Текст книги "Дар (ЛП)"

Автор книги: Маргарет Макхейзер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Его губы приподнимаются в ухмылке.

– Я слышал много диких вещей в моей жизни, так что постарайся. – Он игриво подмигивает мне.

Беспокойство покидает меня. Он такой милый, мне с ним легко. Мои плечи опускаются, и я делаю еще один, но уже более спокойный вдох.

– Я знаю, что ты меня не знаешь, и это прозвучит очень странно…

– Давай исправим это, я Джуд. – Он протягивает мне руку.

Но я знаю, что произойдет, когда я коснусь его, и я не хочу видеть, как его застрелят.

– Я Лекси, – отвечаю я, не отвечая на его жест.

– Теперь мы знаем друг друга, Лекси. Что ты хотела мне сказать? – он убирает свою руку.

– Сегодня вечером ты идешь в доки, потому что кое с кем встречаешься.

Его спина выпрямляется, плечи высоко поднимаются. Он поднимает руку, словно кого-то приветствуя, и я оглядываюсь, чтобы увидеть одетого в шикарный костюм высокого парня с короткими светлыми волосами, идущего к нам. Я не заметила его раньше, где он был?

– Откуда ты это знаешь? Кто тебя послал?

– Никто, – отвечаю я. – Я предупреждала тебя, что это прозвучит безумно. Но, пожалуйста, не ходи сегодня. Это засада. Там будут люди с оружием.

Он снова поднимает руку. Я отступаю от него, внезапно испуганная им и огромным парнем, который теперь всего в нескольких футах от нас.

– Кто тебе сказал и что ты об этом знаешь?

Он подходит ближе, и это меня пугает.

– Никто ничего не говорил, клянусь, – страх пронзает мой голос. – Только, пожалуйста, не ходи.

Я отступаю еще дальше. Он поднимает руку в сторону того парня и качает головой.

– Пожалуйста. – Я поворачиваюсь и убегаю.

Я бегу так быстро, как только могу, стараясь не касаться других людей.

Догнав Даллас, я поворачиваюсь, чтобы посмотреть через плечо туда, где я оставила парня, но его там нет. Должно быть, он ушел. Он, наверное, думает, что я сошла с ума.

– Что с тобой? Ты достала его номер телефона? – спрашивает Даллас, играя бровями.

– Нет, ничего не вышло. – Повернувшись, я направляюсь к магазину, в который мы шли. – Идем.

– Что значит «ничего не вышло»? Ты даже не ходила с ним на свидание.

– И я не собираюсь этого делать. Это просто неправильно, понимаешь?

– Лекси, с тобой что-то случилось. – Моя спина каменеет в ожидании того, что она собирается сказать. – Ты стала сильно нервничать в толпе. Что происходит? Что-то случилось?

Что я могу ей сказать? Этот секрет лучше держать при себе.

– Ничего. Кажется, я просто устала. – Я кладу руку на шрам, чтобы выглядело правдоподобнее.

– Хочешь присесть?

– Нет, давай возьмем твою зарядку и поедем домой.

– Хорошо, – отвечает Даллас, и мы идем в «Таргет».

Когда мы проходим мимо одного из проходов, у меня появляется идея.

– Я хочу взглянуть на кое-что, – говорю я, направляясь в секцию женской одежды. Даллас следует за мной, и я останавливаюсь перед стойкой, где аккуратно сложенные в стопку лежат перчатки.

– Интересно, – бормочу про себя. Надев перчатку, я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Даллас, которая смотрит в телефон.

– О боже мой! – она почти кричит, и внезапно почти утыкается в экран.

– Что? – Я делаю шаг вперед, надеясь увидеть то, что привлекло ее внимание.

– Деймона Скотта унесли с поля. По-видимому, он получил травму, когда бежал к базе.

– И разорвал мениск.

– Что? На его странице написано, что он в больнице. Откуда ты знаешь, Лекси? – она поднимает взгляд и вопросительно смотрит на меня.

Черт, я произнесла эти слова вслух?

– Что?

– Ты сказала, что он разорвал мениск.

– Что? Неужели? Я просто подумала, что надеюсь, что это не так серьезно, как, например, разорванный мениск, потому что это будет означать, что он будет отсутствовать до конца сезона.

Она сводит брови и слегка наклоняет голову в сторону. Паника поднимается во мне волной, когда я жду новых вопросов.

– Все нормально?

