Текст книги "Некромантка из болота (СИ)"
Автор книги: Маргарита Дорогожицкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)
Ее платье из золотистой баратеи шуршало по лестнице, а маленькие каблучки стучали, пока она бодро топала наверх.
– Вы наверное голодны, да? Тетушка Маргарет сказала, что у вас какие-то ужасно важные дела, что вы с утра уехали. Молли принесет нам горячий чай и сэндвичи, не волнуйтесь. Вам надо хорошо питаться. У вас в Болотном крае климат плохой, потому вы бледны. Нет, в столичном обществе бледность и обмороки в моде, но мой муж Алекс говорит, что это из-за туго затянутых корсетов, и что это нездорово. Ой, а вы носите корсеты?
Вирджиния совершенно ошалела от потока слов и лишь кивнула.
– Я тоже ношу, хотя Алекс и ворчит, – обрадовалась Рэйчел. – Они красиво утягивают фигуру, а то я после третьего ребенка очень поправилась. Но ничего, моя камеристка ушьет по вашей фигуре, не страшно. А вообще…
Она остановилась наверху лестницы так резко, что Вирджиния едва не столкнулась с ней.
– Джинни, я вами восхищаюсь, вы такая смелая! – Рэйчел смотрела на нее сияющими глазами. – Самой приехать к жениху! Но это правильно, слышите, с Питером только так и нужно! И не обращайте вы внимания на эти условности высшего света. Я вот вышла замуж за Алекса и счастлива, хоть он и не знатного рода. И тетушке благодарна, что она не стала меня неволить. Ох, хоть бы у вас с Питером все сложилось, вы мне очень-очень нравитесь, Джинни!..
Она крепко сжала руки Вирджинии в своих теплых ладонях и, не дав даже слова возразить или объяснить, что никакая она Питеру не невеста, потащила за собой.
– Это моя старая комната, – сказала Рэйчел, распахивая дверь. – Я и теперь занимаю ее, когда гощу у тетушки. Проходите. Молли!.. Принеси нам чай и сэндвичи. Платья разложила?
Камеристка была под стать своей хозяйке, крепкая деревенская девушка с румянцем на всю щеку и толстой рыжей косой, аккуратно уложенной под чепец. Она с любопытством взглянула на Вирджинию и сказала:
– Да, миссис Рэйчел, – и указала на несколько платьев на кровати.
– Давай-давай, поживее, – беззлобно прикрикнула на нее Рэйчел. – А то мисс Вирджиния умирает с голода.
Вирджиния улыбнулась и кивнула.
– Умираю.
Рэйчел рассмеялась. На нее невозможно было обижаться. Она словно сияла изнутри светом, а улыбка не сходила у нее с губ. И это была не просто обычная вежливая улыбка, которую принято надевать в светском обществе, нет. Это была искренняя доброжелательность и умение радоваться жизни. Рядом с такими людьми жизнь кажется светлее.
– Тетушка у нас известная чудачка, ей многие вольности прощаются, а Питер… – Рэйчел ненадолго задумалась, потом встряхнула головой. – Питеру прощается еще больше. Но вы, Джинни, вы не имеет права на ошибку, поэтому должны блистать на этом приеме!.. Чтоб у Питера не осталось ни единого шанса увильнуть, слышите?
– Я не его… – Вирджиния хотела сказать, что она не невеста Питера, но ее никто не слушал.
– Питер такой сухарь, что я уж думала, он никогда не женится, – продолжала заливаться соловьем Рэйчел, перебирая платья. – Но мне кажется, у вас получится. Должно получиться!.. Какой вам цвет больше по нраву?..
– … его невеста… – запоздало закончила фразу Вирджиния. – Мне? Зеленый?
– Зеленый… – ненадолго задумалась Рэйчел. – Так, давайте, примеряйте!..
Она достала темно-зеленое шелковое платье с кремовой отделкой и вышитыми золотистыми цветами по подолу, вручила его Вирджинии и подтолкнула ее к ширме.
