Текст книги "Подарок для Императора. Меж двух огней (СИ)"

Автор книги: Мара Черная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

7

Беорхийцы!

Зарычала про себя. Двое здоровых смуглых мужчин стояли прямо на дороге и самодовольно усмехались. Растрёпанные волосы паклями свисали до плеч, одежды были измазаны засохшей грязью, на лицах белыми полосами застыли глубокие шрамы, переплетённые грубой вязью татуировок на южный манер, в ушах висело по несколько серёжек, на головах были повязаны чёрные банданы. У одного красовался шикарный фингал на половину лица – наверняка, получил из-за моего побега. Второй держал под уздцы жеребца Сальвии. Они смотрели на меня своими тёмными глазами, в которых плескалась сама тьма. Переглянулись, прокручивая изогнутые мечи в руках.

– Не эту ли лошадку ищешь, а? – противно прохрипел тот, что с фингалом.

Оба ехидненько так премерзко заулыбались, вкушая сладкое чувство превосходства и наслаждения от своего идеального плана поимки меня. Могли просто схватить, пока спала, но решили поиграть в великих стратегов. Что ж.

Я натянула тетиву и прошипела:

– Ещё шаг в мою сторону… – ухватила лук чуть крепче и удобнее. – Сами понимаете, у меня преимущество. Могу застрелить на расстоянии.

Один из мужчин хмыкнул. Но идти в мою сторону никто не стал.

– Успеешь только одного, – уверенно и кровожадно захрипел побитый.

Прав чёрт, однозначно прав. После первого же выстрела рискую получить незамедлительный ответ от второго разбойника.

– Вас ведь меня искать отправили? – скорее констатировала факт, чем спросила.

– Ну и? – рявкнул всё то же.

– Тогда у меня к вам предложение. Я знаю, что вы увели мальчика из моей деревни, но вам он ни к чему. Он мелкий совсем, работать ещё не может, ценности большой не несёт. А вот я вам ой как нужна. Вам же приятнее будет, если снова по головушке не получите за то, что упустили меня.

Разбойник с фингалом скрипнул зубами, морща лицо. А второй заинтересованно посмотрел, склонив голову набок, и сложил меч, давая понять, что готов слушать дальше.

– Так вот. Я добровольно сдам вам оружие, себя, не буду сбегать и сопротивляться. А вы всего лишь посадите ребёнка на мою лошадь и отправите домой, – я постаралась сделать спокойно-деловой и максимально уверенный тон, хотя сердце в груди колотилось о рёбра.

Тишина повисла над головами, даже ветер перестал колыхать голые кроны. Два внимательных взгляда противно облизывали с ног до головы в поисках подвоха. Но его не было. Я не могла рисковать чужой жизнью, только своей.

Менее разумный из беорхйцев вдруг зарычал и бросился в мою сторону. Стрела точным звонким попаданием по мечу в сантиметре от рукояти выбила его из руки подонка. Мгновенно вложила новую стрелу на тетиву, и наконечник резво нацелился уже в голову, а разбойник осёкся и остановился. Тело колотило, то ли от испуга, то ли от холода, то ли от досады, что я всё-таки успела бы завалить двоих, но упустила шанс. Другой беорхиец, более рассудительный, дёрнул товарища назад и пнул в бок.

– Мы согласны, – произнёс он предельно серьёзно.

– Тогда я попрошу ещё одно. Не забирайте плащ и припасы. И без грубой силы, пожалуйста. Вы же не хотите ценный подарок Императору привезти в помятом, полуживом или вообще мёртвом виде? – старалась подчеркнуть свою ценность и важность.

– А это уже не нам решать. До основного каравана, так и быть, заберём только оружие, но там уже будут решать Ки-Ран и Анаих-Риз.

Тот, что поумнее передал поводья выскочке и невнятно на своём языке пробормотал указания ему на ухо. А сам остался стоять здесь, подобрав меч товарища с земли.

– Чтобы всё было честно, Майран приведёт парня на лошади и сам тоже будет верхом. Мы отпускаем его, а ты бросаешь лук в сторону, да подальше. Обманешь – Майран догонит и убьёт мальчишку на месте.

