355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Максим Бондарчук » Царство Гуверон (СИ) » Текст книги (страница 14)
Царство Гуверон (СИ)
  • Текст добавлен: 19 марта 2017, 06:30

Текст книги "Царство Гуверон (СИ)"


Автор книги: Максим Бондарчук



сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Усевшись между ними, король отдал кучеру следующие указания.

– Гони в "красную вишню".

Ничего не ответив, маленький человечек ударил вожжами по запряженным лошадям и погнал карету по давно проторенному пути. Люди удивленно смотрели на мчащийся экипаж, пролетавший по узеньким улочкам торговых кварталов, где могла поместиться лишь одна карета. Отбегая в стороны, запрыгивая на пороги открывшихся трактиров, они уступали дорогу королевскому экипажу, стремительно удалявшемуся от величественного замка.

"Теперь можно не бояться."

Он хотел утешить себя, но лишь сильнее разбередил кровоточащую рану. Прошлое никогда не покидало его. Даже сейчас оно было рядом, вместе с ним. Как невидимый спутник, что всю жизнь следует за своим хозяином, он неутомимо шел с ним нога в ногу время от времени давая о себе знать.

Дорога виляла из стороны в сторону. Лошади с пеной у рта несли королевский экипаж прямо к порогу всем известного заведения.

"Здесь я найду покой. Я всегда его находил."

Не дожидаясь ,когда карета окончательно остановится, он буквально выпрыгнул на улицу и устремился к дверям. Молодая девушка встретила знакомое лицо красивой улыбкой и пропустила знатного гостя внутрь.

Запах цветов ударил ему в ноздри. прекрасный аромат скользил, как туман, по полупустому заведению и оставлял на всей мебели неизгладимый отпечаток, что впитывался в нее и становился частью деревянных конструкций.

Женщина обняла вбежавшего короля. Теплые тоненькие ручки обхватили его вспотевшую шею и притянули к себе.

Это прикосновение он мог узнать из тысячи. Такое приятное и незабываемое. Эти руки, эти губы, все внутри него будто вскипело и норовило выплеснуться наружу. Он поддался чужой силе и нисколько не пытался сопротивляться.

Она здесь. Она вернулась.

Фрау Катарина появилась перед его глазами всего на несколько секунд, чтобы потом вцепиться своими губами в его бледные, почти белесые губы. Ничто не могло ее остановить и она спокойно делала свое дело.

– Я так долго ждала этого момента, – его голос был тих, почти неслышим.

– Ты пропала. Так неожиданно, что я подумал будто ты сбежала от меня.

– Я была вынуждена, Майнстейм, таковы были обстоятельства, которым я не могла сопротивляться. Да, я вернулась обратно домой, в Восточную Гермундию, но теперь, уладив там все дела, я снова здесь, с тобой и навсегда.

Красавица не дала мужчине ответить и впилась в него своими губами.

Он почувствовал сладкий привкус у себя во рту и еще сильнее прижался к ней.

Вскоре, насытившись, она отошла от него на один шаг, но держалась возле, чтобы власть ее над королем оставалась непоколебимой.

– Ты знала, что я буду здесь? – спросил Майнстейм едва отойдя от поцелуя Фрау.

– Конечно, ты всегда приезжаешь сюда. Девочки здесь такие, что не было еще ни одного мужчины, который бы не заглянул сюда еще раз. Тем более, что твой министр тоже здесь.

– Ларген? Опять!

Король резко "протрезвел" и поднял взгляд на верхний этаж. где обычно проходили приватные встречи.

– Не кричи. Он там занят.

– Что значит занят? У него что, не нашлось других забот в такое трудное для королевства время?

Король быстрым шагом прошел вперед и через несколько секунд оказался на втором этаже. Здесь, в узком коридоре, он подходил к каждой двери и прислушивался, подставляя ухо к замочной скважине, пытаясь услышать знакомый голос. Почти до самого конца ему пришлось пройти, что бы в одной из последних комнат, среди многочисленных женских голосов, обнаружить хриплый голос министра внутренних дел. Не дожидаясь приглашения, он одним мощным ударом ноги открыл себе путь и прошел прямо к кровати.

