Текст книги "Не в этот раз (СИ)"

Автор книги: Максим Владимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

– А всех – это сколько? – осторожно осведомился я.

– Так-то у меня в списке больше 200 человек. Это только те, кто в городе живёт или ближней округе.В районе, понятно, больше.

– Намного? – спросил я, чтоб заполнить молчание.

– Да откуда намного? У нас же – знаешь, наверное – в деревнях по полторы бабки живёт, всех, кого можно, на заводы выгребают, и всё равно работать некому. Ну и не всех же в Афган берут, дополна народу из других частей и мест службы. Вот среди вахтовиков, в общагах – там да, полно. Но они же то тут, то там, с ними каши не сваришь.

Я потряс головой, вытряхивая всякие ненужные мысли и воспоминания.

– Так. И что конкретно ты от меня хочешь?

Костя отзеркалил мой жест, явно сосредотачиваясь.

– У нас есть некий актив, который, в общих чертах, плюс-минус совпадает с секцией. Мы хотим собрать народ – пусть нефомально пока – в какое-то подобие организации. Сам понимаешь: пока мы только вернулись – ура-ура, герои-интернационалисты, священный долг, вот это всё. А уже через год-два-три – всё, забыли, такие же работяги, как и все. Мы ведь ничего сверх не хотим! Но хотя бы по закону положенное? Ну вот ладно я, успел пристроиться в своё время. Но и то – в однушке живу, с двумя детьми, жена весь мозг съела. А другие? Пацаны с инвалидностью в холодных комнатухах бедуют! И ничего сделать нельзя. Мы, кто при руках-ногах и работе, пытаемся как-то помочь, конечно, но хотелось бы… Ты вроде пацан неглупый, сам должен понимать.

Я кивнул – и, судя по реакции, это явно требовалось.

– Но если я начну активно в эту сторону шуршать, могут вопросики возникнуть. Ненужные. Тем более, если кого из своих озадачу, комсомольцев. Точно знаю – есть там у меня товарищи, которые совсем не товарищи… А у тебя каникулы. Ты пацан. С нами – сверху если глядеть – никак явно не связанный. Мне надо-то немного – просто оббежать ногами парней, поставить в курс. Телефонов ведь нет ни у кого, работают многие сменами, да и занят я днём. Имена и адреса есть у меня, дам, там даже отметки есть кое-где, в какое время ловить лучше. Возьмёшься?

– А я успею? – несколько обалдело спросил я, пытаясь осмыслить свалившуюся на меня тему.

– Да это неважно… – отмахнулся «старший», – сколько бы не – всё больше, чем у нас получается. Уже два раза срок собрания переносили! У Димки был отпуск, он три дня походил – больше народу собрал, чем мы все вместе за три месяца. Думаю, ты за неделю чуть не всех окучишь, если повезёт.

Ну не отказываться же мне было? Да и в вопросе «расширения социального графа», думается, проект небесполезный. Я, правда, и без этого очень существенно обгоняю прошлую версию себя, но тут ведь вряд ли может быть «слишком много», верно?

Костя собрался было что-то сказать, но я, ловя ускользающую мысль, предостерегающе покачал пальцем у него перед носом. Удивительно – но он среагировал как надо, терпеливо дожидаясь, когда я, наконец, рожу… идею. И я родил.

– Слушай, а вы где это всё организовывать хотите?

– Ну здесь, где ещё? – пожал он плечами. – Не в ДК же идти?

– Не пойдёт, – цыкнул зубом я. – Уж очень приметно. Ты прикинь – две сотни молодых здоровенных парней в выходной в начальную школу припёрлись! Да бабки из окрестных домов в ментуре телефон оборвут!

– Ну давай, предлагай, – поторопил меня старший. – Вижу же, имеешь решение.

– Да как обычно в армии: надо всех собрать – устраивай праздник. Спортивный. Сумеешь же эстафетку какую-никакую спроворить? Под эгидой комитета своего? На пруду места всем хватит, и никто не удивится. И бежать всей толпе не обязательно, кто не хочет – может «болеть» за товарища.

Костя подумал недолго, а потом «стрельнул» в меня указательным пальцем и медленно кивнул.

