Текст книги "Секс в океане или Тайна зарождения жизни"

Автор книги: Мара Хардт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)

Впервые обнаружив эти отрывные мужские члены в полости тела самок, зоологи ошибочно приняли их за представителей совершенно отдельного рода червей-паразитов и дали этому роду название Hectocotylus. Так это имя несуществующих червей и прижилось, а со временем закрепилось за всеми специализированными руками-пенисами всех головоногих, у которых таковые имеются. Как именно самец аргонавта ухитряется отхватить себе этот гектокотиль и превратить его в метательный снаряд? Почему он идет на такую крайность? Эти вопросы по-прежнему остаются без ответа, отчасти и потому, что пронаблюдать за живыми самцами аргонавтов крайне затруднительно.

Что нам теперь доподлинно известно, однако, так это то, что аргонавты не единственный род морской фауны, чьи самцы отстреливают мужские причиндалы ради продления рода. И кое-кто делает это с куда большим изяществом, не превращая ритуал в харакири, поскольку способен к регенерации половых органов. Любому известно, что морские звезды отращивают себе новые лучи, а ящерицы – хвосты взамен утерянных. Но всё это детские трюки, которые блекнут на фоне способности к регенерации оторванного пениса. Уточню: не просто регенерации, как в случае повреждения или частичной ампутации, а выращивания с абсолютного нуля нового боекомплекта мужских половых органов. Один из видов обитателей моря, между прочим, способен проделывать это регулярно и даже ежегодно.

У многощетинковых кольчатых червей рода пало_́ло, морских сородичей обычных дождевых червей, раз в году полнолуние дает старт массовым сборищам на сексуальные оргии, завершающиеся через некоторое время полным отрывом переполненных спермой или яйцами хвостовых сегментов самцов и самок, отделяющихся от головных сегментов и отправляющихся засеивать своими гаметами акваторию и продолжать род. Такое частичное самопожертвование во имя секса называется эпитокией^{163}.

Головная часть червя остается на дне, а обезглавленная хвостовая всплывает к поверхности, как аварийная спасательная капсула с затонувшей подлодки. Всплывший эпиток (часть тела без головы, задействованная в размножении) обладает, на ее счастье, собственными органами чувств – подобиями глаз, реагирующих на свет, – благо они у этих червей наличествуют в достаточном количестве (по паре на каждый сегмент). Благодаря этому обремененная гаметами хвостовая часть благополучно всплывает к поверхности и вываливает свой груз в общий пул спермы и яиц, доставленных туда другими особями, точнее, их всплывающими хвостовыми отсеками. Тем временем на дне головные части приступают к регенерации отстреленных хвостов. Процесс восстановления занимает обычно несколько месяцев, после чего особь способна повторить весь цикл заново, и многие черви успешно проделывают это из года в год^{164} (а иногда и по нескольку десятилетий кряду).

А вот близкородственные пало_́ло многощетинковые же нереиды не отделяют от себя вызревшие половые органы, а сами полностью превращаются в них^{165}. Рыбакам и аквариумистам, вероятно, хорошо знакомы пережившие подобную метаморфозу черви, поскольку люди часто используют их в качестве наживки или корма для рыбок-невольниц. Во Вьетнаме они еще и у местных жителей почитаются за деликатес. На мелководье и в устьях рек всего мира ими массово кормятся птица и рыба. Но именно метаморфозы, претерпеваемые ими на пути полового созревания и размножения, делают нереид по-настоящему уникальным семейством. Главное и самое разительное преображение происходит у этих червей при вызревании. Это, по сути, другая форма эпитокии – всеобъемлющая: никаких всплывающих капсул или хвостовых отсеков с вызревшими гаметами; червь от и до преображается в половой орган – наполненную спермой или яйцами оболочку размером с собственное тело.

Рожденные ползать по дну черви-нереиды готовятся взмыть к поверхности на нерест: сотни лапок-щетинок превращаются в лопатки-весла; пищеварительный тракт атрофируется, и вся полость тела заполняется спермой или яйцами; на переднем сегменте отрастает необходимая вызревающим мускулистым пловцам пара больших, обращенных вперед глаз. Но вот трансформация завершена, и нереидам остается дождаться полнолуния. С восходом холодного ночного светила, будто по команде, мириады нереид синхронно отрываются от донного ложа, взлетают к поверхности – и лопаются, взрываясь фейерверками спермы и яиц. И эта гибельная, но эффектная массовая оргия становится апофеозом трагедии полового созревания с заведомо летальным исходом.

