Текст книги "Триумф Темного Меча"

Автор книги: Маргарет Уэйс

Соавторы: Трейси Хикмен
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц)

Гаральд описывал границу как мягко клубящийся туман. Мосия увидел круговерть мерзких зеленоватых облаков. По краям их сверкали молнии, ветер втягивал песок в воронки, которые затем выплевывали его из вихрящейся пасти, словно бы вдыхали и выдыхали, как живое существо. Мосия почувствовал, что его магическая сфера начинает подаваться.

– Моя Жизнь иссякает! – задыхаясь, проговорил он. – Больше не могу удерживать защиту!

– Коридор! – бесстрастно сказал Симкин. – Бежим к нему!

Повернувшись, они спотыкаясь побрели по песку. Симкин шел впереди, иначе Мосия тут же потерялся бы среди бури.

– Мы почти на месте! – крикнул Симкин, бросаясь к упавшему Мосии. С помощью молодого человека Мосия поднялся на дрожащие ноги, но тут сотворенная им сфера исчезла. Вихрь песка опрокинул их. Ветер визжал и выл в ушах, колотил их гигантскими кулаками, тянул назад, в пасть воронки, толкал вперед, бросая на колени.

Мосия ничего не видел и не слышал. Вокруг были только рев ветра, ураган, тьма и сдирающий кожу песок.

И вдруг наступила благословенная тишина.

Открыв глаза, Мосия изумленно огляделся по сторонам. Вроде бы он не испытывал тех ощущений, которые обычно посещали его в Коридоре, – и все же он снова стоял в комнате Радисовика вместе с Симкином, который выглядел особенно нелепо с лицом, до глаз закрытым оранжевым шелком.

Поднявшись с кресла, кардинал Радисовик в изумлении уставился на парочку.

– Что случилось? – спросил он, спеша на помощь Мосии и помогая ему, бледному и дрожащему, сесть в кресло. – Успокойся. Где ты был? Я пошлю за вином...

– Граница... Приграничье! – заикаясь, заговорил Мосия, безуспешно пытаясь сдержать дрожь. Он вскочил на ноги, отталкивая пытавшегося успокоить его кардинала. – Я должен увидеть Гаральда! Где он?

– Думаю, в Военном зале, – ответил Радисовик. – Но зачем он тебе? Что случилось?

– Этот галстук, – сказал Симкин, критически оглядывая себя в зеркале, висевшем на стене кардинальского кабинета. – Лиловый... отвратительно смотрится на сером.

ГЛАВА ПЯТАЯ
ШАРАКАН ГОТОВИТСЯ К ВОЙНЕ

На самом деле Военный зал был большим бальным залом, расположенным в одном крыле королевского дворца города-государства Шаракан. В отличие от величественного, плавающего в воздухе хрустального дворца Мерилона шараканский дворец стоял на твердой почве. Построенный из гранита, он был незамысловатым, крепким и добротным, как здешние жители и их правители.

Когда-то замок был горой – пусть маленькой, но все же горой, а затем гору магически перестроили мастера-каменщики из Прон-альбан и сделали из нее крепкую, чрезвычайно мрачную крепость. Последние правители Шаракана сами приложили руку к строительству дворца, смягчив грубые линии стен, устроив в середине внутреннего двора сад, который считался самым прелестным во всем Тимхаллане, и, в общем, превратили дворец в более приятное место для жизни.

Но дворец все равно оставался крепостью. И было у этой крепости одно важное свойство: ее никогда не удавалось взять врагам, даже во время разрушительных и страшных битв Железных войн, во время которых, между прочим, были сровнены с землей дворцы Зит-Эля и Мерилона. Так что принцу Гаральду было легко превратить дворец Шаракана в военный лагерь, в который он собрал колдунов и каталистов из города и окрестностей, чтобы обучить их военному делу. В сам город он призвал чародеев из Внешних земель, приказал им ковать оружие, изготавливать осадные машины и другие приспособления Техники для разрушения.

Обитатели Шаракана также вооружались для войны. Иллюзионисты перестали тратить энергию на живые картины или усиливать цвет заходящего солнца и занялись созданием более серьезных иллюзий, способных проникнуть в разум врага, повредив его не слабее, чем стрела – тело.

