Текст книги "Кощачьи Щи (СИ)"

Автор книги: Марамак Квотчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

– Это всё конечно жутко и жутко интересно, – сказал Твин, – Но нам с этого что? Мы не сможем им ничем помочь... Погоди... Зартоний! Это та ерундистика, которую добывают те подонки с поезда! Они что – ??

– Да, похоже на то, – задумалась Дезибел, – Это я упустила из виду. Я имела ввиду другое, насчёт помочь.

Чёрному не потребовалось много времени, чтобы провести синхронизацию пяки... тоесть думательного процесса.

– Хочешь сказать, что Хе-код может их ммм... оживить?

– Вполне, – подтвердила белая, – Хотя может и убить. Но думаю хуже уже точно не будет.

Одного взгляда на ходячие трупешники было достаточно, чтобы понять что не будет. Твин твёрдо направился к командиру стройотряда и заявил, что имеет приказ ( с лижем, от сами-знают-кого ) провести кое-какие опыты медицинского характера, для чего ему нужны штуки две единицы неживой силы. Тот однако не впечатлился "заклинаниями" и довольно резко заявил, что никого просто так на опыты не отдаст и требует подробностей. Твин не моргнув глазом наврал про применение биологического оружия и антидоты; это уже возымело большее действие, и единственный более-менее двигавшийся колёсный трактор укатил куда-то к основному лагерю, что был тут недалеко за холмами – материал обещали прислать.

– Материал, – фыркнул Твин, – Вот мы в своё время наделали этого Хе-Хе, теперь всякие морфы на поездах катаются.

– Ежи и Риса тоже наша работа, – напомнила Дезибел, – Так что...

– Не знаю что так, но кое-кто ответит за геноцид, это уж я тебе обещаю.

Поэтому самое первое что он сделал, это "позвонил" в поезд. Вопреки ожиданию, на экране появилась чёрная морда, похожая на пантеру.

– А грызун где?

– Я за него, – приторным голоском промурлыкала та, – Чего изволите?

– Вы знаете из чего ваши машины добывают зартоний? – без обиняков спросил оверлункс.

– Конечно, – улыбнулась чёрная, – Из останков органики, заражённой этим самым зартонием и оттого проявляющих аномальную активность.

Твин без особых эмоций смотрел на наглую улыбающуюся морду, которая прекрасно всё понимала. Дипломатичность разрушила вдребезги Дезибел, возившаяся тут же рядом с оборудованием.

– Мне кажется что это была твоя ошибка, милая киса, – произнесла она, не глядя на экран, – Теперь тебя убьют.

– Кто же? – издевательски осведомилась та, но по оскаленным клыкам было видно, что она быстро звереет.

– Тот кто, – ответил Твин в уже выключенный экран, – Ты как всегда права, Деззи.

Скалить клыки можно было сколько угодно, но напасть на расположение ОЖиРа было бы проблематично – спрятанные среди россыпей техники и за грядами грунта танки это тебе не тоже самое, что в городе. К тому же никто не мог предугадать, как поступят боеголовки – а если они решат что стоит бахнуть, то бахнут так что от поезда и леталок останутся воспоминания. И это необходимо сделать, сказал себе Твин, просто необходимо! Он тут же засел за комп, разговаривать с ракетами и доказывать им, в чём соль.

Пока он маялся этой дурью, Дезибел вытащила большой серебристого цвета чемодан с недвусмысленной надписью для тупых "большой серебристого цвета чемодан", в котором находилось оборудование переливания и частично даже синтеза крови. Без труда припомнив что к чему, ксенонка закатала рукав комбеза и наложила на тонкую лапку манжету, от которой по трубкам тут же потянуло красную жидкость, набирая в небольшую, с палец, капсулу. К подобному обращению с соединительной тканью Дез была давным давно привычна, в частности кое-когда в кое-каком учреждении она имела привычку пробовать эту самую ткань на вкус, отхлёбывая из ёмкостей, чем доводила до истерики коллег... но, это было давно и неправда. Сейчас же ксенонка аккуратно сверяя параметры, подправила содержание крови, дабы она соответствовала икшочьей; затем, вынув из аппарата капсулу, поглядела на просвет. Научная часть работы закончилась, но её явно было совершенно недостаточно, ведь если подходить сухо – вопрос о воздействии Хе-Хе на зомбей следовало разбирать какому-нибудь НИИ в течении многих и многих суток. Однако оглянувшись, Дез удостоверилась что кроме собственной головы, ресурсов в её распоряжении не имеется. Надо что-то сделать, но что?

