Текст книги "Во имя любви: Жертвоприношение"
Автор книги: Мануэл Карлус
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)
Глава 17
После визита к врачу Эдуарда поехала к Марселу в офис. Она пообещала, что приедет и все расскажет. Туда же собиралась приехать и Бранка, чтобы отправиться потом с Эдуардой по магазинам.
Эдуарда была полна своими новостями. Они с Эленой довольно долго прождали доктора Моретти, который занимался тяжелой больной, успели поговорить с Сезаром, к которому благодаря своему новому состоянию Эдуарда внезапно ощутила необыкновенное доверие. Успела и Элена рассказать дочери свои новости. В первую секунду Эдуарда была потрясена, она не была готова к тому, что мать заведет новую семью, новый дом. А она? Что же, мама оставит ее? А будущий внук? Но тут же Эдуарда поняла, что мама по-прежнему будет рядом с ней, что ей ничто не грозит, и поздравила ее.
– Я буду только рада, если тебе будет хорошо, если ты наконец найдешь свое счастье, – сказала она матери.
Дорогой она успела забыть об этом. Ей не терпелось сказать Марселу, что у нее все в порядке. Что они могут жить нормальной супружеской жизнью. В последнее время Марселу остерегался даже приближаться к ней, оберегая будущего наследника. Нельзя сказать, что Эдуарде такая заботливость пришлась по нраву. Она внушила ей новые беспокойства и подозрения.
Но теперь все опять будет замечательно! Беременность вовсе не болезнь и не помеха любви!
Счастливая, она порадовала новостями Марселу, потом Бранку с Арналду, сообщив, что давление у нее идеальное, ребенку уже шесть недель, а доктор хоть и старый, но вполне современный.
Увидев входящего в кабинет Атилиу, она вспомнила и материнские новости и сказала:
– Примите мои поздравления, Атилиу. Я очень за вас рада!
– С чем это ты его поздравляешь? – удивился Арналду. – У него что, день рождения?
– Да нет, день рождения у него в марте, – уточнила Бранка и вопросительно посмотрела на того, кто из пай-мальчика вдруг превратился в ребенка-изверга.
– Он женится, – опередила Эдуарда открывшего уже было рот Атилиу, – на маме. Сегодня с утра приехал к ним в студию, привез кольцо. Потрясающее! И сделал предложение. Все были просто потрясены. Мама, конечно, на седьмом небе!
Потрясены были все и здесь. Вот только на седьмое небо никто не взлетел. Скорее для Изабел и Бранки разорвалась бомба.
– Где же поздравления? – весело осведомился Атилиу. – Или вам жених не нравится? Или то, что я женюсь?
– И жених не нравится! И то, что ты женишься! Ничего не нравится! – откровенно заявила Изабел. – Нет, это просто смешно! Просто абсурд какой-то!
– Не понимаю. Я вдовец, Элена разведена. У кого-то есть возражения? И я никому ничего не должен! И хочу как можно скорее в свадебное путешествие. Как другие. Запишите мне, пожалуйста, неделю отпуска.
– Конечно, конечно, – растерянно согласился Марселу. – Поздравляю. Просто известие застало нас врасплох. Но вмешиваться и возражать никто не имеет права!
Вслед за Марселу улыбнулась и Бранка:
– Поздравляю, дорогой! Очень за тебя рада. Я всегда считала, что тебе необходимы семья, дом, прочные, надежные отношения. Я надеялась, что все это будет у тебя с Изабел, но раз не получилось, ничего не поделаешь. Против сердца не пойдешь. Желаю вам обоим счастья!
Но на этот раз Бранка не предложила выпить шампанского. Напротив, оставшись наедине с Изабел, которая и без того была и подавлена, и растеряна, она устроила ей настоящий разнос:
– А я тебе еще помогала! Я надеялась! Так опростоволоситься! Не суметь удержать! Да теперь и девчонки в пятнадцать лет знают такие штучки, которые любого мужчину удержат! А ты? В твои-то годы! Да я вообще сомневаюсь, женщина ли ты. Похоже, что компьютер!
Изабел поначалу оправдывалась, что у них давным-давно все шло из рук вон плохо, потом обиделась, разозлилась и сама начала наступать на Бранку:
– Ты свела его со мной, потому что сама не отважилась его заграбастать! Надеялась, что он будет при тебе! Хотела чужими руками жар загрести! Ты всегда подставляешь других, чтобы они расплачивались!
