Текст книги "Во имя любви: Жертвоприношение"

Автор книги: Мануэл Карлус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

Глава 22

Несмотря на теплый прием и доброе отношение со стороны Элены и Атилиу, Марсия понимала, что стесняет их, и торопилась с отъездом в Минас, где жили ее родители. Но Атилиу считал, что сначала надо устроить крестины, а потом уже думать об отъезде. Элена была с ним солидарна.

– Завтра возвращаются домой Марселу и Эдуарда. Мы с Атилиу пойдем на званый ужин, который устраивает Бранка. Но уже послезавтра сможем заняться подготовкой крестин.

– Ладно, так и поступим, – согласилась Марсия. – Надеюсь, вы не откажетесь стать крестными Ритиньи?

– Почтем за честь! – просиял Атилиу. – Она ведь для нас как родная.

– Спасибо, – растроганно промолвила Марсия. – А вот меня здешние мамаши не воспринимают как родную мать Ритиньи. Думают, что я – ее нянька. Сегодня мы гуляли в сквере, так одна женщина посоветовала мне поставить коляску в тени и добавила: «Вероятно, вы еще не слишком опытная няня, мы вас раньше тут не видели с ребенком».

– Ты не расстраивайся. Мало ли какие бывают люди, – попытался утешить ее Атилиу.

– А я и не расстроилась! – засмеялась Марсия. – Просто взяла Ритинью на руки и прямо тут же, в сквере, стала кормить ее своей черной грудью! Больше ко мне никто не приставал ни с расспросами, ни с советами.

– Ты молодец! – похвалила ее Элена.

Между тем слух о белокожей красавице Ритинье докатился до Вилсона, и он, улучив момент, когда Элена и Атилиу уехали на работу, позвонил в дверь их квартиры.

– Я хочу посмотреть на дочь! – заявил он Марсии, открывшей дверь и тотчас же попытавшейся ее закрыть. – Нет, я все равно войду, – втиснулся в образовавшуюся щель Вилсон. – У меня есть право.

– Нет у тебя никакого права! – вскипела Марсия. – Это не твой дом, и дочка – не твоя, а только моя!

Она преградила Вилсону дорогу, но он наступал, оттесняя ее все дальше в глубь квартиры. Марсия перешла на крик:

– Не пущу! Если бы Ритинья родилась мулаткой, ты бы и не подумал сюда прийти. А так она тебе понадобилась, потому что с ней не стыдно прогуляться, похвастаться перед приятелями – дескать, смотрите, какая у меня дочь-красавица!

Вилсон отмалчивался и шаг за шагом продвигался вперед, заставляя Марсию пятиться.

Так они оказались на кухне, где под руку Марсии подвернулся нож.

Не помня себя, она пошла с этим ножом на Вилсона, и теперь уже он вынужден был отступать. Лишь у входной двери Вилсон попытался отнять у Марсии нож, однако сделал это неловко, сильно поранив руку.

От пронзившей его боли он взвыл так, что из соседней квартиры выбежал Нестор.

– Что тут происходит? – крикнул он и на всякий случай отшвырнул окровавленного Вилсона подальше от двери. – К тебе ворвался бандит? – спросил он у оцепеневшей от ужаса Марсии.

– Н-нет, – с трудом вымолвила она. – Это мой бывший муж…

Отправляя Леу в аэропорт за Эдуардой и Марселу, Бранка наказывала ему, чтобы вез их не на новую квартиру, а в родительский дом.

– Они отдохнут здесь с дороги, вечером мы отпразднуем их возвращение – гостей я уже пригласила, – а потом и они, если захотят, постепенно будут перебираться в новое жилище.

Леонарду тем не менее вернулся домой один.

– Они захотели ехать сразу в свой дом, – сообщил он с виноватым видом.

Бранка разгневалась:

– Это все Эдуарда! Я знаю. Уж как мы тут перед ней ни выслуживались, однако ж не угодили!

– Нет, это была идея Марселу, – возразил Леонарду. – Он так и сказал: «Начнем новую жизнь прямо с сегодняшнего дня».

– Думаю, он только повторил слова Эдуарды, – осталась при своем мнении Бранка. – Как глупо! Им же там даже поесть нечего с дороги.

– Об этом не беспокойся. Их холодильник набит всяческими деликатесами. Я сам видел! – сказал Леу.

