Текст книги "Волшебный кинжал"

Автор книги: Маргарет Уэйс

Соавторы: Трейси Хикмен
сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 38 страниц)

ГЛАВА 13

Алиса проснулась, и вместе с нею проснулась отчаянная головная боль. У нее и раньше иногда болела голова, но чтобы так… Алисе казалось, что ее голову набили острыми обломками камней. Стоило шевельнуться, как они впивались ей прямо в мозг. Если бы Алиса могла, она бы застыла и лежала неподвижно до самой смерти, которая, судя по всему, была совсем близка. Но глубже, чем головная боль и тошнотворные ощущения в желудке, было сознание опасности. Оно-то и заставило Алису открыть глаза и попытаться оторвать голову от подушки.

Попытка не удалась. Алиса со стоном вновь повалилась на подушку. Из окна струился яркий солнечный свет и приятно согревал ей затылок. Что-то изменилось. Что-то было не так, как прежде, и Алиса напряженно старалась понять, что именно. Наконец она сообразила.

Ее кровать не качалась.

Невольно вздрогнув от удивления и головной боли, Алиса прикрыла глаза ладонью и осмотрелась. Все предметы в помещении норовили ускакать или уползти от нее, и ей стоило немалых усилий заставить их остановиться. Ее подозрения подтвердились. Только сейчас до нее дошло, что солнечный свет льется не через маленький круглый иллюминатор, а через прямоугольное окно. Она находилась в комнате с белеными стенами, всю мебель которой составляли топорные кровати и единственный стул.

На стуле, рядом с кроватью Алисы, сидел какой-то старик. Его борода была аккуратно подстрижена и тщательно расчесана. На нем была добротная суконная одежда. Старик бесстрастно смотрел на Алису.

– Ригисвальд… – пролепетала заплетающимся языком Алиса.

Она попыталась сесть на постели.

– Постарайся не вертеть головой, – посоветовал Ригисвальд. – Ночь у тебя выдалась прескверная. Боюсь, и день будет не лучше.

Страх прояснил ей сознание.

– Шадамер! – с трудом произнесла Алиса.

Язык одеревенел и не желал слушаться. Алиса еще раз оглядела комнату, но барона не нашла.

– Где он? Что с…

– Его здесь нет, – ответил Ригисвальд. – Его и эльфийской Владычицы.

– А Гриффит?

– Он здесь. Отсыпается в соседней комнате.

Алиса осмотрела себя. Рыжие волосы были всклокочены, платье – измято и заляпано грязью.

– Где это мы? – еле ворочая языком, спросила она. – Вроде не на корабле…

– Нет, – сказал Ригисвальд. – Ты находишься в Краммсе, на постоялом дворе «Веселый пьянчуга».

Алисе все же удалось сесть.

– Где Шадамер? – настойчиво спросила она.

– Полагаю, моя милая, что орки увезли его вместе с эльфийкой. Постоянно забываю ее имя.

– Дамра, – подсказала Алиса.

Она кое-как встала, нетвердыми шагами подошла к окну и тут же схватилась за подоконник, чтобы не упасть. Окно выходило на море. Алиса всматривалась в водную гладь, пока воспаленные глаза не взбунтовались и из них не потекли слезы.

– Корабль… Корабль этой… Капитанши…

– Уплыл, – сухо ответил Ригисвальд. – Ложись-ка снова. Давай не упорствуй, а то еще упадешь и лоб расшибешь.

Алиса отвернулась от окна, но в кровать не легла.

– Что с нами случилось? Как вы меня нашли? Вернее, нас, – добавила она, вспомнив про Гриффита.

– Я дожидался вашего прибытия, – ответил Ригисвальд. – От орков пришло известие, что ваш корабль на подходе к Краммсу. У меня есть друзья среди местных орков. Я попросил их известить меня, когда вы появитесь. Дал им словесное описание тебя и Шадамера.

Вчера где-то около полуночи ко мне явился незнакомый орк и сказал, что я безотлагательно должен пойти с ним. По его словам, с кем-то из описанных мною людей случилась беда. Этот орк привел меня сюда, на постоялый двор… Ты все-таки не хочешь сесть?

– Мне легче, когда я стою. Я же не шатаюсь?

Ригисвальд кивнул.

– А то мне все время кажется, что подо мною качается пол.

– Просто твои ноги отвыкли от суши. Это пройдет, – успокоил ее старик. – Слушай дальше. Придя сюда, я застал четверых оркских матросов. У одного с плеча свисала ты, у другого – эльф. Они громко спорили с хозяином этой дыры, которую он гордо именует «постоялым двором». Орки утверждали, что с ним была договоренность насчет твоего и Гриффита ночлега. Насколько я мог понять, хозяину заплатили вперед. Правда, хозяин кричал, что дело не только в деньгах. У него, мол, приличное заведение и он не желает пускать к себе «пьяных девок»… Сейчас поясню. Орки обмотали голову твоему приятелю Гриффиту шарфом, скрыв его уши. Поэтому эльф вполне мог сойти за женщину.

– Боги милосердные! – простонала Алиса.

Она с трудом подняла руку, пытаясь откинуть с лица сосульки волос. Волосы не слушались.

– Ну и денек. Мне поначалу показалось, что по мне проехалась телега и меня швырнули в придорожную канаву умирать… Надо же: Шадамер исчез, Гриффита нарядили женщиной… Вы, наверное, всю ночь возле меня просидели?

Голос Алисы дрогнул.

– Я лучше сяду, – сказала она и поковыляла к постели. – Ригисвальд, а что было потом? Вам что-нибудь удалось выведать у этих орков?

– Удалось. Они заявили мне, что встретили вас обоих в каком-то портовом трактире, где вы «веселились напропалую». Когда они вас увидели, вы были изрядно пьяны и не держались на ногах. По словам орков, им велели отнести вас сюда. Мне, естественно, захотелось узнать, кто велел, кто заплатил хозяину постоялого двора и все прочее. Вместо ответа они сунули мне одну вещицу и сказали, чтобы я передал ее тебе.

Ригисвальд полез в свою кожаную сумку, извлек оттуда кольцо с камнем и подал Алисе. В солнечных лучах сиреневой звездочкой вспыхнул аметист. Алиса дрожащими пальцами взяла кольцо.

– И это все, что они вам сказали? – спросила она.

– Они сказали, что кольцо принадлежит «женщине Шадамера», – с легкой улыбкой ответил Ригисвальд.

По Алисиной щеке покатилась слезинка.

– Да, принадлежит, – едва слышно произнесла она. – Очень даже принадлежит.

Она плотно зажала кольцо в ладони.

– Куда орки могли увезли Шадамера и Дамру? Неужели к… – слова застревали у нее в горле, и Алиса с неимоверным трудом договорила: – к Дагнарусу?

– Не знаю, – с всегдашним спокойствием ответил Ригисвальд. – Но вполне это допускаю. Как-никак при каждом из них находилось по части Камня Владычества..

Ригисвальд ободряющее похлопал Алису по руке.

– Нельзя терять надежду. Все не так уж и мрачно, как кажется. Эти слова насчет кольца… не думаю, чтобы у того, кто их передавал, были дурные намерения.

Алиса сделала очередную попытку совладать с волосами.

– Кто поймет этих орков? Они точно знали, у кого из нас Камни. Чем еще можно объяснить их поведение, как не намерением выдать Шадамера и Дамру Дагнарусу?

Она умолкла и только вздыхала, вцепившись в кольцо.

– Какие вести от Улафа? Когда нам ждать его и остальных?

– Я не получал от него никаких вестей, – ответил Ригисвальд. – Я даже приблизительно не знаю, когда он должен здесь появиться. Знаю только, что по пути он собирался встретиться с несколькими Владыками.

– Сомневаюсь, что кто-то из них приедет сюда, – сказала Алиса.

– Я тоже сомневаюсь, – отчеканил Ригисвальд. – Сомневаюсь даже, удастся ли Улафу застать кого-нибудь из них в живых. Дагнарус и его врикили наверняка об этом позаботились.

– И что же мы будем делать? – растерянно спросила Алиса.

– Для начала подыщем тебе и эльфу место поприличнее, – ответил старик, пренебрежительно оглядывая комнату.

– А потом?

Алиса невольно улыбнулась. Хоть что-то в ее жизни осталось прежним.

