державшая заклятый на верность меч, была почти отрублена. Татьяна приподняла голову эльфа, прижала ее к груди и разрыдалась.

Рыдания вырывались больно, с трудом. Татьяна настолько давно плакала последний раз, что уже успела забыть, как это делается. Однако сейчас она не способна была ни вспоминать, ни анализировать. Она просто истерически рыдала, как рыдала бы любая другая женщина, потеряв любимого мужчину. Вот только Татьяна слишком поздно разобралась в собственных чувствах. Лавр ее злил, раздражал, вызывал интерес и плотское желание. Эльф был единственным бельсом, который не хотел ни уступать, ни отступаться. И если до сих пор магичка верила в то, что чувства, испытываемые к Лавру – это увлеченность, (ну, может, чуть больше положенного), то теперь горькая и совершенно непереносимая правда раздирала Татьяну на части. Она любила Лавра. Настолько, насколько вообще была способна любить хладнокровная, жестокая стерва, ведьма и наемная убийца. Дурацкое, нелепое, несвоевременное чувство вырвалось наружу, взорвав ледяные оковы. Любовь, которая бесила, которую магичка скрывала от самой себя, жить с которой казалось невыносимым, объявила о своем присутствии тогда, когда было уже слишком поздно. И ничего нельзя было вернуть. Татьяна рыдала над безжизненным телом Лавра, понимая и смиряясь с тем, что любит его. И что жить без него не хочет. Как, ну как можно было привыкнуть к мысли, что больше она никогда не увидит этого ехидного, нахального эльфа? Никогда не почувствует тепла его тела, не услышит ядовитых комментариев... как это можно пережить?

Очнулась Татьяна снова от холодной воды. На сей раз Форс не поленился принести воду к магичке, а не наоборот. Наверное, понял, что оторвать Татьяну от тела Лавра было нереально. Боги, да Форс сам готов был зарыдать! Сколько раз они с эльфом сражались спиной к спине и спасали друг другу жизнь! Лавр стал другом Форса. И гоблин очень хотел бы знать, как получилось, что эльф мертв. А для этого ему нужна была трезвомыслящая магичка.

– Ты можешь объяснить, что здесь произошло? – злился Форс.

– Зачем? Теперь уже все равно... – безжизненно ответила Татьяна, прекратив истерику, но так и не выпустив из объятий Лавра.

– Все равно?! Ты что, собираешься так просто это оставить?!

– А что я могу сделать?! Лечить такие раны я не умею. Да и никто не умеет. Поделиться жизненной силой... я бы рада... только это невозможно.

– А отомстить ты не думала? – встряхнул Татьяну Форс. В глазах магички начало появляться осмысленное выражение. – Ты сказала, что наемников кто-то нанял. Кто?!

– Горморл, – с ненавистью выдохнула Татьяна.

– Кто?! – не поверил собственным ушам гоблин. – У тебя что, совсем мозги высохли с горя? Зачем Горморлу вас убивать? Это глупо, а король слишком здравомыслящий человек! Если бы он и решил от вас избавиться, то так, чтобы об этом никто не узнал.

– Да об этом и не должен был никто узнать, Форс, неужели ты не понял?! – взвилась Татьяна. – Тебе ничего не показалось странным, когда ты в трактир зашел?

– Тишина, – вспомнил гоблин.

– Вот именно! Горморл убрал всех, даже случайных свидетелей! Наверняка он навострился обтяпывать подобные делишки еще будучи Канцлером.

– Да с чего ты взяла, что это именно он?! – зарычал выведенный из себя Форс.

– Ты не представляешь... Горморл сам об этом сказал. Он прислал нам с Лавром свою голограмму, которая объяснила, что мы сейчас умрем. И даже сказала за что. Очень любезно со стороны Горморла. Сама бы я действительно не догадалась, – и Татьяна улыбнулась так жутко, что Форс понял – жить королю осталось недолго. Жаль... Горморл ему определенно нравился. В последнее время гоблин даже перестал дергаться, что ищейки Объединенных королевств его все-таки найдут. Король пообещал Форсу выхлопотать прощение всех грехов. Не то, чтобы гоблину это было сильно надо – он не собирался переселяться на другие земли небельсов, но... подобная гарантия была не лишней.