– Значит, Элена успела подсуетиться, – догадалась Бранка. – Ну что ж, подождем до вечера.

Говоря так, она не могла знать, насколько Эдуарде и Марселу понравилось их уединение в собственном доме. Наскоро перекусив, они тотчас же отправились обживать спальню, причем Марселу предложил:

– Давай нейтрализуем телефон, а то моя мать скоро начнет звонить.

Бранка действительно сразу же взялась за телефон, надеясь услышать хотя бы голос любимого сына. Но услышала лишь зуммер «занято».

– Не успели приехать, а уже повисли на телефоне! – проворчала она.

Через несколько минут она повторила звонок и снова услышала короткие гудки.

– Наверняка Эдуарда треплется с Эленой!

– Или Марселу интересуется подробным отчетом о делах фирмы, – добавил Леу, и Бранка мысленно согласилась, что такой вариант наиболее вероятен. Но вслух произнесла совсем другое:

– А может, у них просто телефон сломался? Такое бывает.

Она еще несколько раз безуспешно пыталась дозвониться до Марселу, отчего пришла в крайнее раздражение.

Наконец Марселу позвонил ей сам, но сказал, что они с Эдуардой очень устали и в гости сегодня не приедут.

– Это неуважение к нам и к людям, которых я пригласила! – рассердилась Бранка. – Вы не должны так поступать. Дом уже полон гостей. Что я им скажу?

– Так и скажи, что мы устали с дороги, – спокойно ответил Марселу. – Они люди взрослые, поймут.

Спустя несколько минут позвонила Элена и сказала, что она и Атилиу тоже не приедут.

– Конечно, что ей здесь делать без Эдуарды! – бросила в сердцах Бранка. – В общем, невелика потеря. Жаль только, что Атилиу не украсит наш праздник своим присутствием!..

Гостям, собравшимся в доме Моту, было не так уж и важно, по какому поводу их сюда позвали, поэтому они нисколько не огорчились из-за отсутствия Марселу и Эдуарды.

Бранка тоже не стала предаваться унынию и, взяв под руку Олаву, увела его в дальний уголок сада.

– Я благодарна тебе за помощь, – сказала она, – однако наша маленькая хитрость возымела обратное действие. Разлука с этим голодранцем еще больше распалила сердце моей непутевой дочки. Представляешь, теперь она сама ездит к нему в Нитерой! Надо что-то делать, Олаву.

– Но что?

– Переведи его куда-нибудь подальше. На край света. К черту на рога.

– Ох, Бранка, ты же знаешь, что для влюбленных самое большое расстояние – не преграда, – философски заметил Олаву.

– И все же это иногда срабатывает. С глаз долой – из сердца вон. Может, и Милена в конце концов охладеет к этому вертолетчику. Или он найдет другую, еще более богатую дурочку.

– Боюсь, что все не так просто, как тебе кажется, – вновь решил возразить Олаву. – Я знаю этого Фернанду. Он действительно из бедной семьи, но очень порядочный и гордый. Такой не станет увиваться за девушкой из меркантильных побуждений.

Бранке это очень не понравилось.

– Допустим, что ты прав, – сказала она. – Но все равно… разве это подходящая партия для Милены? Гордость и порядочность не положишь на банковский счет!

Так что ты, пожалуйста, помоги мне еще раз. Отправь этого типа на самую дальнюю базу.

– Я могу перевести его только в Сан-Паулу, – в раздумье произнес Олаву. – Но учти, это будет для него значительное повышение по службе!

– А мне все равно, – махнула рукой Бранка, – лишь бы только он убрался отсюда поскорее.

На следующий день Фернанду вернулся домой раньше обычного и выглядел растерянным. Лидия сразу же заметила перемену в сыне и предположила самое худшее:

– Тебя уволили с работы?

– Нет. С чего ты так решила?

– Показалось, – уклончиво ответила Лидия. – А почему так рано пришел домой?

– На тебя не угодишь, – пошутил Фернанду. – Поздно возвращаюсь – плохо, рано – тоже плохо. Я сегодня вообще не работал, потому что с утра меня вызвали в Рио, к самому главному начальнику – хозяину компании.

– Зачем? – упавшим голосом спросила Лидия.

– Ты не поверишь, но меня повысили по службе и втрое увеличили жалованье!

