Текст книги "По лезвию ножа, или в погоне за истиной"

Автор книги: Максим Окулов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

– Отец Михаил, я не хотел бы сейчас…

– Денис, я же сказал, если сможете, – перебил меня священник.

– Хорошо.

– Давайте встретимся здесь в 15.00 в ближайшую среду. Вам удобно?

– Да, конечно, я сейчас совершенно свободен. Что мне взять с собой?

– Возьмите новую чистую белую рубашку, большое банное полотенце и тапочки. Крестик с цепочкой будут моим вам подарком, – радушно улыбнулся священник.

– Спасибо, батюшка! До встречи в среду.

В церковной лавке я купил Евангелие и попрощался с отцом Михаилом.

– Помоги вам, Господи! – благословил меня священник, перекрестив правой рукой.

За оставшиеся до крестин дни я прочитал Евангелие и брошюру, которую дал мне батюшка. Символ веры никак не хотел укладываться в голове, несмотря на то, что какая-нибудь пошлятина иногда запоминается с первого раза. Я по-прежнему ездил писать этюды, забросив пышные трапезы: днем я перекусывал в тавернах, а вечером питался бутербродами, оставляя время на чтение книг.

Киллер выходит на охоту

11 февраля, среда, Кипр

С утра я съездил на побережье Акамас, где были просто изумительные пейзажи, но работа шла вяло: мысли постоянно обращались к предстоящему сегодня событию. В результате я вернулся домой, где и пробыл в жутком нетерпении часа два, пока, наконец, около 13.30 не выехал в храм.

Скоростная трасса между Пафосом и Лимассолом была построена примерно наполовину: к Пафосу примыкал участок старой дороги, на котором все и произошло. Как говорится, ничто не предвещало беды. Я ехал около 80 кмч при ограничении в 65 кмч. Дорога была достаточно узкой: всего две полосы – по одной в каждом направлении, слева – горный склон, а справа – глубокий обрыв. Неожиданно раздался еле слышный хлопок, и машина полностью потеряла управление. Я резко нажал на педаль тормоза, и автомобиль круто ушел вправо, в сторону обрыва. Все дальнейшее происходило как в замедленной съемке. Я несся наперерез огромной фуре, которая чудом успела разъехаться со мной. Стремительно приближался обрыв. В этом месте начинался плавный изгиб трассы влево, и, соответственно, правая часть дорожного полотна несколько приподнималась относительно левой. Это меня и спасло. Ударившись о заграждение справа, машина начала двигаться в левую сторону, на дороге не было ни единой машины. Мой Lancer пересек дорогу и, ударившись о скалу левым боком, некоторое время с жутким скрежетом двигался вдоль нее. Я притормаживал совсем легко, боясь, что меня опять кинет вправо. Скорость тем не менее заметно упала. Вдруг слева появилась довольно большая площадка, где были складированы бетонные блоки, один из которых и принял в свои «объятия» мой автомобиль. Сработала подушка безопасности, и я потерял сознание.

Видимо я пришел в себя довольно быстро. На месте происшествия еще не было дорожной полиции и скорой помощи, только какой-то пожилой киприот суетился около моей машины, пытаясь открыть водительскую дверь. Он что-то спрашивал меня по-гречески, я, естественно, ничего не понимал. Дрожащими руками я вытащил мобильный телефон и позвонил Майклу. Лишь услышав суть дела, он тут же пообещал мне приехать в течение 15 минут. Вскоре подъехала машина дорожной полиции и скорая помощь. Полицейские с помощью лома вскрыли машину, а медики бережно вытащили мое бренное тело наружу. Меня начали о чем-то спрашивать, но я забыл даже английский и тупо таращился по сторонам.

Подъехал Майкл, и дело пошло лучше. Я объяснил ему вкратце, что произошло, а он перевел все полицейским. Меня на носилках загрузили в машину скорой помощи, Майкл пообещал, что поедет следом. В пафосском центральном госпитале меня тщательно обследовали, и я ожидал результатов, лежа на больничной кровати.

