Текст книги "Судьба Темного Меча"

Автор книги: Маргарет Уэйс

Соавторы: Трейси Хикмен
сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 30 страниц)

ГЛАВА ШЕСТАЯ
ПОДУРАЧИМСЯ НА СЛАВУ!

Не зная толком, что делать и куда идти, Гвен повела Джорама на уровень Огня. Здесь, в темном алькове, который казался еще темнее в окружении огненных иллюзий, они спрятались и вздрагивали при каждом звуке, боясь лишний раз вздохнуть.

– Мы должны выбраться отсюда, пока Дуук-тсарит не начали нас искать – если они еще не начали, – прошептала Гвендолин. – Как долго будет действовать на моего отца это заклинание?

Джорам до некоторой степени овладел собой, хотя по-прежнему цеплялся за Гвендолин, как умирающий цепляется за жизнь. Он крепко прижимал девушку к себе, его темная голова склонилась к золотой головке Гвендолин, его слезы высыхали на ее мягких волосах.

– Я не знаю, – с горечью признался Джорам и посмотрел на Темный Меч, который по-прежнему держал в левой руке. – Но, наверное, не очень долго. Я пока еще плохо понимаю, как действует этот меч.

Гвендолин взглянула на отвратительное оружие и содрогнулась. Джорам притянул ее поближе, стараясь защитить. Он не понимал, что девушку сейчас следует защищать от него самого.

Гвендолин тоже этого не понимала. Она была испугана и растеряна и уже начала сожалеть о принятом решении. Ее сердце разрывалось от тоски и печали – Гвен знала, что это будет ужасным ударом для всей ее семьи. Но еще больше ее смущало непонятное, болезненное удовольствие, которое она ощущала, когда Джорам крепко сжимал ее в объятиях. Девушке хотелось прильнуть к нему еще ближе, еще теснее прижаться к его быстро бьющемуся сердцу, чтобы полнее прочувствовать сладостную боль и наслаждение, разливавшееся внутри тела. Но, думая об этом, Гвендолин холодела от страха. А больше всего она боялась, что их поймают, – и этот страх был не напрасным.

– Если мы выберемся из дворца, куда мы пойдем? – спросила Гвендолин.

– В рощу Мерлина, – не задумываясь, ответил Джорам. У него в голове сразу все прояснилось. – Мосия ждет нас там. Мы выскользнем за Врата... – Юноша замолчал и нахмурился. – Симкин. Нам нужен Симкин! Он сможет нас вывести. А потом, когда мы окажемся за пределами этого проклятого города, мы отправимся в Шаракан.

– В Шаракан! – Гвендолин испуганно ахнула и широко раскрыла глаза.

Джорам улыбнулся, стараясь ее ободрить.

– Я знаю тамошнего принца, – сказал он. – Мы с ним друзья.

Молодой человек замолчал, глядя куда-то вдаль. Может быть, принц Гаральд вовсе не друг ему – теперь, когда он стал никем и ничем. Нет. Джорам покачал головой. В конце концов, у него есть Темный Меч. Он знает о темном камне и умеет ковать из него оружие. И поэтому он – не никто. Лицо юноши стало мрачным и решительным.

– Я выкую оружие из темного камня. Снаряжу армию. И вернусь в Мерилон, – негромко сказал он, крепче сжимая рукоять меча. – И получу все, что захочу! Это тоже сделает меня кем-то!

Джорам почувствовал, что Гвендолин дрожит в его объятиях. Он склонил голову и заглянул в ее голубые глаза.

– Не бойся, – пробормотал он, успокаивая девушку. – Все будет хорошо. Вот увидишь. Я люблю тебя. И я никогда не сделаю ничего, что может повредить тебе. – Наклонившись к Гвендолин, он нежно поцеловал ее в лоб. – Мы поженимся в Шаракане, – добавил он, почувствовав, что она дрожит уже не так сильно. – Может быть, сам принц придет на нашу свадьбу...

– Нет, ну надо же! – раздался возглас из адского марева огненных иллюзий, окружавшего Гвендолин и Джорама. – Черная Смерть ищет вас высоко и низко, далеко и близко, а я нахожу вас – и что же? Вы притаились в укромном уголке и играете в обнималки-щекоталки!

Джорам быстро развернулся и поднял меч.

– Симкин! – выдохнул он, когда снова смог говорить. – Не подкрадывайся больше ко мне вот так!

