Текст книги "Подарок для Императора. Меж двух огней (СИ)"

Автор книги: Мара Черная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

24

Снова на весь зал разразилась музыка, и я поспешила уйти подальше от танцевальной площадки, чтобы не нарваться на потенциальных кавалеров. Император занял место на своём роскошном чёрно-золотом троне, свысока наблюдая за действом, с интересом ожидая, кто же с кем встанет в пары на этот раз. Хельвдан мрачно выглядывал из-за плеча Калантиэля. Его губы сжались в тонкую полоску, а напряжённые брови образовали небольшую складку на переносице. Наверное, думал о том, какую речь будет говорить, когда будет объявлена помолвка с Леей. Да и мне что-то было не по себе от предстоящего события. Как он будет выкручиваться, чтобы не вызвать гнев Императора?

Я почувствовала, как руки сами крепко сжались в кулаки. Так-так. Нужно было срочно отвлечься и успокоиться. Куда бы пойти… О! Вэн! Парень одиноко скучал в самом углу у небольшого столика с шампанским. Он лениво покручивал напиток в своём бокале и потягивал время от времени, кидая рассеянные взгляды то в одну, то в другую сторону. Обойдя половину зала, подошла к нему сзади и легонько тронула за плечо.

Момент, и он жёстко схватил меня за руку. Я осеклась, но высвободить руку уже не смогла и лишь растерянно хлопала ресницами, глядя на парня.

– А, ой! Прости, Мира. Рефлексы, – парень неловко отвёл взгляд, отпуская руку.

– Да ничего. Бывает, – добродушно ответила, давая понять, что не обижаюсь. А сама потёрла запястье. Больно же! – А ты чего не танцуешь? Столько свободных девушек, на любой вкус – выбирай, кого хочешь и сколько хочешь.

– Не хочется, – он повернулся к залу и снова принялся бросать брезгливые взгляды во все стороны.

– А чего угрюмый такой?

Вэн тяжело вздохнул.

– Расскажешь? – я заглянула ему в глаза самым жалобным взглядом.

– Просто настроения нет.

– Так уж просто? – не поверила ему.

– Да.

– Ну Вэ-э-эн! – недовольно буркнула.

– Мира, у тебя своих проблем хватает. Зачем тебе мои ещё?

– Как раз таки, чтобы отвлечься! – раздражённо выпалила. – А ещё вижу, что у тебя не всё в порядке. Друг ты мне или кто в конце концов⁈

Вэн ошарашенно посмотрел на меня. Ой, можно сказать, я ему в любви призналась!

– Ну что ты так смотришь? Рассказывай давай, почему молодой милый парень не может на таком пышном балу себе красивую девушку подцепить? – по-хозяйски взяла его под локоть.

– Да кого тут цеплять? Одни фифы, половина из которых любовницы Императора, – перешёл на шёпот Вэн, чтобы нас не услышали, но презрение в его словах ощущалось даже так. – Точнее, или были ими когда-то, или мечтают об этом. Их интересует красивая жизнь, богатство, балы, дорогие наряды с украшениями и статус. А что я им могу дать? Да даже если бы было, что предложить, зачем мне они? Я искренности хочу, а не притворных любезностей ради эгоистичных целей, – он недовольно фыркнул куда-то в сторону.

В очередной раз поразилась, какой у Хельвдана талант, собирать вокруг себя замечательных людей. Раньше думала, что здесь все до единого высокомерные выскочки, слабые до денег и безразличные к морали и совести. Слепые до бед простого народа «великие деятели». Но слепой оказалась я.

– Вэн, слушай! – на меня внезапно снизошло озарение. – У тебя бывают выходные? Ну или командировки там?

– Ну, да, – удивился парень резкой смене темы, в его глазах читался немой вопрос. – Скоро будут увольнительные. А что?

– Отлично! А как надолго? И скоро – это когда?

– Не знаю. Могу попросить у господина де-Мирта, он отпустит по возможности в ближайшее время. Так что ты хотела?

– Я письмо написала домой, очень важное, хочу тебя попросить доставить. Лично.

– Так есть же посыльные, – недоумевал парень. – Я уже передавал. Там свои люди, сохранят всё в секрете.

