Текст книги "Левый фашизм (СИ)"

Автор книги: Марат Нигматулин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Речь о невежестве.

Здравствуйте, уважаемые сограждане! Не просто так мы здесь собрались. Времени у нас мало, поэтому начнем сейчас, дабы обидно не было. А то вы знаете, как это бывает обычно. Купил ты, значит, бочку навоза. А на следующий день идешь продавцу морду бить. Мол, мне килограмм навоза не додали. Ну, начинаем.

В мире есть много грехов. Да, что вы ржете?! Грехи окружают нас повсюду. Они подкарауливают нас у пивных ларьков, у магазинов, на кухнях и в других злачных местах. И только какой-нибудь Иванушка зазевается, так грех как выпрыгнет из ларька, да и унесет его. И все: конец Иванушке. Тут надо быть осторожным! Но сейчас я не буду говорить о грехах телесных: обжорстве, пьянстве и извращениях. Сегодня я буду говорить о самом страшном из грехов. Этот грех давно уже поразил все наше общество. Он разрушил и разорил наше хозяйство, угробил промышленность. Именно из-за него в нашей стране сеют, пашут, да и вообще вкалывают как проклятые, но в житницы не собирают! Я говорю о грехе невежества.

Что может быть хуже, чем быть невеждою? Инвалидом быть хорошо: все тебя жалеют. Дураком быть тоже хорошо: ты всех жалеешь. Да и вообще дураку всегда везет: он сам себе рукоплещет. И плевать ему, что все его уже освистали. Но дурак и невежда – разве это одно и то же? Я говорю: нет, нет и нет. Доказывать это можно криво и косо, то есть логически. Но мы попробуем сделать это через пример. Вот приведем вам Йозефа Швейка. Разве он не дурак? Конечно же, он – дурачина, простофиля! Но вот невежда ли? Нет, безусловно! Тут кто-то говорит: «Кто „Войну и Мир“ не читал – тот невежда!». Какое глупое утверждение! Тогда выходит, что все люди, кто жил до Толстого, – невежды! И Пушкин, и Аристотель! А разве это верно? Нет, это ложно! А невежда тот, кто говорит, что будто бы без Толстого не сделаться образованным человеком. Но все же, кто есть невежда? Обратимся снова к роману Гашека. Невеждою будет, к примеру, подпоручик Дуб. Не зря такова его фамилия. Свою кору головного мозга он унаследовал именно от дуба.

Но какова разница меж Швейком и Дубом? Она очень проста: первый не рассуждает о несущественном. Швейк просто живет, да и ни на что не претендует. Дуб же вечно разглагольствует о всяких глупостях. Вот дурак поэтому и не невежда, что он не разглагольствует о глупостях. Вот еще пример. «Epistolae obscurorum virorum», написанные на латинском языке. Разве их мнимые авторы дураки? Нет, конечно. Они владеют латинским языком, пусть даже и не слишком хорошим. Они перечитали множество книг, да и вообще полностью необразованными их не назовешь. Но они сущие невежды: дальше носа своего не видят, а все их философские рассуждения не стоят и ломаного гроша. А в то же время взгляни на какого-нибудь Швейка! Он многого не читал, латинского языка не знает. Но сколько же живости в его словах! Он говорит истину, в то время как ученые «авторы» «Писем темных людей» распространяют ложь.

Но все же, чем отличны невежды от дураков? Вот теперь я и даю вам определение. Дурак – это человек (почти) полностью необразованный. Именно поэтому он лишен предрассудков. Как известно, вернейший способ набраться предрассудков – это читать книги. Сколько в книгах написано бреда! «Тайные цивилизации Древнего Марса», «От Лемурии до Гипербореи» – одни названия чего стоят! Но дурак книг не читал, поэтому предрассудков лишен. Он обо всем судит с живостью и всегда беспристрастен. Для него не существует «священных коров». Он неудержимый стихийный скептик. Стихия, которую нельзя контролировать. А кто такой невежда? Это тот, кто прочитал несколько книг, да и решил, что он уже все знает. Этот человек мнит себя мудрецом. Он заражен книжностью и соответствующими иллюзиями. Все свои рассуждения основывает на этих книгах! Да и верит он печатному слову так, будто это Библия. Прочитал газетку – да и поверил всему! Словом, дурак – человек (почти) полностью необразованный, невежда же – дурно и недостаточно образованный. Если ты заочно окончил какой-нибудь жалкий вузик, где все сдавал с помощью могучей силы госпожи взятки, – то ты именно невежда! Если ты закончил девять классов, не прочитав ни одной книги по школьной программе, то поздравляю, – ты дурак! И знаете, быть дураком намного лучше, чем быть невеждой. Вот Иисус – дурак, а все фарисеи – невежды! Вот и вся разница.