Опустив меч, Джорам отер пот со лба. Гвен выбралась у него из-за спины – она едва не задохнулась, когда Джорам прижал ее к стене.

– Мои милые влюбленные голубки, – небрежно бросил Симкин. – Смею вас заверить, что сейчас к вам, похоже, подкрадывается нечто гораздо более отвратительное и ужасное, чем я. Вас могут поймать в любое мгновение. Во дворце поднялся переполох.

Джорам прислушался.

– Я ничего не слышу.

– Ты и не услышишь, старина. – Симкин погладил бородку. – Это же дворец, помнишь? Не подобает нарушать покой его величества и пугать императрицу, у которой такое хрупкое здоровье. Однако все в курсе, что глаза высматривают, уши прислушиваются, носы вынюхивают. Коридоры ожили.

– Это безнадежно, – прошептала Гвендолин и обессилено приникла к Джораму. По ее щекам заструились слезы.

– Нет, нет. Совсем наоборот, – заметил Симкин. – Ваш Дурак с вами, чтобы избавить вас от последствий вашей глупости. Однако как складно получилось! Надо запомнить эту шутку. – Картинно запрокинув голову, Симкин посмотрел на Гвендолин сверху вниз. – Из вас получится премиленький Мосия, моя дорогая. Едва ли не лучший из всех, которых я сотворил.

Взмахнув оранжевым шелковым платком, который непонятно откуда появился в его руке, Симкин накрыл платком голову Гвендолин и, прежде чем она успела возразить, пробормотал несколько слов, воскликнул:

– Абракадабра!

И отдернул платок в сторону.

Теперь рядом с Джорамом стоял Мосия, прижимаясь к его плечу и вытирая с лица слезы. Посмотрев на себя, Мосия негодующе вскрикнул и устремил на Симкина взгляд, полный возмущения.

– Замечательно! – сказал Симкин, глядя на Мосию самодовольно и с озорной улыбкой. – Сейчас это очень модно, знаете ли.

Джорам зарделся, обнаружив, что нежно обнимает того, кто выглядел сейчас как красивый, стройный и крепкий юноша. Он сразу же попытался отстраниться. Но этот красивый, крепкий юноша на самом деле был испуганной юной девушкой. Это была Гвендолин – такая храбрая и решительная, когда уводила Джорама из комнаты, где беспомощным живым изваянием стоял ее отец. Это она нашла здесь укромный уголок, она прижимала голову Джорама к своей груди, утешала и успокаивала его, пока он боролся с мраком в своей душе.

Но теперь ее силы истощились. Она пришла в ужас, представив кошмарных Дуук-тсарит, которые кладут невидимые холодные руки на плечи своих жертв и уводят их неведомо куда. А ко всему прочему Гвендолин вдруг оказалась в совершенно незнакомом теле. И сильный, красивый юноша расплакался, закрыв лицо руками. Слезы лились по его лицу, плечи вздрагивали от рыданий.

– Проклятье, Симкин! – пробормотал Джорам, неуклюже обнимая Мосию за широкие плечи. Он никак не мог отделаться от странного впечатления, будто успокаивает сейчас своего друга.

– Эй, эй, так дело не пойдет, – строго сказал Симкин, глядя на Мосию. – Соберись, приятель, возьми себя в руки! – велел он и хлопнул юношу по плечу.

– Симкин! – возмутился Джорам, но сразу замолчал.

– Он прав, – всхлипнув, сказал Мосия и отстранился от Джорама. В заплаканных голубых глазах даже блеснула веселая искорка. – Со мной все в порядке. Правда, я в порядке.

– Вот и молодец, парень! – похвалил его Симкин. – А теперь, мой темный и мрачный друг, мы должны проделать то же самое с тобой... Ой!.. Не получается. – Шелковый платок нерешительно затрепетал в воздухе. – Твой меч мешает, ты же знаешь. Убери его.

Джорам нахмурился и неохотно убрал меч в ножны, а потом еще и прикрыл ножны плащом.

– Что ты собираешься сделать? – мрачно спросил он у Симкина. – Ты не сможешь превратить меня в Мосию – до тех пор, пока со мной мой меч. А меч я не сниму, – поспешно добавил он, заметив, как блеснули глаза Симкина.