– Да нет, так не пойдёт. Нет-нет! Ты не подумай! – поспешила заверить парня в том, что нет никаких злых умыслов, увидев его подозрительное выражение лица. – Просто там кое-что личное для сестры. Деликатная женская тема. Боюсь, такое я смогу только о-о-очень близкому другу доверить, – смущённо опустила взгляд, дабы придать убедительности словам.

А на деле тихонько злорадствовала внутри себя: не только тебе, Сальвия, сводничеством заниматься!

– Ну, если так сильно надо, съезжу, – расслабился парень. – Всё равно бы дома сидел да тренировался безвылазно, а так развеюсь, может, ещё какие поручения развезу от господина де-Мирта.

– Вот и отлично! Спасибо! – чмокнула Вэна в щёку, наплевав на все приличия, и широко улыбнулась. – Ты лучший друг!

Он ответил подняв лишь уголки губ.

– Я тебе расскажу, куда можно будет сходить в нашей глухомани, чтобы для тебя это маленькое дельце не стало обузой. Мест мало, но зато как там красиво! – стала наиграно восхищаться я, уже предвкушая, как Сальви будет ему экскурсию проводить. – Тебе правда понравится. Сможешь отдохнуть немного. Меня только одно волнует.

– Что? – удивился Вэн.

– Ну, как что. Равнина!

– Почему? – а вот теперь он напрягся.

– Ну, ты сам знаешь. Тебе, наверное, не хотелось бы лишний раз там бывать.

А тот в ответ хитро хмыкнул. Странный!

– Думаешь из Валлона только один путь к другим провинциям?

– А разве нет? – изумилась я.

– Конечно, нет, – уже более явно и довольно улыбнулся парень, ощущая свою важность. – Иначе как бы срочные письма так быстро доставлялись! Только знают о нём десятка два человек, не больше. Но я тебе ничего не говорил, – тут же театрально осёкся.

Вот так да! Работала посыльной и не знала о других путях доставки. А сколько было выгодных дорогих заказов в столицу, которые пришлось отклонить! Даже обидно. Но причины секрета понятны: если о другой, более быстрой и простой, дороге узнают беорхийцы – это даст им огромное преимущество и дополнительный вариант для наступления в случае войны.

– Я всё понимаю. Можешь рассчитывать на моё молчание. И извини, если моя просьба тебе в тягость. Я передам в письме своим, чтобы хорошенько тебя развлекли и устроили отличный отдых, – подмигнула парню, а сама ликовала.

Ну а что? Сестра хоть и вертихвостка, но порядочная. Лишнего себе не позволяет. Это просто у нас в деревне нет хороших надёжных парней в достатке, а явится Вэн, может и получится что. Она же только играет в сердцеедку, а на деле мечтает о большой и искренней любви, одной на всю жизнь. Как и Вэн.

Раздался громкий трёхкратный стук. Калантиэль встал со своего места и широко распахнул руки. Все, кто был в зале, моментально повернули головы в сторону трона.

– Дорогие гости! – начал речь Император.

Я сильно напряглась. Скачок адреналина огнём прошёлся по венам. Весёлое настроение улетучилось мгновенно. К горлу подкатил ком, во рту пересохло. Я схватила бокал со столика и залпом осушила. Вэн понимающе сжал мою руку. Но он не знал, из-за чего именно я сейчас так нервничала. И это самое сейчас начнётся!

– Все вы с нетерпением ждали главное событие года! Не скрою гордости – это лучший бал, что мне доводилось видеть за мои скромные года! – он величественно задрал подбородок.

Каждый акцент Калантиэля заставлял вздрагивать. Сердце бешено колотилось в ожидании. Когда же он скажет?

– Я благодарен каждому, кто принял приглашение. Ведь именно вы делаете праздник ярким и наполненным жизнью!

Толпа одобрительно загудела, барышни тихонько похлопали веерами по ладошке в знак согласия.

– Хочу пожелать вам всем, господа, весь следующий год жить в достатке, властвовать над своей судьбой и, – он сделал драматическую паузу, хищно оглядывая всех. А затем остановил взгляд на мне и, ухмыльнувшись, продолжил, – найти свою любовь.

Меня пробрала дрожь и захотелось провалиться сквозь землю. Не хочу, чтобы на меня смотрели, как на очередную подстилку «Его Величества», а он делает всё для этого!

Калантиэль прижал кулак к груди и коротко поклонился гостям, словно артист на сцене. Да когда же, чёрт возьми, ты уже начнёшь говорить по делу! Только сейчас заметила, что искусала в кровь нижнюю губу.

