Текст книги "Во имя любви: Жертвоприношение"
Автор книги: Мануэл Карлус
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)
– Я продержусь. Обещаю! – уверял ее Орестес. – Как видишь, мы можем прекрасно отмечать праздники и без спиртного. А газировка ничуть не хуже шампанского…
В Ангру Милена отправилась вместе с Леонарду и Лаурой. Но без Нанду ей было там скучно, тоскливо. Поэтому, едва заслышав гул приближающегося вертолета, она стремглав помчалась к посадочной площадке. Каково же было ее разочарование, когда вместо Нанду она увидела другого пилота!
– Что случилось? – спросила она у него с тревогой. – Почему не прилетел Фернанду?
– Не знаю, – пожал плечами пилот. – Меня послали, я и полетел. Жаль, сеньору вот укачало.
Лишь теперь Милена обратила свой взор на Марселу, помогавшего Эдуарде выйти из вертолета. Эдуарда, бледная как мел, одной рукой опиралась на Марселу, другой – на поручень, но все равно не удержала равновесие, пошатнулась. Марселу подхватил ее на руки:
– Сейчас я отнесу тебя в дом. Потерпи немножко, родная.
Спустя несколько минут Эдуарда, лежа в постели, извинялась перед Миленой, Леонарду и Лаурой:
– Простите, я вас напугала. Мне раньше никогда не приходилось летать на вертолете… Оказывается, это ужасно. Меня укачало… – Вспомнив о перелете, она тотчас же почувствовала, как тошнота снова подступила к горлу. – Ой, мне опять плохо!
– Ты не разговаривай сейчас. Полежи спокойно и постарайся уснуть, – посоветовала Милена. – Марселу будет рядом с тобой.
Вскоре Эдуарда уснула и проспала до утра. Милена и Леонарду тоже довольно рано отправились на покой.
Не спалось только Марселу и Лауре.
Он поначалу опасался, что Эдуарде вновь может стать плохо и она проснется. А потом беспокоился оттого, что она спит слишком долго.
– Боюсь, это ненормально, – делился он своими тревогами с Лаурой, которая не отступала от него ни на шаг. – Может, ее надо разбудить? Хорошо бы померить ей давление, сосчитать пульс. Пожалуй, я вызову доктора: мне кажется, она едва дышит.
– Да перестань ты убиваться, – отвечала ему Лаура. – Нормальное у Эдуарды дыхание. Ровное, спокойное. И будить ее не надо. Сон, как известно, лучшее лекарство.
– Ты думаешь?..
– Я уверена! Давай я тебя покормлю. Ты же не ел ничего.
– Мне не хочется.
– Пойдем-пойдем!
Марселу нехотя последовал за ней, оставив дверь в комнате Эдуарды приоткрытой.
Лаура заботливо накрыла стол на террасе, не забыв погасить верхний свет и зажечь свечи. Марселу она усадила таким образом, чтобы он мог видеть звездное небо и вдыхать пряный аромат ночных цветов, доносившийся из сада.
Затем, когда Марселу немного успокоился, Лаура осторожно, исподволь пустилась в дорогие для нее воспоминания:
– Как странно… Сколько ночей мы провели здесь с тобой! И точно так же ужинали на террасе. И небо было таким же звездным. А теперь все по-другому… Хотя нам и сейчас неплохо, правда? Ты чувствуешь, как волнующе пахнут цветы?
– Да-да, – рассеянно отвечал Марселу, все больше расслабляясь и погружаясь не то в сон, не то в смутные, но приятные воспоминания.
Утро для Марселу началось с тревожного вскрика Эдуарды:
– Кровь! У меня кровотечение, Марселу!
– Надо срочно обратиться к врачу. Сейчас я вызову вертолет, и мы полетим обратно в Рио.
– Нет, только не это! Прошу тебя! – взмолилась Эдуарда. – Я не выдержу еще одного перелета.
– Но ехать на машине еще тяжелее, потому что значительно дольше.
– Крови не так много. Может, я полежу спокойно, и все пройдет?
– А если не пройдет? Давай я вызову доктора сюда.
– Нет, не стоит. Я думаю, надо подождать. На том и порешили.
К полудню Эдуарда почувствовала себя гораздо лучше и даже вышла в сад подышать свежим воздухом.
Воспользовавшись случаем, Милена спросила у нее о Нанду – не видела ли та его случайно на аэродроме?
