Текст книги "Самое древнее зло (СИ)"

Автор книги: Максим Лагно

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

Глава 9. Матвей и ужасные новости

1

Я простой фотограф. Все эти умобразы, драконы, эпическая война, маги, теория волшебных струн, вывернутая на изнанку, не укладывались в голове:

– То есть этот Первомаг разрушит Землю? А когда?

– Мы не знаем. У вас разве ничего не случилось?

– Ну, в интернете часто пишут ерунду. Но нет ничего про то, чтобы с неба посыпались огненные драконы или каменные роботы крушили города…

– Робо… кто?

– Типа ваших слоггеров. Только работают не на магии, а на батарейках и сервоприводах. У нас в мире обычная рутина, ничего магического, кроме роста инфляции и благосостояния олигархов. Единственное, что произошло, так это открытие вашего портала, но и про него уже забывают. Скоро выходит новый айфон, про него все новости…

– Откуда выходит? – спросил Хадонк.

– М-м, Айфон это национальный герой, которого держали в тюрьме?

– Ох, боюсь, не смогу объяснить.

Я и магические попаданцы сидели на диванах и стульях в гостиной. Только Рельсон стоял на коленях на полу. Расстелив пальто, пытался очистить его щёткой, которую нашёл в коридоре.

На кухне закипел чайник. Я принёс чашки и вазу с печеньем и конфетами.

– Какие у вас планы? – налил я кипяток в чашки. – Будете контактировать с правительством?

– М-м, у нас нет таких полномочий, – толстяк Слюбор набил рот печеньем: – У нас разведывательная миссия, с приказом уничтожить Первомага, если оценим шансы на исход битвы, как положительные.

Аделла развалилась в кресле, вытянула стройные ноги так, что мне приходилось перешагивать через них. Начал замечать, что рыженькая не самый приятный человек из компании… С Блендой можно поговорить по-человечески. Аделла больше напоминала львицу в клетке.

Споггель Хадонка исчез под курткой, за что я был благодарен: это существо пугало меня до дрожи. Оно было слишком непривычным, неземным. Слишком магическим.

– А не проще всё-таки рассказать нашим правителям о беде?

– Нет, – ответила Бленда. – Нам поведали, что ваш мир не знает магии. Чем вы будете блокировать «Стену огня» или «Разряд тысячи молний»?

– Э-э-э, ну мы подумаем…

– Пока вы будете думать, превратитесь в пепел. Лучше не раздражать Первомага. Судя по всему, он затаился, копит силы, изучая конфигурацию магических струн вашего мира. Значит – осознаёт свою слабость.

– Так самое время, пока слаб…

– Согласна с Матвеем, – сказал Аделла. – Нужно атаковать слабого врага.

– М-м-мы даже не знаем, где он, – рассудительно промычал Слюбор. – Сначала разведка, потом действие по обстановке. Хадонк, как любитель военной истории, подтвердит.

– А я? – жалобно раздалось с пола. – Я что буду делать? Я мирный человек. Животноводством хочу заниматься, а не воевать с первозданным злом.

– Будешь тут сидеть, – отозвалась Аделла. – И молчать.

Я встал в центре комнаты:

– Мне кажется, вы слишком самонадеянны. Пришли в мой мир, словно бы мы тут дикари невежественные. Вы же не знаете возможностей наших технологий! «Стена огня»? Пф, не смешите мои Искандеры. Что вы, феи и колдуны, знаете об энергии ядерного взрыва? Это и «Стена огня» и «Миллион молний» и «Тысяча чертей» в одной боеголовке. Что вы знаете о спутниковом наблюдении? Оно позволяет видеть любую точку планеты в любой момент времени. Особенно военным и спецслужбам. Огненные драконы с неба? Господи, фигня какая-то. Что вы знаете о системах ПВО, которые способны отследить и уничтожить цель размером с металлический шарик на орбите? Я уж молчу о том, что ваши драконы не догонят самолёт, и не увернутся от гиперзвуковой ракеты. Что вы вообще знаете…

2

Бленда спокойно выставила ладонь, давая знак замолчать:

– Мы знаем одно, Матвей, те миры, что не владеют умением использовать магические струны, заменяют их жалким подобием «технологии». Хорошо, мы не знаем о ядрах взрывов, а что ты знаешь о Семилунье, например?