– Кстати, о любви! – гости готовились уже было аплодировать пламенной речи, но вновь заинтересованно вперили взгляды в Императора. – Сегодня у нас с вами двойной повод для праздника! Не только конец года, но и помолвка моего давнего друга! – Калантиэль подозвал Хельвдана и Лею к себе. Хельвдан был чернее ночи, на суровом лице не отражалось ничего, кроме напряжения, чего не скажешь о Лее. Девушка выпорхнула из толпы в нежно-бирюзовом платье, счастливая, окрылённая, невероятно красивая. Серые наряды прислуги хорошо скрывали хрупкую фигуру, а сейчас можно было оценить по достоинству её утончённость. На мгновение в голове промелькнула мысль, что Хельвдан делает огромную ошибку, отвергая девушку. Она великолепна, и как никто лучше подходит ему.

Все внутренности сжались, неприятный холодок пробежался по позвоночнику. Нутро вопило от ужаса. Будто сейчас произойдёт что-то неправильное и непоправимое! И я ничего не могу сделать!

Вэн обеспокоенно погладил меня пальцами по тыльной стороне ладони.

– Мира, ты в порядке? Ты вся бледная, – тихонько шепнул.

– Не знаю, – неуверенно промямлила в ответ.

– Пойдём выйдем, подышишь, – парень бережно обхватил меня за плечо и повёл из зала.

Я пыталась сопротивляться, упираясь ногами в пол, но он упёрто меня тащил к выходу.

– Вэн, нет!

– Не бойся. Ничего не пропустим. Просто поднимемся на уединённый балкончик, самый верхний, видишь? – Вэн махнул головой наверх. – Там никто ничего не увидит, сможешь выпустить пар. А то лопнешь сейчас!

Мы вышли в широкий коридор, устланный тёмным бордовым ковром, и свернули на белую мраморную лестницу, что вела наверх. Даже здесь было слышно, что творится в зале.

Доносился громкий голос Калантиэля:

– Поприветствуйте юную красавицу невесту Лею Моранго.

Громкий шум аплодисментов взорвался, казалось внутри меня, разрывая на куски сердце.

– Я хочу кое-что сказать, – перебил ликование толпы де-Мирт. – Помолвки не будет.

Вот так сразу и в лоб? Не мог хотя бы смягчить как-то? Я споткнулась, но Вэн удержал. В зале воцарилась мёртвая тишина. Мы одолели уже два пролёта, а молчание затянулось, и ещё никто его не посмел нарушить.

– Это была ошибка, я не хочу портить жизнь юной девушке, – всё же решился продолжить де-Мирт.

Надеюсь, он не скажет о таинственной другой? Это будет провал!

– Я не буду тешить вас и себя надеждами и скажу прямо. Ситуация с нашими известными врагами сейчас не лучшая. Если со мной что-то произойдёт, что вполне вероятно, я не хотел бы оставить вдовой молодую красивую девушку. Она достойна счастья с человеком, который будет рядом, а не в постоянных опасных разъездах. Я хочу и должен думать о безопасности нашей Иллеманы, а не отвлекаться на мысли о бедной девочке, которая проливает слёзы, дожидаясь меня в пустом дворце. Надеюсь на ваше понимание. Прости Лея, так будет лучше, – голос Хельвдана звучал будто из другой реальности.

Мы оказались у двери на балкончик. А я даже не помнила, как шла, так внимательно ловила каждое слово. Он ответил достойно, хоть и подпортил людям праздник. Но с другой стороны… А как можно было его не испортить, привселюдно разрывая помолвку на самом крупном балу года. И упоминая надвигающуюся войну… Но… Лея вышла в свет, её заметили богатенькие аристократы. Кто-нибудь да утешит бедную брошенную почти невесту в своих объятиях. Вздохнуть с облегчением не удалось. Невнятная тревога никуда не делась почему-то.

– Мира, ты из-за этого так нервничаешь? Из-за господина де-Мирта? – Вэн слегка тряхнул меня за плечи.

– Что-о-о? Н-нет! – совсем неправдоподобно заикалась я.

– Между вами что-то есть, – загадочно протянул парень, пристально вглядываясь в мои глаза, будто хотел в саму душу проникнуть и выведать там правду.