– Что за глупости ты несешь! – возмутилась Бранка. – Да если бы я его любила, я бы все послала к черту и ушла бы к нему. Ничто бы меня не остановило!
– Да он-то тебя не любил! Он не любит! – яростно крикнула Изабел.
– Считай, что я не слышала твоей истерики, – ледяным тоном заявила Бранка. – Больше всего я не люблю неблагодарности. Неблагодарные теряют не только мою дружбу, но и работу в нашей фирме. Спишем все на нервный срыв, вызванный твоим провалом.
– Нет, ты меня выслушаешь до конца! – угрожающе проговорила Изабел, но в эту минуту в кабинет вошла секретарша и доложила, что дона Эдуарда ждет дону Бранку.
Бранка вышла из комнаты, не удостоив Изабел и взглядом.
Какое дикое, нестерпимое унижение!
Изабел выпила за обедом коньяку и после обеда тоже. Коньяк возвращал ей душевный покой, делал все мягче, приемлемее. Хотя в последнее время она, пожалуй, злоупотребляла им. Так по крайней мере сочла Камила, которая прилетела из очередного рейса – она работала стюардессой и после полета проводила день или два дома.
Изабел очень обрадовалась, что младшая сестра была сейчас с ней. Будь она одна, ей было бы совсем невыносимо. Камила, утешая сестру, все рассказала ей о неладах со своим женихом-американцем, который в очередной раз отложил свадьбу и укатил куда-то на Аляску. Изабел слушала, но вполуха. Потом извинилась, сказала, что вспомнила о срочном деле, вышла и направилась к машине. Ей вдруг показалось, что она нашла способ исправить происходящую нелепость.
Атилиу не ждал вечернего визита. Ему казалось, что кто-кто, а деловая Изабел, трезвая, логичная, давным-давно отдала себе отчет в происходящем, да никогда и не обольщалась насчет их отношений. И потом, разве они не оставили позади период бурных объяснений? Нет. Судя по сумрачному взгляду его бывшей любовницы, предстояло еще одно.
Атилиу широко распахнул дверь и сделал приглашающий жест:
– Прошу!
– Я пришла забрать свои вещи, – уже улыбаясь, сказала Изабел.
– А разве они тут есть? – Атилиу был искренне удивлен, и его удивление сказало бы любой женщине гораздо больше, чем слова. Любой, но не Изабел. Она должна была каждую ситуацию довести до логического конца.
Изабел направилась в спальню, открыла шкаф с левой стороны и принялась доставать вещь за вещью.
– Мой любимый халат, – говорила она, – а вот и моя любимая пижамка.
Атилиу и в голову не приходило, что тут столько ее вещей. Он пользовался другим отделением в шкафу, а в это никогда и не заглядывал.
– Сейчас я принесу тебе чемодан, – любезно сказал он. – Если бы я знал, я бы сам тебе все привез.
Изабел уже собралась примерить свою пижамку.
– Ну как? Ты же любил, когда я в ней, она тебе так нравилась…
– Ты всегда была потрясающей женщиной, Изабел. Просто потрясающей! И у тебя все будет великолепно. Но сейчас не стоит заниматься примерками. Сейчас лучше всего собрать вещи, за которыми ты пришла.
И он сам принялся складывать в чемодан все, что лежало на полках в шкафу, мечтая только об одном: чтобы явно перебравшая коньяка Изабел благополучно добралась до дому.
– Я пришла, чтобы побыть с тобой, а вовсе не за вещами, – заявила Изабел, обнимая Атилиу. – Ты не мог забыть меня так быстро! Вспомни меня, мои духи, как нам было хорошо. – И она прижималась к нему все теснее, надеясь разбудить желание в этом незнакомом, чужом Атилиу и снова приручить его. Она увлекала его на постель, но он подхватил ее на руки и ласково, но твердо усадил в кресло.
– Сейчас я сварю кофе, – сказал он, – тебе нужно прийти в себя. Ты всегда была для меня желанной женщиной, Изабел. Но пойми, уступи я сейчас твоему нелепому, случайному желанию, какое унижение ты почувствуешь завтра. Ты никогда не простишь мне его.