– А что мешает вам всё равно его потом догнать и убить? – недоверчиво покосилась.

– Я даю своё слово, – всё тем же деловым тоном ответил разбойник.

– Не хочу никого обидеть, но я словам беорхийцев не могу доверять, особенно не доверяю твоему вспыльчивому другу.

Ну не верю я в их честность!

– Понимаю, но что остаётся? Мы ж тоже не можем быть уверены, что ты опять не дашь дёру через пару километров.

И ведь он прав. Ничего не поделаешь. Остаётся полагаться на то, что не обманут. Ну… Главное, чтобы не убили парнишку, а даже если заберут вместе со мной, я найду способ его освободить.

Тем временем на поляну вышли две лошади. Испуганный заплаканный мальчик сидел на Самайне, на гнедой лошади горделиво возвышался Майран.

– Ничего не бойся, мой хороший, – обратилась к бедному запуганному ребёнку. – Ты поедешь домой. Конь знает, где дом, он довезёт. Мама ждёт тебя. Передай Сальвии и тёте Анне, чтобы не ждали меня. И что со мной всё хорошо, – только проговорила, как мужчина на лошади отпустил поводья Сэма и шлёпнул серого по крупу. Тот весь поджался и рванул галопом прочь.

Я тут же отбросила лук в сторону в кусты. Ну вот, снова осталась безоружна. Страх подкатил комом к горлу. Но утешало хотя бы то, что погоня за ребёнком не состоялась. Надеюсь, он благополучно доберётся.

Пришлось сдаваться. Беорхиец спрятал мечи за пояс, медленно подошёл ко мне и протянул руку. Явно не для дружеского приветствия. Отдала сумку, неохотно сняла плащ и подняла руки. Стало зябко. Но Саган – так звали этого мужчину – быстро меня осмотрел и отдал вещи обратно, так что долго мёрзнуть не пришлось. Руки, конечно же, стянули длинной верёвкой и, как собаку за поводок, повели к лагерю.

Интересно, я всю дорогу буду так идти? Тогда мы и за месяц не догоним караван.

– Поедешь на лошади со мной, – пояснил разбойник, будто прочитав мысли. – Потом пересядешь к Майрану, когда мой конь устанет. За несколько дней догоним остальных, там уже тебя определят в одну из клеток. И не надейся, второй раз не сбежишь.

Мда. С Саганом ещё куда ни шло ехать, но вот второй меня до жути напрягал. Простонала про себя и обвела их ненавидящим взглядом. За что мне это⁈ За то, что с де-Миртом не пошла? Видимо, надо было соглашаться. Его компания была бы всё же поприятнее.

А вот из-за кустов показался угольно-чёрный круп. Высоченный вороной конь, крепкий и очень сильный стоял и мирно копал снег носом, выискивая пропитание. Чем-то он был похож на коня де-Мирта. Даже дышать стало легче. Такой не скоро вымотается, а значит и к Майрану не скоро придётся перебираться. Хоть что-то позитивное, если это вообще можно считать таковым.

Взобраться на лошадь с завязанными руками, конечно, стало той ещё задачей. Первая попытка успехом не увенчалась: конь шагнул в сторону, а я завалилась на больной бок и едва не отдала душу богам от боли, что копьём пронзила ребро. Мерзкий хохот заполнил всё пространство поляны. Смешно им, придуркам. Ну, ничего, вам это ещё вернётся бумерангом, псы проклятые! Со второй попытки забралась. Следом сел и Саган, привязал меня покрепче к седлу, и понеслась.

Держаться без рук и стремян было тяжело. Особенно на такой скорости. Дважды чуть не сползла, поэтому меня стали придерживать одной рукой. Так неприятно быть прижатой к отвратительному существу. Человеком даже язык не поворачивался его называть. Стоило ли говорить, что воняли эти мужланы прескверно? Наверное, не знали, что существуют столь прекрасные занятия как мытьё и стирка. Фу!

Первый день пути прошёл довольно быстро, мы почти не останавливались, не разговаривали, лишь местами сбавляли темп и давали лошадям попить и поесть, немного перевести дыхание.