Я неожиданно вспомнил о том, куда сегодня ехал, когда попал в аварию, и позвонил отцу Михаилу. Он постарался меня успокоить, пообещал молиться и попросил держать его в курсе состояния моего здоровья. Только я попрощался с ним и нажал на кнопку «отбой», как телефон зазвонил вновь.

– Сынок, привет, – это был голос отца, – у меня скверные новости.

– И у тебя тоже, – задумчиво произнес я.

– Ты еще шутишь, – не понял он моего намека, – слушай внимательно. Сегодня мне звонил Александр Иванович и сказал, что из его сейфа в Прокуратуре исчезли твои показания.

– Да брось, разве такое возможно? – резко сел я на кровати.

– Оказывается, возможно. Александр Иванович говорит, что вся Прокуратура на ушах стоит – шутка ли, сейф без пяти минут зама Генерального! Да, но главное-то не это. Если выкрали твои показания, то это значит, они надеются, что новых ты не напишешь, или напишешь, но с другим содержанием. Соображаешь к чему я клоню?

– Да-а-а-а… – только и смог вымолвить я. – Пап, а я сейчас в госпитале лежу, в аварию попал.

В трубке раздалось многоэтажное ругательство, которое я не смогу даже и воспроизвести.

– Как это случилось? – пришел в себя отец после продолжительной паузы. Я вкратце поведал все обстоятельства.

– Получается, ты был на волосок от гибели, – сказал отец.

– Именно так.

– А не могли тебе это подстроить?

– Да сейчас после твоей информации уже и не знаю.

– Сынок, может тебе слинять с той квартиры?

– Пап, а есть смысл? Ну посмотри, с какими предосторожностями я убегал из Москвы – и что? Нет, от судьбы не уйдешь, да и бегать больше не хочется, – заупрямился я.

– Сын, а может, попробуем? Давай сделаем так: мы не будем пороть горячку, а ты пока узнай, будет ли полиция делать экспертизу твоей разбитой машины.

– Хорошо. Пап, у меня голова сильно заболела, давай закругляться, я тебе попозже перезвоню, хорошо?

– До свидания сынок, береги себя.

Врачи с удивлением констатировали, что скорее всего никаких серьезных повреждений я не получил. Тем не менее, они настаивали на том, чтобы оставить меня хотя бы на ночь в больнице, дабы исключить возможные скрытые травмы. Я наотрез отказался, оставил адрес, по которому они могут прислать счет за оказанные услуги, и Майкл отвез меня домой. По дороге он сказал, что связывался с арендной компанией, моя машина полностью застрахована, и они сами урегулируют все дальнейшие вопросы. Полиция отправила машину на техэкспертизу, которая будет готова примерно через неделю, а арендная компания готова предоставить мне другой аналогичный автомобиль. Это была какая-то сказка, чтобы совершенно посторонний человек так искренне заботился обо мне. Насколько только мог, я душевно поблагодарил Майкла за его помощь и участие.

Дома я сварил кофе и устроился на балконе писать заново показания, чтобы как можно быстрее отправить их в Москву. Ощущение счастья и безмятежности было совсем недолгим, увы. Я опять оказываюсь в бегах. Правда, внутри еще теплилась надежда, что это простое совпадение, очень хотелось в это верить, ОЧЕНЬ!

* * *

Седоватый мужчина средних лет сидел в баре «Крокодил» и потягивал прохладный яблочный сидр из запотевшего бокала. Он расположился на улице под навесом, хотя было уже довольно прохладно. Эпитет «средний» подходил не только к возрасту незнакомца, но и ко всей его внешности: средняя комплекция, средний рост, средней длинны волосы… Его незапоминающийся облик дополняла нейтрального вида одежда. Тихо зазвонил лежащий на столике громоздкий телефон спутниковой связи, сигнал которого тоже был каким-то безликим, тусклым.

– Алло, да, это я, говорите, – тихо ответил незнакомец.

– Че за фигня, командир!? – раздался в трубке голос невидимого собеседника, бывшего, видимо, на грани истерики.

– Я вам объяснял, что в моей работе существует небольшой процент осечек, это нормально, у меня есть вторая попытка.