– Хотя нет, постойте!.. А ну-ка, раздевайтесь.
– Что?
– Мне надо сначала взглянуть на вашу фигуру. Да не стесняйтесь, Джинни, мы уже без пяти минут родственницы!.. – она подмигнула ей и подбоченилась. – И у меня есть вкус.
– Но я не…
Тут вернулась Молли и принесла чай и сэндвичи. У Вирджинии неприлично громко забурчало в животе от голода. Рэйчел беззлобно рассмеялась и махнула рукой.
– Ладно, давайте сначала поедим. И вы мне расскажите о себе, а то я все говорю и говорю!.. Вы меня останавливайте, а то я такая, мне только волю дай, как говорит Алекс, любого до смерти заболтаю!..
ГЛАВА 6
– Не невеста? – потрясенно спросила Рэйчел. – Но почему? Ну что ему опять не нравится!.. Вот же ж!.. Пенек дубовый!..
– Нет-нет-нет!.. – возразила Вирджиния, торопливо проглатывая последний кусочек сэндвича. – Дело во мне, это я не хочу замуж…
– Что? – Рэйчел изумленно открыла рот. – Как это? Почему?
– Ну в смысле, я хочу замуж, но не так…
– А как?
– Эмм… – Вирджиния была в отчаянии. – Я хочу замуж по любви!..
– И? – Рэйчел была пугающе немногословна.
– И я совсем не знаю Питера… а он не знает меня…
– Но он вам сделал предложение?
– Не совсем…
– Значит, так!.. Если понадобится, сами сделаете ему предложение и выйдете за него замуж!.. – безапелляционно заявила Рэйчел. – Хватит мучить тетушку Маргарет!.. Она уже вся извелась из-за этого балбеса. Я и ему по голове настучу, если потребуется, и пусть больше не прикрывается своими ужасно важными делами в зверинце!.. Выдумали, тоже!..
– Но как же любовь?
– Вы в кого-нибудь влюблены?
Вирджиния удрученно покачала головой.
– Значит, ваше сердце свободно, и вы сможете полюбить Питера. Все, не спорьте!.. Главное сейчас – чтоб он не передумал.
Вирджиния закусила губу, сдерживая горестный смешок. «Похоже, меня никто спрашивать не собирается…»
От выбора нарядов разбегались глаза. Вирджиния примеряла уже пятое по счету, муслиновое платье кремового цвета, с драпированным корсажем и тонкой синей вышивкой.
– Нет, вам надо что-то совершенно особенное, – Рэйчел все не нравилось. – Ах, как жаль, что так мало времени, иначе можно было бы заказать у моей модистки. У нее потрясающий вкус. Вы должны всех затмить, а это слишком бледное для вас!..
– А мне нравится…
Вирджинии все платья нравились, они все были красивыми, и она не понимала придирчивости Рэйчел.
– У Питера не должно быть ни единого шанса, понимаете?
– Вы думаете, он хорошо разбирается в моде? – не удержалась Вирджиния от иронии.
Рэйчел нахмурилась.
– Он вообще едва ли заметит… но другие!.. Надо возбудить в нем ревность!.. Так, давайте примерим еще вот это… Раздевайтесь.
Вирджиния опять оказалась в одной сорочке и панталонах, чувствуя босыми ногами сквозняк и ежась от холода. Рэйчел достала платье из темно-синей парчи, расшитое серебряными нитками, подол которого изображал звездное небо.
– Царица ночи!..
В дверь постучали, а потом сразу же, не дожидаясь разрешения, вошли. Это был Питер. Вирджиния охнула и спряталась за ширму.
– Простите, я… – он осекся и нахмурился.
– Питер! – гневно воскликнула Рэйчел, пряча платье за спину. – Тебе здесь не место.
– Я бы хотел поговорить с мисс Сибрас, – твердо сказал он, не думая уходить.
– Потом!..
– Сейчас. Это недолго. Оставь нас.