И тут мы наконец подошли к единственному представителю фауны, самцы которого способны регулярно отращивать себе новые пенисы^{166} взамен утраченных при спаривании, практически безо всяких ограничений. Знакомьтесь: Chromodoris reticulata, тропический голожаберный моллюск, обитающий на мелководье островов Океании. Лишенные не только раковины, но и мантии, эти морские улитки-слизни круты настолько, что не просто играючи расстаются со своим мужским достоинством, но и отращивают новый готовый «к бою» пенис всего за сутки. Эти эффектные улитки с ярко-красной в белую крапинку спинкой, похожей на шляпку мухомора, по сути, функционируют в режиме коробочек-дозаторов конфеток-пенисов. Внутри особи находится что-то наподобие катушки с солидным запасом шнура, которая, разматываясь, отмеряет слизняку пенис за пенисом. Резерва свернутой в плотную спираль массы-заготовки, судя по всему, хватает минимум на три половых акта с ампутацией пениса подряд, после чего улитке всё-таки требуется некоторый перерыв, чтобы собраться с силами.

Будучи синхронными гермафродитами со взаимным оплодотворением, два слизняка тесно координируют свои действия в процессе спаривании. Первым делом они сближаются и нащупывают генитальные отверстия друг друга, видимо, чтобы не промахнуться. Затем пара чуть расползается и перестраивается, притыкаясь правыми боками, рожками к хвостам параллельно друг к другу. Пристроившись поудобнее и как следует примерившись, партнеры одновременно начинают вводить друг в друга пенисы. Еще минута – и готово: оба осеменены. Улитки начинают расползаться с места совокупления, вытягивая друг из друга пенисы, а те растягиваются и растягиваются между раздвигающимися телами, как две резинки-тянучки, истончаются и удлиняются невероятно. Наконец сначала один, а следом и другой слизняк высвобождают свои до предела растянутые шланги из тел друг друга – и ползут прочь, волоча за собою использованные половые принадлежности, похожие на шагающие пружинки, которые, заигравшись, не поделили дети. А спустя считанные минуты оба просто скидывают этот обременительный сверхнормативный багаж и принимаются отращивать новые, не растянутые до непригодности пенисы.

Спариваются, обмениваются спермой, получив свое, расползаются, унося каждый свой пенис. Вроде бы всё достаточно цивилизованно, но… так это выглядит лишь до тех пор, пока не рассмотришь секс этих слизняков под микроскопом. Тут только начинаешь понимать, насколько липкая природа у этого обоюдного проникновения.

Оказывается, головка пениса сплошь покрыта рядами загнутых в обратную сторону острых шипов. Эта щетина действует как липучка, начисто выскребающая сперму из генитального отверстия партнера при вытягивании пениса. Есть, конечно, риск вычистить и часть собственной, только что занесенной спермы, но в целом такой сценарий маловероятен, а основное назначение чистящего ершика с шипами на головке члена – на обратном пути вычистить из половых путей сперму соперников-предшественников, которых могло быть немало.

Обитают эти скользящие по дну красавцы среди уютных коралловых рифов. Изобилие возможностей для совокупления в сезон спаривания приводит к острой конкуренции спермы в популяции этих «наполовину самцов». Отсюда и длинный фаллос для максимально глубокого внедрения собственной спермы, и набухшая головка-репей для выскребания ранее отложенной чужой спермы, – очень удобно и практично в таких условиях.

Множественные пенисы, на самом-то деле, в море не такая уж и редкость, и у некоторых видов самцы даже щеголяют несколькими штуками одновременно.

ВДВОЙНЕ ОДАРЕННЫЕ

Эякуляция – могучая сила в живой природе. Но у самцов акул^{167} она скорее похожа на течь из крана с изношенной прокладкой, чем на струю брандспойта. Поэтому им нужно как-то компенсировать недостаточный объем исторгаемых выделений усилением пикового напора впрыска, то есть превратить свой пенис в некое подобие водяного пистолета. Поскольку копулятивные органы у акулы парные, самец имеет возможность стрелять с обоих плавников.