Сидючи в кабине трактора перед открытым чемоданом, она почему-то вспомнила Марису. Эта белка была согрызуньей Зиктриса, каковой в свою очередь был давним корешом Твина, и эти двое грызей немало лет прожили на Темнушке, пока не подорвались на перевозке взрывчатки. По какой-то придури они не воспользовались обычным для сквиров способом морфации, а хряпнули этого самого Хе-Хе; "ну вы же сказали что офигенчик!" – пояснял свои действия тогда грызь, и этого было всем достаточно. Грызя Дезибел помнила плоховато, а вот белку куда лучше – после ксеноморфации пушистая, мягонькая шёрстка её стала красной с чёрным и стала отливать металлическим блеском... но не в этом дело. А дело в том что Дез очень привыкла к этой грызунье; даром что по сути своей дикая лесная белка, та научила её очень многому, типа того как можно два года подряд заниматься исключительно рассадкой гогурцов по бункерам. С гогурцами вышла сложная история, они почему-то не росли на Темнушке, хоть бери стену и убивайся! Причём прорва всяческих других растений, крайне сходных с гогурцами по строению и просто родственных, росли как ни в чём ни бывало. Было ещё много всяких историй, но эта с ботвой в своё время наиболее поразила Дезибел, ей казалось это чудом, когда через два года плети с продолговатыми пупырчатыми плодами всё-таки вымахали на пол-бункера. Она чётко помнила, как белка ходила взад-вперёд по бетонным дорожкам, раздумывая – она не грызла себя проблемой и не кусала локти, напротив! Надо было видеть, какое выражение счастья было на её пушистой красношёрстой мордочке, и как она сидела над ящичками с рассадой и шептала...

Ксенонка зажала капсулы с кровью в лапе и тихо произнесла:

– Печка, пячка. Уши ввысь! Печка, пячка. Распушись!

Печка, пячка. Уши вдоль! Поделись-ка ты на ноль!

Довольно похихикав, Дезибел выглянула из машины и увидела что самое вовремя – к стойбищу приближался трактор с телегой, в которой сидели двое пассажиров, судя по всему он и она. Отлично, дифференцировка подопытного материала, подумала Дез и тут же ущипнула себя за эти мысли учёного-маньяка ( всмысле, ущипнула конечно за ухо, а не за мысли как таковые! ). Слезшие с телеги зомби выглядели ещё прилично для зомбей – икшок был только с частично пробитой головой, половина которой сохранилась вполне неплохо, а икшочка вероятно жаловалась на шею, так как голова явно была пришита к туловищу нитками.

– Бръжчнек, – представился зомбь, неплохо выговаривая слова, – Это Ячменица, она не говорит.

– Я бы тоже не говорила с такими именами, – сказала Дез, – Так, садитесь. Сколько времени вы в таком состоянии?

– Я уже три года, а икше... вроде тоже около того.

– Мм... – ксенонка подумала, подёргиваясь при виде оплывших глаз Ячменицы, – А вы до сих пор не осознали это-самое? Ну там величие, сразум, имп-лижь и так далее?

– Нет, – просто ответил икшок.

Ну и без особой разницы, опыты я на вас таки поставлю, сказала себе ксенонка, и для начала удостоверилась, что в отвратных разлагающихся тушках ещё что-то циркулирует – не как кровь конечно, она сразу бы вылилась, но всё же определённый метаболизм происходил. Тогда Дез набрала "препарата" в шприц, пощёлкала по игле когтем, как будто воздух мог повредить таким пациентам, и вдумчиво вкатила им дозу.

– Так, – рспорядилась она, – Околачивайтесь сдесь, возле вот этого вагона. Нужно будет посмотреть, как пойдёт дело, провести анализы, ну там и всё такое.