– Я и так тебе ничего не прощу! – выкрикнула Изабел уже со слезами. – За один день в Венеции эта женщина добилась того, чего я не могла добиться три года! Если бы мы жили под одной крышей, такого не случилось бы!
– Изабел! Кто из нас хотел жить под одной крышей? Ты? Тебе был нужен не муж, а коллега по работе, с которым ты время от времени спала бы, – со вздохом ответил Атилиу.
– У тебя вместо сердца холодильник! Уйди! Не смотри на меня! Я не хочу, чтобы ты видел мои слезы. Я плачу не из-за тебя! Мне себя очень жалко! И я ненавижу себя! Ненавижу Элену! Всех ненавижу!
Атилиу пережидал истерику Изабел, как пережидают грозу или дождь. Он приготовился сидеть возле нее хоть сутки, но дождаться, когда она придет в нормальное состояние, смирится с неизбежностью их расставания, заберет свои вещи и уйдет. Ему не хотелось, чтобы эти несколько вполне благополучных лет завершились глупым и таким несвойственным выдержанной Изабел скандалом.
Изабел выпила кофе, посидела и в конце концов успокоилась. Ничего другого ей и не оставалось. Она и в самом деле была очень трезвой женщиной. После слез и бесплодных попыток вернуть утраченную близость она чувствовала себя опустошенной. Может, Бранка права? Может, она компьютер? Может, ей неведомо чувство любви? Может быть. Но вот ненависть она чувствовать умеет. Ей не хотелось оставаться рядом с человеком, который пренебрег ею.
– Все это барахло можешь выбросить! – сказала она, показав на чемодан. – Желаю счастья!
Выйдя, она почувствовала себя разбитой. Домой возвращаться не хотелось. Она переночевала в гостинице и приехала домой в десять часов утра.
– Я заболела. На работу не пойду, – сказала Изабел Камиле и заперлась у себя в спальне. Ей предстояло многое обдумать.
Изумленная Камила принялась звонить Арналду, чтобы предупредить его.
– Да, да, я все понимаю, – сказал Арналду. И вдруг почувствовал, как ему будет одиноко, если рядом не будет Изабел. Да что там! Она была нужна ему как воздух, которого не замечаешь, пока им дышишь.
Глава 18
– Я уверена, ты порадуешься за Элену, – сказала утром Виржиния мужу. После нежной любовной ночи, которую они провели, она была уверена, что даже эту новость он примет благосклонно. – Она выходит замуж за Атилиу.
– И поплачу о своем контракте с Арналду, – со вздохом ответил Раф. – Бранка и так нас уже полмесяца к себе не приглашает, а представляешь, что будет теперь? Да она попросту со света сживет!
– А вот тут ты ошибаешься. – Виржиния ласково прижалась к мужу. – Ты что, не знаешь Бранку? Самое главное ее достоинство или недостаток, как хочешь, – это умение менять позицию на сто восемьдесят градусов. Вот увидишь, сегодня у Мег она будет упрекать нас за то, что мы ее бросили. И думаю, что вы очень скоро подпишете ваш контракт.
– Ну посмотрим, посмотрим, – скептически отозвался Раф. – Я буду только рад, если ты окажешься права.
– Конечно, окажусь и потом в среду буду ждать тебя домой поздно-поздно, потому что устраиваю у себя девичник для Элены.
– А ты не боишься, что не дождешься меня? – грозно спросил Рафаэль.
– Нет, дорогой, я боюсь только, что мы с тобой страшно соскучимся друг без друга.
На вечеринке Мег только и разговоров было, как прошло празднование ее дня рождения. Оно удалось, и Мег чувствовала себя именинницей второй раз. Ее заветная мечта быть не хуже Бранки, кажется, исполнилась. Все газеты, вернее, все те, которые читала Мег, отдали дань ее таланту устраивать роскошные светские вечера. А в одной даже напечатали ее фотографию!
– Не в лучшем ракурсе, – скептически промолвила Лаура.
– Могла бы помолчать, – оборвала Мег свою вечно всем недовольную дочь. – Я сама стараюсь повернуться к фотографам другим боком, но тут не успела. Во всяком случае, они больше не пишут, что мы «богачи из трущоб», как писали когда-то. Хотя я горжусь тем, что мы всего добились своими руками и Тражану…
– Да, папа с утра до ночи сам стоит за всеми прилавками своих супермаркетов, – закончила Лаура.