– Ну, я видел в твоём умобразе, что у вас семь лун на небе. По их оборотам вы ведёте летоисчисление.

– Раньше у нас не было никаких лун. Это Первомаг призвал из глубин Вселенной огромные куски материи, чтобы бомбардировать Голдивар во время войны с магами. Не смешить твои искандеры? Хорошо, что смогут ракеты и ПВО против обрушения вашей Луны на Землю?

– М-м-м, да? Чего они смогут. Как остановят?

– Никак…

– Вот тебе и ответ, кто тут дикарь, а кто цивилизованный народ. Была в истории Голдивара цивилизация под названием Вердум. Они существовали до исчисления семилуньем, то есть даже до появления Первомага. По-сути, вердумцы были самые древние в Голдиваре. Вот они вообще не знали ничего о магии и развивали технологии. Строили уродливые города, похожие на ваши. Жгли уголь, чтобы использовать пар для движения колесниц. Добывали из земли жидкость, которую превращали в горючее вещество, чтобы двигать колесницы ещё быстрее… Знаешь, что с произошло с вердумцами? Однажды до их острова добрался мелкий маг из какой-то деревни Деш-Раджа. Не маг даже, а зловредный колдун Первой Отметки. Он промышлял изготовлением плохих крестьянских слоггеров, которые рассыпались в прах через день работы. Фабриковал постыдные умобразы с голыми женщинами и мужчинами… За что его и преследовали стражники. Когда он высадился на Вердум и увидел самонадеянную цивилизацию из людишек, которые сжигали груду уголь, чтобы вскипятить кружку воды, то знаешь, что он сделал?

– Что?

– Начал убивать их ради развлечения. Запечатлевал убийства и насилие на умобразы, и продавал извращенцам на Голдиварском материке. В Большой Библиотеке Химмеля хранится один уцелевший умобраз той эпохи. На нём – уничтожения целого города «Стеной огня» средненькой силы, всё на что хватило умения колдунишки… Весьма поучительное зрелище.

– Один мелкий маг уничтожил целую цивилизацию? – переспросил я.

– Знаешь, что сейчас на месте острова Вердум?

– Что?

– Ничейная территория, заселённая отбросами всех обществ Голдивара. Там нет никакой цивилизации, и никогда уже не будет. Земли не плодоносят, реки высохли. Огромный пустой материк с остатками жизни на побережье. Если не хочешь, чтобы с твоим миром произошло то же самое, слушай, что говорим мы, а не то, что ты думаешь, основываясь на опыте жизни в своём мире.

Бленда была права, но я не мог не возразить:

– Раз и на Земле есть магические струны, то научите нас на них играть? Не может же быть так, что наши миры не могут сотрудничать на взаимной выгоде. В конце концов, это вы запустили к нам злобного Первомага. Вы как бы нам обязаны…

3

В дверь громко постучали, сопровождая звонком.

Аделла встрепенулась, озираясь по сторонам.

– Что за звук, – выхватила из-за пояса очередной нож: – Что за звук?

Рельсон поспешно накинул на себя мятое пальто и обидчиво пояснил:

– Полагаю, у дикарей этот трезвон вместо входного бубенца.

– Матвей, открывай, это Алексей. Я знаю, что ты не один. Ты мне не нужен. Нужны твои гости. Не усложняй. Хотя… подожди, не утруждайся открывать.

Раздался странный шорох, исходящий откуда-то издалека. Дверь шевельнулись, рассыпалась, образовав у порога груду щепок.

Алексей зашёл в прихожую. Щепки сложились обратно во входную дверь.

– Так я и знал, что ФСБ – волшебники, – сказал я.

Бленда посмотрела на своё запястье. Цифры на браслете крутились и показывали что-то такое, отчего её лицо вытянулось от удивления вперемешку со страхом:

– Это он… Он!

– Кто «он», унеси его табун? – недоумевала Аделла.

Потом догадалась. Рыкнула и приняла боевую стойку. Как бы я не был напуган происходящим, не мог не залюбоваться её красотой. Огненные волосы разметались по плечам…

Потом произошло такое, отчего меня чуть не стошнило: руки Аделлы превратились в когтистые лапы с рыжей шерстью, лицо удлинилось, а красивый ротик с прелестными губками стал пастью с загнутыми клыками.

– Ух, какая грозная кошечка, – сказал Алексей. – А полностью превратиться в тинь-поу слабо? Не научилась ещё?

Аделла ответила рыком. На кончиках огромных когтей заискрился красный шар. Отделившись от лап, метнулся в Первомага. Он отбил его не глядя, чуть ли не движением бровей. Шар врезался в стену, пшикнув, как окурок в воде.

Усмехаясь, Алексей прошёл в комнату:

– Хочу лично поблагодарить вас за спасение.

– М-мы как раз собираемся исправить ошибку.

 Первомаг Алексей сел на диван:

– Матвей, дай-ка и мне чаю?

– Не лопнешь? – ответил я, не двигаясь с места.

– Ты напрасно сердишься на Алексея. Я временно переселился в его тело.

– Догадался, что в моём мире нельзя ходить в виде гигантского скелета?

– Ага. Для Брянска это немного вызывающе. Алексей хороший человек, переживает за страну… А теперь, узнав о моих планах, переживает за весь мир.

Аделла снова зарычала и метнула в Алексея огненный шар. Не долетев до него пары метров, шар упал на пол, испарился, успев оставить горелое пятно на паркете.

– Прекрати, – приказала ей Бленда. – Не трать силы.

Маги рассредоточились по комнате, окружая Алексея. Я и Рельсон не знали, куда себя деть. По знаку Бленды отошли в дальний угол комнаты.

Ужасный споггель Хадонка перестал быть прозрачным. Увеличиваясь в размерах, стал превращаться в чудовище, напоминающее быка. При этом перестал быть бесплотным – опрокинул лампу и стул.

Алексей бесстрастно следил за приготовлениями:

– Хм, а они вас обучили кое-чему за это время, да?

– Сейчас проверим, – ответила Бленда.

– Видишь, девушка, в этом и ложь вашей магической академии. Если магии можно обучить за короткий срок, зачем вы учитесь там годами?

– М-м, кроме магии есть множество других наук, неизвестных тебе, Первомаг. Ты слишком стар, чтобы понять.

Алексей спокойно, словно сидел в гостях с лучшими друзьями, закинул ногу на ногу:

– О! Наука! Мой дух пробыл в этом мире несколько тысяч лет. Он безучастно наблюдал развитие людей. На Земле любят науку. Именно через неё я и захвачу этот мир, хе-хе, вот это будет поворот.

Я не вытерпел:

– Мог бы захватить – захватил бы. Вместо этого, пришёл сюда и пытаешься о чём-то договориться. Видишь, Бленда, он слабее, чем хочет показаться. Ему что-то от вас надо.

Бленда достала из сумочки по булыжнику и зажала в руках, словно собиралась наброситься на Первомага с этим первобытным оружием:

– А Матвей прав… Чего ты хочешь?

– Чтоб вы оставили меня в покое.

– Вот это поворот! – отозвался я.

– Помолчи, Матвей, – приказала Бленда.

– Сделанного не воротишь, – продолжал Алексей. – Я усвоил урок прошлого. Я был слишком уверен в своих силах и проиграл. Хотел слишком многого: и владеть Вселенной, и быть Первомагом, и… оставаться человеком. В этом была моя слабость. Сейчас я признаю, что не имею власти над властью, что не всесилен. Предлагаю вам вернуться в Голдивар и забыть обо мне.

