Текст книги "Как в одном поселке (СИ)"

Автор книги: Маргарита Гофф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

– Неужели же вы решитесь бросить нас. Мы вас очень любим и хотим, чтобы вы остались с нами. Очень хотим. – И лицо Василия Петровича расплылось в улыбке. Наверное, ничто не бывает так приятно, как заслуженное признание собственных заслуг перед обществом. А если индивидуум еще и честолюбив, то его признание его талантов, вообще, – бальзам на душу. – Так значит, вы остаетесь с нами?.. – начали тут же обсуждать радостную весть, пришедшие к нему ходоки.

– Я еще ничего не решил, – ответил Глава администрации, – А сейчас попрошу покинуть мой кабинет, и не отвлекать меня от работы, стараясь казаться строгим, добавил он к сказанному. Но какая строгость может исходить от человека, только что вкусившего радость общественного признания.

И вот, наконец-то, сегодня впервые он остался один в своем кабинете и всерьез задумался над поступившими ему сегодня предложениями. Были бы здесь Ксафан или Купидон, они бы непременно посоветовали ему, как поступить в данном случае. Но тех, как мы знаем, здесь уже не было. А он уже так привык к их подсказкам, что сейчас ему самому было трудно выбрать и принять правильное решение. Как было бы хорошо сейчас открыть газету "Плоскости" и из нее узнать, "что день грядущий нам готовит". Но в последнее время газета перестала постоянно печатать новости из Волово. Да и что печатать, когда все течет своим чередом. Никаких тебе сенсаций, никаких скандалов, никаких убийств, – в общем, по меркам современного обывателя, – читать нечего. И все-таки, он по привычке открыл хорошо знакомую ему газету. А там... вы не поверите! Там черным по белому был напечатан именно тот совет, в котором он сейчас так нуждался. Это было последнее послание его друзей лично для него. В дальнейшем ему полагалось рассчитывать только на свои силы способности и возможности.

Вы заинтересовались, что за совет был дан Главе администрации поселка? Так я, так же, как и вы, не держала этот номер газеты "Плоскости" в руках и, соответственно, не читала этой заметки. Так что о том, что было в ней написано, известно стало только адресату, то есть Василию Петровичу.

К сожалению, если вы думаете, что все уже благополучно разрешилось с исчезновением посланцев Ада из страны, то вы ошибаетесь. Непременно будет предпринята еще не одна попытка, завладеть богатствами страны. И даже если этим займутся не Мефистофель и Лилиан, уже хорошо знакомые нам, то непременно заинтересуются другие, не менее подлые и жадные. Так что будьте всегда наготове и не расслабляйтесь. И, главное, не позволяйте развешивать лапшу на ваши уши, потому что их предназначение совсем в другом – слышать, а затем анализировать услышанное. Нельзя верить проходимцам и шарлатанам, мошенникам и аферистам, какими бы сладкоголосыми не были их речи и какими бы привлекательными не казались их обещания.

И еще, всегда помните, что разрушать что-либо, значительно быстрее и проще, чем созидать. И не нужно каждый раз строительство нового, начиналось с полного развала старого, а то можно остаться и без того и без другого, то есть и без ужасно плохого старого жития-бытия, но и без прекрасного будущего. Задумайтесь, неужели прошлое было настолько жутким, чтобы стоило так бездумно искоренять его, не оставляя камня на камне? И насколько ли великолепно уже состоявшееся будущее, которое грезилось большинству населения страны? В связи с этим стоит все время помнить поговорку: "шей, да пори, – не будет простой поры". То есть не стоит постоянно ломать еще недостроенное. Лучше постараться достроить или попытаться реконструировать прежнее, причем не революционным, а эволюционным путем.

Ну, вот, теперь вы предупреждены о том, что нужно непременно знать и никогда не забывать. И теперь, надеюсь, больше никогда не будете столь легковерными, как раньше. Не правда ли?

Сейчас, ожидая возвращения Ивана домой, мобилизовав весь разум и логику, она изо всех сил пыталась справиться с комплексом, который так долго довлел над ней и сковывал, мешая нормальным отношениям с мужем.