– Когда-то, когда у него своих не было, он стоял, – сказала Мег. – А теперь с утра до ночи самолично проверяет счета и накладные. Ты знаешь, что девиз нашей семьи: работай не покладая рук, и ты выбьешься в люди!
Лаура слышала этот девиз каждый день, и он давно уже не вдохновлял ее, поэтому она предпочла отойти от своей матушки, которая рассказывала подружке Виржинии и подружке Розе, какое чудное поздравление прислала ей из Нью-Йорка ее младшая дочь Наталия, как она прекрасно там учится и как дорого обходится ее обучение!
Настроение у Лауры было ниже среднего. После того как Эдуарда забеременела, ее шансы на реванш резко упали. А морочить голову Леу оказалось так просто, что даже ей становилось не по себе. Он так простодушно ее слушался, так охотно шел навстречу, что она начинала чувствовать себя тем самым чертом, который на свою беду связался с младенцем. Словом, радоваться ей было совершенно нечему, а грустить она не любила и поэтому все думала, но никак не могла придумать, что бы ей такое выкинуть, чтобы зажить чуточку повеселее. Но без Марселу у нее это плохо получалось…
Приехавшая Бранка приветливо помахала ей издалека и направилась к Рафаэлю.
– Наконец-то! – патетически воскликнула она. – Какой же ты негодяй! Бросить старую подругу и так надолго! Хотела бы я знать, чем я это заслужила?
– Дела, Бранка! Куча дел, но никак не остуда сердца, – улыбнулся Рафаэль, думая про себя, что Виржиния оказалась права. Придется в среду вернуться уж точно после полуночи, пусть девушки как следует погуляют перед свадьбой.
На девичник пришли все подружки и все сотрудницы фирмы Элены. Катарина увязалась вместе с Сирлеей, но очень быстро соскучилась в обществе немолодых уже женщин, которые с упоением вспоминали подробности своих свадебных путешествий.
– Пойди к Жулиане, – посоветовала ей Виржиния, – послушаете музыку, а может, видео посмотрите.
Но вместо Жулианы Катарина нос к носу столкнулась с Родригу. Она поняла, что это ее очередная жертва, и обольстительно улыбнулась, готовясь переступить через россыпь комплиментов, но удостоилась только хмурого приветствия.
– Я соседка Элены, Катарина. Мне наскучили их разговоры, и я решила пройтись…
Она думала, что молодой человек немедленно предложит ей свое общество, но он сидел, не шелохнувшись, уставившись в телевизор, и нехотя процедил:
– Учишься?
– Хожу в школу, – с готовностью поддержала разговор Катарина.
Вот тут она и была удостоена взгляда, но совсем не того, к каким привыкла. Ее скептически оглядели с ног до головы.
– Отсталая, да?
– Да мне только восемнадцать, – гордо заявила Катарина, оскорбленная до глубины души.
– Я и говорю, отсталая, я поступил в семнадцать в университет.
– Просто я дважды оставалась на второй год, – принялась оправдываться Катарина, что было ей совсем несвойственно. – По болезни, не из-за прогулов.
– Ты просто не любила ходить в школу, я это сразу понял, – заключил молодой человек и, судя по всему, окончательно потерял к гостье интерес. – Да, Жулиана уже спит, – сообщил он. – А я смотрю телевизор.
– Ты грубиян, – сказала на прощание Катарина. Таких парней она еще в жизни своей не видела и, по правде сказать, не желала видеть.
Но они встретились еще раз, на свадьбе у Элены.
Свадьбу Элена с Атилиу устроили самую скромную, для самых близких друзей в ресторане Вилсона, днем, потому что был рабочий день и многим нужно было еще успеть вернуться на работу.
Церемония в мэрии была необычайно трогательной. Судья произнес прочувствованную речь. Он и сам был растроган тем, что в брак вступают не юнцы, не знающие жизни, а люди зрелые, подтверждая тем самым незыблемость института брака.
Импозантный Атилиу, прелестная сияющая Элена – не много таких счастливых и красивых пар он видел и среди молодежи, зато эта будет наверняка счастливее их. Как-никак, у этих людей за плечами большой житейский опыт, который поможет им избежать тех опасных рифов, о которые разбивается молодая семейная жизнь.