На ночлег стали в укромном месте. Пока они там забавлялись охотой с моим луком, я сидела привязанная к дереву и жевала свои припасы. Мысли то и дело возвращались к Сальвии, Анне и мальчику. Я знала – они очень сильно переживали. Но надеялась, что им хватило ума не отправлять никого за мной.

Яркий лунный свет залил лес, превращая поляну в сверкающее озеро. Зима набирала обороты, и становилось всё холоднее. Единственным спасением от колкого мороза стали близость костра и мех, подстеленный на хвойные лапы для сна.

Интересная всё-таки жизнь. Столько опасностей вокруг. И только мы выбираем – проблема это или очередное приключение. Что было бы с другими на моём месте? Что делала бы Сальвия? Или даже Альвана? Или дядя Хатвор? А что бы делал де-Мирт? Забавно было представить такого грозного мужчину в столь сложном положении. Ему бы хватило силы и отбиться, и вызволить пленника, и, наверное, даже повязать их и отправить в казематы Солнечного дворца. А что я могла сделать? Я же одна. В конце концов, убивать меня вряд ли станут. Отвезут во дворец, а там видно будет. Оттуда тоже сбежать можно на крайний случай. Безвыходных положений не бывает!

Глаза сомкнулись. Мысли постепенно ушли. Вид ночного неба сменился темнотой. Уснула.

8

Второй день пути ничем не отличался от предыдущего. А вот на третий день я ехала половину пути на вороном коне, а ещё половину – на гнедом вместе с этим противным с фингалом. Казалось, что он нарочно прижимался теснее. Буэ!

К вечеру мы нагнали основной караван. Они уже вовсю разбивали лагерь и готовились к ночлегу. Везде стояли большие шатры и маленькие шалаши – все из тёмной плотной ткани. Между ними горели костры, на которых жарилось мясо, а вокруг сидели разношёрстные разбойники, навеселе, естественно. Везде ходили местные стражники в кожаной броне с открытыми плечами и с такими же изогнутыми мечами, какие были у сладкой парочки, забравшей меня. И не холодно же им…

Встретили меня, конечно, о-о-очень «радушно». Освистывали, смеялись, вслед летели оскорбления и крепкие словечки, сальные взгляды. Зато псам за меня кинули косточку.

– Саган, можешь взять себе на ночь одну из рабынь. Заслужил. Майран, запри эту вертихвостку, приставь побольше толковой охраны и тоже иди отдыхать! – тяжёлый бас Анаих-Риза гремел, как гром, без усилий перекрикивая весь шум лагеря.

Мужчины переглянулись и хищно обвели взглядом клетки с людьми. Бедные девушки. Что им придётся пережить за эту ночь… Как жаль, что я им ничем не могла помочь. Да я даже себе уже помочь не могла… Пока не могла. Но сдаваться так легко – не в моих правилах.

Ненавистный надзиратель пнул меня в спину.

– Шевелись, дрянь! Не отнимай моё время!

Я лишь рыкнула себе под нос и пошла. Пришлось. На этот раз мне подготовили абсолютно пустую клетку. Металлическую. И замок повесили повнушительнее – такой уже шпилькой не открыть. Майран отворил дверку, а я уже шагнула к месту заточения, как вдруг мужчина резко одёрнул меня за руку.

– Снимай сумку и плащ. Не положено! – зыркнул и ехидненько оскалился.

– Ваш высокоуважаемый соплеменник ни слова об этом не сказал. Вы же обыскали меня, никакой запрещёнки нет, – попыталась отстоять себя.

– Ничего не сказал – значит мне решать! А ну снимай!

Майран бесцеремонно стал стягивать с меня вещи, не обращая внимания на протесты и попытки отбиться. И у него бы получилось, если бы не…

– Хватит! Пусть сидит в своём плаще.

Я аж вздрогнула от неожиданности. Майран вмиг отскочил на полтора метра от меня. Не думала, что у кого-то может быть голос ещё жёстче, чем у Анаих-Риза. И здесь можно было не гадать. Ки-Ран. Только у вождя дикарей могло быть такое нечеловеческое рычание.