Ух, что за вопрос. Я действительно не ожидала. Честно говоря, я думала, что она разозлится, но вместо этого она искренне обеспокоена. Я знаю, что Даллас – моя лучшая подруга, и она всегда прикроет меня, но моя тайна не должна стать известной кому-то еще. Я не думаю, что кто-то сможет с этим справиться.

– Все просто прекрасно. – Я улыбаюсь ей и умоляю глазами, чтобы она не спрашивала дальше. – Я клянусь.

Кладу руку на сердце.

– Ну, если так.

– Да. – Напряженность в ее глазах смягчается, и она снова переводит взгляд на телефон. Вздохнув, я набираюсь решимости, чтобы коснуться ее. Я в перчатках и надеюсь, что у меня не будет видения. Я почти уверена, что это сработает, но во мне все трепещет.

И я тянусь и неуверенно дотрагиваюсь до ее руки.

– Что? – спрашивает она, на несколько секунд отводя взгляд от телефона.

Облегчение затапливает меня.

– Что ты думаешь? – спрашиваю я, скрывая истинную причину прикосновения.

– Это перчатки. – Ее брови хмурятся, и Даллас пристально на меня смотрит. – Это перчатки, – повторяет она скучным тоном.

– Да, пожалуй, я их куплю.

– Хорошо, купи их. Я тогда пойду куплю зарядник?

Она не осознает моей радости. Сработало! Теперь все, что мне нужно сделать, это держать руки закрытыми, и тогда у меня больше не будет видений.

Единственная проблема в том, что школа почти кончилась, а это значит, что лето уже совсем близко.

А это означает, никаких свитеров с длинными рукавами или перчаток.

Отлично.

7 глава

– О Боже, ты слышала?! – спрашивает меня Даллас, когда я встречаюсь с ней в школе на следующий день.

– Что?

– Деймон разорвал мениск, когда бежал к базе. Да уж, офигеть как ему не повезло. Он не может закончить сезон – нужно делать операцию на колене.

– Да, я была с тобой вчера, когда ты читала его стену. – Я прислоняюсь к одному из шкафчиков рядом с ее.

– Да, но он написал в Фейсбуке сегодня утром, что это стопроцентный перелом. Он злится, что пропустит остаток сезона.

Я бы тоже разозлилась.

– Всегда есть следующий год. – Я пожимаю плечами. Полагаю, мало что можно сделать.

– Подружка, прикинь, как же это паршиво? Добраться почти до конца сезона, и на тебе – травма. – Я снова пожимаю плечами и прижимаю книги к груди. – Тебе, должно быть, очень нравятся перчатки, которые ты вчера купила.

Даллас многозначительно смотрит на мои руки.

– Ты что, заболела? – она оглядывает мой наряд: тонкий свитер с длинными рукавами, джинсы, перчатки.

– Нет, все в порядке. Просто утром решила, что будет прохладно. – Это неправда. Я знаю, что на улице градусов восемьдесят (прим. – Фаренгейта, около 26 градусов Цельсия), но если я смогу прожить последние несколько недель в школе, не прикасаясь, ну или почти не прикасаясь к людям, это значит, что у меня будет все лето, где я смогу прятаться дома, и меня не будут преследовать видения.

В кармане вибрирует телефон, и я достаю его: звонит мама.

– Подожди, – говорю я Даллас, прежде чем ответить на мамин звонок. – Алло?

– Лекси, ты как, нормально? – спрашивает мама. Хотя она пытается скрыть это, я могу сказать, что в ее голосе паника.

– Да, а что?

Мой позвоночник леденеет, потому что я знаю, что моя мама не звонит, чтобы спросить, все ли со мной в порядке. Что-то не так. Я чувствую это.

– Я позвонила в школу и сказала, что тебе нужно вернуться домой.

– Что? Я только что приехала.

– Твой отец уже едет за тобой, ты должна выйти и ждать его.

Сердце колотится в груди, волосы на руках встают дыбом. Как будто все мои чувства разом обострились.

Кто-то в коридоре роняет что-то тяжелое на бетонный пол. Я тут же вздрагиваю, поворачиваясь, чтобы рассмотреть всех кто находится вокруг меня.

– Мам, ты меня пугаешь. – Мои ладони потеют.

– Что случилось? – спрашивает Даллас. Ее брови сдвинуты, она встревожена.

– В школе знают, что ты уезжаешь, так что бери сумку и жди отца. Кто бы ни приехал, садись в машину только к папе.

– Мне нужно идти, я позвоню тебе потом, – говорю я Даллас, и, не дожидаясь ее ответа, поворачиваюсь и иду к своему шкафчику. – Хорошо, я иду к шкафчику за сумкой. Мама, пожалуйста, скажи мне, что с тобой все хорошо.

– Все хорошо, но мне нужно забрать тебя домой. Я пока не могу уйти, но через час буду дома и все объясню.

– Ты в безопасности? – спрашиваю я, надеясь, что ответ не заставит меня встревожиться сильнее.

– На данный момент – да.

Желчь быстро поднимается к горлу, и теперь я паникую по-настоящему.

– На данный момент?

– Я буду на линии, пока папа не приедет. Но вы оба должны поторопиться.

– Мам, мне страшно. – Я подхожу к шкафчику, беру сумку и выхожу на улицу. – Его еще нет, – говорю я, подходя к выходу из школы и оглядывая улицу в поисках отца.

– Он скоро будет.

– Ладно. – Мое дыхание срывается, я чувствую себя потерянной. Оторванной от своей семьи, просто надеюсь, что все будет хорошо.

Я оглядываюсь и вижу нашу машину, подъезжающую со стороны улицы.

– Он здесь.

Я бегу вниз по ступенькам и жду, пока папа подъедет к тротуару.

– Пока, мам, увидимся, когда ты вернешься домой.

– Это твой отец? – ее голос теперь пропитан беспокойством.

Господи, что происходит? Я вижу папу через лобовое стекло и машу ему рукой.

– Да, это папа.

– Ладно, увидимся, когда я вернусь домой.

Я вешаю трубку и подхожу к обочине. Папа останавливается передо мной и ждет, пока я сяду. Он щелкает переключателем на двери, запирая машину.

– Папа, – говорю я. Я отчаянно хочу узнать, что происходит.

Его грудь вздымается, он дышит напряженно и медленно.

– Твоя мать скоро будет дома, и мы все тебе объясним.

Ненавижу оставаться в неведении.

– Папа, вся эта секретность меня пугает. Успокой меня, скажи, что ты и мама в порядке.

– С нами обоими все в порядке. – Надломленность в его голосе и напряженная поза говорят об обратном.

Он смотрит на мои руки и замечает перчатки.

– Тебе холодно? – озабоченно спрашивает он.

– Я… Ну, хотела их надеть. Понимаешь?

Папа кивает и сжимает губы.

Пока мы едем в тишине к дому, папа смотрит в зеркало заднего вида, постоянно начеку. Сняв перчатку, я сжимаю его руку в надежде что-нибудь увидеть, но ничего не выходит. Видения не работают с моими родителями.

Папа быстро привозит нас домой, въезжает на подъездную дорожку, нажимает на кнопку пульта от гаража и заезжает внутрь. Я выхожу и направляюсь внутрь, как только дверь гаража опускается.

Войдя в гостиную, я бросаю сумку на стул и опускаюсь на наш большой диван кремового цвета. Я так чертовски нервничаю из-за того, что происходит, что бессознательно постукиваю рукой по ноге, пытаясь успокоиться.

Что если они узнали о моих безумных видениях? Что если они собираются расспросить меня о них? Черт, а что, если они хотят отправить меня к психиатру, потому что думают, что со мной что-то не так?

А со мной что-то не так?

Я выдумала себе все, что видела? Я что, схожу с ума?

Напряжение заставляет меня нервничать и волноваться. Поднявшись, я направляюсь по коридору к ванной.

– Куда ты? – резко спрашивает папа, появляясь в конце коридора.

– В ванную.

Да, его голос пугает меня до чертиков, как и то, что он, в общем, и не спрашивал. Теперь я точно знаю, что что-то происходит.

– Не выходи за пределы дома.

Сердце колотится в груди.

– Не буду.

Что происходит?

Я запираюсь в ванной и подхожу к раковине. Открыв кран, я убеждаюсь, что вода такая холодная, какой только может быть, и умываю лицо. Глубоко вздохнув, я смотрю в зеркало на свое отражение.

Мои темно-каштановые волосы стянуты в высокий хвост, а лицо покрыто красными пятнами. В зеленых глазах видны расширенные сосуды. Любой, кто посмотрит на меня, увидит напряжение, стресс и тревогу.

Я провожу в ванной немного времени, разглядывая собственное отражение. Пульс колотится, сердце никак не может успокоиться.

Что если они знают?

Когда я брызгаю водой себе на лицо, раздается резкий стук в дверь. Я подпрыгиваю от страха, кровь стынет в ожидании чего-то ужасного.

– Лекси, – мамин обычно спокойный голос полон паники. – Я дома.

Я даже не утруждаю себя тем, чтобы вытереть лицо, вместо этого просто открываю дверь и бросаюсь в ее объятия. Она легко обнимает меня, ее миниатюрное тело прижимается к моему.

– Что происходит? Мне так страшно, – шепчу я.

– Все будет хорошо, но в ближайшие несколько месяцев кое-что изменится.

Она ведет меня в гостиную, где сидит папа, а у входной двери стоит крепкий парень в костюме, который ему не идет. Его руки скрещены на груди, и он подозрительно смотрит на меня, когда мы выходим к отцу.

– Что происходит?

Пожалуйста, не говори мне, что знаешь. Пожалуйста.

Папа похлопывает по огромной диванной подушке рядом с собой, и я сажусь. Мама хватает один из стульев из столовой и приносит его, чтобы сесть между мной и папой.

– Ладно. – Она глубоко вздыхает, смотрит на папу, потом начинает: – Я работаю над очень… трудным делом.

Я хмурюсь, но одновременно чувствую облегчение от того, что это не касается меня.

– Окей. – Я растягиваю слово, все еще недоверчиво, хотя и несколько спокойнее. Я одновременно счастлива, что дело не во мне, но и встревожена.

– Дело стало довольно… щепетильным.

– Щепетильным? То есть? – я смотрю на папу, и он чуть заметно улыбается мне.

– Я не могу обсуждать это, однако, будут некоторые изменения.

– Например?

– Например, Маркус. – Папа указывает на парня у двери, который стоит неподвижно, как статуя.

– А что насчет Маркуса?

– Он будет твоим телохранителем.

– Кем? – я почти кричу. – Мне не нужен телохранитель.

– К сожалению, Лекси, нужен. На самом деле нужен. – Голос папы смягчается, и я слышу в нем страх.

– Что это значит? – я оглядываюсь на Маркуса. – И надолго?

– До суда, а затем, возможно, некоторое время после него, – отвечает мама.

– И, я так думаю, вы не можете сказать мне, зачем он мне нужен? – я указываю на Маркуса, чье непроницаемое выражение лица говорит мне, что он слышал подобные вопросы много раз.

– Сейчас я ничего не могу сказать, но в ближайшие пару недель ты узнаешь.

– Мама, – я выдыхаю. – С тобой все будет в порядке? Вы с папой в безопасности?

– Все будет хорошо, потому что у нас тоже есть охрана, – говорит папа.

Я тут же поворачиваю голову, чтобы снова взглянуть на Маркуса.

– Где они?

Маркус молчит и ничего не говорит. Компанейский парень, ничего не скажешь.

– Они снаружи. Маркус будет твоим телохранителем и будет сопровождать тебя повсюду. Я не хочу, чтобы ты уходила куда-либо без него.

– Мадам, если позволите… – говорит он. Маркус на самом деле говорит.

Он взрослый, примерно того же возраста, что и мои родители. Морщинки вокруг глаз говорят о том, что он многое видел. И я думаю, он видел то, что я видеть бы точно не хотела. В нем есть что-то такое, легкое, щемящее, что меня беспокоит.

– Конечно, пожалуйста, – отвечает мама на вопрос Маркуса.

Он делает шаг вперед и начинает говорить своим низким, грубым голосом:

– Мисс Мерфи, я делал это много раз, и я могу гарантировать вам, что не буду назойлив в школе. И я точно не причиню вам никаких неудобств.

Поднявшись, я направляюсь к нему. Мне нужно знать наверняка, что ему можно доверять.

– Невежливо с моей стороны не представиться. – Я протягиваю ему руку и жду, когда он примет рукопожатие и ко мне придет видение.

Он протягивает руку, обхватывает мои пальцы.

И я в его видении. Он один в машине, нет ни шума, ни музыки, ни голосов. У него темные очки на глазах, и он сидит за рулем, напряженно ведя машину.

Я оглядываюсь, чтобы увидеть, где мы находимся, но вокруг темно и нигде нет света. Это так странно. Никаких ориентиров, никаких намеков. Отчаянно ищу что-нибудь, что угодно… но ничего.

Я возвращаюсь в свою комнату, и Маркус смотрит на меня подозрительным взглядом. Его взгляд медленно опускается на мои руки, а уголки рта поднимаются в самой незаметной и жуткой улыбке.

– Я думаю, мы прекрасно поладим, судья Мерфи.

Ужас окутывает меня. Он что-то скрывает, и я не знаю, что именно. Как он мог быть за рулем, но при этом не было ни шума, ни звука, ничего на заднем плане? Как такое вообще возможно? И почему он носит темные очки, чтобы ездить ночью? Он определенно что-то скрывает.

– Да, мам, я уверена, что у нас с Маркусом все будет хорошо.

Я не собираюсь ничего говорить родителям. Во-первых, они подумают, что со мной что-то не так, во-вторых, они не поймут, и, в-третьих, узел в моем животе подсказывает мне, что все это связано со мной. Все связано со мной.

И с моим даром.

Даром, который я теперь принимаю как часть себя, и даром, о котором – я знаю – никто никогда не узнает.

8 глава

– Готовы, мисс Мерфи? – спрашивает Маркус, стоя у входной двери.

Родители уже уехали на работу, поручив заботу о моей безопасности Маркусу. Меня это не беспокоит – они далеко отсюда, а значит далеко от него. Мама сказала мне вчера вечером, что Маркус – мой основной телохранитель, но есть и другой, женщина по имени Лора, которая будет охранять меня вечером. Сам Маркус вернется утром.

Я не видела вчера Лору, наверняка она оставалась снаружи, караулила под окном моей спальни. Странно, я знаю.

– Только возьму сумку. – Я надеваю перчатки и натягиваю тонкий свитер с длинными рукавами.

Маркус ждет у входной двери и, когда я подхожу, открывает ее.

– Прекрасный день. – Он оглядывает меня, его взгляд скользит по моим перчаткам и свитеру с длинными рукавами.

– Да, – отвечаю я со сладчайшей улыбкой.

Выходя, я чувствую, как его рука задевает мою поясницу. Мгновенно волосы у меня на затылке встают дыбом. Я резко поворачиваю голову и оглядываюсь, и он тут же убирает руку, но его глаза смотрят прямо на меня.

Что-то в нем не так. Я пока не знаю что, но собираюсь выяснить.

Мы подходим к машине, и Маркус открывает передо мной дверь. Я сажусь на заднее сиденье, подальше от него. Он мне не нравится. У меня до сих пор неприятное чувство в животе.

– Я слышал, у вас скоро день рождения, – говорит он, пока мы едем в школу.

– Да.

– Вы и Даллас придумали в честь этого дня что-то особенное?

Ледяные осколки прошивает мой позвоночник, когда он упоминает имя Даллас.

– Еще не знаю. – Похоже, он пытается сказать, что много обо мне знает, может быть, даже предупреждает.

– Если вы с Даллас что-нибудь задумаете, мне придется сопровождать вас.

Да, явное предупреждение.

Улыбка растягивает мои губы. Я буду занозой в его заднице, точно.

– Куда бы мы ни пошли?

– Мне приказано обеспечивать вашу безопасность. – Он замолкает, но я чувствую, что он хочет сказать больше.

– Мы с Даллас могли бы отпраздновать в женском туалете.

– Тогда я подожду за дверью.

– Тебя нелегко смутить, правда? Мы, девочки, говорим иногда о разных вещах.

Он хмыкает и качает головой.

– Ты не можешь сказать ничего такого, что заставило бы меня смутиться. Я все это слышал. Меня учили… – Он замолкает.

Интересно.

– Тебя учили?.. – спрашиваю я.

– Меня учили быть осторожным, – его голос становится более ровным, сдержанным.

– Хорошо, – отвечаю я, зная, что он не это хотел сказать.

Мы приезжаем в школу, и Маркус останавливает машину. Я выбираюсь из машины и иду прочь, не дожидаясь его. Я уверена, что у него есть мое расписание занятий, и он знает, куда я иду. Кажется, он много знает обо мне и без того, чтобы я рассказывала.

Я направляюсь в научный класс, где вижу Даллас, чьи фиолетовые волосы сегодня выглядят еще ярче, чем вчера.

– Подруга, – окликает она меня, заметив. – Что, черт возьми, случилось? Я пыталась позвонить, но у тебя был отключен телефон.

Я слышу шаги и осознаю, что Маркус останавливается позади меня. Карие глаза Даллас смотрят на него, потом на меня, потом снова на него.

– Чем могу помочь? – спрашивает она, делая шаг и оказываясь передо мной.

– Он со мной, – говорю я, прежде чем Маркус успевает сказать что-то в ответ.

Она поворачивается и смотрит на меня. Теперь мы поменялись местами, и я смотрю на Маркуса, пока Даллас стоит к нему спиной.

– Что происходит? Что это за качок? – она показывает через плечо.

– У мамы на работе кое-что случилось, так что он со мной.

Она морщит нос и наклоняется, чтобы прошептать:

– Он будет ходить с тобой везде?

– Боюсь, что так. – Я киваю и ухмыляюсь.

– Везде?

Маркус по-прежнему бесстрастен и холодно невозмутим.

– Да, везде.

– Черт.

Она вздыхает и опускает плечи.

– Хреново иметь няню, но пофиг. – Она пожимает плечами и улыбается мне. – Я тоже хочу познакомиться.

Ее глаза расширяются, и она приклеивает на лицо фальшивую улыбку. Быстро повернувшись на каблуках, Даллас подходит к Маркусу и протягивает ему руку.

Маркус смотрит на ее руку, как будто у нее какая-то зараза.

– Он не очень-то общителен и приветлив, – замечаю я из-за ее спины.

– Привет, я Даллас, лучшая подруга Лекси. – Он продолжает смотреть на нее, холодный и безразличный. – Я не уйду, пока вы не пожмете мне руку и не представитесь.

Она тянет руку. Он продолжает смотреть на нее, время от времени моргая.

Я подхожу, буквально чувствуя, как становится все более широкой ее улыбка.

Даллас так обаятельна, она самый добросердечный человек в мире.

– Он робот, – говорю я Даллас.

Маркус чуть заметно сдвигает брови. Уголки его рта слегка приподнимаются.

– Маркус, – объявляет он своим глубоким голосом. – Не связывайся со мной.

Но не пытается пожать ей руку.

Что интригует меня еще больше, потому что я помню, что со мной все было наоборот.

– Видишь, все было не так уж плохо, правда? – Даллас поддразнивает, но ее рука падает как плеть, когда она понимает, что это бесполезно.

Маркус снова становится похожим на статую.

Раздается звонок. Даллас хватает свою сумку, и мы направляемся на наш первый урок, которым оказывается английский язык.

Когда мы входим в класс, Маркус тоже заходит следом и останавливается в задней части помещения. Мое лицо пылает, а глаза расширяются, когда я понимаю, что все на него смотрят.

Я встаю и подхожу к нему, совершенно раздосадованная.

– Ты должен оставаться за дверью.

– Нет. – Он выпрямляет спину и смотрит вперед, мимо меня.

– Маркус, ты меня смущаешь. Пожалуйста, выйди, – говорю я более твердо.

Он продолжает смотреть мимо меня. Все так же невозмутимо, своим низким резким голосом он повторяет:

– Нет.

– Хм, – ворчу я, вынимая телефон из кармана и направляясь в коридор.

Моя тень – всего в нескольких футах от меня.

Я набираю мамин номер, она берет трубку практически сразу.

– Все в порядке? – в ее голосе паника.

– Мам, Маркус остался прямо в моем классе. В классе! Не снаружи, а внутри. Ты можешь сказать ему выйти в коридор? Это ужасно.

– Прости, дорогая, но твоя безопасность – моя единственная забота. Мне все равно, ужасно это или нет, главное, что с ним ты в безопасности.

Я оглядываюсь на Маркуса, который все еще стоит как статуя, и он улыбается, как будто знает, что сказала мама.

– Мам, – умоляю я ее.

– Извини, но нет, – ее голос становится жестким. Она использует свой «судейский» голос на мне. Я ненавижу, когда она так делает, потому что это пугает.

Да, я знаю. Мне почти семнадцать, и я боюсь своей матери. Но ее боятся даже некоторые матерые преступники, так что, какие шансы у меня, когда она становится такой авторитарной?

– Мам, – отчаянно пытаюсь я.

– Это все, Алекса?

Черт, она использует полное имя. Обсуждение точно закончено.

– Да, мам, – сдаюсь я.

– Если тебе что-нибудь понадобится, позвони мне, хорошо?

Да, мне действительно нужно что-то, чтобы этот Джо-солдат (прим. переводчика – G.I Joe – линия игрушек компании Hasbro, изображающих солдат) стоял за дверью класса, а не внутри, где все будут спрашивать меня о том, кто он и что здесь делает.

– Да, мам.

Она заканчивает звонок, ничего больше не сказав, и я раздраженно фыркаю. Я прохожу мимо самодовольного Маркуса.

– Мне оставаться снаружи? – спрашивает он вызывающе.

Козел.

– Ты знаешь ответ.

Я возвращаюсь в класс, где мисс Эдвардс уже начала урок.

– Очень мило с твоей стороны отвлечься от своего важного телефонного звонка и присоединиться к нам. В следующий раз я сделаю отметку об опоздании. Садись.

Она хмурится и тычет пальцем в направлении моего места.

Я слышу, как Маркус хмыкает у меня за спиной, и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него. «Выкуси».

Этот идиот подмигивает мне, улыбается и глядит вперед.

Ой-ой. Заноза в заднице.

Я, молча, сажусь и смотрю вперед. Я сжимаю зубы, меня трясет от злости на Мистера Стероид и его отвратное поведение.

– Как я уже говорила, прежде чем меня грубо прервали, сегодня очень интересный день. У вас сегодня что-то вроде экзамена по книге, которую вы изучали. – Весь класс, включая меня, стонет. – Если вы читали «Убить пересмешника», то все получится, если нет, то увы.

Класс снова шумит. Я книгу читала, ну, вроде как читала.

Мисс Эдвардс начинает раздавать тесты и подходит к моему столу. Кладет тест лицевой стороной вниз на стол, и одновременно я тянусь за ручкой. Наши руки случайно соприкасаются, и вдруг я оказываюсь в каком-то незнакомом просторном кабинете.

Оглядываясь, я вижу книжные полки: от пола до потолка. Все свободное место занято книгами. Кабинет светлый и большой, выкрашен в веселый желтый цвет. Белая мебель резко контрастирует с тяжелыми деревянными полками, на которых собраны сотни, если не тысячи книг.

Прямо передо мной за столом сидит мисс Эдвардс. Левой рукой она потирает висок, а правой что-то пишет. Я вытягиваю шею и смотрю на то, что она пишет. В верхней части страницы написано: «Что нужно упомянуть».

Я смотрю дальше и понимаю, что она записала то, что нужно упомянуть, чтобы получить высокий балл. Я быстро читаю столько, сколько могу, пока видение не исчезло, снова и снова повторяю все увиденное про себя, стараясь запомнить.

Я возвращаюсь в класс, и мисс Эдвардс переходит к следующему ученику.

Я успела прочесть не все, но думаю, что видела достаточно, чтобы написать то, что нужно. Оглядываюсь вокруг с лукавой улыбкой. Маркус ловит мой взгляд, вздергивает брови и чуть заметно кивает.

Черт.

Черт!

Черт-черт!

Он знает.

9 глава

Маркус «Моя тень», Маркус «Солдат Джо», Маркус еще сто прозвищ, которые я хочу ему дать, не отлипает от меня ни на минуту. Даже когда я иду в туалет, он встает у двери и зовет меня, если меня нет слишком долго.

Когда мы возвращаемся домой после школы, мне хочется коснуться его и увидеть еще одно видение. Попытаться узнать его. Но что-то говорит мне, что все будет труднее, чем обычно.

Сидя в кафетерии на ланче, я гоняю еду по тарелке, пока Даллас, Кортни и Эми говорят о событиях прошлого уик-энда. Я слышу их, но совершенно точно не слушаю.

– Лекси, – кто-то хлопает меня по плечу.

Я оборачиваюсь и вижу Броуди Уильямса, он из параллельного класса. Он выглядит взволнованным, словно его вот-вот стошнит прямо на меня.

– Привет, Броуди, – говорю я с улыбкой.

– Как ты? – он вытирает руки о джинсы и глядит в пол.

– Все нормально. – Я замечаю, как Маркус делает шаг вперед, становясь рядом.

Броуди глядит на него и бледнеет, тяжело сглотнув.

– Э, я просто хотел спросить, как у тебя дела.

Он смотрит на меня, потом снова на Маркуса, потом на своих друзей за столом чуть поодаль.

Броуди Уильямс – один из по-настоящему умных парней в школе, ну вроде как настоящий умник. Он носит симпатичные очки, правда, вкус у него просто ужасный. Он носит одежду в полоску и в клеточку. Одновременно. Но он по-настоящему милый и такой нерд!

– Да все хорошо. Хочешь присесть? – я указываю на пустой стул рядом со мной.

– Э, – он оглядывается на Маркуса. – Хм.

Маркус прищуривается, и Броуди решает отступить.

– Просто садись.

Бездумно, забыв обо всем, я хватаю его за руку – и вот, я в видении. Броуди сидит за столом в кухне, его мама хлопочет позади.

– Тебе еще три часа положено заниматься сегодня, Броуди, – говорит она, стоя у плиты.

– Да, знаю, мам, – отвечает он и вздыхает.

Она возвращается к готовке, и Броуди наклоняется вперед на своем стуле. Я вижу кучу книг на столе, открытый ноутбук с какой-то работой.

– Я устал. Может, я завтра позанимаюсь лишний час, а сегодня поработаю на час меньше?

– Ты хочешь закончить как твой отец? – выплевывает его мать. Он качает головой. – Хочешь закончить наркоманом, как твой братец?

Броуди снова вздыхает и качает головой. Я чувствую в комнате напряжение. Тяжелое давление ответственности за хорошую учебу.

– Я просто устал и хочу отдохнуть.

Его мать проходит через кухню и останавливается рядом, уперев руки в боки.

– Если ты не будешь учиться сам, ты ничего не добьешься в этой жизни. Ты это понимаешь? – она почти кричит на него.

– Да, мам, – еле слышно отвечает он.

Но я вижу, что он устал и, может быть, даже выдохся из-за учебы. Его мать испускает тяжелый вздох, похлопывает его по макушке и говорит:

– Ладно, сегодня на час раньше. Иди и займись лучше саксофоном.

На какую-то секунду в глазах Броуди вспыхивает счастье, но оно тут же гаснет, когда его мать дает ему новое задание.

– Конечно. – Он поднимается из-за стола и уходит. Его мама остается в кухне, и вскоре я слышу красивую и сентиментальную песню, доносящуюся с другого конца дома.

Его мама заливается слезами. Она останавливается и глядит в потолок.

– Его единственный шанс выбраться отсюда – много учиться. Пожалуйста, Боже, пожалуйста, помоги ему найти его путь.

Ее слова идут от самого сердца, и я вижу, что она делает это с самыми лучшими намерениями.

Оглядевшись вокруг, я вижу, что обстановка здесь совсем убогая. Вся мебель старая и потертая. Мама Броуди определенно имеет самые лучшие намерения.

Я моргаю и снова оказываюсь в кафетерии. Броди все еще стоит рядом со мной, выглядя так же, как и до начала видения.

– Ну же, садись, – снова предлагаю я.

Он нервно опускается на стул и сжимает руки.

– Спасибо. Э, как ты чувствуешь себя? Я слышал, тебя увезли в больницу на скорой. Теперь лучше?

– Да, теперь все отлично. Как долго ты учишься играть на саксофоне?

Его глаза вспыхивают, грудь раздувается, и на лице расплывается широкая довольная улыбка.

– Несколько лет. Мама сказала, я должен выбрать инструмент, на котором хочу играть, так что я выбрал саксофон. А как ты узнала?

Отлично, мне придется лгать.

– А разве ты не играл как-то в оркестре?

Он качает головой.

– Может быть.

После этого разговор с Броуди дается мне легче. Маркус отступает и просто смотрит на Броуди, сменив тактику активного запугивания на пристальное разглядывание. Я понимаю, что Броуди нравится Даллас, и что он хочет пригласить ее на свидание, но не знает как. Пока Даллас занята болтовней с Кортни и Эми, он расспрашивает меня, что она любит, помимо лилового цвета.

Когда он уходит, я чувствую себя странно. Видение с Броуди было более четким и долгим. Я заметила больше деталей и провела в видении больше времени, чем это заняло мимолетное прикосновение.

Чувствуя себя более счастливой, я возвращаюсь к ланчу, пока он не закончился, и нам не нужно будет снова возвращаться в класс.

– Эй, – Даллас смотрит на меня.

– Что? – ее внимательный взгляд пугает меня до чертиков. Я вытираю нос на случай, если там что-то есть. Провожу рукой по губам.

– Ты носишь линзы? – она придвигается ближе и смотрит мне в глаза.