– И в самом деле трудно поверить. Отчего так вдруг?

– Говорят, заслужил, – улыбнулся Фернанду. – Шеф сказал, что давно меня приметил, доволен моей работой и потому предложил мне эту должность.

– Хорошо, если так. Но ты, похоже, этому не рад? В чем дело?

– Тут есть один большой минус, мама, – вздохнул Фернанду. – Мне придется уехать из дома и жить в Сан-Паулу. Я попросил у шефа сутки на раздумья. А что скажешь ты?

– Что тут скажешь?.. – развела руками Лидия. – В этом случае решать должен ты. Сам. А я могу только дать тебе совет.

– Твой совет мне сейчас и нужен больше всего.

– Ты уедешь туда навсегда или на какое-то время? – уточнила Лидия.

– Нет, не навсегда! Это всего лишь командировка. Месяца на три, максимум – на полгода.

Лидию, уже приготовившуюся к бесконечно долгой разлуке с сыном, такое сообщение обрадовало.

– Так о чем же тут думать? Надо соглашаться и ехать! – заявила она твердо. – Нельзя пренебрегать такой хорошей возможностью. Ты ведь не только заработаешь много денег, но и вырастешь профессионально. Это ступенька в твоей карьере, сынок. От такой удачи не отказываются.

– Да, ты так считаешь?.. – растерянно произнес Фернанду.

– Я понимаю, что тебя сдерживает, – сказала Лидия. – Разлука с Миленой, с нами… Но эти месяцы быстро пролетят, поверь! Да и Сан-Паулу не на другой планете. Ты сможешь иногда прилетать на выходные. А деньги, которые тебе удастся скопить, потратишь на дальнейшую учебу. Или откроешь свое дело.

– Мама, не слишком ли ты размечталась? – одернул ее Фернанду.

– Нет, я всегда смотрю на вещи реально, ты же знаешь. А что тебе советует Милена?

– Я с ней об этом еще не говорил. Но уверен: она расстроится.

– Ничего. Подождет, если любит, – рассудила Лидия. – Настоящее чувство в разлуке только крепнет.

В тот же вечер Фернанду позвонил Милене и пригласил ее в ресторан.

От неожиданности она потеряла дар речи.

– Почему молчишь? – в некотором замешательстве спросил Фернанду. – Не сможешь прийти?

– Нет, что ты! – очнулась Милена. – Уже бегу! Просто у меня перехватило дух от радости.

При встрече она сразу же спросила, что его подвигло на столь необычный поступок, но Фернанду от ответа уклонился:

– Соскучился. Хотел тебя увидеть.

– Нет, ты сегодня какой-то особенный, – покачала головой Милена. – Серьезный… Торжественный…

Как всякая влюбленная девушка, она подумала о том, чего ей больше всего хотелось, – что Нанду сейчас заговорит об их свадьбе. Но что-то в его поведении настораживало Милену, и, боясь ошибиться в своем предположении, а значит, испытать горькое разочарование, она поспешила обезопасить себя довольно рискованной шуткой:

– Если ты попросишь меня выйти за тебя замуж, то получишь от ворот поворот. Имей это в виду!

– Спасибо, что предупредила, – в тон ей ответил Фернанду. – А ты в принципе против замужества или просто я для тебя неподходящий жених?

– Это сложный вопрос.

– Почему?

– Потому что ты, насколько я понимаю, вообще не претендуешь на роль моего жениха. Или я ошибаюсь?

Этим вопросом она, сама того не желая, загнала Нанду в тупик. Ответить на него шуткой он не мог, поскольку слишком серьезно относился к Милене, но и говорить о возможности их брака – туманной и призрачной – был тем более не готов. И потому заговорил о том, что и собирался обсудить с Миленой:

– Передо мной сейчас стоит другая проблема. Точнее – перед нами. Меня переводят в Сан-Паулу. Со значительным повышением в должности и оплате.

– Опять переводят?! Я этого не переживу! – воскликнула Милена.

– Всего на три месяца! Я буду отвечать за обслуживание новой авиалинии. Смогу иногда приезжать, навещать тебя, маму, Сандру…

– Навещать… Иногда… – упавшим голосом повторила она, и у Фернанду от боли сжалось сердце.

– Не надо так печалиться. Пойми, мне тоже не хочется с тобой расставаться. Но я должен подумать о будущем.