Взгляд мучителя потемнел, но он таки кинул мне сумку обратно в руки, и я шустренько засунула себя за решётку, и даже дверцу прикрыла сама.

– Иди, вайелар*. Дальше сам разберусь, – пробасил вождь.

– Как прикажешь, гулар**, – пробубнил Майран и моментально скрылся из виду.

А я лишь сильнее вжалась в угол и вцепилась в прутья. А вдруг он передумал меня во дворец везти и решил оставить в своё личное, так сказать, пользование?

– Я вот не пойму, – начал Ки-Ран, сложа руки на груди, – что тебе не нравится? Я даровал тебе возможность стать фавориткой Императора, а может и больше, если ума хватит, разбогатеть, дорваться до высокого положения, иметь всё, что захочешь. На твоём месте мечтают оказаться почти все, если не все. А ты сбегаешь, противишься. Чем плоха для тебя такая участь? Не лучше ли лечь под смазливого правителя, чем под кого-нибудь из нас, а?

Густая чёрная бровь скептически приподнялась, а лицо в шрамах скривилось в непонятной гримасе.

– Мне не по душе быть чьей-то, цитирую, «подстилкой». Пусть даже самого Императора, – гневно фыркнула я.

Кто бы сомневался – Ки-Ран закатил глаза.

– Ла-а-адно, дело твоё, гордая девка, – протянул Ки-Ран. – Мне не понять. Но тебе всё равно деваться некуда – как миленькая перед де-Суртом ножки раздвинешь. Хотя выбор у тебя всё-таки есть. Попробуешь снова сбежать – себе заберу. Люблю укрощать строптивых кобылок.

Он расхохотался, небрежно махнул на меня рукой и горделиво удалился. А спустя минуту к повозке с моей клеткой вышли пятеро беорхийцев и расселись по разным сторонам.

Ну вот. Так у меня точно не было шанса сбежать, даже при очень сильном желании. Но его и не было. И даже не так меня страшили угрозы Ки-Рана, как то, что они знали теперь откуда я. Что им помешает убить моих близких или вообще сжечь к чертям всю деревню? Запрет на разбой далеко не везде соблюдался. А уж в такой глуши, если исчезнет крохотная деревушка, кому до этого есть дело? Никто не заметит. Ребёнка же выкрали. И что их остановило? Ничего! Лучше уж перетерпеть путь с ними до дворца, а там уже буду придумывать выход и действовать по обстоятельствам.

Ужин мне не перепал – пришлось тратить свои запасы. Настала пора укладываться спать. Нужно было беречь себя и хорошо отдыхать. Тем более этот день жутко вымотал. Тело ныло, будто по мне стадо пробежало, да и ребро ещё не восстановилось. Я поплотнее укуталась в свой, вернее де-Миртовский, плащ, вытянула ноги, насколько позволяли размеры клетки, и провалилась в сон.

Дни в пути до Кандевуда тянулись, не было никакого разнообразия. Утром подъём, скудный завтрак из абсолютно отвратительной безвкусной каши, складывание шалашей и провизии, монотонная мучительно медленная дорога, и всё время пристальные взгляды моих «верных» конвоиров. Менялся только пейзаж: хвойных деревьев ставало всё меньше, а лиственных – всё больше, местность постепенно менялась на степную, даже мороз стал немного меньше по ощущениям. Из этого я поняла, что мы подъезжали к границе Кархейма с южной стороны. Днём был небольшой привал, кормили и поили лошадей, беорхийцы устраивали себе перекус, а вечером снова разбивали лагерь, ужинали и укладывались спать.

В селения мы не заезжали, держась всегда южнее. Не любят холод, гады. Может поэтому Калантиэль назначал встречи с ними всегда зимой или поздней осенью? Зато к столице подъехали впритык и устроили ночлег прямо у стен города. Часть отряда отделилась и с половиной поклажи заехала в Кандевуд. Наверное, продавать награбленное добро. Утром в город собрался ещё один отряд. В этот раз готовили повозки с пленными.