Что-то в этом роде он и сказал в своей речи. А потом объявил данной ему государством властью Элену и Атилиу мужем и женой, что засвидетельствовали своими подписями брат Элены Педро Виану и доктор Моретти.
В ресторан Вилсона приехала даже Бранка, но за стол садиться не стала.
– Я не могла не поздравить и не пожелать тебе счастья, Элена, – сказала она. – Когда вы уезжаете?
– Сегодня вечером. Мы решили провести наш медовый месяц в Буэнос-Айресе, – ответила Элена.
– В городе любви и танго, – сентиментально выговорила Бранка. – Желаю хорошего медового месяца. Сделай вид, будто для тебя это в первый раз.
Элена пропустила мимо ушей эту колкость Бранки. Что ей было до ее колкостей? Она была счастлива.
Весь свой яд по поводу свадьбы Бранка вылила на Изабел:
– Элена выставила себя на посмешище, дорогая, так я считаю! Устраивать свадьбу чуть ли не на работе, в компании работяг-соседей – более дурного вкуса и представить себе невозможно! Она что, юная девица на выданье? Или нищая студентка? Нет, это неприлично! Просто неприлично!
А что бы она сказала, если бы видела, как молодые целуются под крики «Горько!»?
– А где свадебный торт? – спросила дона Филомена в конце обеда.
Вот тут настала очередь Элены смутиться.
– Я как-то не подумала, – залепетала она, – обед, днем…
– Но на свадьбе обязательно должен быть торт, – настаивала свекровь. – Все надо делать по правилам: жених берет невесту за руку, и они вместе отрезают первый кусок. У нас так было…
– Да, да, мы тоже так считаем, – зашумели гости. И тут Флавия вместе с Женезиу внесли огромный торт.
– И мы согласны с доной Филоменой, – заявили они. – Какая свадьба без торта?!
Ах, что сказала бы Бранка, если бы видела, как этот торт вынесли на улицу и как Атилиу с Эленой, взявшись за руки, резали его, загадав, как положено, желание?
А потом и все остальные гости загадали желание и стали дожидаться, когда оно начнет исполняться. А исполняться оно начинает только по мере съедания куска, полученного из рук жениха или невесты.
– Мой первый кусок Эдуарде, – провозгласил Атилиу.
– А мой – доне Филомене, – откликнулась Элена.
– Третий кусок… Марсии, – одновременно сказали жених и невеста.
Сколько было смеха, сколько веселья! Дона Ленор, мать Сирлеи, вместе с доной Филоменой вспоминали о свадьбах своей молодости, когда праздновали их прямо на улице и приходил кто хотел, а детишки бегали целой стаей за женихом и невестой.
Решил зайти на эту свадьбу Орестес. Но пришел он потихоньку, отозвал Элену в сторону и очень прочувствованно поздравил. Он не хотел, чтобы его заметила Эдуарда, не хотел испортить общее веселье.
– Ты заслуживаешь только самого хорошего, и я пришел пожелать тебе счастья. Я уйду потихоньку, никто меня не увидит, – сказал он.
– Нет, не надо прятаться и убегать. Ты ничего не сделал. Я уверена, что очень скоро Эдуарда потянется к тебе. Как только родится ребенок и она почувствует себя матерью, ты увидишь, как все изменится!
К ним подошел Атилиу, и Элена познакомила их.
– Я не сомневаюсь, что Элене будет хорошо с вами, – сказал с невольным вздохом Орестес, – и вы с ней тоже будете счастливы!
– Спасибо, – сердечно поблагодарил Атилиу. Орестес был ему симпатичен, и он прибавил: – Сегодня мы уезжаем, но не надолго, и тогда приходите к нам в гости вместе с семьей! У вас очаровательная дочка, я помню, она была на свадьбе Эдуарды.
– Вы очень любезны. Спасибо за приглашение. У нас с Лидией тоже на днях годовщина свадьбы. На будущий год, может быть, будем праздновать вместе!..
Орестес ушел, не выпив даже бокала вина за здоровье молодых. В его памяти еще слишком свежо было горе Сандры после того, как он так оскандалился на детском дне рождения, и с тех пор он еще ни разу не брал в рот ни капли.