Но вернемся к критике греха невежества. «Необходимо ли изучить лепреконологию, чтобы перестать верить в лепреконов?» – сказал однажды Докинз. Кто же он после этого? Ответ вы все знаете, – он невежда. Да, Докинз человек глубоко невежественный! Сейчас я докажу это вам так же, как доказывал все доселе. Откуда взялось это его утверждение? Я-то знаю – откуда. Жил на свете в старые времена Карл Поппер. Ой, до чего же был невежественный человек! Постоянно он исторгал из себя глупости. Но невежды слушали его, ничего не понимали, но делали вид, что все понимают. Ибо нельзя же сказать публично: «Господин Поппер гонит пургу и втирает дичь!». Ибо они были невежды. Так Поппер на протяжении многих лет профессионально засорял мозги людям Запада. Успехи Поппера на этом поприще показывают, что невежество всегда порождает только невежество. Невежество распространяются так, как это делают вирусы, то есть через места скопления народа. Через школы, университеты, академии и прочие шарашкины конторы старые невежды засоряют мозги молодым людям. Последние же еще слишком юны, а потому защититься не могут. Так невежество захватывает новые и новые умы. Некоторые еще и удивляются: «Как это так, теперь любая шавка поступает в университет, а невежество все расползается, да расползается?!». Вот оттого оно и расползается, что все теперь стремятся в университеты. Ведь со средних веков университеты были главными приютами невежества. Школы – его бастионы, университеты – его крепости. Поэтому теперь, когда все стали получать образование, дураки почти исчезли. Зато невежд теперь пруд пруди – такая их тьма тьмущая. Не нужно испытывать свою судьбу: даже если у тебя крепкое здоровье – не ходи по холерным баракам; если у тебя живой ум – не ходи ты в эти проклятые университеты. Был у меня знакомый. Хороший был человек, – Путина поддерживал. Он был против наркотиков, но за цензуру. Словом, редко теперь найдешь таких хороших людей. Я говорил ему: «Не ходи в университет!». Но он не стал меня слушать. И пропал человек! В университете его завербовали в секту Навального! Теперь он бесплатно вкалывает как папа Карло на своего вождя. Вождя этого он слушает постоянно, да и верит всем глупостям, которые тот говорит. Он теперь против цензуры, но зато уже успел вкусить конопли. Теперь он думает, что это наш президент взорвал дома в Москве, что будто в России живет всего 90 миллионов человек, что средняя зарплата у нас 5000 рублей. И если тезис про президента столь абсурден, что я его опровергать не буду, то про остальное скажу. Если бы в России жило всего 90 миллионов человек, то цены на недвижимость упали бы в десятки раз. Ведь если население сократится на 50 миллионов, то останется очень много свободного жилья. Целые пустующие города! Словом, живи в России 90 миллионов человек – квартира в сто метров квадратных стоила бы 500 тысяч рублей. А стоит она сейчас 10 миллионов! А если бы средняя зарплата в России была бы 5000 рублей, то все фабрики давно бы перенесли из Китая к нам. Это и понятно: где зарплаты маленькие, – там и производство выгоднее ставить. Но ничего подобного не происходит. Мы, однако, отвлеклись от темы нашей речи.

