Текст книги "Кощачьи Щи (СИ)"

Автор книги: Марамак Квотчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)

– Так, танковые морды! – сказал Твин, – У нас тут целое хранилище, которое непременно захотят посетить наши любезные друзья с Таксора. Я хочу чтобы они об этом сильно пожалели, вы меня понимаете?

– Вполне, – согласился даже Мрудер, – Здесь позиция отличненькая, пусть пробанут.

Позиция правда была не настолько уж отличненькая, ибо к ярусам, расположенным под землёй один над другим, примерно как горный карьер, но под крышей, вели несколько наклонных туннелей, по которым текла "биомасса". Поезд таксорцев мог сунуться в любой из пяти ходов, а никаких других средств задержать его, кроме танков, в городе не имелось. Исходя из этого Лариус разместил одну "Котру" наверху, но близко к выходу из туннеля, а вторую внизу, рядом с медицинским корпусом где встал весь табор. Как он планировал, если удастся заманить поезд в город, можно будет враз разбить его контрольные центры и таким образом избавиться от беспилотных леталок. Как он предполагал, можно надеяться что противник не будет считать и подумает, что танк один.

Несмотря на подземность, этажи Унылгорода были высоки – метров двадцать наверное, тоесть как темнушкинские бункеры. Как поясняли зомбищи, сопровождавшие отряд, город был построен ими самими в течении сотен лет, ибо началсь вся эта свистопляска с "чумой" и зартонием очень давно. Тут по стенам также висели портреты, однако не так часто и были отнюдь не в лучшем состоянии; хуже того, к некоторым были кощунственно подрисованы усы, рога и прочие детали. На вопрос как такое возможно ответили, что последняя инспекция была сорок лет назад и после неё ни у одного чиновника не появлялось желания её повторять.

Длинная колонна тракторов с телегами и огромным полуприцепом синтезатора разместилась на дороге возле того самого медицинского корпуса, встроенного в грунт. Дезибел, не обращая никакого внимания на откровенные кучи костей по углам, изучала оборудовние и рылась в компе, давая указания о том что куда притащить. Здание этажей в десять наполнилось осмысленно возящимися.

– Фуск, нам надо эти перегонные колонны на восьмой этаж!

– И в чём проблема, восьмой этаж некошерен?

– Некошерны проёмы в корридорах, куда не пройдёт груз.

– Начхать.

Сказав сие, Твин задействовал стрелу трактора, разогнал мешающихся и пробил к ядрёной курице стену на восьмом этаже, после чего громоздкие ящики прицепили к стреле и так забросили в пролом. Даже некроикшоки сразу согласились, что не время церемониться. Этот самый бургомистр обещал, что в самом скором времени к корпусу бедт организован подвоз всех необходимых материалов; к удаче, в Унылгороде была собственная система пневмотранспортёров, которая не пользовалась никакими уникальными технологиями, отчего и осталась целой после зачистки. Это позволяло надеяться, что выпуск Смеха в промышленных объёмах будет начат немедленно. Дезибел могла использовать некоторое количество собственной крови как образец, а затем процесс пойдёт по нарастающей.

Пока Твин, Жап и Инла, набегавшись по медотсеку, сели перекусить на колёса трактора, ибо на них удобно сидеть таки, к ним подошла процессия из нескольких огромного размера зомбей в форме, тащущих на плечах пятиствольные пулемёты; дуболомы сопровождали как ни странно самку, высокую и укутанную в серо-буро-малиновый плащ с капюшоном. Видневшаяся под этим капюшоном мордочка была не такая как у икшоков – более длинная и как казалось с зеленоватым оттенком шерсти. Оверлунксы посмотрели на всё это с интересом, продолжая жевать; на лапах у них были ионизаторы, дабы стерилизовать корм и не сжевать чего лишнего, что в таком месте более чем вероятно. Из-за этого они выглядели как тупые колдуны, водя лапами со светящимися шариками.

– Встать! – возопил один из зомбей.

– Если я встану, ты ляжешь, – скучно ответил Жап, – Не трясите.

Тот собирался сделать бессмысленное пафосное действие, но самка остановила его жестом и сама присела на соседнее колесо. Из-под капюшона блеснули жёлтые глаза – характерным оттенком, как они блестели у всей сдешней нежити.

– Так это вы из жира, – произнесла она.

– Из О-жира, – поправил Твин, – А вы, простите?

– А я королева всего этого кладбища.

– Ктооо?? – выпучили глаза все трое.

Твин однако соображал быстро и пришёл к выводам, как такое возможно.

– Западной и Восточной Лепры, – она показала куда-то рукой, – Но для вас просто Силь.

– Да, понятно, Силь, – кивнул оверлункс и добавил, – Королева. Просто ну ВИХ же, имп, лижь? Я так понимаю у прокажённых нет лижя, поэтому и?

– Ты правильно понимаешь, – усмехнулась та, – Лижя у нас, слава всем богам, всё-таки нет. А теперь с вашим приходом появляется надежда на то, что никогда и не будет.

– С приходом армий Союза, – уточнил Твин, – Мы просто воры.

– Хороши воришки! – хмыкнула Силь, поднявшись и ходя туда-сюда, отчего развивался её плащ и пушистый длинный хвост, – У меня есть конечно искушение отобрать у вас этот чудо-порошок, или что там у вас...

– Да-да, но у нас ещё две пусковые установки, – спокойно напомнил чёрный, – Которые могут как спалить весь Унылгород, так и не дать его спалить другим, если намёк понятен?

– Ты имеешь ввиду этих дегенератов из герцогства? – с отвращенем спросила Силь, – Они нам не опасны, учти это.

– Не думаю что не опасны, – позволил себе заметить Твин, – Но я имел ввиду не их. Вы знаете, кто уничтожает ваши лагеря на равнинах? А мы знаем. Также мы знаем, что у вас тут кучка зартония, за которым эти самые скорее всего нагрянут в ближайшие, не вслух будет сказано, часы.

– Спрячем подальше, устроим ловушку, – тут же рассудила зомбячка.

– Нее, догадаются, – отмахнулся оверлункс, – Предоставьте это нам, ну точнее нашим танкистам. Они ммм... ну не важно кто они, просто собственно остановить поезд больше некому.

– Какой поезд? – фыркнула Силь, – Сюда нет путей! Да неважно. Что вы хотите за всё это?

– Пяки! – шёпотом подсказал Жап и заржал, закрывая пасть лапой.

– Пя... То есть, – толкнул сына Твин, – Мы хотим чтобы нам позволили продолжать воровать то, что мы и воровали. Обшивку кораблей ВИХ, конкретно. Собрать её сотни тыщ и увезти. Больше нам нишиша не надо.

– По рукам, – коротко ответила королева, – Но учти, котёночек...

– Всегда всё учитываю, кошечка. И да, хорошо бы разогнать народ от наклонных туннелей, а то там будет напряжённо.

Силь кивнула, и в сопровождении стражи пошла в медкорпус. Оверлунксы заключили, что из всех виденных на Аиллифоне эта самая непьяно мыслящая и вполне вероятно, с ней каша будет сварена на отличненько. Дожевав свои бутеры, они пошли продолжать постройку образцового "завода Смеха". Аккурат в это время заговорили матюгальники по переходам возле туннелей, призывая покинуть район, заспешили ковыляя неловкие обитатели подземелий, а на западной окраине города, на въезде в туннель ворочался танк, выбирая место получше. Подход противника ожидался как раз с востока, но Лариус рассудил что так будет лучше. С какого фига, никто не знал, но спорить не стали. Над туманной равниной распростёрлась ночная тьма, и только тускло светящееся небо нарушало её противным красноватым светом.

–

...

Последняя вялая и безумная попытка имповцев вернуть себе контроль над системой произошла именно тогда, когда в глубине этажей Унылгорода оборудование уже начало гнать "смех". Укрытые в ледяные пояса одной из газовых планет, там тщательно затаились несколько кораблей сферической формы, с торчащими наружу "рогами", чем они сильно напоминали старинные морские мины. Когда происходили перестрелки и очередные безобразия вокруг планеты, шарики сидели тихо и лишь бочком-бочком, активно прячась и имитируя всякое излучение в космической среде, пододвигались к Аиллифону. Они сумели раскрыть схему прослушивания пространства, применяемую фелинским флотом, каковой более опасался атаки извне; это давало возможность выйти на звёздную орбиту планеты, но с другой стороны от звезды нежели сама планета. Приближаться ещё было крайне чревато обнаружением, но этого и не требовалось.

Выстроившись в рядок, шарообразные корабли вытянули телескопические штанги и соединились в цепочку, после чего загорелись мерцающим голубым светом. Образованая сиянием веретеновидная область начала расширяться с возрастающей скоростью. Собственно эти игрушки были давно известны под названием "ретротрон", он же энергоподавитель. Не было доподлинно известно, как он подействует на Е-котанки и прочую машинерию, но не будучи камикадзе они просто убрались из-под поля раньше, чем то раздвинулось. Уникальный план безголовых заключался в том чтобы создать область энергоподавления, проходящую от генератора через звезду и накрывающую на другом конце планету. На самом деле Аиллифон не подвергался воздействию, а только пространство вокруг него; лижуны рассчитывали, что это напрочь огородит планету от котанков и кораблей фелинской эскадры.

Фелинская эскадра в морде всё той же Луффри рассчитывала на другое. Поскольку окружение планеты полем на срок хоть в месяц не было критичным ни разу, она остудила горячие головы, предлагавшие тут же провести разведку боем и выяснить, насколько генератор генерирует. Это было совершенно неинтересно, так как за пределами поля флот мог действовать по прежнему. Ввиду этого в первую очередь была снова прочёсана вся система на предмет других ныкающихся, а во вторую звенья котанков отправились к астероидному поясу, схватили каждый по увесистому бульнику тонн на тыщу, и потащили их в направлении звезды. Выведя камни на подходящую орбиту, их покрошили, получив миллионы каменных снарядов размером с пару голов, после чего вся эта дробь была разогнана тяготением, создаваемым котанками, и выпущена в сторону генератора. Облако камней было достаточно велико, чтобы неповоротливая конструкция никуда не успела сманеврировать. Единственное что задерживало расправу – это ограниченность мощности, которую котанки могли передать на облако снарядов – из-за этого рассчётное время удара по генератору составило пять часов, в течении коих планета оставалась отрезанной от сил флота.

–

Этого ни разу не знали в поезде, несущемся сквозь густой статуйняк. Жуткий локомотив крошил статуи скребком, молотил колёсами, расталкивал боками; обломки и пыль летели во все стороны. Чен-Йад прекрасно знал что если ремиттеры, не рассчитанные в общем на столь долгую работу, сбойнут, локомотив на такой скорости размажет об статуи, как консервную банку. Однако вероятность этого была низка, а сознание опасности добавляло адреналина, и рыжий с высунутым языком рулил поездом, оставлявшим за собой густой пылевой шлейф и полосу изничтоженных произведений монументального искусства. Грызун, несмотря на порядочную усталость, сидел за компом и смотрел на приближающуюся по карте точку, где по любому находились полтора центнера зартония. Почему-то мысль о завладении этим запасом грызла его, так как казалось что это откровенное воровство, а даже если точнее – разбой.

Состав с ходу форсировал заболоченную низину, пролетев прямо по воде, вздыбившейся сзади фонтанами пара, забрался на очередной холм и снова пошёл через проклятые бетонные, каменные и гипсовые фигуры, надоевшие хуже горькой редьки. Оторванные части импа летели вокруг на сотни метров, дополняя совершенно инфернальную картину движения поезда. Летательные аппараты поднялись с платформ и пошли вперёд к цели, разведать обстановку.

– Плоховато, – сообщила наконец управлявшая ими, – Там подземный комплекс, с моими игрушками туда не полезешь.

– Пофигу, будешь прикрывать с поверхности, – зевнул Жив, – Туррели готовы? Хорошо. Без лишних движений, въезжаем к хранилищу, присваиваем матценности и выезжаем... всё ясно?

– Куда яснее! – фыркнул лис, – Ээ... а что за хранилище?

– Прострелы и выколотки! – воздел лапы вверх грызун, – Я поставил тебе точку на карте, всё!... Так, что ещё. Рунь, возьми управление харвами... Рунь? Проклятье, где её носит?

Нигде её не носило – белка сидела в своём купе, глазела на фотографии её с Живом, иногда отрываясь и переводя взгляд за узенькое окошко, где сквозь тучи пыли и пара виднелась туманная ночная мгла. Она понимала, что сидеть так глупо и бессмысленно, но ничего не могла с собой поделать, и понимая это, уже и не беспокоилась. Мысли белки текли на редкость спокойно и ровно, словно она ехала в загородной электричке, а не в бронепоезде, несущемся к подземному городу. К подземному, навстречу своей гибели, подумала Руни, и неожиданно даже для себя расхохоталась...

У остальных были дела поважнее, так как состав вышел на свободную равнину перед Унылгородом; сдесь несколько харвестеров на ходу спрыгнули с вагонов, налетели на дорогу и схапали там идущих зомбей, после чего также бегом вернулись на место. Слева по курсу показалась группа утлых построек наподобие деревни, и одна из туррельных пушек выпустила туда очередь, превратив большинство строений в горящие ящики.

– Кто хулиганит?! – возмутился Жив.

– Они нас ненавидят! – утёр выступившую на пасти пену Чен, – Пусть умрут, сучьи дети!

И он выпустил ещё одну серию зарядов. И без того еле державшиеся, вдрызг прогнившие дома рушились в прах и вспыхивали, как бумажные; между пылающими кострами различались тёмные фигуры, которые бежали или катались по земле, пытаясь сбить охватившее их пламя. Жив терпеливо подожал, пока приступ пройдёт.

– Всё? А теперь веди состав, – грызун явно хотел ещё прибавить нелестное обращение, но сдержался.

Состав, перестав идти прямиком в стену, свернул на дорогу и почти не сбавляя скорости, съехал в туннель, по дну которого текла жижа. Теперь эта "водица" ралеталась по стенам и даже потолку, превращаясь в пар. Жутко скрежеща, локомотив выехал на верхний ярус подземелий; до цели оставалось рукой подать. Благодаря тому что гравископы постоянно прощупывали заданный район, в компах появлялась его детальнейшая трёхмерная схема, в центре которой вожделенным призом сверкали контейнеры радиоактивной трансурановой дряни. Состав с относительно небольшой скоростью спустился по эстакаде, периодически постреливая в боковые корридоры, и оказался уже за поворотом к ярусу медкорпуса, когда малина закончилась.

– Котра танк детектед, – сообщил комп.

– АА, щи!! – возопил грызун, разливая кофе, – Чен, уматываем отсюда, быстро!!

– А что случилось? – как всегда не к месту спокойно полюбопытствовал тот.

– Мать твоя лисица!! Газу, газу!!

Хоть и не без тупака и тормозов, но поезд всё же свернул в другой корридор и набирая скорость, пошёл к туннелю на выход. По пути он снёс несколько колонн, откинул с дороги жилые вагончики, трактор; кучи какого-то хлама разлетались вокруг горящими ошмётками, смешанными с вырывающимся из-под колёсами паром, местами рушился ветхий потолок подземелий. Наконец стал чувствоваться подъём, снова зашипела жижа, и вот локомотив снёс ворота и выкатился на поле уже за городом. Здесь он сбавил скорость и пошёл по дуге, намереваясь припарковаться в низине.

За двадцать секунд до этого в наушниках кошцев, дежуривших во второй "Котре", прозвучали спокойные кваки Лариуса:

– Противник приближается к третьему квадрату. Действуйте.

Кругломордые короткоухие плюхи только переглянулись, приоскалили клычки, и Рыбина рванула машину с места. Без никаких пробуксовок вылетев из канала с жижей, танк чуть не клюнул носом в бугор, но кошка подправила траекторию и скорость не была потеряна всуе. Массивная стальная коробка на восьми широченных колёсах неслась вдоль каменной стены, подпрыгивая на кучах грунта и щебня. Этот спринт продолжался не более десяти секунд, но выполнить его стоило на отличненько, что и было сделано. Переехав поляну плотной тины-травы, танк подпрыгнул на последнем бугре и плюхнулся брюхом на землю, затаившись. Конечно стальной ящик не мог затаиться так, как это делает к примеру кошка, но тем не менее. И спустя всего несколько секунд толстенная чугунная решётка, закрывавшая туннель в подземелья, вылетела как пробка, и на поле вынес свою тушёнку поезд.

Остановись он сразу, можно было бы ещё попридираться к позиции, но состав выкатился дальше, разворачиваясь и демонстрируя во всей красе свои серые металлические бока. Один из башнеров, каковой сидел в туррели, ещё успел увидеть неяркую вспышку и дымок от основания стены – это было и последнее, что он увидел. Боеголовка, ровным счётом для того и предназначенная, прошибла вагон и взорвалась внутри; многочисленные ремиттерные блоки не могли её удержать, и вагон разорвало, как надутый воздухом пакет по которому хлопнули. Туррель полетела высоко вверх, а почти сложившиеся пополам обрывки вагона также предприняли попытку отправиться в полёт, но не осилили и рухнули на бренную землю, расшвыряв обломки.

"Котра" выпускала ракеты с огромной скоростью, как очередью кося по вагонам бронепоезда. Через пол-секунды после первого взлетел второй вагон, выброшенный вон из состава и полетевший по полю в низину, кувыркаясь как наподданная ногой коробка. Кое-кто пытался развернуть на танк летунов, каковые всё ещё висели над городом, но тут блестящее рыло боеголовки пробуравило стену, и вагон расцвёл огненным грибом, из котрого почему-то со свистом вылетела колёсная тележка и врезалась в стену, выбив каменную крошку. Поезд уже перестал существовать, так как был разорван, но кошцы продолжали методично уничтожать вагоны, явно вооружённые и опасные. Кроме того, одного разноса было недостаточно – Мрудер лично наблюдал, как из разорванных искорёженных конструкций вместе с языками пламени выпрыгнул кто-то с длинным узким хвостом и бросился бежать вдоль поезда. Персональные ремиттеры полезная штука, но не в этом случае... кошец без зазрения совести потратил ещё один снаряд, вогнав его точно в бегущего – пыхнула вспышка, и на тот месте образовалась метровая воронка. Ещё одного умника, бежавшего со всех ног через жилые вагоны, также настигла расправа, и взрыв искорёжил стены, повынес стёкла и выгнул пузырём крышу. Глазами уже было ничего не увидеть – поле было покрыто густым дымом, сквозь который просвечивали сполохи огня.

Примерно на половине всего представления отошёл от ступора Чен-Йад, скумекав что что-то не так, и судя по падающим обломкам – сильно не так. Ввиду этого он рванул рычаг, и локомотив дал полный форсаж. Так как состав рвало на части, он освобождался от лишнего груза и набирал скорость всё быстрее, пересекая поле и удаляясь от места побоища; за ним остались только тендер с энергоблоком и один грузовой вагон. До рыжего начала доходить вся серьёзность положения, и естественно он впал в панику, начав ни к селу ни к городу свистеть паровым свистком и орать в коммуникатор, хотя ясное дело его уже никто не мог услышать. Локомотив с огромной скоростью вылетел на старую бетонку, что шла от города на юго-запад, и стал удаляться по ней. "Спрячусь" – подумал Чен.

Спрятаться, оставляя за собой колею обожжёного грунта и стометровый шлейф пара и пыли, было проблематично. Всё ещё стоящая на стоём месте "Котра" повернула башню, аккуратно навела ствол, и грянул выстрел. Массивный грузовой вагон превратило в мелькие обрывки, досталось и тендеру, из которого тут же повалил пар. "Критические повреждения энергоблока". "Температура превышает аварийную". "Покайтесь олухи". В панике Чен грохнул лапой по рычагу "Eject", отцепляя тендер – тот почти сразу свалился набок и остался сзади. Локомотив, уже в гордом одиночестве, приближался к реке и мосту. В это время сзади взорвался энергоблок, и ударная волна настигла машину, подкинула гузлом в воздух; "паровоз" воткнулся скребком в бетон, кроша плиты в мелкие куски, перевернулся и полетел боком, тащимый силой инерции и пинком от взрыва. Раздавив по пути какую-то будку, локомотив сыграл на трамплине, пролетел метров двадцать и ухнул в реку, наполненную текучей и вязкой жижей. Хотя защита лисита и самого локомотива продолжала работать, через выбитые окна жижа хлынула в рубку и свет враз померк. Лишь огромные зелёные пузыри на поверхности свидетельствовали о месте захоронения. Невдалеке лениво поднимался белый дымовой гриб.

–

"Котра" несколько раз объехала вокруг россыпи горящих обломков – по их виду трудно было даже сообразить, что это были вагоны, потому как всё размолотило до неузнаваемости. Потихоньку остывал раскалённый докрасна металл, согнутый в бараний рог, догорало то что могло гореть. Не в меру шустрые ранее пауки-харвестеры валялись в полностью дохлом виде, отсвечивая своими громоздкими чёрными тушами. Рядом в поле приземлилась одна из леталок, так как без команд с поезда она не могла действовать и теперь превратилась в безмозглый автомат. Наблюдая за этой картиной разрушения, кошцы поздравили друг друга с удачной операцией и тем, что сохранили в целости свои хвосты. Вскоре на второй "Котре" прибыли прочие причастные морды, полюбоваться и главное стащить конейнер зартония. Мало того что он был ценен, но утечка из него была крайне чревата. Тем временем Мрудер навёл пушки куда-то в кучу искорёженного дымящегося металла:

– ТАК!! Ну-ка выйди оттуда! – разнеслось с матюгальника танка.

Выходить никто не спешил, так что пришлось шевелиться оверлунксам. под искорёженной стенкой они обнаружили забившуюся в угол белку; Твин вспомнил про грызуна и едва не применил мазер, но вовремя сообразил что это явно не он, а вообще она. Всхлипывающую Руни, с обожжёными ушами и хвостом, вытащили из обломков, снабдили регеном и главное, бутылкой жърчика. Живительный напитоГ произвёл соответствующий эффект, так что грызунья кое-как пришла в себя. Правда расспрашивать её о горькой жизни и филосовствовать никто не спешил.

– К жабе её, – сказал Твин, – Всё равно дурью мается, вот пусть выяснит, кто такая.

Сам же он некотрое время побродил по обломкам, пока не наткнулся на валяющееся на земле чёрное треугольное ухо. Оверлункс некоторое время созерцал его, задумчиво покачиваясь на ботинках. Деззи была гуссовски права, подумал он, усмехнулся и вернулся к делу. Контейнер с зартонием выворотили из-под завалов и воодрузили на "Котру"; жабы, да и все остальные, резко подняли хохолочки: обшивка кораблей была ценной, но в перспектииииве, а килограммы трансуранида – не в перспективе, а сдал-принял. Погрузив таким образом всё ценное что осталось, отряд вернулся в подземелье, оставляя на поле догорающие россыпи мусора. Через некоторое время туда втихоря, из бокового туннеля под стеной, наведалась Силь со своими дохляками; они также побродили по свалке и убедились, что ... что это свалка, естественно.

Остальные дела продолжались по утверждённому графику: службы Унылгорода раздобыли всё необходимое и в медкорпусе началась выдача "смеха" на-гора в количестве десятков тысяч доз. Вообще вся организация некроикшоков практически не пострадала от войны, в отличие от их "живых" собратьев, которые могли функционировать только под руководством Чёрных Делюхов, а их теперь не существовало. По перехваченной информации выходило, что начинающаяся анархия только набирает обороты – герцог Пупкайский уже был просто дурак, так как практически в каждом доме теперь появилось независимое государство, также стремящееся к делению. Услышав в эфире про герцога, Твин помрачнел и подумал что всё-таки надо убить жёлтую морду, а то дел наворотит выше ушей. Но пока было слишком много неотложных делишек, чтобы заниматься этим. Первые партии зомбей были подвергнуты накачиванию "Смехом" и уложены как дрова на выдержку.

–

В то время как в космических просторах на расстоянии примерно двух астрономических единичек облако камней накрыло генератор энергоподавления и превратило его в кучу обломков, на самой планете этого ничуть не было заметно. Серое одеяло облачности, висящее в атмосфере, немного истончало и снова покрылось прогалами, в которые ввиду наступления дня иногда заглядывало солнце. Над Унылгородом уныло падал редкий сухой снежок и еле-еле пробовал дуть ветер. На обширной площадке одной из каменных башен, что тупо торчали сверху над подземным городом, зёлёный тоадоид с вытянутой мордой прохаживался по плитам туда-сюда. Квак и полагалось по обстановке, присутствовал стол, а на стуле перед ним сидела красношёрстая белка с синими узорами по мордочке, со слегка опалённым пухом на ушах и хвосте.

Само собой надобность проводить подобные следственные действия жабе не нравилась, однако Ларуис был жабократом, что означало заповедь номер ноль "не трать!". В данном случае следовало не тратить время и не упустить возможностей извлечь профит. Зелёный ещё посмотрел на белку и почесал подбородок – профита виделось негусто, от силы на хорошую пуховую подушку... он помотал головой, отбрасывая такой прямой подход. Красная же сидела, свесив уши и уставившись в пол.

– Так что ты говорила, повтори, – прибег к словоблудию Лариус.

– Я ничего не говорила, – грустно произнесла белка.

– Ну тогда скажи, – пожал плечами жаб и качнув пару раз насос, вылил себе на голову порцию воды.

– Вы вообще кто? – уточнила Руни, пытаясь сфокусировать глаза на жабе, – Я плохо себя чувствую...

– Нишиша. Плохо себя чувствовали те кого лопали ваши пауки, – с лёгким сарказмом квакнул Лариус, – А ты неплохо выглядишь для того кто был в том поезде. Что касается того кто я, то следователь по особо важным экспедиционного флота номер шестьсот, так сойдёт?

– Удостоверение покажете? – на автомате спросила Руни.

– Обойдёшься, – совершенно спокойно ответил тот, – Итак поведай, как же в ваши головы пришёл столь блестящий план?

Блестящий план Твина заключался в том что белка не могла видеть эмоции на морде жабы – она как и все остальные видела только немигающий взгляд земноводного, прячущиеся в голову глаза и раздувающийся зоб, в который она целиком и уместилась бы. Понимал это и сам Лариус, и вовсю пользовался, беря на дешёвый, но достаточно надёжный понт. Подавленная всем случившимся, Руни решила что её раньше оставят в покое, и начала бессвязно рассказывать о том, как пришёл. Были подняты сведения о тётках, дядьках и прочих родственниках, десятках знакомых на Таксоре и прочих системах; также жаб узнал, как проводили отпуск и какой дом собирались построить на такой-то планете. Ему стоило больших усилий не показать виду, что на всё это ему глубоко начхать и хорошо бы к делу. Не стоило выводить клиента из состояния, полезного для продвижения процесса.

– Да они психи все, психи! – хваталась за уши Руни и её потряхивало.

– Дохлые психи, – уточнил Лариус, – Ну-ну, дальше?

– Эта чёрная... блин, я даже имени её не помню... Жив её на Халувине нашёл. Она же вообще не в себе!! – с яростью выкрикнула белка, и утёрла обильно выступившие слюни.

– Тихо, тихо, – успокоил жаб, – Дальше?

– И этот ещё, как его... лисит. Совершенно долбанутый! Им всё до фонаря, этой только дай пострелять да денег, а рыжий кроме поездов нишиша не видит в упор. Но Жив, – Руни заплакала, – Он не псих...

– Был не псих.

– Да... Был, – зарыдала та.

Тоадоид достал стакан, накачал в него воды из заплечного бачка и вылил ей на уши. Немного помогло.

– Я... я его так любила...

– Угу, угу, – похлопал её по плечу Лариус а сам переключил коммуникатор, – Твин, тут некоторое затруднение.

– Я чрезвычайно рад! – отфыркнулся оверлункс, так как в это время пёр по лестнице тяжёлый ящик, – Что там?

– Она сказала, что любила покойного грызуна.

– И??

– Что и. Я спрашиваю что это значит.

– О, Политбюро подери!!... – из наушника послышалась ругань и звук падающего по ступенькам предмета, – Короче, сделай вид что ты всё понял. Просто учти что это мм... плюс пепяка от неё к нему, а не минус. Ясно?

– Так бы сразу и сказал.

Руни несла ещё какую-то околесицу, но жаб зацепился за тот интересный факт, что она знала о том, что икшокское оборудование в поезде уничтожит его. Практически уже не слушая белку, земноводное составило несколько логических схем и пришло к определённым заключениям. Далее в дело снова вступило словоблудие: жаб на любое высказывание кивал и провоцировал новую речь; так он добился того, чтобы клиент сам сказал

– Я не знаю, что мне делать!...

– А я знаю, что тебе делать.

–

Через пол-часа план работ многих темнушкинцев резчайшим образом изменился, а точнее это относилось к Твину и Жапу. Чёрный оверлункс с довольно сухим выражением морды проверил мазерную пушку и ремиттерный блок, примерно тоже самое делал и второй. Руни, сбивчиво трындыча, объясняла что ей нужно, а точнее тупо повторяла за оверлунксом, ибо ей-то сейчас уже ничего не было нужно. Твин же, как и прочие участники концессии, уловили неплохую возможность обзавестись транспортом. огромный и по большей части грузовой корабль "Девид Блейн" никуда не девался и по-прежнему висел на орбите Аиллифона; ретротрон стукнул его, но без последствий и теперь всё было в норме. На корабле оставались двое балбесов из числа найденных по объявлениям на Халувине. Вобщем толку от них было мало – обращаться с системой корабля они не умели, да и не было доступа, который зато был у Руни. однако учитывая состояние белки и двух напуганных дураков, операцию по ммм...

– ЗОхвату! – отрезал Жап.

– Экспроприации, – уточнил Твин, – Как таковое это судно нам даром не надо, но на него можно упихать чуть не все наши трофеи и увезти на Темнушечку! Плохо, что челнок такая дылда, паливно.

Впрочем дарёному танку в ствол не смотрят. Вдобавок тут же выяснилось что дураки всё-таки не полные дураки и для грузов меньше чем бывший бронепоезд, у них есть челноки поменьше. Сначала думали не вызвать ли их на автомате, но потом решили что такие события могут привести к неадекватной реакции персонала "Блейна", ибо там сидели антроп и гусь, каковые оба по умолчанию не отличались продуманностью действий. В итоге Руни сказала им, что ей непременно нужно на корабль с двумя товарищами, и приказала выслать челнок. Те смертельно перепугались, но они перепугались бы в любом случае, и челнок всё-таки выслали. Спустя десять минут продолговатая фигня непонятного серого оттенка, похожая на икшокские аэротранспортёры, села на поле возле всё ещё дымивших остатков бронепоезда. Трое в составе оверлунксов и белки вошли по ступенькам в тесный пассажирский отсек и люк закрылся; машина удостоверилась что пища внутри и поднялась с грунта.

– Спокойно, – говорил Твин, – Ты просто покажешь, куда-чего и будешь рулить кораблём...

– Вообще-то больше ничего и не требуется, – усмехнулся Жап.

– Требуется запереть этих синяков в какой-нибудь отсек, – уточнил Твин, – Чтобы они не наделали глупостей.

– Зачем вы это сделали, – вдруг произнесла Руни.

– Что именно из всего? – с готовностью осведомился Твин.

– Хе-Хе, зачем вы продавали его? Я бы давно умерла, и дело с концом!