В итоге, договорились встретиться в субботу – чтоб не ждать до следующей тренировки и не терять два дня каникул.

Глава 16

Как же я порадовался, что не стал откладывать встречу с Костей на воскресенье! Штука в том, что списки были накарябаны как бы не десятком разных почерков. И разборчивого среди них – ни одного. Представив, каково будет пытаться хоть что-то разобрать на ветру и морозе, я с руганью сел перекатывать каракули своей рукой. Пусть у меня почерк ненамного лучше, но хотя бы свой, да везде одинаковый! Заодно сообразил накидать хоть подобие плана войны – и тут же натолкнулся на проблему: я город вроде и неплохо знаю, но половина названий улиц из списка всё равно – лес тёмный. Нужна карта. До появления Яндекса ещё… долго. Не, я-то доживу, конечно, но вот каникулы сто пудов кончатся раньше!

Хорошо, вспомнил, что видел журналы со схемами города у папы в тресте. Это были изрядного размера книги с листами на «синьках», формата А3. Удачно сложилось: он как раз был на работе – очередной аврал, «чёрная» суббота, позвонил ему и попросил, ничего даже не объясняя. Что интересно – он не удивился даже! По крайней мере, виду не подал. А вечером – принёс и свалил мне на стол три тяжёлых альбома. Никак не подписанных. Внутри – «слепыши» натуральные, «сорок пятая копия», не меньше, без лампы (а то и лупы ещё) и не подходи… Но в моём аховом положении – манна небесная! На мои сбивчивые благодарности и уверения, что «я осторожно, и отдам как скажешь, хоть завтра вечером!», папа барственно махнул красной с улицы рукой и сказал, что это комплект «четвёртый запасной», и я могу держать его у себя сколько угодно.

– Хоть спи на них! Только писать ничего на планах не надо, даже карандашом. Ну и вообще, надеюсь, не для ерунды какой, а на дело. И не свети без нужды, сам понимаешь…

С картой дело пошло поживее, но всё равно провозился я весь следующий день, не охватив и трети списка. Сильно мешала, конечно, «неприкосновенность» альбома. А как было бы здорово склеить большую карту на стену и кружочками на ней адреса обводить! А потом – группы адресов, кружочками побольше… Но такой возможности не было – не рисовать же от руки, на самом деле! Пришлось изобретать кодировку и привязывать адреса к листам карты. Особенно доставляли дореволюционные районы: старый город, Село и Центр. В каждом – кружева кривых улиц на один-два дома. Полно ситуаций, когда на одной линии (только не надо думать, что линия обязательно прямая) стоят здания, приписанные аж к трём разным улицам! Жуткая по своей нудности работа. А мне ведь ещё приходилось и схемки в список перерисовывать, хоть фрагментами – альбомы-то с собой не потащишь!

Поэтому завтрашняя беготня по морозу – вечером в воскресенье – уже казалась мне не меньше, чем долгожданным избавленьем.

* * *

Воскресный штурм дался мне непросто. Встать вместе с родителями, как планировал, я не сумел, а они, зная про мои каникулы, будить ребёнка не стали. Потому вскочил я только ближе к десяти, кое-как оделся суетливо и рванул на кухню, скручивая в руках тетрадку с данными на первый выход. По дороге старательно отворачивался от зеркала – наверняка глаза красные, как у вампира, вот буду народ пугать… За завтраком несколько отошёл, однако. И, начищая зубы (гадость этот ваш Поморин), на собственную помятую рожу смотрел уже почти без отвращения.

Как-то так вышло, что самый плотный список у меня собрался на улицы в радиусе минут 20 пешком вокруг школы. То есть, Завод. Ну, или район «заводских», он же «центральный», если терминологию молодёжных банд применить… Хорошо, что мне – вроде бы – это поровну теперь: как же, целый Копея там всем местным маляву кинул! Главное – представиться успеть, ага.

