Текст книги "Вечер с бабуином: Комедии"

Автор книги: Максим Кантор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

Либерман

К сожалению, его нельзя посадить на электрический стул.

Роза

Тогда его надо гасстгелять! Тгибунал – и гасстгел на месте!

Либерман

Хотелось бы. Да ведь его, воришку мелкого, оправдают.

Роза

Ну, тогда надо его отдать в концентгационный лагегь – на двадцать лет! Да! Пусть сидит в багаке двадцать лет! За нагушение пгав человека!

Либерман

Боюсь, и это не получится – он же у нас ничего не взял.

Роза

Как это не взял! Как это не взял!

Либерман

К сожалению, обвинить его не в чем. Придется отпустить.

Щукин

Ну, скажи спасибо, сучонок, что мы не в России. Я бы из тебя суп сварил.

Роза

Что же, мы ничего с ним сделать не можем?

Щукин

Повезло бродяге.

Роза

Мы отсюда поедем в Оксфогд на конгесс пгав человека – и мы все гасскажем!

Либерман

Мы расскажем всю правду!

Щукин

Просто вот… Разорвал бы тебя…

Лиза

Дорогой, ну что ты так сердишься. Тебе вредно.

Щукин

Я не сержусь, моя птичка. Спасибо вот ей скажи (показывает на Лизу) – все бабки мне вернула. Если б не она… ох, не знаю, что бы я с тобой сделал. Министр недорезанный. Ворюга!

Лиза

Деньги целы, это главное. Успокойся, милый.

Щукин

Успокойся! Ладно, ладно… Успокоился. Считай, повезло тебе, сука. Вали, пока цел. Иди, гуляй.

Джефф

Значит, все деньги у вас?

Щукин

А ты думал? Конечно, у меня. Вот они, родненькие. Вот они, мармулетки! Все тут. Если бы что пропало, я бы из тебя, милый – все это вынул, все – до последнего цента. По косточке бы вынимал.

Джефф

Значит, ваши миллионы – у вас в кармане?

Щукин

Ну что заладил? Думаешь, опять тебе дам?

Джефф

Нет, не мне. Теперь вы сами можете отдать их русским людям. Вы истратите деньги на детей и на нищих, да? Это самое главное.

(Пауза.)

Щукин

Ты что, обалдел?

Джефф

Послушайте. Оттого что я – вор, ничего не изменилось. Ну, хорошо, я – вор. Но в России все равно у людей дела плохи. Все равно надо помогать. Деньги к вам вернулись, можете делать с ними что хотите. Значит – поможете?

Щукин

Ты что, больной? Я тебе деньги давал, потому что ты министром представился. Я думал, это такая государственная проблема – приходит министр, говорит: дескать, делись, капиталист Щукин. Ну, я и дал министру на текущие расходы. С государством делиться надо, это верно. Государству много чего нужно, ему денег завсегда не хватает. Ну, там на всякое разное – на машины, на дачи. Думал, тебе особнячок строить надо. Или жене брюликов купить. Ну и дал. При чем тут дети, не понял.

Либерман

Мы полагали, что деньги будут истрачены на права человека!

Роза

Мы вам повегили! Мы готовы были делиться!

Щукин

А теперь-то тебе чего, парень, надо? Опять цирк устраиваешь?

Джефф

Разве русским людям не нужны деньги? Больницы? Дома? Школы?

Щукин

Молчи, урод. Я пока что с тобой по-хорошему говорил…

Джефф

Надо ведь, чтобы у каждого что-то было.

Щукин

Нет, пока тебе не врежут…

Лиза

Не обращайте внимания. Он просто сумасшедший. Я поняла: это просто сумасшедший жулик. Ой, я не знала, что такие бывают!

Гарсон

Пошел вон, попрошайка!

Джефф

Разве я сумасшедший? Просто обычный русский человек.

(Все смеются.)

Щукин

Дядя, ты больной. Это мы – русские. А ты – вообще не пойми кто. Нехристь какой-то.

Роза

Басугман!

Либерман

Моральное ничтожество!

Анжелика

Без роду, без племени!

Джефф

Я – русский.

(Все громко смеются.)

Джефф

Не смейтесь!

(Все смеются.)

Джефф

Знаете, вы напрасно надо мной смеетесь.

(Все смеются.)

Джефф

Знаете, вы напрасно говорите, что я не русский.

(Все смеются.)