Картина была до боли знакомой. Он всегда брал двух. Несмотря на возраст и давно не юношеские силы, ему каким-то чудом удавалось управляться со всеми. Вот и сейчас, когда двери его комнаты лежали у самой кровати, а женщины пискливо визжали от неожиданной встречи, его разум был где-то далеко, в тумане удовольствия и экстаза. Прошло около минуты, пока он смог придти в себя и, вытаращив глаза от несказанного удивления, узнать во вломившемся незнакомце короля Майнстейма.

– Трудовые будни в самом разгаре, Ларген?

Он попытался что-то сказать, но голос в одночасье исчез.

– Работаешь в поте лица? На износ? Не жалея себя самого. Какая самоотдача, какое самопожертвование. Боги, Ларген! Наше царство тонет в попаданцах, а ты умудряешься в такую тяжелую минуту предаваться плотским утехам!

– Милорд!

– Молчать! – кричал взбешенный король. – Нет никакого оправдания твоему поступку! На этот раз твоя жена узнает о всех твоих похождениях. Я лично об этом позабочусь.

Министр вскочил с кровати и голышом упал на колени перед стоявшим королем.

– Нет! Только не это! Это не я, милорд, это моя плоть ведет меня по скользкому пути. Видят боги я не хочу этого, но они, – он указал пальцем на двух девушек, – они шепчут свои сладкие речи и заманивают сюда, где я полностью попадаю под их контроль.

Слушая слова своего министра, Майнстейм ловил себя на мысли. что все это: сцена в "красной вишне", девушки, обвинения и раскаяния самого распутного из всех его министров, это все он уже когда-то слышал. Чувство дежа-вю овладело им и продолжающиеся мольбы Ларгена только усилили его.

Ничего не говоря, он вышел обратно из комнаты, спустился вниз и сел за пустым столиком, на котором уже стояли принесенные из кареты бутылки. Открыв одну, король тут же в несколько присестов распил ее почти полностью. оставив на дне темной емкости небольшой осадок.

Катарина подсела к нему.

– Я все слышала, ты не обижаешься, что я немного подслушала?

Майнстейм отрицательно покачал головой.

– В этом отпала необходимость лет эдак пять назад. В королевстве даже глухой и слепой знает о страстях моего министра, что толку от того, что теперь об этом узнала ты? Можно тебя даже поздравить: ты вошла в элитную ложу "Страсти фон Ульриха"

Он снова налил себе вина и стал медленно пить его. Губы едва касались красной жидкости, а в рот и вовсе попадали лишь капли .но и этого было достаточно, чтобы гнев, родившийся у него внутри не спускал натяжения и контролировал короля.

Фрау Катарина вытянула руку и погладила его по выступающей щетине. За время ее долгого отсутствия он заметно постарел. Глаза стали блеклыми, кожа на лице стал похожа на бумагу. Заботы и проблемы терзали несчастного короля и ничто, даже прибыль с продажи хмеля и последующей его варки в эль, не могла вернуть былую радость жизни. которую он потерял уже наверняка.

– Ты пропала в очень не простой для меня период, когда поддержка близкого для меня человека могла значительно облегчить мне страдания.

– Прости меня, но моей вины здесь совсем нет. перед отъездом обратно домой, мне пришла весточка от моего отца. Он умирал и я просто не могла проигнорировать это, бросив его наедине со своей смертью. Ты ведь сам сказал – поддержка. В тот момент она была нужна моему отцу и я, как прилежная дочь, была рядом с ним, когда он отдал свою душу небесам.

Король отставил пустую чашу и, слегка охмелев, принялся размышлять над сказанным. Что ему было известно о ее отце? Совсем ничего. Те крохи, что доходили до него от торговцев, приезжавших из дальних краев, были похожи на слухи домыслы, а достоверная информация ограничивалась лишь мелкими официальными подробностями. что были известно уже очень давно.