Вот Поппер своими глупостями засорил и мозги Докинза. Не ходил бы Докинз в университет – не было бы этого. Но не будем ругаться и причитать: это мозгов Докинза не спасет. Что, однако, как не невежество могло спровоцировать такое неверное утверждение. Я докажу вам его неверность примером. Существует такое животное, которое по-латински называется Uromys vika. Это гигантская крыса, живущая на Соломоновых островах, а длина ее тела достигает 46 сантиметров. Так вот: долгое время эту крысу считали мифической. Учение наивно думали, что ее не существует. А почему они так думали? Да так их Поппер надоумил! Он учил: «Чего я не вижу, – того не существует!». Вирусов, черных дыр, атомов и молекул, если верить Попперу, – не бывает. Естественно, ведь человек в силу ограниченности своих способностей не может их увидеть! Так ученые и смеялись над суевериями аборигенов. А потом гигантскую крысу случайно обнаружили! Ученые обрадовались, да и занесли ее в свои классификации. Но только сейчас этот милый зверек может исчезнуть навсегда. Дело в том, что обитают эти крысы в лесах, а леса на Соломоновых островах активно вырубают. Я сказал, что открыли ее случайно. Так вот, не просто случайно. Лесорубы срубили дерево, на котором была такая крыса. Она погибла, а ее труп стал доказательством. Разумеется, если бы ученые не были невеждами, то они бы приступили к поискам этой крысы давным-давно. И открыли бы ее раньше, а потому и спасти бы смогли. Но теперь этот зверь почти что вымер. А все из-за того, что ученые не хотели слушать никого, кроме себя.

Зная, какой ужасающий вред приносит невежество, наши мудрые правители старого времени строжайше запретили ввозить сочинения Поппера и тому подобных в Совдепию. Но разве объяснишь что-то невеждам? Они продолжали из-под полы читать и копировать труды Поппера. А потом наша страна развалилась, впав в многолетний кризис. Я не говорю, что это только из-за Поппера, но он тоже повлиял на это безобразие. Вот чем бывает чревато невежество! Из-него и целые империи могут развалиться! Особенно это доказывает пример Австро-Венгрии, которая развалилась совсем не по вине Йозефа Швейка. Это целая армия (в прямом смысле слова) подпоручиков Дубов разрушила свою империю. А потом все они еще и удивлялись: «Мы же хотели как лучше, а все почему-то само развалилось!». И помните, что всякое мракобесие кормится невежеством. То есть полуобразованностью. Именно поэтому все великие мракобесы были интеллигентами. И академик Фоменко – интеллигент. То есть поразительное сочетание глубокой неграмотности и фантастической самоуверенности. Кто как не интеллигенты в 1990-е шел бараньим стадом за Джуной, Кашпировским, Чумаком, Мавроди и прочими бесстыдными шарлатанами? И разве не интеллигенты уже в наше время идут все тем же бараньим стадом за Навальным, Мальцевым, Просвирниным и тому подобными демагогами? Нет, именно интеллигенты были вкладчиками МММ, именно они же в наши дни главные сторонники господина Навального. Интеллигенты только и подхватывают любую прочитанную чушь, а потом начинают ее раскручивать. Поскольку же они по большей части не работают, но имеют много свободного времени и Интернет под рукой, то чушь расползается по миру мгновенно. Ибо интеллигенты целыми днями сидят в Интернете и гадят, гадят, гадят... Гадят прямо людям в мозг. Так всякие глупости и расползаются теперь по миру. А вообще же, спрашивают нас, что значит быть интеллигентом? Это значит быть невеждой и нести чушь в окружении таких же невежд. Это окружение желает именоваться «думающей частью общества». В действительности это никакое не общество думающее, а общество вредительствующее. Да, я именно так вам и говорю: все интеллигенты – вредители!

Поскольку времени у нас почти не осталось, то на этом я и закончу свою первую речь о невежестве. Мы продолжим после небольшого перерыва на урок математики. Словом, для меня это будет урок математики, а вот для вас – черт его знает. Короче говоря, вы поняли меня. Во всяком случае я на это надеюсь. После урока мы продолжим. Вы как раз успеете хорошенько отдохнуть. Мои речи столь глубокомысленны, что воспринимать их нужно только на свежую голову, то есть отдохнувшим.