– Какая, блин, вторая попытка?! Ты понимаешь, урод, что мы уже выкрали… Это… Ну короче, он не должен был остаться живым, потому что снова напишет свою заяву, и наши бабки плакали! Ты хоть представляешь, сколько бабок мы отвалили?! – незнакомец слушал далекого собеседника совершенно спокойно, ни один мускул не дрогнул на его лице. Разговор он продолжил по-прежнему спокойно:

– Вы меня не предупредили о том, что для вас принципиально сделать дело с первой попытки. Ваши проблемы меня не касаются, я четко выполняю договор.

– Значит, так, деятель! Если ты облажался, то теперь давай отрабатывай! Ты должен проследить за этим щенком, чтобы он ни строчки не нацарапал своими погаными ручонками, чтобы он ни с кем и словом не перемолвился, пока ты его не успокоишь! В противном случае ты у меня кровью умоешься, падла!

– Слежка не входит в мою компетенцию, и я не буду этим заниматься, а угрожать мне не стоит, я сам умею это делать, – его голос слегка похолодел. – Вы ненадежный партнер, для окончания дела я требую выплатить мне оставшуюся часть гонорара, иначе я отказываюсь иметь с вами дело, а аванс обратно вы не получите, поскольку договор нарушен по вашей вине, – незнакомец замолчал, медленно потягивая сидр.

– Ты че, урод! Ты че творишь!? Ты бабки получишь, как только дело закончишь, понял?! И дело ты сделаешь немедленно! Бери ствол и действуй! – собеседник почти визжал.

– Нет, я еще раз повторяю вам, что, во-первых, такой работой я заниматься не буду, это не моя специализация, – казалось незнакомец начинает терять терпение, – а, во-вторых, я закончу дело только после получения денег на свой счет. Сегодня среда, до пятницы вы успеете без проблем, а в выходные я все закончу.

– А я тебе говорю, что ты обязан его шлепнуть! Прямо сейчас! Слышишь?! Ты сделаешь это немедленно! Поедешь и вышибешь мозги!

– Я сказал нет! – незнакомец оглянулся по сторонам и удостоверился, что разговор никто не слышит: бар был совершенно пуст, а бармен за стойкой смотрел телевизор, – с оружием я не работаю, это не мой профиль, и я шага не сделаю до тех пор, пока не получу всю сумму на свой счет! Всего хорошего, – незнакомец нажал отбой и отключил трубку. Его губы тронула легкая улыбка и он вполголоса произнес:

– Козел! Закрутил задницей, когда жареным запахло! – мужчина допил сидр, расплатился с барменом и, не торопясь, поехал в сторону центральной набережной Пафоса на внушительном Mitsubishi Pajero цвета металлик.

* * *

На следующий день у меня немного кружилась голова и слегка поташнивало. Звонили из больницы, интересовались моим самочувствием. Услышав о новых симптомах, от меня потребовали лежать в кровати неделю и ни в коем случае не садиться за руль. Перед обедом приехал курьер из пафосского отделения DHL[17]17
  Мировой лидер в области экспресс-доставки почтовых сообщений.


[Закрыть] и забрал мою новую «рукопись». По совету отца я отправил документы непосредственно на имя Александра Ивановича Соколова по адресу Генеральной прокуратуры.

Ближе к вечеру раздался звонок отца Михаила.

– Как поживаете, Денис? – прозвучал в трубке бодрый голос.

– Да ничего вроде. Похоже, что отделался совсем легким сотрясением мозга.

– Поздравляю со вторым рождением.

– Отец Михаил, а как так получилось, что я ехал к вам креститься, а Господь, получается, не допустил меня?

– Ты знаешь, Денис, такое часто бывает: чтобы совершить какое-то исключительно важное событие в своей жизни, человек должен преодолеть некоторые трудности. Этим Господь испытывает его веру, но не только. Сам человек видит, что в его жизни совершается нечто экстраординарное, он понимает, что вступает на путь войны, войны за свою душу. В таких вот неприятностях особенно накануне Крещения есть глубочайший духовный смысл.

– Да уж… Но ведь я мог и не доехать, – пробурчал я.