– Нанду? А кто это? – изобразила удивление Эдуарда.
– Брат твоей сестренки Сандры! Я просила, чтобы он вас сюда привез. Не знаешь, почему его заменили другим пилотом?
– Нет, – ответила Эдуарда. – Прости, мне что-то стало холодно. Я пойду в дом.
– Тебе опять стало хуже? – испугался Марселу.
– Нет, просто немного озябла.
В этот момент позвонила Бранка и сразу же уловила тревогу в голосе сына.
– Ты чем-то обеспокоен? Плохо себя чувствуешь? – посыпались на него вопросы.
– Нет, у нас все в порядке, – заверил ее Марселу. Бранку, однако, это не убедило.
– Марселу чем-то расстроен, – сообщила она мужу. – Наверное, Эдуарда опять капризничает. А там еще и Лаура вертится…
– Марселу она не интересует, – вяло произнес Арналду, не разделявший беспокойства жены.
– Ты не знаешь, на что способна влюбленная женщина! – возразила Бранка. – Любовь делает ее изощренной – и на кухне, и в постели. А такие шустрые девицы, как Лаура, вообще могут придумать что угодно, лишь бы удержать возле себя мужчину.
– Ничего, родится ребенок, и все образуется. Лаура сама отстанет от Марселу.
– Дай-то Бог, чтобы он родился. Будем на это надеяться, – согласилась с мужем Бранка.
Между тем Эдуарда почувствовала резкую боль внизу живота, кровотечение возобновилось, и Марселу связался по телефону с Сезаром. Тот посоветовал срочно доставить Эдуарду в клинику.
– Не полечу на вертолете! – запротестовала Эдуарда. – В нем я точно потеряю ребенка!
– Я потребую, чтобы прислали Фернанду, – сказала Милена. – Он так виртуозно управляет вертолетом, что ты не почувствуешь никаких воздушных ям.
Когда Фернанду приземлился в Ангре, Милена сразу же спросила, почему он не прилетел сюда вчера.
– Так Эдуарда же настояла, чтобы ей дали другого пилота.
– Неужели? – изумилась Милена. – Значит, она не всегда бывает искренней… Но сейчас тебе придется везти ее в больницу – у нее открылось кровотечение.
– Конечно, отвезу, – грустно улыбнулся Фернанду. – Если бы она вчера полетела со мной, то, может, этого бы и не случилось.
Готовясь к предстоящей выставке, Марсия, Флавия и Анинья работали в мастерской без выходных. Разумеется, им очень недоставало Элены, однако они не сетовали на подругу, проводившую свой медовый месяц в Буэнос-Айресе.
– Пусть наслаждается женским счастьем за всех нас, – изрекла по этому поводу Флавия. – А мы постараемся получить максимум удовольствия от творчества.
– Ты-то, может, и получишь, а я – нет, – сказала Марсия. – Присутствие Боба меня сковывает и раздражает. Не могу нормально работать, когда за мной подсматривают.
Бобом звали фотографа, который делал снимки для рекламного каталога к выставке. Из лучших побуждений он решил снимать Марсию во время работы, когда лицо ее озарено вдохновением, и в поисках нужного кадра находился рядом с ней часами.
– Ничего, он парень тихий, неболтливый. Скоро ты к нему привыкнешь и совсем перестанешь его замечать, – утешила подругу Флавия.
– Нет, к этому невозможно привыкнуть! Только я поймаю образ, нащупаю ритм, как вдруг – вспышка! И все сразу же улетучивается. Потом долго не могу войти в прежнее рабочее состояние.
– Зато снимки получились на редкость удачные! – вступил в разговор Боб. – Сразу видно, что это художница, а не какая-то манекенщица.
– А почему вы так пренебрежительно говорите о манекенщицах? – внезапно прозвучало за спиной фотографа, и все дружно обернулись на голос.
– Катарина? Что ты здесь делаешь? – удивилась Флавия и пояснила Бобу: – Это соседка Элены.
– Я только что вошла и услышала… – начала было Катарина, но Флавия прервала ее:
– Это мы поняли. Ты скажи, что тебя привело в нашу мастерскую?
– Мама послала меня за ключом от квартиры доны Элены. У нас прорвало трубу, и во всем доме потоп.
– А где Тадинья? У нее же есть ключ.
– Уехала куда-то на выходной.
