Текст книги "Царство Гуверон (СИ)"

Автор книги: Максим Бондарчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

– Абу Разир, – Севилья поприветствовала короля, пытаясь отдышаться – я так рада, что вы смогли добраться до нашего прекрасного города без происшествий. Время нынче неспокойное…

– Давайте сразу к делу, моя дорогая.

Король ясно дал понять, что дела его интересуют куда сильнее, чем сладкие речи графини. Обойдя ее с правой стороны, он проследовал дальше.

Абу Разир был чертовски красивым мужчиной. Несмотря на свой возраст, его тело буквально дышало мужской силой и энергией, а взгляд коричневых глаз был похож на орлиный. Черные волосы, смазанные каким-то удивительным масляным раствором, были зачесаны назад, оголяя широкий лоб.

Севилья направилась за ним.

– Мне бы хотелось увидеть вашу дочь, графиня. – начал король, бросая на женщину короткие взгляды.

– Матильду? Конечно, она сейчас спустится к нам, подождите немного.

Женщина волновалась. Слуги крутились вокруг важного гостя, не зная как себя вести с гостем из далекой пустыни.

– Давайте присядем. Дорога была долгой, и мне хотелось бы немного отдохнуть, прежде чем я смогу оценить все достоинства вашей дочери.

Король важно присел за стол, но к еде так и не прикоснулся. Севилья хотела сесть рядом, но строгий жест восточного мужчины, явно давшего понять, что сидеть будет только со своей будущей женой, остудил пыл графини.

– Как вы сами понимаете, наш брак есть ничто иное как союз, графиня, и я не хочу задерживать церемонию. Поэтому опустим все формальности и традиции вашего царства.

– Люди не поймут, Абу Разир – пыталась апеллировать женщина. – есть правила, установленные не нами и не сегодня. Их нужно соблюдать. Я же вам не верблюда продаю на рынке.

Такую наглость король обычно не прощал. Особенно женщинам, что в его королевстве не имели никакого права перечить мужчине. Но он сдержался, ясно понимая, что находится вдалеке от собственного дома.

– Я понимаю вашу озабоченность, графиня, но давайте посмотрим в глаза правде. И вы и я находим в этом браке обоюдную выгоду, однако в случае моего отказа, вы потеряете гораздо больше, чем я, а значит вы должны понимать, что именно от меня зависит ваше будущее и будущее вашей дочери.

Севилья побежденно склонила голову. Король был умен и дураком назвать его можно было с натяжкой. Он видел выгоду на много шагов вперед и знал как себя вести на переговорах, когда нужно было торговаться.

Блеснув своим орлиным взглядом, он сложил руки на груди и внезапно поднялся со своего места. Матильда вышла из своих покоев в сопровождении двух слуг. Одетая в то самое желтое платье, куплено Майнстеймом, она была похоже на спелый апельсин, чем просто не могла не привлечь внимание короля пустыни.

– Аллах всемогущий, она действительно прекрасна. – он медленно опустился на кресло.

Матильда подошла к столу, поклонилась и села рядом со своей матушкой.

– Вы не зря проделали столь долгий путь, Абу Разир? – спросила Севилья, хитро прижмурив глаза.

– Нет, не зря. Она как солнце в моем королевстве, такая же яркая и большая. Но…

Он внезапно обратил внимание на кольцо на ее пальце. Голос резко поменялся, а взгляд стал холодным и даже злым.

– Она не свободна. Что все это значит!?

Вспылив, Абу Разир чуть было не взорвался.

– Это…это всего лишь недоразумение, мой король.

Севилья пыталась успокоить гостя, но последними словами лишь подлила масла в огонь.

– Вы пытаетесь обмануть меня! Я не потерплю подобного отношения к себе!

Графиня злобно глянула на свою дочь. Встреча резко переходила из разряда переговоров в стадию возможного конфликта. Зная буйный нрав мужчин востока, она молила богов, чтобы он сейчас не выхватил спрятанный под одеждой клинок и не зарубил всех присутствующих за нанесенное оскорбление.

– Я требую объяснений!

Севилья схватила руку дочери и принялась рвать кольцо с безымянного пальца, вызывая последней нестерпимую боль.

– Все! – кричала она, – Нет больше никакого кольца! Это, это просто старая традиция. Моя дочь свободна и может быть взята в жены вашим величеством.

Но король не успокаивался. И лишь когда Матильда подняла мокрые от слез глаза и посмотрела прямо на гостя, он смог унять свой гнев и продолжить вести переговоры.

– Вы обещали мне, графиня. Обещали, давая собственное слово, что ваша дочь к моменту моего визита в Североград, не будет обременена семейными узами с этим, как его.

– Майнстейм, – ответила дочь. – его зовут Майнстейм.

– Это уже не имеет никакого значения. Проблема настолько быстро решаема, что не стоит даже обращать на нее внимание.

Севилья пыталась спасти шаткое положение из последних сил. Взгляд короля пустыни был зол и враждебен, и все говорило о том, что терпение его на исходе.

– Вы пытаетесь обмануть меня. Ваша дочь законная жена короля и брать ее в жены, не разобравшись с мужем, я считаю оскорбительно для себя самого.

– Но как?! Не уходите, прошу вас! Мы можем решить этот вопрос вместе, только скажите мне и я сделаю все, что вы хотите. В конце концов я могу стать вашей женой!

Это был крик последней надежды. Севилья упала на колени, раскинув широкое платье по полу, и разрыдалась во все горло. Так искренне она не плакала уже очень давно. С того самого момента, когда матушка выпорола ее в детстве за немытые руки перед обедом. Но теперь все было гораздо серьезнее. План рушился прямо на глазах. Мечты о великом будущем так и не стали реальностью, превратившись в неприглядное желе прямо в мозгу графини.

Однако король так и остался стоять на месте. Последние слова графини стали для него чем-то вроде открытия. Он скользнул по ней оценивающим взглядом, перевел его на лицо и с удивлением заметил, что она не так уже и стара. Да, детей она родить уже не сможет, хотя кто его знает, но было в ней что-то, что манило его к ней каким-то удивительным образом.

– Встаньте, графиня Севилья, не гоже такой женщине валяться на полу и лить слезы как маленькой девочке.

Она медленно подняла голову – глаза и лицо были мокрыми от слез, затем выпрямила спину и подошла к Абу Разиру.

– Я ведь не сказал "нет", но при этом и не ответил "да". Давайте сделаем так, – он устремил на женщину прямой, как выстрел стрелы, взгляд, – я возьму в качестве залога вас, графиня вы будете моей наложницей до тех пор, пока ситуация с мужем Матильды не будет улажена, а я обещаю вам выполнить все обещанное мною вплоть до объединения наших королевств после свадьбы с Матильдой.

Женщина широко раскрыла глаза. Такого она не ожидала услышать. Еще никогда в своей жизни она не была предметом торга в прямом и переносном смысле этого слова. Гордость не давала сказать "да". Она, графиня Северограда, самая могущественная женщина этих мест, должна была стать простой наложницей, чтобы спасти почти утонувший во мраке сознания свой грандиозный план.

Севилья вытерла слезы, посмотрела на свою дочь, что все это время молча наблюдала за происходящим и тихо произнесла "да".

Делать было нечего. Выбор, оставленный Абу Разиром, был похож на издевку, но в данный момент это была единственная спасительная ниточка, за которую графиня все еще могла ухватиться.

Король радостно улыбнулся, взял женщину за руку и подтянул к себе.

– Тебе понравится в пустыне, но это придется снять, – он провел рукой по платью, – там где я живу такое не в моде.

Его улыбка стала еще шире и страшнее. белоснежные зубы показались изо рта. И в эту секунду Севилья почувствовала страх по всему телу. Неприкрытый, животный. настолько отчетливо ощущаемый в каждом уголке ее сознания, что через несколько секунд она просто упала в обморок.

Король подхватил ее, что-то крикнул на незнакомом языке. В дверях показались несколько его слуг, приехавших вместе с ним. Они взяли женщину на руки и унесли обратно к карете.

– Моя дорогая Матильда, – он резко повернулся к дочери графини и, улыбаясь, заговорил, – Теперь все в ваших руках. Не знаю на что рассчитывала ваша мать, но вы можете выполнить задуманное, всего-то надо избавиться от мужа, а можете остаться верной ему, но тогда ваша матушка навсегда будет моей. Там, куда мы поедем, ее титул не будет значить ровным счетом ничего и ей придется выполнять простую работу, как крестьянке в ваших краях. Поэтому. решайте. Повторюсь, все в ваших руках.

Он громко засмеялся и быстрым шагом направился из огромного зала на выход.

13.

Слух о восстановлении Маркуса в гильдию магов распространился за считанные часы. Уже к полудню, когда карета со старым архимагом еще только-только подбиралась к главному корпусу гильдии, каждый из послушников и старших магов знал кого им следует ждать.

Кто-то воспринял эту новость с одобрением, кому-то было безразлично, но были и те, кто, узнав о возвращении архимага в лоно гильдии, был готов протестовать против данного решения сутки напролет.

Однако решение старейшин оказалось железным и вскоре Маркус переступил порог здания, которое когда-то покинул. Каменные стены и высокий свод все также будоражили воображение. Он так давно не видел всего этого, что первое впечатление после долго отсутствия еще очень долго сопровождало его. Люди сторонились старого архимага. Послушники молча обходили стороной, более опытные – старались не разговаривать, а если разговор уже был начат, то закончить его как можно скорее.

Подобное отношение к себе не стало удивлением – Маркус понимал, что легенды о нем до сих пор живы здесь, и пытаться как-то оправдываться и выглядеть более хорошим было бессмысленным делом.

Шагая сквозь величественные помещения и залы, он вспоминал свою молодость здесь. Начав простым послушником и пройдя все ступени иерархии, благодаря терпению, стремлению к знаниям и природной врожденной склонностью к магическим делам, он пробился почти самый верх за столь короткий срок, что многие видели в нем нечто большее, чем просто одаренного ученика.

Мысли о прошлом прервал старина Квинтус. Выйдя с правой стороны и обогнув винтовую лестницу, он приблизился к Маркусу на довольно близкое расстояние.

Глаза старейшины блестели. То ли от радости, что его гильдия наконец получила свободу, то ли от скрытой ненависти, которую он так блистательно прятал за своей рабочей маской.

–Мы все подготовили, брат Маркус. Твоя лаборатория, реактивы, ингредиенты, в общем все самое необходимое, что может понадобиться тебе в твоей работе.

Архимаг протокольно улыбнулся.

– Спасибо.

Видя небольшую растерянность, старейшина поинтересовался, что могло вызвать столь неприкрытое удивление в глазах вновь вернувшегося в лоно гильдии мага.

– Я так давно здесь не был. Столько времени прошло, вроде ничего не изменилось. Но это как раз и удивляет. Тебе не кажется, Квинтус, что гильдия застряла в прошлом?

– Ты хочешь поговорить об этом?

– Почему нет? Я ведь теперь полноправный член этого общества. Мне хотелось бы знать, что нас ждет впереди и какой дорогой мы пойдем.

– Ты скоро все узнаешь, но пока, – он вытянул руку перед собой и указал на лестницу, – может взглянешь на свою лабораторию.

Маркус одобрительно кивнул головой и последовал по указанному маршруту. Лестница вела на самый верх. Круто поднимаясь почти к самому потолку, она как вихрь, утягивала за собой и устремлялась к небу. Квинтус шел следом за ним. Разговаривая о старых временах, о том, как хорошо было жить при прежнем правителе, они оба поднимались по лестнице, не считая сколько ступенек было пройдено.

Дверь находилась прямо перед ними.

«Такая же как и в тот день»

Мысли о прошлом все еще не покидали архимага. Он не мог избавиться от них. Все. Буквально все напоминало ему о тех молодых годах и о том, как он был востребован и уважаем. Стены, мебель, даже сам воздух остался прежним. Запах реактивов и магической золы, что образовывались при экспериментах с огнем и ртутью. Он витал в воздухе и настырно лез в ноздри.

Глубоко вдохнув его в легкие, он ощутил как кружиться голова, как сильно бьется его сердце и руки буквально тянуться к рабочему столу. Все формулы, рецепты, магические ритуалы и свитки с заклинаниями. Все это всплыло в его голове.

– Я готов приступить к работе. – прошептал он, не открывая глаз.

– Очень хорошо. Рад, что азарт взыграл внутри тебя – это пойдет на пользу всем нам.

Квинтус уже выходил, когда у самых дверей остановился.

– Сейчас к тебе придет Валериус, он хочет с тобой поговорить. Будь так добр, – он натянуто улыбнулся, – составь ему компанию и, пожалуйста, не сожгите здесь ничего в первый свой день.

Бросив прощальный взгляд, старейшина вышел из лаборатории. Маркус не стал провожать его – все его внимание было целиком сконцентрировано на лабораторном помещении.

Старик не соврал. Помещение было обставлено очень добротно и современно. Не было ничего из старого оборудования, которым он пользовался в молодости. Перегонный куб, трансформационный мешок и прочие вещи были очень редкими предметами и только одно их наличие уже говорило о желании гильдии наладить с ним отношения.

– Нам пришлось потрудиться, чтобы отыскать все необходимое для сборки «мешка»

Валериус вошел неожиданно. Проведя пальцами по густым усам, он сделал один шаг вперед и уселся на приготовленный стул у самой двери. Дальше почему-то не пошел.

– Редкая вещь – сказал Маркус.

– Да, ты прав. И все это для тебя, друг мой.

– Друг? С каких это пор ты считаешь меня другом?

Удивление архимага было закономерным. Все то время, что он пробыл здесь, в окружении колб и магических схем, Валериус ненавидел его. Завидовал его способностям и тому, как быстро он учился, преодолевая за короткий промежуток времени объем работы, который другие послушники едва осиливали за месяц.

– Ну, братом я назвать тебя не могу, хотя мы оба находимся в гильдии магов, поэтому называю тебя другом. Или ты хочешь, чтобы я называл тебя по-другому?

– Называй как хочешь, – отмахнулся Маркус, повернувшись обратно к рабочему столу, – Квинтус сказал, что ты хочешь со мной поговорить.

– Да. По поводу твоего возвращения. Честно говоря, я так и не понял, почему Майнстейм решил такой огромной ценой вернуть тебя обратно в гильдию. Что у вас были за договоренности?

– Какое тебе от этого дело?

– Большое. Наша гильдия была в узде у царства Гуверон многие столетия. Никто из его правителей, каким бы тяжелым не было положение, не соглашался дать коллегии автономию и право на самоуправление. А Майнстейм согласился, прикрывшись заботой о том, что ему надо заклинание по закрытию порталов. – Валериус ехидно улыбнулся, – Я ведь не дурак, Маркус, я прекрасно понимаю, что дело в другом. Король решил избавиться от нахлынувших на него волной проблем, используя тебя и твои навыки, в обмен он вернул тебя в гильдию. Если его не остановила такая цена, то мне хотелось бы узнать, что ты предложил ему взамен.

– Ничего, он сделал это по собственной доброй воле.

– Вранье! – Валериус встал со своего места и подошел вперед. – Ты мог так много добиться, будь хотя бы чуточку прозорливее.

– Я никуда не спешу. Когда-то ты сказал, что я больше никогда не вернусь в гильдию, и вот я здесь. Время меня никуда не торопит.

– Это не удивительно, учитывая сколько громушника ты влил в свой огромный желудок, то смерть тебя вряд ли найдет в ближайшие полторы тысячи лет.

– Зависть, друг мой, плохое качество для старейшины.

Валериус отмахнулся.

– Как и воровство, – добавил Маркус, – Если бы ты меньше времени тратил контрабанду заклинаний и эликсиров, и больше на учебу, то может быть ты мог хотя бы отдаленно приблизиться к мои результатам.

Лицо старейшины резко поменялось. Он хотел было что-то ответить, но вовремя сдержал гнев и промолчал.

– Интересно, а Квинтус знает о твоих похождениях в «Красную вишню», о том как одной прекрасной ночью ты загнал там его драгоценный фамильный амулет, чтобы оплатить услуги куртизанок. О том, как тебя избили местные доходяги, воспользовавшись твоим беспомощным состоянием и обобрав до нитки.

– У тебя нет никаких доказательств, – сквозь зубы прошипел старейшина.

– А это что?

Маркус достал из походной сумки большой ярко-голубой амулет. Обрамленный в золотую оправу и украшенный со всех сторон крестовидными драгоценными камнями, он висел на тоненькой, но очень прочной цепочке.

– Как?! Это невозможно! Откуда у тебя это?

Валериус чуть не потерял дар речи, когда увидел в руках своего коллеги драгоценную вещь. Одолжив ее у Квинтуса под предлогом проведения тайного ритуала, он вскоре благополучно проиграл его в карты, когда пытался вернуть проигранный до этого посох архимага.

– Чего только не узнаешь от этих прекрасных дам, когда заплатишь им больше обычного.

– Я хочу, чтобы ты отдал его мне!

Злость переполняла Викториуса. В любую секунду он был готов наброситься на Маркуса и растерзать его, вырвав собственными зубами потерянный давным-давно амулет.

– Посох так же у меня.

– Я тебе не верю.

– А что такое? Мальчик сдулся? Квинтус предупреждал меня, чтобы мы не устраивали здесь огненное действо, но почему бы не нарушить запрет. Ты ведь всегда был настолько прилежным, насколько слизким. Как червяк. Бьюсь об заклад, что ты бы мог протиснуться в игольное ушко, когда оправдывался за потерянные вещи.

В этот момент он взорвался. Сбросив с себя свою мантию и вскинув руки вверх, он произнес несколько магических слов и зажег в своих руках пламя.

– Я испепелю тебя!

Руки старейшины выпрямились и были направлены на абсолютно спокойного Маркуса. Повернув свою голову и сделав неглубокий вдох, он дунул в сторону рук Валериуса небольшую струйку воздуха, отчего у того мгновенно потухло зажженное заклинанием пламя.

– Слабак, такое я умел в восемь лет.

– Чтоб тебя!

Валериус не верил своим глазам. Пламя в руках потухло, огонь пропал так мгновенно и неожиданно, что повторные заклинания не давали своего результата. Повторяя вновь и вновь, слова вылетали из его легких, но заклинания так и оставались не активированными. Наконец, когда и без того не бесконечное терпение старика иссякло, он согнул свои пальцы и набросился на Маркуса.

Архимаг был готов к такому повороту событий. Сжав в руках цепочку с амулетом, он размахнулся им и со всей силы ударил по лицу бежавшего на него старейшины. Отпечатав на нежном лице Валериуса крестовидный знак, он рассек щеку и по дуге вернулся обратно в руки архимага.

На крики в лабораторию сбежались послушники. Схватив дергавшегося на полу старейшину, они подняли его на руки и вынесли, как мешок с песком, обратно через выход. В этот момент вошел и сам Квинтус. Глядя на пятна свежей крови и то, с каким откровением матерился и проклинал все живое его коллега Валериус, он подождал, когда все стихнет и подошел к лабораторному столу.

– Я же просил…

– Я знаю. Кстати, это вроде как твое.

Маркус протянул сжатый в руке амулет.

– Где ты его нашел? – спросил Квинтус.

– Выиграл в карты у эльфийских шулеров. Бедолаги, они думали, что смогут обыграть меня, используя свои приемчики, но даже не догадывались, что сделать несколько тузов заклинанием гораздо проще и быстрее, чем доставать из-под стола новую колоду.

– Я тебе безумно благодарен. – Квинтус взял из рук Маркуса амулет и тут же одел его. – Может ты тогда сможешь найти…

– Посох тоже у меня.

– Что? И его ты тоже выиграл?

Архимаг отрицательно покачал головой.

– Нет, его я забрал у местного крестьянина, который приспособил его под вилы, когда выгребал навоз из свинячьего хлева. Я пытался его отмыть, но он до сих пор жутко воняет.

– Проклятье! – вспыхнул старейшина гильдии магов, – Я отдал все это Валериусу для магического ритуала, а он все проиграл в карты мошенникам. Он заплатит за это!

С криками он выбежал из лаборатории и помчался в след за послушниками, что вынесли брыкающееся тело мага в направлении винтовой лестницы.

Вскоре все стихло. Крики окончательно утонули в многочисленных комнатах и этажах этого закрытого заведения. Теперь он мог спокойно заняться своими делами. Это было так приятно, вспомнить что он все еще что-то может. Создавать заклинания, помогать бедным в их нелегком труде и, конечно, выручить короля Майнстейма, который возлагал на него большие надежды.

Закрыв дверь, он полностью ушел в работу. Вся его голова кипела от работы. Мысли роились в ней, принося и унося многочисленные идеи, питая его живительной и такой необходимой энергией. Но, что-то было все равно не так. Не было запала, не было искры, чтобы преодолеть стену из сомнений и собственных предрассудков. Он знал как избавиться от всего этого, нужно было лишь одно. Громушник. Эликсир бессмертия помогал ему всегда и в этот раз он должен был ему помочь.

Подняв свою сумку, он открыл ее перед собой и достал маленькую прозрачную емкость, наполненную до самого горлышка заветной жидкостью. Щелкнула пробка и через мгновение желудок наполнился горячей смесью.

14.

План начал потихоньку реализовываться. Присланные обозы с золотом и шекелями от Лорда Тьмы, сыграли немаловажную роль в деле по засеву всех ближайших пахотных земель элем. Из гильдии магов было прислано необходимое заклинание и растения, несмотря на природу и погоду, росли с завидной быстротой, будоража воображение Майнстейма будущей прибылью.

Глядя на зеленеющие поля и копошащихся на них крестьян, он думал, что вот, наконец-то, настал тот момент, когда черная полоса в его жизни начала заканчиваться, уступая место всему хорошему, что должно было появиться в ближайшее время.

– Не верю, что скажу это, но… я чертовски рад, что в моего сынка-тупаря вселился такой попаданец как ты.

Король смотрел на стоявшего рядом сына и не мог нарадоваться.

«Как долго он ждал этого момента, чтобы начать радоваться за своего отпрыска»

– Я рад, что могу помочь тебе, старик. Помнится, мне в моем мире говорили, что экономист это самая позорная и невостребованная специальность в мире.

– Скажи мне кто это, и мы повесим его на этом самом месте.

– Это уже не имеет значение, все равно он сюда никак не сможет попасть. Тем более, что первая прибыль будет уже через неделю.

– Неделю? Это же прекрасно!

– Да и судя по моим расчетам мы сможем полностью закрыть долги с кредиторами и не бояться, что нас выпрут на улицу.

– Отлично. Отлично!

– Но все же, с твоей стороны было глупо ввязываться в эту авантюру с арендой помещения в твоем замке.

– На этом настоял Лорд Тьмы. Орки сейчас держать его за самое чувствительно место и данный акт может сыграть на пользу всем нам.

Договор об аренде помещения в замке орочьей компанией «Безбашенные парни» был своего рода связующим материалом между Лордом Тьмы и Царством Гуверон. Согласно документу, который был подписан по приезду темнейшего, король обязался временно выделить оркам оружейный склад под жилье и дать им возможность торговать своим оружием и броней. С одной стороны это было хорошо – от покупателей хорошего оружия не было отбоя, налоги с продаж они платили исправно, но с другой – наличие орков в самом сердце столицы вызывало негодование и ропот среди купцов и аристократии, до мурашек боявшихся зеленокожих.

– Все это временно. Главное сейчас не потерять сам замок, а остальное решится после.

Они прошлись по стройным рядам многочисленных грядок. Эль рос и «колосился». Поступали уже первые заказы на отправку товара и Майнстейм был готов рвать его хоть сейчас.

– Когда мы ехали сюда, ты сказал, что у тебя есть еще одна неприятная новость. Что может быть хуже того, что Катарина укатила обратно к себе домой?

Эта новость застала короля в тот самый момент, когда он принимал ванну. Солдаты патрулировавшие западную границу, доложили, что утром ими была досмотрена карета Фрау Катарины. На вопрос куда едет и зачем, ответила, что возвращается к отцу обратно в Восточную Гермундию.

Король плакал как ребенок, когда читал донесение, но ничего не мог поделать. Она испарилась как воздух в жаркой пустыне, уехала, не сказав на прощанье ни одного слова.

Как? Почему? Что он сделал не так как надо?

Эти вопросы мучили его весь день, до тех самых пор, пока не пришло предложение с южных королевств о закупке крупной партии эля. Будущая прибыль стала хорошим успокоительным для короля и он вскоре забыл про свою любовь, как будто ее и не было вовсе.

– Убийца, которого ты нанял…

– Он выполнил поручение? – оживился Майнстейм.

– Нет.

– Его убила охрана? Или, не дай бог, схватили в плен?

– Нет, все намного проще и …хуже. Он сбежал с нашим авансом так и не выполнив задание. Стража говорит, что это мошенник, хорошо известный в восточных землях. Теперь мы вряд ли сможем отыскать его, да и нет в этом никакой нужды.

– Что значит нет нужды? – король недовольно посмотрел на своего сына. – если каждому будет позволено обманывать нас, то кто будет считаться с нами.

– Но ведь это ты нанял его, не проверив тот ли это человек, о котором все говорят. Заплатил огромную сумму вперед, хотя я отговаривал тебя от этого.

– Да, но… я не мог медлить.

– Знаешь, когда ты вспоминаешь о своем сыне, я начинаю понимать в кого он так удался.

– На что ты намекаешь?

Но ответ утонул в радостном крике местных крестьян, завидевших как их владыка сам лично пришел посмотреть на поля. Люди подходили ближе, приветствовали Майнстейма, спрашивали про урожай и про его обещания избавить крестьян от слишком больших налогов.

– Все будет, мои дорогие, как только урожай будет продан и дела королевства будут приведены в порядок, я сразу уберу все ненавистные налоги, от которых вы сейчас задыхаетесь.

Толпа вновь взревела. Мужчины от радости услышанного пожимали друг другу руки, а женщины плакали от счастья.

– Ты это всерьез, папаша? – спросил Валерий, глядя на сияющее лицо отца.

– Нет, конечно, но эти клоуны верят всему, что я им говорю. Поражаюсь с них, тридцать лет на троне, а ложь вся та же. Иногда мне кажется, что их память настолько короткая, что можно говорить все что угодно, все равно они ничего не помнят.

Король прошел дальше к дороге. Сквозь бесконечные ряды эля, уходящие вдаль на многие сотни метров вперед, они подходили все ближе к месту, где в данный момент их дожидалась карета. Солнце нестерпимо жарило. Осмотр своих владений и будущей прибыли вымотал короля и, сев в карету, он устало откинул голову назад, представляя как будет подсчитывать очередную тысячу шекелей.

Кучер потянул удила и кони, загоготав, понесли королевский экипаж обратно к замку.

– Я вот о чем думаю, – начал король, не открывая глаз, – прошло уже столько времени, а никаких попыток моего убийства до сих пор не произошло. Может Ларген ошибся? Может и не было никакого заказа на мою жизнь и все это происки злопыхателей.

– Я лично слышал это. Хотя это могло быть сделано специально, нельзя ослаблять охрану вокруг и внутри замка.

– Мне жаль ее, – Майнстейм открыл один глаза и посмотрел через окно на мельтешащие зеленые ряды эля, – она не заслужила такой участи. Матильда она... она хорошая, страшная как моя жизнь, но все же хорошая. Это все еще мать.

Лицо его резко исказилось.

– Она постоянно вмешивалась в нашу жизнь, ставила палки в колеса, указывала как жить и даже одно время хотела взять бразды правления царством в свои руки. Представляешь что было бы, дай слабину я? Она бы уже никогда не вернула бы их мне, пока не скрючила ноги в один прекрасный вечер.

– Да, плохо небось.

– Может написать письмо ей?

– Зачем? – удивился Валерий.

– Ну, наши дела вроде как идут неплохо, скоро мы станем богаты и ничто не сможет пошатнуть нашу власть, а она... Матильда всегда была рядом со мной. Ей даже в голову не приходила мысль уйти от меня, несмотря на все мои грехи.

Мальчик молча слушал своего отца. За окном показались очертания города.

– Нет, я сейчас не пытаюсь оправдываться, просто кто если не она?

– Катарина – ответил паренек.

– Нет, она ушла от меня, сбежала к своему тирану-отцу в Гермундию и ничто уже не вернет ее мне. Да и не надо уже.

На этом разговор был окончен. Он вновь закинул голову назад и закрыл глаза. Сон быстро охватил его уставшее тело и разум провалился в безмятежность. Он спал как ребенок. Сладко и очень крепко. ни быстрое движение кареты, ни топот коней и лязг подков о каменную дорогу, ничто в этот момент не могло разбудить его и вернуть из власти Морфея.

Город постепенно приближался. Увеличиваясь в размерах, за каких-то несколько минут из маленькой точки на горизонте он превратился в величественного исполина, чьи башни и купола поражали воображение. Скользнув через ряды купцов и трактиров, они пронеслись по широкой центральной дороге и, свернув в небольшую улочку, где было не так много людей, подъехали к замку с черного входа.

К большому удивлению маленького Валерия, там уже стояла запряженная карета, хотя никто кроме короля не мог знать об этом подъезде к царскому замку. Никто кроме...

– Майнстейм!

Она крикнула так сильно, что король едва не подскочил со своего места и не ударился головой. Матильда, его ненаглядная, мчалась навстречу открывшейся в карете двери, собирая длинным платьем весь уличный мусор.

– Майнстейм! Мой король! Моя любовь!

Она вцепилась в него своими руками, не прекращая целовать. Ошалев от такой неожиданности, первые несколько секунд он никак не сопротивлялся, но выловив момент, смог оторвать от себя пухленькую женушку.

– Что...что ты... да прекрати ты уже, – он отодвинул ее от себя и внимательно посмотрел в глаза, они были мокрые от слез, – Когда ты успела приехать? Я ведь не давал тебе такого указа.

– Я все еще твоя королева, а не служанка, и могу разъезжать по царству когда захочу.

– Моей королевой ты была до тех пор, пока не наняла убийцу. Ты хотела убить мня! Не хочешь ничего сказать в свое оправдание.

– Это не я, мой милый, это матушка. Она придумала какой-то план. Хотела выдать меня замуж за короля пустыни Абу Разира.

– За этого пустынного червяка? Боги! У него гарем из нескольких сотен женщин. Через два дня он даже не вспомнил бы кто ты такая и где тебя нашел.

Король вылез из кареты и направился к дверям. кучеру приказал отогнать экипаж и напоить коней.

– Но и ты ведь хорош, – продолжала Матильда, идя рядом с мужем, – Вместо того, что бы выяснить в чем дело, взял и встречно нанял убийцу. И ладно бы хотел убить только матушку, так решил избавиться и от меня тоже. Наверное, это все та ведьма из Гермундии подстроила. Что она тебе пообещала?!

Король молча продолжил идти.

– Не пытайся меня игнорировать. Я твоя королева, Майнстейм! Я хочу знать ответ на свой вопрос!

Но ответа не последовало. Вместо этого король задал встречный вопрос.

– Абу Разир чертовски богатый король. Чем таким она привлекла его? Что за предложение было сделано ему?

– Наши королевства бы объединились, образовав настоящую империю, равной которой не могло быть в принципе.

– И для этого надо было жениться на тебе?

– Да.

Майнстейм сделал небольшую паузу.

– Видно он рисковый парень, раз решил обречь себя на такую незавидную участь.