Текст книги "Самое древнее зло (СИ)"

Автор книги: Максим Лагно

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

Максим Лагно
Самое древнее зло

Глава 1. Ночные тени

1

Я выскользнула из дверей спальни и прошла по коридору. Сапожки держала в руках, прижав к груди. У входных дверей меня ждал Хадонк.

– Да уж, выбрали мы время, светло как днём, – прошептал он, делая попытку поцеловать.

Я увернулась и наклонилась, чтобы обуться.

Сегодня в небе торчали две из Семилунья. Пару часов назад я сожгла два стен-камня, но не смогла вызвать ни малейшего облачка, чтобы прикрыть наши тёмные делишки.

Впрочем, управление погодой не моя стихия. Хотя всегда об этом мечтала. Наставники же говорили, что я «кидаю камни в небо», подразумевая, что они неизменно свалятся мне на голову.

Сняла с вешалки пальто и просунула руки. Принюхалась:

– Почему сыростью пахнет?

– Это моё сердце обливается слезами, – меланхолично ответил Хадонк.

Он стоял в квадрате двойного лунного света из окна, отбрасывая на шкаф с одеждой две тени. Я усмехнулась: во второй тени прятался семейных дух Хадонков, так называемый «споггель».

Возникла шальная мысль: привязать споггеля к себе. Конечно, через пару часов он вернётся к хозяину, вымотав из меня все силы, но зато Хадонк проведёт два ужасных часа, полных отчаяния и боли.

Словно прочитав мои мысли, Хадонк поспешно провёл рукой, пряча духа за свою спину.

– Когда-нибудь я сделаю это, – шутливо пригрозила я.

– Попробуй, я не так глуп, как ты думаешь. – И снова полез целоваться.

– Нет, ты всё-таки глуп. Какое из моих слов вчерашнего объяснения тебе не понятно?

– Все. Ни в одном из них не было любви.

– Это ли не объяснение?

– Когда любишь, не хочешь слышать правду. Я люблю тебя. Мне не нужна правда.

– Клянусь Родительским Топазом, ты зануда! Пошли.

Я дёрнула его за руку. Мы тихонько отворили створку тяжеленной двери. Вход в студенческие спальные палаты был высотой в четыре роста, словно строили его для великанов из Щербатых Гор.

Хадонк так сжал мою ладонь, что пришлось зашипеть:

– Расслабься.

– Не могу, моё сердце сжимается в такт твоего безразличия.

– Убей тебя булыжник, я иногда не могу понять, ты серьёзно говришь или издеваешься надо мной?

– Серьёзен, как Лорт-и-Морт, рассказывающий о своём героическом прошлом.

Я не удержалась от улыбки. Лорт-и-Морт – хранитель замка Академии Химмельблю. В обмен на тысячелетнюю жизнь, он вынужден был проживать её лишь в пределах территории Академии. А какой смысл от тысячелетия, если ты не можешь выйти даже за ворота, где моментально исчезнешь?

Он прожил уже половину срока, но не видел ничего, за исключением кромки Химмельского леса за крепостной стеной. Ещё он видел перелётных птиц в сезон Риттаки. Тогда он закрывался в своей каморке и протяжно рыдал, полагая, что его никто не слышал.

Забавный всё-таки Хадонк товарищ, убей его булыжник. Товарищ, но не более. Как бы ему это объяснить?

Не размыкая рук, прячась в двойной тени от крепостной стены, мы пробежали мимо конюшен и спортивных залов к складским сараям. Во время бега меня преследовал странный сырой запах. Неужели будет дождь? Или я не смогла наколдовать облака, но ошибочно призвала воду? Вот уж точно, накидала в небо камней.

Из тени одного из сараев раздался тихий посвист. Мы резко свернули туда. Под навесом сарая сидела вторая парочка нашей четвёрки.

Слюбор одет в чёрный плащ. При каждом порыве ветра обнажалась красная подкладка, разрушая всю маскировку. Любой наставник, выйдя по ночным делам, мог увидеть, как у сараев периодически мелькало алое пламя.

Рядом с ним – Аделла Лью. Она оделась в обтягивающие охотничьи штаны и сапоги на каблуках. Рыжие волосы подоткнула под маленькую шерстяную шапочку, какие носили рудокопы. Несколько извилистых прядей очаровательно выбивались и ложились на её лоб.

Да уж, пока я колдовала облака, Аделла колдовала перед зеркалом.

Должна признаться, выглядела она эффектнее меня. Настоящая роковая злоумышленница.

Оглядев моё пальто, Аделла фыркнула:

– Бленда Роули, вы попутали.

Если назвала меня полным именем, значит приготовила пакость.

– Аделла Лью, извольте пояснить, ибо слова ваши туманны, а тон оскорбителен, – перешла я на такой же витиеватый язык наставников, вызывающих друг друга на поединок.

– Вы, Бленда, чужое пальто нацепили. Ладно бы чьё-то, но оно принадлежит Рельсону, целующемуся с жабами.

Я моментально стянула пальто: так вот откуда шёл сырой запах.

 Хадонк отвернулся, скрывая улыбку.

– Убей меня булыжник, – я швырнула пальто на землю. Из кармана моментально выскочила жаба. – Теперь буду вонять болотом!

Слюбор мелко захихикал:

– Ты, м-м, не можешь своё пальто отличить от Рельсоновского?

– Я жгла стен-камни… это отняло силы и внимание…

– Ладно, не оправдывайся, – скомандовала Аделла. – Нам пора.

Повернулась к Хадонку и хлопнула его по плечу:

– Веди нас к Триединому Первомагу, следопыт.

2

Краешек статуи Триединого Первомага обнаружил Хадонк, который вместе со своим наставником и одногруппниками уходил в чащобу леса Химмельблю, где тренировались, превращая его то в степь, то в каньоны.

– Статуя расположена прямо на болоте, – рассказал Хадонк, пока мы пробирались через лес: – И скажу я вам, статуя просто невероятно огромная. Вероятно, она давно окутана иллюзиями. Вероятно, во время наших упражнений, я как-то задел иллюзию, сорвав ненадолго покров.

– Как ты узнал, что это Первомаг? – спросила я.

– Статуя один в один, как рисуют в учебниках. Или как те копии, что стоят в храмах. Как можно не узнать образ Триединого?

– А потом?

– Я сделал вид, что не заметил сорванного покрова. Нарре Скиг, наставник путаников, запретил нам приближаться к болоту. Отослал на другой край леса. Я спрятался в кустах, и видел, когда он колдовал, восстанавливая защитную иллюзию. Видел все связи защиты и последовательность наложения…

– Даже если ты их видел, это не значит, что ты сможешь их сломать, – заметил Слюбор.

– Да, это как видеть, что кто-то закрыл дверь и положил ключ в карман, – поддержала Аделла Лью. – Это не поможет проникнуть за дверь.

Хадонк остановился:

– Сейчас проверим. Мы пришли.

Я оглядела пустое болото, простиравшееся до самого леса почти на горизонте. Луны блестели в лужах, ветер шумел в деревьях. К моим ногам подскочила парочка лягушек, полагавшая, что пришёл Рельсон, их повелитель.

Слюбор вышел в центр поляны:

– Давай, открывай.

– Нет, друзья, – покачал головой Хадонк. – Нам придётся действовать вместе.

– Ты с ума сошёл? – закричала на него Аделла Лью.

– М-м, ну нет, дружище, – открестился Слюбор.

Даже я вынуждена была согласиться:

– Я слишком молода, чтобы умирать.

– Послушайте же, я всё продумал! Прочитал весь учебник «Теории координации полей»… – торопливо сказал Хадонк. – Просто нужно решиться на это…

– Решиться на координирование нескольких потоков магии? – продолжала кричать Аделла. Степные охотницы обладали сильным, пронзительным голосом.

– Ну да.

– Этому учат на последнем курсе!

– И то не всех, – вставила я, намекая, что до последнего курса крикливая охотница не дотянет.

– М-м-м, да, дружище, – сопел Слюбор. – Мы так дёрнем ткань мироздания, что в ответ она разрежет нас на миллион кусочков.

Я опять согласилась:

– Даже если мы решимся, кто будет центровым? Без координатора потоков, мы точно погибнем.

Хадонк расправил плечи и снял куртку, под ней оказалась заговорённая кольчуга Лорт-и-Морта, которая позволяла хранителю покидать собственный заколдованный круг на несколько минут.

– М-м-м, дружище, ты украл и это?

– Ага.

Я невольно залюбовалась Хадонком. Он, красивый, стоял в лунном свете, а кольчуга отбрасывала на траву лунные отблески. Убей меня булыжник, может я зря отвергаю его? Что если мы созданы друг для друга…

Размышления прервали лягушки, которые стали собираться вокруг меня в огромном количестве, привлечённые следами эманаций хозяина.

– Согласна! – воскликнула я. – Верю Хадонку.

И встала рядом с ним. Не для поддержки, а лишь бы отойти от лягушек. Но те всё равно запрыгали в мою сторону.

Слюбор нехотя покряхтел, поскрёб пальцем нос:

– Не, ну м-м-м, с кольчугой оно проще, конечно… Она нейтрализует смертельные последствия для координатора.

Хадонк протянул руку Аделле:

– Без тебя мы не сможем.

– Вот и хорошо, – неожиданно тихо сказала Аделла. – Значит, живы останемся.

– Убей тебя булыжник! – Не вытерпела я. – Ты же больше всех хотела оживить Первомага. Верила, что именно он дарует власть над мирозданием.

Аделла Лью сняла шапочку и тряхнула рыжими локонами:

– Верю. Но не верю, что его нашли вдруг посреди леса. Сколько поколений магов тут практиковалось? Почему же они раньше его не видели? А? Скажи мне, Бленда?

– И правда, почему? – я повернулась к Хадонку.

Он нетерпеливо потоптался в луже:

– Да потому, что наставники его всегда прятали, понимаете? Он всегда здесь был. Все века. А они его прятали за иллюзиями. Думаете, зачем Лорт-и-Морт променял свободу на бессмертие?

– М-мда, дружище, всё сходится. Он не академию охраняет, – кому она сдалась, – а Первомага!

Хадонк подошёл к Аделле:

– Решайся. Второго шанса у нас не будет.

Странно, что именно безалаберная Аделла пыталась быть благоразумной:

– Но раз прячут, на это есть причины?

– Конечно, есть, – выступил Слюбор. – Первомаг скрывает тайну. Скорее всего, это – абсолютная власть над всеми потоками и струнами магии всех миров.

Довод оказался решающим. Аделла Лью хотела заполучить магические силы, не тратя семилуния на обучение. Того же хотели Хадонк и Слюбор.

Чего хотела я? Да просто – активировать легендарного Триединого Первомага и посмотреть, что получится. Ну и магические силы задаром – тоже неплохо.

Почувствовав неладное, лягушки наконец-то бросились прочь от меня.

– М-м, даже лягушки осторожнее нас.

3

Вчетвером мы встали в круг.

– Вот обязательно устраивать хоровод в болоте? – ворчал Слюбор. – Нельзя место сухое найти?

– Терпи, – ответила я. – Так эпичнее. Видел бы кто нас со стороны, обзавидовался бы, мы как настоящие маги выглядим.

Я достала мешочек и вынула самый крупный стен-камень. Красненький, с прожилками бордового мрамора – самый сильный, что был в моих запасах.

Аделла Лью сняла с шеи амулет и отстегнула кроличью лапку.

Слюбор переодел свой плащ изнанкой наружу. Фулели всегда концентрировались на ярких цветах. Вероятно, это и сближало их с балаганами на ярмарках.

Хадонку единственному из нас не нужны материальные проводники для формирования потока. За него это делал споггель. Семейный дух завис над его левым плечом. Из бесформенного облака он превратился в веретенообразный столбик, внутри которого начали раскручиваться энергетические потоки.

– Готовы? – спросил Хадонк.

– Нет, – ответила я за всех. – Но приступай.

Как по команде, мы все закатали правые рукава и посмотрели на свои браслеты, так называемые «стирометры».

Три кольцеобразных камня внутри металлической оправы приходили в движение, когда владелец стирометра кидал на него взгляд. Один за другим камни моего стирометра остановились, показывая цифры: 0… 3… 2…

Я испуганно посмотрела на друзей.

– М-м-м, – сказал Слюбор. – У меня тоже тридцать два.

В свои бесконечные «м-м-м», он вкладывал любые оттенки переживаний. Эти м-м-мыки явно выражали страх.

– Тридцать три, – сказала Аделла. – Красивое число, хоть и пугающе маленькое…

– Тридцать три – не единица, – подбодрила я. – Кроме того, вы же помните уроки? Погрешность предсказания стерн-числа зависит от количества участников магического действа.

Хадонк показал всем свой браслет:

– У меня шестьдесят восемь, всё в порядке!

– Мы на пороге великого события, – продолжила я. – Если всё получится, станем могущественными магами без всякого обучения.

– Знания, рождённые не опытом, полны ошибок… – сказал Слюбор.

– Хватит бояться.

– А кто боится? – тряхнула волосами Аделла. – Кто призывает не бояться, тот больше всех и боится.

Хадонк взмахнул рукой, посылая своего споггеля в центр круга. Его вращение увеличивалось, создавая лёгкий ветерок, что было редкостью для бесплотного существа.

Я положила стен-камень на ладонь левой руки, в центр круглой татуировки, изображавшей стилизованное жерло вулкана. Центр татуировки стал красным, появился рассеянный столбик красного света, показывающий, что поток магии готов к управлению.

Прежде чем посмотреть на товарищей, взглянула на стирометр. Двадцать четыре! Лучше бы не видела… Поспешно спрятала браслет под рукав.

Аделла Лью, прикрыв глаза, перебирала пальцы кроличьей лапки, бормоча заклинания на родном номасийском языке. Ведь рядом не было преподавателя, который приказал бы использовать общепринятый химмельский. Сама Аделла Лью, яростная патриотка Номаса, уверяла, что её неудачи в учёбе как раз от того, что не дают использовать родной язык.

Слюбор, как положено фулелю, действовал наименее эффектно. Внешне не было заметно, что он вообще работал с магией. Лениво водил руками, поглядывая поочерёдно на нас. Напоминал обманщика в хоровом пении на уроке музыки: все пели, а он просто открывал рот. Обманчивое впечатление. Слюбор самый успешный маг среди нас. Он выполнял все задания, получал лучшие оценки.

Фулели считали себя некой элитой среди магов. От того, что рождались реже всех. А жалкий вид своей магической процедуры объясняли тем, что истинная магия не видна в работе. Ну-ну.

– Ой, – взвизгнула Аделла.

– М-м-м. Да…

Я сдержала восторг. Всякий раз, когда работаешь с магией, прикасаешься к струнам мироздания… Но сейчас… Сейчас я будто отчётливо провела по вселенной пальцами, а она ответила мне музыкой своего величия.

Никогда не испытывала ничего подобного. Вероятно, эффект совместных усилий. Одновременно и страшно и любопытно.

Я поняла, что всё, что мы делали ранее – дешёвое ярмарочное колдовство. А сейчас вот она – настоящая магия!

Глава 2. Камни с неба

1

Над нашими головами постепенно проступили хаотичные линии. Можно сказать, те самые струны… Линии как бы исходили от каждого участника действия, сворачиваясь в сплошной ком белого света. Болото освещалось сильнее и сильнее. Виднелись спины лягушек, в ужасе прыгающих подальше от магического шара.

Я начала побаиваться, что наше световое представление будет замечено в Академии…

Ком пульсировал, посылая волны света. Каждая волна ударяла по защитной иллюзии, уменьшая её сопротивляемость. Мы вертели головами, стараясь увидеть легендарного Первомага.

– Там! – крикнула я, кивая подбородком в сторону леса.

В воздухе плыли прозрачные контуры гигантской статуи, знакомой нам по картинкам из Магической Энциклопедии Саммлинга и Ратфора. Каждая ударная волна света как бы снимала пелену, делая статую менее и менее прозрачной.

Скоро плотность иллюзии так упала, что стало хорошо видно сидящего на троне царя Забытых Земель, который, согласно легенде, пожертвовал собой для того, чтобы появился Триединый Первомаг, ведь для соединения трёх разных струн нужна была четвёртая – чья-то жизнь.

Иллюзия полностью исчезла. Гигантская статуя вздымалась во всей своей материальности. В одной руке царь держал древний меч с расширяющимся кверху клинком. Во второй… Что это?

Я сжала кулак, закрывая поток почти иссякшей стен-магии. Аделла отбросила истлевшую кроличью лапку. Хадонк обошёл статую, чтобы лучше видеть левую руку царя…

– Убей меня булыжник, – сказала я.

– И где же наши возросшие силы? – ответила Аделла. – Я ничего не чувствую.

– Причём тут какие-то силы? Смотри на его левую руку.

Аделла нехотя задрала голову, придерживая шапочку:

– Ну, мертвяк какой-то. А что не так?

– Всё не так, – глухо отозвался Хадонк. Его споггель, истощённый и посеревший, висел на плече хозяина, как выжатая тряпка.

– М-м-м, Аделла, если бы ты ходила на лекции по истории магии чаще, чем раз в месяц, то знала бы, что на всех изображениях Триединый Первомаг держит не человеческий скелет, а щит. Щит, понимаешь?

– Самый умный? – обиделась Аделла. – Толку от этих уроков, раз преподают неправду. Значит, не щит, а мертвяк. Какая разница? Где обещанное: власть над властью и прочее?

– Действительно, – я обернулась к Хадонку. – Что произошло?

– Не знаю, – развёл руками тот. Споггель вяло повторил движение хозяина.

– М-м, мы не только ввязались в непосильное нам дело, но даже и не знаем, чего натворили, – степенно пояснил Слюбор. – Вместо ожидаемого источника силы, нашли древнюю статую, которая представляет исключительно исторический интерес.

– А что если наставники Академии прятали эту статую, чтобы никто не узнал, что у Первомага вместо щита – труп? – спросила я.

– Подумаешь, великое открытие, – фыркнула Аделла Лью. – Ты, Бленда, как всегда, кидаешь камни в небо. Этак и я могу предположить, что статую убрали, чтобы не мешала любоваться видом на озеро.

– М-м, версия Бленды реальная. Ведь у щита было символическое значение: одной рукой Первомаг разил своих противников, второй защищал наш мир от вселенского зла. А теперь выясняется, что он сам больше похож на зло… Для общественного спокойствия лучше скрыть правду.

– Ещё представь, сколько придётся учебников переписывать? – поддакнула я. – Перерисовывать картины, переделывать статуи во всех храмах…

– Тихо! – Хадонк поднял руку: – Слышите?

– М-м…

– Что?

– Ничего. Ветра нет. Не журчит вода в ручьях…

– После такого выброса магии, странно, что вообще мы живы остались, – сказала я.

Снова, как по команде, мы посмотрели на наши стирометры…

Аделла то ли рыкнула, то ли взвизгнула. Слюбор, растеряв видимость спокойствия, мотал головой. Хадонк крепился, но не смог не вскрикнуть.

Каждый по-своему выразил шок.

– Убей меня булыжник… – сказала я.

Все наши стирометры показали три ноля. 0-0-0. Даже на мёртвом маге они застывали на отметке 0-0-2… Через сорок дней магические струны отпускали тело, и показатель стирометра скатывался до 0-0-1.

– Если верить прибору, – сказала я. – У разложившегося трупа больше шансов выжить, чем у нас.

2

– М-м, я не чувствую себя мёртвым, – Слюбор буквально ощупал всего себя и запахнул плащ, словно опасаясь, что вот-вот начнёт умирать.

– Пойдёмте отсюда, – сказала Аделла.

Я была того же мнения, но… если Аделла Лью что-то предложила, то Бленда Роули обязательно будет против:

– Мы не можем оставить всё как есть.

– Согласен с Блендой, – сказал Хадонк.

Его споггель виновато сидел на плече, приняв форму задумавшегося человечка. Передавал чувство вины хозяина, что всё произошло не так, как обещал.

– М-м, вы как хотите, но я с Аделлой. До свидания.

Слюбор решительно пошёл прочь. Отойдя на несколько шагов, радостно потряс рукой со стирометром:

– Ноль-ноль четыре!

Этого было достаточно для Аделлы, чтобы броситься вслед за ним.

– М-м, ноль-ноль-девять… Вы ещё раздумываете?

Я и Хадонк переглянулись. Споггель, поддерживая невысказанное решение хозяина, поворачивал условную голову то в сторону ушедших товарищей, то в мою.

– Мы не можем оставить беспорядок, – жёстко сказала я. – Давай хотя бы иллюзию вернём на место…

– Ноль-тринадцать, – донеслось издалека.

– Помнишь, Хадонк, клятву при поступлении в Академию Химмельблю?

– Мы обязуемся использовать свою силу только во вред врагов нашего правителя или клиента, если он не враг правителя.

– Ты же понимаешь, если правда о лживом Первомаге выйдет наружу, начнётся хаос? Люди перестанут верить в прошлое. Снова начнётся борьба за то, чья религия вернее, чья философия точнее, чья магия сильнее? Мир снова расколется на враждующие страны…

– Будто сейчас все дружат, – буркнул Хадонк.

– Но сейчас хотя бы нет мировой войны.

Хадонк потёр переносицу, усмехаясь:

– Вот уж не думал, что ты увлекаешься политикой. Как говорят у меня на родине, в Драйденских Землях, «тот, кто беспокоится о многих, беспокоится и о себе».

– М-м, – раздалось неподалёку от нас. – Всё без толку. Выхода нет.

Аделла и Слюбор вернулись к нам:

– Окружены, м-м, барьером неизвестной природы.

– В нескольких шагах от статуи непроницаемая стена, – выдохнула Аделла Лью. Сняла шапочку и взлохматила рыжие волосы: – Напоминает Барьер Хена, но прозрачный.

– Ты видела Барьер Хена? – удивился Слюбор.

– В детстве ездили с отцом в Енавское Княжество. Специально ходили посмотреть на барьер.

– Теперь у нас точно нет выхода, – объявила я. – Будем чинить, что сломали. Если преграда не пропадёт, будем ждать, когда нас найдут наставники и спасут.

– М-м, а что если мы не сняли скрывающую иллюзию наставников, а просто проникли сквозь неё? Теперь мы так же скрыты, как и проклятая статуя…

– Будем надеяться, что нет, – как можно бодрее сказала я. – Давайте, друзья, собираем остатки сил и пробуем…

Земля затряслась.

Весь мир словно раздваивался, существовал некоторое время рядом с копией и вновь сливался с оригиналом.

– Теперь-то что? – закричала двоящаяся Аделла.

Со статуи посыпались обломки камней и пыль. Цифры на стирометрах начали беспрерывно вращаться, не задерживаясь ни на одном показателе.

Споггель Хадонка, явно выражая страх хозяина, заполз под  его куртку и затих. Если бесплотное существо так отреагировало, то нет сомнений – происходило что-то ужасное.

– Наверху, – закричал Хадонк.

Я запрокидываю голову, чтоб увидеть, как колоссальная рука с мечом отламывается от статуи. Преодолевая плотный воздух, медленно падает на нас, разламываясь на несколько частей.

Святые камушки… нас раздавит, даже если бежать во всю прыть…

3

Энциклопедист Саммлинг утверждал, что время – это неисчислимый набор моментов бытия, каждый момент прицепляется к другому, благодаря нашему существованию.

Пока мы живы – время всегда есть.

Один момент – я наугад выхватываю из сумочки стен-камень. Другой момент – сжимаю в ладони. Третьего момента – для того, чтобы камень загорелся и растворился в моём усталом теле, – нет. Кидаю стен-камень навстречу обломкам статуи.

Аделла Лью сидит на корточках, обхватив голову руками. Хадонк испуганно мечется, пытаясь изменить ландшафт, чтобы укрыть нас хотя бы кронами деревьев… Но лес слишком далеко, за неизвестным барьером…

Я сама толком не понимаю, на что рассчитываю…

Но стен-камень растворяется в воздухе, образуя плотную подушку искрящегося тумана. Самые большие обломки статуи пролетают сквозь неё, исчезают, и тут же появляются поодаль от нас, со свистом и грохотом падая в болото. Нас обдаёт брызгами грязи, вперемешку с растопыренными лягушками, не успевшими убраться подальше…

Моя внезапная блокировка задерживает только большие обломки. Мелочь сыпется на нас. Бьёт по голове, плечам. Сжавшись под этой бомбардировкой, мы вскрикиваем, прикрываясь руками. Слюбор догадывается раскинуть над нами свой плащ, остановив избиение…

– Ну, ты даёшь! – кричит Хадонк. – Я такое видел только на Магическом Параде, где выступали сильнейшие колдуны Голдивара!

Я ничего не соображала. В голове шумело после удара обломком в темечко. Аделла подползла ко мне и вытерла кровь своим платочком. У неё на щеке тоже кровавая царапина, а в рыжих волосах застряли сухие веточки:

– Бленда, я восхищена. Неужели мы получили власть безграничного творения магии?

– Жить захочешь и не такое сотворишь, – пробормотала я, сама не понимая, что произошло.

«Модифицирование стен-камня на расстоянии? – подумала я. – Управление материей, минуя телесную оболочку мага? Работа с магическими струнами на уровне инстинкта? На это способны только опытные маги. Те, кто не просто закончили Академию, но выработали неповторимый стиль, став хотя бы Магом Первой Отметки. Те, у кого стирометр не опускает ниже 0-4-0 даже на смертном одре…»

Хадонк выглянул из-под плаща:

– Статуя рассыпается. Твой туман отводит от нас опасные куски, но…

На плаще скопилось уже столько щебёнки и пыли, что он провисал, пригибая нас к болоту.

Снова раздался грохот, и мир снова раздвоился. Плащ Слюбора упал на нас. Выбравшись из-под обломков, увидели вот что:

Вторая рука Первомага, которая держала человеческий скелет, начала надламываться. Скелет болтался, размахивая конечностями. Отвалился палец, размером с башню Астрологического Корпуса Академии Химмельблю. Мой искрящийся туман переместил его подальше от нас, но сам туман истощался. Искры всё реже вспыхивали в нём, всё более крупные камни падали в опасной близости от нас.

– М-м, – застонал Слюбор. – Опять какая-то беда.

Мы проследили за его взглядом: у ног статуи появилось сиреневое свечение, которое быстро увеличивалось в размерах.

– Матерь-Кочевница, – взмолилась Аделла Лью. – Прости, что грешила, позволь уйти по твоим тропам без мучений…

Даже Хадонк всем видом показывал, что готов помолиться на своего споггеля, предупреждая предков, что скоро погибнет, так и не передав семейного духа своему сыну.

Я перебирала стен-камни в сумочке, но ни один не откликнулся на прикосновения. У меня не было сил, чтоб создать новый слой защитного тумана. Когда вторая рука обрушиться, нас не спасёт никакой туман.

Слюбор отряхнул свой плащ, продолжая следить за непонятным световым сгустком:

– Это похоже… Похоже на портал переброски!

– Чтобы его создать, нужны два Мага Пятой Отметки, – воскликнула я. – Их же несколько человек во всём мире.

Аделла Лью, тем временем, встала на колени, чтобы сказать последние слова прощания Матери-Кочевнице. По номасским поверьям, эта богиня колесила по небосклону с караваном покойных предков, направляя послушные племена на правильные тропы, а непослушные прямиком к смерти и болезням.

Аделла подняла руки к небу, молитвенно выражение её лица сменилось ужасом:

– Это он создаёт портал. Этот мертвяк!

Прикрывая лица ладонями, мы посмотрели вверх. В облаках пыли видели, как гигантский скелет, освободившись от каменных оков крошащейся статуи, рухнул на постамент, но не разбился. Скелет поднялся на ноги и начал водить костлявыми руками, как заправский маг.

Портал переброски расширился до размеров достаточных, чтоб сквозь него прошла целая крепость. Отшвыривая с дороги обломки статуи и блокируя падение других кусков, скелет направился к порталу.

– За ним! – вдруг воскликнула я. – Иначе нас здесь засыплет.

Аделла перестала молиться и поднялась на ноги:

– Бежим, чего встали!

– М-м, мы же не знаем, куда ведёт портал, – попробовал вразумить нас Слюбор.

– Куда угодно, но подальше отсюда, – пробормотал Хадонк. Его споггель радостно вился вокруг торса, отображая надежду.

– Мы не знаем, кто этот скелет и что он делает… – сказала я, уворачиваясь от куска статуи. – Но точно знаем, что сейчас на нас обрушится гора камня.

Скелет шагнул в портал, вытянулся в бесконечную спиральную нить и исчез.

Остановившись у портального порога, мы переглянулись. Вторая рука надломилась, а вместе с нею оторвалась голова Первомага. Корпус колосса взорвался изнутри.

Обломки, каждый размером с многоэтажный дом, понеслись к земле…

– Ой, – взвизгнула Аделла и без сомнений ринулась в портал.

За ней последовал Слюбор, сохраняя скептическое выражение лица, будто предпочитал умереть тут, а не в портальном коридоре, который, если на том конце нет «принимающего» мага, должен закончиться тупиком.

Я и Хадонк пошли вместе. Не знаю, о чём думал он, вероятно о том, что есть надежда передать своего споггеля старшему сыну, когда он родится… Я же подумала, что за сегодня я так часто «кидала камни в небо», что небо стало кидать их в ответ.

Мир скрутился в спираль и схлопнулся в точку.