– И за что же Горморл возжелал вас убить? – обреченно поинтересовался Форс, смиряясь с мыслью, что его мечта о мирной жизни в Льясме накрывается медным тазом.

– Какая-то сволочь вернула королю память. И он решил отыграться. Горморл заявил, что я умру за то, что оскорбила его.

– Ты! Так я и знал, что это ты во всем виновата! – взорвался негодованием Форс. – Сколько раз я предупреждал Лавра, чтобы он с тобой не связывался! Сколько раз я говорил ему, что ничего, кроме неприятностей на свою шею он не получит! Так нет же! Эльф меня не послушал. И что теперь? Он мертв! Мертв из-за тебя! Если бы не ты, Горморл и не подумал бы убивать Лавра! Если бы ты не затащила эльфа в свою постель, он остался бы жив!!!

– А если бы ты получше знал Лавра, то понял бы, что силком его никто и никуда затащить не мог. И отдохнуть в этом трактире было вовсе не моей идеей! – огрызнулась Татьяна. – Впрочем... я не снимаю с себя вины. Я готова отдать жизнь в уплату за возможность отомстить Горморлу. И ты мне поможешь.

– Умереть?! Да хоть сейчас! – искренне обрадовался Форс.

– Нет, не умереть, отомстить, – спокойно возразила Татьяна, даже не среагировав на угрозу. – Мне нужно пробраться во дворец Горморла незамеченной. Так что считай, что я тебя нанимаю.

– Нанимаешь? Да у тебя ничего нет, кроме моего плаща, в который ты завернута!

– Ошибаешься, – возразила Татьяна, сопровождая свои слова еще одной жутковатой улыбкой. Она подняла руку, щелкнула пальцами, и заклятый на верность клинок сам впорхнул к ней в руку. Форс замер, завороженный неожиданным зрелищем.

– Но как? – не мог понять гоблин.

– Какая тебе разница? – пожала плечами Татьяна, отнюдь не собираясь рассказывать как Лавр (словно что-то чуя), "поделился" с ней верностью своего меча. Теперь, когда эльфа не было в живых, клинок принадлежал магичке полностью.

– Не могу поверить! – шептал Форс, жадно оглядывая вожделенный меч, выкупанный в крови по самую крестовину.

– Кажется, ты когда-то хотел владеть этим клинком? – ядовито поинтересовалась Татьяна. – Как ты думаешь, будет ли он достаточной платой? Или мне поискать другого напарника?

– Нет! – сразу же сориентировался Форс. – Я помогу тебе проникнуть во дворец Горморла. И подобраться к королю как можно ближе. Но тебе нужна одежда. И оружие. Да и вообще я не уверен, что сейчас ты готова к бою. Так что лучше будет, если мы заскочим к Ханту.

– Нет! Я никому не доверяю! – отрезала Татьяна. – Нападавшие убили и хозяев трактира, и всех посетителей. Однако я не думаю, что успели ограбить. В конце концов, наемники пришли сюда не за этим. Так что грабежом займусь я. А ты купишь мне в ближайшей деревушке и одежду, и меч, и, может быть коня. Честно говоря, я представления не имею, что с Ржавым.

– С ним все в порядке. Когда я шел в трактир, то видел его в конюшне. Вместе с десятком довольно приличных лошадей.

– Значит, денег у нас будет вполне достаточно. Все, что останется, можешь забрать себе. Мне деньги уже не пригодятся. Вряд ли я смогу выжить после того, как убью Горморла. А с Ржавым... я даже не знаю, что делать. Эльфам отдать – жаба гложет, а кому другому... шриш и служить не станет.

– Хант справится, – отмахнулся гоблин. – Если, конечно, твой Ржавый больше не будет жевать его курток. Пошли! Помогу тебе в благом деле обирания трупов.

– Погоди... не можем же мы оставить Лавра... здесь, – уперлась Татьяна.

– Хорошо, пойду поищу лопату, – вздохнул Форс.

Земля была ссохшейся, жесткой, и поддавалась с большим трудом. Даже при помощи магии. Если бы Лавр не был другом Форса, гоблин бросил бы это дохлое дело после первых же нескольких лопат. Однако эльф действительно был достоин гораздо большего, чем покоиться с трупами своих убийц.