Вал желающих добраться на работу уже схлынул, и я с лёгкостью забрался в автобус. Там было даже тепло – надышали утренние работяги, так что очки мои сразу же запотели в молоко. Пришлось снимать, чтоб не тыкаться слепым кутёнком. Кинул пятачок в кассу, оторвал билетик, ну-ка… не, не счастливый. И далеко до счастливого, в ближайшие дни можно и не проверять. А вот попрыгать на задней площадке не вышло – козырные места были плотно оккупированы компанией бабок с какими-то мешками, неряшливо сваленными на полу. Поёжившись от неожиданно колючих взглядов старшего поколения, я развернулся и двинул в переднюю часть, всё равно мне туда идти потом с остановки. Поймал себя на том, что эта привычка – синхронизировать позицию в транспорте с предполагаемым направлением последующего движения – здесь ещё никому не близка. В принципе – понятно, чего в ЛИАЗе выиграешь? Размером он не вышел. Но у меня – принцип! Отучусь только лет через двадцать.

У путяги вышел в гордом одиночестве. Однако, долго это не продлилось: народу на улицах было… не как в будний учебный день, конечно, но много. Неожиданно много! Кажется, представляться мне придётся раньше, чем хотелось бы…

– Какие люди!

– И без охраны!

Ругнув себя наскоро (я ведь даже не посмотрел в эту подворотню!), я повернулся, расплываясь в почти искренней улыбке:

– Даров, пацаны!

Миха и Дюша. Хорошо, что они, а не кто другой! И чего им не спится в каникулы, спрашивается?

– Здорово-здорово. Чего прибежал со сранья? Или у тебя в школе дела-делишки? – протягивая руку, спросил Миха.

Дюша просто сжал ладонь, молча. Рука холодная как лёд – он без перчаток гуляет, что ли?

– Да не, у меня просто комсомольское задание образовалось тут, в этом районе. Надо в несколько адресов забежать, с людьми переговорить быстренько.

– Задание? Несколько адресов? – переспросил Миха с сомнением в голосе, а потом они с Андреем переглянулись. – А что за адреса?

Я вытащил из-под бушлата тетрадку, свёрнутую трубочкой. Она там у меня ещё и помялась, так что, перелистываться даже и не думала, пришлось снимать варежку. А холодно, блин, опять минус двадцать, как пить дать. Тоже мне весна, блин! И вот надо парням в такой мороз по улице таскаться? Нет бы почитали чего. Или задачки порешали. На дроби, ага…

– Вот первый рядом тут должен быть, на Ткацкой. Тридцать второй дом. Артамонов нужен.

Потапов вопросительно посмотрел на Дюшу, тот отрицательно мотнул головой. Повернувшись ко мне, Миха повторил жест приятеля:

– Улицу знаю, дом знаю – двухэтажка старая. Артамонова не знаю. Что за человек хоть?

Я пожал плечами, глядя в тетрадку.

– Возраст – за двадцать, на Заводе работает, в третьем горячем. Афганец.

– А, это Димон, что ли? – Дюша придвинулся, заглядывая в мой список через край.

Чудак-человек: я сам-то через раз понимаю, что тут понаписано, а он чего – хочет вверх ногами что-то разобрать? Но угадал он верно, что я и озвучил. И получил совершенно неожиданный результат.

– Слы, Миха, а давай мы тоже пойдём?

К моему несказанному удивлению, Потапов немедленно согласился.

– Ну а чего? – пояснил он, в ответ на мой невысказанный вопрос. – Делать всё равно нехрен, дома… задрало всё, на улице дубак. На катке от салажья не протолкнуться – каникулы ж. Да и полюбас всем нам спокойнее будет, если ты не один по району толкаться будешь – мало ли что… У тя ж не один адрес?

– И не десять даже, – подтверждающе кивнул я.

– Вот это ты махнул, – Миха озабоченно почесал подбородок. – Ну да ладно, посмотрим… Пагуляем, па-дышим, па-ба-зарим – да⁈

И мы пошли.

* * *

Дверь в покосившийся деревянный барак оказалась запертой. Я, признаться, удивился: сейчас такое не принято. Ладно, если б дом был на одного хозяина, но тут… Я сделал пару шагов, окинул халупу оценивающим взглядом – да не может быть, точно тут несколько семей живёт.