Рэйчел показала ему кулак, потом ободряюще кивнула Вирджинии и ушла. Питер вздохнул и сказал:
– Я пришел извиниться.
– Извиняю, – торопливо сказала Вирджиния, выглядывая из-за ширмы.
Она обхватила себя руками, ей было холодно и неловко. Ее от Питера отделяла лишь тонкая перегородка. А вдруг ему опять взбредет в голову предложить проверку на совместимость?.. И он полезет целоваться?..
– Мое поведение было неподобающим.
– Извиняю, – с дрожью в голосе повторила Вирджиния, молясь всем Цветным богам, чтоб он скорей ушел.
– Однако мое предложение остается в силе, – продолжал он, вглядываясь в ее лицо.
– Изви… – она осеклась. – Что?
– Стать моей женой… после проверки.
Ее щеки запылали от гнева, сделалось жарко.
– Вы опять? – возмутилась она. – Я не буду с вами целоваться, лорд Фоллей!
– Почему? Это же не больно.
Вирджиния скрипнула зубами.
– Я уже сказала вам, что вы мне не подходите!
Лорд Фоллей кивнул.
– Сказали, – подтвердил он. – Что я должен сделать, чтоб изменить ваше мнение?
Она задохнулась от подобного нахальства.
– Научиться манерам для начала!..
Он задумался и пожал плечами.
– У вас красивые лодыжки.
– Что?
– Согласно этикету мне положено быть учтивым и делать комплименты избраннице, верно? Вот я и делаю. У вас красивые лодыжки.
– А откуда вы знаете, какие у меня?.. – она осеклась.
Он смотрел куда-то мимо нее. Вирджиния похолодела и обернулась. Зеркало!.. Она совсем о нем забыла. Позади нее стояло зеркало во весь рост, в котором она отражалась в нижнем белье и босиком. Какой позор!..
– Убирайтесь вон!.. – страшным шепотом потребовала она.
Лорд Фоллей невозмутимо кивнул.
– И волосы, – добавил он. – Тоже красивые.
Вирджиния подняла с пола одну из нижних юбок и запустила ею в наглеца. Он на удивление ловко поймал юбку и сказал:
– Мне нравится зеленый. Вам пойдет.
И ушел, оставив некромантку пылать от ярости и стыда.
В эту ночь Вирджиния долго не могла заснуть. Она устала и вымоталась, но сон все никак не шел к ней. От обилия впечатлений и чувств ей даже в кровати казалось, что голова кружится, что почва зыбкая, как в трясине, и она в ней тонет и качается, тонет и качается. «Только не зеленый!..» – твердила она про себя. Она ни за что теперь не наденет зеленый наряд, хотя ей тоже нравился этот цвет. Иначе лорд Фоллей невесть что себе вообразит. Глупо, но Вирджиния ничего не могла с собой поделать. Наконец круговерть замедлилась и уступила место сну.
Снился ей расшитый звездами шелковый небосвод на платье. Она шла, перескакивая со звезды на звезду, по одной ей ведомой тропе, но потом передумала и решила свернуть. И оказалась во тьме. Абсолютной, кромешной тьме Дайда. «Видение?» – подумала Вирджиния и испугалась того, что осознает, что это сон. Она внутри сна!.. Лейха!.. Подружки не было. Вирджиния медленно шла на едва заметное изумрудное свечение и вышла на поляну. Гротескные цветы, растения и грибы. Она таких никогда не видела. И звук. Низкое угрожающее гудение, как будто рой пчел собирался где-то в гигантскую воронку. Вирджиния уже не шла, а перепрыгивала с кочки на кочку, потому что под ногами хлюпало болото. «Болотный великан?» – подумала она, но ошиблась.