Тем временем Лариус сообщил о том что икши предприняли очередную попытку добраться до базы, на этот раз в значительно большем составе и с нескольких сторон сразу, при поддержке тавровских лучемётчиков. Поскольку тут уж агрессивные действия были наморду, боеголовке ничего не оставалось как сработать. Запущенная из орудия "Котры", она взорвалась над цепями семенящих задом вперёд тавров и повывела лучемёты из строя. Учитывая то что танки продолжали поливать их крупным градом, им снова не оставалось ничего другого как убраться. Естественным было предположить что следующий раз они вернутся при поддержке ещё более тяжёлой артиллерии, так что кошцы наскоро смотались к военной базе, той самой куда вывозили экипаж посудины, и учинили там привентивный погром, спалив несколько складов и взорвав туннели, ведшие в подземные хранилища. Как они надеялись, это должно задержать икшей от мобилизации всякого старья типа танков на гусеничном ходу, если у них таковое вообще имелось. Поскольку "Котра" вернулась целёхонькой, Твину ничего не оставалось как поздравить с этим кошцев, хотя и не без добавления насчёт "повезло дурачкам".

Пока суть да дело, требовалось продолжать то, зачем и был учинён весь этот безобразный цирк: резать обшивку. Без гравипушки дело несколько осложнялось, так как теперь подвинуть корабль не было почти никакой возможности. Помятуя о том что такое работать в сдешнем городе, решили выбирать цели пусть подальше, но в чистом поле, а не среди муравейника. К таковой цели и отправилась колонна в очередной раз – кажется, это был уже четвёртый по счёту моллюск. Этот торчал из земли, зарывшись туда носом, и хорошо было бы вытащить, да нечем. Пришлось приступать к резьбе как есть, что было неудобно; однако понятно, что остановить это никак не могло, и шматы "сала" продолжали один за другим отделяться от тушки корабля и укладывались на тележки.

К этому времени стало слегка подколбашивать погоду, так как в сером слое облачности стали появляться прогалы и оттуда ярко просвечивало солнце, почему-то огроменных угловых размеров. Под светом равнины выглядели чуть менее, но всё же уныло, особенно учитывая повсеместные полосы статуйняка, вызывавшие уже неиллюзорное отвращение. Например место падения корабля находилось на огромном, в несколько километров поле, занятом маленькими, по колено, статуэтками; они были натыканы на стальные стержни, вбитые в грунт, так что приходилось раскатывать дорогу по этой "траве", прежде чем проехать. Под колёсами при этом стоял воистину отвратительный хруст, напоминая известную поговорку "не грусти – похрусти"; тут от хруста невольно обернёшься в поисках стены.

За восемь уверенных рабочих часов скорлупа была срезана с моллюска и колонна отправилась обратно; уложенные на тележки и притянутые тросами куски елозили и норовили сползти, так что приходилось поправлять. На погнутых телегах заедали колёса и сцепные устройства, а также вылезала ещё тыща и одна причина остановиться. Ввиду этого было припомнено много ругательств из самых различных языков, а также на месте изобретены новые идиомы, должные помочь выпустить негодование. Примерно на пол-пути к базе колонна пересекла дорогу, по которой двигались порядочные толпы некроикшоков – практически без никакой ручной клади, сотни их медленно тащились друг за другом, и зрелище понятное дело было то ещё. Твин остановил трактор, и высунувшись из окна осведомился, что за парад; на это ему несвязно ответили, что на равнине стало фигово из-за каких-то машин, так что всё зомбонаселение эвакуируется в подземные поселения. Даже эти тупые речи, тянущие на твёрдое "неуд" по родному языку, явно указывали, что за машин опасаются зомби. У оверлункса в голове промелькнуло понятие, которое он последний раз вспоминал только на Халувине, в бункере вИХ – "ненависть".

