Текст книги "Прекрасные создания"
Автор книги: Маргарет Штоль
Соавторы: Ками Гарсия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 28 страниц)
– Нет, – набив рот картошкой фри, ответил Линк. – Я одинокая птица.
– Ответственной за бал назначили тренера Кросс, – пояснил я Лене. – Она будет присматривать за порядком. Линк все вечеринки слоняется вокруг нее, и этот бал: не будет исключением. Вот почему он всегда отказывается от приглашений девушек.
– Я просто не хочу расстраивать наших леди. Дай им волю, и они тут же начнут сражаться за меня. А. ведь кто– то из них может даже распустить кулаки.
– Я никогда не бывала на школьных балах.
Лена потупила взгляд и взяла сэндвич со своего подноса. Похоже, она расстроилась. Я не пригласил ее на танцы. Мне и в голову не приходило, что она захочет пойти на зимний бал. Я думал, что наши отношения гораздо серьезнее какой-то школьной вечеринки.
Линк с усмешкой посмотрел на меня и неодобрительно покачал головой. Он предупреждал, что это случится. «Каждая девчонка хочет быть приглашенной на танцы, – уверял он меня не раз. – Понятия не имею, что их в этом так заводит, но от фактов не убежишь. Они, парень, все на танцах повернуты». Я не очень-то верил Линку, учитывая, что его генеральный план с инструктором Кросс ежегодно заканчивался постыдным провалом. Но возможно, он в чем-то был прав.
Линк допил свою коку и подтолкнул Лену в бок.
– Такая красотка – и не была на танцах? Если ты придешь на бал, тебя выберут Снежной королевой.
Лена попыталась улыбнуться, но у нее ничего не получилось.
– А почему вы называете победительницу конкурса Снежной королевой? В других городах речь идет о Вернувшейся королеве, разве не так?
– Нет, на зимнем балу выбирается Ледяная королева. Но так как раньше все конкурсы выигрывала Сьюзен Сноу, кузина Саванны, а теперь, когда она окончила школу, ее место заняла Саванна Сноу [37]37
Snow (англ.)– снег.
[Закрыть], все называют победительницу Снежной королевой.
Линк быстро вытянул руку и схватил кусок пиццы с моей тарелки.
Сомнений больше не было. Лена хотела, чтобы я пригласил ее на танцы. Еще одна женская загадка! Девушкам нравится получать приглашения на всякие дурацкие мероприятия, даже если они не собираются туда идти. Но ведь Лена особенная. Однако, похоже, и у нее был список вещей, которые полагалось делать «нормальной девчонке». Но наше появление на зимнем балу стало бы верхом безумия. Я не хотел идти туда ни за какие коврижки. С некоторых пор мы утратили статус «обычных учеников» школы Джексона. Я мирился с тем, что все пялились на нас, когда мы шли по коридору – даже если мы не держались за руки. Я терпел, когда о нас говорили несусветные гадости. Возможно, и сейчас, пока мы втроем сидели в переполненном буфете за пустым столом, вся когорта джексоновских «ангелов» формировала в коридоре боевые колонны, чтобы, дождавшись нужного момента, стереть нас в мелкий порошок. Но я должен был позаботиться о безопасности Лены. Мне следовало защитить ее от возможных обид...
Интересно, а что, если я сам находился под воздействием каких-то чар?
«Я не околдовывала тебя».
«А разве кто-то обвиняет тебя в этом?»
«Ты только что подумал, что тебя связали чарами».
«Я не имел в виду тебя. Просто у меня возникла мысль, что, возможно, мое поведение объясняется воздействием чар».
«Ты думаешь, я такая же, как Ридли?»
«Нет, я так не думаю. Короче, забудь».
Лена внимательно посмотрела на меня, словно хотела прочитать все мои мысли. Насколько я знал, она могла это делать.
«Ты чего, Итан?»
«А помнишь, что ты сказала мне утром после Хеллоуина? Мы тогда были в твоей комнате».
«Что я сказала?»
«Эта фраза появилась на стене».
«На какой еще стене?»
«На стене твоей комнаты! Зачем ты притворяешься, что не понимаешь, о чем я говорю? Ты тогда сказала, что чувствуешь ко мне то же, что и я к тебе».
Она начала теребить свое ожерелье.
«Я действительно не понимаю, о чем ты говоришь».
«О падении».