На первый взгляд мужские внешние половые органы самца акулы – так называемые птеригоподии, или класперы, – весьма похожи на обычный пенис млекопитающих, но на самом деле они представляют собой просто отростки брюшных плавников с желобками посередине. Построены эти удлиненные псевдопенисы из кальцинированной хрящевой ткани, с возрастом делающейся всё тверже.

Расположенные у основания хвоста под брюхом самца птеригоподии формой напоминают пару сосисок, что могло бы сразу навести ученых на мысль об истинном назначении отростков. Но изначально исследователи почему-то сочли, будто самец использует псевдопенисы лишь для того, чтобы поудобнее ухватить самку и притянуть ее к себе, – отсюда и вводящее в заблуждение английское название «класперы»[36]36
  Clasper (англ.) – застежка, пряжка.


[Закрыть]. На самом деле не смыкаются и не защелкиваются две створки этой «застежки» вовсе. Взамен самец использует свои птеригоподии строго поочередно для введения в клоаку самки, где они надежно становятся на якорь.

Пара мужских органов отчетливо просматривается у самца акулы с самого рождения. Но у новорожденных акулят класперы еще мягкие и обвислые. По мере созревания молодых самцов эти сосиски-висюльки удлиняются, подтягиваются к телу, затвердевают и становятся похожими на две огромные сигары. У некоторых видов акул птеригоподии полностью вжаты в подбрюшье для улучшения обтекаемости. Но и в этом случае самец не может спрятать свою характерную пару органов внутрь. Так что в следующий раз, будучи в океанарии и стоя в подводном тоннеле с прозрачными сводами, обратите внимание на строение тела проплывающих акул сразу за брюшными плавниками: самцов вы научитесь вычислять сразу же.

Столь характерного внешнего полового признака у какой-нибудь золотой рыбки вы, между прочим, не найдете. Эти декоративные карасики, как и множество других пород рыб – от тресковых до лососевых, – прячут свои первичные половые признаки куда глубже акул. Но на то акулы и хрящевые рыбы, чтобы разительно отличаться от более современных костных: у них весь скелет состоит из хрящей – того самого материала, из которого у нас сделаны лишь ушные раковины, носовые перегородки да соединительные ткани суставов (а у костных рыб, как и у людей, весь скелет состоит из кальцинированной костной ткани, на то они и костные). Пути эволюционного развития костных и хрящевых рыб навсегда разошлись в глубокой древности – около сорока миллионов лет тому назад, и в наши дни класс хрящевых рыб представлен в океане лишь акулами, скатами и химерами. И вот различные их представители как раз и донесли до современности впечатляющие образчики наружной половой амуниции.

Самец белой акулы, например, может при длине тела около трех с половиной метров похвастаться парой класперов длиной до метра каждый. Так что именно самцы белых акул сделались настоящими порнозвездами морского царства животных: их очень любят снимать выпрыгивающими из воды на фоне закатного солнца или преследующими какого-нибудь морского котика и наводящими ужас на зрителей не только страшными челюстями, но и парой огромных белых класперов.

Изучение репродукции акул – также область специализации не для слабонервных: крайнее разнообразие плюс высочайшая степень скрытности этих животных гарантирует нам, что завеса тайны до конца никогда не развеется. Акул и скатов насчитывается свыше 1 200 видов. И почти половина этих хрящевых рыб^{168} обитает на глубинах в 200 метров и более. О большинстве этих глубоководных видов мы не знаем практически ничего, не говоря уже об особенностях их половой жизни. Известно только, что им присуще внутреннее оплодотворение, а значит, для продолжения рода самцы должны физически спариваться с самками и эффективно орудовать своими класперами.

Доктор Дин Граббс из Университета штата Флорида изучает репродукцию акул уже двадцать лет. За это время он успел убедиться, что при введении самцом одного из класперов в полость клоаки самки (единого канала и для введения семени самцом, и для вывода из организма отходов жизнедеятельности, и для выметывания потомства у большинства видов хрящевых рыб) створки клоаки приоткрываются, как ладонь, а потом снова свертываются в «кулачок». Класперы у части видов дополнительно оснащены, по выражению Граббса, «щадящей якорной системой», а у некоторых и не особо щадящей – с остроконечными крюками на конце. (Как минимум, у одного вида современных акул – синей – стенки влагалищ-клоак в процессе эволюции сделались особо толстыми и прочными, что, вероятно, стало ответной реакцией на острые концы мужских причиндалов.) Такое «якорение» очевидным образом помогает самцу оставаться в причальном доке самки, пока не разгрузится.