Иван, удачно поговорив со своим оппонентом, в приподнятом настроении возвращался домой. Проходя мимо книжного, он, как всегда, зашел туда, чтобы ознакомится с новыми печатными изданиями в области медицины, появившимися там со времени его последнего посещения. Купил недавно вышедшую монографию одного из «светил» кардиологии, и тут ему на глаза попалось прекрасно изданное руководство по занятиям сексом. По какой причине оно оказалось в разделе медицинской литературы, он так и не понял, видимо провидение сделало это специально для него, потому что в другие отделы он обычно не заходил. Зато вид данного «руководства» сразу заставил вспомнить Машу и их недавний разговор на эту тему. Прекрасно выполненные фотографии, обнаженных мужчины и женщины, демонстрировали позы, используемые при сексуальных контактах. «По-моему это именно то, что нам сейчас нужно!» – обрадовался Иван, и купил эту книгу специально для жены.

Вернувшись домой и рассказав Маше, что у него все удачно прошло, потому что было оговорено обо всем, вплоть до даты защиты, он вручил ей пакет с книгой, приобретенной для нее, и попросил ознакомиться с содержанием той, пока он будет поглощать свой сильно отсроченный ужин. Пока он ел и мыл за собой посуду, Маша была занята изучением того, что получила от мужа. Зайдя в комнату, Иван остановился в проеме двери, настолько его поразил вид собственной жены. Она, раскрасневшаяся, с пылающими ушами, с открытым от чрезвычайного удивления ртом, рассматривала фотографии в книге, принесенной Иваном. Маша даже не осознала, что тот уже зашел в комнату и с неподдельным интересом наблюдает за ней. Постояв немного, Иван подошел к дивану, сел рядом, обнял ее за плечи. Маша, быстро захлопнула книгу, как это делают дети, когда родители застают их за каким-либо неподобающим, в их собственном понимании, занятием. Иван, глядя на ее странную, совершенно неожиданную для него реакцию жены, усмехнулся.

– Ну, кого или чего ты так испугалась? Сознавайся, сейчас же,– грозно произнес он и жестом подтвердил, что если она не признается ему во всем, то он обойдется с ней, как в свое время Отелло обошелся с Дездемоной, а затем, как-то криво улыбнувшись, произнес, – Дева Мария моя, ты непорочная...

Последняя фраза в его исполнении прозвучала так, что Маша не совсем поняла, то ли он горд тем, что имеет такую целомудренную жену, то ли сожалеет, что она до сих пор не может толком определиться с их интимными отношениями. А Маша не представляла себе, что должна ответить ему. Иван полистал книгу, нашел, что искал, и, показывая ей открытую страницу, произнес:

– Вот из-за этого у нас с тобой случилась первая в нашей жизни ссора. А как ты теперь, надеюсь, поняла, – ничего противоестественного тут нет. Это совсем не извращение, как ты тогда подумала. Маша, а если мы будем заниматься сексом, как это было раньше, до того, как я тебя полюбил, то и вся наша жизнь сведется к такой, какой она и была тогда. Неужели ты хочешь этого? – поинтересовался он у нее.

Маша отрицательно покачала головой. Он помолчал какое-то время, а потом неожиданно спросил:

– Я знаю, что ты любишь меня уже много лет, сама говорила об этом. Хотела, чтобы я стал твоим мужем, чтобы у нас была семья. Как видишь, все твои желания исполнились. Я не просто стал твоим мужем, но еще и полюбил тебя, чего поначалу не было, и ты прекрасно чувствовала это. А сейчас меня очень интересует, как ты себе представляла нашу семейную жизнь? Ведь что-то, же, ты фантазировала на этот счет? Расскажи, пожалуйста. Мня это, действительно, очень интересует.

Маша растерялась, не понимая, что ему ответить. Хотя она прекрасно помнила, что в ее представлениях о любви к нему, Иван всегда рисовался ей принцем из балета "Спящая красавица". Но сказать ему об этом она стеснялась. Маша не знала, как он воспримет ее признание и не посмеется ли над ним. В принципе, она была недалека от истины. И Маша начала что-то говорить ему насчет совместных завтраков, обедов и ужинов, о прогулках, походах в театр и кино. Даже про стирку и уборку умудрилась сообщить ему.