– А вот это уже дудки! – весело ответил отец Михаил. – Да, подстроил тебе дьявол эту аварию, он-то хотел, чтобы ты погиб, так и не крестившись, но вот Господь этого не попустил, а показал тебе, что ты собрался не ванну принять, а совершить Таинство, которое полностью переродит тебя, откроет тебе дверь в Церковь Христову, сделает Его воином. Кстати, я как-то самовольно перешел на «ты», ничего?

– Да, батюшка, мне даже так проще. Но что же теперь делать?

– Выздоравливай, как почувствуешь себя лучше, назначим новый день. Или передумал?

– Да нет, наоборот. Я, отче, чувствую себя в принципе нормально, думаю, к воскресенью оклемаюсь окончательно.

– Может, так и договоримся? Созвонимся еще раз в субботу: если все будет нормально, то в воскресенье и покрестим тебя. Как?

– Отец Михаил, вы просто читаете мои мысли.

– Вот и славно!

Наконец, настала суббота. Весь день мне было очень беспокойно – мучила немотивированная тревога. Под вечер волнение немного улеглось, и я решил посмотреть телевизор, включив музыкальный канал MTV. Стало зябко, и я решил включить кондиционер: дело в том, что кипрские многоквартирные дома обычно не имеют центрального отопления. Проблема решается с помощью кондиционеров, которые летом работают на охлаждение, а зимой – на обогрев. Относительно теплые кипрские зимы вполне позволяют такую роскошь. Дни в последнее время стояли солнечные и теплые, а вот ночью спальню приходилось обогревать. Неожиданно я подумал о том, что накануне такого важного события, как Крещение, может, и не стоит смотреть на кривляния полуголых девиц, а лучше освежить в памяти информацию, почерпнутую из брошюры, да почитать Евангелие. Так и не включив кондиционер в гостиной, я отправился в спальню, где вскоре забылся беспокойным сном.

* * *

Незнакомец сидел за рулем своего Pajero, припаркованного у пустыря напротив жилого дома под названием «Пандинос». Он следил за окнами квартиры, расположенной на втором этаже. Часы на приборной панели автомобиля показывали 6:59. В это воскресное утро на улице не было ни души. Водитель закурил и успел сделать всего пару затяжек, как раздался сильный взрыв, смертельным грохотом прокатившийся в тишине. Сверху посыпались осколки стекла разнесенной вдребезги балконной двери.

– Кто рано встает, тому Бог подает, – криво усмехнулся незнакомец, – в добрый путь, парень, ничего личного.

Киллер вынул телефон спутниковой связи и набрал длинный номер. Ответили практически немедленно:

– Говори, не томи!

– Дело сделано, спите спокойно. Деньги я получил еще в пятницу, мы в расчете, – и он, не дожидаясь ответа, отключил телефон.

– Надо валить с этой долбанной скалы, как же мне надоела эта вонючая страна! – с этими словами незнакомец включил передачу и отпустил рукоятку стояночного тормоза.

* * *

Москва

На следующий день, в понедельник, Александр Иванович Соколов с некоторым волнением готовился к очередному допросу по этому гнусному делу, сидя у себя в кабинете в здании Генеральной прокуратуры России в Москве. За окном забрезжил рассвет, солнце с трудом пробивалось сквозь снежные хлопья, ускоряемые порывистым ледяным ветром: одним словом, понедельник. Следователь взглянул на часы, которые показывали 8.45. Он успел выпить утреннюю чашку кофе, как в дверь кабинета постучались.

– Войдите! – отозвался Соколов, убирая пустую чашку в письменный стол.

На пороге появился Юрий Колобов, вызванный на очередной допрос. Он был необычайно пунктуален. «Небось приехал намного раньше, чтобы не опоздать, и сидел под дверью, дожидаясь назначенного часа», – с неожиданным злорадством подумал следователь.

– Доброе утро, – слегка заикаясь сказал Колобов.

– Доброе, проходите присаживайтесь, – указал Соколов на стул, стоящий напротив его стола.

Александр Иванович вытащил из папки бланк допроса и, не торопясь, заполнил его, четко задавая Колобову необходимые вопросы.