– Вот беда! – огорчилась Флавия. – Элена не оставляла нам никакого ключа. Надо вышибить дверь или влезть через окно. Беги к отцу, пусть он что-нибудь сделает!
– Да, сейчас, – безразличным тоном ответила Катарина, увлеченно рассматривая фотографии. – Как здорово! Это ваши снимки?
– Мои, – улыбнулся польщенный Боб.
– Ты слышишь меня, Катарина? – возмутилась Флавия. – Немедленно возвращайся домой, пока там все не поплыло!
– Я лучше пошлю туда Марсиньу. Мы приехали на его машине. А сама побуду здесь. Может, вы меня тоже немножко поснимаете? – обратилась она к Бобу. – Я мечтаю стать фотомоделью, или манекенщицей, или актрисой…
– Ты уйдешь когда-нибудь? Забыла, зачем тебя сюда прислали? – вышла из себя Флавия.
Катарина метнулась к двери, бросив на ходу:
– Я сейчас вернусь!
– Забавная девчонка, – отметил Боб.
– Ты что, и вправду станешь ее снимать? – спросила Марсия.
– А почему бы не попробовать? Она такая живая и непосредственная!
– Это вы обо мне? – предстала перед ним вернувшаяся Катарина. – Я готова! Где будем сниматься?
Боб отвел ее в дальний угол мастерской и там несколько раз щелкнул фотоаппаратом.
Счастливая Катарина отправилась наконец домой, а работа над предстоящей экспозицией продолжилась.
– Да, неприятный сюрприз ждет Элену и Атилиу, – сказала Флавия. – Вернуться после медового месяца в затопленную квартиру!.. Надо нанять рабочих, чтобы сделали ремонт. А Тадинья за ними проследит.
К вечеру, однако, позвонила Элена:
– Атилиу сегодня сумел уладить все служебные дела, и мы завтра будем дома.
– Но к чему такая спешка? Отдохнули бы как следует. Медовый месяц ведь еще не закончился, – принялась отговаривать ее Флавия.
– Нет, мы уже решили. Помогу вам с выставкой. А медовый месяц можно проводить и дома.
– Ну что ж, будем рады тебя видеть. До завтра! – Положив трубку, Флавия тотчас же распорядилась: – Анинья, мы едем к Элене. Надо навести там хоть относительный порядок.
– Я тоже пойду домой, отпечатаю то, что отснял сегодня, – сказал Боб.
Марсия осталась в мастерской одна. И, поглощенная работой, не заметила, как туда вошел Вилсон.
– Позор! Бесстыдство! – в бешенстве закричал он, увидев фотографии, оставленные Бобом. – Ты выпячиваешь свой мерзкий живот перед камерой, как будто это лучшее произведение из всех твоих поганых безделушек!
От такого оскорбления Марсия на мгновение оцепенела, а затем произнесла с ненавистью:
– Уйди!.. Не то я за себя не отвечаю.
– Вот как? – язвительно усмехнулся Вилсон. – И что же ты можешь сделать?
– Я вызову полицию! Пусть вышвырнет тебя отсюда, потому что ты желаешь смерти моему ребенку. И работы мои тебя всегда раздражали. Ты же мелкий, ничтожный завистник!
– Я?.. Да чему тут завидовать? Этому бесформенному уродству? – Вилсон так пнул ногой витрину, что несколько керамических работ Марсии упали и разбились.
– Подлец! Что ты натворил? Это же была главная витрина экспозиции!
– Да? – злорадно расхохотался Вилсон. – Вот и отлично! Значит, никакой экспозиции не будет. Я не допущу, чтобы моя жена позорилась перед зрителями, выставляя напоказ свой чудовищный живот!
И он принялся крушить все, что подворачивалось ему под руку.
С криком «На помощь!» Марсия бросилась вон из мастерской.
К счастью, поблизости оказался Женезиу, который и утихомирил Вилсона.
Чуть позже подоспел Зиту, и вдвоем с Женезиу они вытолкали погромщика из мастерской. Марсия попросила их позвонить Флавии, потому что сама едва держалась на ногах.
Флавия примчалась тотчас же и, потрясенная увиденным, заявила:
– Мы сейчас поедем в полицию! Марсия предъявит этому негодяю иск, а вы, сеньоры, выступите как свидетели погрома.