Как оказалось, рассчёты Лариуса были верными. После того как не удалось добраться до базы простыми средствами, икшоки попробовали сложными, подняв в воздух несколько боевых платформ. Пролетели они считанные десятки метров, прежде чем их запалили с орбиты, и промелькнувшие в облаках "Рубины" разом восстановили статус кво. Теперь, как сочла жаба, можно было на некоторое время забыть об этих синяках и подналегать на работу. Твин резонно заметил, что для подналегания хорошо бы отрядить живсилу. Танкисты поразились такой наглости, но силу всё же выделили, потому как быстрее закончить балаган – быстрее сваливать отсюда. Благодаря таким оперативным решениям, а также ударным дозам растворимого жърчика, удалось в срочном порядке смотаться к ещё одной цели, причём так как она была здоровая, то аж два раза подряд. Кучи нарезок уже высились этажа на три и навевали исключительное умиротворение при их созерцании. Жап таки не смог отказать себе в том, чтобы посчитать сколько шестигранных кусков можно вырезать из всей этой кучи. Получающиеся четырёхзначные числа привели его и остальных в немалый восторг. Оставалось только вырезать. Однако же Твин не покидали мысли о том, что нужно прекратить произвол со стороны паровозников.

– Может быть всё-таки пусть этим занимаются кто должен? – сказала Инла, не подумавши.

– Ещё раз, – фыркнул чёрный.

– Если бы все занимались "чем должны", – подсказал Жап, – То сначала Истрис захватили бы денебольские фанатики и нас всех бы не было. Потом некий оверлункс, опять полезший не в своё дело, не вытащил бы в Союз ксенонку, каковая кстати сказать тоже постоянно сувала нос куда не следует. В итоге не было бы ксеноморфов, а кое-кто благополучно убил бы население Ист-Лункса шариком...

– Не напоминай, – отмахнулся Твин, – Теперь ты видишь, что такое "пусть этим занимаются кто должен"?

– Примерно да, – подумав, кивнула Инла.

– А нам просто Политбюро велело. Всё-таки напомню, что мы тут занимаемся тупо воровством, присваивая имущество так сказать третьих морд.

– Я категорически против, – скучно сказал Мрудер, – Пока всё устаканилось, а ты опять собираешься начинать стрельбу. Тебе мало было получить по кумполу? Может, найдёшь способ нейтрализовать этих синяков как-то по тихому?

– Может и найду, но если нет, то будем атаковать, – твёрдо заявил Твин, – Будем, будем. Я здесь главжаб, так что в сложившейся критичной обстановке прибегаю к приказу. Можешь быть против сто раз, но выполнить обязан.

Кошцы вытянули морды, так как поняли что деваться особо некуда.

– Не хотите стрельбы – вот и ухитритесь уговорить их прекратить произвол, – резонно сказал Твин, – Хотя одного упыря, с жёлтой мордой, всё-таки надо прихлопнуть в любом случае.

– Ладно, – не особо довольно буркнула Рыбина, ворочая круглой головой, – Но у нас не действуют по ним боеголовки.

– Вот и сделайте так чтобы действовали, оно надёжнее будет. Скажем, возьми в прицел одну из этих летучек и пробуй. Ну собьёт её, спишем на икшей. Это можно сделать?

– В общем да. И это ммм... – кошка подумала и слегка просияла, – Это подло!

– Наиподлейше, – поправил чёрный, – идите же и сделайте!

–

Остальным предстояло продолжать всё тоже самое, отчего уже слегка начинала болеть голова. Знамое ли дело, сточить до негодности текфонитизированный диск для обрезнухи! Никогда ещё никто такого в глаза не видел, а тут на тебе. Конечно, запасные диски запасливо имелись в наличии, но сам факт. Один из следующих кораблей также покоился в статуйняке, прободав в нём полосу длиной с километр; от этого нос судна был размочален, как и тот бок что прилегал к земле, но вот остальные бока были пригодны. Здесь Лариусу пришлось активно использовать криомёт для разгона отряда икшоков, тусовавшихся возле посудины. Вдобавок к уже виданному, а именно ракоходным таврам и кавалерии с саблями, тут имелись несколько больших двухколёсных повозок с ограждениями и под круглыми тентами, отчего они напоминали не иначе как самовары или передвижные цирковые шатры. В эти транспортные средства были запряжены какие-то животные, причём запряжены уникальным образом: шестёрка с одной стороны, а другая шестёрка хвостами к первой с другой! При начале разборок управляющий всей этой билебердой взмахнул кнутом и само собой, телега стала ворочаться на месте; ездовые животные рыли землю лапами, колёсный цирк вращался туда-сюда но по законам физики никак не сдвигался. Икшок наверху орал про импа, лижь и так далее, пока наконец шестёрки тягловых не своротили повозку набок. Завалившись со звоном и хрустом, она почему-то тут же полыхнула ярким пламенем...