– Вэн, нет! Прошу! – я жалобно посмотрела на дверь.

– Ну мне-то ты можешь довериться, – обиделся он. – Дружба работает в обе стороны, вообще-то.

– Давай потом поговорим об этом. Я всё-всё расскажу, – не унималась я. – Давай зайдём, мне тут очень неспокойно.

Парень лишь кивнул в ответ и направился к двери.

Как Калантиэль успокаивал гостей и переводил тему я уже не слушала и не обращала внимания. Мы открыли дверь, и я буквально влетела на балкончик, столкнувшись с какой-то тенью. Здесь было довольно темно, и я не сразу поняла, что напоролась на человека. А потом до сознания дошла боль от живота. Я шагнула назад и упала в руки Вэна. Он что-то кричал, но слова доносились невнятные, будто сквозь густой туман, а глаза постепенно застилала тьма.

25

Хельвдан

– Ну и какого чёрта, де-Мирт? – Калантиэль негодовал. – Как это понимать?

Он стоял, опираясь на стол двумя руками, и просто таки пылал яростью. Глаза налились неестественной краснотой, отчего можно было подумать, что он не спал месяц, хотя бессонной была лишь одна ночь. Можно его понять. Я бы так же злился, попади в мой дворец наёмный убийца, который пришёл по мою душу.

– Я не снимаю с себя ответственность. Мы расследу…

– Меня! Могли! Убить! – выкрикнул, жёстко перебив меня. – Ты это понимаешь? Если бы Мирана за каким-то чёртом не попёрлась на тот клятый Тёмным Богом балкон, я был бы уже мёртв, твою мать!

– Никто не умер, а Мирана поправится, – говорил твёрдо, но внутри разрывало от злости. Я допустил, что под удар попала Мира, а не Калантиэль. От его смерти я бы вряд ли так расстроился, как от ранения моей девочки. На сердце накатывала ледяная волна при каждой мысли о чудовищном происшествии. – Я найду откуда растут ноги, и больше эта ошибка не повторится. За ночь мои люди прочесали весь дворец, вся прислуга опрошена, все гости отправлены в город в постоялые дворы, убийца мёртв, и я найду след.

– Что происходит? – Калантиэль плюхнулся в кожаное кресло и заговорил уже более спокойно. – Что, мой друг любезный, с тобой происходит?

– Мы все люди, Кал, каждый может ошибиться. Моя ошибка была серьёзной, но я ещё имею шанс её исправить.

– Не-е-ет. Я о причинах спрашиваю. Что заставляет тебя так отвлекаться? Неужели разрыв долгожданной помолвки пошатнул твою хвалёную непоколебимость? За что же ты так с бедной девочкой? А? Может дело в том, что появилась другая? А почему я об этом не знаю? Почему твои душевные терзания мешают твоей работе⁈ Почему ты не можешь поговорить об этом со мной? Как прежде. Или… Постой… Я сам отвечу, – он вскочил с кресла, нервно дёрнул бровью и вышел из-за стола. – Конечно! Объект твоей страсти ночует в покоях фаворитки? Тех самых, лучших, что недалеко от моих. Конечно, ты не можешь рассказать лучшему другу, что желаешь его женщину.

Повисла гнетущая тишина, которую нарушал лишь глухой стук его каблуков о пол.

– Так, значит, мы соперники, дружочек? – Калантиэль расхаживал по кабинету из угла в угол.

– Я отменил помолвку не поэтому, – почти не соврал. – Она изначально была плохой идеей. Просто я понял это только сейчас.

– Я не слеп и не глуп, Хельвдан. Я вижу, как она смотрит на тебя, как ты смотришь на неё, и как она смотрит на меня, – он скривился.

– Ты же не веришь в любовь.

– Не верю, – но раздражение в интонации и в каждом жесте говорило обратное.

– Зато я верю. И влюбился. Ещё задолго до прибытия во дворец. И стоит помнить, Кал, что она – не рабыня, нельзя её заставить быть твоим развлечением. Ты имеешь на неё столько же прав, сколько и я, и ты это сам прекрасно знаешь, – знаешь, иначе бы не стал ей подыгрывать и взял бы сразу, даже силой, если бы понадобилось. Но закон – есть закон, против него и ты не попрёшь, дорогой друг.