К моей охране подошёл невзрачный пожилой мужчина с белой лошадью и что-то сказал одному из них. Они ушли. Мужчина стал запрягать лошадь в мою повозку. Меня что, тоже повезут⁈ Вот это поворот! Сердце бешено забилось в груди от внезапно нахлынувшего волнения, разум забился в панике. Я не могла ни понять, ни определиться: радоваться мне или огорчаться?

Когда последние ремни были застёгнуты, а вожжи небрежно бряцнули о клетку, подошёл Анаих-Риз, взял коня под уздцы, и мы двинулись вслед за ещё двумя повозками. И что же это будет, раз товарищ-правая-рука-вождя самолично везёт меня в город?

За городскими воротами сразу стало шумно. Люди сновали туда-сюда, торопились по своим несомненно важным делам, по улочкам бегали дети и бродячие собаки. Коты же, возвышаясь над смертными, сидели, где повыше, изображая властителей мира. Будто каждый из них император. А ведь похожи на Калантиэля. Такие же самолюбивые, хитрые и высокомерные. Но заметив нежданных гостей и коты, и собаки, и люди старались поскорее убраться в дом или неприметный закоулок, спешно закрывались ставни, запирались на замки хлипкие двери. На что беорхийцы лишь ухмылялись, купаясь в чувстве собственного превосходства. Тьфу! Псы горбатые!

Копыта мерно цокали по брусчатке узких улочек, поворот за поворотом мы двигались к центру. Старые побитые жизнью деревянные домики сменялись более дорогими и новыми. Очередной поворот – мы оказались на главной торговой площади.

Вокруг располагались десятки палаток с различным добром: продукты, ткани, одежда, специи, всяческое рукоделие, украшения, бытовая утварь, отдельно даже палатка с целебными травами и снадобьями стояла. Глаза разбегались! А вон там дальше, за большим фонтаном по центру площади расположился вчерашний отряд. Молодцы, переоделись, только вот лица мерзкие бандитские стереть не вышло, чтобы вас перестали бояться. Народу на площади было очень много, но всё равно было прекрасно видно, как они старательно обходили стороной эту точку.

Внезапно по коже пробежал холодок. Спина покрылась мурашками. Будто кто-то пристально наблюдал за мной в упор. Я резко обернулась, стараясь найти причину внезапного необъяснимого беспокойства.

– Что, никогда такой роскоши не видела? – ухмыльнулся Анаих-Риз, демонстрируя свой нелицеприятный оскал.

Я лишь фыркнула в ответ на колкость и продолжила вглядываться в толпу в поисках источника тревоги. И между прочим, эта тревога стремительно росла. Будто чей-то сосредоточенный взгляд впился острым шипом между лопаток и прожигал насквозь. Столько народа – попробуй, пойми ещё, где искать.

Я обернулась в очередной раз, и, наконец, увидела. Сердце пропустило удар…

* * *

*вайелар – обращение к низшему чину воинов Беорхии

**гулар – обращение к правителю Беорхии

9

Время замедлилось. Он смотрел прямо в мои глаза. Пристально. Внимательно. Пронзительно. А я оцепенела и не могла отвести взгляд, чтобы разорвать этот странный контакт. Боги, кто это⁈

Чёрная мантия скрывала лицо незнакомца, только глаза и было видно. Но какие глаза! До дрожи пробирал этот взгляд. До мурашек. До ощущения полной беспомощности и неизбежности чего-то до жути пугающего. Он стоял неподвижно в движущейся толпе и походил на наёмного убийцу.

– Эй, ты кого там высматриваешь⁈ – громыхнуло рядом.

Клетка сотряслась под тяжёлой рукой, а я от испуга подскочила. Этой секунды хватило, чтобы потерять того человека из виду. И сразу странное чувство отпустило, оставив лишь смутный осадок. Забегала глазами по толпе в попытках снова отыскать его. Тщетно.

– Да так! Никого… Побрякушки на той стороне просто понравились, разглядеть пытаюсь, – наигранно мило улыбнулась и захлопала ресницами.

Вот честно-честно! Как сорока – на блестящее реагирую! На эти блестящие внимательные глаза, поднявшие внутри бурю из тревоги и паники.