Глядя на это ОЖиРовцы конечно не задавали вопроса "зачем" – он вообще довольно туп, а применительно к ВИХ бессмысленен в корне, но вот вопрос "Как" напрашивался сам собой. Как они доехали сюда на колеснице, запряжённой таким образом?! Это вообще относилось не только к колеснице, но и ко всему виденному, и это действительно было уникально. Очнувшись от этого удара по мозгам, первой выскочила Карина, чтобы разорвать упряжь и выпустить зверьков; остальные, прикрывая её пальбой мазерами по статуям, присоединились. Эти самые жывтоне, которые должны были таскать колесницу, тянучи в противоположные стороны, представляли из себя что-то среднее между крысой и тигром и довольно пушное; в любом случае они ничем не провинились, чтобы сейчас их придавило обломками статуй или колёсами машин. Будучи освобождены от упряжи, жывтоне давали редкостно шустрого стрекача в статуйняк.

Подобная буффонада постоянно лезла под ноги и мешала планомерно уничтожать корабли, но все соглашались, что это куда лучше чем могло бы быть: фелинская эскадра по прежнему контролировала планету и любые попытки применить "настоящие" военные средства заканчивались их немедленным распылением. Тем более что система ВИХ развалилась и новоявленные "великие герцоги" применяли всякие игрушки вроде тактических ядерок друг по другу, не отвлекаясь на мелочи.

–

...

Для того чтобы ускорить процесс сбора зартония, состав зашёл в один из городов, теперь составляющий часть Пупкайского герцогства; там предполагалось установить кой-какое дополнительное оборудование, уже вполне икшокское. Чудовищный паровоз стоял посередь улицы, вздыбив под колёсами толстенные каменные плиты, которые лопнули и покрошились, словно вафли; состав извилисто стоял сзади, и с некоторых вагонов уже что-то сгружали роботы-пауки, а вокруг суетились икши, подвозя механизмы на тележках, запряжённых таврами. По крайней мере они быстро сообразили, что транспорт убит надолго и придётся довольствоваться архаикой, каковая гораздо лучше чем ничего. Жив шмыгнул носом, наблюдая из окна локомотива тройку тавровок с очень выдающимися частями тела – ранее самок вообще практически не было видно, теперь же потребовалась тягловая сила. Тавр-самец шевствовал рядом с тянущими телегу, покурлыкивал и делал движения шеей, как петух сопровождающий куриц. Правда как в рациональном плане, так и по убедительности он петуху здорово проигрывал. От созерцания грызуна оторвали удары по стеклу и звон битых бутылок – десятка два икшоков что-то яростно кричали и кидались в "паровоз" чем под руку придётся.

– Почему меня так ненавидят? – страдальчески выдавил Чен-Йад, глядя на толпу.

– Я тебе говорил не ехать по частным домам, – скучно ответил Жив, отхлёбывая кофе.

– Но они были просто отвратительны и смехотворны! – привёл веский аргумент лис, – Я думаю что это тебе стоило бы приструнить эту чёрную кошку! Она доводит икше до белого каления.

– Она всех доводит до каления, – так же спокойно сказал грызун, – Это не повод сходить с ума.

– Но это крайне недипломатично! – сумничал Чен.

– Недипломатично было бы если бы у нас не было пушек, – усмехнулся Жив, – Прекрати истерику и...

– Какую истерику?!! – завизжал тот, – У кого!! Тут!! Истерика??!!!