– Татьяна, да прочти заклинание помощнее! – воззвал к магичке Форс, но та его не слышала. Уставившись невидящими глазами куда-то в пустоту, она вообще ничего не слышала. И не ощущала. Даже пронизывающего ветра.

Гоблин поправил куртку и скосился на плащ, едва прикрывавший обнаженное тело магички. И кто поймет этих баб? То Татьяна лаялась с Лавром по поводу и без повода, а теперь переживает из-за его смерти, причем так, что готова ввязаться в смертельно опасную авантюру. Отомстить Горморлу! Ха! А что не прямо богам? Или демонам? Нет, Форс, конечно, сдержит свое слово, проведет Татьяну в замок незамеченной, но все равно он сомневался, что магичке что-то удастся сделать. Гоблин с силой разжал окоченевший пальцы Татьяны, вцепившиеся в тело Лавра, и потащил эльфа к вырытой яме. Тощий, тощий, а тяжелый, зараза! Форс глянул мельком на Татьяну (не сотворила бы чего ненароком), но та сидела, по-прежнему уставившись в пустоту. Гоблин поймал пустой, безжизненный взгляд магички и передернул плечами. Это было страшнее ненависти. Безумнее злости. Это было безысходное отчаяние и готовность идти до конца. До любого конца, каким бы он не был. Татьяну не пугала смерть. Она уже была мертва. И гоблин, кидая лопатой землю, закапывал вместе с Лавром ее душу. И желание жить. Татьяна существовала только потому, что знала – нужно отомстить. И отомстить так, чтобы Горморлу было так же больно, как и ей. А для этого существовал только один способ. Татьяна ведь сама подливала королю приворотное зелье. А потому не сомневалась, что Горморл нежно и преданно любит свою супругу. Посмотрим, сволочь, как тебе понравится потерять любимого человека... тем более, если его убьют по твоей вине и на твоих глазах.

В замок Горморла Форсу действительно удалось войти безо всякого труда. Его здесь слишком хорошо знали. Не вызвала подозрения и идущая рядом распутная девка, посылавшая поцелуи страже и призывно хихикавшая. О том, что Форс любил поразвлечься с хорошенькими девочками-бельсами, не знал только самый глухой и ленивый до сплетен человек. Да и девка рядом с гоблином была на диво хороша. Шикарная грива черных волос, лукавая улыбка, заостренные ушки, пышная грудь, которая того и гляди выскочит из корсажа, стройные ножки, которые девка с удовольствием демонстрировала всем желающим, размахивая подолом...

– Эй, крошка, закончишь с гоблином, заходи к нам, мы тебя уважим! – не выдержал один из стражников.

– А у тебя денег хватит, красавчик? – насмешливо поинтересовалась девка.

– Хватит, хватит! – загудели стражники.

– Тогда всенепременно загляну! – расхохоталась девица. Форс нахмурился, шлепнул спутницу пониже спины, но та только фыркнула и послала стражникам воздушный поцелуй.

...Из комнаты Форса Татьяна выбралась только ночью, когда весь замок уже спал. Самого гоблина к тому моменту не было не только в замке, но и вообще в Льясме. Рисковать своей шкурой за ради чужих интересов он не имел никакого желания. Достаточно было и того, что гоблин провел магичку в замок. Если Ролум с Террелом об этом узнают – Форсу влетит по первое число. Горморл был не только лояльным бельсам королем, на него возлагались большие надежды и делались немалые ставки. Что будет, когда бельсы выяснят, что Татьяна убила Горморла из мести – Форс даже предсказать не брался. Как минимум – магичку саму прибьют. Чтобы остальным неповадно было. Но и осуждать Татьяну гоблин не мог. Как не мог простить Горморлу смерти эльфа.