Свадьба прошла без сучка и задоринки, и такой же счастливой и гладкой обещала быть совместная жизнь двух уже не слишком молодых людей, которые после долгих лет душевного одиночества обрели друг друга.
Нежно взявшись за руки, смотрели друг на друга Элена и Атилиу, и им самим не верилось, что можно чувствовать себя до такой степени счастливыми.
Глава 19
Пока Элена и Атилиу проводили медовый месяц в Буэнос-Айресе, жизнь в Рио шла своим чередом.
Марселу в отсутствии Атилиу приходилось работать с удвоенной энергией, Эдуарда, скучая по нему и по матери, целыми днями пребывала в унынии, что стало уже привычным для окружающих.
И лишь Бранка не находила себе места, хотя и старалась не выставлять своих чувств напоказ. Устраивая, как прежде, вечеринки, демонстрировала натужную веселость: смеялась, танцевала, щебетала с подругами. Но теперь в отличие от прежних времен никогда не заводила речи об Атилиу – ни с Мег, ни с Виржинией, ни с Розой.
А те, щадя уязвленное самолюбие Бранки, тоже обходили стороной болезненную для нее тему.
Казалось бы, такая чуткость подруг должна была радовать Бранку, а ее это с каждым днем все больше раздражало – потому что ей хотелось говорить об Атилиу! Постоянно, не важно, с кем. Лишь бы только произносить дорогое имя и слышать его все равно из чьих уст.
Но она сама ввела в обиход это табу и должна стойко переживать свое поражение, не давая лишнего повода для сплетен. Ясно ведь, что эти болтушки обсуждают ее между собой. «Ах, бедняжка! Так и не сумела обольстить Атилиу. Как же она теперь страдает!»
«Ну и пусть! – в сердцах думала Бранка. – Пусть жалеют меня или даже насмехаются, но только за глаза. Я никому не позволю выражать мне сочувствие лично. Не дождутся!»
Единственным человеком, с которым можно было говорить об Атилиу, оставался Арналду, так как его мнение на сей счет Бранку нисколько не заботило. Наверняка он в душе злорадствует, рассматривая женитьбу Атилиу едва ли не как собственную победу над соперником. Что ж, пусть утешается, глупый, до поры до времени. Для Бранки это сейчас гораздо лучше, нежели сочувствие и жалость. Слава Богу, Арналду уже давно не проявляет к ней подобных чувств и даже не доставляет себе труда продемонстрировать их из вежливости.
Так почему Бранка должна с ним церемониться? Почему должна скрывать от него свою слабость и раздражение?
– У кого-то медовый месяц, а отдуваться приходится Марселу! – гневно бросила она мужу. – Посмотри, он уже валится с ног от усталости. Разве можно так перенапрягаться? Тебе не следовало отпускать Атилиу надолго. Для свадебного путешествия ему вполне хватило бы и недели!
Арналду реагировал на выпады жены спокойно, вяло повторяя одно и то же:
– Атилиу совмещает свадебное путешествие со служебной командировкой. В Буэнос-Айресе ему предстоит уладить одно скандальное дело, грозящее нам огромными штрафами. Надеюсь, он с этой задачей справится.
– Вот и вызови его обратно, как только все уладит! – подхватывала Бранка. – Марселу не может работать и за него, и за себя.
– Да-да, – рассеянно соглашался Арналду, и Бранка на время унималась.
Но однажды она не выдержала и прямо заговорила с мужем на самую главную, не дававшую ей покоя тему:
– Арналду, как ты думаешь, почему Атилиу вдруг переехал к Элене? Ведь он такой самостоятельный мужчина! Тебе все это не кажется странным?
– Насколько я знаю, он хотел, чтобы Элена поселилась у него. Но она заупрямилась и настояла на своем. Атилиу ничего не оставалось, как подчиниться ей.
Последняя фраза мужа вызвала на лице Бранки болезненную гримасу, но Арналду сделал вид, что этого не заметил. И Бранка вскоре справилась с собой.
– Да, я понимаю Элену, – произнесла она задумчиво, но с некоторой долей язвительности. – Чем старше становится человек, тем крепче он должен держаться за собственный дом. А то ведь можно оказаться и на улице… Пожалуй, я на ее месте поступила бы точно так же.