– Юрий Олегович, – начал следователь, – я забыл представиться. Александр Иванович Соколов, в настоящее время исполняю обязанности заместителя Генерального прокурора России, – казалось, челюсть Колобова сейчас упадет на пол. Повисла долгая пауза. – Да, это мой старый кабинет, – как ни в чем ни бывало продолжил Соколов, – я решил дождаться официального назначения, так что пусть это обстоятельство вас не смущает. Итак… Вы, гражданин… Ох, простите, – натянуто улыбнулся следователь, – господин Колобов, приглашены для дачи показаний в качестве свидетеля по делу об убийстве вашего непосредственного начальника Федора Семеновича Силина, – Юрий попытался прервать следователя, – хотите что-то сказать?

– Да… – начал неуверенно Колобов, – я уже давал показания по этому делу, больше мне вроде добавить нечего… Вы позволите водички – что-то в горле пересохло.

Соколов налил стакан воды и протянул его Юрию. От взгляда следователя не ускользнули дрожащие руки собеседника и то, как они пил воду жадными большими глотками: допрос начался удачно.

– Да, я читал ваши показания, которые вы давали следователю Голопупенко, именно поэтому, я надеюсь, не задержу вас надолго: мне нужно уточнить лишь ряд деталей. Итак, приступим. Меня интересует, что вы делали после того, как в компании Силина и Заречина покинули гостиницу Националь.

– Мы втроем на машине Федота, то-есть, Силина поехали в ночной клуб на Новый Арбат, – начал неторопливо Колобов.

– С какой целью, – перебил следователь.

– Ну э-э-э-э…, в ресторане произошла ссора между Заречиным и Силиным, потом они помирились и решили продолжить вечер в другой обстановке, ну и пригласили меня – мы же дружили в студенческие времена.

– Понятно, рассказывайте дальше.

– А дальше рассказывать практически нечего. Мы приехали в клуб, нас проводили в VIP-кабинет, только приступили к выпивке, как мне позвонила на мобилу моя первая любовь Инночка, ну я и…

– Кто такая Инночка? – спросил Соколов.

– Инна Кудряшко, мы все вместе учились в одной группе. У меня с ней был роман на первом курсе. В этот раз в Национале встретились, поговорили, какая-то искорка пробежала. Она замужем, я даже и не думал, что возможны какие-то отношения, поэтому никаких шагов не предпринял. Но, как говорится, сердце женщины загадка, – на лице Колобова появилась сальная ухмылочка, – знаете, как бывает – «муж объелся груш». Она сама позвонила мне и прямым текстом сказала, что муж перевелся работать в Австралию, он пока там устраивается, а она ждет здесь.

– Он что, дипломат? – уточнил следователь.

– Да какой там! Мы же физики все. Он себе там научного руководителя нашел, вот и перевелся поближе к кенгуру и сумчатым крысам.

– Понятно, продолжайте.

– Ну вот, она мне позвонила, я и поехал.

– Во сколько был звонок?

– Не помню уже точно, приблизительно около 22.30.

– Очень интересно, – ухмыльнулся Соколов, заглядывая в некий документ. – А вот в распечатке звонков на ваш мобильный телефон в это время только один звонок, но поступил он с мобильного телефона Елены Силиной, вдовы покойного Федора. Как объясните этот факт? – Колобов стал пунцовым, он сидел и усиленно вращал глазами.

– Так это! – лицо допрашиваемого осенила гениальная идея. – Она – Инка – поди с мобилы Ленки и звонила, у нее же своей трубки нет, – Колобов улыбался, как ребенок.

– Ах вот оно что! – с улыбкой подыграл следователь, – ну ладно, допустим. В Националь поехали сразу?

– Да, практически, только выпили напосошок.

– На чем поехали?

– Извозчика поймал, там ехать-то 5 минут.

– Вы поехали в Националь?

– Да, я попросил машину подождать, а сам поднялся в банкетный зал, забрал Инку и мы поехали к ней домой. Не повезло водиле, моя подруга ему всю машину уделала – она ведь выпить не дура, нажралась не слабо, – его лицо опять исказила отталкивающая ухмылка. – Приехали к Инночке, еще выпили, потом завалились в койку до самого утра, – Соколов изо всех сил старался не показать овладевавшее им чувство отвращения к этому человеку.

– Вы хотите сказать, что всю ночь провели у Кудряшко, никуда не отлучаясь?

– Именно так, она, хоть и бухая, но измочалила меня вусмерть! Оно и понятно, муженек-то уже месяц как уехал…

– Кто кроме Кудряшко может подтвердить ваши показания?

– Кроме нее, думаю, никто.

– Номер машины вы не запомнили?

– Какой?

– Той, которая привезла вас в гостиницу, а потом к Кудряшко домой.

– Нет конечно, товарищ следователь! Я же тоже был изрядно выпивши, сами понимаете.

– Нет, не понимаю, я вообще не пью.

– А, трезвенник, – ответил Колобов с неким вызовом. Казалось, что он вполне освоился и, успокоившись, стал наглеть. «Ну погоди у меня», – подумал про себя Соколов.

– Хорошо, вашу версию я понял. Однако у меня есть показания других свидетелей, которые расходятся с вашими.

– Это какие же это? – театрально изумился Юрий, а лицо его вмиг стало бледным.

В этот момент на столе следователя зазвонил телефон. Соколов обменялся с невидимым собеседником несколькими фразами и положил трубку.

– Мне надо отлучиться на 5 минут, подождите меня в коридоре, – сказал Соколов и поднялся из-за стола. Вместе с Колобовым они вышли в коридор, и следователь запер дверь в кабинет на ключ. – Ждите здесь, – указал он Колобову на ряд стульев, стоявших вдоль стены. Александр Иванович вернулся, как и обещал, через 5 минут в приподнятом настроении, в руках у него был плоский картонный пакет с логотипом DHL. Он отпер дверь и пригласил Юрия войти.

– Итак, продолжим. На чем мы остановились? Ах, да, я обещал вам представить показания, расходящиеся с изложенными вами обстоятельствами дела. Но сначала вопрос: сколько времени вы провели в банкетном зале до того времени, как поехали к Кудряшко?

– Ну, минут 5, не больше.

– У меня есть показания официанта, обслуживавшего ваш банкет, что вы пробыли после возвращения не менее 40–50 минут. Кроме того, он утверждает, что вы практически все это время находились рядом с Еленой Силиной – женой убитого, которая покинула Националь уже после полуночи. Как вы объясните этот факт?

– Да никак! – Колобов пытался изобразить возмущение. – Или врет эта халдейская сволочь, или сам был бухой!

– Колобов! Прошу выбирать выражения и помнить о том, где находитесь.

– Извините, вырвалось.

– Проблема в том, что эти факты отчасти подтверждаются показаниями ваших одногруппников, присутствовавших на банкете.

– Ну, товарищ следователь, вы сами посудите, там же все поддатые были – это же халявная выпивка, а народ там в основном – нищие научные сотрудники, чмошники на госзраплате… – речь Юрия резко оборвалась, он понял, что явно сказал лишнее. – Извините, я не то хотел сказать, я…

– Ничего-ничего, я все понимаю. Банкиры, судя по доходам, самые нужные люди в нашей стране, продолжайте, не отвлекайтесь, – на скулах Соколова играли желваки.

– Да, ну вот, я и говорю, нажрались там все на халяву, они ведь таких напитков в глаза не видели, а вы им верите.

– Так, хорошо, допустим. Но изложенные вами факты опровергаются показаниями Дениса Заречина, который был с вами в клубе, – следователь выдержал паузу, дабы насладиться произведенным эффектом.

– Какие показания? – Колобов был похож на ребенка, который никак не мог поверить, что взрослый его нагло обманул.

– Как какие? Обычные показания, где он черным по белому пишет… – Соколов достал из папки пачку ксерокопий показаний Дениса, – вот смотрите: «…вскоре после того, как мы приехали в ночной клуб, Юрию Колобову позвонила его давняя знакомая Инна Кудряшко, и он поехал к ней обратно в гостиницу Националь». Здесь все сходится, – заметил Соколов, – читаем теперь в другом месте: «Примерно около 23.30 мы с Федором Силиным решили поехать прогуляться на Воробьевы горы, но захотели избавиться от его надоедливой охраны. С этой целью Федор позвонил Юрию Колобову, который все еще был в Национале, и попросил поймать такси и приехать за нами к служебному входу в клуб». Как вы прокомментируете это? – Колобов ехидно ухмыльнулся и нагло произнес:

– А что это за листочки, с которых ты мне это читаешь, гражданин начальник? – лучше бы он этого не говорил!