Собственно, магичка и не рассчитывала ни на чью помощь. Состояние истерики плавно перетекло в такое, когда море по колено, и Татьяна готова была сражаться хоть с драконом. Если тот отважится ей противостоять. Однако драконов в замке Горморла не водилось. Только охранники. Которые, разумеется, несколько офигели, когда перед ними возникла коротко стриженная девица облаченная в мужскую одежду с чужого плеча и вооруженная мечом. Как она попала в замок? Как сумела пробраться незамеченной прямо к дверям королевской спальни? Охранники были настолько озадачены, что в первый момент даже посоветовали девице убраться куда подальше. По-хорошему. Однако неизвестная девка паскудно улыбнулась, обнажила меч и сплела в пальцах небольшой светящийся шарик зеленоватого цвета. Ведьма! Охранники подали сигнал тревоги, вынули из ножен клинки и закрыли спиной двери. Девка расхохоталась и вступила в бой. И тут-то охранники поняли, что их дело плохо. Ведьма владела мечом получше многих наемников и вполне способна была распотрошить врагов до того, как к ним подоспеет помощь. Татьяна так и поступила. Замах, разворот, удар... гул, рык, хрип, свист... и алая кровь врага, запах которой так приятно щекочет ноздри. На то, чтобы разделаться с парочкой охранников, у магички ушло всего несколько секунд. Она заклятьем долбанула по дери и вошла внутрь, все так же жутко улыбаясь. Королева Родомила тут же завизжала и отпрянула в дальний угол, Горморл слепо нащупал меч и заслонил собою жену. Однако Татьяна никуда не торопилась. Зачаровав вход, она могла позволить себе не только уничтожить своих врагов, но и сказать им пару ласковых.

– Не ждали?

Горморл схватился за висевший на шее амулет, но он рассыпался под его пальцами. Как? Как это могло произойти? Почему наемники не убили Татьяну? Каким образом она проникла во дворец? И где, во имя всех богов, охрана?! Ответа ни на один из этих вопросов не было.

– Что ты делаешь? – не выдержал король, увидев, что Татьяна, пользуясь его замешательством, начала плести какое-то сложное заклятье.

– Сейчас увидишь... должна же я отблагодарить тебя за то, что ты прислал ко мне наемников... – прошипела магичка.

– Ты оскорбила меня! – рявкнул король, выйдя, наконец из ступора.

– Не расскажешь, чем именно? – язвительно поинтересовалась Татьяна, без особых усилий отразив удар королевского меча. – Я обещала тебе корону. Ты ее получил. Я обещала тебе, что Родомила полюбит тебя и выйдет за тебя замуж. Так и случилось. Так в чем проблема? Ты был Канцлером. А стал правителем двух крупнейших государств, которые объединил и назвал Льясмой. Так чем я тебя оскорбила?

– Ты никогда не любила меня!

– А я что, когда-нибудь утверждала обратное? – удивилась Татьяна.

– Ты использовала приворотное зелье! Ты подчистила мою память! Ты смела изменять мне! Ты играла мной, как глупым щенком, пользуясь тем, что я любил тебя! – перечислил все прегрешения магички Горморл, снова на нее нападая. Однако Татьяна без особых усилий отбила и этот удар.

– Что ж... могу тебя поздравить. За свои обиды ты отомстил по высшему разряду. Вот только убил ты бельса, который был мне очень дорого. А потому, не обессудь уж, теперь пришел мой черед тебе мстить.

Шипение Татьяны все больше и больше становилось похоже на змеиное, ее глаза потемнели, и она бросила в Горморла какое-то заклятье. Король инстинктивно отступил и... почувствовал, что двигаться он больше не может.

– Что ты натворила? – в ужасе прошептал Горморл, осознав, что он больше не может владеть своим телом.

– Произвела безоборотное заклятье практически полной трансформации. Объяснить что это значит? – злорадно поинтересовалась Татьяна. – Ты на всю жизнь останешься статуей, которая будет способна видеть и слышать. Но, поскольку наложенное мною заклятье безоборотное, снять его с тебя никто не сможет. Даже Совет бельсов.

– Подобных заклятий не бывает!

– Еще как бывают-то... просто они запрещены Магической Конвенцией. Но мне на это, как ты можешь догадаться, глубоко начхать!

– Тебя убьет моя охрана! – попытался пригрозить магичке Горморл, слыша, как его люди безрезультатно пытаются взломать дверь.