Революционный утопический коммунизм: от Жана Мелье до Сильвена Марешаля.

Доклад впервые прочитан на конференции «Философия в XXI веке: новые стратегии философского поиска», что проходила в Шуваловском корпусе МГУ 3-8 декабря 2018 года, на секции «Семантический колосс: утопия и антиутопия» 3 декабря в 16:30 в аудитории Г-505.

Многие историки социализма разделяют это политическое направление на два периода: домарксистский и марксистский. Все, что было до Маркса, – это домарксистский социализм. Все, что стало после, – это, соответственно, социализм марксистский. Подобная схема, невероятно грубая и топорная, – господствовала и в советской науке. Тем не менее, именно в нашей стране нашлись люди, которые бросили вызов этому примитиву. Речь идёт о представителях так называемой «школы Волгина». Эта группа ученых, что объединилась вокруг академика Вячеслава Волгина, включала в себя помимо основателя также Бориса Поршнева, Николая Молчанова и Альфреда Штекли. Это, разумеется, лишь крупнейшие её представители. Представители «школы Волгина» подвергли сомнению тезис о разделении всей истории социализма на два этапа. В первую очередь они доказывали, что никакого «домарксистского социализма» как единого явления попусту не существует. Вместо этого историку открываются две политические линии, господствовавшие в европейском социализме как минимум начиная с XVI века.

Первая линия – это линия утопическая. Представлена она Томасом Мором, Дени Веррасом, Анри Сен-Симоном, Шарлем Фурье, Этьеном Кабе, Пьером Леру и тому подобными. Её представители сочиняли толстые фолианты, где рассуждали о затерянных островах, населенных благородными дикарями, о «естественной религии», об «антильвах» и «антикитах». Эта линия была изначально примиренческая и реакционная. Её представители полагали добиться реализации своих идей посредством реформы, а не революции. Так, сенсимонисты, равно как и фурьеристы, неустанно пытались заинтересовать своими идеями сначала Людовика XVIII, потом Карла X, потом Луи-Филиппа, а затем и Наполеона III. Разумеется, из этих затей практически ничего не вышло. Ну, разве что некоторые из утопистов сделали хорошие карьеры в правительстве. Особенно много было таких в эпоху ранней Второй Империи.

Но была и другая линия, – линия коммунистическая и революционная. Она представлена Томасом Мюнцером, Томмазо Кампанеллой, Жаном Мелье, Гракхом Бабёфом, Сильвеном Марешалем и Филиппо Буонарроти. Её представители не тешили себя ложными надеждами, не мечтали о далеких островах и не надеялись на волю доброго монарха. Они превосходно знали, что за счастье необходимо бороться. Они понимали, что богатым противна сама идея всеобщего равенства. И потому они твёрдо знали, что единственный путь к социализму лежит через революцию. Поскольку мы не имеем возможности охватить всю историю этого направления, то сегодняшний наш доклад будет посвящён лишь некоторым его представителям.

Начнём с Жана Мелье. Влияние этого человека на социализм просто огромно. По выражению Бориса Поршнева, Мелье «так разбудил, что заснуть уже было невозможно, хотя вставать еще было рано». Надо сказать, что эта оценка его деятельности совершенно справедлива. Представьте себе условия, в которых творил Мелье. Это самое начало XVIII века. Только-только умер Людовик XIV. Над всей Европой висит непроглядная ночь самой ужасной, самой мрачной реакции. Кругом господствуют мрачные религиозные идеи и антигуманистический дух. И тут откуда ни возьмись появляется Жан Мелье со своим «Завещанием»! Вы только послушайте его! Просто вслушайтесь в его бесовскую проповедь!

Мелье учил, что религия – это не заблуждение, не выдумка невежественных умов. Нет, это – злонамеренный обман! Религия специально была изобретена для того, чтобы выуживать деньги у невежественных людей. Тираны специально создали религию для того, чтобы оправдывать свою тиранию волею богов. Следовавательно, все священники – это вовсе не заблуждающиеся люди. Напротив, это жестокие и циничные обманщики, шарлатаны, оправдания которым нет. Именно поэтому Мелье говорит: религия – это никакое не заблуждение, это – преступление, а священнослужитель – это преступник, шарлатан, почти что разбойник. Именно поэтому Мелье говорит, что священников следует наказывать так же, как наказывают и лесных разбойников за их преступления. Напомню, что в тогдашней Франции наказанием для разбойников было четвертование.