Зиту, однако, воспротивился:
– Нет, я добровольно в полицию не пойду. В моем положении это будет не самое мудрое решение. Вы же знаете, как иногда случается – впустить-то они впустят, а вот выпустят ли обратно?
Женезиу последовал примеру Зиту. Флавию это огорчило, но от своего решения она не отступилась:
– Что ж, тогда мы поедем с Марсией вдвоем. Она и предположить не могла, что теперь воспротивится Марсия:
– Нет, я не хочу усугублять скандал. На днях приедут мои родители. Представляете, что они скажут! Нам надо, наоборот, все это побыстрее убрать и посмотреть, что осталось целым. Может, мы еще сумеем спасти выставку.
– Это безусловно. О выставке надо помнить, – согласилась Флавия. – Но именно поэтому нельзя спускать Вилсону такое злодеяние. А то он почувствует себя безнаказанным и уничтожит остальное.
– Сегодня он сюда не заявится, – уверенно произнесла Марсия. – И я больше не смогу жить с ним под одной крышей. Переночую здесь или у тебя… Можно?
– Конечно, – ответила Флавия. – Возможно, ты и права: не стоит тратить энергию на этого выродка. Мы должны беречь спокойствие ребенка. Поживешь пока у меня, а завтра я сама схожу к тебе домой и заберу все, что можно включить в экспозицию.
– Этого будет мало, – вздохнула Марсия. – Видимо, нам все равно придется отложить выставку хотя бы на неделю, чтоб я успела сделать еще несколько работ.
– Ладно, подумаем, – сказала Флавия, принимаясь за уборку помещения. – Какой ужасный день сегодня выдался! Теперь Элену ждет не один, а сразу два неприятных сюрприза.
Говоря это, она не знала, какая беда приключилась в тот день с Эдуардой.
Глава 20
Переступив порог своего дома, Элена остановилась в недоумении.
– Что тут произошло? Не пойму… Ковра нет на полу… Куда же он подевался? Нас что, ограбили, Тадинья?
– Нет, слава Богу, – ответила та. – Всего лишь затопили. У соседа сверху прорвало трубу. Ковры сушатся на балконе.
– Приятные новости к приезду! Не правда ли, Атилиу?
– Не расстраивайся по таким мелочам, – посоветовал он Элене.
Тадинья же переминалась с ноги на ногу, не отваживаясь сообщить самую главную, действительно неприятную новость. Заметив ее необычную напряженность, Элена спросила сама:
– Это еще не все? У тебя какое-то странное выражение лица…
– Да, сеньора, – глухо выдавила из себя Тадинья. – Но пусть вам об этом скажет сам Марселу. Он в комнате Эдуарды.
– Боже мой! С ней случилось несчастье? – испуганно вскрикнула Элена и бросилась в комнату Эдуарды.
Вышедший навстречу Марселу обнял Элену, в его глазах проступили с трудом удерживаемые слезы.
– Я приехал за вами, – произнес он надтреснутым голосом. – Вы сейчас очень нужны Эдуарде. Она постоянно о вас говорит…
– Что с ней?!
– Эдуарда в больнице. Ей уже гораздо лучше… А вот ребенка спасти не удалось.
– Боже мой, как же это произошло? Она себя хорошо чувствовала, была так счастлива. Я звонила ей позавчера…
– Да, все было хорошо. Но потом мы полетели в Ангру, и там у Эдуарды открылось кровотечение. На следующий день я отвез ее в больницу. Но, как оказалось, поздно…
Спустя четверть часа Элена уже была в клинике и обнимала бледную, ослабевшую Эдуарду.
– Если бы я могла предположить, что это произойдет, то никуда бы не поехала, была бы рядом с тобой, – говорила она дочери.
А Эдуарда сквозь слезы рассказывала ей о своем горе:
– Мне так больно, мама! От собственного бессилия, от невозможности что-либо изменить. Ведь я чувствовала, как его теряю! Он умирал, истекал во мне кровью, а я ничем не могла ему помочь!..
– Ты постарайся не сосредотачиваться на этом. Смотри в будущее, – советовала ей Элена. – Так бывает у многих женщин, а потом они нормально рожают даже не одного ребенка, а нескольких.
– Но у меня такое чувство, что я вообще не смогу родить. Никогда! Это ужасно, мама!
– Ты говоришь глупости, – возражала ей Элена. – У тебя еще будет много детей. А этот выкидыш случился, потому что ты слишком сильно хотела забеременеть, а потом родить.
– Но Марселу мечтал об этом со дня нашей свадьбы. И Бранка все время говорила о внуке…
– А ты не должна чувствовать себя настолько обязанной Марселу и его родным. Надо довериться судьбе, природе. Все придет естественно, в свой черед.
– Ах, мама, мне хотелось бы, чтобы все было именно так, как ты говоришь. Но я не смогу на это настроиться, потому что боюсь за свой брак с Марселу. Потеряв ребенка, я потеряю и Марселу.
Она зарыдала в голос, и Элена вновь принялась ее успокаивать:
– Это ложные страхи, дочка. Марселу тебя очень любит. Вы вместе переживете эту потерю, и несчастье только сблизит вас еще больше.
Заглянувший в палату Сезар сказал, что анализы у Эдуарды хорошие, физическое состояние в норме, надо только психологически преодолеть перенесенный стресс.
– А какие будут рекомендации? – спросила Элена.
– Побольше отдыхать, гулять, не перенапрягаться. И с надеждой смотреть в будущее!
– Ты хочешь сказать, что я еще смогу… забеременеть? – отважилась спросить Эдуарда.
– Конечно! – уверенно заявил Сезар. – Вот немного поправишься, и месяца через два-три у тебя опять может появиться животик.
– Ну, что я тебе говорила?! – обрадовалась Элена. – Ты еще обязательно родишь!
– В этом нет ни малейших сомнений, – добавил Сезар. – Ты не нуждаешься ни в каком лечении, а только лишь в психологической поддержке. И завтра сможешь отправиться домой.
– А сегодня ночью я побуду здесь с тобой, – предложила Элена. – Марселу мы отпустим, ему надо отдохнуть. Не возражаешь?
– Ну что ты, мамочка, я буду только рада! – ответила Эдуарда.
Милена, Леонарду и Лаура приехали из Ангры на машине, и Бранка рассказывала им о несчастье Эдуарды:
– Я чувствовала, что это произойдет. Интуиция мне подсказывала. Эдуарде будет трудно выносить ребенка все девять месяцев, если она вообще сможет забеременеть во второй раз. Лично я в этом сильно сомневаюсь.
– Врач сказал, что Эдуарда вполне сможет и забеременеть, и родить, – попытался восстановить справедливость Арналду, но Бранку это лишь разозлило:
– Много эти врачи понимают! Я-то вижу, что Эдуарда больна. У нее даже на цветы аллергия.
Милена едва сдерживалась, чтобы не нагрубить матери, и, видя это, Арналду попытался перевести разговор в иное русло:
– Марселу сейчас в больнице. Он так переживает!..
– Конечно, – подхватила Бранка. – Марселу подавлен, разочарован.
– Мне кажется, «разочарован» – совсем неподходящее слово в данном случае, – не удержалась от замечания Милена.
– Ты не можешь понять ни Марселу, ни меня, потому что семья для тебя – пустой звук! – парировала Бранка. – А Марселу так мечтал о сыне! Но его постигло разочарование.
– Это ты не можешь меня понять, – возразила Милена. – С Эдуардой случилось несчастье, и ей можно сочувствовать, сострадать. Но ты не способна на такие чувства. Тебя переполняет только разочарование и досада на Эдуарду, поскольку она не оправдала ваших с Марселу надежд!
Спор матери и дочери стремительно перерастал в ссору, но положение спас вернувшийся домой Марселу.
– С Эдуардой сейчас Элена, – пояснил он. – А я второй ночи там не смог бы выдержать. Больничный запах меня просто убивает!
Милена посмотрела на брата с нескрываемым осуждением, а Лаура при появлении Марселу оживилась, просияла.
Бранка же сразу забыла о своем споре с Миленой и подхватила тему, начатую Марселу:
– Я тоже не выношу больниц. И не только запахи, но и врачей, медсестер, больных… А Эдуарде сейчас, конечно же, нужнее мать, чем муж. От нее там будет больше пользы.
– Да, в такие моменты нам всем нужна мать, – не преминула вставить Милена. – Правда, многое зависит и от самой матери.
– Я не желаю тебя слушать. Дай мне поговорить с сыном! – отрезала Бранка. – Марселу, садись, чего-нибудь поешь.
– Нет, мне тошно смотреть на еду. Я лучше пойду спать.
Он сделал несколько шагов по направлению к спальне, но его окликнул Леонарду:
– Постой! Ты ведь не сказал, как себя чувствует Эдуарда.
– Ее завтра выпишут, – бросил на ходу Марселу.
На следующий день за завтраком он сообщил, что сначала отправится в больницу, привезет оттуда Эдуарду и лишь затем поедет в офис.
– Вообще-то у нас сегодня заседание совета директоров, – напомнил ему Арналду. – Но ты не торопись. Если не успеешь, мы справимся и без тебя.
– Что такое? – вмешалась Бранка. – Совет соберется без Марселу? Да этот совет не может принять ни одного нормального решения. Лучше вообще отменить заседание!
– Нет, нельзя, – возразил Арналду. – Вопрос очень срочный.
– Я постараюсь приехать побыстрее, – пообещал Марселу. – Но вы поймите: мне надо быть спокойным за Эдуарду.
– Ты же сам говорил, что ей уже лучше, – заметила Бранка.
Марселу поморщился:
– Эдуарда не нуждается в лечении, однако у нее тяжелая моральная травма.
– У нас у всех эта же травма! – недовольно бросила Бранка.
– Я думаю, Эдуарде сейчас больнее всех, – уже с явным раздражением произнес Марселу, но Бранка продолжала гнуть свое:
– Это распущенность, неумение держать себя в руках! Элена воспитала девочку очень капризной.
– Если хотите, я могу привезти Эдуарду из клиники, – внезапно предложил Леонарду.
Бранка тотчас же ухватилась за эту идею:
– Правильно! Хоть какая-то польза от тебя будет, Леонарду. А ты, Марселу, позвони Эдуарде, объясни, что у тебя важное совещание. Должна же она понять, что из-за ее переживаний мир не прекратил своего существования.
– Нет, не стоит лишний раз огорчать Эдуарду, – решил Марселу. – Пусть Леу сам позвонит ей перед отъездом из дома. А нам уже надо торопиться. Пойдем, отец!
Когда Леонарду позвонил в клинику, трубку взяла Элена. Услышав, что за Эдуардой собирается приехать Леонарду, она тихо, едва ли не шепотом спросила:
– А почему не Марселу?
– У него важное совещание. Марселу пытался к вам дозвониться, но не смог и попросил меня, – вынужден был соврать Леонарду.
– Я не знаю, когда Эдуарду выпишут. У нее была небольшая проблема, и сейчас здесь находится врач. Позвони попозже, ладно? – ответила Элена и пояснила специально для дочери: – Это был Марселу. У него важное совещание. За тобой приедет Леонарду. Но я могу и сама тебя отвезти.
– А твоя машина здесь? – спросила Эдуарда.
– Нет, меня сюда привез Атилиу. Но я вызову такси.
– Не стоит, – вступил в разговор Сезар. – Мое дежурство закончилось, и я смогу отвезти вас обеих.
– Значит, с Эдуардой все в порядке? – обрадовалась Элена.
– Не совсем, – произнес Сезар, строго глядя на Эдуарду. – Видишь, она уже плачет. Расстроилась, что не приедет Марселу.
– Еще бы не расстроиться! – всхлипывая, промолвила Эдуарда. – Для него бизнес главнее всего! Главнее любви, жены, семьи…
– Ты не должна себя так распускать! – еще более строго обратился к ней Сезар. – Твой сегодняшний обморок был вызван не болезнью, не физической слабостью, а тем, что ты сознательно себя растравливаешь. Зачем тебе надо было идти в палату, где лежат новорожденные? Чтобы лишь усилить душевную боль? Неудивительно, что ты прямо там и потеряла сознание. Твоя задача сейчас – избегать отрицательных эмоций, а не культивировать их в себе. Иначе ты не сможешь выносить и следующего ребенка. Собирайся, сейчас поедем к тебе домой.
Из короткого разговора с Эленой Леонарду понял, что в данном случае не может заменить собой Марселу, о чем и сказал матери:
– У Эдуарды какие-то проблемы. Ее осматривает врач. Надо позвонить Марселу. Он еще должен быть в дороге. Пусть поворачивает и едет прямо в больницу.
Бранку такое предложение возмутило:
– Только этого не хватало! Мы не станем расстраивать Марселу по пустякам. У него сегодня ответственное совещание. А Эдуарда… Какие у нее могут быть проблемы! Наверняка очередной каприз, да и только. Через часок позвони снова в клинику, выясни, когда приезжать. А я пойду освежусь в бассейне.
Когда машина Сезара въехала во двор, Эдуарду вышла встречать Зила:
– Проходите, пожалуйста. Комната для вас готова. А я позову сеньору Бранку – она в бассейне.
– Нет, не надо ее беспокоить, – остановила горничную Элена. – Я сама помогу Эдуарде, а доктор сейчас уедет.
Простившись с Сезаром, они прошли в комнату Эдуарды. Элена посоветовала дочери принять душ и немного поспать.
– Вечером я тебя навещу, а сейчас поеду домой, – сказала она, уходя.
Однако в гостиной ее встретила Бранка и предложила выпить кофе. Отказаться было неудобно, поэтому Элена согласилась, и между женщинами завязалась беседа. Говорили, конечно же, о случившемся несчастье, о том, что Эдуарде и Марселу сейчас трудно и их надо поддержать.
Все шло спокойно, пока Бранка не высказала вслух то, что беспокоило ее сейчас больше всего:
– Мне кажется, Эдуарда серьезно больна и нуждается в глубоком медицинском обследовании. Надо выяснить, отчего у нее был выкидыш и сможет ли она вообще когда-либо родить.
– Твои опасения не имеют под собой никакой почвы, – стараясь сохранять вежливый тон, твердо произнесла Элена. – Моя дочь только что вернулась из клиники, где прошла полное обследование. Врачи говорят, что Эдуарда здорова и способна родить еще не одного ребенка.
– С одним из этих врачей я успела сейчас поговорить, когда он выезжал со двора. Это же юнец неопытный! – пренебрежительно заметила Бранка, добавив: – Кстати, он же мне и рассказал об утреннем обмороке Эдуарды. Для меня совершенно очевидно, что диагноз, поставленный этим Сезаром, не подтверждается на практике.
– У Эдуарды был всего лишь психологический срыв! Она увидела чужих младенцев – живых, здоровых – и потеряла сознание от горя, от тяжести собственной утраты. Вообще с ней сейчас надо поменьше говорить на тему беременности и родов. Не нужно постоянно напоминать, что она должна родить. К чему такая спешка? Разве Марселу и Эдуарда не могут быть счастливы без ребенка? Они же так молоды!
– В моей семье женятся, чтобы иметь детей, – с вызовом произнесла Бранка.
– А в моей – чтобы быть счастливыми, – приняла вызов Элена. Она не могла оставить это утверждение без комментариев и с горячностью продолжила столь принципиальный для нее спор: – Даже без любви бывают прочные семьи! А что касается детей, то любящие супруги, если им не удается завести собственного ребенка, всегда могут решить эту проблему. Я знаю несколько прекрасных семей, в которых воспитываются приемные дети. Разумеется, это не относится к Эдуарде и Марселу – у них еще будут свои…
– Мне не нужны приемные внуки! – довольно грубо прервала ее Бранка. – У меня должны быть мои наследники, с моей кровью!
– Какая ты эгоистка, однако, – горько усмехнулась Элена. – Вероятно, считаешь, что твоя кровь гораздо лучше, чем у всех прочих людей.
– Я такая, какая есть! – отрезала Бранка. – И меня уже никто не переделает на свой лад!
– Ну хорошо, давай закончим этот спор, – предложила Элена. – Мы сейчас все напряжены, взвинчены. А нам нельзя обижать друг друга – хотя бы ради наших же детей.
По дороге домой она думала о том, что Эдуарде надо как можно скорее переехать в свою квартиру – подальше от дурного глаза Бранки.
Встретившая хозяйку Тадинья сообщила:
– Сеньор Атилиу долго ждал вас дома, даже на службу не поехал, занимался здесь какими-то чертежами. Потом его все же вызвали туда. Он очень переживал за вас, но звонить в больницу не решался. Говорил: «Вдруг я позвоню в какой-нибудь неподходящий момент? Если Элена сама не звонит, значит, там все относительно нормально». Еще он просил вам передать, что долго на работе не задержится.
– Спасибо, Тадинья, – устало промолвила Элена. – В таком случае я немного отдохну.