«О каком падении?»
«О падении... Ты же знаешь!»
«Что?»
«Ничего».
«Ну так объясни мне, Итан».
«Я только что это сделал».
«Посмотри на меня».
«Я и так смотрю на тебя».
На самом деле я смотрел на свое шоколадное молоко.
– Ты поняла прикол? – не унимался Линк. – Саванна Сноу? Снежная королева? Он вывалил ванильное мороженое на свою картошку фри. Лена поймала мой взгляд и покраснела. Она нащупала под столом мою ладонь, и мы сцепили пальцы. Через миг я дернулся, получив удар током – примерно такой же силы, как от настенной розетки. Даже если бы я не слышал ее мысли, то по взгляду понял бы, о чем она думала.
«Итан, если у тебя есть что сказать, то говори».
«Я уже сказал».
«Тогда повтори еще раз».
Но продолжение было невозможно. Мы общались мысленно, посреди переполненного буфета, во время разговора с Линком. Увлекшись разбирательством, Лена вообще забыла, о чем говорил ей наш друг.
– Так ты поняла? Это прикол такой, потому что Саванна сама по себе похожа на Снежную королеву.
Лена выпустила мою руку и бросила в Линка морковку. На ее лице сияла улыбка. Линк решил, что она улыбается ему.
– Конечно, я поняла. Снежная королева Гэтлина. Только все это немного глупо.
Линк пожал плечами и воткнул вилку в месиво из мороженого и картошки.
– Здесь даже снега не бывает, – добавила Лена.
Линк сунул в рот пару палочек фри.
– Слушай, Итан, а она у тебя завистливая. Ты присмотрись к ней получше. Лене хочется самой стать Снежной королевой. Она понимает, что только так ей удастся потанцевать со мной, когда меня выберут Снежным королем.
Лена, не сдержавшись, громко рассмеялась.
– Как же я буду танцевать с тобой, если ты мечтаешь об инструкторе по аэробике?
– Я могу поклясться вам, что в этом году она влюбится в меня по уши.
– Линк будет всю вечеринку выкрикивать шуточки в те моменты, когда она будет проходить мимо него.
– Ты придурок, Итан. Она считает меня прикольным парнем.
– Точнее, забавной мелюзгой.
– Я уверен, что в этом году у нас все срастется. Меня выберут Снежным королем, и наша тренерша увидит меня на сцене вместе с Саванной Сноу.
Лена чистила апельсин.
– И на что же ты тогда надеешься?
– Мэгги будет сражена моим видом. А если ты напишешь мне песню, то придет в восторг от моего выступления. Естественно, она сначала потанцует со мной, а потом, после выпускного, мы с ней поедем в Нью-Йорк, и там она станет моей фанаткой.
– Вот оно что! А ты действительно прикольный!
Оранжевая шкурка апельсина извивалась в ее пальцах длинной спиралью.
– Чувак, твоя девчонка тоже считает меня классным парнем.
К его губе прилип кусочек фри. Лена посмотрела на меня и улыбнулась. «Твоя девчонка». Нам понравилось, как он это сказал.
«Неужели все считают нас парой?»
«А ты хотела бы стать моей девушкой?»
«Ну если бы ты хорошо попросил...»
Сколько раз я думал об этом. Да и Лена уже давно считала себя моей девушкой. Если учесть, сколько всего нам пришлось пережить, стоило признать: ее реакция была вполне обоснованной. Я и сам не понимал, почему до сих пор не произнес тех слов, которые она от меня ждала. Почему мне было трудно это сделать? Может быть, потому, что они еще больше свяжут нас друг с другом?
«Так я же просил».
«В тот раз ты говорил неубедительно».
Я снова нашел ее руку под столом и посмотрел в зеленые глаза.
«Сейчас я уверен в своих чувствах и прошу тебя: будь моей девушкой».
«Я согласна».
Линк все еще говорил.
– Скоро вы поймете, какой я крутой. Сами увидите, как инструктор Кросс повиснет на мне, когда мы будем танцевать.
Линк встал и подбросил в воздух свой поднос.
– Только не думай, что моя девушка будет танцевать с тобой, – сказал я, повторив его номер с подносом.
У Лены засияли глаза. Я не ошибся. Ей не просто хотелось быть приглашенной. Она мечтала пойти на бал. В тот момент меня не волновало, какие еще мероприятия значились в ее списке «нормальной девчонки». Я собирался сделать так, чтобы каждое из них было выполнено.