– Я так и знала, что ты променяешь меня на презренный металл, – вновь попыталась пошутить Милена, однако ей это не удалось: предательские слезы проступили в уголках ее глаз.

– Ни на что и ни на кого я тебя не променяю! – обнял ее Фернанду.

– А если я поговорю с отцом? Попрошу его купить для тебя вертолет?

– Нет, такая помощь мне не нужна, – твердо ответил Фернанду. – Я должен сам позаботиться и о себе, и о своей семье.

– Поэтому у нас ничего и не получится, – горестно промолвила Милена. – Нельзя мне было влюбляться в тебя! Проклятый отцовский капитал всегда будет стоять между нами!

– Не надо драматизировать ситуацию. Через три месяца я вернусь, и мы вместе подумаем, как нам быть дальше.

– Нет, Нанду, любимый, не уезжай! Не бросай меня! – взмолилась Милена. Затем, немного успокоившись и взяв себя в руки, спросила глухо: – Когда уезжаешь?

– Пока точно не знаю, – не смог сказать ей правды Фернанду. – Но прощаться сегодня не будем. И вообще – не грусти. Я вернусь, когда ты меньше всего будешь этого ждать!

Домой Милена вернулась опечаленной, а утром получила от Нанду цветы и записку:

«Милена, вчера я не стал говорить, что уезжаю сегодня. Так будет лучше. Не стоит прощаться – ты от этого только расстроишься.

Постараюсь вернуться как можно скорее.

Жди меня!

Целую.

Нанду».

Уткнувшись лицом в букет, Милена заплакала. Ее горе было так велико, что она не могла пережить его в одиночку. Надо было с кем-то поделиться, кому-то рассказать о внезапной потере. И она пошла к единственному близкому человеку – Леонарду.

– Представляешь, Фернанду уехал на три месяца в Сан-Паулу и даже не захотел попрощаться!

– Я думаю, он прав, – весьма своеобразно утешил сестру Леонарду. – От Рио до Сан-Паулу всего сорок пять минут на самолете. Что вам стоит встретиться?

– Тебе легко говорить! А я люблю его, по-настоящему люблю, понимаешь? Когда любишь, очень трудно расставаться. Франку тысячу раз уезжал, отсутствовал неделями, месяцами, и я никогда не переживала. А сейчас мне так плохо, так плохо! Наверное, это потому, что я не привыкла терять.

– Учись у меня, – горестно пошутил Леонарду.

Крестины Ритиньи проходили в церкви, расположенной вблизи мастерской Элены. Там же, в мастерской, были накрыты столы для гостей. А их собралось много – гораздо больше, чем было накануне у Элены, когда Ритинью привезли из роддома.

– Вы тут рассаживайтесь, – сказала им Марсия, – а я сейчас переодену Ритинью! Ей надо поменять ползунки.

Она шла с малышкой в кладовку, где заранее приготовила сменное белье, и увидела там… Вилсона.

– Что ты тут делаешь? – воскликнула Марсия, крепко прижав девочку к груди и пятясь обратно к выходу.

– Подожди! Не надо поднимать шума, – умоляющим тоном попросил Вилсон. – Я ничего дурного не сделаю. Только посмотрю на дочку.

Марсия остановилась, но потребовала:

– Стой там. Не подходи. Как ты вообще сюда попал?

– Увидел вас возле церкви и пошел следом. Потом незаметно проник через черный ход. Надеялся увидеть дочку хотя бы издали… Покажи мне ее личико. Люди говорят, она очень похожа на меня…

Он сделал шаг по направлению к Марсии, она резко повернулась, и девочка в испуге заплакала. Вилсон замер на месте.

– Видишь, она тебя боится, – сказала Марсия.

– Это ты боишься, – возразил он. – И совершенно напрасно. Я только взгляну на нее и уйду так же, как вошел.

Девочка вновь затихла, и Марсия в тот момент готова была поклясться, что ее дочь внимательно прислушивается к голосу отца. Что-то перевернулось в душе Марсии. Она впервые посмотрела на Вилсона не с ненавистью, а с сожалением.

– Убогий ты человек, Вилсон, – произнесла она устало. – Сам себя наказал, лишившись такого счастья!..

– Прости, я очень виноват и перед тобой, и перед ней, – глухим от волнения голосом вымолвил он.

