Текст книги "Судьба Темного Меча"

Автор книги: Маргарет Уэйс

Соавторы: Трейси Хикмен
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 30 страниц)

– Кроме того, милорд, для этого не требуется большого искусства во владении оружием, – добавил Сарьон, которого все больше интересовал предмет разговора. Мысли каталиста неслись стремительно, как горная река. – В отличие от колдунов, у которых обучение начинается практически с самого рождения, воинов, вооруженных мечами из темного камня, можно обучить владеть оружием за считанные недели. Кроме того, им не понадобятся каталисты... – Сарьон замолчал, внезапно сообразив, что сказал слишком много.

Но Гаральд быстро ухватил его мысль.

– Нет, вы не правы! – возбужденно воскликнул принц. – То есть нет – вы правы, но до определенной степени. Оружие из темного камня вполне может работать и без каталиста. Но вы говорили, Сарьон, что дали мечу Жизненную силу, когда он ковался. А что будет, если вы дадите ему Жизненную силу сейчас? Разве это не усилит его могущество?

– Наверняка усилит! – пылко сказал Джорам. – Давайте попробуем.

– Нет! – воскликнул Сарьон.

Оба молодых человека повернулись и уставились на него – Джорам злобно, Гаральд с удивлением.

– Отец, я понимаю, вам трудно это сделать... – осторожно начал принц.

– Нет, – с упрямой убежденностью повторил Сарьон. – Нет, ваша светлость. Просите меня о чем угодно другом, и я все сделаю, если смогу. Но только не это... Я не стану делать этого снова.

– Обет, данный вашему богу? – с горечью спросил Джорам.

– Обет, который я дал самому себе, – негромко ответил каталист.

– О, ради любви к... – начал Джорам, но Гаральд перебил его.

– Нам просто любопытно, вот и все, – сказал принц. Он пожал плечами и повернулся к Джораму. – И, конечно, это никак не повлияет на твое искусство владения мечом. Ты ведь не можешь рассчитывать, что рядом с тобой всегда окажется каталист, когда тебе понадобится твой меч. Давай лучше испробуем его против более мощной магии. Я могу окружить себя защитным заклинанием – и мы посмотрим, сможет ли твои меч пробить эту защиту. Отец, если можно, даруйте Жизненную силу мне...

Сарьон направил к принцу поток Жизни, ощутив истинное наслаждение когда увидел, что магия мира хлынула в столь благородное вместилище. Он почувствовал удовлетворение еще и оттого, что Джорам постарался совладать со своим гневом и в конце концов это ему удалось. Сарьон снова устроился на подушках и наблюдал за сражением двух молодых людей и, наблюдая, узнавал о Темном Мече все больше. Но в глубине души каталист понимал, что мнение принца о нем несколько снизилось. Воин до мозга костей, принц не мог понять, что на самом деле означает отказ каталиста дать жизненную силу Темному Мечу – отказ, который он счел всего лишь прихотью Сарьона.

Для Гаральда Темный Меч был всего лишь оружием, инструментом – и не более того. Он не видел в Мече средоточие мрака, разрушителя Жизни. Именно об этом думал Сарьон всякий раз, когда смотрел на отвратительное оружие.

Что касается того, что по этому поводу думал Джорам... Сарьон не сомневался, что ничто иное не могло настолько уронить его в глазах юноши.

После нескольких часов напряженных тренировок Джорам, принц и Сарьон вернулись в лагерь. В последующие дни Гаральд по-прежнему был неизменно вежлив с каталистом, но больше ни разу не пригласил его на ристалище.

Неделя прошла незаметно. Ничего примечательного за это время не случилось. Джорам и Гаральд упражнялись в фехтовании. Сарьон с удовольствием дискутировал с кардиналом Радисовиком на философские и религиозные темы. Симкин дрессировал ворона (доведенная до отчаяния птица в конце концов клюнула молодого человека в ухо, вызвав всеобщее веселье). Мосия целыми днями просиживал за книгами, которые нашлись в шатре принца. Юный маг разглядывал картинки и загадочные маленькие значки, которые так много могли бы сказать Джораму, но самому Мосии казались полной белибердой, лишенной всякого смысла. По вечерам принц и его гости собирались вместе и играли в таро или обсуждали способы проникнуть в Мерилон и остаться в живых после того, как окажутся внутри города.