– Может быть... но помешать мне они не смогут, – глумливо просветила Горморла Татьяна. – Заклятье удержит охрану еще как минимум час. Этого времени мне вполне хватит, чтобы отомстить. Ты убил бельса, которого я любила. Я поступлю так же. Посмотрим, понравится ли тебе, когда твою любимую будут убивать у тебя на глазах.

– Нет! – рявкнул Горморл, тщетно пытаясь сдвинуться с места.

– Иди сюда, красавица, – хищно улыбнулась Татьяна королеве. Забившаяся в угол Родомила смотрела на магичку в ужасе.

– Не трогай ее! Убей лучше меня! – страстно попросил Горморл.

– Мне ты не предоставил выбора... – хмыкнула Татьяна, занесла над головой королевы меч и... почувствовала магическое сопротивление.

– Постой! – Татьяна не поверила своим ушам. Голос был явно незнакомым... но откуда в комнате взялся кто-то третий? Причем такой, которого она совершенно не ощущала? Магичка обернулась.

– Вот это ничего себе! – удивилась она, оглядев явление с ног до головы. – Властитель! И каким же ветром тебя сюда занесло?

– Не убивай королевскую чету, – попросил Панек.

– Хм... мне показалось, или ты говорил, что Властители не могут напрямую вмешиваться в происходящее? – ехидно полюбопытствовала Татьяна, отпуская Родомилу. Та снова забилась в угол. – И какую же цену ты предложишь мне за их бесценные жизни? Ведь их жизни бесценны, правильно я тебя понимаю?

– Ты сама виновата в случившемся! – огрызнулся Панек. – Неужели никто не говорил тебе о том, что желания нужно формулировать правильно?! Кто приказал Шересу исчезнуть сейчас же?!

– Ну, я. А в чем проблема? – не поняла Татьяна. – Ты сам хотел избавиться от Великого.

– "Сейчас же" означает "в этот же час", а до конца часа оставалось 20 минут! – раздраженно объяснил Панек. – Тебе рассказать, или ты сама догадаешься, на что потратил это время Шерес?

– Так вот какая сволочь вернула Горморлу память, – поняла Татьяна.

– Вот именно! Горморл поступил так, как должен был поступить! – нажал на магичку Властитель.

– Я тоже поступаю так, как должна! – отрезала Татьяна. – Поэтому у тебя два выхода. Либо взять меч и вмешаться в ситуацию лично, либо предложить мне нечто такое, что я сочту достаточной ценой за жизни этих коронованных особ.

– Например? – желчно поинтересовался Властитель.

– Я хочу, чтобы ты вернул мне Лавра, – предложила Татьяна.

– Ты желаешь невозможного.

– Требуя, чтобы я оставила в живых Родомилу с Горморлом, ты тоже желаешь невозможного. Но тебя же это не останавливает? – ухмыльнулась магичка.

– Я не могу так кардинально изменять действительность! – разозлился Властитель. – Хотя... я могу поменять слагаемые. И немного отмотать назад время.

– Ты сделаешь так, чтобы Шерес не успел к Горморлу? Или чтобы король не послал своих наемников по наши души? – уточняюще поинтересовалась Татьяна.

– Нет. Этого я сделать не могу. Но я могу предложить тебе поменяться с эльфом ролями.

– Не поняла, – нахмурилась магичка.

– После нападения наемников жить останется Лавр, а не ты, – объяснил свою мысль Властитель. – Это все, что я для вас могу сделать. И подумай хорошенько прежде, чем отказаться. Твоя месть не вернет Лавра. А что касается твоей жизни... насколько я понял, в данный момент она тебя не слишком привлекает.

– Совершенно не привлекает, – мрачно согласилась Татьяна. – Значит, жизнь за жизнь? Ну, что ж... я согласна. Считай, Горморл, что тебе повезло. Эльф уж точно не притащиться сюда, чтобы за меня мстить.

– Э-э-э... кстати, ты в этом уверена? – уточнил Властитель.

– Естественно! – пожала плечами Татьяна. – Ну? Чего замер? Давай!