– Из того, что ты мне сейчас сообщила, я так и не понял, для чего я тебе был нужен, – констатировал он. – Как ты сейчас видишь, наши совместные трапезы бывают нечасто. То у тебя спектакль, то у меня дежурство, то мы оба на работе и наспех перекусываем там. А теперь насчет театра и кино... Мы с тобой оба сейчас так загружены, что зачастую просто не хватает время на такие развлечения, и хочется просто посидеть дома, отдохнуть, а не тащится, Бог знает куда, и Бог знает зачем. А для стирки и уборки, в конце концов, можно нанять домработницу, хотя с женой это получается как-то более естественно. Так что все твои причины иметь мужа для того, чтобы получить, что ты сейчас перечислила, мягко говоря, не совсем правда. А ну-ка признавайся сейчас же, что тебе было нужно от меня? – наигранно грозно произнес он, а сам нежно провел рукой по ее распущенным волосам.

– Я тебя представляла принцем из "Спящей красавицы", – смущаясь собственного признания, все-таки созналась она.

Иван до глубины души был потрясен ее сообщением, можно даже сказать, – остолбенел от него. Конечно, исходя из того, что у них существовали проблемы в интимных отношениях, он мог предположить, что у нее возможны некоторые странности. Но что она настолько инфантильна в них, он себе до этого ее заявления не представлял.

– И что я должен был делать в твоих фантазиях? – поинтересовался он у нее в полной растерянности.

– Ты подходил ко мне, целовал, и я пробуждалась ото сна, как "Аврора" в "Спящей красавице", – стесняясь, совсем тихо произнесла Маша.

– А хочешь, я попытаюсь сделать, о чем ты давно мечтала? – спросил он, улыбнувшись ей.

Маша кивнула в ответ, а он известил ее, что для этого ему необходимо какое-то время, чтобы подготовиться к данной роли. Иван вышел в другую комнату. "Сказочный принц! С ума можно сойти! Надо же было додуматься до такой глупости! Какой из меня принц? Только бедная, измученная балетом девочка, могла вообразить себе подобное", – возмущался он, одновременно жалея Машу. Сейчас Иван осмысливал как он, преобразившись в "сказочного принца", должен будет сначала разбудить сказочную "Аврору". А затем в доступной форме, растолковать своей милой и любимой Машеньке, о ее не совсем верных представлениях о семейной жизни.

Спустя несколько минут он постучал в дверь, при этом сообщил, что это стук копыт скакуна, несущего его на встречу с любимой. Он чуть не заржал в подтверждение своих слов, от хохота, который душил его, потому что в качестве актера, да еще в подобной роли, он воспринимал себя только со смехом. Затем он открыл дверь и увидел Машу, лежащую на постели в балетной позе, скрестив на груди руки, а также и лодыжки. На ногах для полного соответствия с балетной "Авророй" не хватало только пуантов, которых, по-видимому, у нее в данное время просто не оказалось под рукой.

Иван подошел к ней, слегка похлопал по щекам, потом помахал перед ее лицом своим медицинским журналом, лежавшим рядом, на журнальном столике. Вслух он сильно сожалел, что под рукой у него нет нашатыря, но тут же сообщил, что сейчас сходит за холодной водой, чтобы брызнуть ей в лицо. "Сказочный принц" с медицинским образованием решил, что после этого, так как все другие подручные средства были им уже испробованы, она непременно придет в чувство от брызг холодной воды.

– Не хочу воды... – не открывая глаз, произнесла Маша, хотя по сюжету, эта фраза была сущей отсебятиной, и не вписывалась ни в какие рамки того, что они сейчас вдвоем разыгрывали по ее просьбе.

– А что же делать? – Иван изобразил озабоченность на лице, прекрасно зная, что она подглядывает за ним из-под ресниц. И тут его, как бы, осенило. Он хлопнул себя по лбу и произнес, – Есть в запасе еще один способ, правда, он какой-то очень сомнительный, только в сказках применяется. По крайней мере, меня в Медицинском, такому не учили. И я очень сомневаюсь, что он сможет помочь в таком чрезвычайно сложном случае... – разочарованно произнес он.