– Симкин может провести вас через Врата, – сказал Гаральд однажды вечером, незадолго до расставания. Мосия и Джорам сидели в роскошном шатре принца, где был накрыт изысканный обед. Но идиллия подходила к концу. Оба юноши с тоской думали о том, что завтра им придется снова сражаться с лианами Киджа, а то и с чем-нибудь похуже – с ужасными чудовищами, которые водятся в этой дикой местности. Прекрасный Мерилон вдруг показался им очень далеким, почти нереальным, похожим на сон. Трудно было относиться всерьез к опасностям, которые могут угрожать кому-то в таком отдаленном месте.

Эти мысли, конечно же, отражались на лицах юношей. Гаральд заметил это и заговорил более серьезным тоном:

– Симкин знает в Мерилоне всех и каждого, и они его тоже знают – из-за этого вы можете попадать в весьма любопытные ситуации.

– Вы хотите сказать, что все эти истории, которые он постоянно рассказывает, – все это правда? Вы в самом деле однажды привели живого медведя на костюмированный бал? – вырвалось у Мосии прежде, чем он успел как следует подумать. – О, простите, ваша светлость... – Юноша сразу же порозовел от смущения.

Но принц только покачал головой.

– Значит, он и об этом вам рассказал? Бедный папа... – Гаральд улыбнулся. – Он до сих пор отказывается надевать шарфы в присутствии офицеров флота или кого угодно в костюме медведя. Но давайте все-таки вернемся к более важным вопросам... Сарьон совершенно прав предостерегая вас от путешествия в Мерилон. Это действительно очень опасно, – продолжил принц. – Вы должны все время держаться настороже. Опасность угрожает не только Джораму, которого, как любого Мертвого, могут осудить на смертную казнь. Тебе, Мосия, тоже грозит опасность. Ты считаешься мятежником. Ты сбежал из дома, ты жил среди чародеев Темных искусств. Ты собираешься проникнуть в Мерилон под фальшивым прикрытием. Если тебя схватят, ты попадешь в темницу Дуук-тсарит. Очень немногие выходили из этого места неизмененными. Сарьону тоже грозит опасность – он много лет прожил в Мерилоне, и его легко могут узнать... Нет, Джорам, я не пытаюсь уговорить тебя не идти в Мерилон, – сказал Гаральд, заметив, что Джорам мрачно сдвинул брови. – Я говорю только, что вы должны соблюдать осторожность. Все время будьте настороже. Никогда не теряйте бдительности. Особенно в присутствии одного человека.

– Вы имеете в виду каталиста? – перебил его Джорам. – Я знаю, что Сарьона послал епископ Ванье...

– Я имею в виду Симкина, – мрачно, без тени улыбки сказал Гаральд.

– Вот, я же говорил! – пробормотал Мосия, повернувшись к Джораму.

Как будто догадавшись, что о нем говорят, Симкин повысил голос, и все, сидевшие в шатре, повернулись посмотреть на него. Симкин и Сарьон стояли возле костра. Симкин вызвался придумать маскировку для каталиста, в которой его не узнают в Мерилоне. И теперь он творил волшебство над отцом Сарьоном, доставляя бедному каталисту существенные неудобства.

– Придумал! – пронзительно воскликнул Симкин. – В таком виде никто во всем Мерилоне тебя не узнает. Плюс ко всему, ты сможешь тащить на себе наш багаж. – Он взмахнул рукой и произнес несколько слов. Воздух вокруг каталиста подернулся мерцающей дымкой. Тело Сарьона начало изменяться... И вот возле костра, на месте, где только что стоял несчастный каталист, появился крупный серый осел с унылой мордой.