– Про «гражданина» это вы верно заметили, очень скоро именно так и никак иначе будете ко мне обращаться. Только вот эти замашки бросьте, им еще научиться надо, и я вам эту науку устрою, – Соколов говорил очень тихим шепотом, практически шипел. Он привстал со своего кресла, перегнувшись через стол так, что его лицо почти вплотную приблизилось к лицу Колобова. – А вот «тыкать» мне не советую! Я с вами в вашем поселке городского типа Бердяйка Ордынского района Смоленской области свиней не пас! Понял! – неожиданно рявкнул следователь. Колобов побелел как полотно, его рот беззвучно открывался и закрывался, казалось он сейчас упадет в обморок. – Итак, – как ни в чем не бывало продолжил Соколов, – чем вас не устраивают показания Заречина, товарищ, – следователь сделал ударение на этом слове, ехидно ухмыльнувшись, – Колобов?

– Т-т-т-так ксерокопия не имеет юридической силы, – вид Юрия был жалок, на лбу выступил крупные капли пота.

– А кто вам сказал, что у меня НЕТ оригинала? Отвечать быстро, смотреть в глаза!!! – Соколов резко вскочил с кресла, в мгновение ока оказался рядом с Колобовым, схватив его за грудки. – Быстро! Отвечать! Что тебе известно про оригинал показаний! В глаза смотреть сказал, падла!!!

– Я… мне… это… я ничего не знаю, отпустите меня!!! – из глаз Колобова брызнули слезы. Соколов отпустил его с видом крайней брезгливости и вернулся за свой стол. Уже спокойным голосом он продолжил:

– Я повторяю свой вопрос: что вам известно о свидетельских показаниях Заречина?

– Да ничего не известно, – Юрий походил на третьеклассника в кабинете директора школы. Он сидел, ссутулившись, и растирал слезы кулаком. – Просто увидел у вас, гражданин, то есть товарищ следователь, ксерокопии, ну и решил обратить внимание на то, что ксерокопии силы не имеют. Я ничего не знаю ни о каких оригиналах…

– Ну что же… Вы действительно правы: ксерокопии показаний юридической силы не имеют. Да никто и не знал о существовании этих ксерокопий. Я их снял, чтобы изучить дома, там они у меня и лежали, а оригиналы выкрали вот из этого сейфа, – Соколов указал на железный ящик, стоящий в углу, – и я тебе клянусь, мальчик, что найду всех, причастных к этому! Это уже полный беспредел, когда кто-то залезает в сейф заместителя Генпрокурора страны. Так что, если тебе что-то известно по этому делу, то советую сказать сейчас – пойдешь как свидетель, но если я тебя раскручу потом, то не обессудь. Испытаешь на себе всю мощь государственной машины – суровой и беспристрастной!

– Да не знаю я ничего! – Колобов слегка успокоился. – У вас документы воруют, а мне отвечать?

– Хорошо, я тебя предупредил. А вот сейчас мы с вами посмотрим оригиналы, которые чудесным образом вернулись в этот кабинет, – с этими словами Соколов изящным жестом взял картонный пакет DHL и начал его распаковывать. Колобов стал похож на улитку – его глаза настолько вылезли из орбит, что, казалось, сейчас упадут на пол. Следователь, оценив эффектность момента, медленно распаковывал тщательно запечатанную посылку. Наконец он извлек на свет пачку исписанных мелким почерком листов.

– Ну вот, смотрите, и здесь почти слово в слово то, что было написано в ксерокопии. Извольте полюбопытствовать, – Соколов протянул страницу поближе к глазам Юрия, не выпуская ее из рук. – Почерк товарища по учебе узнаете? – на Колобова было жалко смотреть. Из пунцово-красного он опять сделался белым как мел, дыхание его участилось, а глаза никак не могли сфокусироваться на конкретном предмете. – Ну успокойтесь, вот попейте водички, – Соколов протянул Юрию стакан с водой. Тот сделал несколько жадных глотков и немного успокоился.