– Так вы, ребята, тоже идете на бал? – с удивлением спросил Линк.
Я вопросительно посмотрел на Лену, и она пожала мою руку.
– Конечно идем.
На этот раз она улыбалась по-настоящему.
– И я оставлю тебе пару танцев, Линк. Мой парень не будет против. Он не указывает мне, с кем танцевать.
Я картинно нахмурился. Линк выставил кулак, и я ударил по нему своим.
– Могу поспорить, это будет феерия!
Прозвенел звонок, большая перемена закончилась. Теперь у меня была не только партнерша по танцам на зимнем балу, но и девушка. Фантастика! Я впервые назвал Лену своей девушкой. Посреди буфета! Перед Линком! Короче, это действительно был горячий обед.
13.12
ОНА ТАЕТ!
– Почему бы племяннице Мелхиседека не заехать к нам? Я хотела бы взглянуть на ее бальное платье.
Эмма завязывала мне галстук-бабочку. Из-за небольшого роста ей приходилось стоять на три ступени выше, иначе она не смогла бы дотянуться до моего воротника. Когда я был маленький, она всегда расчесывала мне волосы и завязывала галстук перед тем, как мы по воскресеньям отправлялись в церковь. При этом на ее лице сияла гордая улыбка. Вот и сейчас она любовалась мной.
– Извини. Нет времени для фотосессии. Я сам заеду за ней. Не забывай, что это парням полагается забирать своих девушек из дома.
Конечно, учитывая одолженный «битер», я немного преувеличивал свою самостоятельность. Линк сказал, что доберется до школы вместе с Шоном. Парни в команде по-прежнему считали его своим, хотя в буфете он обычно сидел за одним столом со мной и Леной.
Эмма поправила мой галстук и тихо засмеялась. Я не понял, что смешного она нашла в моих словах. На меня накатила волна раздражения.
– Слишком туго. Мне трудно дышать.
Я попытался всунуть палец между шеей и воротником жакета, арендованного в ателье «Ваш смокинг за доллар».
– Это не галстук виноват, а твои нервы. Успокойся, Итан. Все будет хорошо.
Она одобрительно осмотрела меня. Думаю, мама, будь она здесь, вела бы себя так же.
– Теперь покажи мне цветы.
Я протянул ей картонный футляр, внутри которого находилась красная роза, декорированная белыми соцветиями гипсофилы [38]38
Цветок, который американцы южных штатов называют «дыханием ребенка».
[Закрыть]. Лично мне они не нравились, но ничего лучшего в «Садах Эдема» не продавалось, а это был единственный цветочный магазин в нашем городе.
– Самый жалкий букет, который я когда-либо видела.
Эмма швырнула футляр с розой в мусорное ведро, стоявшее у лестницы. Повернувшись на каблуках, она направилась на кухню. Я побрел следом за ней.
– Ну? Что скажешь?
Открыв холодильник, она вытащила небольшой, но изящный букет для корсажа. Белый жасмин и дикий розмарин были перевязаны серебристой лентой. Серебряный и белый – традиционные цвета зимнего бала. Идеальный букет.
Насколько я знал, Эмма не одобряла мои отношения с Леной. И не раз давала это понять. Но для меня она была готова на все. Точно так же поступила бы и моя мама. Возможно, лишь сейчас я понял, как много для меня значит Эмма. После гибели мамы она стала для меня единственной опорой, единственным человеком, который заботился обо мне. Без нее я, наверное, утонул бы в своей тоске, как мой отец.
– Здесь значим каждый элемент. Нельзя смешивать дикое с прирученным.
Я приподнял букет к кухонной лампе и аккуратно провел пальцами по серебристой ленте. Под ней была спрятана крохотная кость.
– Эмма!
Она пожала плечами.
– Разве может помешать крохотная косточка с кладбища? Ты столько лет провел в этом доме! Ты такое уже видел! Где твое чутье? Дополнительная защита никому не повредит. Даже тебе, Итан Уот.
Мне оставалось лишь со вздохом положить букет в коробку.
– Я тоже люблю тебя, Эмма.
Она крепко обняла меня, и я сбежал по ступеням в вечерние сумерки.
– Будь внимателен, слышишь? Не увлекайся и следи за обстановкой!