Я просто не такой, как вы. Вот и все. Но вы сами не русские. Вы – не знаю какие. Вы не английские. И вы не немецкие. И вы не американские. И вы не русские. Вы вообще никакие. Ни теплые, ни холодные. А я – я русский.

(Все смеются.)

Напрасно вы смеетесь. Думаете, если вы надо мной смеетесь, значит, вы правы. А это не так. Вы надо мной смеетесь, чтобы никто не видел – что это вы смешные. Так вам удобнее. Чтобы все было наоборот. И вам удобно думать, что я не русский.

(Все смеются.)

Но ведь кто-то должен быть русским, правда? Если даже я – не русский, тогда кто будет думать о России? Вы – не будете. Тогда кто?

(Пауза.)

Что делать. Ничего не остается. Я не хотел, я думал – так проживу. Буду, вроде вас, таким же мерзавцем. Я правда хотел. Того же, чего и вы. Денег. Власти. Еды. Знаете, ведь это просто – хотеть денег. Думаете, это такое необычное желание? Самое обычное. И я так тоже хотел. Не получается. Придется мне стать русским.

(Пауза.)

И какая разница, что у меня нация другая. Пусть. Так даже лучше.

Русский – это ведь не по крови. Русский человек – это человек в беде. Если свою беду делишь с соседом, значит, ты русский.

И если единственный русский – это я, ну что делать. Значит, такая судьба. Останусь последним русским. Я не сдаюсь. Может быть, я еще что-то придумаю для России. Может быть, ее еще можно спасти. Конечно, уже все украли. Конечно, уже все продали. И людей осталось мало. Но ведь есть еще люди. Значит, попробовать можно. Слышите? Попробовать можно!

(Пауза.)

Денег, правда, у меня совсем не осталось. Вот (выворачивает карманы, считает), немного. Ну, ничего. Пойду в рулетку играть. Выиграю – и спасу права человека. А что? Поставлю на зеро. Вдруг повезет?

Уходит. Все смеются. Гости расходятся, веселясь.

Голоса (сквозь хохот)

Так вы нас не забывайте, господа. Заходите в «Русский дом»! Гондоны бесплатно! Подарок фирмы!

Занавес.

ВЕЧЕР С БАБУИНОМ

трагикомедия в двух действиях

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Курочкин

Алла, его жена

Петр

Борис Кузин

Ирина, его жена

Слуга

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

КАРТИНА ПЕРВАЯ

Холл богатого загородного дома. Слуга вводит чету Курочкиных.

Слуга

Хозяин просил обождать. Скоро придет.

Курочкин

О, разумеется, какие проблемы. Мы отлично можем подождать. Скажите вашему хозяину, чтобы он не торопился.

Слуга

А он и так никогда не торопится.

Курочкин

Я в том смысле говорю, чтобы он не думал, что нам утомительно ждать.

Слуга

А он и не думает.

(Уходит.)

Курочкины одни. Ходят по комнате кругами, заглядывают во все углы.

Алла

Да, Курочкин, в таких домах ты еще не бывал. Смотри, какие ковры.

Курочкин

Только пыль от ковров.

Алла

Ну, конечно, нас коврами не удивишь. Зачем нам с тобой ковры? Вот смотри, Курочкин, какая мебель. Это тебе не фанерные шкафчики.

Курочкин

Чем плохи наши фанерные шкафчики? Отличные шкафчики. Тем более, на них дубовый шпон.

Алла

Что на них? Не разобрала.

Курочкин

Шпон. Такая специальная дощечка из настоящего дуба. Дубовую дощечку приклеивают поверх фанеры. Если не знать, что шкафчики фанерные, ты никогда не догадаешься.

Алла

Вот как.

Курочкин

С виду – настоящий дуб. Трогаешь – натуральный дуб. Можно даже лаком покрыть.

(Пауза. Курочкин трогает хозяйскую мебель, размышляет.)

Конечно, дубовая мебель тяжелее. Фанера полегче будет.

(Пробует двигать мебель, кряхтит.)

Но можно в наши шкафчики жесть положить для тяжести. Или свинец. А еще лучше – старые гантели туда положить. Зарядку я все равно не делаю. Положим гантели в шкаф, они добавят веса. Тогда, если не знать, что это не дуб…

Алла

Что будет?

Курочкин

Тогда, если не знать, что это не дуб, можно подумать, что это дуб.