Марсия повернула девочку лицом к Вилсону:

– Смотри! Как бы то ни было, ты – ее отец. Может, когда-нибудь она тебя полюбит, кто знает?

– Боже! Какая красавица! – прошептал потрясенный отец.

И в этот момент прозвучал голос Атилиу:

– Марсия, у вас там все в порядке? Мы уже заждались.

Вилсон мгновенно исчез за дверью черного хода. А Марсия, переодев дочку, вышла к ожидавшему их Атилиу и сказала:

– Здесь был Вилсон. Я показала ему Ритинью. Мне кажется, он теперь не оставит нас в покое.

– Он тебе угрожал? – встревожился Атилиу.

– Нет. Он был тише воды, ниже травы и даже попросил у нас прощения.

– Чудеса! – только и мог сказать на это Атилиу. В мастерской между тем появился еще один гость – Орестес.

– Я не знал, что у вас тут торжество, – пробормотал он смущенно. – А то бы зашел в другой день. Элена, можно тебя на минутку?

– Ты проходи, Орестес, садись за стол, – пригласила его Марсия. – Мы сегодня празднуем крестины.

– Спасибо, – улыбнулся он. – Это твоя дочка? Красивая! Как ее зовут?

– Рита де Кассия.

– Она похожа на Эдуарду, когда та была в младенческом возрасте. Правда, Элена?

– Ты помнишь, какой была Эдуарда?

– Конечно! Такое невозможно забыть. И эта малышка прелестная! Поздравляю тебя, Марсия!

– У тебя ко мне какое-то дело? – тихо спросила Орестеса Элена.

– Да вот, занес тебе деньги. Помнишь, ты мне давала в долг?

– Я думаю, они тебе сейчас нужнее, – сказала Элена. – Оставь их себе.

– Нет, что ты! Для меня это вопрос чести. Возьми, пожалуйста, – настоял Орестес.

Затем он недолго посидел за общим столом и поспешил домой.

– Удивительный человек! – сказала ему вслед Марсия. – Он единственный, кто словом не обмолвился о цвете кожи моей дочки. Словно и не заметил никакой разницы между Ритиньей и мной.

– Так оно и есть, – подтвердила Элена.

Глава 23

Отправив Фернанду в Сан-Паулу, Бранка немного успокоилась. Особенно отрадно ей было видеть разом поскучневшую Милену, которую теперь не интересовала ни Ангра, ни вечеринки.

– Ничего, скоро перестрадает и все забудет, – говорила Бранка подругам.

– Хорошо бы отправить ее куда-нибудь за границу, на учебу, вместе с моей Лаурой, – посоветовала Мег. – А то маются обе от безделья и превратностей любви.

– Конечно, хорошо бы, – согласилась Бранка. – Только они же не поедут. Обе такие упрямые и своенравные! Особенно Милена. Ладно, пусть пока сидит дома. Я потерплю ее постную физиономию.

Терпения, однако, ей хватило ненадолго. Раздражение против дочери росло, не менее раздражал Бранку и Леонарду. Ей недоставало общения с теми, кого она любила, – с Марселу и Атилиу.

Последнему она иногда, очень редко, звонила на работу и зазывала к себе гости:

– Заехал бы как-нибудь. Днем можешь и один, а вечером с женой. Поужинали бы вместе, выпили немного. Я по тебе так скучаю!

– Я тоже скучаю, – в привычно вежливом тоне отвечал Атилиу. – Но ты же знаешь, какую жизнь ведет женатый человек – на друзей его уже не хватает.

– Это только поначалу! А потом наступает скука, и выручают именно друзья. Как бы удачно человек ни женился, супружеская жизнь со временем его утомляет.

– Вероятно, так оно и есть, – не возражал Бранке Атилиу. – Но мой брак еще не достиг той стадии, о которой ты говоришь.

Гораздо легче поддавался влиянию Бранки Марселу. Она просила его почаще заезжать в родительский дом, и он охотно откликался на ее просьбы, потому что и сам скучал по матери.

Правда, с некоторых пор на страну обрушился финансовый кризис, дела компании пошли значительно хуже, Марселу стало трудно выкраивать время для визитов к матери. Но Бранка и в этой ситуации ухитрялась заманить к себе любимого сына:

– Прошу тебя, приезжай. Только ты можешь растолковать мне, чем чреват для нас этот проклятый кризис. Арналду же в таких вещах сам ничего не понимает. А я волнуюсь…

И Марселу откликался на ее зов. Уютно устроившись вдвоем за кофейным столиком, они вели привычные для обоих доверительные беседы. Финансовое положение компании волновало Бранку всерьез.

– Меня интересует, что будет с нашими деньгами! – говорила она сыну. – Сюрпризы мне не нужны, я не хочу однажды проснуться нищей! Я должна заранее поставить под кровать потребительскую корзину!

– Я искренне завидую твоему чувству юмора, мама, – улыбался Марселу. – Признаюсь, мне этого качества сейчас явно не хватает. Работы в компании приостановились, персонал объявил забастовку до тех пор, пока ситуация не нормализуется. Но это не только наша проблема, и даже не Бразилии. Вся мировая экономика дает сбои. Такой трудный момент надо просто пережить. Что же касается нашей компании, то мы делаем все, чтобы выйти из кризиса с наименьшими потерями.

– Дай-то Бог! – вздыхала Бранка. – Лично я надеюсь только на тебя, сынок. На твою мудрость, рассудительность, интуицию. На твой профессионализм.

– Ну, я там, к счастью, не один такой умный. Есть еще Атилиу, Изабел. Мы работаем как одна слаженная команда.

– Скажи, а что у вас делает Леу? – поинтересовалась Бранка. – Он теперь каждый день отвозит отца на работу и задерживается там подолгу. Будто бы даже присутствует на совещаниях. Это правда?

– В общем, да. Он проявил кое-какой интерес к делам компании, а Атилиу за это ухватился. Он считает Леу весьма перспективным бизнесменом и всячески привлекает его к работе.

– И что, по-твоему, это действительно так? У Леу есть какие-то способности? – удивленно и в то же время с явным недовольством спросила Бранка.

– Не знаю, – равнодушно ответил Марселу. – Я с ним не работал. Но мне кажется, Атилиу просто симпатизирует Леу и выдает желаемое за действительное.

Целую неделю Милена пребывала в тоске, ожидая весточки от Фернанду, но он так и не дал о себе знать. Объяснение этому было только одно: забыл ее, Милену, весь ушел в работу. Не зря же он говорил, что время разлуки пролетит быстро. Наверное, для него оно действительно течет незаметно, поскольку он не скучает по Милене…

И все же верить в это не хотелось. Не мог Нанду так скоро вычеркнуть ее из своей жизни. Ведь сам написал в записке: «Жди меня! Я постараюсь вернуться как можно скорее».

А может, с ним случилось какое-то несчастье? А Милена ничего об этом не знает!

Встревожившись не на шутку, она позвонила в Нитерой. И тут ей повезло: к телефону подошла не Лидия, а Орестес, который и сообщил, что с Нанду все в порядке, он несколько раз звонил домой и даже спрашивал про Милену – не знают ли они, случайно, как она поживает.

– Он мог бы спросить об этом у меня, – с обидой заметила Милена.

– Нанду говорил, что звонил тебе, но не мог застать дома, – пояснил Орестес.

– Странно… Тут что-то не так… А вы не дадите мне телефон Фернанду в Сан-Паулу? И адрес! Я сама туда позвоню, а может быть, и съезжу.

– Конечно, поезжай, если есть такая возможность, – поддержал ее Орестес. – Нанду тебе очень обрадуется.

Получив таким образом телефон и адрес Фернанду, Милена не стала ему звонить, а решила нагрянуть в Сан-Паулу без предупреждения.

– Хотела застать тебя врасплох! – пояснила она изумленному и ошалевшему от радости Фернанду. – Мне говорили, в Сан-Паулу много красивых девушек.

– Но как ты меня нашла? – не мог прийти в себя Фернанду. – Это невероятно! Такой сюрприз! Я не мог об этом и мечтать.

– Мой друг Орестес дал твой служебный телефон, я им воспользовалась и узнала, где находится аэродром. У меня есть и твой домашний адрес, но туда я без звонка идти не рискнула – мне было неприятно застать тебя с женщиной.

– Перестань! Какие глупости ты несешь! Молодец Орестес, я ему очень благодарен. У меня сейчас перерыв. Пойду взгляну на расписание: возможно, у нас будет время даже съездить на пару часов в город.