– К счастью, у тебя никогда не возникала проблема крыши над головой, – мягко заметил Арналду, давая понять жене, будто воспринял ее слова в совсем ином – жилищном – контексте.
Бранка ему не поверила, однако приняла предложенную игру и ответила с нарочитым вызовом:
– Да? Это ты так думаешь! А на кого записан этот дом?
– На тебя.
– Значит, я – у себя дома! – вполне достойно закончила этот разговор Бланка.
Милена, и прежде не ладившая с матерью, теперь вообще не могла находиться с ней под одной крышей, потому что Бранка то и дело срывала свое раздражение на дочери.
Лучше всего для Милены сейчас было уехать в Ангру, но здесь ее удерживал Фернанду. Точнее, Милену удерживало его присутствие в Рио, а сам он никакой инициативы не проявлял. Чтобы повидать его, Милене приходилось ехать на аэродром, но там им никогда не удавалось спокойно поговорить, настолько Фернанду был занят.
Помаявшись так какое-то время, она отважилась на очередной визит в дом Фернанду, хотя прекрасно помнила осуждающий взгляд Лидии, которым та удостоила ее в прошлый раз.
Все семейство Милена застала на нижнем этаже, в парикмахерской.
Рабочий день уже закончился, для посетителей салон был закрыт, но Фернанду, облачившись в белый халат, брил Орестеса. А Лидия наблюдала за ними со стороны.
Появление Милены привело их в легкое замешательство. Орестес тотчас же попытался встать из кресла, чтобы поприветствовать гостью, но, вспомнив о своей намыленной щеке, смутился и пролепетал извиняющимся тоном:
– Очень рады вас видеть. Нанду уже освободился…
– Нет, еще одна щека не выбрита, – возразил тот и добавил, обращаясь к Милене: – Ты присаживайся. Я быстро закончу.
– Удели внимание девушке! Моя борода может подождать, – продолжал настаивать Орестес.
Лидия же хранила молчание, не одобряя суетливости мужа и его чрезмерного радушия.
Милену это несколько задело, и она вместо заготовленных извинений бросила Фернанду вызов:
– Я хотела позвонить, но побоялась – вдруг ты опять попросишь сказать, что тебя нет дома.
– Ну о чем ты говоришь, Милена! – воскликнул он, а она, не обращая внимания на его реплику, продолжила:
– Это неуверенность. До встречи с тобой я такой не была. Но мне очень захотелось пригласить тебя на вечеринку, которую устраивают мои друзья. Поедем туда сейчас?
– Вообще-то я очень устал. К тому же у меня были другие планы… – смущенно произнес Фернанду, но Орестес вдруг горячо поддержал Милену:
– Иди, Нанду, погуляй. Нельзя отказываться от приглашения такой замечательной девушки!
– Они сами разберутся! Не вмешивайся! – одернула его, не сдержавшись, Лидия и от греха подальше устремилась вверх по лестнице, бросив на ходу: – Извини, Милена, мне нужно заняться ужином.
– Да, правильно! – подхватил Орестес. – Может быть, и Милена с нами поужинает…
– Нет-нет, – поспешно ответила та. – Нам уже пора… Ты ведь едешь со мной, Нанду?
– Да. Только переоденусь. Подождешь немного?
– Конечно. А где Сандринья? Хотелось бы ее увидеть.
– Она в гостях у подружки, – с готовностью ответил Орестес, приняв на себя заботы о гостье в отсутствие жены и сына.
Выйдя вместе с Фернанду из дома, Милена восторженно отозвалась об Орестесе:
– Твой отец – настоящий джентльмен!
– Ты тоже ему понравилась, – с улыбкой заметил Фернанду.
– Чего не скажешь о тебе, – кокетливо произнесла Милена, провоцируя его на возражения. Но Фернанду ограничился лишь тем, что сказал:
– Это не так.
– Ну что ж, и на том спасибо, – вынуждена была утешиться Милена. – Значит, мне остается надеяться, что ты просто скрываешь свои чувства. А вот я не хочу скрывать своего отношения к тебе! Не знаю, как это объяснить, да и нужно ли?.. У меня случались романы, но они все – не в счет. Потому что ничего подобного я раньше не испытывала! Пойми, мне все время хочется быть рядом с тобой… Это такое сильное желание, такое сильное!.. Ты понимаешь, о чем я говорю?