Перед ней оказался остров. На нем росло одно-единственное дерево. На голых ветвях сидела птица. Изумруд-птица гудела на дереве, и во все стороны расходилось жаркое марево. Птица сияла, но пахло гнилью. И тут Вирджиния увидела его. Яйцо. Большое, похожее на малахит и почему-то чешуйчатое. Птица замолчала, заметив Вирджинию, а потом наклонила голову, сверкнула маленькими изумрудными глазками Питера и долбанула клювом по яйцу. Во все стороны полетели яркие радужные брызги. Вирджиния вскрикнула и проснулась.
Сердце бешено колотилось, на лбу выступила испарина.
– Лейха?.. – слабо позвала девушка в темноту.
Маленькая Лейха тоже оставила прощальный дар своей подружке, с которой в детстве делила сны. Последний из Цветных богов, хитрый фиолетовый Яппа, был богом сновидений, обмана и времени. Его не любили остальные боги, потому что считали, что ему не место в Радужном пантеоне, не любили и боялись его также и люди. И только арвейцы, эти странные фиалки, почитали и поклонялись ему. Вирджиния изредка видела фиолетовые сны и тщательно это скрывала. Предвиденья – вещь неблагодарная. Но предупреждения маленькой Лейхи всегда сбывались, правда, в этот раз подружки во сне видно не было. Вирджиния гадала, пророческий ли это был сон или просто избыток впечатлений. Яйцо изумруд-птицы в опасности? Но как предупредить? И стоит ли это делать?..
На часах было полтретьего ночи. Она постучала в комнату лорда Фоллея, но ответа не дождалась.
– Его нет, – шепнул заспанный камердинер, выглядывая из соседней комнаты. – Он в лаборатории.
– Правда? – обрадовалась Вирджиния. – Спасибо.
Она поспешила в северную часть дома, уже не раздумывая, насколько прилично будет выглядеть ее появление посреди ночи.
– Лорд Фоллей? – она толкнула тяжелую дверь и вошла.
Здесь было не так темно, как она представляла себе лабораторию великого мага. Напротив, все заливал яркий солнечный свет. Полки, клетки и реторты были увиты растениями, в стеклянных колбах что-то росло, бурлило и хлюпало, а с огромной люстры посредине свисали извивающиеся змеи, которые при виде незнакомки тут же повернули к ней свои головы, зашипели и раздули капюшоны. Лорд Фоллей стоял возле круглого лабораторного стола, над которым в воздухе висела ажурная паутина прозрачной скорлупы, наполовину заполненная белковой массой.
– Простите, я…
Он повернул к ней голову и отвлекся всего на мгновение, но это хватило. Сооружение из скорлупы и белка вздрогнуло и развалилось.
– Тысяча бесов! – выругался он и сверкнул изумрудными глазками. – Что вы здесь делаете?
Она застыла. Одна из змей шмякнулась с люстры на пол, метнулась к ней и плотно обвилась вокруг ее лодыжки. Вокруг ее красивой лодыжки!
– П-п-простите…
– Вас может извинить только тот факт, если вы передумали и пришли поцеловаться, – мрачно заявил он, взмахом руки подзывая двух гигантских крыс, которые выбрались из клеток и мигом подъели остатки скорлупы и белка.
– Нет, я…
– Тогда нет вам извинения. Пять часов работы насмарку. Подите прочь.
Первый испуг уступил место раздражению. Вирджиния выпрямилась и спросила:
– Как щебечет изумруд-птица?
Вы пришли сюда за этим в три часа ночи?
– Как она поет?
Лорд Фоллей засунул руку в одну из колб, что-то выудил, бросил на стол и стал протирать поверхность, оставляя жирные желтые разводы.
– Она не поет, она гудит.
Вирджиния похолодела. Сон был фиолетовым!
– Как рой пчел? А яйцо у нее чешуйчатое?
– Да. К чему эти вопросы, мисс Сибрас?
– Яйцо в опасности. Изумруд-птица его разобьет. Сама. Клювом. Это правда, поверьте мне!
Он остановился и с досадой отшвырнул желтую массу прочь. Кажется, это был желток. Или что-то на него похожее.