Но все же он склонился к ней, и едва коснувшись губами ее губ, поцеловал Машу. Она моментально открыла глаза и улыбнулась ему. Иван тоже улыбнулся и спросил:

– Ты этого хотела в своем детстве, моя "Аврора"? Я все правильно сделал? – спросил он, ожидая от нее похвалы за свое вынужденное актерство.

– Ну, в моих представлениях, ты должен был сразу поцеловать меня, а ты сначала занимался какими-то глупостями, – ответила она.

– Вот именно то, что я делал сначала, и было мерами, которыми обычно пользуются для того, чтобы привести человека в чувства, а под конец, я действительно, по твоей просьбе, занялся глупостью, потому что от поцелуев человек едва ли придет в сознание, если он его действительно потерял. И пусть этими глупостями дальше занимаются твои партнеры по сцене, – сообщил он Маше, а затем, изображая полного невежду, никогда не слышавшего сказку о "Спящей красавице", спросил, – А что там случилось потом, после этого поцелуя?

– После поцелуя была свадьба. Было много гостей. Там собрались многие сказочные персонажи, о которых писал Шарль Перро.

– Жаль, что я Вахмурку с собой не прихватил. Он бы изображал из себя "Кота в сапогах", и у нас бы все получилось еще более правдоподобно, – посетовал Иван.

Маша рассмеялась, представив Вахмурку в сапогах. А кот, услышав свое имя, произнесенное ненароком, сразу же прибежал, как отметила Маша, видимо, погулять на сказочном пиру и испить валерьянки, которая ему там непременно бы перепала. И в свою очередь предложила мужу взять с собой и Ежика, в качестве волка из "Красной шапочки". На что тот возразил, что волка из их милого, доброго и интеллигентного пса не получилось бы, и тот ни за что не смог бы сожрать бабушку со всеми потрохами, даже, несмотря на ужасающий голод, мучивший его в то время. После того, как ими был обсужден вопрос участия их живности в домашней постановке "Спящей красавицы", – Иван поинтересовался:

– А дальше-то что? – хотя и без Машиного объяснения прекрасно знал, чем заканчивается этот балет, в котором все, действительно заканчивается свадебным пиром.

– А дальше, как всегда, занавес и поклоны... – слегка раздраженно ответила она, сетуя на мужа, что тот не знает таких элементарных вещей.

– А вот тут ты неправа, – возразил он ей и улыбнулся – Потому что после свадьбы у счастливых, любящих друг друга молодоженов, бывает первая брачная ночь. Занавес опустили только для того, чтобы зрители "не замучили советами" новобрачных, – произнеся эти слова, из какого-то старого анекдота, он рассмеялся, – Или ты об этом не догадывалась? А потом была ночь вторая, третья и так далее... – при этих словах он начал освобождать Машу и себя от мешающих им в данное время излишних одежд. И лишь после того, как их очередная брачная ночь удачно закончилась, он сообщил Маше, – В общем, так бывает у всех нормальных людей, решивших связать свои судьбы. Безусловно, вскоре Аврора научилась прекрасно готовить, и ее принц с удовольствием уминал стряпню, приготовленную ее руками. Они стали вместе посещать кино и театры, и даже вместе убирать квартиру и стирать белье, благо, что уже появились стиральные машины и пылесосы. Но скажу тебе по секрету, они не забывали и о брачных ночах, поэтому прожили долгую и счастливую жизнь. В общем, они умерли в один день, потому что так любили, что уже не могли уже жить друг без друга. Тебе это никогда не приходило в голову, любимая моя женушка? И уже пора бы тебе прекращать путать жизнь со своими сценическими глупостями. В жизни так не бывает, пойми меня правильно. Зачастую там нет ничего общего с придумками сценаристов и режиссеров, тем более в балете.

– Ну, зачем ты так настроен против балета, – огорченно спросила Маша.