– Что за дурак! – воскликнул Мосия и вскочил на ноги. – Почему он никак не оставит бедного человека в покое? Я пойду...

Гаральд положил ладонь на плечо юноши и покачал головой.

– Я сам с этим разберусь, – сказал принц.

Мосия неохотно сел на свое место. Он заметил, что принц подал какой-то знак кардиналу Радисовику, который стоял здесь же, неподалеку, и прислушивался.

– Что ты говоришь, отец? – спросил Симкин.

Осел заревел.

– Ты что, чем-то недоволен? После всех трудов, которые я на тебя потратил! Ей-богу, отче! – Симкин потрепал длинные ослиные уши. – У тебя теперь великолепный слух! Готов поспорить, ты услышишь, как пучок сена упадет на землю в пятидесяти шагах от тебя. А что уж говорить о другой замечательной возможности – ты теперь можешь скосить глаза так, чтобы один смотрел вперед, а другой – назад. И будешь одновременно видеть то место, где только что был, и то, где будешь потом.

Осел снова взревел, выставив вперед зубы.

– Тебя будут любить детишки, – уговаривал его Симкин. – Ты сможешь катать их на спине. Ну, если ты такой старый зануда, тогда, конечно... Вот, пожалуйста.

Осел исчез, и на его месте снова появился Сарьон. Только в странной позе – каталист стоял на четвереньках, опираясь на руки и колени.

– Я как раз придумал еще кое-что, получше, – снова оживился Симкин. – Да, именно! – Он прищелкнул пальцами. – Коза! У нас всегда будет свежее молоко...

В это мгновение вмешался кардинал Радисовик. Пробормотав, что поговорит с Симкином об обращении со священнослужителями, кардинал помог Сарьону подняться на ноги и увел каталиста в свой шатер. К сожалению, Симкин последовал за ними.

– К тому же ты никогда не будешь голодать, каталист – донесся оттуда его пронзительный голос. – Ты сможешь есть буквально все что угодно...

– Вы что-то знаете про Симкина, ваша светлость, да? – спросил Мосия, повернувшись к принцу. – Вы знаете, почему он такой. В какую игру он играет?

– Его игра... – задумчиво повторил принц, озадаченный таким вопросом. – Да, наверное, я знаю, что это за игра.

– Тогда скажите нам! – попросил Мосия.

– Нет, наверное, не стоит, – сказал Гаральд и посмотрел на Джорама. – Вы не поймете, но, может быть, это ослабит вашу бдительность.

– Но вы должны нам сказать! Я... Я имею в виду... ваша светлость... – Мосия растерялся и смутился, осознав, что пытается отдавать приказы принцу. – Если Симкин опасен...

Джорам пренебрежительно фыркнул.

– Да, это так – он опасен, – спокойно сказал принц и встал. – Просто запомните это. А теперь, если позволите, я пойду спасать бедного Сарьона, прежде чем наш друг Симкин вырастит ему рога и заставит щипать траву прямо в шатре у кардинала.

Вопрос с маскировкой для каталиста вскоре уладился, и для этого не пришлось превращать его в козу. Принц предложил отцу Сарьону превратиться в отца Данстабля, каталиста одного из мелких домов, который, согласно сведениям Симкина, уехал из столицы более десяти лет назад.

– Серая мышка, а не человек, – сказал Симкин, вспоминая. – Его никто не мог вспомнить через пять минут после знакомства, а не то что десять лет спустя.

– А если кто-то все-таки помнит его после десятилетнего отсутствия, никого не удивит, что он немного изменился, – добавил Гаральд, видя, что каталисту не нравится эта идея. – Вам не придется изображать кого-то другого, отец. Ваше лицо и тело изменятся, но внутри вы останетесь прежним. Самим собой.

– Но мне придется явиться в Собор, ваша светлость, – упорствовал Сарьон. На такое открытое сопротивление принцу он решился только потому, что страх пересилил почтительность. Гаральд заметил это и снова, в который уже раз, задумался о том, какую же страшную тайну хранит каталист в глубине своего сердца. – Прибытия и отъезды каталистов всегда строго документируются...

– Вовсе не обязательно, отец, – спокойно сказал Радисовик. – Очень многие, так сказать, просачиваются сквозь это бюрократическое сито незамеченными. Каталист мелкого, незначительного дома – такой, как отец Данстабль, – который переехал со своей семьей в отдаленный район, за столько лет вполне мог утратить всякие контакты со своей Церковью.

– Но зачем мне было... я имею в виду, почему отец Данстабль вернулся в Мерилон? Прошу прощения, ваше святейшество, – Сарьон говорил смиренно, но настойчиво, – но, как мне кажется, принц преувеличивает угрожающую нам опасность...

– Вы верно заметили, отец, – продолжал Гаральд. – Есть множество причин, которые могли побудить вас вернуться. Например, волшебник, которому вы служили, вздумал присоединиться к негодяям-мятежникам из Шаракана и бросил вас на произвол судьбы.

– Это очень серьезно, милорд, – заметил Радисовик.

– А я и не шучу, – сдержанно ответил принц. – Впрочем, это, наверное, привлечет к вам ненужное внимание, отец. А если так? Волшебник умер. Его вдова вернулась в Зит-Эль, к своим родителям. В доме ее отца не нашлось места для вас, отец Данстабль, и потому вас уволили со службы. С любовью и благодарностями, конечно.

Кардинал Радисовик кивнул, выражая одобрение.

– А если они захотят проверить вашу историю, – сказал он, догадавшись, что Сарьон готов высказать очередное возражение, – в чем я сильно сомневаюсь, учитывая, что сотни каталистов ежедневно прибывают в Собор и уезжают оттуда, им потребуются месяцы, чтобы разыскать лорда Как-его-там и докопаться до правды.

– А к тому времени вы будете уже у нас, в Шаракане – сказал принц так, будто считал вопрос решенным.

Уловив нотку раздражения в голосе принца, Сарьон почтительно поклонился. Он опасался, что дальнейшие возражения с его стороны могут вызвать подозрения. Он не мог не признать, что кардинал и принц правы. Прослужив пятнадцать лет в Соборе, Сарьон много раз наблюдал по вечерам за бесконечной вереницей прибывших в столицу каталистов, которые медленно брели друг за другом по хрустальным ступеням и заходили в хрустальные двери. Под усталым взглядом какого-нибудь бедного дьякона каждый прибывший каталист заносил свое имя в список, в который потом очень редко кто-нибудь заглядывал – если заглядывал вообще. В конце концов, если кто-то сумел пройти проверку Кан-ханар – хранителей Врат Мерилона, то как может Церковь найти что-то еще? Сама мысль о том, что каталист может пробраться в столицу замаскированным, кажется совершенно абсурдной.

«И все же у одного человека есть основания ожидать, что я вернусь в Мерилон», – подумал Сарьон и потрогал амулет с темным камнем, висевший у него на шее. А потом он со страхом подумал о том, что может предпринять епископ Ванье, чтобы его найти, – и почти пожалел, что не согласился притвориться ослом...

На следующее утро все проснулись рано, еще до восхода солнца. Теперь, когда пришло время расстаться, все с тревогой думали о путешествиях, которые им предстояло продолжить. Молодые люди и Сарьон готовились покинуть принца и его спутников, а те нынче же намеревались отправиться дальше, в деревню чародеев.

– Хорошо то, что хорошо кончается, – заметил Симкин, когда все заканчивали завтракать, – как говорили о леди Магде, графине Орлеанской. Конечно, при этом имели в виду ее заднюю часть.

– Симкин – дурак! – прокаркал ворон, сидевший на ветке дерева над головой у Симкина.

– Думаю, это не конец, а только начало, – сказал принц Гаральд и улыбнулся Джораму.

Юноша улыбнулся в ответ – почти улыбнулся.

– А теперь, – продолжил принц, – прежде чем настанет печальное время прощаний, я хочу сделать кое-что приятное – раздать подарки путешественникам.