– Правда – это очень громко сказано, мисс Сибрас.
– Я… я некромантка… и…
– Я помню, что вы некромантка.
– … и поэтому чую смерть!..
Вирджиния привычно выдала удобную ложь. Каждый раз предупреждения маленькой Лейхи оказывались правдой, но было так сложно убедить людей поверить в то, что ей приснилось предвиденье беды, и на болото надвигается ядовитый туман, или в то, что шайка разбойников собирается напасть на торговую экспедицию, или что в храме завелся убийца… Словам же о том, что некромантка чует смерть, охотно верили, и Вирджинии несколько раз удавалось отвести беду от своих друзей. Ложь во спасение. Но Питер Фоллей ей не поверил.
– Вздор.
– Лорд Фоллей, – взмолилась она, – пожалуйста, доверьтесь мне. Просто заберите у нее яйцо!..
– У меня нет инкубатора, – вздохнул он и кивнул на желтые потеки на столе. – А последний эксперимент бесславно провалился.
– Вы что-нибудь придумаете, просто поторопитесь.
Он позволил себе выказать удивление, выгнув бровь.
– Вы предлагаете мне прямо сейчас отправиться в зверинец?
– Именно!..
Он внимательно разглядывал ее какое-то время и молчал, потом пожал плечами и пробормотал:
– Почему бы и нет?.. Все равно не усну.
Этим утром расторопные служанки уже дежурили у дверей спальни, чтобы не дать Вирджинии даже шанса что-то сделать самостоятельно. Ее одели в подаренное Рэйчел платье, слишком нарядное для такого занятия, как предстоящая эксгумация, и причесали так, словно ее ждал не завтрак, а званый ужин.
За столом Вирджиния опять купалась в комплиментах от леди Фоллей и восторгах Рэйчел, Питер же отсутствовал.
– Джинни, предлагаю поехать по магазинам, – сказала Рэйчел. – Вам надо докупить женских мелочей…
– У меня в десять назначено экс… – Вирджиния осеклась, когда леди Фоллей ласково положила ей руку на запястье.
– Рэйчел, милая, у Джинни есть дела. Ты забыла? Она на королевской службе.
– О… – протянула разочарованно Рэйчел. – Правда? Как это ужасно, служить и не распоряжаться собой. Неужели вы боевой маг?
– Нет, я некромантка.
Рэйчел поперхнулась чаем и закашлялась.
– Ох… простите!..
За столом воцарилось неловкое молчание. Вирджиния раздумывала, как бы свести разговор к лорду Дрейперу, раз уж представился момент, но Рэйчел неожиданно выдала:
– Тогда Джинни пойдет черное! Точно! Тетушка Маргарет, помнишь то мое черное платье, расшитое лацианским стеклом? И твое изумрудное ожерелье?
– Не знаю, черный цвет старит… – в сомнении протянула леди Фоллей.
Появившийся в дверях Питер прервал их беседу. Вид у него был усталый, лицо бледно-зеленое, глаза запали. «У меня на столе и получше откопанцы бывали», – подумала Вирджиния и тут же устыдилась собственных мыслей.
– Доброе утро, Питер, – обрадовалась леди Фоллей. – Садись с нами позавтракать.
– Спасибо, не голоден, – мрачно ответил он. – Зашел сказать мисс Сибрас, что она была права.
– Что? – Вирджиния едва не подпрыгнула на стуле. – Но вы же успели? Или… нет?
– Успел. Несколько чешуек пострадали, но целостность не нарушена. Спасибо, что предупредили. Пойду отсыпаться.
После его ухода леди Фоллей и Рэйчел переглянулись между собой и с любопытством уставились на зардевшуюся Вирджинию.
– Это яйцо, – невпопад объяснила она. – Яйцо изумруд-птицы.
– О нет… – выдохнула леди Фоллей. – Опять эта клятая птица!.. Все разговоры только о ней. Джинни, милая, не позволяйте ему говорить о ней!