– Да не настроен я против балета, – примиряющее произнес Иван, – Если бы ты попросила меня стать принцем датским Гамлетом или Отелло, то мне бы, наверное, и драма не понравилась. Понимаешь, не артист я, а хирург. И о профессии актера никогда не мечтал, и разыгрывать всякие глупости, даже только для тебя, мне не нравится. И давай больше не будем в жизни заниматься театром. У меня есть операционная и именно пребывание там интересует меня больше всего, но я ведь не таскаю сюда свою работу, не прошу тебя изображать больную, хотя когда учился, довольно часто воображал себе, как я лечу и спасаю людей. Но, как видишь, без особых проблем, смог избавиться от этого, потому что уже повзрослел и реально лечу больных. И тебе давно пора стать взрослой. К тому же у тебя есть сцена, и она доставляет тебе радость, и я ничего не имею против этого, но покидая ее, прошу, оставляй там и свои сценические образы и становись Машенькой, моей любимой женщиной и женой. Ты согласна со мной? – спросил он ее после своей длинной тирады.

– Согласна. Но твой сегодняшний поцелуй, я запомню навсегда. Так как это была моя сбывшаяся наяву мечта.

– И я очень рад, что именно мне довелось воплотить твою мечту в жизнь. Только давай больше не будем заниматься подобными глупостями. Все эти "ролевые игры" вызывают у меня ощущение чего-то неестественного, наигранного, такого, чего в жизни не бывает. А я очень не люблю всякие выкрутасы и извращения в этой области...

Иван остался весьма доволен своей разъяснительной работой, так как смог убедить Машу, что ей уже давно пора было понять, что ее представления о их совместной жизни были не совсем верны. Он улыбнулся, привлек к себе жену, и поцеловал еще раз так, как она когда-то мечтала. И действительно, о чем в детстве могла мечтать столь целомудренная девочка, неожиданно для него самого, ставшая его любимой женщиной, как не о таком невинном, легком поцелуе.

И Маша совсем не обиделась на его длинные и нудные рассуждения о сцене, о балете и о жизни, потому что по существу он сказал ей правду, о которой она уже и сама начала догадываться и сейчас получила подтверждение из уст своего обожаемого мужа.

Следующий день прошел как нельзя лучше. Операция была успешной. Сейчас Иван, стоя около небольшого зеркала, расположенного над раковиной, уже который раз пытался завязать бабочку, полагающуюся к смокингу. Вчера Маша показала ему, как это делается, но он не уделил этому моменту должного внимания, решив, что это элементарно, и нечего его учить элементарным вещам тем самым забивая мозги всякими глупостями. Однако это оказалось не так-то просто.

Тут открылась дверь, и в кабинете, как и было договорено вчера, чуть раньше чем обычно, появился Михаил. Сначала он не обратил особого внимания на Ивана, буркнув, как обычно, – "Привет". И только когда тот обернулся на приветствие и предстал перед ним во всей красе, одетым в смокинг, с бабочкой на шее, (с которой наконец-то удалось справиться) и уже готовому уходить, Михаил остолбенел от неожиданности, и удивленно произнес:

– И куда это ты так вырядился?.. Прямо вылитый жених...

– Не жених, а муж, – возразил ему Иван, – Ты что, забыл, что я, в отличие от тебя, молодого папаши, уже давно женат? Помнится мне, ты тогда свою Вику еще не встретил, а я уже был женат на Маше,– и добавил к сказанному, – А сейчас спешу выполнить свой супружеский долг.

Его ответ вызвал легкую усмешку, явно отразившуюся на лице Михаила. Тот, видимо, воспринял его слова в буквальном смысле. Но Иван, поняв это, сразу же его и разочаровал, дав понять, что интимных подробностей не последует, а сейчас он спешит в театр, на премьеру спектакля, в которой главную партию танцует его жена.

– И чем же сегодня разродится "Мариинка"? Ты хоть знаешь, что тебя ждет? – с какой-то скрытой иронией поинтересовался Михаил, из опыта общения с Иваном, знавший с каким недовольством и ворчанием тот вынуждено посещает балетные спектакли собственной жены. И сейчас он уже приготовился выслушать очередной поток сетований, как на балет вообще, так и на то, что у Маши такая дурацкая специальность, но этого не произошло. Вместо долгих и нудных высказываний в адрес балета, Иван неожиданно для Михаила кратко ответил

– "Кармен-сюита", – но произнес это, как-то не совсем уверенно, потому что еще до конца не представлял себе жену в этом образе.