Мои доводы получились такими нелепыми и ненатуральными, что я бы и сама себе не поверила. Но, видимо, моего личного провожатого такой ответ устроил, и тот от меня отстал.

Мы добрались до места назначения. Это был укромный угол площади. Две повозки с невольниками разместились здесь одна за другой. А меня почему-то рядом не поставили. Интересно, почему это? Ответ себя долго ждать не заставил. Анаих-Риз отреагировал на моё немое недоумение:

– Я лично привёз тебя сюда, чтобы найти сносное платье и прочую шелуху для красивого вида. Нельзя тебя дарить Императору в таком виде – оскорбится, – разбойник обвёл меня критическим взглядом и недовольно оскалился. – Оборванка.

Я в ответ передразнила его гримасу, а затем наиграно задумалась, потирая пальцами подбородок.

– Ах! Так значит, Ки-Ран приказал красивую упаковку мне купить? Как мило с его стороны! – фыркнула.

Анаих-Риз принял страдальческий вид и закатил глаза. А кто сказал, что со мной будет легко?

– А ну не ёрничай! Смотри лучше, выбирай, пока добрый, не то сам выберу на свой вкус, и тогда уж не жалуйся!

Ой, какие мы страшные и грозные! Боюсь-боюсь!

Анаих-Риз дал быстрые указания тем, кто остался торговать награбленным добром, и повёл мою лошадь в сторону палаток с одеждой.

Весьма оригинальная картина получилась: нечеловеческого вида громадный воин вёл лошадь, запряжённую в повозку, на которой красовалась железная клетка с девицей внутри. Они выбирали ей одежду и украшения, скандаля, словно настоящая семейная пара. Идеально! Нужно было видеть реакцию местных торгашей: глаза, аки тарелки, бедные нервничали и заикались, аж товар из дрожащих рук валился.

Выбор, конечно, был небогатый. Продавцы предлагали платья покраше да подороже, я присматривала варианты незаметнее и практичнее, а беорхийский командир и вовсе смотрел только на яркое и дешёвое, годное больше для куртизанок. На этом мы все и не сходились…

– Ты выбираешь какие-то мешки, а не платья. Я теряю терпение! – угрожающе прошипел мужчина.

– Это благородный серый! И фасон очень изысканный. Ты ничего не понимаешь в моде! – огрызнулась в ответ.

– Господин! Леди! Может быть, вас удовлетворит этот вариант? – перебил нас испуганно-нервный торговец, протягивая очередное роскошное пышное платье нежно-розового оттенка.

– Ну ей же не на бал в этом идти! К чему такая вычурность⁈ – зарычал Анаих-Риз.

Я только молча закатила глаза и сложила руки на груди. Продавец аж стушевался, бедолага. А Вам, господин-воин, не угодишь. Даже удивительна такая разборчивость в предметах женского туалета.

– А к Тёмному Богу всё!

Товарищ-провожатый не выдержал напряжения, вырвал злосчастное платье из рук торговца, швырнул в того мешочек с золотом со словами «Сдачи не надо!» и, злобно пыхтя, повёз меня обратно.

– Э-э-эй! А побрякушки? – жалобно завопила я.

Не то, чтобы мне нравилось кататься по площади и разыгрывать спектакль. Но не лишним было потянуть время, чтобы ещё раз найти странного человека в балахоне.

– А побрякушки у нас найду! С такими успехами, мы тут неделю будем выбирать и всё золото спустим. А Калантиэлю по большей мере всё равно, он эту мишуру под лупой рассматривать не будет!

И всё. После этого он ни слова больше не сказал. Даже у своих соратников не остановился, лишь злобно зыркнул вскользь в их сторону.

Так мы и добирались до места стоянки, не произнося ни слова. Под цокот копыт, скрип колёс и шуршание миллиона слоёв платья. Розовая материя, смятая в огромной лапище Анаих-Риза, выглядела весьма комично, люди то и дело оборачивались, тихонько посмеиваясь, что нервировало его ещё больше.