Белк вздохнул и нажал кнопку на пульте, который всегда носил с собой. Чен-Йад уже давно был неадекватен, так что на лапе у него имелся браслет с инъекциями концентрированного морфия – после всех остальных средств его брало только это, причём действовало так как на других слабая валерьянка. Лис покачался, после чего сполз на стул перед пультом управления; уши разъехались в разные стороны и на морде появилась тупая улыбка. Жив покачал головой и переключил коммуникатор:

– Руни. Что с нашими прицельными устройствами?

– Скоро будут, – бодро отозвалась белка, – Через пол-часа их подвезут, а через пару закончим монтировку.

– На ходу сможешь?

– Конечно, Живик. Если только кое-кто опять не забудет, что везёт не картошку.

– Чудесненько, – приторно сказал грызун, – Рассчитываю на тебя, Руни.

– Не сомневайся.

Рыжий некоторое время попереваривал, повторяя про себя слова белки, но ничегошеньки не уловил и на этом забыл.

– Не сомневайся, – повторила про себя Руни, пряча усмешку.

Невысокая красношёрстая белка в чёрном комбезе, поверх коего был нацеплен лёгкий экзоскелетон, бумкая металлическими накладками прошла по откидной платформе; эти платформы раздвигались сбоку вагонов, дабы было место для работы с оборудованием. Сейчас тут возились роботы, а дальше на открытой платформе стояла одна из леталок. Рядом, помахивая длинным хвостом, прохаживалась чёрная кошка, безразлично глядя на бардак, творящийся вокруг состава; точно также насквозь она глядела и на белку.

– Скоро будет готово? – осведомилась чёрная.

– Часа через три, – ответила Руни, едва не сорвавшись.

– Давай. Не разочаровывай меня, грызунья.

"Грызунья" было произнесено со всем возможным сарказмом, но чёрная как обычно совершенно не заметила того, чего не хотела замечать, и белка прошла в технический отсек рядом с платформой. Там она прижалась к стене, перевела дух, до боли сжимая кулаки лап, после чего подошла к сборочному стенду. Руни отлично понимала, что икшокское оборудование, вкоряченное на поезд и леталки – это высшего пилотажа дебилизм, потому как тут же появляется шанс получить залп с котанка, который не успеет разобраться в обстановке, а главное превращает юниты в идеальные мишени для боеголовок, которыми вне всякого сомнения вооружены "Котры". В отличие от всех прочих членов экипажа, грызунья интересовалась многим за пределами профессиональных обязаностей. Теперь эта эрудиция привела к тому что они не знали, а она знала... Довольно маньячно хихикая, белка взялась прикручивать узлы друг к другу.

–

...

– И-интересно! – потёрла лапки Дезибел и полезла в чемоданчик с инструментами.

– По-моему это дохлый номер, – фыркнула присутствовавшая Карина, – Даже дважды дохлый.

– Не думаю. Не ду. Не.

Белая ксенонка взяла щипцы и стала ковырять лежащую перед ней на столе тушку. Как она и предполагала, Хе-Хе имело очень сильное воздействие на некроикшоков, но пока оно выразилось в том, что те впали в бессознательное состояние и кроме того, покрылись какой-то коркой из зелёных пузырьков, довольно прочной – её-то и изучала Дез. Карина скептически смотрела на эти пассы, прохаживаясь по тенту, где и была устроена прозекторская; её красные глаза, выделяющиеся на чёрной мордочке, поблескивали в свете ламп.

– По моему они того, – честно сказала она.

– Такие мнения хорошо бы чем-то подкреплять, – усмехнулась Дез, – Доктор, что с ним? По-моему он того, выносите!

– Подкрепляю это мнение тем, что эээ... ладно забыли.

Путём нехитрой операции, а именно помещения образца корки в анализатор, Дезибел выяснила что скорее всего происходит вытеснение соединений зартония из организма, что уже хорошо. С трансурановой печкой внутри обычно если и живут, то не особо счастливо. Ксенонка задумчиво поглазела на разбитую половину головы икшока и почесав ухи, принесла реген. Хе-Хе может перестроить клетки, но не соберёт обратно органы, резонно решила она, и поставив прибор в соответствующий режим, пошла сделать тоже самое со вторым подопытным.