– Ну, хорошо. – На несколько мгновений Симкин, казалось, приуныл, потом снова оживился и пожал плечами. – Значит, мы сделаем лучшее, на что способны. Переодевание тоже поможет. Нет, не спорь, мой милый мальчик.

Взмахнув лоскутком оранжевого шелка, Симкин превратил зеленый костюм Джорама в одеяние плакальщика, такое же, как у него самого – длинный просторный балахон с глубоким капюшоном.

– Опусти капюшон пониже, спрячь лицо, – решительно сказал Симкин и тоже надвинул капюшон. – И расслабьтесь, вы оба. Вы же пришли на вечеринку в императорский дворец Мерилона. Вы должны выглядеть смертельно скучающими, а не перепуганными до полусмерти. Да, вот так получше, – заметил он, наблюдая, как Мосия вытирает оранжевым платком следы слез на щеках, а Джорам разжимает кулаки. – Если все пройдет гладко, – спокойным голосом продолжал Симкин, – то останется только один неприятный момент – когда мы будем выходить через парадную дверь.

– Через парадную дверь! – Джорам нахмурил брови. – Но ведь здесь наверняка есть какой-нибудь черный ход.

– Мой бедный наивный мальчик... – Симкин вздохнул. – Что бы ты делал без своего Дурака? Разве ты не понимаешь: все будут ждать, что ты попытаешься ускользнуть из дворца тайком, через черный ход. Дуук-тсарит сейчас толпятся вокруг потайных выходов, как грибы после дождя. Зато возле главного входа их осталось, наверное, не больше пары дюжин. И мы не будем ускальзывать! Нет, мы гордо вывалимся из дворца! Трое пьяных, которые направляются на ночь в город.

Заметив, как побледнел Мосия, Симкин бодро добавил:

– Не волнуйся, у нас все получится! Никто ничего не заподозрит. В конце концов, они ведь ищут очаровательную молодую девушку и угрюмого парня – а не двух плакальщиков и крестьянина.

Мосия через силу улыбнулся. Джорам покачал головой. План Симкина ему совершенно не нравился, но он ничего не мог с этим поделать. Как Джорам ни старался, он не мог придумать ничего получше. Мысли у него в голове ворочались медленно и неохотно. Ощущение реальности быстро ускользало от Джорама, и он внезапно решил этому не противиться.

– Да, кстати... – сказал Симкин, посмотрев на Джорама. – Видимо, надо понимать, что баронство тебе не обломилось?

– Да, – коротко ответил Джорам. Острая боль от ужасного открытия притупилась, превратилась в неприятное ноющее чувство, которое останется с ним на всю жизнь. – Ребенок Анджи родился мертвым, – без всякого выражения сказал Джорам. – Она украла младенца из яслей для брошенных, нежеланных детей...

– Ах! – безмятежно сказал Симкин. – Значит, «зовите меня Никто», да? Ну что, мы готовы? – Он оглядел своих спутников. – Собрались? О, чуть не забыл! Шампанское!

В ответ на призыв Симкина в воздухе раздался мелодичный звон и появилась целая вереница бокалов с искристым вином.

– По одному бокалу каждому, – сказал Симкин, отправляя один бокал в ослабевшую руку Мосии, а второй – к Джораму. – Не забывайте, парни, мы радостно веселимся!

Он поднес бокал к губам и осушил его одним глотком.

– Ну-ка, выпили, дружно! – скомандовал Симкин. – Быстро! А теперь – вперед! Пошли!

Взмахнув рукой, он подбросил свой шелковый платок, и тот полетел впереди компании, словно оранжевое знамя. Потом, подхватив под руку Мосию, Симкин кивнул Джораму, чтобы тот взял белокурого юношу за другую руку.

– Подурачимся на славу! – провозгласил Симкин, и все трое зашагали вперед, через огненные иллюзии. Вереница бокалов с шампанским полетела за ними следом.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ
ПОСЛЕДНЕЕ ВЕЯНИЕ МОДЫ

Мосия – настоящий Мосия – прятался в тени деревьев в роще Мерлина и тревожно вглядывался в темноту. Сейчас он был в роще один – Мосия постоянно повторял себе это каждые пять минут с тех пор, как наступила ночь. Увы, самовнушение не помогало ему успокоиться. Мосия все равно волновался. Симкин сказал правду – никто не ходит в рощу Мерлина после наступления темноты. И теперь Мосия понимал почему. Ночью роща становилась совсем другой.