Поскольку класпер всего лишь изогнутое продолжение хрящевой ости брюшного плавника, напрямую он никакой трубкой (наподобие уретральной) с хранилищем спермы не соединен. Имеется только урогенитальный сосочек в клоаке самца рядом с основанием класпера, из которого и выделяется сперма. Поэтому, в отличие от млекопитающих, у которых мужская эякуляция происходит прямо из отверстия на кончике пениса, у самца акулы сперма доставляется по желобку класпера самотеком. И процесс этот был бы крайне медленным, если бы не хитрый гидродинамический «наддув».

У основания класперов по обе стороны от урогенитального сосочка имеется по небольшому выпускному жиклёру, каждый из которых присоединен к длинному внутреннему пузырю, идущему вдоль всего брюха самца акулы. У молодняка этот пузырь доходит лишь до середины груди, а у зрелых особей – до самых жабр. «Решив заняться делом, – рассказывает Граббс, – зрелый самец мышечными сокращениями создает в пузыре разрежение, и тот заполняется морской водой, как воздушный шарик, через те же отверстия-жиклёры». Затем самец входит в самку, как правило, дальним от нее класпером, проведя его у себя под брюхом. То есть, подплыв к самке слева правым боком, самец использует для ее осеменения левый же класпер, и вот по какой причине: при такой позиции класпер, пересекая центральную ось симметрии тела самца, поворачивается под таким углом, что форсунка жиклёра как раз совмещается с началом сточного канала класпера. Далее самец выпускает сперму из урогенитального отверстия, мышечным усилием сдавливает внутренний пузырь – и струей из жиклёра смывает сперму по желобку класпера внутрь самки. Выдающаяся и единственная в своем роде система эякуляции у акул!

Редкую возможность наблюдать воочию (и без особых помех) за их сексом несколько раз предоставили ученым усатые акулы-няньки, обитающие на относительном мелководье в теплых широтах. Секс у акул-нянек^{169} проистекает так, что издали совокупляющуюся пару можно принять за гигантский медный штопор, образованный двумя (как минимум) переплетенными и скрученными телами: это самец, удерживая самку зубами за один из двух крупных грудных плавников, обвивается вокруг нее. Ухищрение не проходит бесследно. Наличие аналогичных шрамов от укусов на грудных плавниках самок акул других видов – от синих до тигровых – свидетельствует о распространенности такого подхода к спариванию у надотряда акул в целом. Судя по всему, без столь болезненных приемов самцам затруднительно поставить самку в позу, удобную для совокупления.

Итак, крепко ухватив партнершу зубами за крылообразный грудной плавник, самец мощным движением хвоста, как рычагом, опрокидывает самку набок, или навзничь, или даже головой вниз – иными словами, приводит тело в такое положение, чтобы открывался доступ к брюшной части, ведь клоака у самок акул и скатов расположена там же, где у самцов, – между брюшными плавниками. Поставив партнершу в нужную ему позу (нередко с помощью напарника, помогающего удерживать самку в удобном для самца, но противоестественном для нее самой положении), самец вводит ей в клоаку тот класпер, который ему удобнее, и производит слив воды со спермой. Всё-таки есть своя фишка в наличии двух членов.

Нелегкая борьба с упирающейся самкой и необходимость насильственно приводить ее тело в необходимое положение, казалось бы, свидетельствуют о том, что ее имеют против воли. И как тут не пожалеть бедную рыбку? Но вот что странно: чем дальше заходят приемы самца из арсенала садомазо, тем больше самка похожа на податливую и даже на всё согласную. В отдельных видах, самцы которых кусаются в порывах любовной страсти особо агрессивно, у самок на грудных плавниках даже выработались специальные защитные слои для минимизации вредных последствий укусов. Но по мере утолщения самками «брустверов» самцы отращивают зубы всё длиннее и острее. У мелких акул и многих скатов, в частности у хвостоколов, самцы обзаводятся узкоспециализированными зубами^{170} для подготовки самки к спариванию. Мы имеем все основания утверждать подобное хотя бы потому, что в отличие от зубов, необходимых для охоты и здорового питания, эти отрастают только на период спаривания. Острые половые зубы – мощный инструмент повышения эффективности секса в исполнении самца акулы… Будто из рекламы виагры для вампиров.