Я не понял, что она имеет в виду.
– Да, мэм.
На выходе я заметил, что свет в кабинете отца уже был включен. Интересно, знал ли он о том, что этим вечером в нашей школе будет зимний бал?
Когда Лена открыла дверь, у меня едва не остановилось сердце. А ведь она даже не прикоснулась ко мне.
Хотя я знал, что она будет отличаться от других девушек на танцполе. В Гэтлине можно было приобрести только два вида вечерних нарядов в двух конкретных местах: в местном ателье «Маленькая мисс» и в саммервилльском магазине для невест «Южная красавица».
Девушки, которые заказывали наряды в «Маленькой мисс», получали, как правило, фривольные русалочьи наряды с длинными разрезами, глубокими декольте и блестками. На церковных пикниках и тем более на зимних балах в начальной школе Эмма запрещала мне разглядывать девочек в таких платьях. Иногда это были школьные красотки или дочки городских красавиц – например, как Эден, чья мать выиграла конкурс «Мисс Южная Каролина». Но чаще всего в такие платья одевались ничем не примечательные девушки, которым матери стремились придать презентабельный вид. Через пару лет после окончания «Джексона» их можно было увидеть уже с собственными детишками.
Наряды «Южной красавицы» напоминали платья Скарлетт О'Хара – эдакие гигантские колокола. Обычно их покупали для дочерей членов ДАР и Женской дружины, то есть для таких девушек, как Эмили Эшер и Саванна Сноу. Если вас не тошнило от их вида, вы могли представить себе, что танцуете с невестой на свадьбе.
Одним словом, все гэтлинские вечерние платья были блестящими и аляповатыми. Особенно популярными цветами считались металлик и один из оттенков оранжевого, который у нас называли гэтлинским персиком. Не знаю, выбирали ли этот цвет для платьев подруг невесты где-то еще, кроме Гэтлина.
Для парней в выборе костюмов не было таких жестких ограничений, но и им следовало учитывать некоторые требования. Например, наши наряды должны были сочетаться с платьями цвета гэтлинского персика. В этом году наша баскетбольная команда решила остановиться на серебристых галстуках-бабочках и матерчатых поясах такого же цвета и обойтись без пурпурных, розовых и персиковых оттенков.
Наверное, Лена ничего не знала о «гэтлинском персике». Увидев, как она красива, я почувствовал, что мои колени слабеют и подгибаются. Знакомое ощущение! Она была прекрасна до умопомрачения.
«Вот это да!»
«Тебе нравится?»
Она повернулась на каблуках. Ее волосы свободно струились по плечам длинными локонами, а сзади были скреплены сверкающими заколками. Меня всегда восхищало магическое мастерство, с которым девушки создают прически: они заставляют свои волосы приподниматься вверх и в то же время ниспадать вниз плавными каскадами. Несмотря на желание прикоснуться к локонам Лены, я не смел тронуть ни один волосок. Ее платье тоже ниспадало с тела, облегая при этом все нужные места. Оно не шло ни в какое сравнение с дешевками от «Маленькой мисс». Казалось, что ткань была сплетена из тонкой серебристой паутины, которую создали волшебные пауки.
«Неужели я прав? Твое платье сплели пауки?»
«Не знаю, но все может быть. Это подарок дяди Мэкона».
Она засмеялась и потянула меня в дом. Я заметил, что обстановка особняка отражает тему зимнего бала. Этим вечером холл выглядел как декорации старого Голливуда. Черно-белые плиты пола составляли шахматный узор. В воздухе над нами парили и сверкали серебристые снежинки. У окон под радужными шторами стояли черные старинные столики. За стеклами мерцал седой океан. На полированных сервантах и небольших шкафах горели свечи, распространявшие вокруг себя небольшие лужицы лунного света.
– Значит, точно? Пауки?
Свет свечей отражался от ее сиявших губ. Я старался не думать о них, не мечтать о поцелуях в маленький полумесяц на ее щеке. Лицо Лены, ее волосы и платье были присыпаны тонким серебристым порошком. Даже ее родинка мерцала, как манящая звездочка.
– Я пошутила. Скорее всего, дядя купил его в каком-нибудь крохотном магазине на одной из улиц Парижа, Рима или Нью-Йорка. Ему нравятся красивые вещи.
Она прикоснулась пальцами к новому медальону, появившемуся в ее коллекции памятных вещей. Взглянув на золотой полумесяц, я понял, что он тоже был подарен дядей Мэконом. Из затемненного коридора, освещенного единственной свечой, послышалась знакомая протяжная речь.
– Я приобрел его в Будапеште, а не в Париже. В других городах таких нарядов не найдешь.
Мэкон был одет в черные брюки, белую рубашку и куртку дымчатого цвета. В серебристых запонках на его рукавах играли огненные блики.
– Итан, мне бы очень хотелось, чтобы этим вечером ты предпринял все доступные тебе меры предосторожности. Как ты знаешь, я стараюсь не выпускать по вечерам мою племянницу из дома.
Он передал мне букет для Лены – небольшую гирлянду из жасмина.
– Все доступные меры предосторожности! Ты меня понял?
– Дядя! – раздраженно вскричала Лена.
Я внимательно осмотрел букет. На булавке, скреплявшей цветы, висело серебряное кольцо. На его внутреннем ободе виднелась надпись на незнакомом языке. Схожие символы встречались в «Книге лун». Впервые я видел это кольцо так близко. Это его Мэкон часто вращал на пальце. Я вытащил из коробки мой скромный букет. Против «великих предков» Эммы и магических сил, связанных с кольцом Мэкона, не устоял бы ни один чародей или дух. Нам теперь, наверное, уже ничто не угрожало. Во всяком случае, я надеялся на это.
– Мне кажется, сэр, что благодаря вам с Эммой зимний бал пройдет для Лены замечательно,– с улыбкой ответил я.
Мэкон нахмурился.
– Меня беспокоит не ваш зимний бал, а кое-что другое. Тем не менее я благодарен Эмарии за проявленную заботу.
Лена сердито переводила взгляд с меня на дядю и обратно. Вероятно, мы были не похожи на самых счастливых мужчин в городе.
– Не шевелись.
Она подняла со стола бутоньерку – белую розу с крохотной веточкой жасмина – и приколола ее к моему пиджаку.
– Не могли бы вы оба забыть о своих тревогах? Хотя бы на минуту? Это начинает раздражать. Я сама могу позаботиться о себе.
Мэкон скептически поморщился.
– Просто мне не хочется, чтобы кто-то пострадал.
Я не понял, кого он имеет в виду – ведьмочек «Джексона» или могущественную чародейку Сэрафину. Впрочем, за несколько последних месяцев я повидал столько чудес, что вполне серьезно отнесся к его предупреждению.
– И верни ее назад к полуночи.
– Это какой-то магический срок у чародеев?
– Нет, это комендантский час, назначенный мной.
Мне удалось выдавить из себя подобие улыбки.
По пути в школу Лена выглядела немного напуганной. Она, нахохлившись, сидела на переднем сиденье, время от времени переключала радио на другие каналы, поправляла платье или свой ремень безопасности.
– Расслабься.
– Тебе не кажется, что мы совершаем безумный поступок?
Она выжидающе взглянула на меня.
– Что ты имеешь в виду?
– Они все ненавидят меня.
Лена опустила голову и посмотрела на свои руки.
– Ты хочешь сказать, что они ненавидят нас?
– Ладно, пусть будет по-твоему. Они ненавидят нас.
– Нам необязательно ехать туда.
– Нет, я хочу попасть на бал. Для меня это очень важно...
Она начала вращать букетик на запястье руки.
– В прошлом году мы с Ридли планировали вместе отправиться на школьный бал, но случилось...
Я не услышал продолжения фразы даже в уме.
– К тому времени ситуация уже накалялась. А потом Ридли исполнилось шестнадцать, она уехала, и я осталась в школе одна.
– В этом году все будет иначе. Мы просто потанцуем и повеселимся. Ничего плохого не случится.
Она, нахмурившись, захлопнула крышку зеркальца.
«Еще рано говорить о веселье».
Мы вошли в спортзал. Нельзя было не признать, что совет учеников здорово потрудился в выходные. «Мечта зимнего вечера» – такой была тема праздничного бала в этом году. Сотни бумажных снежинок – обычных белых, или с блестками, или искрившихся от наклеенной фольги – свисали с потолка на тонкой леске. В углах зала виднелись искусственные сугробы, посыпанные стиральным порошком. На гимнастических лестницах сияли гирлянды.
– Итан! Лена! Вы прекрасно выглядите.
Инструктор Кросс передала нам бокалы с гэтлинским персиковым пуншем. На ней было черное платье, открывавшее бедра до очень опасной черты – словно по желанию Линка. Взглянув на Лену, я подумал о серебристых снежинках, паривших и мерцавших под потолком Равенвуда без всяких лесок и серебряной фольги. Однако глаза моей спутницы сияли. Она уверенно и крепко держала меня за руку, словно была хозяйкой вечеринки, которую устроили в честь ее дня рождения. Раньше я не верил Линку, когда он говорил, что школьные танцы оказывают гипнотический эффект на всех девчонок. Но теперь я понял, что этот эффект распространяется и на чародеек.
– Как красиво!
Честно говоря, я не замечал тут какой-то особенной красоты. Обычный бал в школе имени Джексона. Хотя, наверное, для Лены зал действительно выглядел непривычно. Возможно, если вас с детства воспитывали в мире магии, то вы найдете волшебство в обыденных вещах.
Услышав знакомый голос, я не поверил своим ушам.
– Да тут танцульки идут полным ходом!
«Итан, смотри...»
Я повернулся и едва не расплескал свой пунш. Передо мной стоял Линк. На нем был смокинг серебристой акульей расцветки, высокие ботинки и черная спортивная майка с рисунком – имитацией белой рубашки. Он выглядел как уличный исполнитель чарльстона.
– Привет, Короткая Соломинка! Кузина, рада тебя видеть!
Я узнал бы этот голос в любой толпе. Он был слышен, несмотря на громкие объявления диджея, протяжные звуки баса и разговоры собравшихся перед сценой ребят. Смесь меда, сахара, черной патоки и вишневых леденцов. Впервые в жизни я подумал, что меня сейчас стошнит от сладкого.
Лена крепко сжала мою ладонь. Невероятно! Под руку с Линком, в наряде из двух серебристых полосок – самых узких, которые когда-либо надевали на гэтлинский школьный бал, стояла Ридли. Я не знал, куда девать глаза. Это был живой магнит из загорелых бедер, округлых выпуклостей и белокурых локонов, ниспадавших на обнаженные плечи. Я чувствовал, как от жарких взглядов парней поднялась температура в зале. Судя по виду ребят, переставших танцевать со своими подругами, ошалел не я один. Девчонки едва не дымились от злости. В мире Гэтлина, где все бальные наряды покупались в двух ателье, Ридли оказалась такой «маленькой мисс», что все остальные просто отдыхали. По сравнению с ней инструктор Кросс выглядела почтенной матроной. Короче, Линк был обречен.
Лена покачала головой и перевела взгляд с меня на кузину.
– Ридли! Что ты здесь делаешь?
– Ах, кузина! Нас наконец-то пригласили на школьный бал. Разве ты не рада? Разве это не фантастика?
Я увидел, что локоны Лены начали завиваться от несуществующего ветра. Она нахмурилась, и половина ламп на одной из гирлянд послушно погасла. Нужно было что-то делать – причем очень быстро. Я оттянул Линка от чаши с пуншем.
– Зачем ты с ней связался?
– Чувак, ты не поверишь! Это же самая горячая курочка в Гэтлине. Ожог четвертой степени! Она крутилась около «Стой-стяни». Я заехал туда купить «Слим-Джим» [39]39
Серия фирменных продуктов из вяленой говядины.
[Закрыть]. И она согласилась отправиться со мной на бал. У нее даже нашелся подходящий костюм.
– А тебе не кажется, что все это как-то странно?
– Думаешь, меня это волнует?
– А если она оказывает на тебя психическое воздействие?
– Ты думаешь, она свяжет меня или типа того?
Он усмехнулся, уже представляя себе эту картину.
– Линк, я говорю серьезно!
– Конечно, ты серьезный парень. Но только в чем дело, чувак? Я получил свой бонус и ты приревновал? Мне помнится, что ты довольно живенько усаживался в ее машину. И не говори мне, что ты пытаешься помириться с ней и получить второй шанс...
– Вовсе нет! Она кузина Лены.
– Тем более! А я сейчас подцепил самую огненную штучку в трех штатах. Для меня она как метеор, упавший с неба на наш город. Понимаешь? Это может никогда не повториться. Так что веди себя как человек. Не ломай мне кайф.
Он оказался легкой добычей и уже был в ее власти. И плевать он хотел на мои предупреждения. Но мне не хотелось сдаваться без боя. Я сделал еще одну попытку.
– От нее не дождешься ничего хорошего, парень. В твоей башке будет каша. Она высосет твой мозг и выплюнет его, когда ты станешь ей ненужным.
Линк схватил меня за плечи.
– Чувак, вали отсюда!
Он отвернулся, обвил рукой талию Ридли и увел злодейку на танцпол. Проходя мимо Мэгги Кросс, он даже не взглянул на нее. Я потащил Лену в другом направлении – к углу, где местный фотограф делал снимки влюбленных парочек перед фальшивым снежным сугробом, пока два парня из совета учеников по очереди трясли поддельный снег с балкона. По пути к фотографу нам встретилась Эмили. Она взглянула на Лену и ахнула.
– Лена? Ты выглядишь... блестяще.
Моя спутница осмотрела ее критическим взглядом.
– А ты, Эмили, выглядишь... надутой.
Это было абсолютной правдой. Облачившись в наряд из «Южной красавицы», Эмили походила на серебристо-персиковый трюфель с кремом, немного приплюснутый спереди и приукрашенный сзади тафтой. Ее волосы, завитые в жуткие свинячьи колечки, напоминали связку желтых лент. В салоне красоты «Стрижка и укладка» ее столько раз укололи шпильками, что лицо бедняжки вытянулось, как у лошади. И что я только находил в ней прежде?
– Я не знала, что Равенвуды танцуют.
– Мы делаем это с большим удовольствием,– спокойно ответила Лена.
– И вокруг костра тоже?
Лицо Эмили сморщилось в отвратительной улыбке. Волосы Лены снова начали завиваться в воздухе.
– Тебе хотелось бы сжечь меня? Такая зависть из-за платья?
Еще один сегмент мигавших лампочек погас. Я увидел, как парни из совета учеников бросились проверять контакты проводов.
«Не позволяй ей одержать победу. Это она здесь единственная ведьма».
«Она не единственная, Итан».
На помощь Эмили уже спешила Саванна. Она тащила за собой Эрла. Ее наряд отличался от «трюфеля» Эмили только тем, что был серебристо-розовым, а не серебристо-персиковым. Пышная юбка издавала неприятный шелест. Прищурившись, я мог вообразить обе свадьбы этих юных леди. Отвратительное зрелище. Эрл пялился себе под ноги, не смея посмотреть мне в глаза.
– Эм, куда ты пропала? Сейчас начнут объявлять королевский двор.
Саванна и Эмили обменялись многозначительными взглядами.
– Не будем задерживать эту милую пару.
Она указала на очередь к фотографу.
– Неужели Лена появится в нашем праздничном альбоме? Кто бы мог подумать!
Она стремительно направилась к сцене. Ее массивное платье «крем-брюле» закачалось из стороны в сторону.
– Кто следующий? – крикнул фотограф.
Волосы Лены все еще развевались.
«Не обращай внимания на всяких идиотов. Мы пришли сюда потанцевать. Остальное неважно».
Я снова услышал голос фотографа:
– Следующая пара!
Схватив Лену за руку, я потянул ее к фальшивому сугробу. Она взглянула на меня. В ее глазах сверкали слезы. Но затем тучи рассеялись, и она вернулась ко мне. Я понял, что буря успокоилась.
Кто-то из парней, стоявших на балконе, бодро прокричал:
– Поддать снежку!
«Ты прав. Это неважно».
Я склонился, чтобы поцеловать ее.
«Для меня важна только ты».
Мы поцеловались под яркой вспышкой фотоаппарата. На одну секунду – всего лишь на краткое мгновение – мне показалось, что во всем огромном мире есть только мы, что остальное действительно не имеет никакого значения.
А в следующий миг на нас обрушилась лавина стирального порошка, и мы с ног до головы оказались облеплены белой клейкой массой.
«Что это?»
Лена взвизгнула. Я попытался смахнуть слипшийся порошок с ресниц и бровей, но он уже попал в глаза. Увидев Лену, я пришел в ужас. Ее прическа, лицо, красивый наряд... Ее первый танец. Все было уничтожено. Вместо горсти поддельных снежинок, которым полагалось украсить фотографию, на наши головы вылили вспененный раствор, густой, как тесто для оладий. Я посмотрел на балкон и тут же получил в лицо еще одну струю. Наверху загрохотало ведро.
– Кто налил воду в снег? – закричал фотограф, красный от злости.
Никто не сказал ни слова. Естественно, «Ангелы Джексона» ничего не заметили.
– Она тает! – выкрикнул кто-то.
Мы стояли в луже белой пены, мечтая сжаться в точку до полного исчезновения. По крайней мере, так это выглядело для хохочущей толпы, собиравшейся перед нами. Саванна и Эмили стояли в нескольких шагах от нас, наслаждаясь каждой секундой того унизительного положения, в котором оказалась Лена.
Кто-то крикнул через нараставший гомон:
– Вам следовало остаться дома!
Я узнал бы этот голос где угодно. Я тысячи раз слышал его на баскетбольной площадке. Эрл обнял Саванну за плечи и что-то прошептал ей на ухо. Метнувшись к нему, я пробежал эти несколько метров так быстро, что он даже не заметил моего рывка. А затем мой покрытый пеной кулак обрушился на его челюсть, и Эрл рухнул на пол, ударив в падении Саванну ногой – прямо по ее вертлявому заду под колокольной юбкой.
– Что за черт? Ты спятил, Уот?
Эрл начал подниматься, но я снова уложил его на пол безжалостным пинком.
– Тебе лучше лежать и не дергаться.
Эрл сел и поправил воротник костюма, словно, сидя на полу в нелепой позе, он все еще мог выглядеть крутым пареньком.
– А тебе лучше подумать о том, что ты делаешь, Уот.
Однако он не стал подниматься. Эрл мог говорить что хотел. Но мы оба знали, что если он встанет на ноги, то снова окажется на полу.
– Я знаю, что делаю.
Вернувшись к Лене, я вытащил ее из вязкой кучи, образовавшейся на месте фальшивого сугроба.
– Пойдем, Эрл, – сердито сказала Саванна. – Сейчас начнут объявлять королевский двор.
Эрл, поднявшись на ноги, начал отряхивать пыль со штанов. Я вытер глаза и взъерошил мокрые волосы. Лена стояла и дрожала, с нее капала пена, похожая на известковый раствор. Даже в многолюдном зале вокруг нее было небольшое пустое пространство. Никто не приближался к ней, кроме меня. Я хотел вытереть рукавом ее лицо, но она отклонилась.
«Как всегда, от меня одни неприятности».
– Лена.
«Я могла бы догадаться, что так будет».
К нам подбежали Ридли и Линк. Темная чародейка едва не кипела от ярости.
– Я не спустила бы этого, кузина. Как ты можешь терпеть такое от этих типов?
Слова слетали с ее губ, как плевки. Она напомнила мне Эмили.
– Никто не смеет так обращаться с нами! Ни Свет, ни Тьма не заслужили такого гнусного отношения! Где твое самоуважение, Лена Бина?
– Их выходки не стоят моего внимания. Тем более в этот вечер. Я просто хочу вернуться домой.
Лена была так расстроена, что не могла сердиться, как Ридли. Перед ней стоял выбор: дать бой обидчикам или спастись бегством. Она избрала бегство.
– Итан, отвези меня к дяде.
Линк снял свой серебристый пиджак и накинул его на плечи Лены.
– Я тебя понимаю. Это было кисло, подруга.
Однако Ридли не желала успокаиваться.
– Они все подлые ублюдки, кузина. Кроме Короткой Соломинки и моего нового приятеля Мятой Банки.
– Я Линк! Сколько раз повторять тебе, что я Линк?
– Уймись, Ридли, – вмешался я. – Лена и так получила достаточно.
Чары сирены больше не действовали на меня. Ридли посмотрела через мое плечо на сцену, и на ее лице появилась улыбка – улыбка темной ведьмы.
– Но ты должен понять, что меня это не устраивает.
Я проследил за ее взглядом. Снежная королева и ее придворные поднимались на сцену. Естественно, королевой снова стала Саванна. В нашем городе ничего не менялось. Она улыбалась Эмили, которую, как и в прошлом году, избрали Ледяной герцогиней. Ридли приспустила свои солнечные очки на самый кончик носа. Ее глаза засияли янтарным огнем. Я даже почувствовал жар, исходивший от нее. В руке чародейки появился леденец. Меня затошнило от густого и липкого аромата сладостей.