– Милорд, это не обязательно, – пробормотал Сарьон, снова чувствуя себя неловко. – Вы и так очень много для нас сделали.

– Не лишайте меня этого удовольствия, отец, – перебил его Гаральд, положив руку на плечо каталиста. – Раздача подарков – одна из лучших обязанностей, которые есть у королевского сына.

Принц встал и подошел к Мосии, хлопнул в ладоши и передал юноше книгу, которая материализовалась из воздуха.

– Ты могущественный волшебник, Мосия. Ты гораздо сильнее многих Альбанара, с которыми я знаком. И в этом нет ничего удивительного. Путешествуя, я узнал, что многие действительно могущественные маги родились в деревнях и на городских окраинах, а не во дворцах знати. Но магия, как и все прочие дары Олмина, требует глубокого изучения, дисциплины и тренировок, иначе она будет выливаться из тебя, как вино из дырявого бочонка.

Принц мельком взглянул на Симкина, который в это время пытался поймать ворона за хвост.

– Изучи это хорошенько, мой юный друг, – сказал принц и вложил книгу в дрожащие руки молодого мага.

– Б-благодарю вас, ваша светлость, – запинаясь, взволнованно пробормотал Мосия и покраснел, надеясь, что все подумают, будто это от смущения.

Но Гаральд понял, что юноше просто стыдно.

– Путь до Мерилона далек, – негромко сказал принц. – И у тебя есть друг, который будет счастлив научить тебя читать.

Мосия проследил за взглядом Гаральда и посмотрел на Джорама.

– Это правда? Ты меня научишь? – спросил он.

– Конечно! Я и не думал никогда, что тебе хочется обучиться грамоте, – раздраженно ответил Джорам. – Мог бы и сказать мне.

Мосия прижал книгу к груди и повторил:

– Благодарю вас, ваша светлость.

Молодые люди переглянулись, и вдруг, за какое-то мгновение, полевой маг и благородный принц прекрасно поняли друг друга.

Гаральд отвернулся.

– А теперь, Симкин, старый дружище...

– Ничего мне не надо, ваш-свессть. Ха-ха! Ваш-цвесть. Так герцог Диер обращался к своему садовнику. Я понимаю, это тупая шутка, но и герцог тоже был редкий тупица. Нет – я хотел сказать, нет. Я не приму никаких подарков. Ну-у... – Симкин вздохнул и, когда принц уже собрался что-то сказать, добавил: – Если ты так настаиваешь... Может быть, я и соглашусь принять парочку самых великолепных драгоценностей королевства...

– Это тебе, – сказал Гаральд, когда наконец смог вставить слово. И протянул Симкину колоду карт для таро.

– Как мило! – сказал Симкин, демонстративно сдерживая зевок.

– Каждую карту в этой колоде нарисовали мои личные художники, – заметил Гаральд. – Они сделаны в старинном стиле, без магии. Так что эта колода довольно ценная.

– Я ужасно благодарен тебе, старина, – вяло поблагодарил Симкин.

Гаральд поднял руку.

– Ты, конечно, заметил, что у меня в руке кое-что осталось. Карта из твоей колоды.

– Дурак... – сказал Симкин, приглядевшись повнимательнее. – Как забавно.

– Да, Дурак, – повторил Гаральд, вертя в руке карту. – Проведи их как следует, Симкин.

– Уверяю вас, ваше высочество, – они не могли попасть в лучшие руки! – искренне сказал Симкин.

– И ты тоже, – ответил Гаральд. Он накрыл карту ладонью, и она исчезла. Все молчали, только смущенно переглядывались. Тогда принц рассмеялся. – Я просто пошутил! – сказал он и хлопнул Симкина по плечу.

– Ха-ха! – Симкин тоже засмеялся, но было понятно, что ему совсем не смешно.

– А теперь вы, отец Сарьон, – сказал Гаральд. Он подошел к каталисту, который сидел и смотрел на свои башмаки. – У меня нет ничего ценного, что я мог бы вам подарить – по крайней мере, ничего материального.