Вирджиния глупо улыбалась. Было приятно получить слова благодарности от Питера, пусть и запоздалые, а еще осознавать то, что ей удалось спасти от смерти живое существо… правда, не совсем живое, а еще не вылупившееся, но разве это важно? Окрыленная успехом, Вирджиния забыла об осторожности.
– Интересно, а на воскресном приеме будет кто-то из Дрейперов? – наугад спросила она.
За столом вдруг повисла гробовая тишина.
– Почему вы упомянули Дрейперов, Джинни?
Молчала даже болтушка Рэйчел, закусив губу и теребя в руках салфетку.
– Потому что… я… Это по работе, и я подумала, что…
Вирджиния кляла себя последними словами. Прав был суперинтендант, зря она его не послушала! Не станут они с ней говорить, не ровня она им.
– Покойный лорд Дрейпер дружил с моим мужем, – тихо сказала леди Фоллей. – Мы близко общались.
– Да скажи уже ей, тетушка, – не выдержала Рэйчел, бросая салфетку на стол. – Скажи, что сделал Питер!.. Все равно ведь узнает. Или уже узнала…
Леди Фоллей покраснела. Вирджиния непонимающе смотрела на женщин.
– При чем здесь Питер? – спросила она.
– Джинни, я говорила тебе про девушку, которую мы все считали невестой Питера… Так вот, это была племянница лорда Дрейпера.
– Амелия Милстоун? – пораженно уточнила Вирджиния.
– Да, она. Милая девушка, хотя и несколько настойчивая в своих…
– Бесстыжая липучка!.. – заявила Рэйчел. – Но Питера это все равно не оправдывает. Грубиян и пенек дубовый!..
– Рэйчел, – мягко сказала леди Фоллей. – Не надо так. Они просто не поняли друг друга, и получилось все не очень хорошо. Мне жаль, что из-за этого недоразумения наше общение с Дрейперами свелось к формальному. Право, жаль…
Она ненадолго ушла в себя. Свежие алые розы в вазе тихо шевелили лепестками и благоухали на всю столовую. Вирджиния поерзала на стуле и сказала:
– Простите меня, я не должна была говорить о работе за столом…
– Работе?.. – леди Фоллей вынырнула из задумчивости. – Джинни, милая, я не совсем поняла… Неужели вас вызвали из-за лорда Дрейпера? Ведь он, кажется, погиб от руки грабителя?
– … которого так и не нашли, – ответила Вирджиния и улыбнулась. – Может, у меня получится.
Вирджиния приехала на кладбище заблаговременно и решила прогуляться по ухоженным дорожкам, наслаждаясь прекрасным весенним утром. Щедрые эманации смерти, исходящие от склепов и усыпальниц, ей нравились, хотя и нагоняли на нее философскую печаль из-за бренности жизни и всего сущего. Все пустое, кроме божественных помыслов. Последнее желание…
Общепризнанным считалось, что правом на последнее желание обладали все смертные. В момент смерти, когда душа еще не успела отделиться от тела, перед смертным появлялся посланник Дайда, который испрашивал последнее желание и сопровождал душу в радугу, где она будет купаться до следующего перерождения, пока ее не поведет в новую жизнь посланник Измира. И в этом вечном водовороте красок жизни и смерти где-то есть души ее родителей… и маленькой Лейхи…
Вирджиния в который раз пыталась понять, почему?.. Почему ее мать пожелала ей такой странный дар как некромантия? Чтобы защитить от ужасов смерти? А чтобы она сама пожелала, не приведи Дайд умереть сегодня? Наверное, красоты… Чтоб в следующем перерождении она была окружена красотой… и миром…
– Мисс Сибрас! – рявкнул у нее над ухом констебль. – Вас ждут!..
Ждали ее суперинтендант, двое могильщиков, констебль Фэншоу и поверенный семьи Дрейперов.
– От имени леди Сесилии выражаю протест, – важно заявил последний. – Не вижу никаких причин тревожить покой усопшего.
Суперинтендант махнул рукой, нервно покусывая ус.
– Отправляйте свой протест в Дипломатический корпус.
– И отправлю, – грозно пообещал поверенный.
Семейная усыпальница Дрейперов была выстроена из зеленого гранита, ее стены и крышу увивала виноградная лоза, а на дверях висел железный замок. Поверенный крайне неохотно открыл его, и двое могильщиков распахнули тяжелые двери перед процессией. Внутри было холодно и сухо.
Вирджиния прислушивалась к собственным ощущениям. Вопреки расхожему мнению, смерть не равна тьме, ибо даже у тьмы есть оттенки. Семь божественных цветов – и все семь есть в человеческом теле: красный ток крови, желтизна работающих мускулов и костей, оранжевые испражнения и подкожная прослойка, зеленый цвет работы кишечника, голубой воздух легких, синева кружева из вен, фиолетовый мозг. Со смертью эти цвета тускнеют, однако радуга души все равно остается какое-то время, храня на себе отпечаток владельца тела. И только когда душа вновь наполняется светом Измира, только тогда тело рассыпается серым прахом, в котором уже ничего нет. Хорошо, что лорда Дрейпера не кремировали, как это принято у борумийцев, которые торопятся уйти на новый виток перерождения и поэтому сразу предают огню своих мертвецов в Священном Горне.
Мраморный саркофаг сняли с постамента, стряхнули невидимую пыль и открыли. Буднично и просто. Вирджиния подошла ближе и заглянула. Ссохшийся труп лорда Дрейпера казался кукольным.
– Тело в плохом состоянии, – сказала она. – Сильно мумифицировано. Мне понадобится чан со святой жижей, гемельские реактивы, инструменты, два рулона уэстмарского моха, нитка болотных лиан и унция измирских семян. Отнесите тело в склеп судебной некромантии, избегайте попадания прямых солнечных лучей.
– Я не понял, – растеряно проговорил поверенный. – Какой еще склеп судебной некромантии? Вы что затеяли?!?
Суперинтендант Гамильтон сунул ему под нос какую-то бумагу с королевской печатью и велел убираться восвояси.
– Я это так не оставлю!
Судебный склеп выглядел так, словно его спешно пытались привести в порядок после многолетнего запустения. Хотя, скорей всего, так оно и было. Вирджиния помнила слова суперинтенданта о том, что некромантия не в почете. Но неужели за все года после Семицветной войны королевская служба ни разу не прибегала к помощи некроманта? Невероятно! «Получается, я первая…» – подумала Вирджиния, и ей сделалось не по себе. Она не имеет права на ошибку. Ради наставника, ради маленькой Лейхи, ради своих родителей она должна доказать, что не зря училась.
– Констебль Фэншоу останется вас охранять, мисс Сибрас, – сухо сообщил суперинтендант. – Сколько времени вам понадобится?
Вирджиния вздохнула.
– Я собираюсь установить причину смерти и провести первоначальное озеленение тела, потом попробую восстановить мышечную память, чтобы воспроизвести действия лорда Дрейпера в последние часы перед смертью. А завтра, если все пройдет удачно, займусь голосовыми связками и мелкой мускулатурой пальцев. Это очень тонкая и кропотливая работа, но если у меня получится, то мы сможем услышать, что лорд Дрейпер говорил перед смертью.
– Хм… А разве нельзя просто заглянуть к нему в мозги и увидеть то, что он видел перед смертью?
Вирджиния сдержала раздражение.
– Фиолетовый цвет, цвет мозга – самый неустойчивый, суперинтендант. Это означает, что уже через час после смерти память души исчезает из мозгов, и восстановить ее под силу разве что арвейцам… Да и то… Они прибегают к запрещенным практикам подселения душ или душеуловлению…
– Нет, нам такое не надо, – решил суперинтендант.
– А я и не умею, – призналась Вирджиния. – Это патентованные заклятия, работающие с искажением времени.