Пока я раздумывал, Миха уже пинал в дверь ногой, без лишних сантиментов. Тут же распахнулось окно, и в него высунулся древний дед, явно приготовившийся «шугать фулюганов». Не дав ему и рта раскрыть, я с лучезарной улыбкой поздоровался:

– Здравствуйте, дедушка! Мне бы к Диме Артамонову пройти!

Осёкшийся на полуслове цербер сглотнул, пожевал губами недовольно, а после уточнил:

– И зачем это? Какие-такие у тебя до него могут быть дела?

Ответ на это у меня был заготовлен заранее, знаем мы таких типов:

– Поручение у меня от комитета комсомола! Пригласить его хотим на собрание, – и я потянул тетрадку из-за пазухи.

Этакий официоз разом поломал деду весь план войны, и он, пару раз озадаченно моргнув, сдался:

– Ладно, ладно! Комитет… Счас открою. Только ноги обметите там как следует! – а когда я, как зачинщик безобразия, с готовностью взял жидкий берёзовый веник, притулившийся возле двери, вратный страж резко сменил тональность и добавил почти просительно: – И это, паря, захватите там по паре полешек, чтоб не впусте ходить! Вон поленница, там, слева…

Когда мы ввалились в тёплый коридор, сторож нас встретил уже совсем по-другому. Возможно, это потому, что мы сачковать не стали, и прихватили не по «паре полешек», а по солидной такой охапке каждый – даже места у закопчённой печки показалось маловато. Но ничего, дед справился, тут же закидав треть принесённого в топку. Больше того, когда я, уточнив место обитания Димона, двинулся по скрипучей деревянной лестнице на второй этаж, сторож предложил моим напарникам чаю в тёплой дворницкой! Парни согласились с такой видимой радостью, что я как бы и не взревновал даже: а ну как останутся тут с дедом байки травить? Тепло, спокойно… Я ж не дурак – понял, что дома у пацанов не всё ладно.

Однако, впереди меня ждала своя задача: первый «клиент», и я принудительно выкинул посторонние мысли из головы. Здесь-сейчас вот так вот ходить по домам и заговаривать с незнакомыми людьми для меня очень непросто, как и всему моему поколению, впрочем. Потом, через много лет я узнаю, что чуть ли не все американские дети получают первый опыт «холодных продаж» ещё в школе: там есть традиция собирать деньги в фонд альма-матер, торгуя какими-то самоделками. Конфеты, печенье, открытки и прочая никому, понятно, не нужная дребедень – попробуй продай, казалось бы! Но тот факт, что продают – дети, да ещё и не себе в карман, а в фонд местной школы, конечно, вносит поправку, заодно неявно смягчая психологический прессинг на юного продавца.

Этот опыт – серьёзная фора, потому-то американцы в девяностые с такой лёгкостью добивались от любого «русского валенка» чего угодно. Лично мне понадобилось не меньше пары лет, чтоб перенять этот вот акулозубастый стиль общения. Хотя, ходить по головам, цветисто обещать всё на свете и расшвыривать препятствия локтями я так до конца и не привык.

А у нас тут всё не так: почему-то принято считать, что торговать – стыдно. Торгаш – человек нужный, иметь его в знакомых – очень выгодно, но чаще всего обычный советский человек испытывает во время такого общения тщательно скрываемую брезгливость. Выйти продавать что-то незнакомым людям можно только от большой нужды, от голода, и цену следует называть не иначе, как потупив глаза в пол. И цена эта должна быть, конечно, до неприличия низкой, иначе клеймо «барыги» обеспечено! И это касается почти всего, кроме, может быть, марок Всероссийского общества охраны памятников – тут неприязни нет, на активистов смотрят, скорее, с жалостью, словно на юродивых. Всё остальное, включая «продажу идей», вполне способно вызвать общественное порицание. Поэтому мы, «бумеры», толком не умеем ни просить помощи, ни предлагать идеи, ни «продавать» себя. Не умели. Но не в этот раз!

Ведь я уже знаю о существовании этой проблемы? Больше того: уже и план имеется, где одним из мероприятий значится «расширение социального графа»! Это вот как раз оно самое и есть – расширение. Понеслась!