– У тебя и здесь расписание?! – всплеснула руками Милена. – Я этого не вынесу.

– Вынесешь! Ты смелая и сильная, – улыбнулся Фернанду.

Потом, когда они уже гуляли по Сан-Паулу, он сказал:

– А я думал, ты вообще уехала из Рио. И только вчера Зила взяла трубку и сказала, что ты в бассейне. Я обрадовался, но она там тебя не нашла.

– Ты звонил вчера?! В котором часу?

– Примерно в полдень.

– Я действительно была в бассейне. Теперь мне все понятно: это происки Бранки!

– Извини, я давно хотел спросить: почему ты называешь мать по имени?

– Она сама на этом настояла. Еще в детстве. Не хотела, чтобы я звала ее мамой. Тебе трудно поверить в такое, потому что у тебя совсем другая, настоящая мама.

Милена умолкла, и Фернанду не стал бередить ее застарелую рану.

– Как тебе здесь работается? – вновь заговорила она после некоторой паузы.

– Работы здесь предостаточно. Только выполнить ее мог бы любой пилот. Не понимаю, зачем им понадобился именно я. Мне уже кажется, что эту командировку специально подстроил Фаусту, чтобы убрать меня с глаз долой. Представляешь, он ревнует тебя ко мне!

– А я подозреваю другое, – вздохнула Милена. – История со звонками для меня кое-что прояснила. Боюсь, тут не обошлось без деятельного участия Бранки!

– Она знает, что ты поехала ко мне? – спросил Нанду.

– Нет, конечно. Наверняка уже костерит меня за то, что я не появилась дома к обеду.

В этот момент зазвонил мобильный телефон Милены.

– Ну вот, – сказала она, – легка на помине!

– Ты где, Милена? – прозвучал в трубке строгий голос Бранки. – Почему ушла, никого не предупредив, а я должна беспокоиться о тебе?

– Я в парке, у озера, – подмигнула Милена Фернанду, указав рукой на озеро, возле которого они гуляли.

– В парке? В каком?

– Я не знаю, как он называется, – сказала истинную правду Милена. – Красивый такой. И погода стоит прекрасная!

– Хватит валять дурака! – рассердилась Бранка. – Езжай домой, мне надо с тобой серьезно поговорить.

– Мне тоже, – многозначительно произнесла Милена. Вернувшись в Рио, она устроила матери скандал за то, что Бранка велела не подзывать ее к телефону, когда звонил Фернанду. Причем заявила это в присутствии Мег и Розы, что особенно разозлило Бранку.

– Знаешь, почему я говорю, что тебя нет дома? – разгневанно произнесла она. – Потому что тебя здесь и вправду нет. Ты для меня не существуешь!

– Я всегда это чувствовала, но сейчас ты наконец обнажила свою истинную суть, – сказала Милена. – Теперь даже твои подруги будут знать, что ты не мать, а жестокое чудовище!

– Милена, перестань! Нельзя так говорить о матери! – вмешалась Роза.

– Как видишь, она забыла, что живет в моем доме, ест мой хлеб, говорит по моему телефону, – подхватила Бранка. – Но с сегодняшнего дня, Милена, я положу этому конец: закрою твою кредитную карточку, отберу мобильный телефон и вообще вышвырну тебя из дома!

– Это мало что изменит, – приняла вызов Милена. – Ты услала Фернанду из Рио, а я только что съездила к нему в Сан-Паулу!

– Шлюха! – тотчас же отвесила ей пощечину Бранка.

Милена же, оправившись от удара, еще ближе подступила к матери и стала бросать ей в лицо гневные, безжалостные слова:

– Ты завидуешь моему счастью! Ненавидишь всех, кто любит и кто любим! Потому что сама…

Бранка не дала ей договорить, с силой ударив Милену по губам.

Та покачнулась от удара, но продолжила:

– Да, ты не любима! Атилиу тебя не любит!

Пощечины градом посыпались на Милену, но в коротких паузах между ними она исступленно выкрикивала:

– Он тебя не любит!.. Не любит!.. И отец тебя не любит!..

Кончилась эта сцена тем, что Роза и Мег с трудом оттащили мать от дочери.

А затем Бранка велела Милене убраться вон из дома навсегда.