Алла

Но я знаю! Я знаю, что шкафчики – фанерные!

Курочкин

А где нам денег взять на дубовые?

Алла

Вот именно. Где? Где взять?

Алла задумчиво ходит по комнате, рассматривает картины, берет в руки разные предметы.

Курочкин

Я не бизнесмен. И не скрываю этого. Я не бизнесмен! Я историк! Да! Я небогат. У меня нет счета в швейцарском банке! Не завел!

Алла

А почему?

Курочкин

Потому что я историк культуры! Я не умею делать деньги. Я интеллигентный человек.

Алла

И специалист по фанерным шкафчикам.

Курочкин

При чем здесь фанерные шкафчики?

Алла

Действительно. Какой паркет интересный. Как во дворце, с инкрустациями.

Курочкин

И что такого особенного? Ну, паркет. Ну, инкрустации. Богатый человек, может себе позволить.

Алла

Разумеется, ничего особенного. Нам ведь такой паркет не нужен. Зачем Курочкиным инкрустации?

Курочкин

Все напоказ. Я, кстати, уверен, что это только на середине комнаты такой паркет. А под диванами – обычный, как у всех.

Алла

Это, Курочкин, ты бы так поступил.

Курочкин

Пари держу. Сейчас проверим.

(Становится на четвереньки, лезет под диван, кряхтит.)

Темно, вообще ни черта не видно! Фонарика нет? А спичек?

Слуга

(Входит и видит ноги Курочкина, торчащие из-под дивана.)

Что с вами?

Курочкин (сдавленным голосом из-под дивана)

Да вот, закатилась… запонка… ищу…

Слуга

Вам помочь?

(Тащит Курочкина за ноги.)

Алла

Спасибо. А то профессор Курочкин застрял.

Слуга

Хозяин просил передать, что можете пользоваться его баром. Скажите, чего вам налить.

Курочкин

Что, прямо выбирать можно?

Слуга

Можно. У него всего много.

Курочкин

Надо же, как интересно. А это вот что такое желтенькое? А это – красненькое? Слушайте, а вы коктейли умеете делать?

Слуга

Пожалуйста. Вам какой?

Курочкин

Я хочу, знаете, такой, как в одном кино видел. Сидят они на террасе и пьют из высоких бокалов. Как это называлось? Да! «Пунш плантатора»! Можете «Пунш плантатора»?

Слуга

Если хотите.

(Смешивает коктейль.)

Курочкин

Вот спасибо. Надо же, «Пунш плантатора». Приятно, черт возьми. Вкус какой оригинальный. И бокал высокий. Послушайте, а я вас раньше видел. Нет, правда, видел. Вы в журнале «Вопросы философии» работали? Это я из-за ливреи вас не сразу узнал! Валера Сироткин! Вы же отдел зарубежной философии вели!

Слуга

Давно дело было.

Курочкин

Сартра публиковали! Как же, помню! Хайдеггера печатали! Какие комментарии Сироткин писал, ты бы видела, Аллочка! Ох, экзистенциалист вы мой дорогой! Алла, ты знаешь, какой это человек!

Алла

Догадываюсь.

Курочкин

Ну, как же! Отдел зарубежной философии! Такие идейки протаскивали! Время было! Ушли, значит, из журнала?

Слуга

Какие теперь у философии вопросы. Нет больше вопросов. Все ясно.

Курочкин

Валера Сироткин! Ну и встреча! «Круглые столы» вел! Дискуссии!

Слуга

Только вы не говорите хозяину, что меня узнали.

Курочкин

А почему?

Слуга

Влетит мне. Бить будет.

Курочкин

Серьезно? Не может быть. Прямо бить?

Слуга

Ногами. Не любит он, когда прислуга своевольничает. Я-то вас сразу узнал. Но мне разговаривать с гостями запрещено.

Курочкин

Как строго.

Слуга

Да, иногда возникают такие, как бы это сказать, пограничные ситуации. Особенности службы. Зато зарплата хорошая.

Курочкин

Не волнуйтесь, Сироткин, мы вас не выдадим.

Слуга

В сущности, это проблема выбора. Я свой выбор сделал. Понравился коктейль? Могу повторить.

Курочкин

А что? Можно и повторить. «Пунш плантатора»! Неплохая вещь. Давно здесь работаете?

Слуга

Идет! Идет!

(Убегает.)

