Текст книги "Волшебный кинжал"

Автор книги: Маргарет Уэйс

Соавторы: Трейси Хикмен
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 38 страниц)

Рык таанов слышался все громче. Ригисвальд, разливавший лекарства по каменным сосудам, занял место у широкого, почти во всю стену, окна. Он увидел взметнувшуюся в воздух полосу бело-голубого пламени, огненный вал, сжигавший все на своем пути. Предсмертные вопли таанов, сгорающих заживо, разрывали ему уши. Молоденькая послушница, сидевшая рядом с ним, не выдержала и уронила сосуд с лекарством.

Ригисвальд как мог успокоил ее, посоветовав отойти подальше от окон, выпить воды и глубоко подышать. Когда он снова взглянул в окно, то увидел густой столб черного дыма. Все разговоры умолкли. Работа продолжалась. Вскоре появились первые раненые.

Эти люди еще могли добираться самостоятельно. Они приходили поодиночке либо по два-три человека, помогая друг другу идти.

– Там остались раненые. Много. Нужны носилки, – устало произнес солдат, кивнув головой в сторону бушующего сражения.

Наиболее молодые и сильные маги отправились за ранеными. Пришедших врачеватели разводили по палатам. Одна женщина упала у входа, не в силах двинуться дальше. Судя по ее накидке и доспехам, она была из числа боевых магов. Ригисвальд сразу же направился к ней. Раны боевых магов отличались от обычных, и здесь могла понадобиться его помощь.

Послушники окружили упавшую, не зная, что делать дальше. Надо было снять с нее доспехи, а этого они не умели. Ригисвальд оставил себе в помощь одного, а остальным велел отойти и не мешать.

Кто-то из послушников выбежал посмотреть на странную темную воду, которая текла по широкой улице, прозванной в народе Веселой Дорожкой. В хорошую погоду здесь всегда бывало людно, горожане прогуливались, раскланивались с друзьями, щеголяли обновами и обменивались последними сплетнями.

Поток, заполонивший Веселую Дорожку, становился все шире. Когда послушник нагнулся, его сразу же замутило. Зажимая рот, он скрылся в ближайших кустах.

Темная вода оказалась кровью.

Раненая женщина медленно приходила в себя. Ригисвальд качал головой и ждал.

– Куда вас ранило? – наконец спросил он.

Насколько он мог судить, руки и ноги у нее не пострадали. Голова была цела. Кровь на доспехах вполне могла оказаться чужой. Ригисвальд прощупал ей пульс. Пока слабоват, но восстанавливается. Жара и дрожи тоже не было. Ригисвальд догадывался о причинах, но хотел услышать подтверждение.

– Я не ранена, – слабым голосом произнесла женщина. – Заклинание пошло вкривь.

Догадка старика подтвердилась. Такое иногда случалось. Ригисвальд не знал, что именно послужило причиной. Возможно, женщина оговорилась, оборвала фразу или переставила слова заклинания. Возможно, в самый последний миг утратила надлежащую сосредоточенность. А может, наоборот, она все сделала правильно, но по каким-то причинам, известным лишь богам, заклинание действительно пошло вкривь. О подобных случаях довольно живо и образно было сказано в одном учебнике по магии: «Магия сравнима с горячим скакуном. Произнося заклинание, маг вонзает шпоры в бока коню. Если все удачно, конь пускается вскачь, подвластный седоку. Но бывает, что пришпоренный конь взовьется на дыбы, и тогда уже седок над ним не властен. Конь либо сбросит его на землю, либо помчит навстречу беде».

– Расстегни ей доспехи, – велел Ригисвальд послушнику. – Потом сходи за «вином духа» и водой. Учти, время дорого!

Тонкие, ловкие пальцы послушника быстро развязали кожаные ремешки, скреплявшие доспехи женщины. Ей сразу же стало легче дышать.

– Помогите другим, – прошептала она, закрывая глаза. – Скоро я окончательно приду в себя. Только немного отдохну.

– О других есть кому позаботиться, – возразил Ригисвальд. – Я побуду с вами, пока вы окрепнете и встанете на ноги.

Послушник принес две бутылки и кружку. Ригисвальд налил немного «вина духа» и разбавил его прохладной водой. Приподняв голову женщины, он поднес кружку к ее губам.

– А-а, «вино духа», – улыбнулась она. – Первейшее солдатское средство для подкрепления сил. Должно быть, вы – опытный боец.

– Да, пришлось повоевать. Как там? – спросил Ригисвальд.

Женщина вздрогнула и отвела глаза.