Как же захотелось врезать ему от всей души при мысли, что он мог бы её принуждать. Смыть кровью с лица самодовольство и спесь. Но нет, нужно держать себя в руках.

– Может, ты и прав, но у меня привилегий поболее будет, я могу предложить ей большее. Я красив, богат, у меня безграничная власть, я могу дать ей абсолютно всё, чего ей захочется! Да зачем ты ей вообще сдался? Что у тебя есть такого, чего нет у меня⁈ – в нём говорили уязвлённая гордость и бессилие. Оказывается, чувствовать превосходство действительно приятно. – Я заставлю её полюбить меня! Она будет моей, де-Мирт! Слышишь? Моей!

– Кал, ты – правитель целой империи, а ведёшь себя как деспотичный ребёнок. Тебе не дают игрушку, и ты тиранишь всех вокруг, чтобы получить её наконец. Только это так не работает! Когда ты уже поймешь?

– Не смей! Так! Со мной! Разговаривать! – он резко обернулся, обжигая яростным взглядом. Почти ненавидящим.

– Я сейчас говорю как твой друг, а не как подчинённый. Твой единственный друг. Потому что только я смог вынести твой тяжёлый характер. Ты всегда был таким. Не помнишь? Неужели ты никогда не задумывался, почему другие дети со мной хотели общаться, а с тобой нет? Ты всё тот же ребенок, Калантиэль. Вечно на всех давишь, принуждаешь и ждёшь, что тебя будут любить просто так. Но принуждение вызывает только обратную реакцию.

– Заткнись! – он прижал уши руками.

– Не заткнусь.

– Заткнись… – его голос потух и стал совсем тихим.

– Кому, как не мне, открыть тебе глаза на правду. Ты – тиран. Может быть, в государственных делах это и хорошо в какой-то мере, но это уничтожает хорошее отношение к тебе, как к человеку. Ты взошёл на престол слишком молодым и неопытным. Тяжело выноси́ть этот груз, я понимаю. На публике ты всегда уверен в себе, всегда себя контролируешь, но я знаю правду, что за закрытой дверью ты ломаешься. Тебе стоит пересмотреть отношение к себе и к людям, которые тебя окружают.

Калантиэль подвис. Он нервно заламывал пальцы и смотрел сквозь пространство. Я даже сразу не заметил, как его лицо стало влажным. Мокрые дорожки прочертили путь от глаз к гладкому острому подбородку. В один миг грозный правитель превратился в того маленького мальчика, которого все сторонились, который сидел в саду под ивой, скрытый в её длинных ветвях, и плакал. Его отвергла девочка. Он лишь хотел поиграть с ней, но она предпочла «гадкого хулигана». Это была наша первая встреча, он смог мне довериться, не убежал, поделился со мной своей горечью. Я сыграл очень грязно, надавив на одну из самых болезненных для него точек, но нужно было напомнить, кто он на самом деле. Он заигрывается, теряя рассудок. Слишком рано его несёт по наклонной.

– Ты мне всё ещё друг? – внезапно хриплым голосом отозвался Калантиэль.

Сердце обожгло льдом. Именно эту фразу Болдуил де-Сурт сказал моему отцу перед тем, как принял решение о казни. Этот поступок Калантиэля был ещё подлее моего напоминания о детстве. Детские обиды ни в какое сравнение не идут со смертью родителей. Невиновных родителей. Я перестал чувствовать твердь под ногами, шквал ненависти объял с головой.

– А ты? Ты так сильно хочешь, чтобы я примкнул к тем мальчишкам, которые отвернулись от тебя из-за твоего скверного характера? Ты так упорно к этому стремишься, Кал. Хотя я всегда был рядом с тобой, что бы ты не вытворял. Я всегда давал тебе шанс. Столько шансов, сколько потребовалось, чтобы ты понял свою ошибку и исправил её. Так тебе ли во мне сомневаться⁈

Я сделал глубокий вдох и глубокий выдох, чтобы немного остыть.

– Просто перестань так давить. Люди не обязаны хотеть с тобой общаться. Тебе тоже нужно заслуживать их доверие и расположение. Дай ей свободу и право выбора. Она оценит.

– Она выберет тебя! – в голосе Калантиэля снова зарождалось тревожное раздражение.

– Ты не можешь этого знать. Не нам решать.