Фернанду хотелось ответить ей так же горячо: «Да! Да!» Но он сдержался и промолчал. Лишь согласно кивнул головой.
На вечеринке у Мег, куда Милена привезла Фернанду, они все время держались вместе, много танцевали, гуляли по парку. Милена ловила на себе недовольные взгляды матери и Франку, но это лишь раззадоривало ее.
Наконец Франку не выдержал, подошел к Милене:
– Прости, но мне нужно с тобой поговорить.
– Прямо сейчас? – откликнулась она, не скрывая досады. – Может, чуть попозже или… завтра?
– Нет. Сейчас я уйду в клинику на дежурство, а завтра улечу в Англию на симпозиум. Вернусь только через две недели.
– Значит, ты хочешь попрощаться? Что ж, поезжай. Желаю тебе удачи.
– Спасибо. Но давай все же отойдем в сторонку, – настойчиво предложил Франку, не желая вести важный для него разговор в присутствии соперника.
Милена нехотя повиновалась.
– Скажи, ты решила поставить точку в наших отношениях? – спросил он, отойдя подальше от Фернанду.
– Пожалуй, точку с запятой, – серьезно ответила Милена. – Я никого не собираюсь обманывать. Просто мне еще нужно время, чтобы все обдумать.
– Двух недель тебе будет достаточно на обдумывание? Надеюсь, за это время ты примешь правильное решение? – произнес он строго, чем вызвал в Милене протест.
– Вообще-то я уже приняла решение, – сказала она. – Только не хочу объявлять его сейчас. Давай расстанемся мирно, без обид. Поезжай спокойно в Англию. Желаю тебе счастливого пути.
С этими словами она повернулась и быстро пошла по направлению к ожидавшему ее Фернанду.
– Ты сможешь отвезти меня завтра в Ангру?
– Нет. К сожалению, на завтра я уже получил другой наряд.
– А отменить его никак нельзя?
– Увы, это не в моей власти.
– Ну, тогда я улечу туда с другим пилотом, а на тебя сделаю персональную заявку отдельно. Марселу и Эдуарда собираются в Ангру на уик-энд. Ты их отвезешь туда, и мы с тобой вдвоем поплаваем на яхте. Согласен?
– Да. Буду рад…
Оба они с нетерпением ожидали этой встречи, но их планам не суждено было осуществиться: Эдуарда, узнав, что пилотом заявлен Фернанду, наотрез отказалась от его услуг и потребовала другого пилота.
Огорченный Фернанду вернулся домой, чем несказанно обрадовал Орестеса и Лидию, отмечавших в тот день десятую годовщину их свадьбы.
– Сынок! – воскликнули они хором. – Как тебе удалось вырваться? Ты же говорил, что будешь на работе целые сутки…
– Это мой секрет, – загадочно улыбнулся Фернанду. – Просто я решил устроить вам сюрприз. Погуляю с Сандриньей. А вы отправляйтесь в ресторан! Вдвоем, только вдвоем. Как и подобает жениху и невесте.
– Действительно, это было бы здорово! – подхватил Орестес. – Я даже припомнить не могу, когда мы с тобой ужинали вдвоем в ресторане.
– Да как раз в день нашей свадьбы, – напомнила ему Лидия. – Так что можно отмечать еще одну юбилейную дату.
– Значит, ты… согласна? – не мог поверить Орестес. – Мы идем в ресторан?
– Идем! – беспечно тряхнула головой Лидия. – Какие наши годы!
Она весело засмеялась, но в тот же миг мрачная тень набежала на ее лицо. Орестес чутко уловил перемену в настроении жены и поспешил заверить Лидию:
– Мы будем вкусно есть и пить газировку! И еще, если ты не возражаешь, немного потанцуем.
Лидия одарила его благодарным любящим взглядом… Из ресторана они возвращались, захмелев от танцев больше, чем от вина, без которого им удалось обойтись.
– Спасибо тебе, – растроганно говорила Лидия. – Это лучший подарок, какой ты мог для меня сделать. И единственный, который мне нужен. Продержись, пожалуйста, до Рождества, до моего дня рождения, до… Пасхи! Не пей! Это все, о чем я молю Господа.