– Мне тоже пришлось повоевать, – тихо сказала она. – Но такие ужасы я увидела впервые. Среди таанов были их маги Пустоты, очень могущественные. Мы их сразу заметили по длинным черным одеждам. Как они применяют свою зловещую магию – этого мы так и не поняли. Тасгалл приказал нам уничтожить таанских шаманов, и мы приготовились сотворить заклинания. Но не успели мы произнести первые слова, как шаманы раскинули над городом черную завесу, поглотившую даже солнце. Я не видела соратников, стоящих рядом. Да что там говорить: я не видела собственных рук! Мы находились на крыше и боялись шевельнуться, ибо не знали, куда нас приведет следующий шаг.

Мы не видели магов Пустоты, зато они прекрасно видели нас. Мы не понимали происходящего. Маг, что стоял рядом со мной, вдруг повалился на крышу. Он кричал, что у него вырвали сердце. Второй маг… Гримс… мой близкий друг… он забился в судорогах и упал с крыши. Он не разбился насмерть. Я слышала его крики…

Женщину затрясло. Она не могла говорить. Ригисвальд снова дал ей выпить «вина духа» с водой.

– Не таите это в себе, – сказал он ей. – Вам нужно выговориться и освободиться.

– Освободиться? Едва ли, – возразила она. – Это останется со мной до самой смерти.

– А что случилось с магами Пустоты?

– Не знаю. Мы видели, как вспыхнул столб пламени и темнота исчезла. Пламя не уничтожило таанских шаманов, а если они и погибли, мы не увидели их тел. Наверное, под покровом тьмы они бежали. Но я нашла Гримса… то, что от него осталось. Эти чудовища разорвали его на куски. Голыми руками.

Ригисвальд поднял голову. Раненые шли нескончаемым потоком. Маги и послушники тащили носилки.

– Мне пора, – сказал Ригисвальд. – Вы сможете встать?

Женщина как будто не слышала его. Ее глаза продолжали глядеть в страшную темноту.

– Мы убиваем их, убиваем, снова убиваем, – шептала она. – А они идут, и им нет конца.

Ригисвальд коснулся ее руки. Он не стал забирать бутылку с «вином духа». Встав, старик огляделся по сторонам… Раненые. Умирающие. Умершие.

Ригисвальд смотрел на них. Потом перевел взгляд на реку крови, текущую по Веселой Дорожке. Он вдруг понял, что заглянул в самое сердце Дагнаруса и увидел истинный замысел нового короля.

Его предчувствия оправдались: Дагнарус поймал в свою ловушку и таанов, и людей.

ГЛАВА 21

Виннингэль одержал победу. Тааны были разгромлены и уничтожены. Дагнарус приказал никого из врагов не оставлять в живых, и его приказ был выполнен. Однако Новому Виннингэлю пришлось заплатить слишком дорогую цену за уничтожение таанов. Их кровь надолго отравила реку Арвен. Ее воды окрасились в зловещий мутно-бурый цвет и пахли смертью.

Улицы были загромождены трупами убитых таанов. Несколько дней подряд городская стража грузила их на телеги и вывозила из города. Предвкушая грандиозное пиршество, из подземных сточных канав на поверхность вылезли полчища крыс-вонючек, приведя своих ближайших сородичей – розовохвостых крыс. Вместе с крысами явились и болезни, усугубляемые нехваткой чистой воды. Трупы таанов сожгли в гигантском костре, который намеренно устроили к югу от города, чтобы преобладавший в это время северный ветер уносил зловонный дым.

Виннингэльцев, погибших в бою, похоронили в большой общей могиле вблизи городских стен, ибо у живых не было ни времени, ни сил, ни досок и камня, чтобы погрести каждого в отдельной могиле и воздать последние почести.

В первый день после битвы северный ветер уносил дым смерти прочь от города. Однако на следующий день, когда Дагнарусу предстояло короноваться, вдруг подул ветер с юга. Мертвые тааны мстили людям. Город покрылся толстым слоем пепла и зловонной жирной сажи. Горожанам пришлось тряпками прикрывать рты и носы. Детей перестали выпускать на улицу. Пепел затемнил блеск белых мраморных стен королевского дворца и глубоко въелся в каменный узор стен Храма. Люди пытались отчищать и отскребать свои жилища, но сажа, смешиваясь с водой, еще глубже проникала в поры дерева и камня.

Мостовые были залиты кровью. Несколько дней подряд горожане пытались вернуть Веселой Дорожке первоначальный облик, но их усилия оказались тщетными. Подобно саже, кровь затекла в пространство между камнями и заполнила все трещины. Никакие щетки, никакой песок не могли удалить темно-бурые полосы и пятна.