– Живи где хочешь и не рассчитывай на материальную поддержку! – крикнула она вслед уходящей дочери. – Если ты сдохнешь под забором, я не заплачу, не надейся!

На улице Мег догнала Милену и увела ее к себе. Потом позвонила на работу Арналду. Он тотчас же приехал и, выслушав подробный рассказ дочери, поселил ее на время в гостинице.

– Поживешь здесь, пока все уладится, – сказал он, оставляя Милену в ее номере. – Денег я тебе дам, сколько понадобится. А потом, может быть, ты куда-нибудь съездишь, отвлечешься…

– Спасибо, папа, – обняла его Милена. – Ты всегда был добр ко мне. Я тебя очень люблю! Держись сам и поддерживай Леонарду. Теперь весь гнев Бранки обрушится на вас.

Она не ошиблась: Арналду пришлось принять бой сразу же по возвращении домой.

– Значит, вот как ты наказал эту неблагодарную тварь за то, что она меня оскорбила – поселил ее в пятизвездочном отеле! – возмутилась Бранка.

– Опомнись, это же наша дочь! – воззвал к ее благоразумию и милосердию Арналду. – Как можно употреблять по отношению к ней такие выражения!

– Жаль, что ты не слышал, как она говорила со мной!

– Допускаю, что Милена погорячилась, но нельзя же за это выставлять ее на улицу…

– А я выставила! Потому что ничего другого она не заслуживает.

– Ладно, что было, то прошло, – попытался подвести итог Арналду. – Пока Милена поживет в отеле, а потом… давай купим ей квартиру.

– Этого только не хватало! – отвергла его предложение Бранка. – Пусть уж лучше она живет в гостинице.

Таким образом инцидент был исчерпан.

Но его отголоски настигли Арналду на следующий день: во время совещания у него случился гипертонический криз. Леонарду отвез отца домой, и тот около двух недель провел в постели, опекаемый младшим сыном и доктором Франку.

Последний, получив отставку от Милены, теперь появлялся здесь только в качестве семейного врача.

– Леу так ухаживает за отцом – лучше любой сиделки! – сказал он однажды Бранке. – А Милена не навещает Арналду?

– Нет, она для этого слишком жестокосердная, – ответила та, что было правдой лишь отчасти: Милена действительно не переступала порог родного дома с тех пор, как ее выгнали, но зато каждый день звонила отцу, подолгу с ним разговаривала, что являлось для Арналду лучшим лекарством.

Неустойчивое положение фирмы, обусловленное всеобщим финансовым кризисом, заставило Марселу еще больше времени проводить на работе. Домой он возвращался усталым, способным только дойти до спальни, но даже перед сном просматривал еще какие-то деловые бумаги.

Эдуарду это угнетало, и она частенько жаловалась матери на Марселу и его чрезмерную одержимость работой. Элена в таких случаях советовала дочери быть терпимее – а что она могла посоветовать еще! У нее семейная жизнь складывалась совсем иначе, потому что Атилиу никоим образом не ставил их отношения в зависимость от финансового кризиса и ситуации в компании. Он слишком дорожил обретенным семейным счастьем, любовью Элены, и это для него не могло сравниться ни с какими проблемами фирмы или даже всей страны. Элена же, ощущая себя самой счастливой женщиной на свете, испытывала некоторую неловкость перед дочерью, у которой все складывалось не так удачно и безоблачно.

Однако наступил день, когда Эдуарда вошла в мастерскую Элены сияющей, искрящейся от переполнявшей ее радости.

– Мама, сегодня произошло чудо! – сообщила она. – Мне приснился ангел, и я проснулась под утро от… желания. Возможно, это был и не ангел, а кто-то другой, очень добрый, но он сказал мне, что как раз сейчас я могу забеременеть. Я тотчас же проснулась и разбудила Марселу!

– Да, ты очень изменилась, – отметила Элена. – А что же сказал Марселу? Он наверняка не выспался и был недоволен твоей внезапной активностью.

– Именно так все и было, но я рассказала свой сон, и Марселу взял календарь, чтобы посмотреть, прошло ли уже два месяца и не опасно ли это… Ну, ты понимаешь…

– И что, два месяца уже прошло?

– Конечно! Иначе бы ангел не стал меня понапрасну обнадеживать. Теперь подожду несколько дней и проверю результат. По дороге к тебе я заехала в аптеку и купила ампулы для теста на беременность.