– Понятно. Все необходимое вам доставят в течение часа. Приступайте, мисс Сибрас.
Двери склепа захлопнулись, и воцарилась торжественная тишина смерти. Сначала Вирджиния волновалась, но потом напомнила себе, что лежащее перед ней тело ничем не отличается от тех, что попадали к ней в Болотном краю. Перед смертью все равны, и уже за одно это Вирджиния любила свою профессию.
Она начала осмотр с головы. Проломленный череп был тщательно прикрыт редкими волосами, постарались кладбищенские служители, когда готовили тело к погребению.
– Как мало цвета… – озадаченно проговорила Вирджиния вслух. – Хм…
Она ловко срезала одежду и еще раз внимательно осмотрела тело, потом на всякий случай сверилась с инструкцией, которую специально для нее составил мастер Симони, и сделала первый надрез.
Казалось, пролетело всего пару минут, когда констебль Фэншоу постучал в дверь склепа и спросил:
– Мисс Сибрас, вы будете делать обеденный перерыв?
Девушка как раз закончила плетение мускулов на правой ноге и уже собиралась взяться за левую, но сообразила, что проголодалась. В этот раз она была предусмотрительней и захватила с собой бумажный сверток с несколькими кусками мясного пирога. В пакет сердобольная кухарка положила еще и два зеленых яблока на десерт.
– Да, пожалуй, – сказала Вирджиния, выходя из склепа и сдвигая на лоб защитные очки.
Солнце после тьмы склепа казалось болезненно ярким. Она расстелила плед на траве под деревом и уселась, шурша пакетом. Как говорил ее папа, война войной, а обед должен быть по расписанию. Констебль смотрел на некромантку, выпучив глаза.
– Хотите? – вежливо предложила она ему кусок пирога.
Он нервно сглотнул и позеленел.
– Н-н-нет, мисс.
– А, это… – сообразила она, видя, что констебль с ужасом смотрит на ее руки в зеленых разводах. – Это святая жижа, она дезинфицирует. И приятно пахнет мятой.
Она помахала рукой для наглядности и улыбнулась ему с максимальным дружелюбием, но это почему-то не сработало. Констебль Фэншоу зажал себе рот огромной лапищей и нырнул в кусты, откуда следом донеслись характерные звуки.
– Ну и ладно, – пожала Вирджиния плечами, – мне больше достанется.
И с удовольствием впилась зубами в слегка обветренный пирог.
К концу дня она, как и планировала, закончила с основной мускулатурой и успела немного поработать с голосовыми связками. Констебль Фэншоу предложил вызвать для нее экипаж, но Вирджиния решила прогуляться пешком до Горохового Двора, где ее ждал с отчетом суперинтендант. Некромантке надо было привести в порядок мысли, чтобы изложить все предельно ясно, а пешие прогулки на болоте были для нее самым привычным делом.
Кроваво-красное солнце нависало над городом, совершенно не даря тепла и пронизывая улицы, укрытые яблоневым цветом, словно розовым снегом. «Этюд в багрово-розовых тонах», – подумала Вирджиния. Подходящий к концу весенний день был холодным, и девушка куталась в плащ, задыхаясь от уличной вони, смешанной с нежным ароматом цветущих садов. Многолюдные улицы, быстрые экипажи, крики и шум. Вирджиния в первые же пять минут пожалела о своем решении прогуляться пешком. Прекрасное платье мгновенно оказалось заляпанным проезжающим экипажем, какой-то нищий оборванец вцепился ей в руку и клянчил у нее деньги, а незнакомый констебль на перекрестке поглядывал на девушку с явным подозрением. Вирджиния была не из робкого десятка, но здесь просто растерялась. Она бросилась к констеблю и попросила его остановить для нее экипаж.
– И куда вам надо, мисс? – спросил он, сделав ударение на обращении, словно сомневаясь, мисс перед ним или так…
– В Гороховый Двор. Суперинтендант Чарльз Гамильтон меня ждет.