Насмотревшимся в тот страшный для города день на зверства таанов виннингэльцам оставалось лишь вздрагивать от ужаса и радоваться тому, что их не постигла худшая участь. Истинным спасителем все считали нового короля и хотели отблагодарить его, как могли. Беда на время уравняла сословные различия, поэтому и родовитый аристократ, владевший роскошным особняком, и ленивый мальчишка, привыкший кое-как убирать конюшню какого-нибудь убогого постоялого двора, трудились с одинаковым рвением и усердием, чтобы вычистить столицу ко дню коронации Дагнаруса.

То, что не удавалось отмыть и отскрести, покрывали свежей штукатуркой. Зловоние старались перебить запахом разбрасываемых цветов.

Через семь дней после победы Дагнаруса над вражеской армией, которую он сам же и привел к стенам города, его короновали, сделав полноправным королем Виннингэльской империи. Начинался отсчет иного времени – времени величия, уважения и славы. Еще немного, и все государства склонятся перед Виннингэлем. Все народы склонятся перед Дагнарусом и признают его своим королем.

В день коронации Дагнарус отправился в зал Славы Былых Времен. Было раннее утро. Он отпустил слуг и придворных, заявив, что ему надо побыть одному.

Главенствующую роль на его коронации будет играть Церковь. Дагнарус потратил немало времени и сил, чтобы добиться участия церковников в коронации. Добровольного участия. И здесь ему неоценимую помощь оказал Тасгалл. Дагнарус был очень доволен Тасгаллом. Боевой маг здорово напоминал ему капитана отцовских гвардейцев: человека, который по-настоящему понял и оценил склонности юного принца, когда остальные взрослые либо пичкали его учебой, либо вообще не замечали. По сути дела, тот капитан помог Дагнарусу вырасти и возмужать.

Да, капитан Аргот заслуживал лучшей участи. Он погиб, защищая Старый Виннингэль, и Дагнарус искренне горевал, узнав об этом. Аргота уже не вознаградишь, но верность Тасгалла будет оценена по достоинству. Конечно, из него еще рано делать врикиля. Прежде Тасгалл должен познать Пустоту. Ничего, это время наступит. А пока Тасгалл волею Дагнаруса стал Высокочтимым Верховным Магом, сменив бывшего регента Кловис, у которой пошатнулось здоровье.

После избрания Верховного Мага главы Орденов, как того требовали правила, заявили о своей отставке. Обычно новый Верховный Маг просто отказывался ее принимать. Тасгалл, следуя совету Дагнаруса, отставку принял и заменил былых глав Орденов верными себе людьми.

Тасгалл не был бессовестным человеком. Угрызения совести терзали его весьма ощутимо, и пост Высокочтимого Верховного Мага он занял с величайшей неохотой. Однако поступить иначе он не мог. Он прекрасно знал, какой вред причиняет государству противостояние Церкви и короны. Еще хуже, когда одна из властей становится чересчур могущественной и начинает подавлять другую. Тасгаллу искренне казалось, что сейчас они с Дагнарусом трудятся рука об руку ради блага Виннингэльской империи. Дагнарус пока не собирался развеивать эту иллюзию. За двести лет он научился быть терпеливым и действовать скрытно.

Пока события развивались великолепно, в том числе и поиски Камня Владычества. Дагнарус не собирался закрывать глаза и на существующие сложности, но теперь, когда он являлся императором, они непременно будут устранены.

Вэлура сообщала из Тромека, что в гражданской войне эльфов наступило затишье. Силы Божественного по-прежнему удерживали некоторые важные провинции эльфийского государства, включая и западную оконечность Портала. Ее защищали воины Дома Киннотов, проявлявшие особую стойкость и упорство. Все попытки подорвать их верность Божественному оканчивались провалом.

Несколько Домов, всегда поддерживавших Защитника, стали проявлять колебания. Однако Вэлура не сомневалась, что достаточно кое-кого убить, а кое-кого – оговорить и опозорить, и эти Дома вновь станут послушными. Дагнарус приказал ей оставаться в Тромеке до окончания войны, пока положение в государстве эльфов не изменится в его пользу. Он собирался и потом не выпускать Вэлуру из Тромека, навсегда удалив от себя. Дагнарус знал, что это огорчит ее, но ослушаться она не посмеет. Врикили обязаны подчиняться своему повелителю.