Восточная Гермундия вообще была страной-загадкой. Известно, что правил ею уже много лет король Вульфган по прозвищу Беспринципный, железную руку которого знали даже за пределами его королевства. Потеряв ее в одном из боев за соседние спорные земли, он приказал кузнеца выковать ему отрубленное запястье, которое и стало его самой примечательной особенностью. О том как он подавил мятеж, расправился с пиратами и воровством говорить было бессмысленно. Такой жестокости еще не знала земля, однако за такими кардинальными методами стоял строгий расчет ,который оправдался уже на второй год после карательных мер. Прошло уже более двадцати пяти лет после тех событий, а на площади у королевского замка, выложенного громадными валунами и больше похожего на пещеру, до сих пор можно было смело положить золотое кольцо и быть уверенным, что там оно и останется.

Вот и сейчас, глядя в ее красивые глаза и лицо, за которыми скрывалась железная дисциплина, воспитанность и верность своему королевству, он не мог понять ее замыслов.

Она то появлялась, то пропадала. Ее шаги нельзя было просчитать, мысли были нерациональны, а действия порой выходили за рамки дозволенного. Она уходила с важных приемов, появлялась в публичных местах, где особа ее категории никогда бы не переступила порог. Она была исключением из правил, которых Майнстейм за годы своего правления нахлебалась вдоволь и ненавидел всем своим сердцем.

– Он долго умирал?

Он сам не знал почему задал именно этот вопрос. Но сегодня ,когда его королевство переживало нашествие попаданцев, он чаще обычного задумывался о смерти. О том как она приходит и что будет после нее. Однако Катарина не обиделась на это, более того она спокойно ответила на первый взгляд глупый вопрос.

– Долго и мучительно. Священники говорили, что это вся его ненависть выходит наружу – так сильно его трясло.

Он опустила глаза.

– Прости, я не хотел задавать этот вопрос.

Король постарался ее утешить.

– Однако все закончилось, – внезапно Катарина заулыбалась и лицо ее нисколько не выражало траура по усопшему отцу. – Теперь мне, как законной его наследнице, принадлежит вся Восточная Гермундия.

В этих словах было нечто большее, чем просто хвальба полученного наследства. Он смотрел своими пьяными глазами в ее глаза и видел предложение. безмолвное, но отчетливое, которое она хотела сказать. но почему-то не решалась.

Он взял новую бутылку и, открыв, налил себе в чашу.

– Я так понимаю. ты неспроста говоришь мне об этом.

Она широко улыбнулась, оголив свои белоснежные зубки.

– Милый мой, – ее голос стал нежным, – мои родственники требуют от меня детей, требуют, чтобы я срочно связала себя узами брака и не дала славному роду Мёллендорф уйти в небытие. Но я не хочу никого видеть... кроме тебя.

Это было неожиданно. Отхлебнув еще немного из чаши, Майнстейм провел рукой по своему лбу.

Что ей сказать?

– Но ты ведь знаешь, что я женат, а жена не иголка, сложно спрятать в кармане.

Женщина согласилась ,но продолжила гнуть свою линию.

– Чего тебе стоит развестись? Это ведь такая мелочь, да и причин для этого много. Судьи тебя поймут ,крестьяне поддержать. а торговцы и твоя элита будет только рада. Они получать новые торговые пути, а с ней и прибыль. Никто даже не вспомнит о твоей Матильде, а мы будем жить вместе долго и счастливо.

– ... и умрем в один день, – он язвительно договорил знаменитую фразу. – Все это красиво лишь на словах, майн фройляйн, на деле же все обстоит куда хуже и сложнее. По нашим законам при разводе мне придется отдать ей половину всего, что я имею сейчас. Власть расколется на множество частей. осколки которых мне придется собирать еще очень долгое время. Нет, ты живешь в мире иллюзий и хочешь того. что я не смогу тебе дать.

– А может это ты плохо хочешь?

Она поднялась со стула и заговорила о попаданцах.