При ближайшем рассмотрении, когда оно, разумеется, возможно, акулий секс, однако, выглядит весьма скоротечным. И это не лишено смысла: что за удовольствие затягивать совокупление, когда у самца пасть заткнута огромным грудным плавником самки, а сама она ждет не дождется возможности стряхнуть с себя партнера, впившегося в плавник зубами и поставившего ее в неудобную позу. Так что, по имеющимся на сегодня наблюдениям, самец использует только один класпер и изымает его из клоаки самки через 20–30 секунд после введения, хотя иногда может задерживаться в самке чуть подольше. У акул-нянек, например, как только один самец кончает, его место тут же готов занять следующий, поджидавший своей очереди чуть поодаль. Двумя самцами дело обычно не ограничивается, осеменяет самку поочередно целая вереница самцов. Что это – групповое изнасилование или секс по взаимному согласию, – не нам судить.

Акулы не единственные животные со сдвоенной мужской оснасткой. Как мы уже видели, обладают парными пенисами и ракушковые, и веслоногие рачки. Среди других видов с множественными пенисами можно назвать голубых крабов, использующих две брюшные ножки для имплантации сперматофоров в парные генитальные отверстия самки, и обитающих в донном песке многощетинковых червей рода Pisione, которым (что редкость для представителей этого класса) присуще внутреннее оплодотворение. Эти черви, вероятно, являются рекордсменами среди животных по числу органов размножения: у самца приходится по одному пенису, а у самки по одному влагалищу на каждый сегмент тела, а таких сегментов у некоторых видов насчитывается больше десятка – и при сексе самец с самкой соединяются, как две половинки застежки-молнии.

……………………………………………………………………………………………

У видов, полагающихся на ту или иную форму секса посредством пениса, способность разнообразить форму и строение самих пенисов – половина решения задачи спаривания. Успешная репродукция возможна лишь при правильных причаливании к самке, стыковке и выгрузке доставленного при помощи пениса груза в парный ему женский гнездовой разъем той или иной конструкции. Как мы вскоре узнаем, богатством и широким, даже можно сказать цветистым, спектром типоразмеров, форм и функциональных возможностей влагалища самок различных видов морской фауны ничуть не уступают в причудливом разнообразии свои мужским визави.

……………………………………………………………………………………………

5. Внутренние покои: влияние женской изнанки на секс

ПРИЧУДЫ СЕКСОМОРЬЯ: ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ, ЧТО…

Влагалище самки кита устроено настолько запутанно, что сперматозоидам без GPS-навигатора там легко заблудиться.

Некоторые акулы способны забеременеть через четыре года после последнего секса.

У рыб и морских червей из самцов-карликов выходят знатные сексуальные рабы.

Девственное размножение в Мировом океане – явление будничное и рядовое.

МЕЛОДИИ И РИТМЫ СЕКСОМОРЬЯ:

1. “Maneater” – Hall and Oates.

2. “Billie Jean” – Michael Jackson.

3. “Like A Virgin” – Madonna.

«А как доходит до этого самого дела, у самок всегда преимущество игры на своем поле».

Именно такую характеристику дает общему положению дел у видов с внутренним оплодотворением доктор Сара Месник^{171} из Юго-западного научного центра рыбоводства NOAA. Самцы расходуют колоссальные ресурсы на то, чтобы вырасти большими и сильными, по максимуму развить структуры, необходимые для победы в битвах с соперниками за самок. Они отращивают гигантские пенисы, а иногда и соразмерные им яйца. И все эти усилия затрачиваются лишь на то, чтобы обеспечить доставку собственных сперматозоидов к женским яйцеклеткам. Но в конечном итоге миллиметры, сантиметры, а иногда и метры приходится преодолевать мужскому семени без участия самца и вне зоны его контроля, – мяч-сперматозоид отправляется на женскую половину поля, точнее, в ее половые пути, и далее организм самки распоряжается «мячом» по собственному усмотрению и правилам.

Этот финишный отрезок может оказаться для сперматозоида полным труднейших препятствий.