Тронный зал на первом этаже постепенно наполнялся приглашенными: высокопоставленными церковниками, баронами, мелкими аристократами, армейскими командирами, которых пригласили на коронацию вместе с женами. Степенно входили богатые и влиятельные люди из торгового сословия. Учтиво улыбаясь, шли послы тех немногих государств, которые еще поддерживали отношения с Виннингэлем. Свои места занимали придворные музыканты. Были и почетные гости, такие как тот смышленый молодой солдат, что не растерялся и перерубил канат у подъемного механизма городских ворот.

Малолетнего принца Хирава в зале не было. Собравшимся объявили, что его высочество в целях безопасности отправили в надежное место. Где-нибудь через полгода станет известно, что бедный мальчик заболел (допустим, корью) и умер. К тому времени подобная новость вряд ли кого-нибудь сильно опечалит.

В тронном зале становилось все более людно. Приглашенные ожидали появления короля и будущего покорителя Лерема. Виннингэльцы чувствовали себя победителями. Увы, в их победе скрывалось и их величайшее поражение. Возможно, рано или поздно им удастся отмыть все следы сажи и крови со стен и мостовых города, но они никогда не отмоют от случившегося свою память. Любая улица будет напоминать им об ужасах тех дней. До самой смерти им будут сниться кошмарные сны, заставляя их просыпаться от криков гибнущих людей и душераздирающих воплей таанов. А можно ли забыть груды человеческих трупов, сваленные на рыночной площади, и зловоние громадного костра, на котором сжигали трупы таанов?

Приведя войну к воротам Нового Виннингэля, Дагнарус навсегда вселил в сердца взрослых и детей панический страх перед войной. Дагнарус сделал именно то, что намеревался сделать. Когда его коронуют, он пообещает своим потрясенным, растерянным подданным: если они поклянутся быть верными и послушными ему, он защитит их от подобных бед.

Они непременно поклянутся. Покорно и радостно. Стоя по колено в крови, они принесут клятву верности своему королю. Они никогда не забудут таанского кошмара.

Дагнарус не позволит им забыть.

Он снял с бархатной подушечки корону Виннингэля. Скоро Высокочтимый Верховный Маг препроводит его в Храм, где попросит богов благословить нового короля.

Трудно сказать, дадут ли боги свое благословение или нет. Дагнаруса оно не волновало. Он не нуждался в богах. У него была Пустота. Было лишь одно благословение, которое он хотел получить.

Дагнарус подошел к стене, где некогда была фреска с изображением двух королей Виннингэля: Хельмоса и Тамароса. Ее более не существовало. Художник вместе с помощниками работали день и ночь, чтобы поспеть к историческому событию. В зале пахло свежей краской и льняным маслом.

На новой фреске король Тамарос стоял рядом со своим сыном, принцем Дагнарусом. Лицо отца сияло гордостью. Дагнарус был неподражаемо ладен и обаятелен.

Облаченный в королевский наряд, готовый взойти на трон и принять клятву верности от своих подданных, Дагнарус опустился на колени перед фреской.

– Отец, я добился того, о чем всегда мечтал, – сказал Дагнарус. – Я – король Виннингэля. Ты будешь гордиться мною, отец. Клянусь. Тебе уже не придется стыдиться меня.

Каким близким казался ему отец в эту минуту! Дагнарус замер, со страхом и надеждой ожидая услышать голос из могилы.

Дагнарус не услышал даже слабого шепота, но не сомневался, что отец благословил его. Дагнарус встал и вернулся в тронный зал, где его встретили громкие приветственные крики гвардейцев и баронов. Им не терпелось встать возле него почетным караулом.

В течение всей продолжительной и довольно утомительной церемонии коронации новому королю казалось, что Тамарос с гордостью и теплотой смотрит на него – своего любимого сына Дагнаруса.

***

Ригисвальд на коронации не присутствовал, хотя и получил приглашение. Тасгалл передал ему, что Дагнарус очень хочет встретиться с «почтенным господином», интересующимся врикилями.

– Встреча не состоится, – сказал Ригисвальд. – Я буду очень занят.

– Чем? – удивился Тасгалл.

– Пока еще не решил, – многозначительно ответил старик.

Тасгалл нахмурился, но больше ничего не сказал.

С улиц по-прежнему доносились крики ликующих жителей. Празднества длились всю ночь и перекочевали в новый день. Ригисвальд тщательно сложил свою лучшую одежду из овечьей шерсти, собираясь скатать ее и поместить в кожаный ранец. Ему помешал стук в дверь.

Открыв дверь, Ригисвальд увидел на пороге миловидного юного пажа. Его наряд был богато украшен кружевами и золотым шитьем. В руках он держал пакет с сургучной печатью.

– Это вам, господин.