Какое всё-таки кошмарное платье он взял. Я же буду как кусок зефира! Сальвия была бы в восторге, но я⁈ Да я такое по доброй воле никогда бы на себя не надела! В нём ни сбежать, ни отпор дать, ни с толпой слиться не получится! Я не уверена, что в нём даже банально двигаться и дышать возможно. Взвыла от досады, глядя на это пышное недоразумение.

Лагерь. Нас встретил всё тот же мужичок, который запрягал лошадь. Видимо, местный конюх. Он спросил, планируется ли ещё какая-либо поездка и, получив отрицательный ответ от командира, распряг коня и увёл.

Беорхийский генерал швырнул платье на клетку и притащил большой обтянутый кожей сундук. А вот и побрякушки подъехали. Он открыл замок, поднял крышку, и его глаза вспыхнули золотом. Анаих-Риз сел перед сундуком, как ребёнок перед ящиком любимых игрушек, и стал перебирать драгоценности. Я же с интересом наблюдала за этим зрелищем. Забавно, когда суровый брутальный мужчина так любовно и бережно обращается с вещами. Это даже заставило меня улыбнуться. А затем я увидела кулон: светло-голубой и почти прозрачный длинный кристалл в изящном серебряном переплетении ветвей и листьев. Мамин кулон! Сердце больно сжалось в груди. Но я постаралась не подавать вида. Нужно попробовать его заполучить! Вдруг получится.

– А можно во-о-он тот кулончик? – посмотрела щенячьими глазами.

– Какой? – даже не взглянув буркнул Анаих-Риз.

– Ну, тот, серебряный, с камушком. Красивый, к платью очень подойдёт, – я взялась за прутья решётки и для убедительности поочерёдно всматривалась то в платье, то в кулон. – Да, точно! Идеальное сочетание оттенков!

– Нет.

– Почему? – еле сдерживалась, чтобы не выдать голосом отчаяние.

– Гхр… Серебро, слишком дёшево.

– Ну, пожа-а-алуйста! Если уж и быть подарочком, то хоть выглядеть не как дешёвая проститутка! И раз уж платье уже приблизило меня к такому виду, то хотя бы украшениями позволь исправить ситуацию! Золото совершенно не идёт к розовой тка… – оборвали на полуслове.

– Послушай! – Анаих-Риз резко поднялся, золото со звоном упало на землю с его колен. – Мне не в удовольствие с тобой возиться! Так что засунь свои капризы себе… кхм… в общем, ты поняла куда. А серебро в сундук вообще случайно попало, – прошипел беорхиец и сунул мамино украшение к себе в поясную сумку.

Он гневно пригладил густую бороду, откинул толстые дреды за спину, сгрёб платье и ушёл прочь. Едва тот скрылся за деревьями, подбежали его прихвостни, быстро, но аккуратно собрали сокровища и унесли.

И всё. Я осталась одна. Даже надзор не приставили. Так до самой ночи и просидела наедине с собой, думая о родителях, опекунах, сестре и мучительной несправедливости, которая забрала моих отца и маму и не оставила мне даже ярких воспоминаний о них. Этот кулон и мамины глаза одного цвета с камнем – последнее, что я запомнила, перед тем, как меня маленькую посадили в карету и отправили к тёте с дядей, по сути, к чужим людям. Иногда не удавалось сдержать слёзы, я поддавалась своим слабостям и утопала в страданиях. Мне хотелось выпустить всю скопившуюся боль и жалеть себя, жалеть долго, и смаковать каждую эмоцию. Ведь больше некому. Не хочу быть сейчас сильной! Не хочу!

А ещё мучил вопрос: что случилось с родителями? Как они умерли? Думали ли они обо мне? Скучали? Хотели увидеться ещё хотя бы раз? Снова солёные дорожки побежали по щекам, обжигая кожу. Ком в горле застрял и душил своей горечью. Зачем я истязала себя этими мыслями! Зачем⁈ Как отпустить и забыть наконец?

А в следующий миг кто-то жёстко схватил меня сзади через прутья и закрыл рот рукой, беспощадно вырывая из воспоминаний и мыслей. Слёзы испарились, как и желание замордовать себя переживаниями до смерти.