– А потом я собираюсь дочитать начатую книгу, – сообщил Ригисвальд таким тоном, словно они сидели в Башне Шадамера. – Поскольку тебе не сидится на одном месте, ты можешь ежедневно наведываться в гавань и пытаться расспрашивать орков. Правда, они тебе ничего не скажут, зато тебя не будет мучить совесть, что ты сидишь сложа руки.

– Благодарю за дельный совет, – процедила сквозь зубы Алиса.

Головная боль не желала проходить. Алиса потерла лоб рукой.

– До сих пор не понимаю, как мы позволили себя опоить? Ведь все было яснее ясного. Чтобы орки отказались от выпивки? А тут… Мы же видели, что они не пьют ничего, кроме своего эля. И где у нас глаза были?

– Иногда нам выгоднее делать вид, будто мы ничего не знаем, – многозначительно произнес Ригисвальд.

Алиса вспыхнула.

– Это как понимать? По-вашему, Шадамер знал, что орки нас опоят, и не сопротивлялся? Но зачем?

Ригисвальд ответил не сразу. Какое-то время он внимательно глядел на Алису.

– Вспомни, милая девушка, мое послание.

– Нет! – взвилась Алиса. – Он бы этого не сделал. Это… это…

– Разве он не понял, куда ему надлежит отправиться?

– Чепуха! Ваше послание можно было истолковать как угодно, – возразила Алиса.

Она с силой тряхнула головой, о чем сразу же пожалела.

– Шадамер знал, куда ехать, – повторил Ригисвальд. – Знал, что он один в ответе за Камень Владычества. Думаю, еще в Новом Виннингэле он прекрасно понял, что никто из Владык не приедет в Краммс. А еще Шадамер знал, что не сможет взять тебя туда, куда он отправился. Он не хотел подвергать тебя опасности. И конечно же, он понимал: если тебе сказать всю правду, ты ни за что не отпустишь его.

– Он знал это, пятое, десятое! – рассердилась Алиса. – Ничего ваш Шадамер не знает! Он только воображает, будто знает меня. Он не имел права так поступать со мной. Ненавижу его!

Она выпрямилась и вытерла глаза.

– Да, ненавижу! Ненавижу всем своим существом. Я возненавидела его с самого первого дня нашей встречи. Я ненавидела его в прошлом и впредь тоже буду ненавидеть. Он – самый несносный человек во всей вселенной.

Алиса плотно, очень плотно зажала в руке кольцо с аметистом.

– Вот сейчас встану, разбужу Гриффита, и мы вдвоем попробуем разобраться в случившемся… разобраться… попробуем.

Алиса встала. Комната накренилась. Пол уходил у нее из-под ног. Исполненная решимости выбраться из комнаты, Алиса упала… лицом в подушку.

– Шадамер, дурак неисправимый, как ты мог позволить, чтобы орки тебя сцапали? – застонала она.

– Я посижу здесь, пока ты не проснешься, – сказал Ригисвальд, доставая из сумки недочитанную книгу.

– Передайте Шадамеру… когда его встретите… что я его ненавижу, – пробормотала Алиса, закрывая глаза.

– Непременно передам, – пообещал Ригисвальд.

***

Капитан-над-Капитанами сидела на корме береговой шлюпки, держа руку на руле. Шлюпка медленно и неслышно плыла по водной глади дельты. Весла были обмотаны тряпками. Шестеро гребцов старались как можно тише опускать весла в воду, дабы ничем не выдать своего присутствия. Под покровом ночи они благополучно миновали крепость, которая доставила им немало хлопот при осаде Краммса.

Капитан-над-Капитанами не слишком волновалась, что их обнаружат. Знамения в эту ночь были исключительно благоприятными, как и всю неделю подряд. Жалкий трюк эльфа, решившего подстроить «дурное знамение», не в счет. Вспоминая его «смерч», предводительница орков всякий раз усмехалась. Какой смерч при ясном, безоблачном небе? Только эльфы, не нюхавшие моря, могут верить, что оркн поймаются на их уловки!

Вечерние знамения предсказывали облачную ночь с дождем. Лучшей погоды нельзя было и желать. Луна им сегодня ни к чему, а стук дождя поможет заглушить всплески весел. Людям и не снилось, что орки способны проплыть у них под самым носом.