Ригисвальд взял пакет и вознаградил пажа за труды, дав ему монету. Довольный мальчишка удалился, подбрасывая монету и ловя ее на лету. Ригисвальд уже собрался закрыть дверь, но увидел Тасгалла. Тот стоял у противоположной стены коридора и внимательно смотрел на старого мага. Ригисвальд коротко кивнул и повернулся к нему спиной. Тасгалл счел кивок за приглашение войти и последовал за Ригисвальдом.

Войдя к себе, старик швырнул пакет на стол. Он осторожно убрал одеяние в ранец, расправил складки и брызнул несколько капель кедрового масла, защищавшего шерсть от прожорливой моли.

– Это вызов в королевский дворец, – сказал Тасгалл, бросив взгляд на пакет.

– Думаю, что да, – отозвался Ригисвальд.

– Вы пойдете?

– Нет, не пойду.

– Его величество будет недоволен.

Ригисвальд стал аккуратно сворачивать свои чулки.

– Вокруг его величества толпятся сотни людей, жаждущих, чтобы он заметил их присутствие. Так что ему хватит забот и без меня.

– Я знаю, почему он хочет вас видеть, – сказал Тасгалл.

– В общем-то я тоже догадываюсь, – ответил Ригисвальд.

– Вы только повредите себе, если не пойдете.

– Ошибаешься. Я поврежу себе, если пойду.

– Его величество и так был недоволен, что барон Шадамер не присутствовал на коронации, – сказал Тасгалл. – Единственный из всех баронов. Его отсутствие очень бросалось в глаза.

Ригисвальд убрал свернутые чулки на дно ранца. Взяв серебряное круглое зеркальце, он внимательно оглядел собственное отражение. Потом тщательно расчесал волосы и бороду, после чего убрал и зеркальце, и гребешок из слоновой кости все в тот же ранец.

Тасгалл раздраженно следил за ним.

– Если барон Шадамер не явится немедленно, чтобы оказать своему новому королю надлежащие почести и принести клятву верности, его объявят предателем. Ему будет запрещено под страхом смерти возвращаться в пределы Виннингэля. Его земли и замок будут конфискованы в пользу короны. Королю нужны гарантии того, что он все же увидит Шадамера во дворце.

Ригисвальд опустил в сумку несколько книг; одни он купил здесь, другие привез с собой. Старик постарался расположить их так, чтобы не помять одежду и не порвать чулки. Закончив сборы, он закрыл ранец и проверил лямки. Потом надел дорожный плащ.

– Я не являюсь секретарем барона Шадамера, – сказал Ригисвальд, скрепляя плащ золотой застежкой. – И уж тем более не даю от его имени никаких гарантий.

– Но вы являетесь его другом, господин Ригисвальд. Скажите, что ему следовало бы исполнить свой долг чести по отношению к королю.

Ригисвальд повесил ранец на одно плечо. Руки Тасгаллу он не подал.

– Счастливо оставаться, Тасгалл. Да, забыл поздравить тебя с повышением.

Он направился к двери.

Тасгалл вертел в руках взятый со стола пакет.

– Род Шадамеров владел этой землей в течение многих поколений. Доход барона целиком зависит от плодов земли и от платы, взимаемой с плывущих вниз по Арвену. Лишившись титула, Шадамер превратится в обедневшего изгнанника. Ни дома, ни друзей, ни пристанища.

Ригисвальд остановился и повернулся к Тасгаллу.

– Я слышал, что глава Ордена Инквизиторов вчера скончался.

Тасгалл медлил с ответом.

– Он умер, наверное, от… сердечного приступа. Так? – спросил Ригисвальд.

Тасгалл сделал вид, что разглядывает пакет.

– Он уже давно жаловался на здоровье. Дознание показало, что он умер своей смертью.

Ригисвальд улыбнулся плотно сжатыми губами.

– На твоем месте, Тасгалл, я бы очень внимательно задумался над тем, кто именно умирает «своей смертью». Смерть Инквизитора вряд ли будет единственной.

Тасгалл подскочил к Ригисвальду и схватил его за руку.

– Передайте барону, что от него требуется совсем немного: преклонить колени и поклясться в верности королю Дагнарусу.

– Совсем немного? – снисходительно посмотрел на него Ригисвальд. – Друг мой, да это же всё.

Ригисвальд прошел по городским улицам, которые еще продолжали отскребать от сажи и крови, и вышел через ворота, которые еще продолжали чинить. Оглянувшись через плечо, он увидел новый флаг Виннингэльской империи. Окутанный дымной пеленой, из кроваво-красных языков пламени горделиво поднимался золотой феникс.