Но не только религия вызывает ненависть у Мелье. Нет, он идёт намного дальше! Религия – это лишь прикрытие. Это всего-навсего ширма, которая прикрывает тиранию. Священники нужны лишь затем, чтобы оправдывать все преступления тиранов ссылками на божественную волю. Следовательно, учит Мелье, необходимо покончить не только с религией, но и с тиранией.

А откуда берётся тирания? Мелье отвечает и на этот вопрос. Источник всякой тирании лежит в частной собственности! И религия, и тирания появляются оттого, что немногие присваивают себя общие блага. Проклятые богачи бесстыдно грабят народ, а потом «жиреют в приятной, полной неги праздности», в то время как бедняки вынуждены работать с утра до ночи, не разгибая спины. Но имущие боятся народа и ненавидят его. Они страшатся плебейского бунта. Чтобы избежать его, они заводят солдат, сыщиков, палачей «или другую подобную сволочь». Но этого мало! На одних штыках богачи не удержатся. Именно поэтому они учреждают ещё и целую армию священников и монахов, которые неустанно дурачат и обманывают народ. Они существуют лишь для того, чтобы вбивать людям в головы единственную мысль: «Сегодняшний порядок установлен богом! Следовательно, он справедлив! Бунтовать против него – грех и безумие!».

А корень всех бед лежит в частной собственности! Если бы только не было её, то решились многие проблемы. Ведь солдаты и полицейские существуют лишь для того, чтобы защищать богатых от бедных. Следовательно, в отсутствии частной собственности, когда исчезли бы бедняки и богачи, – стали бы ненужными и все солдаты, и все полицейские. Перестали бы существовать и священники. Ведь исчезла бы надобность дурачить народ. Люди тогда зажили бы вместе, как братья. Они вместе бы работали и вместе отдыхали. Труд перестал бы быть столь тяжелым, как сейчас, он стал бы доставлять радость. Здесь Мелье приводит в пример образ жизни монахов. Посмотрите на то, как замечательно живётся им в своих монастырях! Работают они совсем немного, а питаются вдоволь. Их жилища превосходят королевские дворцы своей роскошью и красотой! Монастырские сады столь роскошны и замечательны, что пробуждают мысли о садах райских! А почему так хорошо живётся монахам? Почему так богаты их монастыри? Да потому, что они соблюдают принцип общности имущества! Одна беда – суеверная религия! Если бы только не её глупые запреты, то жизнь в монастырях и вовсе была бы сказочной.

Здесь нам придётся сделать небольшое отступление. Многие думают, что европейские монахи только постились да молились. Жизнь в монастыре – это сплошные ограничения, лишения и страдания. Все это, конечно, глупейшие байки. Европейские монахи того времени вовсе не были аскетами. В среднем европейский монах потреблял каждый день по 4700 калорий. А в наиболее богатых монастырях – более 6000 калорий. Помимо этого каждый монах ежедневно выпивал по 1.5-2 литра вина в день. Пиво разрешалось и вовсе пить без ограничений. Помимо этого монахи вовсе были не чужды общения с противоположным полом. Практически все они пользовались услугами проституток. Словом, жизнь в европейских средневековых монастырях не была столь уж тяжелой, как об этом любят говорить.

Вернемся к делу. Многие злопыхатели превратно истолковывали идеи Мелье. Мол, его коммунизм был «грубо-уравнительным» и даже «казарменным». А между тем Жан Мелье вовсе лишён уравнительности. Он не стремится всех загнать в казармы и нарядить в единую форму одежды. Нет, у каждого должен быть свой собственный дом. Каждый должен питаться и одеваться так, как ему хочется. Люди должны быть разными... Разными, но равными!

Тут следует сделать несколько добавлений. Весьма интересен взгляд Жана Мелье на семью. По его мнению, традиционная семья портит ребёнка! Вот уж неожиданно! Как же философ доказывает столь парадоксальное утверждение? А очень просто! От кого по-вашему ребёнок научается пьянствовать? От своего собственного отца, разумеется! А от кого ругаться? От родителей! А кто учит его избивать себе подобных? Родители, которые секут своё чадо по любому поводу! Одни родители тиранят своих детей и не дают им вздохнуть свободно. Они избивают собственных отпрысков до полусмерти. Другие же родители, наоборот, чрезмерно балуют своих детей, приучают их к тунеядству и лености. Все это, разумеется, очень плохо. Традиционная семья должна умереть. Само понятие брака следует упразднить. Чем же заменить брачные узы? Неужели Мелье выступает за общность жён? Ничего подобного! Для Жана Мелье женщина – это свободная и равная мужчине личность. Это не собственность, которую можно обобществить. Следовательно, люди должны иметь возможность жить со своими любимыми так, как им вздумается. Если мужчина и женщина полюбили друг друга, – то пусть живут вместе. Если любовь прошла, – то они могут разойтись. Как видите, все очень просто и демократично. Детей следует воспитывать сообща. Для этого нужно учреждать специальные заведения. Там они будут получать необходимое жильё и питание. В общественных школах им будут преподавать все необходимые знания.

Но как же устранить корень всех зол? Мелье отвечает и на этот вопрос без увёрток. Единственный способ устранить общественное зло – это социальная революция! Естественно, тираны не отдадут власть народу добровольно. Богачи не передадут свою собственность по доброте душевной. Мечтать о подобном способен лишь очень наивный человек. За социальную справедливость необходимо бороться... В первую очередь – с оружием в руках. Но кто же именно поведет борьбу? Вся надежда на простой народ. В первую очередь – на бедных крепостных крестьян. Оно и понятно: во времена Мелье крестьяне составляли 85% населения Франции. К тому же вторая половина XVII века во Франции ознаменовалась почти нескончаемыми крестьянскими восстаниями. Крестьяне бунтовали повсюду. Едва успевали подавить одно восстание, как немедленно вспыхивало новое. Власти едва успевали погасить огонь народного бунта в одном районе, – а уже вспыхивал другой. Крестьяне сотнями уходили в партизаны. Фактически Франция того времени находилась в состоянии вялотекущего внутреннего конфликта. Крестьяне вели против государства настоящую партизанскую войну. Разумеется, Мелье не мог этого не замечать. Особенно если учитывать то, что почти всю жизнь Мелье провёл в деревеньке Этрепиньи. Она располагается у самого подножия Арденнов, – одного из главных партизанских районов тогдашней Франции. Но в одиночку крестьянам не справиться! Они должны заручиться поддержкой городской бедноты: поденщиков, подмастерьев и заводских рабочих. Да, в то время во Франции уже зарождался классический пролетариат. Конечно, он был ещё малочисленным, но все же. Словом, ключевую роль в революции должно играть все же крестьянство. Особенно интересно то, что Мелье практически не возлагает надежд на интеллигенцию. Интеллектуалы слишком трусливы для того, чтобы поднять восстание. Они слишком любят комфорт и безбедное существование для того, чтобы отказаться от всего этого в пользу истины. Эти люди будут ползать на коленях перед тираном для того, чтоб вымолить себе тёплое местечко. Но самое главное в другом: они презирают свой собственный народ за его нищету, грязь и невежество. Для них наряженный в шёлк и бархат тиран куда ближе, чем одетый в лохмотья крестьянин. Какая уж там революция! Нет, интеллектуалы – это злейшие враги революции. Почти как священники! Словом, Мелье оговаривается: может быть, отдельные представители низшей интеллигенции, – приходские священники и мелкие адвокаты, которые не слишком оторвались от народа, – смогут принять участие в революции. Такая оговорка понятна: в конце концов Мелье сам был сельским кюре, а его «Завещение» было сохранено до наших дней усилиями друга-адвоката, – некоего господина Леру.

Итак, способ установления коммунистических порядков Мелье определил. С революционным субъектом тоже разобрались. Последний вопрос: как совершится революция? Мелье отвечает и на него тоже. Для начала простолюдинам следует объединяться в тайные союзы. Затем необходимо организовать революционную пропаганду. Требуется как можно большему количеству людей раскрыть глаза на происходящее. После, когда число сторонников коммунизма возрастёт, – необходимо приступать к самому главному. Мелье призывает поднимать вооруженные мятежи. Повстанцы должны постепенно отвоевывать деревню за деревней, район за райном, провинцию за провинцией. Они должны брать в кольцо крупные города, а затем подступать к ним все ближе и ближе. Горожане должны оказывать всяческую поддержку крестьянам. Голытьба должна совершать акты тираноубийства и саботажа, поднимать восстания в городах. Иными словами, роль городской бедноты – это создавать врагу постоянные проблемы в тылу. Да, города рассматриваются Мелье именно как тыл противника, как опорные пункты реакционных сил. Скажите, неужели вам ничего не напоминает эта схема? Да, она же в точности повторяет трехступенчатую схему партизанской войны Мао Цзэдуна. Ту самую схему, которая реализуется в Китае спустя 200 лет после смерти Мелье.

И что же дальше? Партизанские отряды постепенно соединяться в единую армию, эксплуататоры будут уничтожены и Франция станет свободной. Только Франция? Почему же! Революция распространится на весь мир! Восстанут крестьяне в Германии, в Италии, в Испании, – повсюду. Коммунизм будет установлен на всей планете! Да, это именно то, о чем вы подумали: именно Жан Мелье впервые сформулировал идею мировой революции.

А теперь представьте: какую реакцию вызвало сочинение Мелье в «приличном обществе»? Собственно, представлять ничего и не нужно. Мы превосходно знаем, какая это была реакция. Вольтер пришел в неописуемый ужас после того, как прочитал «Завещание» Мелье. Эту книгу он называл «катехизисом антихриста». Надо сказать, называл вполне справедливо. Среди французских просветителей XVIII века книга Мелье понимания не нашла. Нет, конечно, «Завещание» незаконно копировали и читали. Читали с интересом и ужасом. Читали, перечитывали, зачитывали до дыр, но все равно не принимали. Мелье был слишком уж революционным для них.

А вообще, кто такие эти «великие французские просветители»? Это были люди вполне определенного типа. Типа, повсеместно встречающегося и в настоящее время. Они были типичными «фрондирующими интеллигентами». То есть людьми, которые всюду щеголяли своей оппозиционностью, но при этом не забывали и про собственное благополучие. Замечательным примером здесь является Вольтер. Хотя он вроде бы и слыл оппозиционером и вольнодумцем, а все же переписывался с Екатериной II и был придворным Фридриха Великого. Вольтер был всего лишь насмешником. Всю свою жизнь он насмехался, шутил, иронизировал. Говоря современным языком, он занимался троллингом, но троллингом добрым и безобидным. Максимум, что предлагал Вольтер, – это «просвещенный абсолютизм». Долой неотесанного и грубого тирана! Да здравствует тиран изысканный и утонченный! Собственно, ничего большего предложить Вольтер не мог. Этот человек поддержал Екатерину II в её подавлении восстания Пугачева. Напомним, что тогда в результате деятельности карательных войск, посланных правительством, целые области совершенного обезлюдели.

Какие же они разные: Вольтер и Мелье! Между ними пропасть! Вольтер – насмешник, Мелье – революционер. Вольтер дружит с королями, а Мелье призывает их убивать. Вольтер изображает дворцовую оппозицию, а Мелье призывает к вооруженному восстанию. Смысл вам, наверное, уже ясен.

Собственно, трагедия Мелье заключалась в том, что он был Гулливером в стране лилипутов. Никто из так называемых «великих французских просветителей» не смог не то, что превзойти Мелье, но даже сравниться с ним в глубине мыслей. Все эти «Кандиды», «общественные договоры», «благородные дикари» и другая просветительская муть не идёт ни в какое сравнение с убийственно строгой и логически безупречной мыслью «Завещания». Да если сравнить Мелье с Вольтером, то Вольтера видно не будет.