– После всего, что ты сотворил? – спросила Бленда.

– Да откуда ты знаешь, чего я сотворил? О том, что я ужасное зло, которое надо остановить, тебе сказали твои наставники, не так ли? Но ведь они когда-то врали обо мне. Ты не думала, что врут и сейчас? Разве ты уверена, что не существует иной версии событий? Моей версии?

– Мы видели достаточно, – сквозь зубы пробормотала Бленда.

Я подметил, что маги постоянно смотрели на свои браслеты, словно ожидая некой команды. Надо бы спросить, что это за штука. Вообще, надо бы о многом спросить…

– Попробуй выбросить из головы ту ложь, что напихали вам наставники, Бленда, – пылко призвал Первомаг Алексей. – Ну к чему вам этот жалкий мир? Вы его не знаете, какая вам разница, что с ним будет? Ваши наставники сами определили его местом моей ссылки, пусть так и останется.

Рельсон стоял рядом со мной. О нём настолько все забыли, что когда он пискнул:

– Правда, чё нам тут делать? Этот мир углём воняет. Поехали домой?

Все маги с удивлением на него обернулись. У Аделлы к тому времени отрос хвост, которым она гневно била по стенам квартиры. Вероятно, зубы и клыки не давали ей говорить, поэтому она только прорычала:

– Аарррхх… штаны… арррххх… на плечи!

Рельсон виновато втянул голову в своё истерзанное пальто:

– Я просто предложил…

И тогда началось.

Глава 10. Ракурсы битвы

1

Алексей моментально оказался на ногах. Вокруг него выросло искрящееся фиолетовое поле, от которого попеременно отразились несколько ударов молний.

Аделла совершила серию прыжков, отталкиваясь от стен, описала таким образом круг по комнате. Повалила шкаф, а от её ног на стене остались глубокие борозды. Мои лучшие фотографии в рамах разлетелись на осколки и обрывки. При этом Аделла не переставала посылать на Первомага огненные шары вперемешку с молниями, которые возникали в её лапах.

Хадонк и споггель действовали одновременно, но по разному. Хадонк сводил растопыренные ладони. Невидимая сила словно бы отводила их обратно, как если бы маг пытался вытянуть непомерный груз на тренажёре.

Его споггель, разбежавшись, бился об фиолетовое поле, окружающее Первомага. Рассыпался на белые осколки, вновь собирался, как жидкий Терминатор, и снова бился. С каждым ударом поле покрывалось рябью, но выдерживало.

Бленда стояла, вытянув руки вперёд. На её раскрытых ладонях светились камни. С шипением они словно сгорали, проникая под кожу. Растворившись полностью, камни превратились в столбы красного света, бившие из татуировок на ладонях. Затем столбы начали извиваться, как огненные плети. Выкручиваясь, как ленты в танце гимнастки, плети размеренно хлестали по кокону с Первомагом, внося свою долю помех в защиту.

Первомаг не спешил отвечать на удары. Даже я понял, что он оборонялся, присматриваясь к возможностям магов.

Отойдя от первоначального шока, я выхватил мобильный телефон и начал снимать. Всплески энергии действовали на электронику. Изображение постоянно мерцало, сбоило, разваливалось на пиксели или тормозило.

В конце концов, экран погас. Решив не тратить время на перезагрузку, присел на корточки и пополз к своему фоторюкзаку. Когда прополз мимо гудящей стенки защитного кокона, почувствовал, как у меня встали дыбом наэлектризованные волосы. Пару раз меня чуть не сбила Аделла, почти полностью превратившаяся в страшное животное, напоминавшее одновременно льва, саблезубого тигра и косматую обезьяну. При этом оно, привстав на задние лапы, время от времени метало огнешары, рыкало и бросалось в стороны, меняя точку обстрела.

Вдобавок в дверь постоянно трезвонили. Между взрывами и треском энергии, я слышал глухие голоса соседей, грозившихся вызвать полицию, если я не прекращу «адский дебош». Как они были близки в описании происходящего!

Обернувшись, обнаружил, что Рельсон ползёт вслед за мной:

– А ты куда?

– Я думал, вы хотите прочь отсюда…

– Вернись на место, как приказала Бленда.

Рельсон утёр нос, поправил пальто и пополз обратно.

Завладев рюкзаком, я бросился обратно в наш угол, молясь, чтобы ни один магический снаряд не попал мне в спину. Стены квартиры тряслись, вся мебель была разбита в щепки. Остатки люстры покачивались при каждом взмахе световых плёток Бленды.

Первомаг стал отвечать на атаки, выпуская на магов прозрачные копья, словно созданные из света. За каждым большим копьём следовал рой световых стрел. Теперь усилия Бленды были направлены больше на защиту от них, чем на удары по кокону.

Бесноватая Аделла прыгала от стены к стене, как тигрица в клетке.

Один Слюбор, закутанный в плащ выглядел странно. Он не производил никаких лучей или энергии. Прикрыв глаза и склонив голову набок, висел в десятке сантиметров от пола, словно спал, утомлённый дракой.

Звонки в дверь и крики соседей замолкли.

– Слюбор заставил их думать, что ты прекратил шуметь, – пояснил Рельсон: – Фулели воздействуют на чужое сознание.

– А ты кто? – спросил я. – Почему не помогаешь товарищам?

– Не товарищи они мне. Да и не умею я как они… Это же высшая степень боевой магии, такое я только в умобразах видел. Я животновод. Отец содержит в Енавском Княжестве фермы и пастбища…

Я достал фотоаппарат. Меняя портретный объектив на «ширик», спросил:

– А зачем в портал полез?

– Я не полез. Я искал своё пальто, используя руль поиска, который, между прочим, десять дней мастерил, это ведь тоже задача для мага Первой Отметки. Ползал в кустах, увидел, что пришли эти четверо и наставник с ними. Ну, я не стал вылазить, занятия-то я прогулял, получается. А они открыли портал переброски прямо над моей головой. Я и за траву, и за землю цеплялся, но меня потихоньку утаскивало…

Удар светового копья прервал его рассказ. Закричав от боли, Рельсон принялся кататься по полу:

– Ай, вытащи, вытащи!

Сколько я ни пытался ухватить световое копьё, оно проходило сквозь мои руки, легонько их обжигая:

– Тут магия нужна! Я не знаю что делать!

– А-а-а, больно, как больно… Я умираю…

Перестав трепыхаться, он раскинул руки и принялся быстро-быстро что-то бормотать. Тощее тело Рельсона начало сжиматься. Одновременно с этим его руки превратились в крылья, но тоже стремительно уменьшились. Световое копьё разлетелось в пыль.

В следующую секунду вместо человека на полу прыгал воробей. Оттолкнувшись, он взмыл в воздух.

– Рельсон, вернись, – закричала Бленда.

Но испуганная птичка, сделав несколько бестолковых зигзагов по комнате и, врезавшись разок в лампу, вылетела в окно.

Я пожал плечами и начал фотографировать происходящее.

2

Когда я смотрю на мир через объектив – происходит своего рода магия. Я превращаюсь в машину по поиску ракурсов.

Любой, кто занимается фотографией профессионально, а не «для себя», кто зарабатывает этим на жизнь, знает это ощущение. В таком состоянии фотографы способны бесстрастно фиксировать умирающего от голода ребёнка в Африке, раненного ребёнка в Сирии, мёртвого ребёнка на Украине.

За это фотографов называют бездушными.

Так и есть. Мы вкладываем душу в снимок, на себя уже не остаётся.

Вот и сейчас, когда смотрю через объектив, я перестаю бояться световых копий, который десятками посылает Первомаг на студентов магической академии. Моё тело, как объект боли меня не интересует. Оно сейчас предназначено для того, чтобы поставить камеру под нужным углом. Или выставить настройки так, чтоб световые линии не засвечивали весь кадр.

Нет нужды смотреть на экран, чтобы знать, когда вышел удачный кадр.

Вот сосредоточенное и красивое лицо Бленды Роулли, наполовину сокрытое снопом красных искр, что высекают её огненные хлысты. Крепко сжатые побелевшие губы иногда приоткрываются, Бленда делает глубокий вдох, словно выплывает на поверхность воды, и губы снова сжимаются. Она похожа на хирурга, проводящего сложную операцию.

Вот мутировавшая Аделла как бы замирает на потолке: наполовину звериное тело собрано в пружину, хвост с острой кисточкой на конце нацелен на кокон Первомага, глаза горят красным огнём, мускулистые лапы напряжены, рыжая шерсть стоит дыбом, кое-где в ней торчат обломки световых копий. Именно на этом снимке будет заметно, что Аделла сильно пострадала от самозащиты Первомага. Обломки световых копий затухают, на их месте остаются кровоточащие раны.

Слюбор стоит, как изваяние, закутавшись в свой плащ. Этот толстый парень – островок спокойствия в буйстве вокруг него. Плащ уже пробит в нескольких местах. Но Слюбор непоколебим, его фигура потеряла добродушную полноту. Он – тёмная неизвестность, готовая развернуться в сокрушающую силу иллюзии.

Вот Хадонк продолжает свои энергичные, но совершенно бессмысленные движения: пытается сомкнуть разведённые руки, но неизвестная сила продолжает тащить их обратно. Он похож на спортсмена, проигрывающего состязание. Лицо выражает решимость и злость на себя, злость на недостаточность усилий…

Вот его споггель с игривостью щенка замирает в воздухе, перехватывая световое копье, намеченное прямо в лицо Аделлы. Но второе копьё ускользает из лап семейного духа. Раздаётся оглушительный рык, переходящий в вой, а потом в обычный крик.

Пронзённая навылет Аделла катится прямо на меня: огромный ком мускулов, огня и когтей готов меня раздавить… Но я продолжаю снимать.

Ведь я смотрю на мир через объектив.

3

Прокатившись по полу, Аделла замирает у моих ног, стремительно превращаясь в саму себя. Оскаленная морда мутирует в окровавленное лицо с закрытыми глазами. Пробитые лапы с мокрой от крови шерстью – в бледные руки, изрезанные и исцарапанные.

Отбросив камеру на бок, я присаживаюсь перед ней:

– Что делать? Что делать? – кричу я.

Световое копьё торчит прямо из груди Аделлы. Капли крови стекают по острию, смешиваясь с пылинками света. Я уже знаю, что голыми руками копьё не вытащить.

Аделла корчится от боли, изгибаясь и поливая пол кровью. Она не полностью трансформировалась – остаются заострённые ушки и хвост, которым она яростно колотит по полу, разбрызгивая обломки световых стрел и копий.

Аделла хватает меня за плечо. На её пальчиках сохраняются кривые крепкие когти. Они раздирают мою рубашку, впиваются в кожу:

– Сун… дук… – бормочет Аделла, пуская изо рта кровавые пузыри. – Рулль…

Вырвавшись из её когтистой хватки, я ползу к сундуку, с которым прибыл Слюбор. Фотоаппарат профессионально оберегаю от ударов.

«Хм, – думаю на секунду, – а ведь из меня вышел бы хороший военный корреспондент… Впрочем, я и есть первый фотожурналист на первой магической битве за судьбу Земли».

Когда перед глазами нет объектива мне страшно. Останавливаюсь и сдаю назад. Передо мной взрывается световое копьё, пронзившее пол насквозь. Интересно, видят ли его соседи? Или Слюбор держит их сознание в подчинении?

Осколок копья пробивает мою ладонь. Смотрю на этот сгусток света с некоторым изумлением… Потом кричу, потом падаю, фотоаппарат ударяется об пол объективом.

Оборачиваюсь: сквозь мерцающие стены энергетического кокона вижу Алексея. Он усмехается и, растопырив обе ладони, высылает на меня сразу стопку копий. Я беспомощно закрываю лицо руками.

Как во время съёмок «стоп-моушн» вижу, как передо мной падает один из светящихся камней, мгновенно вырастает стена тумана. Копья пропадают в ней и с грохотом появляются вокруг меня. Пробивают стены и остатки шкафа… Меня обсыпает пылью и крошками кирпича. Копья образовывают в стене дыры, сквозь них я вижу кухню и оборванную электропроводку соседней квартиры.

Поднимаюсь и подползаю к сундуку на колёсиках. Под прикрытием тумана, спокойно открываю крышку: он полон каких-то ящичков и сундучков поменьше. Меч в ножнах, непонятные устройства, похожие на астролябию, скрещённую с телескопом. Несколько книг… На обложках незнакомые письмена. Значит, языковой рулль не работает на чтение?

– Что выбрать? – кричу я.

Мне никто не отвечает, все заняты битвой с Первомагом. Сквозь туман, вижу, что Бленда покачивается, держась за плечо, из которого торчит стрела. Теперь она бьёт Первомага только одним хлыстом.

Из-за дивана я вижу ноги и хвост Аделлы. Хвост стучит всё слабее и слабее… Кошечка умирает.

Открываю ящички, ворошу содержимое: свёртки бумаги, перехваченные разноцветными лентами. Синие, красные, зелёные… Понятно, что цветокодирование что-то обозначает… Скорее всего, мне нужен рулль исцеления или типа того, но как разобраться?

4

Я схватил первый попавшийся свёрток с синей лентой, развязал, развернул. В верхней части рисунок мужчины в большой шляпе и с необычной формы гитарой на груди, вытянув руку вперёд, замер в позе певца. Тут же заиграла музыка.

Ясно, это что-то типа музыкального плеера.

Отшвырнул лист, взял тот, что с зелёной лентой. На нём нарисована река и мельница… Я слишком поздно спохватился. Лист выпал из рук, из него полилась холодная вода. Напор был такой, что моментально весь пол покрыла лужа по щиколотки. Теперь точно соседи придут! И Слюбор не поможет.

В крышку сундука вонзилась световая стрела, разнося её в щепы. Туман терял защитные свойства! Я схватив все рули в охапку и побежал обратно под прикрытие дивана, пригибаясь, как боец в окопах Второй Мировой. Кровь из раны на моей руке заливала свёртки. Надеюсь, это не повлияет на их магические свойства?

Аделла почти не шевелилась, её хвост вяло подрагивал, как у ленивой кошки, уснувшей на подоконнике. Аделла приоткрыла глаза, я поймал взгляд вертикальных зрачков… С трудом повернувшись набок, Аделла нашарила нужный рулль и развернула, путаясь в своих кривых когтях.

– Давай помогу…

В ответ она прошипела и мяукнула.

– Хорошо, хорошо, сама, – согласился я.

Я выглянул из-за дивана. Бленда уже стояла на одном колене, с трудом отбивая потоки стрел и копий, лившихся в её сторону. Речи о том, чтобы атаковать уже не было. Слюбор распахнул плащ, тяжело дышал, пот насквозь пропитал одежду. Бог знает, это магия его утомила или просто результат ожирения.

Споггель Хадонка прыгал менее резво. В нескольких местах его туловище пробито насквозь и дыры не затягивались, как ранее. Сам Хадонк, продолжая идиотически пытаться свести ладони, пробирался к Бленде.

– Так-то лучше, – выдохнула Аделла и встала на четвереньки, выглядывая из-за дивана вместе со мной.