***

...То, что в трактире что-то было не так, гоблин понял сразу. По абсолютной, неправдоподобной, оглушающей тишине. Форс вытащил меч и, оглядываясь по сторонам, скользнул к лестнице, ведущей наверх. И окончательно понял – в трактире что-то произошло. Впрочем... почему «что-то»? Вполне конкретное смертоубийство, забрызгавшее кровью всю лестницу, стены и даже потолок. Крови было так много, что она скапливалась в лужи и зловеще хлюпала под сапогами гоблина. Форс напрягся и попытался сосредоточиться. Однако опасности так и не почувствовал. Чтобы ни произошло в трактире, это уже кончилось. И вряд ил оставило в живых эльфа с магичкой. Впрочем... последнее лучше было проверить. Лавр с Татьяной обладали какой-то противоестественной живучестью. И умением выбираться из любых передряг. Ну... может, не из таких... Форс замер на пороге комнаты. Было такое ощущение, что какой-то безумец из удали плескал кровь в разные стороны бочками. И кровь, и ошметки мяса, и внутренности... завтрак гоблина почувствовал настоятельную потребность покинуть желудок. Однако Форс сдержался. Он перешагнул первый труп и постарался в мешанине тел разглядеть хоть что-нибудь. И понять, что произошло. Так... постель смятая, значит застали голубчиков врасплох. Видимо, среди нападавших был маг. И наверняка не один. Незаметно взломать защитные заклятья Татьяны – это надо быть большим специалистом. А в том, что щиты стояли, Форс не усомнился ни на секунду. Магичка, может, и была редкостной стервой, но безопасностью никогда не пренебрегала. Так... больше всего трупов было непосредственно возле постели. Значит, Татьяна с Лавром успели вскочить и взять в руки оружие. И сопротивлялись они отчаянно.

Форс переступил через очередной труп и остановился. Ему послышалось, или кто-то все-таки застонал? Размышлять было некогда. Гоблин одним движением вернул клинок в ножны и принялся разгребать гору ошметков, из которой ему послышался стон. Если это Татьяна или Лавр... может быть, их удастся спасти. А если кто из врагов... так добить никогда не поздно. Только расспросить сначала – кому же это помешали эльф с магичкой. Ведь не просто же так на них спустили целое войско! Форс отпихнул ногой очередное скрюченное тело и замер, ошарашенный. Гхм... ну он предполагал, конечно, что Татьяну с Лавром застали прямо в постели... но чтобы прямо без порток... Обнаженное тело эльфа было истерзанно так, что буквально живого места не осталось. Однако голубая жилка на шее все еще билась. Форс наклонился над приятелем и попытался привести его в себя. Тщетно. Гоблин пустил в ход и пощечины, и потряхивание, и даже артефакт. Глухо. Хм... ну и что же ему делать? Может, водичкой побрызгать? Форс мрачно выругался, спустился вниз, зачерпнул ведерко из бочонка с питьевой водой и снова вернулся к эльфу. Пожертвовав кусок своего плаща, гоблин смыл кровь с тела Лавра и попытался определить, насколько серьезно он был ранен.

Как ни странно, ни одной раны, которая могла бы оказаться смертельной, Форс так и не обнаружил. Рассеченный бок, синяк на скуле, рваная рана на запястье руки, сжимающей заклятый на верность клинок... кровь, которая покрывала все тело эльфа и испугала гоблина, была чужой. Форс развязал заплечный мешок и занялся ранами. Он не удивился бы, если выяснил бы, что у эльфа было сломаны как минимум пара ребер и отбиты внутренности. Гоблин смазал кровоточащую рану на боку Лавра лечебным зельем и услышал, как эльф застонал. Форс ухмыльнулся. Похоже, Лавр все-таки начал приходить в себя. Это радовало.

– Эй, ты как? – осторожно поинтересовался гоблин, придерживая Лавра за плечи. Эльф с трудом разлепил глаза, поморщившись от боли. Кажется, Лавр не совсем понимал, где он находится, и что произошло. У него болело все, что только можно. И даже то, чему, казалось бы, болеть совершенно не полагалось. Вплоть до волос.

– Что случилось? – с трудом прохрипел Лавр.

– Ты у меня спрашиваешь? Это ты мне скажи, что здесь случилось! – возмутился Форс. – Я пришел пригласить вас с Татьяной поучаствовать в одной авантюре, а тут такое!