С рассветом роща приукрашивалась всевозможными цветами, гирляндами и драгоценностями. Она радостно встречала посетителей и развлекала их своими красотами. Посетителям позволялось срывать нежные цветки и беспечно отбрасывать их прочь, и цветки увядали и умирали в пыли под ногами. Роща с улыбкой смотрела, как гости бросают мусор в хрустальные водоемы и топчут пышную зеленую траву. Она выслушивала пустые восторги и восхищенные возгласы, которые срывались с губ посетителей и таяли, словно дым. Но ночью, собрав плату, роща укрывалась с головой одеялом темноты, сворачивалась вокруг усыпальницы и лежала без сна, исцеляя свои раны.

Полевой маг понимал мысли и чувства растений, как друид – а может, даже лучше, чем некоторые друиды, потому что их жизни не зависели от урожая, который они выращивали. Мосия слышал вокруг шепот, рассерженный и печальный.

Сердились живые растения рощи. А печаль исходила, как показалось Мосии, от мертвых. Поэтому молодой маг чувствовал себя уютнее рядом с гробницей Мерлина. Он стоял возле усыпальницы, положив руку на мраморное надгробие, которое оставалось теплым даже в ночной прохладе. С этого наблюдательного поста Мосия бдительно всматривался в темноту и неустанно повторял себе, что, кроме него, в роще никого нет.

Но чем дальше, тем больше он волновался. Обычные ночные звуки дикого леса – или даже одомашненного леса, как здесь, – заставляли Мосию вздрагивать от испуга. Ему было жарко, несмотря на ночную прохладу. Деревья скрипели, листва шелестела, в кустах раздавались какие-то шорохи – и все эти звуки казались Мосии зловещими и как будто таили в себе угрозу. Мосия был в роще чужим, нежеланным пришельцем и тревожил ее ночной отдых. Поэтому юноша беспокойно расхаживал возле гробницы, опасливо поглядывал на деревья и с раздражением думал о том, сколько же времени может понадобиться Джораму для того, чтобы стать бароном.

Чтобы как-нибудь отвлечься от неприятных мыслей, Мосия начал воображать, как Джорам живет в роскоши в собственном богатом имении, вместе с прелестной супругой и полчищем слуг, готовых исполнить его малейшую прихоть. Мосия улыбнулся, но улыбка быстро угасла и сменилась печальным вздохом.

Жизнь во лжи. Всю свою жизнь Джораму приходилось лгать, и теперь ему придется лгать всегда – иначе он просто не сможет. Джорам, конечно, говорил, что богатство сделает его свободным, но у Мосии хватало здравого смысла, чтобы сообразить: богатство всего лишь добавит новые цепи к тем, что уже сковывают Джорама. А то, что эти цепи будут золотыми, а не железными, в сущности, ничего не изменит. Мосия понимал, что Джорам никогда не признается в том, что он – Мертвый. Он никогда не признается в том, что убил надсмотрщика. Правда, в отличие от Сарьона, Мосия не считал и никогда не будет считать убийством смерть Блалоха.

А потом – что будет с их детьми? Мосия покачал головой и рассеянно провел рукой по контурам меча, вырезанного на крышке мраморного надгробия. Родятся ли они Мертвыми, как их отец? Придется ли ему их прятать, как прячутся другие Мертвые? Будет ли ложь продолжаться из поколения в поколение?

Мосия представил, как темный рок падает на семейство и окутывает тенью сначала Гвендолин, которая будет рожать Мертвых детей, не зная почему. Потом настанет очередь детей – они будут жить, постоянно обманывая, как и Джорам. Может быть, Джорам научит их Темным искусствам. Может быть, к тому времени начнется война с Шараканом. Техника снова вернется в мир и принесет с собой смерть и разрушение. Мосия содрогнулся. Ему не нравился Мерилон, не понравились здешние люди, не понравилось, как эти люди живут. Красота и волшебное великолепие, которые поначалу очаровали юношу, теперь, казалось, сверкали слишком ярко и резали глаз. Но Мосия считал, что в этом виноват он сам, но не жители Мерилона. Они не заслужили...

Сзади на плечо Мосии легла чья-то рука. Он мгновенно обернулся, но было уже слишком поздно.

Раздался голос, прозвучало заклинание.