– Маша будет танцевать Кармен!? – с большой долей скептицизма, удивился Михаил, совсем так, как он вчера сам был удивлен ее сообщением об этом. Иван, кивком головы подтвердил, что это правда, а не розыгрыш. – Ну, ну... как-то неопределенно отреагировав на известие, произнес Михаил и пожелал Ивану хорошо провести вечер: хотя бы немного отдохнуть от больных, и непременно передать от него пожелание успеха Маше в ее новой роли.

Получив наставления и попрощавшись с Михаилом, Иван вышел из кабинета и направился к выходу. Такого он даже и вообразить себе не мог. Буквально все, встречавшиеся на его пути, улыбались и говорили комплименты. Восхищались, как ему идет смокинг, и как он прекрасно выглядит в нем. Причем говорили это не только его сотрудники: врачи и медсестры, но даже и совсем незнакомые ему больные, уже идущие на поправку, и от нечего делать, слоняющиеся по длинному больничному коридору. Такого количества комплиментов, он, пожалуй, еще ни разу в жизни не получал.

"Надо же, – удивился Иван, – Всего-то на всего атласные лацканы, а каков эффект?! Я даже и представить не мог, что одежда может так менять отношение к человеку. Что тот всем подряд, вдруг, начинает нравиться. С какого перепугу?" – размышлял он, одновременно получая удовольствие от такого повышенного и столь положительного внимания к себе.

В общем, Иван успел на спектакль даже с некоторым запасом времени. Он слушал, как музыканты в оркестровой яме настраивают инструменты, а сам все время думал о Маше. Как она рискнула взяться за эту роль, и что у нее из этого получится?..

Но вот погас свет, зазвучала увертюра, и поднялся занавес...

На сцене появилась Кармен. Иван смотрел на нее и не узнавал. Эта вульгарная женщина, одетая в черное кружевное, как бы сшитое из испанской мантильи платье, с красной розой в волосах, – не могла быть его нежной и утонченной Машей. Цветовое сочетание черного с красным уже само по себе невольно приковывало взгляд и создавало ощущение неизбежной трагедии. Ее губы и глаза были вульгарно накрашены. А каждое ее движение и многообещающий манящий взор – все было подчинено тому, чтобы привлечь к себе мужское внимание. Она была так великолепна в своей распущенности и бесстыдстве, что у Ивана неожиданно побежали мурашки по спине... Он, как настоящий мужчина, невольно откликнулся на ее посыл. "Неужели это Маша?" – до сих пор сомневался он, не веря в столь кардинальное изменение имиджа жены. У него даже мелькнула мысль, что Маше неожиданно стало плохо и ее спешно заменили другой балериной из второго состава.

Но тут на сцене появился Хосе, и его жена (теперь он уже окончательно уверовал в это) стала так беззастенчиво соблазнять того прямо на его глазах, что у него от неожиданности перехватило дыхание. Когда же закончился их любовный дуэт и Хосе склонился над Кармен, готовой отдаться ему прямо здесь... у Ивана отлегло от сердца, потому что в этот момент по сценарию погас свет, и никто не увидел, что произошло между ними дальше. Сейчас в его восприятии Кармен, являвшаяся всего лишь талантливым вымыслом Мериме, и его собственная любимая жена слились в одно неделимое целое. Он, действительно, слабо улавливал грань, где одна из них, а где другая.

Когда же дело дошло до ловеласа тореадора Эскамилио, то тут уже и Хосе стал союзником Ивана, потому что тоже не мог смотреть на откровенный флирт, хотя это был не флирт, а такое необузданное желание мужчины, что его невозможно было остановить никакими условностями и преградами. И будь Иван на месте Хосе, вероятно, все бы закончилось так же печально...

Его рука непроизвольно сжалась в кулак, и ему показалось, что он держит в ней испанский нож – наваху. Что это был не привычный для него скальпель, он понял сразу. Убивать Кармен скальпелем он бы не смог. Хотя ему, как хирургу, это было бы значительно удобнее и привычнее. Но это совсем не вязалось в его представлении о том, чего заслужила она за свое распутное поведение. В этом случае был нужен именно нож. В данный момент он смог прочувствовать, что ощущал Хосе, убивая свою возлюбленную. Сам он никогда бы не смог решиться на подобную развязку этой любовной истории, но благодаря талантливому изображению на сцене, он смог полностью ощутить чувства, обуревавшие главных героев произведения.