Лавр поднял на гоблина удивленные фиалковые глаза, явно силясь что-то вспомнить, а затем побелел, как полотно и вскочил. Точнее, попытался это сделать, но чуть не рухнул на пол от пронизывающей боли. Форс вовремя подхватил эльфа и разразился длинной, нецензурной тирадой.

– Ты что, с ума сошел? Куда? Ты же еле на ногах стоишь?!

Однако Лавр на вопли Форса абсолютно не реагировал. Пошатываясь, и сжав зубы, чтобы не застонать от боли, эльф принялся с остервенением копаться в крови и телах. Форс вздохнул и тоже принялся за поиски. Хотя, положа руку на сердце, он сильно сомневался, что от Татьяны осталось хоть что-нибудь, что можно опознать. Выстоять против такой толпы врагов было попросту нереально. Чудо еще, что Лавр в живых остался. Наверняка враги просто сочли его погибшим. Хм... ну, когда Форс откопал Лавра, тот выглядел так, что любой покойник обзавидуется. Да и сейчас дело обстояло не лучше. Однако настырный эльф, невзирая на собственное плачевное состояние, продолжал поиски Татьяны. Боги, да он таким макаром сам себя в гроб загонит!

– Какого демона наемникам от вас понадобилось? – удивился гоблин. – Вы с Татьяной отнюдь не выглядите как бельсы, которых можно ограбить. Во-первых, сразу видно, что ничего ценного у вас нет, а во-вторых, надо быть полным идиотом, чтобы с вами связаться. Ну, или самоубийцей.

– Человек, который подослал к нам наемников, отнюдь не был ни тем, ни другим, – хрипло сообщил Лавр. – И для него было бы лучше, если бы я нашел Татьяну живой.

Однако боги в этот день явно были не на стороне эльфа. Форс понял это, когда услышал рычащий, почти звериный, безнадежный вопль. Эльф немыслимым усилием раскидал тела и вытащил на поверхность нечто безжизненное. И окровавленное. Признать в этом нечто Татьяну можно было только при очень большой доле фантазии. Гоблин подошел ближе. Да... Лавр не ошибся. Короткий ежик черных волос, татуировка на запястье оставшаяся от браслета подчинения... опытный взгляд наемного убийцы насчитал аж несколько ран, каждая из которых могла оказаться смертельной.

– Не-е-ет!!!

Лавр до последнего надеялся, что все обойдется. Он не хотел верить в то, что для Татьяны все уже кончено. Враг мог замешкаться, промахнуться, счесть тяжелое ранение смертельным... боги и демоны! Ну помогите же хоть кто-нибудь! Однако на призыв Лавра так никто и не отозвался. Извлеченное из-под груды трупов тело Татьяны было безжизненным. Кто-то из нападавших пробил сердце магички осиновым колом. Когда-то нежное и изысканное, а теперь изжелта-синеватое тело Татьяны почти полностью было покрыто запекшейся коркой крови. Несколько рваных ран рассекали бок и бедро. Кисть, видимо, пытавшаяся сплести очередное заклятье, была почти отрублена. Лавр приподнял безжизненное тело Татьяны, прижал его к груди, прикрыл глаза и почувствовал, как по щекам ползут обжигающие слезы.

Боги, за что? За что?! Почему вы так безжалостны и беспощадны? Татьяна злила Лавра, раздражала, вызывала интерес и плотское желание. Магичка была единственной женщиной, которая не хотела ни уступать эльфу, ни отступаться от своих интересов. И если до сих пор Лавр думал, что чувства, испытываемые им к Татьяне – это увлеченность, (ну, может, чуть больше положенного), то теперь горькая и совершенно непереносимая правда раздирала эльфа на части. Он любил магичку. Настолько, насколько вообще был способен любить. Вот только понял это Лавр слишком поздно. Дурацкое, нелепое, несвоевременное чувство вырвалось наружу, взорвав ледяные оковы. Бесившая эльфа любовь, которую он скрывал от самого себя, жить с которой казалось невыносимым, объявила о своем присутствии тогда, когда уже ничего нельзя было вернуть.