Гильдии Прон-альбан, включая магов-каменщиков, древоделов, ткачей и так далее, забыли о приземленных бытовых делах и занялись военными. Каменщики укрепляли стены города на тот случай, если вдруг Ксавьер преступит клятву и откажется от решения, принятого на Поле Доблести, а тогда он, несомненно, атакует сам город. Древоделы вместе с чародеями Темного искусства стали делать копья, стрелы и осадные механизмы.

Некоторым мастерам было трудно примириться с тем, что приходится работать в таком тесном контакте с чародеями. Хотя у них были куда более либеральные взгляды на Технику, чем в остальном Тимхаллане (в их городе даже телеги на колесах появлялись), маги Шаракана все же были воспитаны на убеждениях, что интенсивное использование Техники – первый шаг на пути в царство Смерти. Только их любовь и верность принцу и королю, и их вера в то, что эта война необходима для того, чтобы жить по-прежнему, заставляли народ Шаракана, стиснув зубы, делать то, что считалось смертным грехом: давать жизнь Безжизненному.

Гильдейцы работали вместе с чародеями, и многие, к своему удовольствию и изумлению, обнаружили, что у Техники есть определенные преимущества и что в сочетании с магией она может создавать много полезных вещей – кирпичные дома, к примеру, которые так поразили кардинала Радисовика. Пока гильдейцы и чародеи работали, Сиф-ханар обеспечивали погоду в городе, чтобы она по большей части была ясной, но чтобы дождь все же поливал посевы в деревнях ради обильного урожая. Если город будет осажден, колдуны и каталисты не смогут позволить себе тратить Жизненную силу на создание припасов.

Знать Шаракана – Альбанара – тоже по-своему готовилась к войне. Те, у кого были земли, старались, чтобы их полевые маги работали изо всех сил. Те, кто разбирался в придании форм, вызвались помогать гильдейцам в их работе. Это поветрие быстро вошло в моду в Шаракане, и вскоре стало обычным делом увидеть, к примеру, маркиза, заделывающего магическим способом трещину в городской стене, или барона, который весело раздувал мехи в кузне. Знатные люди очень приятно проводили время, предаваясь столь напряженной работе час-другой в неделю, а затем возвращаясь домой, чтобы свалиться от усталости, отмокнуть в горячей ванне и поздравить себя с тем, что внесли свой вклад в дело обороны. К несчастью, они были для гильдейцев скорее помехой, а не помощью, но гильдейцы ничего не могли с этим поделать, а потому с нетерпением ожидали конца трудовой помощи, чтобы исправить неполадки, после того как усталая знать расходилась по домам.

Аристократки Шаракана жаждали помочь общему делу не менее горячо, чем их мужья. Многие отправляли на работу собственных домашних магов, что было существенным пожертвованием. «Причесываться самостоятельно» стало повальным увлечением, хотя порой какая-нибудь баронесса, которая со вздохом сообщала, что сегодня ей «не хватает Жизни, чтобы завить локоны», поскольку ее каталиста вызвали во дворец, чтобы обучить военному делу, становилась предметом зависти для менее удачливых дам, чьих каталистов сочли неспособными к делу и отослали домой.

Принц Гаральд знал об этих глупостях и не обращал на них внимания. Маркиз, который провел три часа, придавая форму маленькой скале, половину своего состояния пожертвовал на войну. Барон, работавший мехами, имел столько запасов, что на них город мог бы продержаться месяц. Гаральд был вполне доволен тем, как его город готовился к грядущему противостоянию. Он и сам неустанно трудился над совершенствованием обороны, проводя долгие часы за маневрами или обучением.

Если у Гаральда и было в жизни хоть одно тайное желание – то это желание стать колдуном. Но поскольку он никак не мог им стать – ведь принц по рождению был Альбанара, – то сделал лучшее, что смог, посвятив себя войне душой и телом. Жадно изучая военное дело, он стал почти таким же знатоком в этом деле, как Мастера войны, колдуны, посвящавшие всю свою жизнь подготовке к битве. Гаральд заслужил уважение этих мужчин и женщин, а это было делом непростым, и, в отличие от других королевств, где Мастера войны старались по возможности убрать правителя с дороги, чтобы не мешался под ногами, шараканские Дкарн-дуук были рады помощи и советам принца. Принц Гаральд обучал начинающих колдунов и их каталистов искусству боя. Он разработал стратегию войны и заявил, что в сражении возьмет на себя роль полевого командира на Игровой Доске, когда битва начнется. И Мастера войны не оспаривали этого решения, поскольку признавали природный талант, когда встречались с ним.

Потому кардинал Радисовик точно знал, где искать принца. Его высочество для практических целей переехал в зал, ныне известный как Военный зал. Трое мужчин легко нашли его. Подойдя поближе к зданию, Мосия, кардинал и Симкин (уже в розовом галстуке) услышали отдававшийся эхом под высокими расписными потолками голос Гаральда:

– Всем каталистам занять позицию слева или справа от своего колдуна, в зависимости от предпочтения оного.

Последовала пауза, заполненная бормотанием, – колдуны объясняли каталистам, левши они или правши. Затем бормотание снова перекрыл голос Гаральда:

– Каталисты, станьте примерно в пяти шагах в ту сторону и сделайте пять шагов назад.

Послышалось шарканье, и возникла короткая суматоха. Подойдя к высоким дверям бывшего бального зала, вся троица увидела каталистов и колдунов, которые занимали позиции, готовясь начать свой собственный танец на полированном мраморном полу, еще недавно сверкавшем под ногами не столь смертоносных пар.

Когда все заняли предполагаемые боевые позиции, принц прошелся взад-вперед мимо длинных рядов колдунов в красном и каталистов в сером, критически оценивая их. Двое Дуук-тсарит в черном – личные телохранители принца – мрачно вышагивали следом за ним, сложив на груди руки.

– Расположение каталистов в битве чрезвычайно важно, – продолжал свою лекцию принц, идя вдоль рядов, где-то подвигая каталиста на шаг вперед или отодвигая подальше. – Именно каталист отвечает за то, чтобы у колдуна во время битвы было достаточно Жизни. Это уж вы сами знаете. Потому каталист должен стоять достаточно близко к своему колдуну, чтобы открыть канал и позволить магии перетекать к его партнеру. Поскольку это требует полнейшего сосредоточения и внимания каталиста, то сам каталист никак себя защитить не сможет. Потому он должен располагаться чуть позади своего колдуна, чтобы тот мог защитить его.

– Разумный боец, конечно же, в первую очередь постарается вывести из строя вражеского каталиста, чтобы как можно сильнее ослабить колдуна противника. Вам, колдунам, известны стандартные способы защиты от такого нападения, и попозже мы в этом попрактикуемся.

Но сегодня я хочу обратить внимание на способности каталиста, о которых порой забывают. Вы, каталисты, способны не только давать Жизнь своему колдуну, но можете также выкачивать Жизнь из своего противника и использовать эту дополнительную магическую энергию, передавая ее своему напарнику. Это требует большого умения оценивать ситуацию и предельной внимательности, поскольку вы должны быть уверены, что вашему собственному колдуну хватает Жизни, чтобы вести бой без вашей помощи, а также надо подловить момент, когда вражеский колдун слишком занят сражением, чтобы застать его врасплох. Конечно, с этим связана опасность, что враг тут же почует, как из него уходит Жизнь, и попытается помешать напавшему на него каталисту. Потому вы должны наносить удары быстро, сосредоточивая все усилия на непосредственном деле.

Закончив инспектирование, Гаральд взмыл в воздух и завис над своими войсками так, чтобы сверху видеть все.

– Теперь два передних ряда – развернитесь лицом друг к другу. Остальные снова займите место вдоль стены. Эй, вы! Внимание! Скоро придет и ваша очередь. Я надеюсь, что те, кто сейчас наблюдает за делом, выполнят все в точности с первого раза, поскольку у вас есть возможность понаблюдать за остальными. Колдуны – сразу же переходите к боевым заклинаниям первого и второго круга. Потому отрепетируйте свои заклинания – зал защищен рассеивающей магией. Каталисты, будьте настороже, чтобы успешно выкачать Жизнь из «врага».

В воздухе зазвучали голоса, насылающие огонь, бурю, вызывающие молнии, и колдуны вступили в действие. Каталисты, стоявшие рядом, принялись за трудную задачу – сейчас они пытались вытягивать Жизнь, а не передавать ее. И в этом большинство каталистов потерпели неудачу. Хотя в Купели их всех обучали этой технике, мало кто видел, как это делается, и еще меньше народу из присутствующих здесь когда-либо пытались это сделать сами. Ведь в Тимхаллане войны не было бессчетное количество лет. Некоторые по ошибке вытянули Жизнь из собственных чародеев, многие не смогли припомнить нужных слов, чтобы обрести для этого силу, а один молодой каталист так разволновался, что по ошибке вытянул Жизнь из себя самого и упал без чувств.

Мосия смотрел, разинув рот. Он был так поглощен зрелищем, что даже забыл, зачем сюда пришел. Он прежде никогда не видел учений, и до сих пор разговоры о войне оставались для него всего лишь разговорами. Но теперь это стало реальностью, и кровь его забурлила от возбуждения. Как и Гаральд, он тоже желал стать Мастером войны, но – опять же как и принц – хотя Мосия и был искусным магом, он не был рожден для Таинства Огня, а для этого искусства был необходим именно такой дар Олмина. Однако Гаральд пообещал Мосии, что ему позволят быть среди лучников, поскольку он уже умел хорошо стрелять. Учения лучников должны были начаться со дня на день, и Мосии вдруг страшно захотелось, чтобы это произошло как можно скорее.

Но если молодой человек и забыл о цели своего прихода, то кардинал Радисовик об этом помнил. По дороге он расспросил Мосию и Симкина. Они рассказали ему о том, что видели на границе, и кардинал внешне бесстрастно слушал их рассказ о странных событиях. Он был так спокоен, что Мосия устыдился и растерялся, поскольку ему-то показалось, что церковник испугался – как говорил Симкин – этого циклона в стакане воды. Но на самом деле Радисовик был встревожен куда сильнее, чем показывал молодым людям, и, когда учения прервали на минутку, чтобы вынести из зала упавшего в обморок каталиста, он воспользовался передышкой и приблизился к принцу Гаральду, подзывая за собой Мосию и Симкина.

Увидев кардинала, принц тут же почтительно спустился на пол, к тому месту, где стоял каталист. Принц был в узких брюках и белой рубашке с широкими рукавами, которую он обычно носил на занятиях по фехтованию, – а в этом он был великим мастером. Хотя он приблизился к ним с победоносной улыбкой и грациозностью, присущей красивому мужчине, по темной складке, пролегшей между его крылатыми бровями, было видно, что он раздражен. Было ли это из-за того, что кардинал помешал его работе, или потому, что его ученики так его расстроили, – понять было трудно.

Но с первых же его слов все стало ясно.

– Что же, кардинал Радисовик, – сказал принц Гаральд, хмуро глядя на главу шараканской Церкви. – Ваши собратья не слишком-то меня порадовали.

Радисовик, голова которого была занята куда более важными мыслями, только улыбнулся в ответ.

– Терпение, ваше высочество, – примирительным голосом сказал он. – Они же новички в этом деле. Они научатся. Вспоминается мне то времечко, когда вы сами были новичком в искусстве фехтования.

Принц Гаральд искоса глянул на Радисовика, вроде бы немного смягчившись.

– Я был куда ловчее, кардинал.

– Мне припоминается, как вы, ваше высочество, вошли в комнату, споткнулись о собственный меч и растянулись на полу...

– Ничего подобного! – вспыхнул Гаральд. Увидев насмешливый взгляд Радисовика, он пожал плечами. – Ладно, я споткнулся о меч. Но я не падал!... Ах, да будь по-вашему! – Он покаянно улыбнулся, лоб его разгладился. – Вы, как всегда, правы, кардинал. Я слишком нетерпелив. Мосия, я рад снова видеть тебя. – Он подчеркнуто тепло улыбнулся молодому человеку и по-дружески, не для поцелуя, протянул ему руку. – Надеюсь, ты в порядке? Как дела в кузне?

Зная принца уже несколько месяцев, Мосия успел отвыкнуть взирать на него с благоговением и потому сумел пожать ему руку и ответить на его вопрос, не заикаясь. Хотя первоначальное чувство благоговения ушло, его сменили восхищение, почтение и любовь. Мосия понимал, почему весь Шаракан готов идти за своим красавцем принцем на войну. Они точно так же пошли бы за ним, заяви Гаральд, что намеревается прыгнуть в море.

– Симкин, – обратился Гаральд к молодому человеку, – твой наряд на диво мрачен. Тебе худо?

– Тут надо как следует подумать, ваше высочество, – ответил Симкин печальным голосом главы погребальной процессии.

Гаральд в ответ поднял брови, едва сдерживая смех, готовый дослушать шутку до конца. Но, глянув на мрачное лицо кардинала Радисовика, принц тотчас же понял, что пришли они сюда по делу очень важному и серьезному.

– Отошлите людей перекусить, – приказал Гаральд одному из Мастеров войны, которые парили в воздухе поблизости. – Позовете назад через полчаса. Если не вернусь к тому времени, продолжайте занятия.

– Да, ваше высочество, – поклонился Мастер войны, пряча руки в широких рукавах своего красного одеяния.

Принц Гаральд повел кардинала и двоих молодых людей из Военного зала, в котором сейчас слышались облегченные вздохи и радостный шепот. Замок Шаракан представлял собой муравейник переходов и комнат, и для принца не составило труда найти одну пустую, подходящую для личного разговора.

Давно пустовавшая комната была голой, без мебели и без окон. Взмахнув рукой, принц вызвал из воздуха светящиеся шары, которые зависли под высоким потолком. Свет был яркий, словно солнечный. Он мерцал на стенах и искрился на фигурных, инкрустированных плитках пола, выложенных затейливым узором из птиц и цветов. Гаральд явно не собирался задерживаться тут надолго и потому ждал слов кардинала стоя, глядя на Радисовика с нетерпением.

– Мне кажется, что комнату надо запечатать, ваше высочество, – сказал кардинал.

С некоторым удивлением и раздражением от того, что еще и на это придется тратить время, принц приказал двоим Дуук-тсарит, которые всегда неотступно следовали за ним, сделать это. Когда комната была защищена как от вторжения, так и от чужих глаз и ушей, он повернулся к кардиналу.

– Ну, Радисовик? Что там у вас?

Кардинал Радисовик знаком приказал Мосии говорить.

Непривычный к одновременному вниманию принца и кардинала да еще постоянно сбиваемый замечаниями Симкина – «Белье обмоталось вокруг моей шеи!.. Поверьте, это высочайшая форма искусства!» – Мосия сбивчиво рассказал обо всем, что они увидели и пережили на границе.

Принц Гаральд все больше мрачнел лицом, слушая юношу. Когда Мосия рассказал, что они нашли разбитую на куски статую Сарьона, принц побагровел от гнева.

– Полагаю, вы знаете, что это значит? – рявкнул он, обернувшись к Радисовику.

– Не уверен, ваше высочество, – смиренно и с укоризной ответил Радисовик. – Мне кажется, что сначала вам следовало бы выслушать молодого человека до конца.

– Мосия знает, что я не хотел его обидеть, – нетерпеливо ответил принц. – Он понимает всю серьезность этих сведений.

– Но буря...

– Что буря! Бури всегда бывают! – Принц зашагал по комнате, отмахнувшись от этих слов.

– Но не на границе, – спокойно продолжал Радисовик.

– Это не важно! – вскричал Гаральд, стиснув кулаки. Глаза его тревожно сверкали. Глубоко вздохнув, принц взял себя в руки. – Вы что, не понимаете, Радисовик? Это означает, что он у него!

– Что у кого? – зевнув, спросил Симкин. – То есть, я хочу сказать, расхаживайте взад-вперед, ежели вам угодно, но у меня был тяжелый день. Жутко тяжелый. Вы не против, если я присяду?

Взмахнув лоскутом оранжевого шелка, молодой человек сотворил в комнате софу, на которую и возлег, растянувшись в полный рост, по счастью не заметив осуждающего взгляда кардинала, – никто не смел садиться в присутствии принца без разрешения.

Глядя на Мосию, Гаральд сказал, на сей раз уже более спокойно:

– Спасибо, друг мой. Я очень обязан тебе за эти сведения. Теперь же, если ты позволишь, я бы хотел обсудить все это с кардиналом с глазу на глаз.

– Нет, пусть он останется, ваше высочество, – неожиданно возразил Радисовик, подойдя поближе к принцу. – Они знают не меньше нас, Гаральд. А то и побольше, – многозначительным шепотом добавил он.

Принц мгновение с сомнением взирал на Радисовика, затем глянул на Мосию, который прямо кожей чувствовал этот взгляд и, возможно, догадывался о том, что прошептал принцу кардинал. Он неловко переминался с ноги на ногу под этим пронзительным взглядом. Ему было неуютно. Затем Гаральд посмотрел на развалившегося на софе Симкина и нахмурился.

– Хорошо, Радисовик, – негромко сказал он. – Значит, молодые люди, все, что я сейчас скажу, за пределы этой комнаты выйти не должно!

Мосия что-то неразборчиво пробормотал, чувствуя теперь на себе незримый взгляд одетых в черное Дуук-тсарит, паривших в тенях наверху.

– Можете полностью доверять мне, ваше высочество, – взмахнув оранжевым шелком, сказал Симкин. – Вот вам крест! Пусть я сдохну – хотя и не так внезапно, как герцогиня Мальборо, которая умерла на месте. Она всегда так буквально все воспринимала...

Гаральд раздраженно глянул на Симкина, и остряк тут же замолк.

– Мосия, ты видел меч... меч Джорама... где-нибудь в песке рядом с Сарьоном?

Мосия покачал головой.

– Нет...

– Понимаете? – перебил его Гаральд, обращаясь к Радисовику.

– ...но там столько всякого мусора носилось в воздухе, что его легко могло засыпать, ваше высочество, – продолжал Мосия.

– Да, – радостно встрял Симкин. – Лысая голова бедняги каталиста была засыпана песком по самые брови. Пришлось ее откапывать. Зверская задача. Я прямо разорителем могил себя почувствовал. Немного.

Мосия издал какой-то невнятный приглушенный звук, закрыв лицо обеими руками.

– Мне очень жаль, Мосия, – сурово сказал Гаральд. – Разделяю твое горе. Но сейчас время для мести, а не для слез.

– Мести? – поднял ошеломленный взгляд Мосия.

– Да, юноша, – мрачно ответил Гаральд. – Твой друг Сарьон был убит.

– Но... зачем? – еле выдохнул Мосия.

– Разве не понятно? – сказал Гаральд. – Из-за Темного Меча. Думаю, мы можем теперь уверенно предположить, что меч в руках нашего врага. Ксавьер в конце концов добыл-таки его. – Принц снова стал расхаживать по комнате. – Ну и дурак же я был! – бормотал он себе под нос. – Надо было поставить стражу! Но я не думал, что возможно...

Мосия открыл было рот, затем взял себя в руки, припомнив, что находится в присутствии вышестоящего лица. К его удивлению, кардинал Радисовик перехватил его взгляд и резким жестом приказал говорить.

– Но что вы скажете о буре, ваше высочество? – наконец спросил Мосия, выдержав секунду после приказа кардинала. – Это же... ужасно! – беспомощно произнес он, не способный отыскать подходящего слова для описания того страшного зрелища, которое ему довелось увидеть. – Я насмерть перепугался, ваше высочество! Никогда в жизни я так не пугался никого и ничего, даже когда Дуук-тсарит поймали меня в роще! Это был страх, который шел из глубины души. – Он прижал руку к сердцу. – Страх, который пронзил меня холодом!

– Несомненно, одно из заклятий Ксавьера.

– Нет, ваше высочество! – воскликнул Мосия. Поняв по укоризненному взгляду Гаральда, что осмелился спорить с вышестоящим, Мосия вспыхнул. – Простите, ваше высочество. Я знаю, вероятность того, что император Ксавьер завладел Темным Мечом, велика, но ведь, возможно, это не имеет ничего общего с тем, что случилось на самом деле. Я сначала не поверил Симкину, но теперь... – Он замолчал.

Симкин, разлегшийся на софе, дул на шелковый платок, который сначала взлетал, затем снова опускался ему на лицо. Заметив его торжествующую улыбку, Мосия побледнел от гнева и стыда. Уставившись в пол, он пропустил краткий обмен взглядами между Гаральдом и Радисовиком.

– Что ты об этом знаешь, Симкин? – медленно проговорил Гаральд.

– Да немало, – беззаботно отозвался Симкин, снова дунув на лоскут оранжевого шелка, и тот взмыл у него над головой. Симкин смотрел, как он медленно опускается, кружась, словно сухой лист в неподвижном воздухе. – И среди самого малоизвестного и наиболее интересного есть и тот факт, что нашему возлюбленному и горестно оплаканному другу Джораму предназначено вернуться из мертвых и разрушить мир.