Текст книги "Судьба Темного Меча"

Автор книги: Маргарет Уэйс

Соавторы: Трейси Хикмен
сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 30 страниц)

Мосия увидел Мерилон впервые в жизни, и правда об этом городе открылась ему ясно и ярко, ярче сияния весеннего солнца. Эти люди жили в своем заколдованном королевстве, добровольные пленники хрустального города, который они же сами придумали и создали. Глядя на этих людей в дорогих одеждах, с нежными босыми ногами, Мосия подумал: что же случится, если кто-нибудь их разбудит?

Он покачал головой и огляделся, разыскивая Симкина. Ему хотелось уйти отсюда, из этого волшебного сада.

Но люди неожиданно сгрудились вокруг него, стали протягивать к нему руки, похлопывать по плечу.

– Восхитительно, мой дорогой, совершенно восхитительно! Какой чудесный примитивистский стиль! Такие естественные цвета! Как вам удалось такое сотворить?

– Я плакал, как ребенок! Такая оригинальная идея – жить в деревьях! Потрясающе оригинально. Вы должны выступить у меня на следующем званом вечере...

– Мертвый ребенок – это, пожалуй, немного слишком. Лично я предпочел бы более тонкий образ. Надеюсь, когда вы будете представлять это в следующий раз, вы измените это на... м-м... скажем, ягненка. Да, пусть будет ягненок! Женщина держит на руках мертвого ягненка. Это гораздо более символично, вы не находите? И если вы измените сцену с...

Мосия в изумлении оглядывался по сторонам. Отвечая невпопад, он начал выбираться из толпы, но ему на плечо опустилась чья-то крепкая рука.

– Симкин! – воскликнул юноша. – Никогда не думал, что буду так рад тебя видеть, но...

– Весьма польщен, старина, только сейчас не время обниматься и целоваться, – прошептал Симкин. Он явно был чем-то озабочен.

Мосия встревожился и снова огляделся.

– Вон там, – Симкин кивнул. – Нет, не оборачивайся! Двое наблюдателей в черных рясах вообразили себя театральными критиками.

– Милосердный Олмин! – Мосия сглотнул. – Дуук-тсарит!

– Да, и они наверняка поняли из твоего маленького представления гораздо больше, чем эти праздные гуляки. Они узнают реальность, когда видят ее, а ты сейчас провозгласил себя полевым магом с такой же вопиющей очевидностью, как если бы у тебя из ушей вдруг выросла кукуруза. Нет, с кукурузой все было бы не так страшно. Не понимаю, как тебе в голову могла прийти такая глупость! – Симкин повысил голос. – Я подумаю над этим, герцогиня Даримпл. Званый обед в следующий вторник? Нужно свериться с его расписанием. Вы же понимаете, я – его импресарио. А теперь, если позволите... Нет, барон, я не знаю, где ему сотворили эти грубые одежды. Если хотите раздобыть что-нибудь подобное, поищите на конюшне.

– Ты сам втянул меня во все это! – напомнил ему Мосия. – Хотя теперь это уже не важно. Что мы будем делать? – Он испуганно оглянулся на двоих в черных рясах, которые парили чуть в стороне от толпы.

– Они ждут, когда восторги затихнут, – пробормотал Симкин. Он притворялся, что поправляет Мосии рубашку, а сам все время наблюдал за Дуук-тсарит. – А потом они начнут действовать. У тебя еще осталась магия?

– Нет. – Мосия покачал головой. – Я выложился полностью. Сейчас я не смог бы даже растопить масло.

– Это нас сейчас будут растапливать, – мрачно предрек Симкин. – Что вы говорите, герцог? Мертвый ребенок? Нет, я не согласен. Потрясающий эффект. Все громко ахают. Женщины падают в обморок...

– Симкин, смотри! – Мосия сам чуть не упал в обморок. – Они ушли! Наверное, они на нас и не смотрели!

– Ушли! – Симкин забеспокоился еще больше. – Мой милый мальчик, мне очень жаль отбирать у тебя леденец – знаешь, это ужасно хлопотно, – но если Дуук-тсарит исчезли, значит, сейчас они стоят рядом с тобой и уже тянут к тебе руки.

– Боже мой! – Мосия вцепился в разноцветный рукав Симкина. – Сделай что-нибудь!

– Делаю, – спокойно ответил Симкин. – Я собираюсь предоставить им то, что они так хотят заполучить. – Он указал пальцем на юношу. – Тебя!

Мосия разинул рот от неожиданности.

– Негодяй... – начал говорить он и вдруг замолчал. Потому что увидел, что испуганно цепляется за свой собственный рукав. А в этом рукаве – его собственная рука, растущая из его собственного тела. И его собственное лицо смотрело на него, улыбаясь.

Толпа вокруг зашумела, послышались смех, удивленные возгласы. Озадаченный Мосия огляделся вокруг. И увидел себя, парящего в воздухе над собой. Куда бы Мосия ни посмотрел, повсюду он видел только себя.

– О, Симкин, это ваша самая лучшая шутка! – крикнул Мосия определенно женским голосом. – Смотри, Джеральдина – это ведь ты, Джеральдина? Мы одеты в эти чудесные примитивные костюмы! Ты только погляди на эти штаны!

– Подыграй мне! – сказал Мосия, за рукав которого держался Мосия, и легонько ткнул его локтем под ребра. – Это заклятие продержится недолго и собьет их с толку не навсегда! Мы должны убраться отсюда! Послушайте, герцог! Старина Симкин поистине великолепен! – продолжил Мосия громким голосом. – Подыгрывай мне! – вполголоса приказал он Мосии.

– Э-э... да, б-барон... – запинаясь, пробормотал Мосия низким басом, по-прежнему цепляясь за того, кто прежде был Симкином.

– Пошли отсюда! – прошипел Мосия—Симкин и потащил его из толпы. – Я обязательно должен показаться в таком виде императору! – заявил он так, чтобы его слышало как можно больше Мосий. – Его величество просто не поверит, что Симкин, этот гений, этот истинный мастер магии, этот король шутников...

– Не переигрывай! – проворчал Мосия, проталкиваясь через толпу самих себя.

Но его никто не услышал.

– Император! Надо показать это императору!

Поднялась суматоха. Смеясь и толкаясь, Мосии принялись подзывать экипажи. Мосии творили экипажи прямо здесь. Некоторые Мосии просто исчезли. Вокруг раскрывались зевы множества Коридоров – большие дыры в никуда, из-за которых воздух в роще Мерлина стал похож на изъеденный мышами сыр. Сотни Мосий устремились в Коридоры, повергая Тхон-ли, мастеров Коридоров, в невыразимое изумление.

– Знаешь, а я и правда гении, – сказал Симкин-Мосия. Он выхватил из воздуха оранжевый шелковый платок и промокнул им нос.

Шагнув в Коридор, Мосия-Симкин потащил за собой другого Мосию. Один из сбитых с толку Тхон-ли слышал, как он сказал:

– Надеюсь, приятель, это действительно ты?

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
В БЕГАХ

– Что за дурак этот Мосия! – возмущался Джорам, расхаживая взад-вперед по комнате. – Почему он ушел из дома?

– Я думаю, Мосия был очень терпелив. В конце концов, ты же не ожидал, что он разделит твой интерес к домашним садам? – язвительно сказал Сарьон. – Он просидел в этом доме, взаперти, больше недели. Ему нечем было заняться, кроме как читать книги, в то время как ты...

– Ну, ладно, ладно! – раздраженно перебил его Джорам. – Избавь меня от этих проповедей.

Сарьон вздохнул и сосредоточенно нахмурил брови. Потом снова улегся на подушки и принялся беспокойно теребить пальцами край одеяла. Близился вечер. Мосия пропадал целый день неизвестно где. Правда, никого в доме лорда Самуэлса это особенно не обеспокоило. Всем казалось естественным, что молодой человек отправился повидать чудеса Мерилона.

Джорам ужинал вместе со всем семейством. Лорд Самуэлс и леди Розамунда держались по отношению к юноше вежливо, но холодно и отстраненно. Если бы они узнали о случившемся в домашнем саду, то не были бы такими спокойными. Но каталистка Мария сохранила тайну Гвендолин. Разговаривали за ужином о Симкине. Сегодня днем он устроил в роще Мерлина замечательное представление. Подробностей никто не знал, но об этом говорили во всем городе.

– Надеюсь, Симкин вернется к завтрашнему утру, чтобы сопроводить нас на бал. Как вы думаете, Джорам, он придет? – осмелилась Гвендолин обратиться с вопросом к молодому человеку.

Однако, прежде чем Джорам успел ответить, вмешался лорд Самуэлс.

– Тебе следует немедленно уйти в свою комнату, Гвен, – строго сказал милорд. – Завтра будет хлопотный день. Тебе нужно хорошенько выспаться.

– Да, папа, – ответила Гвендолин.

Девушка покорно встала из-за стола и пошла к себе. Однако напоследок она все же бросила взгляд на юношу.

Джорам тоже встал из-за стола, сославшись на то, что ему нужно проведать больного каталиста.

Сарьон пришел в себя и, несмотря на слабость, уже мог сидеть в постели и даже съел немного бульона. Утром его посетила Телдара и признала каталиста здоровым, но прописала отдых, успокаивающую музыку, куриный бульон и курение ароматных трав. Кроме того, Телдара прозрачно намекнула, что готова выслушать каталиста, если тому захочется о чем-нибудь поговорить. Сарьон согласился на музыку, травы и бульон, но смиренно сказал, что обсуждать ничего не хочет. Телдара покачала головой и ушла.

Сарьон снова и снова размышлял над своей дилеммой. В бредовом сне Джорам представлялся ему в виде Дурака из колоды карт для таро – юноши, который шел по краю утеса и смотрел на солнце над головой, не видя разверзшейся у его ног бездонной пропасти. Сарьон много раз пытался предупредить его, раскрыть ему глаза, протянуть к нему руку и удержать, чтобы юноша не упал с обрыва. Но как только каталист начинал во сне что-то делать, он сразу просыпался.

«Я мог бы раскрыть ему глаза, показать эту бездну, – думал каталист. – Но разве это остановило бы его? Нет! Принц Мерилона. Именно об этом он всегда мечтал. Он не понимает, что они его уничтожат... Нет, – после долгих раздумий решил Сарьон. – Нет. Я не расскажу ему. Я не могу. Что может быть хуже того, что случится с ним теперь? Он встретится с той повитухой, и его объявят самозванцем. Лорд Самуэлс не станет устраивать сцену во дворце. Я тихонько уведу Джорама, и мы быстро покинем дворец. И отправимся в Шаракан».

Сарьон все продумал, все распланировал. А теперь вот это... Внезапное исчезновение Мосии...

– С ним что-то случилось! – пробормотал Джорам. – За ужином говорили о Симкине... О каком-то представлении, которое он устроил сегодня днем. Ты не думаешь, что Мосия мог быть вместе с ним?

Сарьон вздохнул.

– Кто знает? Никто из домашних не видел, как Мосия уходил. А Симкин не появлялся здесь уже несколько дней. – Он помолчал, потом сказал: – Ты должен уйти, Джорам. Прямо сейчас. Если с ним что-то случилось...

– Нет! – резко возразил Джорам. Он перестал расхаживать по комнате и пристально посмотрел на каталиста. – Я слишком близок к цели! Завтра вечером...

Внезапно рядом раздался голос:

– Боюсь, он прав, Джорам.

– Мосия! – мрачно, но с облегчением воскликнул Джорам, увидев, как открывается Коридор и оттуда выходит его друг. – Где ты пропа... – Он потрясенно умолк на полуслове, заметив второго Мосию, который вышел следом за первым. Только у второго Мосии на шее был повязан оранжевый шелковый платок.

– Это чтобы нас можно было различить, – объяснил Мосия с оранжевым платком. – А то даже я путаюсь. Должен признать, – томным голосом продолжил он, – что жизнь беглеца, скрывающегося от правосудия, кажется мне весьма занимательной.

– Что это такое? – спросил Джорам, в недоумении глядя на двух Мосий.

– Долго рассказывать. Извини. Из-за меня мы все оказались в ужасной опасности, – сказал Мосия – настоящий Мосия.

Когда они вышли на свет, Мосию стало совсем нетрудно отличить от Симкина, даже без шелкового платка на шее. Лицо Мосии побледнело и исказилось от страха, под глазами залегли серые тени.

– Они еще не приходили сюда, нет? – спросил он, оглядываясь по сторонам. – Симкин сказал, что они не придут – не придут, пока я в моде.

– Кто это – они? Кто должен сюда прийти? – спросил Джорам, начиная сердиться. – И что значит – ты в моде?

– Дуук-тсарит, – почти шепотом ответил Мосия.

– Лучше расскажи нам, что случилось, сын мой, – срывающимся от страха голосом сказал Сарьон.

Мосия рассказал о том, что произошло в роще Мерлина. Он говорил торопливо и немного сбивчиво и все время оглядывался по сторонам.

– И сейчас мои двойники – повсюду, – сказал он в завершение и развел руками, словно желая охватить весь мир. – Даже когда иллюзия Симкина начала ослабевать, люди сами сотворяли этот образ, своей магией! Не знаю, что могут подумать или сделать Дуук-тсарит...

– На некоторое время эта уловка собьет их с толку, – мрачно сказал Сарьон. – Но не надолго. Конечно же, они свяжут тебя с Симкином. Сначала они отправятся во дворец, проведут тщательное расследование... – Каталист покачал головой. – Они наверняка выяснят, где ты остановился, это только вопрос времени. Мосия прав, Джорам, тебе нужно уходить! – Увидев возмущенное лицо Джорама, Сарьон поднял слабую руку. – Выслушай меня. Я не говорю, что тебе следует покинуть город, хотя, по-моему, это самый безопасный выход. Если ты твердо решил попасть завтра в императорский дворец...

– Да.

– Тогда оставайся в Мерилоне. Но, по крайней мере, сегодня же вечером уйди из этого дома. Было бы жаль, – добавил каталист, моля бога, в которого он больше не верил, простить ему эту ложь, – подойти так близко к твоему наследству и все потерять из-за недостаточной осторожности. Я думаю...

– Хорошо! Наверное, ты прав, – нетерпеливо перебил его Джорам. – Но где я спрячусь? И что будет с тобой?

– Ты можешь укрыться там, где мы пробыли целый день, – в роще Мерлина, – предложил Симкин. – Но должен признаться – там чертовски скучно.

– Со мной будет все в порядке здесь, – сказал Сарьон. – Меня, как отца Данстабля, не в чем обвинить. И, собственно, если я сейчас уйду из дома; это покажется весьма подозрительным. И кроме того, мне, может быть, удастся сбить их с вашего следа.

– Не понимаю, почему вы все так беспокоитесь за нашего лысого друга, – заметил Мосия-Симкин, изображая великую скорбь. – Это меня следует пожалеть, мне стоит посочувствовать! Я только что ввел в моду стиль, который мне самому противен до содрогания! Все придворные сейчас нарядились так, будто собираются пасти свиней или копаться на картофельных грядках.

– Нам надо уходить, – сказал Мосия и нервно поежился. – Меня не покидает ощущение, будто за мной постоянно наблюдают невидимые глаза, трогают невидимые руки! Я не могу этого спокойно выносить! Но мне кажется, что не стоит прятаться в роще. Я думаю, нам нужно вообще уйти из города. Сегодня же. Ночью. Сегодня мы сможем выбраться. В городе до сих пор полно моих двойников. Симкин может превратить всех нас в Мосий. В суматохе нас никто не заметит, и мы проскользнем за Врата.

– Нет! – решительно сказал Джорам и отвернулся.

Но Мосия подошел и встал напротив него, чтобы Джорам смотрел ему в лицо.

– Это место – не для таких, как мы, – серьезно сказал юный маг. – Оно прекрасное и волшебное, но... здесь нет ничего настоящего! Эти люди – не настоящие! Я понимаю, что не очень хорошо объясняю... – Он замолчал, задумавшись. – Но когда я создавал картины, показывал им наших друзей, наши семьи, мои иллюзии казались более живыми, чем те люди, которые на них смотрели!

– В Мерилоне людям нравятся их собственные времена года, – негромко сказал Сарьон, глядя в потолок. – У них здесь вечная весна. И их сердца такие же зеленые и твердые, как почки на молодом дереве. Им неведомо летнее цветение, они не плодоносят осенью. Они не знают зимних холодов, которые сделали бы их сильными...

Джорам мрачно посмотрел на Мосию, на Сарьона.

– Полевой маг, который строит из себя каталиста, и каталист, который вообразил себя поэтом, – пробормотал он.

– Но у тебя еще остался я, – радостно напомнил Симкин. Он подошел к арфе и изменил наложенное на нее заклинание. Арфа заиграла веселую танцевальную мелодию, от которой нервы у всех присутствующих, и без того натянутые до предела, завибрировали. – Я – неизменный островок безумия в любой разумной ситуации. Многих людей это успокаивает.

– Прекрати это! – Мосия разозлился и протянул руки к арфе. – Ты разбудишь весь дом!

Джорам покачал головой.

– Что бы вы ни говорили, мне безразлично. Я никуда не уйду. И ты тоже, – добавил он, мрачно посмотрев на Мосию. – Завтра вечером я получу свое наследство. Я стану бароном Фитцджеральдом, и тогда никто не посмеет даже пальцем нас тронуть!

Мосия в отчаянии всплеснул руками и с мольбой посмотрел на Сарьона.

– Можете ли вы сказать что-нибудь, отец, чтобы убедить его?

– Нет, сын мой, – печально признался каталист. – Боюсь, что не могу. Я пытался...

Несколько мгновений Мосия стоял молча, задумчиво опустив голову. Потом протянул Джораму руку.

– Тогда... прощай, мой друг. Я ухожу. Я возвращаюсь домой. Я так стосковался по...

– Нет, никуда ты не пойдешь! – отрывисто бросил Джорам, не обращая внимания на протянутую руку. – Ты не можешь уйти. Это слишком опасно. Потерпи еще один день. Я пойду с тобой в рощу, если это тебя осчастливит. – Он повернулся к каталисту. – А после завтрашнего вечера у нас все уладится! Я знаю! – Он сжал кулаки.

Мосия тяжело вздохнул и сказал, глядя в окно, на залитый лунным светом сад:

– Джорам, я правда хочу вернуться домой...

– А я хочу, чтобы ты остался, – перебил его Джорам и положил руку на плечо друга. – Я не намного лучше тебя умею выражаться, – негромко сказал он. – Ты был моим другом, сколько я себя помню. Ты был моим другом, даже когда я думал, что мне не нужны никакие друзья. Я делал... Я сделал все, чтобы оттолкнуть тебя, прогнать прочь. – Юноша крепко вцепился в плечо Мосии, как будто теперь боялся его отпустить. – Но где-то в глубине души я...

Арфа немелодично задребезжала.

– Прошу прощения, – сказал Симкин и со смущенным видом прижал струны рукой. – Похоже, ее надо заново настраивать.

Джорам покраснел и прикусил губу.

– Как бы то ни было, – продолжил он, но теперь слова давались ему с трудом, – я хочу, чтобы ты остался со мной до конца. Кроме того, как же я буду без тебя жениться? Ты должен быть рядом, на месте дружка жениха. Ты ведь всегда был рядом... – весело сказал он, но веселость мгновенно угасла в напряженной атмосфере. Джорам замолчал, убрал руку с плеча Мосии и отвернулся. – Впрочем, делай что хочешь, – мрачно добавил он, глядя в окно.

Мосия молчал и удивленно смотрел на друга. Потом он откашлялся и сиплым голосом сказал:

– Я... Я думаю, еще один день особой роли не сыграет.

Сарьон видел, что в глазах молодого человека блестят слезы. Он и сам едва не плакал. Несомненно, Джораму стоило больших усилий так раскрыть душу перед другими. Но циничный внутренний голос каталиста нашептывал: «Джорам использует Мосию и манипулирует тобой, чтобы все получилось так, как хочется ему. Он делал так раньше и будет делать так всегда. И что самое печальное – он даже не понимает, что делает это. Может быть, он ничего не смог бы с собой поделать, даже если бы понимал. Это его врожденное свойство. В конце концов, он ведь принц Мерилона».

– Симкин, – сказал Джорам, повернувшись к молодому человеку, который громко сморкался в оранжевый шелковый платок. – В этой роще действительно можно спрятаться? Это безопасно?

Симкин надрывно всхлипнул и еще раз высморкался в свой платок.

– В чем дело? – с ноткой нетерпения в голосе спросил Джорам, хотя на его губах играла улыбка.

– Это напомнило мне то время, когда мой милый братец, малыш Нат... Я ведь уже упоминал моего братца, малыша Ната... или Нэта? Как бы то ни было, малыш Нат лежал и помирал, объевшись ворованными пирожками с клубникой. Он, конечно, все отрицал, но его поймали на горячем – то есть его губы были вымазаны клубникой. Впрочем, мы подозревали, что он умирал не от пирожков, а скорее оттого, что столкнулся с экипажем, когда летел домой. Последнее, что Нат сказал мне перед смертью, было: «Симкин, пирожок был недоделанный». В этом кроется какой-то глубинный смысл, – продолжал Симкин, прикладывая оранжевый шелковый платок к покрасневшим глазам. – Но я его не понял.

– Симкин... – раздраженно сказал Джорам.

– Понял! Недожаренный! Этот план – тоже недожаренный. И все же, – добавил Симкин, – у нас должно получиться. Мы сумеем спрятаться в роще. Завтра там не будет ни души. Все отправятся на праздник во дворец. Дуук-тсарит будут заняты, присматривая за порядком в толпе. Мосия может подождать там, когда мы пойдем вечером во дворец...

– Вы ведь не бросите меня там одного? Симкин, ты не останешься со мной? – встревожился Мосия.

– Чтобы я пропустил весь праздник? – Симкин, казалось, был потрясен до глубины души. – Наш мрачный и неотесанный друг не упомянул о своих очаровательных придворных манерах. Я должен сопровождать его по лабиринту цивилизации, по предательскому, запутанному пути поцелуев в руки и в задницы...

– Я буду его сопровождать, ты же знаешь, – напомнил каталист.

– И меня это более чем устраивает, – невозмутимо продолжил Симкин. – Между нами говоря, нам обоим придется поднапрячься, чтобы справиться с такой задачей, – беззаботно предрек он. – Кроме всего прочего – если вы забыли, – именно благодаря мне вы вообще получили приглашение во дворец.

– Пока нас не будет, ничего с тобой не случится. А завтра вечером, после праздника во дворце, мы снова встретимся с тобой в роще, – сказал Джорам Мосии. – Мы приведем тебя обратно и вместе отпразднуем мое баронство и помолвку.

«Завтра вечером мы встретимся с Мосией в роще и сбежим отсюда, – сказал себе Сарьон. – Может быть, в конце концов у нас все получится».

– Ладно, я подожду вас, – согласился Мосия, хотя и неохотно.

Джорам улыбнулся. Его темные глаза потеплели.

– Все будет хорошо, вот увидишь, – пообещал он. – Я...

– Знаете, нам лучше уйти отсюда поскорее, – перебил его Симкин. Он неожиданно подпрыгнул и задел ногой струны арфы, которые жалобно взвизгнули. Повозившись немного, Симкин выпутался из струн. – Пошли, пошли. – Подталкивая Джорама и Мосию, он погнал их к выходу, словно овец. – Из-за нашего Мертвого друга мы не можем пройти по Коридору. Ничего, на улицах еще вполне безопасно, хотя, я думаю, Мосий там стало поменьше.

– Подожди! Что ты скажешь Гвен... то есть лорду Самуэлсу? – спросил Джорам у каталиста.

– Он скажет, что я забрал вас ко двору, чтобы порепетировать наше завтрашнее выступление, – беззаботно сказал Симкин и дернул Джорама за рукав. – Слушай, парень, нам и правда пора идти! По улицам уже крадутся ночные тени, и некоторые из них состоят из плоти и крови!

– Я поговорю с Гвен, – пообещал Сарьон и улыбнулся, понимая, что на самом деле волнует Джорама.

Каталист удивился, когда Джорам подошел к кровати и, присев, взял его за руку.

– Мы встретимся завтра вечером, – твердо сказал юноша. – И повеселимся.

– То же самое говорила герцогиня д'Лонгевилль своему шестому мужу, по случаю их бракосочетания, – заметил Симкин, утаскивая Джорама к двери.

Сарьон слышал, как молодые люди тихо прошли по коридору, потом до него долетел приглушенный голос Симкина:

– Только не помню, это было у них на свадьбе или на его похоронах?

На Мерилон опустилась ночь – настолько темная, насколько ей полагалось. Другими словами, не слишком темная. Темнота лишь окутывала город, но не затопляла его непроглядным мраком. Хотя Сарьон ослабел и устал, спал он беспокойно, постоянно ворочался, не погружаясь в глубокий сон, но и не просыпаясь полностью.

В комнате каталиста было темно и тихо. Арфа больше не играла, просто стояла в углу. Шторы на окнах были плотно задернуты, чтобы не допустить в комнату ни солнечный, ни лунный свет, который мог потревожить больного. Ароматические курения убрали – Сарьон сказал, что задыхается от дыма. Тишину в комнате нарушало только хрипловатое, сбивчивое дыхание каталиста.

И вот в комнате появились две фигуры, облаченные в черные рясы с капюшонами. Они словно поднялись из ночного прилива, безмолвные, как сама ночь, и подплыли к постели каталиста. Одна из фигур склонилась над спящим, и мягкий женский голос негромко окликнул его:

– Отец Данстабль.

Каталист не проснулся и не ответил.

– Отец Данстабль, – снова сказала женщина, на этот раз более настойчиво.

Услышав голос, каталист беспокойно заворочался и зарылся головой в подушку, как будто не хотел ничего слышать, и начал натягивать одеяло на голову.

Потом женщина в черном сказала:

– Сарьон!

– А? Что? – Каталист сел в постели и начал растерянно озираться по сторонам. Сначала он ничего не заметил – фигуры, парящие над его кроватью, подобно черным ангелам, совершенно сливались с ночной темнотой. Когда каталист их увидел, он сдавленно вскрикнул.

– Действуй быстро, – приказала женщина. – У него может случиться второй приступ.

Но ее спутник уже сотворял заклинание. Тело Сарьона обмякло, голова медленно опустилась на подушки, глаза закрылись. Каталист погрузился в волшебный сон.

Колдун с колдуньей довольно переглянулись над безвольным телом.

– Церковь сама с ним разберется, – сказала женщина и указала на каталиста. – Его надо немедленно отправить в Купель:

Колдун кивнул, сложив руки перед собой.

– Ты обыскал дом? – продолжала колдунья.

– Его молодых спутников здесь нет.

– Я так и думала, что мы их не застанем. – Колдунья едва заметно пожала плечами. Глубокий капюшон ее рясы чуть повернулся в сторону каталиста. – Впрочем, это не важно. – Она шевельнула изящной рукой. – Пойдем.

Ее спутник снова поклонился. Он произнес слово, и тело каталиста поднялось в воздух. Тонкие нити, тоньше шелка, вылетели из пальцев колдуна и быстро завертелись вокруг Сарьона. Вскоре каталист был надежно заключен в кокон заклинания. Колдун произнес еще одно слово – и перед ним открылся волшебный Коридор. Тхон-ли ожидал его приказаний. Дуук-тсарит шевельнул рукой, и тело каталиста проплыло сквозь ночь в зев Коридора. Колдун скользнул следом. Приняв их, Коридор быстро и бесшумно закрылся.

Колдунья еще несколько мгновений стояла в комнате, безмолвно поздравляя себя с заслуженной удачей. Но ей еще многое предстояло сделать. Сложив ладони в молитвенном жесте, она подняла их ко лбу, потом начала медленно опускать, бормоча слова заклинания. И ее облик изменился. Теперь в комнате стояла точная копия той Телдары, которая лечила Сарьона.

Потом колдунья заговорила – громко, чтобы убедиться, что ее голос звучит правильно.

– Лорд Самуэлс, с сожалением должна вам сообщить, что ночью отцу Данстаблю снова стало хуже. Его молодой друг послал за мной. Я переправила каталиста в Дом Исцеления.