– Сколько времени еще продлиться цикл?

– Долго. Очень долго.

– Я могу помочь тебе избавиться от этой напасти. Твои тюрьмы переполнены. Шахты, да-да, о них мне тоже известно, решат проблему лишь на некоторое время, потом все только усугубится. А мне под силу сделать так, что сегодняшний и последующие циклы больше не будут тебя донимать.

– Как?

Катарина лишь улыбнулась.

– Скажу тебе лишь часть моего плана. Ты получишь в свое распоряжение десятки разработанных штолен моего отца, где все твои рабы получат работу, а также выходы на морские пути, где практически каждый день бывают работорговцы с юга. Спрос на такой товар там огромен. Ты озолотишься, Майнстейм. Подумай над моим предложением.

Она развернулась и направилась к выходу.

– Я сама найду тебя, когда ты примешь решение, а до тех пор не пытайся меня найти– это бесполезно.

Двери заскрипели и женщина быстро вышла наружу, оставив после себя едва уловимый аромат духов.

24.

Несмотря на ночь, метеоритный дождь и последовавший за ним взрыв, было видно аж за несколько десятков километров от места, где находился лагерь орков. Все произошло быстро. Уничтожив все живое, огненный дождь прошелся по огромному полю и выжег все, что находилось в этот момент там. Высокие шатры, дозорные башни, величественный тотем орочьего бога, все. Ничто не смогло устоять перед этим страшным заклинанием.

На утро первые послушники во главе со старейшиной Квинтусом смогли выбраться из здания коллегии и взглянуть вблизи на то, что сотворил Маркус в своем отчаянном поступке.

Запах гари до сих пор яркими тонами стоял на этом самом месте, и чем ближе к эпицентру заклинания они приближались, тем труднее становилось дышать от приторно-горького запаха, упорно лезшего прямо в ноздри.

Масштабы разрушений поразили даже видавшего виды старого волшебника. теперь он точно знал почему поколения магов до него берегли эти свитки как зеницу ока и складывали в недоступном для других людей месте. Если каждый бы мог использовать подобное по своему усмотрению, то весь мир превратился бы в одно сплошное пепелище.

Люди бросили взгляд на лесополосу через которую архимаг пробрался к лагерю орков. Точнее говоря то, что от нее осталось. Зрелище было плачевным. Некогда прекрасные деревья, тянувшиеся своими густыми кронами в небо, теперь были похожи на черных скелетов, обгоревших почти до самого основания. Огонь не пощадил даже клочка земли, превратив все это место в одно сплошное черное пятно.

Квинтус и его люди прошли немного дальше. Переступая через уничтожение и сожженные магическим гнем шатры, они все ближе подходили к тому месте, где в последнюю минуту, стоя на коленях и читая заклинание со свитка, находился архимаг.

Квинтус видел все это зрелище из окна на самом верху. Наблюдал каждый его шаг. Все, от самых стен гильдии магов и до величественно-ужасного тотема орочьего бога. Он видел как зеленокожие, заметив проникновение чужака в свой лагерь, окружили его и попытались взять в плен. Затем вспышка. Ярче, чем само солнце в самый жаркий день, она осветила огромное по площади пространство и в туже секунду обрушила на место лагеря дождь из огненных частиц. Градом они сыпались на это место, уничтожая все на что натыкались. Этот вихрь неудержимой энергии методично выжигал каждый метр земли, пока на месте не осталось даже малейшего признака орков.

Наконец, они оказались почти у самого центра бывшего орочьего лагеря. Группа людей разошлась в стороны и начала осматривать место. Сложно сказать на что рассчитывал Квинтус. Не то, чтобы он питал какие-то иллюзии по поводу смерти Маркуса – в ней он был почти уверен, но вот желание окончательно убедиться в этом и отбросить все сомнения, не давала ему покоя уже который час.