Звонка у двери не оказалось, пришлось стучать. Открыли, правда, сразу же: Женщина средних лет только глянула на меня мельком, и тут же скрылась в квартире, приглушённо крикнув куда-то: «Митька! К тебе!». Вот интересно, а почему сразу «Митька»? А если бы я, по американским канонам, печенье продавать пришёл? Первый узел моего графа комом, короче.

Вышедший «Митька» выглядел сурово. Даже неприветливо, пожалуй. И слова его такими и были – неприветливыми.

– Кто такой? Чё надо? – бросил он, не утруждаясь приветствиями.

– По поручению комитета комсомола Завода, приглашаю вас на спортивный праздник для ветеранов ОКСВА!

– Не интересует, – отрезал Артамонов и потянул было дверь на себя, но на полпути замер, помедлил пару секунд и приоткрыл её снова, ручку, правда, не отпуская. – Чего? Каких, ты сказал, ветеранов?

– Тех самых, Дима, тех самых. Ты слышал. И это не просто так. Планируется не только спортивная часть.

– Грамоты будут выдавать? – хмыкнул Димон.

– Это уже не ко мне вопрос. Будет организация – напишут и грамоты…

– Организация, значит, – медленно повторил парень, внимательно глядя мне в глаза. – И кто там будет?

– Организует заводской комитет комсомола, Костя Николаев. Знаешь ведь такого? А вообще – всех стараемся собрать, больше 200 человек в списке.

– Двухсо-о-от? Ну-ка, покежь-ка…

Во, глазастый какой – углядел тетрадку, которую я так и держал в руке. Пришлось засветить. Но дальнейшее меня обескуражило:

– Так. Карандаш есть? Вот смотри: к этому, этому и этому не ходи – я сам с ними поговорю. И ещё одного тут не хватает – Минеева, тоже в нашей смене. И ваще, тут у тебя десятка два всего – откуда двести ты баял-то взялись?

– Я ж не один. У меня всего 67 человек, к остальным другие люди пойдут. Я и своих не всех ещё обработал, – объяснил я. – С улицами-то непонятки, кто там разберёт, где их искать… да и точные адреса есть не у всех. Кого нашёл – тех выписал, это план на сегодня, с остальными позже.

– А. Ну, тогда отметь там себе, что Минеева я тоже предупрежу, – и тут же, без перехода: – А праздник реально спортивный или «спортивный»? Лыжи нести или водку?

– Реально спортивный! – радостно ответил я. – С лыжами приходите! Всё остальное будет потом, но водка точно лишняя.

– Понимаю, конспирация, – криво усмехнулся Димон.

* * *

Вопреки моим опасениям, парни вышли из дворницкой без промедления. Или сторожевой дед их своим нудежом замучил? Как бы то ни было, прощались мы вполне по-доброму, чуть ли не раскланиваясь. Дед даже пробормотал что-то навроде «внучкИ, заходите ещё!», и по тому, как кивнул ему Миха, предполагаю, что приглашением они непременно воспользуются.

Дальше мы ломанулись по оставшимся адресам. Несмотря на то, что Димон мне изрядно подсобил, список ещё по-прежнему был очень даже немалым. И тут я оценил своих помощников: свой район они реально знали на отлично! Все мои схемки, кое-как перерисованные из папиного альбома, были очень к месту и здорово помогали. Парням. Я же чувствовал себя рыбой, выдернутой могучей подсечкой из воды в воздух: всё вокруг яркое, незнакомое, вертится и на бешеной скорости летит мимо! В какой-то момент моя тетрадка и вовсе перекочевала к Дюхе, поскольку я в пространстве окончательно потерялся и покорно бездумно шёл, куда скажут, вступая в игру только на самом последнем этапе: переговоры.

Переговоры же шли неожиданно гладко. Да, встречали меня так себе – думаю, тут определяющим был мой возраст, не очень-то подходящий для выбранной роли. Но и тут мы довольно быстро нашли подходящий сетап: парни стали маячить за моей спиной. Уж Андрея-то, с его ростом и комплекцией, всяко за школьника не примешь. Да и грубить с порога тоже как-то почти перестали.