Жизненная сила вытекла из Мосии, и роща жадно поглотила ее. Юноша пошатнулся и рухнул, беспомощный, на землю. Облаченные в черные мантии люди, окружившие Мосию со всех сторон, отняли у него всю магию. Но Мосия прожил всю жизнь среди чародеев Темных искусств. Ему приходилось месяцами жить совсем без магии, и, что еще важнее, ему уже случалось попадать под действие этого заклинания. Поэтому потрясение от отнимающего Жизненную силу заклинания оказалось не таким разрушительным, каким могло бы быть, и это заклинание не полностью парализовало молодого мага.

Но у Мосии хватило ума не дать врагам это понять. Лежа на земле, прижимаясь щекой к прохладной, влажной траве, Мосия старался побороть страх и собраться с силами, отыскивая их внутри себя, а не в магии окружающего мира. Когда юноша почувствовал, что мышцы снова начали ему повиноваться, и понял, что снова владеет своим телом, ему пришлось бороться с неудержимым желанием вскочить и убежать прочь. Бегство ничего бы ему не дало. Он знал, что не сможет убежать. Они наверняка сотворили бы еще более мощное заклинание, с которым он уже не смог бы справиться.

Поэтому Мосия лежал на земле, наблюдал за теми, кто на него напал, собирался с силами, не позволяя страху возобладать над собой, и отчаянно старался придумать, что же делать дальше.

Конечно же, это были Дуук-тсарит. Почти невидимые в темноте рощи, колдуны в черных мантиях стояли рядом с белой мраморной гробницей, возле того места, где лежал Мосия. Колдунов было двое, они переговаривались, стоя так близко от Мосии, что он, наверное, мог бы дотянуться до них рукой. Оба Дуук-тсарит совершенно не обращали внимания на молодого мага, не без оснований уверенные в действенности своего заклинания.

– Значит, они ушли из дворца?

Голос был женский, низкий и холодный. От этого голоса у Мосии мороз пробежал по коже.

– Да, госпожа, – ответил колдун-мужчина. – Им позволили уйти, как вы и приказывали.

– И там не было никаких беспорядков? – озабоченно поинтересовалась колдунья.

– Нет, госпожа.

– Что с лордом Самуэлсом, отцом девушки?

– Им занимаются, госпожа. Он упорствует, продолжает задавать вопросы, но со временем его убедят, что подобное любопытство не пойдет на пользу его дочери.

– Вопросы, которые не слетают с языка, остаются в сердце, пускают там корни и вырастают, – пробормотала колдунья, повторяя старинную пословицу. – Что ж, в свое время мы с ним разберемся. Однако мне кажется, что нам следует искоренить эти вопросы и заменить их правдой, которая со временем, несомненно, завянет и умрет. Конечно, этим должен заниматься епископ Ванье, но, пока я не поговорила с его святейшеством, девчонку тоже возьмите под стражу.

Ответа не последовало, но Мосия уловил легкий шорох одеяния – вероятно, колдун молча поклонился в ответ.

Мосия слушал очень внимательно. Он позабыл про страх, так отчаянно ему хотелось узнать, что произошло. Как они смогли выследить Джорама? Ведь его защищает Темный Меч! «И как они смогли выследить меня? – внезапно спросил себя Мосия. – Более того – они не просто выследили нас обоих, они еще и знают, что мы с Джорамом как-то связаны. Никто не знал, что мы уговорились встретиться здесь. Никто, кроме...»

– И теперь они направляются в рощу? – с ноткой нетерпения в голосе спросила колдунья.

– Так сказал нам предатель, – ответил колдун, – и у нас нет оснований не доверять ему.

Предатель! Мосии сделалось дурно, внутренности скрутило спазмом, в горло хлынула горячая, горькая желчь. Так вот в чем дело! Их предали, и теперь Джорам идет прямо в расставленную ловушку. Но кто их предал?

Мосии живо представился беспечный молодой человек с бородкой, одетый в длинную белую мантию, вынимающий прямо из воздуха клочок оранжевого шелка.

Симкин! Мосия задохнулся от гнева, злые слезы брызнули у него из глаз. «Я убью тебя, Симкин – даже если это будет последнее, что я сделаю в жизни!

– Спокойно, спокойно. Нужно успокоиться, – сказал себе Мосия. – У меня еще есть шанс. Я должен найти Джорама, предупредить его...»