Разобрав остатки главного шатра, каким-то чудом сохранившего под действием стихии свою форму и не сложившись в одну большую груду, послушники начали разбирать остальные завалы. Оружие, обгорелая броня, рогатые шлемы и неподъемные даже для сильного человека палицы. Все это было разбросано повсюду и лежало мертвым грузом, оставшись без владельцев и дожидавшихся своей участи. Все это будет собрано, может даже переплавлено – орочье оружие хоть и было внешне грубым и неотесанным, но обладало завидной прочностью и остротой. Редкий доспех мог выдержать удар таким топором, не расколовшись, как орех.

– Смотрите внимательней, мы не должны ничего упустить.

Как муравьи, послушники разбрелись и стали перебирать каждую уцелевшую щепку, пытаясь найти что-то ценное и важное. Однако поиски не давали своих результатов. За все время были найдены лишь мелкие предметы обихода: точильные камни, посуда, небольшие столовые ножи, использовавшиеся как и орудие для выделки шкур и много другое. Драгоценности или снадобья орки и их представители никогда не носили. Трофеи – это было единственное, что иногда можно было подобрать с убитого воина, на остальном они не заостряли свое внимание.

Неожиданно из огромной кучи обгоревших бревен послышалось чье-то натуженное дыхание. Человек со всей оставшейся силой пытался выбраться из-под завалов и греб своими руками, расталкивая мусор и части конструкций в стороны.

Послушники ту же подбежали к этому месту и принялись разгребать остатки вражеского шатра. Под ними вскоре показалось знакомое лицо. Подбитый глаз, исцарапанная кожа и блестящие глаза. Но все это было ничем, по сравнению с диким запахом громушника, вырывавшимся изо рта архимага, стоило ему только заговорить.

– Хех, неудачники, – начал он, – ишь чего они удумали. Старика Маркуса голыми руками еще никто взять не смог.

Он закашлял и запах эликсира буквально полился на всех окружающих его людей. Квинтус подошел к нему, наклонился и взглянул в стеклянные глаза архимага.

– Ты – сумасшедший, Маркус. Ты – псих! Только тебе могла придти в голову эта затея. Ты понимаешь, чем это могло для тебя вылиться.

– Но я жив, а они – нет. Результат, Квинтус, результат. Вот, что главное, а методы – это лишь путь, по которому мы должны пройти. Не важно какой он, главное, что нас ожидает в конце. Орки мертвы, гильдия спасена, я – молодец.

Он согнул свою руку, медленно сунул ее во внутренний карман и достал оттуда небольшую фляжку. Открыв ее, он тут же присосался к ней и сделал несколько глотков, после чего взгляд его окончательно затуманился.

– Но как? Ты ведь был в самом эпицентре этого ада. Как ты сумел, каким образом?

Маркус подтянул свою сумку, где все еще находились пожелтевшие от времени свитки и показал ее старейшине гильдии.

– Там были и защитные заклинания. Одно мне удалось прочесть, прежде чем лагерь орков превратился в горстку пепла. Вот так все и получилось.

– Боги! – Квинтус схватился за голову руками. – Поднимите его. Только осторожно, может он ранен.

– Все нормально.

Послушники подхватили обмякшее под действием громушника тело и понесли в сторону здания коллегии. На всем пути им не встретилось ничего, что еще хоть как-то могло напоминать о недавней осаде. Если конечно не считать обгоревшего мусора, то все это можно было списать на неудавшийся эксперимент, коих на территории гильдии магов было очень много. В остальном же, все было как обычно.

Квинтус всю дорогу не спускал глаз со смеющегося архимага. Он был тем исключением, которые всегда рушили его стройные ряды правил, установленные много десятков лет назад. Тем, кто плевать на все и вся, продвигая прогресс и увлекая за собой молодых волшебников. Маркус был ярым ненавистником всего, что ограничивало его изыскания в области волшебства и алхимии. Он считал, что лишь безумие и выход за рамки установленного, может двигать развитие в нужном направлении.

"Правила тормозят" – сколько раз он слышал эту фразу из уст пьяного волшебника и столько же раз удивлялся как тонко и быстро он мог решать возникшие проблемы, на которые у других волшебников уходили дни, а иногда и недели.