– Вот так, Юрий, – миролюбиво сказал Соколов, – можно сказать, письмо с того света… Как бывает в жизни, – задумчиво закончил следователь.

– Да уж, – в тон Соколову ответил Колобов, – на самом деле письмо с того света…

Александр Иванович медленно встал, положил листы на подоконник и подошел вплотную к Юрию, у которого натурально начала отвисать челюсть. Следователь взял его за лацканы пиджака, рывком поставил на ноги и впечатал спиной в стену. Нос следователя практически касался носа Колобова. Юрий, казалось, вот-вот потеряет сознание.

– А теперь, – медленно, почти по слогам начал Соколов, произнося слова зловещим шепотом, – ты, крыса канцелярская, мне четко и подробно все расскажешь. А начнешь ты с того, откуда тебе известно, что Денис Заречин в данный момент мертв. Ты расскажешь мне ВСЕ! Иначе будешь отвечать не только за убийство Силина, но и за убийство Заречина.

– Я не убивал! – прокричал Колобов. – Я не убивал, поверьте, товарищ следователь!

– А вот теперь я тебе гражданин следователь! Ты сам напросился, – Соколов отпустил Юрия и тот мешком рухнул на пол. Он поднялся на четвереньки и пополз к столу, за который сел Соколов. – Я не виноват, я не виноват, поверьте, меня подставили, поверьте, пощадите, я не хочу в тюрьму, не хочу!!! – у Колобова началась самая настоящая истерика. Следователь в очередной раз наполнил стакан водой и сунул его в руки допрашиваемому. Расплескав половину воды на пол, стуча зубами по стакану, тот осушил его и поставил на стол. – Я все расскажу, все, только не отправляйте меня в камеру, я боюсь, понимаете, боюсь!

– Понимаю. Излагай! – грозно произнес Соколов.

– Сначала обещайте мне, обещайте!

– Ты у девки своей будешь требовать обещания, хватит испытывать мое терпение! – рявкнул Соколов.

– Да, я все расскажу, все… Понимаете, товарищ, гражданин следователь, Силин вел какие-то темные дела, я о них толком не знаю, но он был связан с криминалом, к нему такие бандюганы приезжали…

– Конкретно – имена, фамилии, адреса, телефоны, – прервал его следователь.

– Я не знаю фамилий, одни только клички, знаю некоторые телефоны.

– Хорошо, об этом позже. Кто убил Заречина?

– Я не знаю, поверьте! Это бандюганы его заказали. Понимаете, Силин работал с солнцевскими, но решил расширить нелегальный бизнес, о котором я и слыхом не слыхивал, и перешел дорогу ореховским, те ему предъявили серьезную претензию, но сейчас утверждают, что не убивали его.

– А ты-то откуда знаешь, что они утверждают, если с ними не общался и был не в курсе темных делишек Силина? – перебил Соколов.

– Ну так они же после его смерти ко мне пришли, долги требовать и вообще… Они решили солнцевских кинуть, воспользоваться, так сказать, случаем.

– А ты, стало быть, сменил своего шефа на боевом посту?

– Ну зачем вы так, Федота же только похоронили, я собирался к вам идти, я же хотел все рассказать…

– Как честный пионер Павлик Морозов, – иронии Соколова не было предела. – Хватит! Давай по существу!

– Да-да! Так вот, на них, на ореховских, наехали какие-то люди из госструктур, у которых с Федотом тоже были дела, но я там никого не знаю, поверьте!

– Дальше!

– Хорошо. Эти люди из госструктур решили, что бандиты убили Федота, ну и предъявили им претензию. Для бандитов лучший выход свалить все на Заречина, уж больно удобным козлом отпущения он оказался. Кстати, они не отрицали и версии, что он на самом деле убил, хотя вряд ли. Они выследили Дениса, который был на Кипре, наняли киллера, чтобы тот подстроил несчастный случай, а параллельно выкрали документы, они…

– Так, стоп! Теперь два очень важных вопроса. Первый: кто и кого нанял для убийства Заречина, и как его вообще нашли? Второй: кто и как организовал кражу документов из моего сейфа?