Мосия заставил себя забыть обо всем и думать только об одном – о побеге. Он осторожно пошевелил рукой и даже затаил дыхание, опасаясь, как бы Дуук-тсарит не услышали. Но колдуны были увлечены разговором и уверены, что заклинание надежно обездвижило молодого человека. Мосия пошарил рукой по земле и нащупал что-то твердое. Палка! Не важно, что это всего лишь инструмент, используя который, он передаст Жизненную силу изначально безжизненному предмету.

Мосия сжал в руке оружие и, чуть приподняв голову, огляделся. Тело юноши напряглось от возбуждения. Колдун стоял спиной к нему. Быстро ударить его по голове, подхватить обмякшее тело, заслониться им от заклинания, которое сотворит колдунья... Мосия сжал палку покрепче, весь подобрался и вскочил на ноги.

В то же мгновение с земли взметнулись ощетинившиеся шипами лианы Киджа и крепко опутали молодого мага по рукам и ногам, острые шипы вонзились в тело. Мосия закричал от боли и выронил палку. Юноша упал на землю, к ногам колдуна, который удивленно посмотрел на него, а потом с виноватым видом повернулся к спутнице.

– Да, ты ошибся, – сказала она колдуну. Раздосадованный Дуук-тсарит склонил голову. – О наказании для тебя я подумаю позже. Сейчас нет времени. Я знаю его лицо. Я должна узнать его голос.

Колдунья присела рядом с Мосией, положила руку ему на плечо – и шипы с лиан Киджа вдруг исчезли. Юноша застонал и перекатился по траве в сторону. Кровь струилась из сотен маленьких ранок, стекала по рукам Мосии, пятнала его одежду.

– Как тебя зовут? – ровным голосом спросила колдунья. Она повернула к себе вспотевшее, искаженное от боли лицо юноши и принялась внимательно его разглядывать.

Мосия покачал головой – по крайней мере, попытался это сделать.

Его движение больше походило на болезненный спазм.

Колдунья спокойно произнесла несколько слов, и Мосия в ужасе замер – на лианах снова начали отрастать шипы. Но пока они не пронзали тело Мосии, а лишь покалывали его.

– Пока... – сказала колдунья, прочитав мысли Мосии на его бледном от страха лице. – Но они будут расти, и прорастут прямо сквозь твою кожу, и пронзят твое тело насквозь, и разорвут тебя на части, и ты умрешь. А теперь – спрашиваю еще раз. Как тебя зовут?

– Зачем тебе? Какая тебе разница? – простонал Мосия. – Ты же знаешь мое имя!

– Развлеки меня, – сказала колдунья и произнесла еще одно заклинание. Шипы на лианах выросли еще на полдюйма.

– Мосия! – закричал юноша, запрокинув голову от невыносимой боли.

– Мосия, Мосия, Мосия...

А потом, сквозь пелену боли, он понял, что задумали Дуук-тсарит.

Мосия замолчал, жалея, что не может проглотить обратно свои слова.

Расширенными от ужаса глазами он смотрел, как колдунья принимает его облик. Ее лицо стало его лицом. Ее одежда – его одеждой. Ее голос – его голосом.

– Что мы сделаем с ним? – смиренно спросил колдун. Он все еще страдал из-за допущенной ошибки.

– Брось его в Коридор и отправь во Внешние земли, – сказала колдунья – нет, теперь Мосия, – поднимаясь на ноги.

– Нет!

Мосия попытался вырваться из сильных рук колдуна, который одним рывком поднял его с земли. Но при малейшем движении острые шипы вонзались в его тело, и юноша, вскрикнув от боли, обмяк. Заметив, что рядом раскрывается темный зев магического Коридора, Мосия отчаянно закричал:

– Джорам! Джорам, беги! Это ловушка! Беги! – Юноша кричал, надеясь, что друг услышит его, но в глубине души он понимал, что это не поможет.

Дуук-тсарит швырнул его в Коридор. Коридор начал закрываться и сдавил Мосию. Шипы вонзились в тело, по коже потекли теплые струйки крови. Бросив последний взгляд на рощу Мерлина, Мосия увидел колдунью – то есть себя. Она – теперь Мосия – посмотрела на него спокойно и равнодушно, а потом развела руками и сказала его собственным голосом:

– Сейчас это очень модно.