Его любили и ненавидели, и этим самым он пробил себе дорогу на самый верх, став самым молодым архимагом за всю историю гильдии.

Двери коллегии были широко открыты. Магическое заклинание, наложенное на них во время осады, было снято и теперь ничто не мешало свободному проходу.

Внутри все постепенно приходило в нормальный режим жизни. Страх улетучивался, больше никто не прятался. Жизнь начинала свое размеренное движение. Однако завидев своего спасителя, послушники и молодые волшебники не могли не поздравить его. Каждый считал своим долгом подойти к нему и пожать его слабую руку, поздравив с победой над огромной армадой зеленокожих.

– Это все я. Да, именно я. Архимаг Маркус, ваш спаситель.

Язык заплетался, но он все также весело и бодро кричал на всю гильдию, возвещая о своем возращении. Кто-то смеялся, кому-то все это казалось странным и они уходили по своим делам. не обращая внимания на чудаковатого волшебника, но одно можно было сказать точно, равнодушных к победе над орками не было точно. По крайней мере никто не хотел, чтобы подобное под стенами гильдии повторилось вновь.

Его уложили на кровать в его же кабинете. Сил, чтобы самому добраться до самого верхнего этажа и попасть в заветную постель у архимага не было. Послушники аккуратно уложили его, накрыли теплым одеялом и, отобрав последние запасы громушника, заставили старого волшебника заснуть.

Он провалился во мрак так быстро, что сам не успел запомнить как это произошло. Его разум попала в какое-то иное измерение, где не было ни земли, ни неба, где все было единым. Похожий не желе, мир вращал его внутри себя, переворачивал, кидал в разные стороны и снова возвращал в самый центр. Его руки были раскинуты, ноги не чувствовали под собой твердой опоры. Он был нигде и от этого ему становилось страшно.

Сколько он проспал ему сказали уже на следующий день. Восемнадцать часов непрерывного сна. Такое случалось только после самых утомительных тренировок и попыток выжать из своего организма гораздо больше ,чем это было необходимо. Встав с помятой постели, он встряхнул головой и тут же ощутил резкую боль внутри черепной коробки. сухость во рту, трясущиеся руки и рассеянное внимание. Понять что да как ему удалось только спустя определенное время.

Рука по привычке скользнула во внутренний карман, но ничего там не обнаружила. За окном наступал вечер. Шум по другую сторону дверей давал понять, что страшного ничего не произошло и что гильдия живет по своему обычному распорядку.

Маркус встал на ноги и в туже секунду ощутил как слабо его тело. Удержаться на месте было для него сейчас настоящим подвигом, а те несколько метров до двери и вовсе показались настоящим восхождением на самую высокую горную вершину.

Снаружи его встретили радостными криками и дружескими объятиями. Он до сих пор не понимал чем он заслужил подобное, но вскоре обрывки памяти, не уничтоженные громушником, начали рисовать картину того, что было до этого. Вспышка, взрыв, огненный шторм, пронесшийся по земле... и он под куполом энергетического щита. Не успей он прочитать его и от старика не осталось бы даже горсти пепла, которую можно было бы похоронить в крипте под гильдией.

На самом низу его уже ждали. Пока старик спускался, кто-то успел предупредить Квинтуса и других членов высшего совета. Несколько человек, одетых в праздничные одежды, дожидались его и, увидев приближавшегося к ним архимага, последовали ему навстречу.

– Рад тебя видеть, брат Маркус.

Квинтус протянул ему руку и уважительно пожал ее двумя руками, что было древним признаком уважения к своему собеседнику. Остальные члены совета последовали примеру старейшины и по очереди жали ему руку.

Все это сильно удивило волшебника и одновременно насторожило. Такой почет и отношение... внутренний голос подсказывал ему, что назревало нечто серьезное.

– Что все это значит? Мне кто-нибудь объяснит?

Один из членов совета, пожилой старик с лицом больше похожим на ту самую бумагу для свитков, что лежали в архиве, подошел к нему и обнял его.