Итак, никто из «великих французских просветителей» XVIII века революционных взглядов Мелье не разделил. Но кто-то же должен был продолжить традицию? И такой человек нашёлся! Звали его Франсуа Ноэль Гракх Бабёф. Вклад его в мировое социалистическое наследие поистине колоссален!

Но что, собственно, такого выдающегося сделал Бабёф? Он был первым, кто надумал реализовать идеи Жана Мелье на практике. Для этого Бабёф решил организовать тайное общество. В руководящий состав оного помимо самого Бабёфа вошли его друзья: Огюстен Дарте, Сильвен Марешаль и Филиппо Буонарроти. Кстати, Сильвен Марешаль был закоренелым атеистом, который неустанно пропагандировал идеи Жана Мелье. В 1790 году он выпустил книжку под названием «Катехизис кюре Мелье», где кратко и популярно изложил взгляды этого социалиста, затем посвятил кюре из Этрепиньи обширную статью в своём «Словаре атеистов», а после выпустил первую биографию Жана Мелье. Марешаль вообще был наиболее верным и последовательным из всех мельеистов. Он сочетал непримиримый атеизм со столь же непримиримым коммунизмом. Это он был автором «Манифеста равных» – программного документа общества Бабёфа. Более того, это он вопреки воле самого Бабёфа и других членов общества внёс в текст документа знаменитые слова о том, что пусть даже погибнут все искусства и науки, – лишь бы только наступило всеобщее равенство. Надо сказать, этим своим самоуправством он изрядно навредил заговорщикам. Сколько потом буржуазных (да и советских тоже) исследователей ссылалось эти слова только для того, что навесить на бабувистов ярлык «грубых уравнителей», сторонников «казарменного коммунизма», которые, дескать, «отрицали научно-технический прогресс»! В действительности, однако, слова Марешаля – просто красивая риторическая фигура. Гипербола, то есть намеренное преувеличение. Во времена Французской революции такое любили. Что же касается настоящей программы бабувистов, то она «грубо-уравнительной», «аскетической» и «казарменной» не была. Собственно, эту программу весьма подробно изложил в своей книге «Заговор во имя равенства, называемый заговором Бабёфа» его соратник Филиппо Буонарроти. Программа бабувистов обширна и разделяется на несколько смысловых частей. Сначала даётся подробнейший план захвата власти. Расписывается все, вплоть до расположения баррикад в Париже. Далее идёт речь о первоочередных мерах. Первым делом необходимо организовать раздачу хлеба по талонам в Париже. В тот момент это было действительно важно. В городе то и дело вспыхивали голодные бунты. Затем необходимо выгнать всех богачей из их особняков, а в освободившиеся здания заселить неимущих. Что касается вопросов политических, то сразу после прихода к власти требуется установить революционную диктатуру. Да, именно Бабёф впервые сформулировал это понятие! Третья часть самая обширная из всех. Там приведён подробнейший план построения коммунизма во Франции. Расписано все до мелочей: говорится даже об организации народных праздников при коммунизме. И это не говоря об описании работы новых политических институтов, военной системы, дипломатических отношений с другими государствами! Уничтожение частной собственности должно происходить постепенно. Сначала народная власть должна укрепиться, а уж затем она разделается с буржуазией. Планируется постепенный переход к безденежному обращению. Собственно, то, о чем пишет Буонарроти, очень напоминает действия советской власти в 1920 и 1930-е годы. Особое внимание уделяется борьбе с реставрацией. Бабёф боялся, что по причине человеческого эгоизма равенство погибнет, а старый гнёт возродится. Для этого планируется ввести общественный контроль за действиями власти. Программе бабувистов не было свойственен уравнительский дух. В этом любой русскоязычный читатель может убедиться самостоятельно: книга Буонарроти многократно издавалась на русском языке, равно как и произведения Бабёфа. Собственно, бабувистика как наука сложилась именно в нашей стране.