Устроившись поудобнее на диване, она попыталась заснуть, однако в памяти все время всплывали обидные, недобрые и несправедливые слова Бранки. Чтобы избавиться от этого наваждения, Элена позвонила Виржинии:
– Представляешь, после всего, что мне довелось пережить, я еще должна была выслушивать язвительные замечания Бранки относительно здоровья Эдуарды! Не понимаю, как ты можешь терпеть ее чуть ли не каждый день. Она такая грубая и злая…
– Мы теперь бываем у Бранки очень редко, – ответила Виржиния. – Слава Богу, Рафаэль больше не зависит от Арналду, и я этому очень рада.
– А я, к сожалению, вынуждена буду общаться с ней как с родственницей, – горестно вздохнула Элена. – Пока у меня это получается плохо, и боюсь, что дальше будет только хуже.
Узнав от Фернанду о том, что Эдуарда попала в больницу, Орестес потерял покой. Он порывался поехать к дочери в тот же вечер и поехал бы, если бы его не удержала Лидия.
Потом он маялся без сна всю ночь, а утром позвонил в клинику, и Сезар сказал ему, что ребенка Эдуарды спасти не удалось.
– Я должен быть там сейчас! Это же моя дочь. Она потеряла моего внука, – пустился в объяснения Орестес, предвидя неизбежные возражения Лидии. – Да, я знаю, что Эдуарда меня не любит, но я-то ее люблю!
– Бог с тобой, поступай как хочешь, – махнула рукой Лидия. – В лучшем случае тебя просто не пустят в палату, чтобы не травмировать Эдуарду. А в худшем – могут и вообще вытолкать за дверь, как это было на свадьбе.
– Какая же ты жестокая! – укорил жену Орестес. – Меня вытолкали, потому что я напился. А сейчас…
– Сейчас ты узнал от доктора все, что было нужно. Эдуарда, слава Богу, жива. О ней заботятся врачи и муж. А ты своим появлением можешь только ухудшить ее состояние. Знаешь ведь, как остро она реагирует на тебя.
Последний аргумент жены показался Орестесу убедительным.
– Ладно, – сказал он. – Я просто буду позванивать Сезару и справляться о здоровье Эдуарды.
– Я уверена, все закончится благополучно, – в утешение Орестесу промолвила Лидия. – Помнишь, как у меня дважды срывалась беременность, прежде чем родилась Сандринья? Так мне же тогда было уже достаточно много лет, а Эдуарда молодая. Она быстро поправится.
Сандра, находившаяся поблизости, жадно ловила каждое слово отца и матери. Последняя фраза Лидии показалась ей заслуживающей особого внимания. Поразмыслив какое-то время, она подошла к отцу и шепотом поделилась с ним своими соображениями:
– Папа, мы обязательно должны съездить к Эдуарде и рассказать ей, что было с мамой до моего рождения. Это очень важно. Эдуарда может не знать таких вещей и потому расстраиваться. А когда узнает, что это не страшно, то повеселеет и сразу же выздоровеет.
– Да, ты права, моя умница, – поддержал дочку Орестес. – Только нас могут… не пустить в палату.
– Не волнуйся, папочка, я уже все продумала! Мы поедем туда вдвоем. Но прежде купим красивые цветы. Я зайду с ними к Эдуарде и расскажу ей самое главное. А ты… подождешь меня в коридоре.
– У тебя светлая головка, Сандринья, и доброе сердце, – растрогался Орестес. – В понедельник я отпрошусь с работы пораньше, а ты пойдешь на занятия, чтобы мама нас не ругала. Потом я заеду за тобой в школу, и мы отправимся в Рио.
Так они и поступили. Букет Сандра выбирала по своему вкусу и гордо несла его перед собой, уверенная, что Эдуарду он непременно должен порадовать.
Однако Эдуарды в клинике они уже не застали. Орестеса это известие успокоило: значит, с дочерью все нормально. А Сандра огорчилась:
– Я так хотела повидаться с Эдуардой! Хотела объяснить ей все, чтобы она зря не переживала. И цветы мы такие чудные купили!.. Может, съездим к ней домой? Жаль, что Эдуарда теперь живет не у своей мамы, а у Марселу. Ты не знаешь его адреса?
– Только приблизительно знаю, – ответил Орестес. – Но мы можем попробовать… Это очень известный дом в Рио. Пойдем!
Без труда отыскав особняк Арналду Моту, они вошли во двор, где их остановил Ромеу:
– Что вам нужно?
– Мы хотим поговорить с Эдуардой! – выпалила Сандра.
– А вы кто? Как о вас доложить?