Давление эволюционного отбора не только самцов заставляет из поколения в поколение совершенствовать свою репродуктивную систему в целом и гениталии в частности. Самки с неменьшим упорством добиваются повышения эффективности и производительности своих половых органов. Их строение и функции в равной мере направлены на обеспечение воспроизводства генов самки в потомстве. А это означает ни больше ни меньше острую конкуренцию за доминирование между родительскими генами со стороны отца и матери. Отсюда и некоторые поразительные хитрости, выдуманные женскими организмами.

Биологи, к сожалению, традиционно уделяли основное внимание изучению эволюции мужских гениталий в ущерб женским. Есть тому и объективная причина: пенисы удобнее наблюдать и проще изучать, нежели спрятанные от посторонних глаз в полость тела половые органы самки. Однако имеется и другая, веками складывавшаяся предпосылка^{172}, а конкретнее: принято считать, что якобы мужской пол – главный движитель эволюции любого биологического вида.

Подобный перекос был нормой по меркам викторианской эпохи, когда ученые считали само собой разумеющимся, что самки и женские половые органы играют исключительно пассивную роль в половой охоте. Всеобщим и непререкаемым было мнение, что высшее предназначение самцов – биться за самок, чтобы именно обладатель самых крепких и боевых генов получал в награду самку и, как следствие, возможность для продолжения рода. Так и только так распространяются гены победителей и укрепляется здоровье и жизнеспособность видов, безоговорочно считали биологи вплоть до середины XIX века. Первым оспорил этот постулат Дарвин, указав, что самки также влияют на процесс естественного отбора и эволюцию вида, предпочитая совокупление с мужскими особями, обладающими самым ярким оперением, длинными и пушистыми хвостами и т. д. и т. п. Подобного рода отбор половых партнеров по признакам сексуальной привлекательности, а не силы и жизнестойкости, приводит к выработке и закреплению в популяции качеств, не имеющих отношения к биологической целесообразности, но необходимых для завоевания самок и обладания ими, что отчасти становится для самцов самоцелью.

Сегодня мы знаем о факторах, определяющих выбор самками самцов. Значительно больше понимаем, что внешностью дело не ограничивается. Тайна женского выбора^{173}, то есть способность самки влиять на то, чьи гены победят, в частности, после совокупления, – величайшая сила природы. Используя встроенные инструменты поведенческого, морфологического (структурного) и химического анализа, организм самки каким-то образом изыскивает способы регулировать результативность совокупления с различными самцами, а в некоторых случаях – даже влиять на выживание потомства, произведенного от них. Самки многих видов наделены способностью складировать полученную от самцов сперму и при помощи различных физиологических, гормональных и прочих механизмов отбраковывать и сортировать ее, а затем по мере надобности использовать для оплодотворения. Отсев может начинаться прямо на входе. Вагинальная секреция вполне способна отбраковывать несовместимые по генетическим или иным признакам биоматериалы самца; также (об этом чуть позже) и конфигурация влагалища может ставить непреодолимые барьеры на пути проникновения в нее спермы нежелательных партнеров. Если взглянуть на процесс прохождения половых путей, условно говоря, глазами сперматозоида, то он оказывается участником бега с барьерами, причем высота и сложность барьеров непредсказуемы, поскольку они призваны избирательно отсеивать одних и заведомо пропускать других соперников – в зависимости от неведомых бегунам правил, установленных организмом хозяйки состязаний.

Отсюда возникает законный вопрос: а с какой такой стати этот традиционно сложившийся перекос в пользу исследования мужских половых органов в ущерб изучению женских сохраняется и поныне? Беспокоит это нас по двум весьма тревожным причинам.

Во-первых, привнесение субъективного начала в научные наблюдения приводит к формированию искаженного понимания предмета исследований, в данном случае – к недооценке роли самки и ее выбора в процессах воспроизводства и эволюции видов.

Во-вторых, и на практическом уровне такой генитально-гендерный перекос мешает правильному пониманию азов репродуктивной биологии видов и, как следствие, грамотному управлению природоохранными мерами, направленными на защиту и сохранение естественных популяций. Если, скажем, система управления рыбным хозяйством действительно ставит своей целью сохранение и приумножение поголовья ценных пород дикой рыбы, то сделать это без знания механизмов размножения попросту нереально, поскольку это базис для определения факторов, обусловливающих рост или упадок популяции.