В процессе обхода возник вопрос: неплохо бы и пожрать уже че-нить. Парни-то хоть у деда перехватили сладких сухарей с чаем, а я… Больше того, дед им и в дорогу сухпай выдал! Со мной одним сухарём поделились, так я, попробовав, чуть не застонал от наслаждения. Увижу такие в магазине – мешок куплю сразу!

– Ну чо, куда? Мож, к Заводу вернёмся? Там столовка рабочая, могут бесплатно супа налить, если настроение у тёток хорошее. Только забор перелезть… – как ни странно, главный «нехват» – Миха. Хотя, казалось бы, Дюша большой, должен жечь энергию быстрее.

– Деньги есть, – на всякий случай отозвался я.

– О, деньги! – явно обрадовался Дюша, но после Михиного тычка локтем в бок – от всей души! – сконфуженно замолк.

– Да ладно, всё нормально. В конце концов, вы мне реально помогаете.

– Ток не за деньги! – назидательно покачал пальцем в перчатке Миха. Что характерно – перед носом у Дюши, который аж глаза опустил.

– Да ладно тебе, проехали. Но мне следующего кровь из носу надо отработать прямо вот сейчас, у меня тут написано – «до 14.00». Интересно, сколько сейчас? Надеюсь, ещё не два…

Дюша разочарованно цыкнул зубом:

– Облом. Тут продмаг в конце улицы, минут пять идти, но у них обед с двух до трёх. А больше ничего близко не помню.

– Да и ладно, – Миха ободрил то ли нас, то ли сам себя. – Не помрём же мы за час?

Поглядев на оголодавших соратников, я принял волевое решение:

– Давайте так: вы вдвоём выдвигаетесь на добычу пропитания, а я пока быстренько проверю товарища… – я наскоро сверился со списком, – Александрова, и вас нагоню. Годится план?

– Годится, – Миха кивнул, но внёс корректировку: – только давай я один в магаз пойду, а Дюха пусть с тобой останется. А то мало ли что…

Прикинув, я мотнул головой отрицательно:

– А смысл? Ничего со мной не случится, дом-то – вот он уже! Да и не такой уж я беспомощный – ну, ты знаешь. А вот тебе дополнительные руки пригодятся – авоську же ты не брал с собой? Нам бы булок каких хоть по паре-тройке, может, печенье будет. Да попить… лимонада три бутылки, если вдруг повезёт, а если нет – банку сока… Как ты один это всё унесёшь?

– «Лимонада»! – фыркнул Андрей. – Ещё «пиво» скажи!

Миха пару секунд явно боролся с собой, но потом нехотя кивнул. Что не помешало ему, однако, заглянуть за покосившуюся деревянную дверь.

– Темно, как… у бабки в подвале! – пожаловался он, и освободившаяся дверь несильно хлопнула. – Но вроде никого. Лестница справа, тебе на второй. Мы двинем вон туда, по прямой, тут улица загибается, не видно, но магаз рядом, не пропустишь – белый такой, кирпичный, сам по себе стоит. Если быстро управишься – двигай нам навстречу, если нет – мы сюда подтянемся. Только с улицы никуда не уходи, лады? А то тут место такое…

– Нехорошее? – пришёл ему на помощь я, протягивая трёшку.

Спорить он не стал.

Парни, переговариваясь о чём-то, чуть ли не бегом рванули за едой, шуточно толкаясь и оскальзываясь – здесь то ли дворники были ленивей, чем в «чистой» части города, то ли было их просто мало. Оно и неудивительно: чего на тутошних пролетариев бюджет тратить? Весной-то тут наверняка грязь не по колено даже – по уши! Местное население привычное, впрочем, они другого-то и не видали, им по-любому зашибись.

Так, усмехаясь своим почти крамольным мыслям, я уверенно вошёл в подъезд. И тут же притормозил, почти столкнувшись с расплывчатой в полумраке фигурой. Расплывчатой, да, но замах правой я уловил совершенно чётко! Уйти назад в уже захлопнувшуюся за спиной дверь я никак не успевал, а вот применить Голос времени хватило: « Стой!». Жаль, только ровно никакого эффекта это не возымело, и предельно резкий удар в левую скулу швырнул меня на пол.