– Брат, – он обратился к нему, – Сегодня знаменательный день. Как для тебя, так и для гильдии в целом. Пойдем, мы уже все приготовили.

Он подхватил архимага под руку и повел в зал торжественных церемоний.

Огромное помещение находилось в глубине здания коллегии и был тем самым местом, где проходили все самые важные мероприятия в гильдии магов. Так было раньше, так было и в тот момент. когда орки осадили это место и Квинтус был вынужден собрать экстренное собрание, чтобы объявить о случившемся. Вот и сейчас они вели его по каменному полу усланному в этот торжественный день красивыми широким коврами. На стенах висели торжественные ленты. Они вели его по пути, которое заканчивалось у самых дверей в зал, где его ждали полные трибуны и аплодисменты сидевших волшебников разных мастей.

Ликование воцарилось в этом месте стоило ему перешагнуть порог зала. Люди встали со своих мести принялись аплодировать ему, пока он не взошел на главную трибуну и не заставил всех замолчать.

Квинтус взошел вместе с ним и повернулся к нему лицом.

– Брат Маркус, – он начал медленно и голос его был неуверенным, – Я ...я очень долгое время считал тебя недостойным этого, считал, что такие как ты, пусть и талантливые волшебники, не должны становиться чем-то больше, чем ахримаг. Многие меня поддерживали. многие считали твое назначение ошибкой и всячески препятствовали этому. Признаться, я и сам грешил подобными мыслями, но два дня назад ты показал нам всем, что достоин быть главой гильдии больше чем кто-либо из нас. Ты не побоялся выйти один против армады зеленокожих. не побоялся пожертвовать собой и спасти всех нас. Этот поступок поразил каждого кто находится сегодня здесь, ведь именно благодаря тебе, я, мои коллеги старейшины и все те, кто сидит сейчас здесь, в этом прекрасно зале, обязаны тебе собственной жизнью. В знак благодарности мы приняли решение назначить тебя главой гильдии и доверить тебе дальнейшую жизнь нашей коллегии. Совет единогласно проголосовал за твое назначение.

Люди встали со своих мест и торжественно поклонились новому главе.

Маркус все это время смотрел куда-то вдаль. На бесконечных рядах этого величественного зала ему постоянно мерещились призраки. Слова старейшин, их поздравления, все это утонуло в его рассудке, когда организм, переживая длительный абстинентный синдром, начал требовать очередного глотка эликсира.

– Какие будут первые указания, Проктор Маркус? – кто задал ему вопрос.

– Первым делом мне нужно выпить и как можно скорее.

В глазах помутнело и разум вновь провалился во тьму.

25.

– Так-так-так, кто тут у нас?

– Я старейшина Викториус! Я из гильдии магов! Я великий волшебник!

Лорд Тьмы стоял напротив очередной шеренги попаданцев, прибывших в его северные земли сегодня утром. Погода испортилась с самого начала и снег громадными хлопьями повалил с неба, снижая видимость и не давая внимательно рассмотреть свежий контингент рабочего персонала. Однако среди всех попаданцев был один особо рьяный, кричавший всю дорогу и требовавший отпустить его и дать право поговорить с главным. Вот и сейчас, глядя на него, Лорд Тьмы пытался понять чего он от него хотел.

– Кто ты такой? – спросил он крикуна.

– Я старейшина гильдии магов! Я очень уважаемый человек – он дерзко посмотрел на злейшего и попытался вырваться из крепких рук стражников, державших его и не дававших сбежать.

– Правда? Старейшина говоришь, значит многое умеешь.

– Конечно! Любые заклинания первого и высшего порядка. – он с гордостью поднял подбородок, как бы показывая свое высшее происхождение перед стоявшими перед ним людьми.

– Ну это тебе вряд ли пригодится. Киркой махать хорошо умеешь?

– К-к-киркой? Что это такое?

– Штука такая с двумя загнутыми краями.

Он отрицательно покачал головой.