И я ушёл. Просто ушёл, оставив его наедине с новыми мыслями. Не было сил больше выносить напряжение, царившее в комнате. Не то, чтобы я сильно хотел, чтобы у Калантиэля получилось наладить общение с Мирой, но, если он будет продолжать вести себя как капризное дитя по отношению к ней, у нас с ней никогда ничего не получится. И он, зацикливаясь на ней, будет только больше тонуть в своём недуге. Сможет ли Калантиэль вообще выстоять против болезни своего отца? Он сходит с ума. В его мировоззрении происходят перемены в самое неудачное время, когда Беорхия скрыто объявила войну, перекладывая ответственность на нас, когда Иллемана больше всего нуждается в стабильности и твёрдом правлении. Я всегда старался выдерживать золотую середину между личными и государственными делами, но, кажется, что сейчас это уже невозможно. Как бы самому выдержать и не свихнуться.

То, как привычный порядок вещей рушился – однозначно пугало. Но изменения рано или поздно всё равно бы произошли. Остается лишь подстраиваться и придумывать лучшие варианты ходов, чтобы выплыть из этого бурного потока. Куда же он нас несёт? Куда?..

Я шёл к кабинету. Безумно хотелось бросить все дела и бежать в покои Миры, но сначала – раздать поручения. Вэн стоял у двери, неловко переминаясь с ноги на ногу, и старательно избегал зрительного контакта. Мне бы хотелось его обвинить и сбросить гнев, накопившийся за последние сутки, но он ведь не виноват.

– Господин де-Мирт, – тихо отозвался парень.

– Слушаю тебя, – нужно постараться не грубить, он не виноват. Не виноват!

Открыл дверь ключом и пригласил Вэна войти в кабинет вместе со мной. Лишних ушей нам не надо, а их после инцидента развелось. Ох уж это людское любопытство.

– Господин де-Мирт. Я… Я… Мне так жаль, – бедный, пожирал себя чувством вины.

– Вэн, – шумно втянул воздух. – Ты не должен себя винить, – как же трудно давались эти слова.

Так хотелось сказать вместо них: «Ты должен был её защитить! Любой ценой!». Но это неправильно.

– Нет! Это я потянул её на тот чёртов балкон! – парень уже начал распаляться. – Я должен был убедиться в безопасности, а потом уже пропускать её.

– Отставить, боец! – тот сразу вытянулся по струнке и замолчал. – Ты не знал. Никто не знал, что там мог быть убийца. Это моя оплошность. И только моя. За безопасность отвечаю я, в конце концов.

– Но…

– Никаких «но». Однако, если ты хочешь избавить себя от мук совести, можешь мне помочь.

– Я хотел попросить… – я вопросительно вскинул бровь, и он продолжил. – Я хотел бы выполнить просьбу Миры и доставить лично письмо её сестре. Если это возможно, я бы был благодарен за небольшие выходные. Я очень хочу сделать это, для неё. И могу ещё по вашим поручениям съездить куда нужно.

– Если тебе это поможет, я подпишу увольнительные раньше. Съезди, отдохни немного. Тебе не помешает. Только, чтобы никто не знал о её ранении, ясно?

Парень энергично закивал. Молодец, Хельвдан, не сорвался, даже смог порадовать юнца. Незачем ему, молодому, носить в душе такое бремя вины.

– Никто не узнает, клянусь честью воина! И спасибо Вам. Вы так много сделали для меня, и даёте мне второй шанс, хотя я вас подвёл. Я очень благодарен судьбе, что служу у Вас, – он стукнул себя кулаком в области сердца и коротко поклонился. Славный парень растёт.

– Постой, Вэн, – остановил его раньше, чем тот покинул комнату. – Прежде, чем ты пойдёшь собирать вещи, нужно разнести распоряжения начальнику личной императорской стражи, тюремщику, капитану Дарвэну и в городскую гвардию.

– Слушаюсь!

Я быстро собрал и заполнил нужные бумаги, подписал, проставил печати и вручил стопку Вэну. Теперь к Мире!

Я вошёл в её комнату с обжигающим страхом в горле. Она лежала под одеялом, бледная, морщилась от солнца, падающего прямо на лицо. Натянутые нервы гулко отзывались на каждый её вздох. Как хорошо, что стрела не задела органы, и яд не успел распространиться. Иначе тебя бы уже не было со мной, милая… Слава Светлому Богу, что ты жива, что ты поправишься.