Текст книги "Волшебный кинжал"

Автор книги: Маргарет Уэйс

Соавторы: Трейси Хикмен
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 38 страниц)

ГЛАВА 5

Врикиль Джедаш понял, что допустил оплошность, и тут же вновь принял облик Огненного Смерча. Но было поздно: посетители трактира кричали и показывали на него пальцем. Джедаш отбросил бесполезную теперь маску тревинисского воина и воззвал к магии Пустоты. Пустота мгновенно защитила его, облачив в черные доспехи и дав силу своей смертоносной магии.

Сила Пустоты ударяла одновременно по разуму и сердцу человека. Недаром говорили, что оружием Пустоты является страх, щитом – ужас, а доспехами – отчаяние. Даже самым смелым и мужественным людям было трудно сражаться с Пустотой, ибо им приходилось одновременно воевать с двумя врагами: страхом внутренним и страхом внешним.

Растерянные и беспомощные пеквеи застыли на месте. Врикиль попытался их схватить и почти уже добрался до Бабушки, как вдруг какой-то идиот с помощью магии вздыбил половицы у него под ногами. Джедаш потерял равновесие, повалился назад и шумно ударился о стену.

– Бросайте в него все, что у вас под руками! – раздался чей-то голос, и во врикиля полетела посуда.

Тарелки и миски ударялись о его доспехи, кувшины разбивались о шлем. Они не причиняли врикилю никакого вреда, но мешали сосредоточиться и произнести необходимое заклинание.

Воздух вокруг Джессана сделался холодным и сырым, как в погребальном склепе. Он чувствовал сладковатый, тошнотворный запах разлагающегося трупа. Лицо Огненного Смерча исчезло. Исчезло и подобие одежды. На Джессана оскалился в зловещей улыбке беззубый череп врикиля.

У Джессана было при себе единственное оружие – кровавый нож. Однажды ему уже приходилось сражаться с врикилем, и хотя при этом храбрый тревинис едва не погиб, он запомнил, что маленький костяной нож является более действенным оружием против этих тварей, нежели самый лучший меч. Джессан схватил Бабушку и отбросил ее себе за спину, вклинившись между нею и врикилем. Тот барахтался среди черепков и лужиц застывшего соуса. Кто-то бросился во врикиля кружкой, но промахнулся. Кружка ударила Джессана между лопаток, однако он даже не заметил этого.

– Где Башэ? – крикнул он, обернувшись к Бабушке.

Старуха растерянно покачала головой.

Не выпуская врага из поля зрения, Джессан лихорадочно озирался, ища глазами Башэ. Он звал друга по имени, но если тот и отвечал, его голос тонул во всеобщем гаме. Потом Джессан почувствовал, что Бабушка неистово дергает его за кожаные штаны. Он посмотрел туда, куда она тыкала пальцем, и увидел под столом съежившегося, дрожащего Башэ. Коротышка не сводил испуганных глаз с упавшего врикиля.

Зажатый между опрокинутыми стульями и ножками стола, Башэ оказался в западне. Каких-то два фута отделяли его от врикиля. Джедаш мгновенно подобрался к пеквею.

Башэ вел себя как загнанный зверь, безуспешно пытаясь вырваться. Возможно, это ему и удалось бы, поскольку пеквеи ловки и проворны, а их кости гибки, словно ветви речной ивы. Волоча за собой мешок, Башэ пятился назад, протискиваясь между перекладиной, скреплявшей ножки стула.

Врикиль вцепился в кожаную лямку мешка.

Вот уже несколько месяцев подряд Башэ являлся хранителем Камня Владычества. Густав не сказал ему об этом, но, встретившись с Дамрой, Башэ узнал об истинном содержимом мешка. Мешок являлся предметом его заботы, Башэ гордился своей ответственностью. Как-никак благодаря этому мешку он отправился в удивительное путешествие, повидав столько нового и необычного, что впечатлений хватило бы на несколько пеквеев. Башэ привык, что мешок постоянно находится при нем. А сейчас он смертельно боялся врикиля: от того пахло безысходностью и смертью. Башэ владело единственное желание – убежать. Но убежать, бросив мешок, он не имел права.