Сравнительные исследования устройства и функций мужских и женских гениталий зарекомендовали себя весьма полезными сразу в нескольких отношениях. Например, у некоторых видов утиных самки регулярно «принуждаются к совокуплению» (научный эвфемизм для обозначения изнасилования). У таких видов, как следствие, наблюдается высокий уровень конкуренции спермы. Селезни, отметим, обладают хорошо развитым длинным пенисом, похожим на закрученный против часовой стрелки штопор, но и вагина утки устроена хитро: половые пути закручены спиралью по часовой стрелке, что служит мощным средством механической контрацепции. Благодаря этому множественные принудительные спаривания не лишают утку значительной свободы выбора отца будущего выводка птенцов. А это, в свою очередь, обусловливает фактический вклад отдельных селезней в генофонд утиной популяции[37]37
  Подробнее см.: Резник Н. Утки все парами. «Троицкий вариант – Наука» № 21(240), 24/10/2017, с. 15 (http://elementy.ru/nauchno-populyarnaya_biblioteka/433849/Utki_vse_parami).


[Закрыть].

У множества видов с внутренним оплодотворением часть факторов, определяющих результативность совокупления, фактическое производство потомства по его итогам и, как следствие, генетическое разнообразие популяции вступают в действие уже после отбытия самца. И поскольку многие из таких видов – морские млекопитающие, черепахи, акулы – одновременно подвержены риску нещадного истребления человеком, понимание нами всего комплекса факторов, обусловливающих успешное воспроизводство популяций, жизненно необходимо для нас и для них. А это, в свою очередь, требует понимания и правильной формулировки обеих сторон уравнения полового размножения.

При помощи старомодного ли анатомического препарирования, новомодной ли томографии исследователи начали, презрев наконец привычную тенденцию, детально разбирать мириады путей и способов, используемых самками всевозможных видов животных для манипулирования исходом совокупления с самцами. И оказалось, что у самок имеются мощнейшие инструменты отбора семенного материала на самых разных уровнях – начиная с поведенческого и заканчивая анатомическим, на котором они демонстрируют поразительную способность к инновациям. Влагалища, как оказалось, способны поведать много интересного помимо предположительного размера пениса, под который они приспособлены.

ФИЗИЧЕСКИЕ БАРЬЕРЫ: МОНОЛОГ О ВЛАГАЛИЩЕ САМКИ КИТА

Вагину самки кита изучать непросто^{174}. Но если подойти к этому творчески и иметь действующий аккаунт, например FedEx, для срочной доставки всего необходимого, то ничего невозможного нет.

У самок крупных китов влагалище достаточно просторно, вероятно, и для ознакомления посредством личного посещения. Вот только вагинальный проход настолько похож на лабиринт, что без GPS-навигатора там делать нечего. Это было первым предупреждением, которое я получила от Сары Месник, видного специалиста по системам репродукции и спаривания морских млекопитающих. Вместе с коллегой Дарой Орбач из Техасского университета A&M в Галвестоне они с головой погрузились в самое что ни на есть познавательное и увлекательное путешествие по малоисследованным мирам китовых влагалищ. Правда, в рекордном, трехметрового (!) диаметра, репродуктивном тракте самки синего кита они до сих пор не побывали, но с хитросплетениями женских половых путей китов и дельфинов помельче разобрались достаточно, чтобы… ну, скажем так, в меру удивиться и продолжить изыскания.

Действительно, изучение строения влагалища самки кита – занятие не из легких. Просто представьте масштабы одних только логистических задач. Хозяйки вагин живут так далеко в открытом море, что с берега их не увидишь, а посреди океана приближаться к ним опасно, не говоря уже о том, чтобы дожидаться полового акта между китами в непосредственной близости. При этом, даже если наивные ныряльщики, сами того не подозревая, нередко наблюдают дельфинов с пенисами наизготовку, о том, что происходит внутри влагалищ самок китообразных, им остается только догадываться. Ну и как это удается вычислить двум вышеупомянутым исследовательницам?

Во-первых, они обращаются к литературе, в частности к трудам старых добрых натуралистов классической школы, где скрупулезно прорисовано и в подробностях описано анатомическое строение тел всех видов животных, экземпляры которых им удалось заполучить по всему миру. И таинственные «мегарыбы», периодически выбрасываемые или выбрасывающиеся на берег, не исключение. Местные ученые никогда не упускали возможности препарировать тушу оказавшегося на мели кита.