– Ничего страшного. Времени у тебя будет много, чтобы в совершенстве овладеть этим дивным орудием, а теперь становись обратно в шеренгу, начнем подсчет.

– Но... постойте, я ведь старейшина! Меня незаслуженно исключили из гильдии! Я хотел бы..

Солдаты силой оттянули его от Лорда Тьмы, ставшего после бесследного исчезновения ярла Губермана главным в этом поселении, и принялись осматривать попаданцев. Оборванные, грязные, заросшие и с бородами почти до груди, они походили на животных или бандитов с дороги. Однако их рабочая сила была в данный момент как раз кстати, работы в золотых шахтах шли полным ходом. Перекинув основные силы именно на эти рабочие месторождения, Лорд Тьмы замедлил поступления других важных ископаемых в царство, чем вызвал недовольство Майнстейма, которое он каждый раз выражал в своих письмах неизменно приходивших в эти края вместе с попаданцами.

– Хозяин, этих тоже в золотой рудник?

Писклявый голос преданного помощника возник откуда-то снизу. Закутанный в меха, маленький гоблин стоял у самых ног Лорда Тьмы и держал в своих руках несколько сверток бумаг. Он уже успел привыкнуть в постоянному морозу этих мест и постоянные снегопады и метели больше не пугали маленького помощника, превратившись скорее в неприятное явление, чем в смертельную опасность, коим они были в первые дни.

– Да. Всех.– темнейший бросил взгляд на гоблина и продолжил говорить.

– Сколько умерло на данный момент?

– Трое, хозяин. Попаданцы жалуются на плохое питание.

– Жалуются? А чего они хотели – это ведь не курорт. Что с теми, которых мы заперли в шахте? Они выполнили норму?

– Да, хозяин. Золото сложено в хранилище. На данный момент мы имеем почти триста килограммов.

– Прекрасно. – лицо Лорда Тьмы расплылось в довольной улыбке.

– Однако есть и проблемы, – Гулбер перевернул один лист, – качество золота оставляет желать лучшего. Нужны плавильни, хозяин. Такое золото, какое мы имеем сейчас, не имеет большой цены. Много примесей.

– Что?

Лорд Тьмы вырвал из маленьких ручонок гоблина все имеющиеся записи и принялся читать. Корявым почерком описывались все этапы технологического процесса по переплавке золота в слитки и вывода из него максимально возможного количества примесей. Огромное здание, начерченное на желтой бумаге, было той самой плавильней, где должен был осуществляться весь процесс. Но для такого дела нужен был знающий человек, а вызвать такого из царства на юге он не мог ,ведь это могло привлечь нежелательное внимание короля к этому месту до завершения задуманного плана.

– Проклятье! Почему ты раньше мне об этом не сказал?

Маленький гоблин лишь развел руками.

– Объемы добычи были слишком малы, хозяин. Честно сказать, я вообще не думал, что столько золота вообще реально добыть в этих землях. Но теперь, когда стало более-менее ясно о запасах, я решил показать вам это.

Лорд Тьмы еще раз пробежал внимательным взглядом по бумаге и вернул ее обратно своему помощнику.

– Это замедлит выполнение моего плана. Если золото которое мы имеем сейчас ничего фактически не стоит, то возникает вопрос о целесообразности дальнейших работ.

Он посмотрел вдаль, куда уезжали несколько длинных клеток-повозок и замолчал. Препятствия на пути цели были обычным явлением. Они возникали каждый раз, когда темнейший начинал планировать великие дела. Но сейчас он не был рад им, ведь место, которое сейчас стало для него домом, было временным и все это время, каждый день и ночь, он мечтал вернуться в свои прекрасные вулканические поля, к своим крокодилам, рвам и оборонительным орудиям, которые как она надеялся, остались целыми после нашествия орд зеленокожих.

Холод не был его стихией. Хоть он и привык к нему, радости он никогда не приносил. Его тело жаждало ощутить на себе жаркое прикосновение солнечных лучей, о которых здесь он мог только мечтать.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю