Текст книги "Царство Гуверон (СИ)"

Автор книги: Максим Бондарчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Когда лестница закончилась и под ногами появилась твердая плоская поверхность, перед глазами двух человек появился фантом охранника. Магическое заклинание, сотворенное еще первыми магами для защиты архива от врагов, оно походило на массивного стражника, в чьих руках блестел широкий меч, а глаза грели неистовым огнем.

Завидев живых людей, фантом встал у них на пути, преградив своим оружием путь к дверям архива.

– Кто вы? – голос пронесся по пустому коридору и улетел прямо на верх по лестнице.

– Боги! – чуть не крича заговорил архимаг, – это же Малг. Хранитель архива. Старина, я не видел тебя уже столько лет, что совсем забыл как ты выглядишь. Слушай, ты вроде постарел или мне кажется.

Маркус подошел почти вплотную к фантому и тут же ощутил холодное прикосновение его ауры, исходившей от эфирного тела.

– Я узнаю тебя, – отвечал фантом, – Отступник. Вор. Алкоголик.

– Очень жаль, что ты запомнил не самые приятные моменты в моей биографии. Однако я удивляюсь как ты до сих пор не помер от скуки в этой холодный дыре.

– Архив, не дыра, Маркус. Это сокровище, чьи богатства копились и множились многие века. Будь Квинтус хотя бы приближенно похожим на своих предков, он сжег бы тебя на костре изменника и стер любые упоминания о твоем присутствии в гильдии магов.

Фантом стоял на месте как вкопанный и даже не думал сходить в сторону.

– Я хочу знать цель вашего визита в архив?

Вопрос был прямым и требовал такого же ответа.

– Мне нужно попасть вместе с послушником внутрь и кое-что забрать оттуда.

– Исключено.

– Но... как... постой, старина, – не сдавался Маркус, – я ведь ни кто-нибудь, а архимаг, один из самых почитаемых волшебников в истории гильдии. Не можешь же ты просто так взять и закрыть мне доступ в архивы, особенно сейчас, когда я так сильно нуждаюсь в знаниях предков.

Фантом молчал. Слова архимага произвели на него впечатление, однако его было недостаточно, чтобы страж спокойно отошел в сторону и спокойно пропустил застоявшуюся возле вхожа парочку.

– Я слышу звуки, доносящиеся с самого верха. Удары клинков о магический барьер. Кто-то напал на гильдию и хочет пробить вход, чтобы проникнуть внутрь. Я прав?

– Ну-у, – тяжело потянул Маркус, не желая отвечать на этот вопрос.

– Не лги мне. Я распознаю ложь в любом случае и тогда мое решение будет не самым приятным.

Архимаг колебался. Если рассказать стражу обо всем, что творилось возле там наверху, то велика вероятность, что он навсегда запрет архив и больше никогда не отворит его, пока угроза орочьей экспансии не будет окончательно ликвидирована.

"Но мне как раз надо попасть внутрь архива, чтобы избавить нас от этой угрозы!"

Фантом еще раз повторил свой вопрос и в этот самый момент он почувствовал неприкрытую угрозу со стороны эфирного существа. Делать было нечего и Маркус прямо описал всю сложившуюся ситуацию.

– Боги, – тихо проговорил страж, – они под нашими стенами. Как такое могло случиться?

А вот об этих подробностях волшебник решил умолчать. Провоцировать на гнев стража в данный момент было крайне не осмотрительно.

– Мне нужно срочно попасть в архив и найти заклинание, способное изгнать зеленокожих от стен нашей прекрасной гильдии.

Послушник подтвердил слова архимага, добавив, что только он может спасти всех людей, живших внутри коллегии.

Фантом был почти убежден в правоте мага, но что-то все равно не позволяло ему полностью довериться человеку, чья репутация была известна ему очень хорошо. Но безопасность гильдии для стража всегда стояла на первом месте и, разумно сложив воедино все составляющие шаткого положения в гильдии, он все-таки пропустил архимага к дверям, отойдя в сторону и осветив путь двумя настенными свечными фонарями.

– Проходи, но помни, я слежу за тобой.

Страж скользнул своим прозрачным холодным телом вдоль стены и отворил небольшие двери за которыми тут же показались многочисленные ряды с книжными полками. Усеянные сотнями свитков, чертежей, формул, они были буквально завалены ими, а численность их просто не поддавалась подсчету. Совсем новые и настолько древние, что даже Маркус не мог вспомнить времена, когда они были созданы. Пожелтевшие свитки лежали на самых верхних полках, в рядах, уходивших вдаль почти на шестьдесят метров вперед. Архив не зря считался кладом, цены которому не могло просто быть. Здесь были сосредоточены знания многих поколений волшебников, их изыскания в области алхимии, магии врачевания и уничтожения. Каждый свиток как маленькая часть истории, что была записана магическими символами на бумагу и положена в архив.

В воздухе витал запах сушеного несмотря на то, что само помещение находилось глубоко под землей, сырость тут была минимальной. Книги, пролежавшие здесь много столетий все также приятно ощущались в руках ,а страницы покорно переворачивались, не рассыпаясь и не крошась от прикосновений.

Послушник прошел вперед и вскоре скрылся в глубине одного из рядов. Архимаг же направился туда, где лежали самые ценные магические изобретения. В самую глубь. Под стопками формул живительных эликсиров, Маркус обнаружил связку особо древних свитков. Аккуратно сложенные, они теснились в самом углу отведенного ряда и всем своим видом говорили, что ничего толкового они в себе не содержат. Но наметанный взгляд архимага нельзя было обмануть. Именно в таких, невзрачных и не привлекавших к себе внимание, свитках можно было найти самые мощные заклинания, способные уничтожить любого противника. каким бы количеством воинов он не обладал.

Вскрыв несколько из них, он обнаружил, что поиски завели его в нужное место. Под толстым слоем пыли, почти утратившим свою прежнюю белизну, в руки ему попало заклинание огненного дождя.

Дыхание перехватило. Маркус поднял на вытянутых руках раскрытый свиток и поднес к горевшей свече. В тусклом свете, распространявшимся на несколько метров вокруг, он смог прочитать про себя волшебное заклинание и ощутить как энергия древнего волшебства наполняет его.

Да, это было именно то, что он искал в архиве.

Позади появилась фигура послушника. Приблизившись к нему почти вплотную, он наклонил голову и на несколько секунд смог увидеть содержимое свитка. Ужас охватил молодого парня и тот отпорхнул от архимага, как животное от яркого огня.

– Вы не можете это использовать – чуть не выкрикнул он.

– Почему? Я ведь должен решить вопрос с орками.

– Но не таким способом. Гильдия уже сотни лет запрещает пользоваться мощными заклинаниями уничтожения.

Архимаг повернулся к напуганному послушнику.

– Не надо меня учить. Есть проблема, есть решение. А мораль и этика пусть подождут меня здесь, пока я не вернусь с выполненного задания.

Злой взгляд Маркуса скользнул по напуганному лицу послушника. Все своим видом он говорил о том, что его не стоит злить в такой ответственный момент, когда решается судьба всей гильдии.

Вдохнув еще раз сухой воздух архива, он взял нужные свитки и направился обратно к выходу. Там его вновь встретил страж. Холод ауры больно обжег тело архимага и заставил прижаться к противоположной стене и осторожно двигаться вдоль нее. И уже у самого выхода Маркус вдруг ощутил чье-то присутствие прямо перед ним. В темноте было сложно что-то разобрать, но чувство тревоги наполняло его, как вода пустой кувшин. Шагнув еще на несколько метров вперед, мужчина увидел Квинтуса, стоявшего перед ним и преграждавшего дорогу.

– Что все это значит, Маркус!?

– Ну, ты ведь хотел, чтобы я решил проблему с орками. Вот, – он указал взглядом на сложенные под рукой свитки, – проблема будет решена в самое ближайшее время.

– Я не позволю тебе испепелить всю округу таким способом.

Старейшина сделал два шага по направлению к архимагу и попытался выхватить свернутые свитки.

– Никто не знает какая сила заключена в них. Даже я боюсь брать их в руки, не то, чтобы читать заклинания. Ты представляешь чем это может обернуться?

– Конечно, – безразлично ответил Маркус, – от орков не останется даже мокрого места. Дай мне пройти.

Волшебник попытался протиснуться в маленький проем между телом старейшины и холодной стеной, но все оказалось напрасно: Квинтус не дал прохода, напрочь отказавшись пропускать его.

Взгляд грел ярким огнем гнева и, казалось, еще секунда и он взорвется, испустив на его бренное тело все самые страшные заклинания.

– Я сделаю это, хочешь ты этого или нет. Моя шибка – мое решение.

Грубо оттолкнув старого мага, он продолжил подниматься по каменной лестнице на самый верх. Время в архиве пролетело для архимага почти незаметно. На дворе была уже глубокая ночь. Последние огни орочьего лагеря потухли, уступив место яркому свечению звезд. В такую ясную погоду было видно все. Патрули медленно блуждали по своим маршрутам, изредка поглядывая в сторону осажденного здания гильдии. Сомнений не было, совсем скоро нужно было ожидать штурма, который в этот раз будет самым страшным и наверняка последним.

Оглядев всю обстановку, Маркус решил действовать наверняка. Проскользнуть незаметно сквозь основные ворота было невозможно – тревога будет поднята сразу и весь план пойдет коту под хвост. Здесь нужен был более тонкий подход. Подобраться максимально близко к лагерю было возможно лишь со стороны старых врат, разрушившихся уже очень давно и замурованных послушниками для дополнительной защиты. Однако там была оставлена брешь, которой иногда пользовались для незаметного выхода из здания коллегии. "Черный ход", как сам иногда называл его Маркус. И именно им он хотел воспользоваться в данном случае.

Незаметно проскользнув по пустому коридору, где уже несколько дней было тихо как на кладбище, он пробежал почти шестьдесят метров по многочисленным ответвлениям, пока наконец не напоролся на загроможденный строительным мусором тупик. Это было то самое место. Здесь давненько никто не прибирался и запах сырости соседствовавший с не самым приятным ароматом плесени и грибка тут же ударил в ноздри волшебника.

– Проклятье.

Свободной рукой он закрыл нос ладонью и принялся пробираться к виднеющемуся проходу. Это отверстие было слишком мало для того чтобы тут смог пролезть орк во всем своем облачении, но для худощавых послушников, больше похожих на ходячих скелетов, здесь было достаточно места.

Повернувшись боком, архимаг протиснулся в проем и через несколько секунд оказался прямо на улице. Свет от ночного светила бил так ярко, что вся округа оказалась полностью освещена. Огромный лагерь лежал как на ладони. Даже отсюда, у самых стен коллегии, он мог отчетливо разглядеть каждую палатку, каждый орочий шатер, обрамленный красными знаменами и бивнями и клыками диких животных.

Основательность с которой все было обустроена очень сильно удивила Маркуса, ведь до этого самого момента, пока "зеленые хохолки" не осадили гильдию магов, он считал этих зеленокожих настоящим примером грубости и неотесанности, не способных даже на самую элементарную организованность. Но сейчас, глядя на стройные ряды клыкастых шатров, на правильно расставленные патрули, он обнаружил как сильно ошибался все эти годы.

Путь до самого края лагеря был похож на настоящую вылазку. Зная местность на которой был разбито орочье войско как свои пять пальцев, он пробежал почти весь путь по небольшой лесополосе, тянувшейся от самых стен коллегии и до лагеря неприятеля. Тут, под защитой размашистых деревьев, охранявших его от яркого света ночного светила, он смог незаметно приблизиться к краю лагеря и более подробно разглядеть его.

Внутри все было несколько иначе. Охраны почти не было. Видимо орки всецело верили, что никому в здравом уме не придет идея совершить вылазку прямо в логово этого огромного войска. Поэтому за все время Маркус увидел лишь две группы, прошедших от самого центра и удалившихся на самый край. Это был идеальный момент, чтобы скрытно проникнуть в самый центр.

Воспользовавшись разводом патрулей, архимаг, как настоящий лазутчик, пролетел по рядам вражеского лагеря и, не обращая внимания на мелкий шум, вскоре оказался у громадного тотема, олицетворявшего орочьего бога войны.

Возвышавшийся почти на десять метров, фигура получеловека полуорка с двумя топорами служила тем символом неистовства и грубой силы, которой так любили пользоваться во время сражений представители этой расы.

Опустившись на одно колено, волшебник разложил перед собой все принесенные свитки и начал думать каким бы воспользоваться в данный момент. Лагерь был огромен. Даже из окна гильдии магов было сложно оценить истинные масштабы, а уж изнутри все выглядело гораздо и гораздо больше.

Шорох из-за спины потревожил мысли архимага. Он повернулся и стал внимательно осматривать подходы. Из двух самых крупных, что прорезали весь лагерь как кровеносная система, он заметил быстрое приближение нескольких патрулей, явно намеревавшихся найти проникшего в их лагерь лазутчика.

"Отступить? Дать им время успокоиться и убедиться, что меня тут нет?"

Вопросы мгновенно наполнили голову Маркуса. Что делать в такой ситуации? Как поступить? Очевидное было ясно: они заметили его. каким-то странным образом, но им удалось засечь лазутчика и окружить.

Вопли просыпавшихся зеленокожих стали быстро разлетаться по всему лагерю. То ту, то там слышались металлические удары доспехов и оружия. Лагерь поднимался по тревоге.

Лицо Маркуса стало мокрым от выступившего пота. Руки задрожали. Он прекрасно понимал чем обернется для него пленение этими ярыми воинами. Его изобьют, а потом расчленять, разбросав останки под стенами гильдии, чтобы другие больше не помышляли подобными затеями.

Схватив свиток с самым страшным заклинанием, волшебник принялся его громко читать. Теперь прятаться или как-то скрывать свое присутствие было уже бессмысленно, орки уже вовсю подступали к нему, оскалившись и оголив громадные топоры.

Взгляд метался по многочисленным рядам древнего текста и, когда последнее слово было произнесено, небо внезапно озарилось яркими огнями. Сотни мелких и крупных огоньков, устремившись, падали на землю, разрывая поверхность взрывами и огнем. Пламя начало распространяться по лагерю. Грохот, с которым дождь из огня и метеоритов прошелся по лагерю ,казалось, был слышен даже у самых границ царства Гуверон. Земля кипела. Хрупкое тельце архимага резко подбросило вверх, а затем неведомая сила обрушила его обратно. Удар заставил старика потерять сознание. Он больше ничего не слышал и не чувствовал. Лишь каким-то внутренним чувством, скрытом ото всех, он понимал, что то, что сейчас творилось на месте лагеря орков, никак кроме ада назвать было нельзя. На этом моменте он полностью потерял контроль над телом и сознанием. Провалившись куда-то глубоко, где нет ни жизни, ни смерти, он принялся барахтаться в чернеющей бесконечности, постепенно удаляясь все дальше от реального мира.

23.

Все начиналось гораздо хуже. По крайней мере так казалось Майнстейму, когда в очередной раз вглядывался в многочисленные донесения. Отряды его солдат круглосуточно отлавливали попаданцев по всей территории королевства и в специальных экипажах под охраной, отвозили в тюрьма, которые уже итак были переполнены и забиты под завязку.

Решение депортировать особо ретивых на север, где они будут привлечены к принудительным работам на шахтах у Лорда Тьмы, несколько разгрузили и без того забитые тюремные камеры, однако всей проблемы они все же не решали.

В кабинет вошел сын Валерий. Хлопнув дверью, он громко, не скрывая своих шагов, протопал к самому столу, где упрямым взглядом заставил короля-отца обратить на него внимание.

– Ну чего тебе? – устало спросил Майнстейм.

– Папаша, у меня есть к тебе разговор.

Паренек сел на стул, но рост его был так мал, что из-за стола выглядывала только верхушка головы, отчего король, не сдерживаясь, засмеялся.

– Это не смешно, учитывая, что в своем мире я был выше тебя на голову.

– Ладно, хорошо, – не унимался Майнстейм, – одно то, что ты меня развеселил дает тебе право говорить о чем захочешь.

Мальчик несколько секунд помолчал, дав королю несколько успокоиться, а потом продолжил. Голос был строг и холоден.

– Я по поводу попаданцев.

– А что с ними?

– Может не надо рубить столько голов, а? Я ведь можно сказать такой же как и они. Черт, разговаривая с одним из них я узнал, что он жил всего в нескольких километрах от меня. Представляешь каково мне смотреть как твой озверевший палач сносит им головы.

Король лишь развел руками.

– Сынок, – обратился он к нему, – я не виноват, что волею судьбы или еще каких-то обстоятельств, тебя занесло к нам. Правда, я благодарен тебе за все твои труды и знания. Ты помог мне вылезти из долговой ямы, накопить столько золота, что никому в ближайших королевствах никогда не видать такого. Но... – он на секунду замолчал, – что я могу с ними поделать? Они портят мои земли, грабят моих крестьян, разоряют таверны и убивают купцов. Я должен принимать меры. если закрыть на все глаза, не они, так мои собственные подданные набросятся на меня.

– Ты мог найти другое решение.

– Глупости, Валентин!

– Меня зовут Валерий.

– Да плевать как тебя зовут. Ты – мой сын, это главное. Сейчас я нахожусь в очень незавидном положении. Как между молотом и наковальней. С одной стороны попаданцы, которые не хотят жить в нашем мире по нашим правилам, с другой – мои подданные, которые видят угрозу и совершенно оправданно боятся пришельцев. Я просто не могу игнорировать просьбы своих людей.

Король встал со своего места и нервно зашагал по кабинету.

– Но ты убиваешь их.

– Только самых опасных, – Майнстейм вытянул руку и указал ее в сторону, где обычно проходили публичные казни, – Те, кто ведет себя нормально, как подобает гостю в чужом доме, направляются в тюрьмы, в худшем случае – на север в шахты. Это итак слишком гуманно по отношению к попаданцам, ведь они ничего не делают на пользу моего царства, только вред. Мои тюрьмы переполнены, палач впервые в жизни устал от своей работы и хочет поменять профессию на менее кровавую. Все будто перевернулось вверх дном! И сейчас ты приходишь и заявляешь мне, что надо вести себя по-другому. Как? Предложи. Ты ведь у нас голова.

Мальчик ничего не ответил. Его взгляд так и остался на своем месте. Король же продолжал изливать душу своему наследнику, не забывая каждый раз упоминать о тех страшных последствиях, что ожидают их в случае слабости по отношению к пришельцам из другого мира.

– Тебе пора бы забыть о том, откуда ты родом. Теперь ты часть нашего мира. Все, что окружает тебя с того самого момента .когда ты проснулся в карете по пути из Северограда, это все твои владения. Придет время и ты сядешь на трон и будешь руководить этим прекрасным царством. Зачем тебе эти люди. Они никто. каждый из них лишь ошибка, исправить которую мы пытаемся уже много циклов подряд.

Король уставился на своего сына.

– Одним богам известно, сколько бы их сюда прилетело, не закрой Маркус один и порталов.

Мальчик внезапно оживился.

– Я видел серию вспышек вчера ночью. Небо по среди ночи загорелось огнем и вылило настоящий дождь из огня на земли, где находится гильдия магов.

Майнстейм лишь отмахнулся.

– Не обращай внимания. Опять Маркус по пьяни проводит свои эксперименты. Это обычное дело для коллегии. В мою молодость там и не такое творилось. Помнится один из высших магов как-то устроил настоящий шторм, уничтоживший три поселения в округе. Такого буйства стихии я не видел ни до, ни после в своей жизни.

Потом в помещение вошла Матильда. Одетая в прекрасное белое платье, она, как лебедь, плыла и всем своим видом говорила, что в этом мире ее ничего не заботит. Но отрешенность быстро сошла на нет, когда перед ее глазами показалось лицо ее ненаглядного сына. Последнее время она редко его видела, беспокоилась, но сегодня, когда их взгляды встретились, она чуть было не задушила маленького отпрыска в своих объятиях.

– Мой милый мальчик, иди к мамочке.

Она целовала его в щеки и прижимала к груди. не желая вспоминать, что однажды поддалась упрекам матери и убедила сама себя, что ее сын отсталый идиот.

– Ну все, хватит, мамаша.

– Мамаша?! – Матильда грозно посмотрела на своего сына, а потом перевела взгляд на мужа, – Так вот чему ты научил нашего наследника в мое отсутствие.

– Ну я, это, как тебе сказать... тут такое дело произошло... хотелось сказать, однако.

– Ты, что, пьян?

– Нет ,что ты, я в трезвый, просто эти попаданцы, они скоро из меня душу достанут.

Женщина взяла сына за руку и повела к окну. Вид выводил южную часть замка. Здесь ,в окружении громадных каменных стен находилась оранжерея. Аромат диковинных цветов буквально влился через окно.

– Чувствуешь? – она посмотрела на сына, – Это все было сделано мною. Твой отец слишком груб и сух для таких утонченных вещей, поэтому он больше любит управляться с королевской стражей.

Мальчик глубоко вдохнул воздух, ощущая как легкие наполняет аромат орхидей.

– Орхидеи, – тихо прошептал мальчик, – мои любимые.

Матильда удивленно посмотрела на своего сына. Ей не верилось, что среди всего многообразия цветов, растущих в этом месте, он смог выделить самый любимый.

– Какой ты у меня молодчинка, – она прижалась губами к его щеке и целовала до тех пор, пока он с силой не отпрянул.

– Весь в меня.

– А что, он не любит цветов, – парень указал взглядом на наблюдавшего за ними Майнстейма.

– Нет. Наш папа не любит цветы, ему больше нравится вишня... красная вишня.

Супруга строго посмотрела на короля, как бы намекая ему на то, что о его недавних похождениях в "красную вишню" ей прекрасно известно. Но Майнстейм словно не слышал этого. Подойдя к ней, он крепко обнял свою любимую супругу, что ценой неимоверных усилий смогла превратиться из круглой тыковки в настоящую писанную красавицу.

– Хватит дуть щеки, я знаю, что про меня говорят всякие глупости, но ты не принимай это близко к сердцу. – король посмотрел в глаза Матильде. – Сегодня такой хороший день, глупо будет, если мы испортим его ссорой на такую дурацкую тему.

Она молча провела своими красивыми глазками по его лицу. Сегодня и правда была на удивление приятная погода.

– Я хотела с тобой поговорить по поводу моей мамы.

– Опять!

Майнстейм схватился руками за голову.

– Почему ты так реагируешь на мои просьбы?

– Милая моя, – король стал активно жестикулировать руками, – у нас так много проблем, так много забот. Посмотри, ты же ездишь по нашему королевству, неужели ты не видишь, что твориться на его окраинах. Эта чума,– супруг чуть было не выругался, – эти попаданцы лезут со всех нор, как крысы. Я едва успеваю отлавливать их, хотя мне уже докладывают мои лазутчики, что несколько из них уже смогли основательно укрепиться в нашем мире. Кто знает, может это хорошо и они смогут стать гражданами нашего царства, а может и плохо – они начнут собирать войска, чтобы в один прекрасный день накинуться на нас и попытаться захватить трон силой.

– Но моя матушка. она в плену у этого Абу Разира. – не умолкала Матильда.

– И? Что ты мне предлагаешь сделать? Объявить ему войну? Собрать армию и отправить их прямо в сердце Рахатанской пустыни? Не говори глупостей, Матильда, у нас есть гораздо более важные дела, нежели, чем эта.

– "Эта" – моя мать!

Она крикнула с такой силой, что даже король на секунду замолчал. Глаза внезапно засверкали огнем, а все тело напряглось как при готовящемся отражении от нападения.

– Милая, – Майнстейм говорил тише, – Давай посмотрим в глаза правде: твоя мать меня ненавидит, я конечно могу попытаться договориться с Разиром, может даже выкупить ее, но, что будет дальше? Сомневаюсь, что она тут же проникнется ко мне любовью и объявит перед народом, что больше не будет вмешиваться в дела моего королевства. Такие люди не меняются, Матильда. Она как желала моей смерти, когда вместе с ее покойным мужем вели тебя под венец, так и желает до сих пор. Яд со временем становиться только сильнее, а твоя мать просто воплощение этой отравы.

Король закончил говорить и присел на кресло. Все это время супруга короля не сводила с него взгляда и, когда последние слова растворились в стенах королевского кабинета, она, смирившись со всем сказанным, села напротив своего мужа.

– Значит нет? – ее голос был настолько тихим, что Майнстейну пришлось переспросить.

– Ну...– он колебался. – Может потом, когда дела с попаданцами пойдут на убыль и я смогу сконцентрироваться на этом вопросе целиком.

Он старался говорить как можно мягче, избегая резких "нет" или "да". Расплывчатые фразы иногда спасали положение короля, когда он пытался убедить жену в неправильности ее просьб. Вот и сейчас, когда желание сказать "нет" было очень велико, а говорить "да" не позволяла память, прекрасно сохранившая все моменты, в которых Севилья вставляла ему палки в колеса, он пытался лавировать в своем ответе.

Наконец, она успокоилась. Ее тело расслабилось, а взгляд стал более мягким.

– Что ты сделал с нашим сыном?

Вопрос был неожиданным.

– А что с ним не так? – вопросом на вопрос ответил король.

– Не прикидывайся, милый. И ты и я прекрасно знаем каким он был и какой он сейчас. Такой метаморфоз невозможно не заметить.

– Ну-у, я постарался его воспитать, обучить основам королевских дел и прочее.

– Врешь. Вижу, что врешь. За такой короткий срок и такие результаты... он не похож на ребенка. Его движения, мысли, рассуждения, все как у взрослого человека. А эти слова: "папаша", "мамаша". Знаешь о чем шепчутся люди в городе?

Она пристально посмотрела на него.

– Мне все равно. Я устал слушать эти сплетни. Людям за пределами замка всегда хотелось хоть изредка, но участвовать в делах королевских. Вот они таким образом и стараются внести свою лепту, придумывая различные небылицы о нашем сыне.

Но слова Майнстейма не убедили Матильду. Она все так же подозрительно смотрела на своего супруга, ожидая от него раскаяния.

– Моя матушка справедливо называла его идиотом. В его возрасте он был умственно отсталым, а о сложных науках и мечтать было нельзя. И вот теперь мои слуги рассказывают мне как наш сын лихо управился с двумя кредиторами, заключив рискованную сделку и убедив их дать отсрочку. Что это, если не проявление холодного ума и расчетливости, которыми наш отпрыск никогда не обладал.

Король устало выдохнул.

– Ну что ты ко мне пристала. Какой ответ ты от меня хочешь услышать? Возьми и поговори с ним. Может он тебе и расскажет.

– Я уже говорила с ним. Сегодня, когда мы вместе прогуливались по ярмарочной площади.

– И что?

– Он мне все рассказал.

Король чуть было не поперхнулся собственным языком. Прокашлявшись, Майнстейм стал нервно перебирать пальцами.

– Сказал как его зовут на самом деле, откуда он появился и каким чудом ему удалось вселиться в нашего сына. Признаться честно, я сразу заподозрила неладное, но думала, чт овсе это следствие моего нервного состояния из-за похищения матушки, но спустя кое-какое время я смогла все окончательно сложить в единое целое. В нашего сына вселился попаданец, милый. Один из тех, чьи головы ты рубишь почти каждый день. Ничего не хочешь мне сказать по этому поводу?

Король капитулируя ударил ладонями по столу.

– Хорошо, твоя взяла., – Майнстейм открыл небольшую полку в столе и достал оттуда непрозрачную бутылку вина. – Он приехал ко мне таким. Что я мог сделать7 Отправить его обратно в Североград, к твоей мамаше?

– Ты стал говорить как он.

Король налил доверху королевский кубок и осушил его в несколько крупных глотков.

– Поначалу я тоже думал, что хуже уже ничего не может произойти, но надо хвалить богов, что они смилостивились над нами и внедрили в нашего сына гения экономики. Его знания, полученные у себя в мире, помогли нам выбраться из долговой ямы и даже кое-что отложить. Впервые за долгие годы наша сокровищница пополняется золотом. а не пустеет от ненужных трат. Это все его заслуга, не могу же я теперь взять и отправить его на север, он же наш сын. Пусть несколько измененный изнутри, но все же.

Матильда так же налила себе вина. Внутри сразу стало тепло и резкая дрожь от проникшего алкоголя, пробежалась по всему телу.

– А что скажут люди? Слухи вовсю плодятся по всему королевству. Они потребуют судить его как и тех, кто сейчас находится в твоих тюрьмах. Ты тоже отрубишь ему голову?

Она одним махом проглотила остатки алой жидкости и закрыла лицо руками.

– Боги. Этого не должно было случиться...

Матильда продолжала причитать, как самая настоящая старуха. Из-под носа доносились едва различимые слова, из которых король спешно складывал предложения.

– Ну брось, милая, – Майнстейм наклонился через стол и попытался обнять супругу за плечи, но та быстро скинула их.

– История повторилась, как и предсказывала моя матушка, – она опустила руки и открыла мокрые от слез глаза, – Ты – сын попаданца, и вот теперь наш отпрыск повторяет путь своего отца.

Король резко поднялся со своего места. Его глаза вспыхнули огнем и он был готов взорваться неконтролируемым гневом.

– Хватит! Я не хочу ничего больше слушать!

Такого не ожидала и сама Матильда. Ее тело машинально потянулось назад и уперлось в спинку кресла на котором она сидела. Страх наполнил ее. Еще никогда прежде она не видела своего мужа в такой ярости и вполне обоснованно считала, что надо срочно закончить этот разговор.

– Я знаю свое прошлое, не надо мне напоминать о нем! каждый раз ,когда я слышу упреки к своему происхождению, я хочу спросить тебя: а ты кто? Дочь торгашки, подобранную на окраине Северограда, когда она, обнищавшая и по уши в долгах, брела обратно домой. В тебе не больше голубой крови, чем во мне и упрекать меня в черном прошлом кому-кому, а тебе не стоит.

Он развернулся и быстро вышел из кабинета. Матильда продолжала что-то кричать ему вдогонку, но он уже ничего не слышал. И не хотел слышать. Эта тяжелая ноша всегда была с ним. Груз, который ему никогда не удастся сбросить со своих плеч. Все знали об этом. Кто-то точно, кто-то догадывался, но каждый из его высокопоставленных подданных так или иначе старался обходить эту тему стороной, разумно полагая, что последствия этого разговора не пойдут ему на пользу. Вот и сейчас все вновь вылезло на поверхность.

В это время в замке кроме охраны никого не было. Все огромные залы и длинные коридоры оказались пусты и безлюдны. Лишь несколько слуг, словно тени, блуждали по ним, убирая помещения от опустившегося за утро пыли.

Сейчас его мысли были похожи на встревоженный рой пчел. Они бились в его мозгу, требуя выхода, которого он дать им не мог. Боль постепенно наполняла его тело и разум, и единственное место, где ему еще могли помочь, лежало на самом краю города.

Подозвав своего дворецкого, Майнстейм потребовал немедленно снарядить карету и заполнить самым дорогим алкоголем, что хранился у него погребах. Люди быстро исполнили его указания, заставив всю карету небольшими, по три бутылки в каждом, ящиками.