Сарьон поднял взгляд на принца и облегченно вздохнул.

– Но мне кажется, вас все равно не порадовала бы никакая материальная ценность, – продолжал принц. – И все же я приготовил для вас подарок – хотя это подарок больше для меня, чем для вас. Когда вы с Джорамом приедете в Шаракан, – Сарьон обратил внимание, что принц всегда говорит об этом, как будто твердо уверен, что так и будет, – я хочу, чтобы вы присоединились к моему двору.

Каталист при королевском дворе! Сарьон невольно оглянулся на кардинала Радисовика. Кардинал благожелательно улыбнулся, стараясь подбодрить каталиста.

– Это... – пробормотал Сарьон, не находя слов. Потом откашлялся и сказал: – Это неожиданная честь для меня, ваша светлость. Слишком большая честь для того, кто нарушил законы своей веры.

– Но не слишком большая честь для человека верного, преданного и способного к состраданию, – мягко сказал принц Гаральд. – И как я уже сказал, это подарок и для меня самого. Я надеюсь, снова наступит день, когда я попрошу вас, отец, дать мне Жизненную силу.

Отвернувшись от каталиста, Гаральд подошел наконец к Джораму.

– Я знаю, ты тоже ничего не хочешь принимать от меня в дар, – сказал принц и улыбнулся.

– Как сказал каталист, вы уже достаточно нас одарили, – ровным голосом ответил Джорам.

– «Достаточно нас одарили, ваша светлость», – строго поправил кардинал.

Лицо юноши потемнело от гнева.

– Ну, что ж... – сказал Гаральд, стараясь сохранить самообладание. – Похоже, такова твоя судьба, Джорам, – постоянно принимать от меня что-нибудь в дар.

И снова принц протянул вперед руки. Воздух над раскрытыми ладонями замерцал, потом сгустился, принимая форму кожаных ножен для меча, добротной ручной работы. Ножны были покрыты рунами силы, выложенными золотом. Но кроме этих рун, никаких других символов на них не было. Посредине ножен осталось чистое пятно.

– Я оставил это место незанятым намеренно, Джорам, – сказал принц. – Чтобы ты мог нанести туда свой фамильный герб, когда придет время. А теперь давай я покажу, как этим пользоваться. Я разработал их конструкцию специально для тебя. Вот эти ремешки, – с гордостью продолжил принц, показывая Джораму, как они устроены, – застегиваются вокруг груди, так что ты сможешь носить меч на спине, незаметно, под верхней одеждой. Руны, которые здесь выгравированы, сделают меч меньше и легче, когда он будет в них вложен. Ты сможешь носить его с собой всегда и везде. Это очень важно, Джорам, – сказал принц, пристально глядя в глаза юноше. – Темный Меч – твоя лучшая защита, и в то же время в нем таится самая большая опасность для тебя. Никогда с ним не расставайся. Никому не показывай, что он у тебя есть. Используй его только тогда, когда твоей жизни будет угрожать опасность. – Принц оглянулся на Мосию и добавил: – Или для того, чтобы защитить других людей.

Лучистые карие глаза принца снова обратились на Джорама, и Гаральд впервые увидел, как с лица юноши спала застывшая каменная маска.

Джорам смотрел на ножны, и его взгляд светился теплотой, радостью и благодарностью.

– Я... Я не знаю, что сказать, – пробормотал он.

– Например, благодарю вас, ваша светлость, – подсказал Гаральд и протянул ножны юноше.

Приятный запах дорогой кожи хлынул Джораму в ноздри. Он погладил ладонью плоскость ножен, покрытую изысканной вязью золотых рун, всмотрелся в сложное плетение кожаных ремешков. Подняв взгляд, юноша посмотрел в глаза принца – веселые, полные ожидания и уверенности в победе.

Джорам улыбнулся.

– Спасибо, мой друг. Спасибо тебе... Гаральд, – твердо сказал он.