От возни её отвлёк звук со стола, и обернувшись ксенонка мордозрела что пациент явно скорее жив, чем мёртв, ибо он пытался подняться. Это её не особенно удивило, но вот привязать труп она забыла, и пришлось делать это сейчас.

– Просто живчики! – хмыкнула Дез, затягивая ремни.

Живчики порадовали её тем, что восстанавливались чрезвычайно быстро: примерно через пять часов после ввода реагента они впали в кому, а уже после двенадцати часов зартоний был выведен и началась активная регенерация всех тканей. Там где было нужно хирургическое вмешательство, работал прибор, с неразличимой для глаза скоростью орудуя тонкими манипуляторами.

– Ну как тебе теперь? – осведомилась ксенонка, когда Карина снова зашла в тент.

– Оу, щи! – удивилась та.

Икшоки выглядели куда более живо, правда не особо походили на прочих. Шерсть у них на головах перекрасилась, как это обычно бывает при ксеноморфации, но главное что кожа стала зеленоватой с разводами, похожая на тоадоидскую, только в отличие от жаб она была гладкая.

– Судя по приборам, они уже почти в норме, – показала на экран Дез.

– Это да, но как их вывести из этого состояния?

– Думаю что просто, – белая подошла к столу и идиотски серьёзным голосом вымолвила, – Лижь! Лижь откаэдр! Жляцни!

Глаза обоих икшей открылись тут же, став круглыми. Припомнив где они находятся, пациенты подуспокоились и огляделись... ну точнее огляделся Бръжчнек, а икшочка могла смотреть только вверх, так как весь обзор закрывали груди; подняться же они не могли, потому как осторожная ксенонка и не подумла их отвязывать раньше времени. Впрочем она скоро выяснила, что пациенты адекватны, насколько это возможно в такой обстановке, и ремни отстегнула. Икши пялились друг на друга и на собственные лапы, дёргали себя за уши и прислушивались к ощущениям. Само собой они неописуемо тупили и сначала твердили про какую-то Вакхаллу, причём оба сразу; потом высунулись из тента и сообразили, что в Вакхалле вряд ли есть трактора и кучи металлолома. Так медленно но верно, с помощью подсказок Дез, они добрались до реального положения вещей.

– Но, но, но... – мямлил Бръжчнек, – Зачем вы нас оживили??

– Тебе раньше было лучше? – резонно осведомилась Дезибел.

– НЕТ!!... Я имею ввиду, почему? – бил слова об мозг икшок, – Какая мотивация?

– Мотивация в том, что во-первых нам это ничего не стоило, а во-вторых в том что мм... – ксенонка задумалась, – Кажется это плохо, когда кому-то плохо? Ну и наоборот.

– Но ведь вы же! – ляпнула икшочка и прикусила язык.

– Враги ВИХ, – поняла её Дезибел, – Это верно. Но мы не враги вам.

Ячменица шмыгнула носом и поглядела на Бръжчнека. Тот фыркнул.

– Брось! Прекрати бояться.

– Хорошо, – ответила она и повернулась к Дез, – Простите, но я не могу поверить.

– А кто тебя просит верить? – удивилась ксенонка, – Мне вашу веру что, солить?

Изрядо сбитые с толку бывшие зомби были практически под руку посажены на свой трактор и отправлены обратно в лагерь, так как словоблудствовать с ними у Дезибел не было никаких сил. По крайней мере она порадовалсь, что ей удалось нахаляву сотворить чудечко, и снова по какой-то причине Дезибел вспомнила белку с её гогурцами.

Пока она отдыхала, к стойбищу пришла очередная колонна, набитая добычей. Несмотря на то что по пути следования и на самом месте икши снова учинили театр абсурда, темнушкинцы, да и танкисты, были настроены решительно. На попытку атаковать ракетами кошцы ответили пальбой заградительными снарядами и отстукиванием координат ПУ флоту, в результате чего позиции икшокских ракетчиков подверглись очередной зачистке. Также много работы брали на себя криомёты, разгоняя градом шутов гороховых, совершавших возле колонны неосмысленные действия.

Примерно через пол-дня наступила расплата за дезибеловские опыты со "смехом" ( Хе-Хе ): к площадке снова подъехал трактор, но на этот раз там были и комендант лагеря, и командир стройотряда и ещё всякая ответственная шушара. Они без обиняков перешли к делу и сообщили, что в обмен на "смех" готовы рыть землю носами и не то что притащить всю обшивку с кораблей, но и если потребуется головы главных имповцев. Конечно было понятно, что никакого доверия к ОЖиРовцам они не питают, но кого это интересовало? Твин сгрёб ксенонку в охапку и сообщил, что обожает её. Собственно он это и так делал безо всякого повода, но сейчас тем более.

– Ну получилось-то неплохо, – согласилась она, – Но чтобы сделать много Смеха, надо попотеть.

Все припомнили, какую бадяжищу они заварили в своё время на Темнушке, когда делали Смех в промышленных масштабах.

– Так, – соображал Твин, – У них должно быть такое оборудование. Вопрос в том где его достать.

Вопрос отпал довольно быстро – один из гниломордых, представившийся бургомистром ( ну конечно, подумали все, тебе только так и называться. Моль всю шерсть сожрала, а бургомистр, гусака ему в печень! ), сообщил что в одном из центральных лагерей имеется всё необходимое. Тут же был выработан план по началу массового выпуска Смеха; нарезку пока волевым решением свернули, ибо и нарезано уже было выше ушей, и дела разворачивались нешуточные. Ввиду этого отряд перешёл в маршевое положение, собрал топливосинтезатор и таким построением убыл к Унылгороду, как именовали населённый, в некотором роде, пункт. В конеце концов если заручиться твёрдой поддержкой зомбей, пусть и "посадив их на иглу", с дальнейшим сбором утиля проблем будет меньше. Дохлячков, ехавших в сопровождение, хотели посадить в телеги но поняли, что там они растрясутся в труху, так что пришлось сажать в одну из кабин.

– Какой ужас! – повторяла частенько Инла.

– Ну не сахарок, – соглашался Твин, – Но бывает хуже.

– Что может быть хуже?!

– Хуже когда в нежить превращаются добровольно, безо всякого зартония.

Оверлунксша умолкла, улавливая намёки на собственное поведение в прошлом, однако она вспомнила, что всё уже позади, и не стала особо расстраиваться. За стёклами идущих тракторов простирались серо-зелёные равнины, затянутые "тиной", попадались "пролески" статуйняка, широченные дороги и группы каких-то извратных строений. Более всего они были похожи на бисквитный торт с апельсинами, если его взорвать снизу и зафиксировать в положении разлетающейся сопли. Поскольку водителем как обычно был только тот кто ехал в голове колонны, остальные не оставляли насущных дел, и это принесло результаты. Во-первых Карина напекла неплохих пирожков, а во-вторых к определённым заключениям пришли танкисты.

– Похоже, теперь проблем с наведением не будет, – сказал Мрудер, – Если честно я не понимаю логики, но теперь автоматика за двести километров палит их как икшочью технику.

– Дай позырить, – лениво отозвался Твин; далее последовали минут десять тишины, так что можно было подумать что он заснул, – Да всё ясно, эти идиоты установили икшокское оборудование.

– Это безумие.

– А где ты на этой планете видел умие? Ладно, сейчас разберёмся со Смехом и подумаем.

Унылгород за каким-то рожном был подземным. На поверхности громоздились только сооружения из серого камня – огромные, сложные и не имевшие никакой ценности. Естественно, центром всей композиции была статуя, правда теперь с трёхсотметровой фигуры снесло голову, и она стояла как дурак. Всмысле совсем как дурак. Въезжали же на подземные уровни по резко наклонной эстакаде, под которой плескался поток чего-то маловразумительного, судя по всему той же "тины", только в жидком виде. Каналы с этой биомассой тут были повсюду, но никто не смог толком объяснить, на кой ляд, кроме того что от них исходила невыносимая трупная вонь. ОЖиРовцы были вынуждены нацепить маски, так как иначе задохнулись бы на месте в такой атмосфере. Достаточно быстро была получена карта всего района, и разглядывали её не чисто поржать. Более всего напрягло название "хранилища зартония".