Едва врикиль ухватился за мешок, Башэ разозлился и изо всех сил потянул его на себя. Пеквею удалось вырвать кожаную лямку из рук врикиля. Извиваясь, Башэ пополз назад и вскоре затерялся среди частокола человеческих ног и ножек мебели. Теперь врикилю было к нему не подобраться.

Разъяренный Джедаш все же сумел подняться на ноги. Он принялся опрокидывать столы, швыряя их в толпу. Вскоре он отыскал Башэ. Пеквей снова прятался под столом. Врикиль ринулся к нему, стремясь захватить и Башэ, и мешок с заветным Камнем. Он видел, что коротышка запутался в лямках. Врикиль резко дернул мешок на себя и чуть не оторвал Башэ руку.

Башэ увидел, что одна из лямок мешка еле держится. Он оторвал ее до конца и с силой швырнул во врикиля, одновременно крепко прижав к себе мешок.

Джессан отчаянно старался добраться до того места, где находился Башэ, но это было совсем не просто. Врикиль своей спиной загораживал Башэ. К тому же врикиля и Джессана разделял хаос опрокинутой мебели и испуганных людей. Тогда тревинис решил двигаться напролом. Он отбрасывал стулья и сбивал с ног любого, кто оказывался у него на пути. Его мало волновали чьи-то широко раскрытые глаза и удивленно разинутые рты; страх за друга вытеснил у Джессана все прочие ощущения. Он издал боевой клич тревинисов, хотя почти не надеялся, что врикиль оставит Башэ и бросится на нового врага.

Джедашем меж тем владела единственная мысль: захватить мешок. Джессан волновал его не больше, чем отирающийся у ног котенок. Врикиль полоснул по Башэ длинными когтями своей кольчужной рукавицы. Из груди пеквея хлынула кровь, Башэ забился и закричал от нестерпимой боли. А врикиль вцепился в мешок, отшвырнув кричащего пеквея на пол.

Бабушка, как н Джессан, не оставляла попыток добраться до Башэ. Понимая, что ей не протиснуться сквозь толпу, она стала продвигаться ползком. В тот момент, когда врикиль бросил ее внука на пол, Бабушка загородила Башэ своим телом и сердито зыркнула на врикиля.

Джедаш выхватил меч, намереваясь убить обоих пеквеев и забрать мешок. Он уже занес руку с мечом, но в этот момент Бабушка, подняв с пола агатовый глаз, метнула его прямо в лицо врикилю.

Агат ослепительно вспыхнул. Его белый магический свет был страшен для врикиля, ибо высветил перед богами истинную суть Джедаша. Тот сразу почувствовал, как под их взглядами его нечестивая душа начала сжиматься.

Подскочив к врикилю сзади, Джессан воткнул ему в спину костяной нож.

Тонкий и весьма хрупкий на вид, нож легко пробил доспехи Пустоты и прошел сквозь сгнившее и полуразложившееся тело Джедаша. Сам порожденный Пустотой, нож начал уничтожать магию Пустоты, от которой зависело существование врикиля.

Джедаша словно обожгло расплавленным металлом. Кровавый нож отсекал темные нити, сотканные смертью. Это они давали врикилю подобие жизни.

Взвыв от злости, Джедаш обернулся навстречу новому врагу.

Джессан попытался вырвать кровавый нож, но влажные от пота пальцы соскальзывали с рукоятки. Костяное лезвие застряло в черных доспехах врикиля.

Рука врикиля прошла сквозь металл нагрудника. Он торопился вырвать из собственного неживого тела смертоносное лезвие. Превозмогая боль, Джедаш все же ухитрился извлечь остатки кровавого ножа и швырнул их в Джессана. Сжимая в руке мешок, врикиль поспешил к двери.

Острые осколки кровавого ножа поранили Джессана, но сейчас ему было не до собственных ран. Все его внимание было приковано к Башэ, неподвижно лежащему на полу. Одежда друга покраснела от крови. Бабушка стояла возле внука на коленях. Лицо ее было мокрым от слез и крови. Она произносила древнее пеквейское целительное заклинание. Слова то и дело прерывались рыданиями.

Ярость, жгучая, раскаленная ярость овладела Джессаном. Он начисто позабыл о грозящей ему опасности. Нужно любой ценой отобрать у врикиля мешок. Не для того Башэ преданно оберегал мешок все эти долгие месяцы и сражался за него с доблестью настоящего воина.

Джессан схватился за свисавшую кожаную лямку. Боль и ярость придали ему сил. Он дернул лямку и смог вырвать мешок. Ошеломленный врикиль попытался было вновь завладеть драгоценным грузом, но Джессан отскочил назад. Спасаясь от когтистой руки врикиля, он налетел на стул, перевернулся и упал.

Прижав мешок к груди, Джессан попробовал встать. У него отчаянно кружилась голова. Пол под ним раскачивался и куда-то плыл. Руки и ноги горели от боли. Он в ужасе глядел на раны, нанесенные ему осколками костяного ножа. Джессану казалось, что они превращаются в омерзительных черных пиявок, готовых поглотить его живьем.

– Джессан!

Крик Улафа прозвучал еле слышно, как будто сам Улаф находился очень далеко.

Понимая, что он оказался в западне и, скорее всего, может умереть, Джессан, собрав последние силы, швырнул мешок туда, откуда раздался голос Улафа. Он выбрал такое направление, чтобы врикиль ни в коем случае не смог перехватить мешок.

Джедашу оставалось лишь с гневным ревом наблюдать, как мешок пролетел на недосягаемом расстоянии от него. Он бросился на Джессана. Острые когти кольчужных рукавиц врезались тревинису в спину.

Джессан никогда еще не испытывал такой боли. Она проникла в самую душу. Джессан содрогнулся всем телом, испустил отчаянный крик и свалился под ноги врикилю.

Кожаный мешок с глухим стуком приземлился прямо перед Улафом, который тут же подхватил его и спрятал под просторной рубахой.

К этому времени большинство посетителей успело покинуть трактир, либо выпрыгнув из окон, либо, толкаясь и мешая друг другу, выбравшись через дверь. В зале остались только люди Шадамера да еще владелец «Толстухи Тэбби», храбро помогавший сражаться с врикилем.

Боевые маги уже добрались до трактира, но не торопились входить внутрь. За окнами слышался голос их командира, отдающий распоряжения. Он умело расставил своих людей, перекрыв врикилю все пути к отступлению. Вскоре по крыше застучали тяжелые сапоги. Те из боевых магов, кто владел магией Воздуха, взлетели туда. Они были готовы в любой момент спуститься по лестнице и атаковать врикиля сзади. Остальные наступали спереди.

«Толстуха Тэбби» могла вот-вот превратиться в поле битвы магических сил. Из всех порождений Пустоты врикили считались наиболее могущественными и самыми отвратительными. Боевые маги не могли позволить врикилю вырваться из трактира. Если такое случится, он мгновенно изменит облик и растворится среди горожан. Боевые маги сознавали всю опасность битвы, а то, что в ней могли пострадать несколько зазевавшихся посетителей, два пеквея и раненый тревинис… Что ж, на войне как на войне.

– Все уходите отсюда! Немедленно! – громко закричал Улаф.

Его друзья не нуждались в повторении. Зная, чего ожидать, они уже спешили к выходу. Из-за стойки выглянул хозяин заведения. Он поднял на Улафа бледное, словно рыбье брюхо, лицо, в глазах его застыла мольба.

– Твоя семья в безопасности! – крикнул ему Улаф, направляясь к Джессану. – Ты тоже уходи отсюда! Слышишь? Уходи!

– Мой трактир! – в ужасе завопил хозяин.

Улаф сердито покачал головой.

– Уходи, пока цел!

Послышался замогильный голос врикиля: Джедаш начал произносить заклинание. Улаф сразу распознал одно из заклинаний магии Пустоты. Он не знал, каким именно действием оно обладало, но не сомневался, что последствия будут тяжелыми.

Джессан лежал на полу. Его тело было залито кровью. Сознания он не потерял, но дышал с трудом и корчился от боли. Поблизости Бабушка поспешно накладывала свои магические камни на обмякшее тело Башэ.

В дверях появились боевые маги – мужчина и женщина. Доспехи и кольчуги обоих отливали серебром. Свет очага отражался на их мечах. Бесстрашно войдя в зал, они произнесли слова заклинания: вначале порознь, потом слив голоса воедино.

– Повелеваю тебе, исчадие зла, – крикнула женщина, обращаясь к врикилю. – Возвращайся в Пустоту, которая тебя породила!

Она указала на громадный очаг, все еще горевший в дальнем конце зала, и сделала особый жест рукой.

Из очага протянулась дуга пламени и побежала по залу. Огонь промелькнул совсем близко от Улафа, опалив ему волосы и брови.

Добравшись до врикиля, пламя разлилось по поверхности его доспехов, словно они были густо смазаны маслом. Вокруг врикиля образовался огненный вихрь, захвативший и мебель. Воздух наполнился дымом.

Улаф понял, что его слабые магические способности здесь больше не нужны. Врикиль находился в надежных руках. Мешок с Камнем Владычества спокойно лежал у Улафа на груди. Теперь его главной задачей было вытащить Джессана и обоих пеквеев из зала и побыстрее увести прочь.

Кашляя от дыма, Улаф добрался до Бабушки и Башэ.

– Джессан! – крикнул он. – Ты меня слышишь? Нам надо скорей убираться отсюда!

Джессан поднял голову и мутным взглядом поглядел на Улафа. Потом, сжав зубы, кое-как встал. Он тревожно взглянул на врикиля, но теперь у этого гнусного создания появились новые и весьма опасные враги.

Улаф прижал рукав рубахи к самому носу, защищаясь от дыма, который густел с каждой минутой. Сообразив, что внизу менее дымно, он опустился на пол и пополз к пеквеям. Боевые маги продолжали нараспев произносить заклинание. Огонь окутал врикиля целиком, поглотив руки. Джедаш словно облекся в огненный плащ. Даже шлем был объят пламенем. Но пламя не сжигало врикиля, ибо сжигать было нечего. Огонь не причинил Джедашу никакого вреда. Врикиль повернулся лицом к одному из своих врагов.

Из нагрудника черных доспехов вылетели стрелы, созданные не руками, а Пустотой. Дымный воздух не помешал им найти свою цель – женщину-мага. Стрелы ударили ей прямо в грудь. Плащ, что был на ней, бесследно исчез, а кираса расплавилась. Женщина сдавленно вскрикнула, зашаталась и рухнула на пол.

Но недаром боевых магов отличала безупречная дисциплина. Казалось, случившееся никак не подействовало на ее спутника. Он все так же произносил нараспев свое заклинание. По ступенькам застучали шаги. Это с крыши спускались еще двое боевых магов.

Улаф наконец-таки добрался до пеквеев. Башэ был жив. Он лежал с открытыми глазами и дышал, но по его взгляду Улаф сразу же понял, что дела плохи. У пеквея изо рта и носа капала кровь. Кожа приобрела пепельно-серый цвет. Каждый вздох отзывался болью во всем теле. Склонившаяся над ним Бабушка продолжала бормотать заклинания, кашляя от дыма.

Улаф почувствовал на своем плече чью-то руку. Обернувшись, он увидел Джессана.

– На ногах стоять можешь? – спросил Улаф.

Джессан кивнул. Чувствовалось, он ослабел от потери крови. Раны на груди и руках до сих пор кровоточили. Должно быть, он испытывал сильную боль, но умело скрывал ее, плотно сжав губы и стиснув пальцы в кулак. И ни одного стона, ни одной жалобы.

– Надо срочно вытаскивать их отсюда! – сказал ему Улаф, указывая на пеквеев.

Джессан взглянул на Башэ и нахмурился.

– Ему совсем плохо. Его нельзя трогать с места.

Улаф огляделся, насколько это позволяла дымная завеса. В зале находилось пятеро боевых магов. Окружив врикиля, они медленно смыкали кольцо, чтобы обрушить на него всю мощь своей магии. Избрав определенное место, боевые маги методично загоняли врикиля туда. Врикиль призывал на помощь магию Пустоты, но безуспешно. Больше ему не удавалось сразить ни одного мага. К счастью для Улафа и его подопечных, внимание врикиля было безраздельно сосредоточено на магах.

Улаф знал, что его собственные доводы вряд ли подействуют на пеквеев. Башэ и Бабушка доверяли только Джессану.

– Джессан, слушай меня внимательно, – вполголоса произнес Улаф. – Люди, которых ты видишь, – это боевые маги. Они намерены обрушить на врикиля гнев богов. Если мы не уберемся отсюда прежде, чем они это сделают, мы все погибнем!

Джессан поглядел на боевых магов, теснивших врикиля, и по обыкновению слегка кивнул.

– Но как мы выберемся? Они загородили все выходы.

– Это моя забота. Ты стереги Башэ и Бабушку.

Улаф встал, приложил ладони к стене и начал произносить заклинание. Он был достаточно искусным магом, однако любой маг, даже самый опытный и умелый, не застрахован от неудач. Поэтому вместе с заклинанием Улаф произнес и краткую молитву богам, прося их о помощи. Вероятно, боги услышали ее, ибо стена под его пальцами затрещала.

Обернувшись назад, Улаф увидел, как Джессан что-то втолковывал Бабушке. Старуха упрямо качала головой. Джессан сказал ей еще что-то. Бабушка вопросительно уставилась на Улафа. Тот сделал выразительный жест, подтверждая слова Джессана.

Бабушка стала торопливо снимать с груди Башэ разложенные ею камни.

– Башэ, – позвал Джессан. – Я должен унести тебя отсюда. Ты уж потерпи, если будет больно.

– Джессан, – с трудом прошептал Башэ. – Где мешок?

– Не волнуйся. Он у Улафа.

– Пусть мне покажет! – слабым голосом потребовал Башэ.

Улаф вынул мешок. Убедившись, что мешок цел, Башэ облегченно вздохнул, потом обратился к другу:

– Джессан, мне нужно срочно поговорить с Шадамером. Прежде чем я умру, я должен его увидеть. Ты можешь отнести меня к нему?

– Прекрати говорить о смерти, – сердито оборвал его Джессан. – И вообще помолчи. Нечего понапрасну тратить силы. Они тебе еще пригодятся.

Джессан осторожно приподнял друга, стараясь причинить ему как можно меньше боли. И все же Башэ вздрогнул и застонал. Тело у него обмякло, а голова свесилась Джессану на руку.

– Нет, он не умер, – дрожащим голосом сказала Бабушка. – Просто потерял сознание. Это и к лучшему. Ты сможешь спокойно его нести.

Джессан выпрямился. Бледный от своих ран, он не слишком твердо держался на ногах.

– Я тебя всерьез спрашиваю: ты сможешь идти? – спросил Улаф.

Джессан еще плотнее сжал губы и в очередной раз кивнул.

Улаф вновь занялся стеной. Заклинание боевых магов звучало все громче. Скоро здесь станет очень жарко. Выбираться, спешно выбираться отсюда.

– Отойдите от стены, – предостерег Улаф Джессана и Бабушку.

Он понадежнее спрятал мешок под рубахой, потом и сам на несколько шагов отошел от стены. Оставалось лишь разбежаться и ударить по ней, соединив силу удара с силой магии. Но если магия подведет, он поломает себе кости. Улаф бросился к стене.

Он забыл принести вторую молитву богам. Но магия помогла, и Улаф с легкостью пробил доски и штукатурку, проделав в стене достаточную дыру. Сила инерции вынесла его наружу, где он едва не столкнулся с ошеломленным боевым магом.

Покрытый с головы до пят белой пылью, Улаф мог вполне сойти за привидение, а то и за врикиля. Увидев, как он прошел сквозь стену, боевой маг зашептал слова заклинания и взмахнул тяжелым мечом.

– Друг, постой! – крикнул ему Улаф, подымая перепачканные руки. – Не трогай нас! Мы оказались там вместе с детьми и никак не могли выбраться раньше. Позволь нам поскорее уйти из этого страшного места!

Не опуская рук, Улаф кивком указал на Джессана, несшего Башэ. Сбоку от тревиниса ковыляла Бабушка.

Темнота и дым мешали боевому магу разглядеть, кто перед ним на самом деле. Ничего не заподозрив, он потерял к ним всякий интерес.

Улаф подхватил Бабушку и, не слушая ее недовольных возражений, посадил себе на спину.

– Нам придется бежать. Возражать будешь потом, а сейчас покрепче держись за мою шею!

Бабушка повиновалась, да так усердно, что едва не задушила Улафа. Улаф бросился бежать к тому трактиру, где, по словам Джессана, находился Шадамер. На случай, если врикиль сумеет выскользнуть из «Толстухи Тэбби», боевые маги ярко осветили все прилегающие улицы. Сила их заклинаний озарила едва ли не половину города, наполнив улицы и переулки вокруг «Толстухи Тэбби» холодным белым сиянием. Боевые маги стояли на каждом углу, беспрестанно произнося заклинания.

Улицы были пусты. Городская стража оцепила все окрестности вокруг трактира, но это лишь подогрело любопытство жителей. Люди стояли в дверях, вытягивая шеи, выглядывали из окон верхних этажей. Никто толком не знал, что происходит, и это мгновенно породило самые разнообразные и нелепые слухи.

Никто не пытался задержать Улафа и Джессана, уносящих «детей» подальше от беды. Один стражник даже спросил, не нуждаются ли они в помощи. Улаф, не останавливаясь, покачал головой.

Башэ стонал от боли; его голова моталась из стороны в сторону.

– Сколько нам еще бежать? – беспокойно спросил Джессан.

– Теперь уже недолго, – успокоил его Улаф. – Как Башэ? Выдерживает дорогу?

– Башэ – настоящий воин, – ответил Джессан.

Улаф бросил взгляд на мертвенно-бледного пеквея, которого Джессан легко нес в своих сильных руках. Потом оглянулся на Бабушку. Старуха крепко держалась за его шею. Ткань рубахи Улафа была мокрой от Бабушкиных слез.

***

Пятеро боевых магов окружили врикиля и, соблюдая необходимую предосторожность, гнали его в угол. Они хором произносили слова заклинания, направленного против Пустоты. Пока еще Джедашу удавалось сдерживать их натиск, но сил у него оставалось все меньше. Рана, нанесенная кровавым ножом, оказалась серьезнее, чем он думал. Он чувствовал, как она вытягивает из него столь нужные ему силы.

Маги наступали на врикиля со всех сторон, ослепляя его своим отвратительным, нестерпимо ярким светом. Будь у него возможность, он бы сдался. Джедаш не хотел сражаться. Он и при жизни не был любителем драк и потасовок. Доспехи Пустоты уберегали его труп от разложения, но не могли изменить врикилю характер. Вид у Джедаша и впрямь был устрашающий, однако сам он все время озирался по сторонам, ища хоть какой-нибудь выход. Даже Пустота была бессильна перед его врожденной трусостью.

Опрокидывая мебель, Джедаш полез за своим кровавым ножом, висевшим у него на боку.

– Шакур! – заскулил врикиль, взяв нож в руку. – Я окружен пятью боевыми магами! Пока я еще могу им сопротивляться, но…

Джедаш зацепился за стол и чуть не упал. Со злости он поддал ногой стол, и тот развалился на куски.

– Шакур, я ранен. Моих сил надолго не хватит. Шакур, ты меня слышишь? Ответь мне!

– Не ори, слышу, – грубо отозвался Шакур. – Тебе было приказано не раскрываться. Что заставило тебя нарушить приказ?

Джедаша осенило. Он прекрасно знал, что ему на выручку Шакур не поспешит, но за Камнем Владычества явится.

– Я добыл его! – визгливым тоном соврал Джедаш. – Камень у меня! Потому боевые маги и сражаются со мной. Они хотят забрать Камень. Шакур, ты должен их опередить! Приходи не мешкая!

Джедаш услышал другой голос. Вместо Шакура ему ответил Дагнарус.

– Ты врешь, – сказал Дагнарус, и голос его был мрачным и безжизненным, как сама Пустота. – Камень Владычества действительно находился у тебя, однако ты ослушался приказа. Тебе было велено принести его Шакуру. Но тобой овладела алчность, и Камень увели у тебя из-под носа.

– Я знаю, кто его взял! – заскулил Джедаш. – Я могу его вернуть! Повелитель, умоляю, спасите меня!

– Не люблю попусту тратить время, – отрезал Дагнарус.

– Мой повелитель! – закричал Джедаш, сжав в руке нож, сделанный из собственной кости. – Шакур! Помоги мне!

Ответом ему было молчание. Молчание Пустоты.

Маги загнали врикиля к самому очагу. Испуганный Джедаш попытался было вновь произнести заклинание, которое помогло ему уничтожить женщину-мага. Но распевные слова и молитвы боевых магов путали ему мысли и мешали сосредоточиться.

Дважды начинал он произносить заклинание, и дважды слова замирали у него на губах.

Голоса боевых магов достигли высшей точки. Воздух наполнился благословенной магией богов; он сиял, пронизанный ее удивительным светом. Сила, накопленная магами, в любую секунду могла обрушиться на врикиля. Джедаш вдавил спину в толстые кирпичи очага, отчаянно пытаясь пройти сквозь них.

Гнев богов настиг Джедаша. Могучая сила заклинаний разорвала в клочья доспехи Пустоты, разметала и распылила их. Чудовищным взрывом разворотило очаг, обрушило трубу и расшвыряло по улице кирпичную стену трактира. Во врикиля полетели обломки досок, кирпичей и куски штукатурки.

От взрыва здание трактира содрогнулось. Казалось, оно вот-вот рухнет, похоронив под собой и врикиля, и боевых магов. Маги были готовы и к такому исходу событий: им с первых лет обучения внушали мысль, что для уничтожения врага иногда приходится жертвовать собственной жизнью. Однако трактир был построен на совесть. Содрогнувшись еще раз, будто от ужаса, здание осталось стоять.

К «Толстухе Тэбби» уже спешили другие маги. Те, кто был сведущ в магии строительства, особыми заклинаниями укрепляли фундамент и балки. Маги Ордена Инквизиторов, единственные, кто серьезно изучал магию Пустоты, занялись поисками останков врикиля. Пятерка боевых магов с честью исполнила свой долг. Двое из них настолько ослабели от неимоверной растраты сил, что их пришлось нести на руках.

Вместе с трубой взрыв едва не разрушил и жизнь несчастного трактирщика. Вняв совету Улафа, он покинул здание. Отбежав на безопасное расстояние, все семейство владельца «Толстухи Тэбби» оцепенело взирало на происходящее. Услышав взрыв, трактирщик подумал, что это конец. Он был на грани обморока, однако его жена, не потерявшая ни присутствия духа, ни практической сметки, успокоила его, сказав, что Церковь будет вынуждена возместить им все убытки. Этих денег непременно хватит на восстановление трактира. Отныне «Толстуха Тэбби» войдет в историю как место битвы между Церковью и врикилем, и сюда потянутся люди со всего Лерема. Скоро у них не будет отбоя от посетителей.

– А возле очага мы повесим памятную доску, – пообещала трактирщику жена.

Успокоенный и ободренный блестящими видами на будущее, трактирщик повел семью в дом к своему шурину, дабы подробно рассказать ему, как все происходило и как храбро вел себя владелец «Толстухи Тэбби» перед лицом смертельной опасности.

Инквизиторы трудились всю ночь. Они никого не допускали в полуразрушенный зал и сами разбирали обломки. Когда перед рассветом инквизиторы покинули трактир, они унесли с собой небольшой мешок, с которым обращались крайне осторожно. Находились ли в нем останки врикиля или обломки его доспехов, – об этом уже никто не узнает. Инквизиторы сообщили регенту, что врикиль уничтожен. Кловис поспешила известить об этом юного короля.

Юный король необычайно обрадовался этому известию.