Она приняла человеческий облик, хотя уши и хвост остались:

– Мы были не готовы, – сказала Аделла. – Поэтому так позорно проигрываем!

– Что теперь делать?

– Отступать. Что ещё?

Аделла выскочила из-за дивана и помчалась к Бленде и Хадонку, разбрызгивая воду. Слюбор уже стоял рядом с ними, прикрывая всех обрывками плаща.

– Как всё повернулось, – прокричал Алексей. – Отзываю своё предложение. Вместо мирного соглашения, я вас просто уничтожу.

Энергетический кокон вокруг него задёргался и потух, как огонь газовой плиты. Алексей сделал несколько шагов к магам, но на него накинулся споггель. Пришлось снова остановиться и поднять защиту.

Я подхватил свой рюкзак, запихал в него раскиданные в воде рулли и побежал к магам.

– Выход, где выход? – прошептала Бленда. – Мы задержим, ты открывай и беги.

– Ну, нет. Давайте вместе, – не согласился я.

– Конечно, вместе, кретин, – Аделла хлопнула меня хвостом по ногам. – Нужно дверь открыть.

– А вы не можете её сломать?

– Делай, что мы говорим! – хором крикнули маги, сдерживая потоки стрел и копий, которые падали на нас с неослабевающим натиском.

Понял, что меня отсылают под предлогом открыть дверь. Если они способны сбросить Луну на земной шар, то и дверь вышибить сумеют.

Я побежал в коридор, но дорогу преградил частокол из световых копий. Пока думал, как его обойти, под ноги мне, как граната, покатился светящийся камень Бленды. Еле успел прикрыть лицо рюкзаком. Вместо взрыва произошёл сильный хлопок. Камень разлетелся на осколки, превратившись в скопления маленьких камешков. На секунду они замерли в воздухе, как трёхмерная модель пояса астероидов… и, как дрессированное стадо, ринулись на копья, пробивая сквозь них проход.

Продравшись сквозь торчащие обломки световых копий, я обернулся:

Аделла поддерживала Бленду и вела её в коридор. Слюбор тащил сундук. Прикрывал отступление Хадонк. Споггель принял компактный размер и обвился вокруг тела хозяина, отсекая стрелы.

Хадонк наконец-то свёл ладони вместе… будто аплодировал завершающей фазе битвы.

Стены мой квартиры, повинуясь его движению, как намагниченные, сдвинулись, зажимая Алексея между собой.

Я увидел соседей из квартиры слева. Под влиянием иллюзии Слюбора, они продолжали сидеть на кухне. Пили пиво и смотрели телевизор, не обращая внимания на то, что их квартира лишилась стен. Сосед справа, продолжал играть в Доту, хотя сидел прямо напротив отъехавшей стены. Дотерам, вероятно, не нужна иллюзия, чтобы не замечать окружающее…

Алексей завыл, пытаясь выбраться из ловушки. Но Хадонк опутал сэндвич из стен и Первомага полупрозрачными линиями силового поля, скрепляя вместе, как изолентой.

Мы все выскочили в разрушенный подъезд. Перепрыгивая через обрушивающиеся под нашими ногами пролёты, выбежали на улицу.

– Теперь куда? – спросила Аделла.

– Скорее в машину.

Разместив гостей в тесном салоне своей новой «Нексии», я бросил последний взгляд на дом.

Он представлял собой титаническую инсталляцию безумного художника-авангардиста. Одни стены были сплюснуты, другие торчали наружу. В открывшихся ячейках квартир сновали люди, игнорируя разруху. Какая-то бабушка, опутанная иллюзиями Слюбора, ходила взад и вперёд по выкрученной лестнице подъезда, даже не замечаязакольцованности своего движения.

– Поехали скорее, – пробормотала Бленда. – Слюбор больше не может сдерживать внимание жителей.

Я завёл двигатель, и мы выехали на Московский проспект.