Знамения не солгали: вскоре хлынул дождь. На всякий случай один из матросов стоял на носу шлюпки, всматриваясь в ночную тьму. Однако Капитан-над-Капитанами не ожидала встретить никаких препятствий. Орки веками плавали по этой дельте. Они давным-давно нанесли на свои карты каждую подводную корягу и каждый водоворот. Матросы гребли легко и сноровисто, наслаждаясь ночным плаванием. Они тихо, почти шепотом, пели. Пожалуй, это было единственной досадной помехой, а то вся вода сотрясалась бы от раскатов их голосов. Рядом с предводительницей орков сидела ведунья с ее корабля. Возле ног ведуньи лежали два куля, накрытые от дождя парусиной.

Один из кулей вдруг начал громко храпеть. Ведунья обеспокоенно взглянула на предводительницу.

– Переверни его на живот, – велела ей Капитан-над-Капитанами.

Ведунья так и сделала. Храп сразу же прекратился.

– Даже одурманенный, он не выпускает своего мешка из рук, – с восхищением сказала ведунья.

– Да, барон свое дело знает, – отозвалась предводительница.

– Там у него и спрятан Камень Владычества? – спросила ведунья.

Капитан-над-Капитанами кивнула.

– А другая где свой Камень прячет?

– Эта цапля – из эльфийских Владычиц. На ней магические доспехи, так что поди разберись.

Ведунья понимающе кивнула.

– Сколько они будут спать? – спросила Капитан-над-Капитанами.

– Столько, сколько тебе понадобится, – ответила ведунья. – В случае чего я просто повторю заклинание.

– Годится, – хмыкнула предводительница орков. – Пусть выспятся как следует. Силы им пригодятся… там, куда мы плывем.

Ведунья кивнула и остаток ночи просидела молча. А лодка уходила все дальше от Краммса, поднимаясь вверх по дельте.

ГЛАВА 14

От Краммса до Мардуара по воздуху было около пятисот миль. Но по воздуху, как известно, летают лишь птицы и драконы. Путь по земле был длиннее и кружнее. Город рудокопов, Мардуар славился не только своими золотыми и серебряными рудниками, но еще и независимым, бунтарским духом его жителей. Мардуарцы так и именовали себя – независимые. По меркам остального мира они назывались кто изгоями, а кто преступниками.

Рудники принадлежали государству и управлялись государственными чиновниками. С одной стороны, назначение на службу в Мардуар считалось большой удачей. Человек, надзиравший за извлечением из земных недр золота и серебра, всегда мог направить (и, разумеется, направлял) часть этого потока на собственное обогащение. С другой – за удачу приходилось платить, и этой платой была жизнь в Mapдуаре со всеми ее особенностями.

После Нового Виннингэля, с обилием солнца и мягким климатом, прибывший чиновник сталкивался с совершенно иной погодой. В его речи прочно укоренялись два слова: «холод» и «снег». Снег покрывал Мардуар и окрестности начиная с ранней осени и держался до лета. Затем наступала короткая передышка, после чего все повторялось. Правда, для коренных жителей Мардуара ни снег, ни холода не были помехой. Маги, владевшие магией Земли, очищали перевалы от снежных заносов, и караваны с ценным грузом круглый год тянулись с горных рудников в Мардуар, а оттуда – в Новый Виннингэль. Мардуарцы давно приспособились к передвижению по снегу. Они привязывали к ногам длинные и широкие палки и легко скользили вниз либо запрягали в сани нескольких оленей или стаю собак. Меж тем государственный чиновник отсиживался в своем бревенчатом доме, приказывал беспрестанно топить печи и никак не мог согреться.

В Мардуаре нашли себе пристанище многие маги. Их было здесь куда больше, чем в любом другом городе со схожим числом жителей. Большинство рудокопов состояло из магов Земли, направлявших свои способности на добычу золота и серебра из горных недр. Услышав о магах, кто-то мог подумать, что их присутствие способствовало утверждению в городе просвещения и благородных манер.

Отнюдь! Здешние маги не были похожи на книжников из Храма в Новом Виннингэле. Среди рудокопов лишь немногие умели читать и писать. Большинство перенимало ремесло от родителей, а те – от своих родителей, и так далее. Рудокопы не вдавались в суть заклинаний; наборы особых слов, зачастую произносимых нараспев, служили им так же, как служили их дедам, прадедам и более отдаленным предкам. Главное – добыть побольше золота или серебра. Рослые, мускулистые, привыкшие много работать и много пить, острые на язык и скорые на потасовку, эти маги считали себя настоящими хозяевами Мардуара, и горе тому, кто осмеливался думать иначе.

Иначе думали, прежде всего, солдаты гарнизона королевской армии. Гарнизон находился в Мардуаре по понятным причинам: следить, чтобы богатства горных недр текли в королевскую казну, а не оседали в карманах продажных чиновников и главарей разбойничьих шаек. Гарнизон помещался в крепости, которую маги называли не иначе как «бастионом придурков». Однако солдаты недаром ели казенный хлеб, и кулаки у них были не менее крепкими, чем у рудокопов.

Хотя солдаты и рудокопы взаимно ненавидели друг друга, каждая сторона (пусть нехотя) признавала силу противника. Редкий день в Мардуаре проходил без потасовок. Но если на руднике случался обвал, солдаты и рудокопы, забыв вражду, вместе раскапывали завалы, чтобы извлечь погибших и раненых. Беды на рудниках тоже бывали довольно часто, а потому Мардуар не испытывал недостатка во врачевателях. Их ремесло также передавалось по наследству.

Помимо рудников Мардуар был знаменит своим Меффельдским перекрестком.

Перекресток этот находился в десяти милях от города, на восточном склоне Илланских гор. Здесь дорога, подходившая к Мардуару с востока, пересекалась с другой большой дорогой. Свернув на ту дорогу и поехав вправо, можно было попасть к Меффельдскому перевалу – единственному известному тогда перевалу через Илланские горы, разделявшие Виннингэльскую империю на две половины. Левый отрезок дороги вел в Мардуар. Меффельдский перекресток служил излюбленным местом встреч, вопреки распространенному поверью, что перекрестки – места проклятые. А может, именно этим и объяснялась его притягательность.

Местные маги следили, чтобы зимой обе дороги не потонули под снегом. И Каменные Убийцы, о которых Алиса только слышала, были их незаменимыми помощниками. Оживив силой магии Земли груду камней, маги заставляли Каменных Убийц расчищать дороги. Снег беспрестанно летел из-под каменных «рук» и «ног» этих безмозглых великанов. Магам приходилось зорко следить за своими порождениями, ибо ожившие каменные глыбы не зря звались убийцами. Стоило хоть немного ослабить внимание, и Каменный Убийца мог начать с одинаковым упорством и усердием давить и крушить все живое, что попадалось на пути.

***

Когда Улаф и его спутники подъезжали к Мардуару, дорогу после недавнего снегопада уже успели очистить. По обеим сторонам от нее тянулись внушительные снежные валы, но сама дорога была ровной и утоптанной. Здешний Каменный Убийца вернулся на свое прежнее место возле Меффельдского перекрестка и вновь превратился в безжизненную и безопасную груду камней. Видом своим эти камни напоминали склеп. Тем, кто попадал сюда впервые, всегда становилось не по себе. Многие считали, что здесь похоронен какой-то самоубийца, и как ни пытались королевские чиновники опровергнуть этот домысел, им почти никто не верил.

День клонился к вечеру. Падал легкий снежок, заставлявший лошадей то и дело недовольно шевелить ушами и моргать. Из разрывов облаков иногда выныривало солнце, и снежинки вспыхивали крошечными разноцветными огоньками.

У перекрестка Улаф осадил лошадь.

– Дальше вы поедете в Мардуар, – сказал он своим друзьям. – Остановитесь в трактире «Молоток и клещи». Я распрощаюсь с Джессаном и Бабушкой и догоню вас.

Перекресток быстро опустел. Ускакавшие всадники мысленно уже грелись у жарко пылающего очага в трактире «Молот и клещи» и попивали подогретое вино с пряностями, которым славилось это заведение. Улаф повернулся к молодому тревинису и старухе-пеквейке.

– Вот мы и прощаемся, Джессан, – сказал он. – Эта дорога ведет к западным склонам гор, а потом спускается на равнину. Когда достигнешь равнины, сверяй свой путь по заходящему солнцу. Так ты доберешься до Карну. Похоже, у тревинисов не было столкновений с карнуанцами?

Джессан покачал головой.

– У нас многие служат в армии Карну. Тревинисов там всегда очень ценили и уважали. Думаю, у карнуанцев хватит ума не связываться со мной.

– У карнуанцев, возможно, и хватит, – задумчиво произнес Улаф. – Только неизвестно, остались ли они хозяевами в своей стране. Может статься, что уже нет.

Улаф в последний раз попробовал убедить Джессана продолжить путешествие вместе с ним и его спутниками, хотя заранее знал, что понапрасну тратит время. Джессан, естественно, отказался. И он, и пеквейская Бабушка были полны решимости возвращаться на родину. Пусть дорога займет у них целый год, пусть им придется ехать по опасным местам. Их телесные и душевные раны требовали целительного воздуха родной земли.

– Что ж, если вы с Бабушкой твердо решили ехать, возьми хотя бы это. Пусть мой набросок будет тебе вместо карты.

Улаф подал Джессану квадратик пергамента. Юноша разложил его прямо на лошадиной шее, расправил и вгляделся.

– Старайся не забираться слишком далеко на север, – предостерег Улаф. – Можешь ненароком оказаться в эльфийских землях, а это тебе совсем ни к чему.

Джессан кивнул. Он достаточно насмотрелся на те земли и не хотел увидеть их снова. Улаф дал ему еще несколько напутственных советов: по каким дорогам лучше ехать и каких мест избегать по причине возможных военных действий. Джессану не терпелось поскорее отправиться в путь, но он заставил себя внимательно выслушать Улафа. За эти месяцы тревинис понял, что воины бывают разные. Не всем из них, чтобы показать свою храбрость и значимость, нужно размахивать копьем и очертя голову нестись на врага. Путешествуя вместе с Улафом, Джессан проникся большим уважением к этому человеку и был благодарен ему за советы.

– Я бы с удовольствием отправился с вами через перевал, – добавил Улаф. – Но мне обязательно нужно на пару дней заехать в Мардуар узнать последние новости и пополнить в местном Храме Магов кое-что из припасов.

– Тогда прощай, – сказал Джессан. – Удачи тебе. Передай от меня привет барону. Я часто думаю: каково ему ехать с Камнем Владычества. Он в большей опасности, чем мы. Надеюсь, что пока у него все хорошо.

– Можешь не сомневаться, – уверила Джессана Бабушка. – Этот барон – любимчик богов. Хотя…

Старуха не договорила. Она обернулась назад и стала внимательно вглядываться в дорогу, по которой они только что ехали. Подняв свой новый посох с прежними агатовыми глазами, Бабушка повертела им в разные стороны, давая всем глазам хорошенько увидеть местность.

– Зло, – неожиданно объявила Бабушка. – Движется оттуда. – Она качнула посохом. – Наконец-то у вас хватило ума заранее меня предупредить.

Последняя фраза относилась к агатовым глазам. Улаф тоже присмотрелся. Дорога была пуста. К тому же снег всегда заглушал цокот копыт.

– Опять врикиль? – спросил Улаф.

Бабушка неопределенно пожала плечами.

– Не знаю. Может, и так.

– Неужели за нами снова гонится врикиль? – встревожился Джессан.

– Вряд ли, – успокоил его Улаф. – У тебя сейчас нет с собой ни кровавого ножа, ни Камня Владычества. Какой смысл врикилю гнаться за тобой? И все же не помешает проверить. Вы поезжайте в сторону перевала. Я останусь здесь и посмотрю, не появится ли кто. В случае опасности я вас догоню и дам знать.

– Договорились, – с облегчением сказал Джессан.

Он не любил долгих прощаний. Махнув Улафу рукой, он поскакал к перевалу, увозя с собой Бабушку и тело Башэ.

Улаф развернул лошадь и направился к дремлющему Каменному Убийце. За грудой камней рос сосновый лес. Оказавшись среди деревьев, Улаф спешился, привязал лошадь и ласково попросил ее ничем не выдавать своего присутствия. Затем он вернулся к камням и выбрал место, где просвет между ними давал достаточный обзор. Улаф присел на корточки и стал ждать.

Джессан и Бабушка быстро скрылись из виду. Только сейчас Улаф вспомнил: ведь кокон с телом Башэ прикреплен к повозке, и за нею по снегу тянется приметная борозда… Оставалось лишь надеяться на новый снегопад.

Ожидание затянулось. Ноги Улафа задубели от холода. Он начал подумывать, что, наверное, зря поверил Бабушкиному посоху. Близились сумерки. И тут Улаф заметил на дороге одинокого всадника. Как и большинство путников, тот был закутан в толстый плащ с капюшоном. Если всадник и был врикилем, сейчас он явно принял чей-то облик. Улафа больше заинтересовало конское снаряжение, в особенности красная, с золотым окаймлением, попона. Узор каймы напоминал языки пламени.

Улаф был готов побиться об заклад, что попона обладает магическими свойствами. Плащ всадника покрывали пятна дорожной грязи, однако на попоне не было ни единого пятнышка. Золотисто-красное покрывало сияло так, словно его только что соткали и вышили.

Если всадник преследует Джессана, ему обязательно придется остановиться на перекрестке и определить, по какой дороге поехал тревинис. Всадник действительно остановился, но изучать следы на дороге не стал. Он повернулся в седле и внимательно оглядел сосновый лес. Улаф припал к камням и затаил дыхание.

Не найдя ожидаемого, всадник остановился посреди перекрестка и замер. Он явно кого-то ждал.

Распаленное любопытство, к сожалению, не могло согреть озябших ног Улафа. Он принялся шевелить пальцами, разгоняя уснувшую кровь. Ему тоже не оставалось иного, как ждать вместе с незнакомым всадником. Улаф надеялся, что ожидание не затянется до глубокой ночи, иначе в Мардуар вместо него доберется кусок льда. В такие мгновения Улаф искренне сожалел, что ему не дано быть магом Огня.

Всадник испытывал такое же нетерпение, как и Улаф. Едва тусклое солнце опустилось за гору, всадник начал беспокойно ерзать в седле. К счастью для него и для озябшего Улафа, их ожидание не затянулось. Вскоре послышался цокот копыт быстро приближавшегося коня. Первый всадник отъехал с дороги в тень.

Второй всадник, достигнув перекрестка, остановился и осмотрелся по сторонам. Заметив на обочине первого, он громко произнес:

– Замечательная пора для путешествий, друг мой. Светло и прохладно.

Поскольку небо сейчас затянули облака, а воздух был морозным, фраза эта, скорее всего, являлась условным сигналом. Догадка Улафа подтвердилась: первый всадник выехал из тени.

– Это ты, Клендист? – громко спросил он.

– А это ты, Шакур?

Шакур! Улафа пробрала дрожь. Шакур был самым старым и могущественным врикилем. Если у врикилей существовала иерархия, он наверняка был их командиром.

– Ты привез мне новые приказания?

– Тебе и твоим наемникам приказано спешно двигаться на Старый Виннингэль и там ожидать его величество Дагнаруса. Через две недели вы должны уже быть там.

– Через две недели? Ты никак спятил?

Шакур подал ему свиток.

– Здесь указано местонахождение дикого Портала. Он сократит ваш путь до Старого Виннингэля и сбережет время. Его величество желает, чтобы вы как можно быстрее туда добрались. Советую отправиться этой же ночью.

– Старый Виннингэль? – мрачно повторил Клендист. – Что понадобилось его величеству в тех проклятых краях?

– Когда надо будет, узнаешь. Ты спрашивал о приказах. Ты их получил.

– Не торопись, Шакур. – Клендист явно был рассержен. – Ни я, ни мои люди не давали согласия на поход в Старый Виннингэль.

– В чем дело, Клендист? – усмехнулся Шакур. – Боишься призраков?

– Меньше всего меня заботят призраки, – спокойно возразил командир наемников. – Когда-то я всерьез хотел пошарить в развалинах Старого Виннингэля. По слухам, там спрятаны сокровища империи. Но потом я узнал, что там кишмя кишат бааки, и решил не искушать судьбу. Пока ты не скажешь, зачем меня туда посылают, я с места не тронусь.

Шакур ответил не сразу. Возможно, он переговаривался с Дагнарусом, а может – просто выжидал, надеясь уломать Клендиста. В таком случае он напрасно терял время. Клендист не желал быть безгласным орудием Владыки Пустоты. К этому времени стемнело. Всадники превратились в два черных пятна на снегу. У Улафа свело пальцы рук, и он отогревал их своим дыханием.

Наконец Шакур нарушил молчание.

– Его величество сказал, что тебе незачем входить в Старый Виннингэль. К развалинам направляются четверо Владык. Его величеству необходимо, чтобы ты перехватил их и не дал добраться до города.

– Четверо Владык, говоришь? – засмеялся Клендист. – А я и не знал, что они еще существуют. И зачем же они ему понадобились?

– Они его величеству не нужны, – ответил Шакур. – Ему нужно то, что они везут с собой.

– И что они везут?

– То, что когда-то они украли у его величества. Ты верно сказал: нельзя искушать судьбу. Не искушай ее, Клендист.

– Итак, мы отправляемся в Старый Виннингэль и ловим этих Владык. А как мы узнаем, что они появятся там одновременно?

– Нам помогает Пустота. Они появятся там одновременно.

Клендист пожал плечами.

– Ну, если ты так уверен. А потом нам что, убить их?

– Нет. Вы захватите их живыми и будете зорко стеречь. Его величество желает допросить их, – сказал Шакур.

– Поймать всегда труднее, чем убить, – задумчиво сказал Клендист. – Я ожидаю соответствующего вознаграждения.

– Кажется, до сих пор ты не мог пожаловаться на размер вознаграждения, – напомнил ему Шакур.

– Тебе что, трудно напомнить ему об этом? – Клендист не любил называть Дагнаруса «его величество». – Забыл спросить: как выглядят те Владыки?

– Пустота приведет тебя к ним.

– Знаешь, Шакур, легче воду выжать из камня, чем вытащить из тебя нужные сведения, – раздраженно бросил ему Клендист. – Мы все сражаемся на одной стороне. Кстати, что делать с рылоносыми? Чего они здесь шастают?

– Кто-кто? – с нескрываемым удивлением спросил Шакур.

– Рылоносые. Тааны.

Клендист махнул рукой в сторону гор.

– Мы наткнулись на них в горах, к северу отсюда. Рыщут по лесу.

– Неужели?

Шакур повернул голову туда, куда указывала затянутая в перчатку рука Клендиста, как будто мог что-то разглядеть сквозь тьму и частокол сосен.

– И сколько их?

– Не слишком много. Скорее всего, дозорный отряд.

– Они вас видели?

Клендист обиженно фыркнул.

– Мы еще не разучились быть невидимыми. Так значит, он не посылал их сюда?

– Нет, – чуть помедлив, ответил Шакур. – Не посылал.

– Может, нам перебить их? – предложил Клендист. – Управимся быстро, а утром двинемся в путь.

– Вы двинетесь в путь немедленно, – холодно ответил Шакур. – Собирай своих людей и отправляйся туда, куда тебе приказано. Тааны тебя не касаются.

Развернув коня, Шакур поскакал прочь. Комья замерзшей земли полетели из-под копыт на дорогу. Врикиль скрылся в северном направлении.

– Говоришь, не касаются? – зло усмехнулся Клендист. – Конечно, нас касается долгий ночной переход, когда мы и так почти весь день протряслись в седле. Или его величество думает, что мои ребята придут в восторг от этого приказа? Ну, ничего, господин Дагнарус, ты щедро нам заплатишь за прогулку в Старый Виннингэль.

Спрятав свиток под плащом, Клендист поехал к ожидавшим его наемникам.

Улаф выбрался из-за камней и на негнущихся ногах поковылял туда, где он оставил лошадь. Оживавшие ноги нестерпимо болели, и Улаф несколько раз тихо простонал. Раздумья его длились недолго. Взобравшись в седло, он поскакал догонять Джессана.

***

Улаф не сомневался, что разыщет Джессана. Скорее всего, думал он, тревинис сам на него выйдет. Улаф не ошибся. Он проехал не более пяти миль, когда из лесной тьмы перед ним выпрыгнул Джессан. Улаф резко осадил лошадь.

Небо к этому времени очистилось от облаков. Снег заискрился под ярким лунным светом. Ели отбрасывали на дорогу зубчатые тени, делая ее полосатой.