Входит хозяин дома, Петр, человек безусловно богатый.

Петр

Прошу простить за ожидание. Разглядывали гобелены? Шестнадцатый век, Фонтенбло. Присаживайтесь.

(Курочкин делает шаг к креслу.)

Это место хозяина (усаживается). Но вы можете сесть вот там. Располагайтесь. Благодарю за визит. У меня, знаете ли, дефицит общения. Не с кем поговорить. Читал вашу книгу. Я считаю: блестяще. Рекомендую всем знакомым. Конечно, мои знакомые не литераторы. Они занимаются совершенно другими вещами. Но люди со вкусом.

Алла

О, несомненно!

Петр

Это ваша супруга?

Курочкин

Моя жена Алла.

Петр

Называйте меня просто Петр. Ненавижу представляться по фамилии. Это так скучно.

Курочкин

А меня жена называет по фамилии – Курочкин.

Петр

Естественно. Вы – известный литератор. Ваша фамилия, что называется, на слуху. А что я? Рядовой гражданин, каких много.

Алла

О! Как можно!

Курочкин

Для нас большая честь находиться в вашем доме.

Петр

Приятный дом. Мне его строил известный архитектор. Имя… Впрочем, неважно. Я люблю эту комнату. Прихожу с работы и могу целый час просидеть в этом кресле. Курю сигару. Разглядываю гобелен. Или вон ту картину.

Курочкин

Энди Уорхол?

Петр

Мой секретарь выбирает по каталогам. Познакомились с моим Валерой?

Курочкин

Он нас встретил.

Петр

Образованный парень. Я решил ему помочь.

Алла

В наше непростое время. Когда образованным людям сложно найти себе применение.

Петр

Талантливый человек пробьется всегда. Например, ваш муж. Уверен, его книга идет нарасхват. Всем коллегам советую: прочитайте. В сущности, у моих коллег совсем другой профиль деятельности. Их время строго лимитировано. Но я, тем не менее, рекомендую. Настаиваю: прочитайте, это любопытно! Кажется, я это уже говорил.

Алла

Вы такой отзывчивый человек.

Петр

Стараюсь окружать себя тем, что мне интересно. Если нравится гобелен, я его покупаю. Если нравится человек – беру на работу. Если нравится книга – знакомлюсь с автором.

Алла

А если нравится женщина? О, мы не станем расспрашивать вас о секретах!

Петр

Я не подвержен страстям. При моей профессии нельзя давать волю эмоциям. Я не пью, не увлекаюсь женщинами.

Курочкин

Только искусством.

Петр

Искусство, философия, политика – немного, после работы. Дилетант во всем. Но интересуюсь.

Алла

У вас безупречный вкус. Какая интересная мебель.

Петр

Чипендейл. А в голубой гостиной – русский восемнадцатый век. Карельская береза. Кстати, я заметил, что русскую классику лучше читать, сидя в кресле карельской березы.

Алла

Подумать только!

Петр

Раньше мне не приходило в голову. Но случайно попробовал – и понял.

Курочкин

Поразительно. Вы находите время вникать в такие тонкости.

Петр

Этому ведь никто не научит. Все надо пробовать самому. В этом интерьере я слушаю музыку. Но строго – классику. Джаз – в машине. Публицистику, научную литературу – вашу книгу, например – читаю в кабинете. Там совсем другой стиль. Итальянский авторский дизайн. Современно и просто.

Алла

Мне кажется, мы попали в сказку. В волшебный замок. В замок доброго великана, где сбываются желания.

Петр

Ну-ну. Вы мне льстите. Я очень простой человек. Самый обыкновенный. Вы будете разочарованы, когда узнаете меня ближе.

Алла

О, никогда!

Курочкин

В самом деле, поразительно, что вы находите время для углубленного изучения культуры.

Петр

В сущности, это так естественно. Кстати, что будете пить? В этом интерьере хороши коктейли.

Курочкин

Предпочитаю «Пунш плантатора». Люблю, знаете ли, этот коктейль.

Петр

Это, кажется, любимый коктейль Хемингуэя. Впрочем, нет, Эрнест любил дайкири. Этот коктейль пил Сомерсет Моэм.

Курочкин

Вы меня поражаете. Какой вы образованный.

Петр

Перестаньте – откуда образование? Так, интересуюсь кое-чем. Самоучка.

Курочкин

Быть не может! Никогда не поверю.

Петр

Чистая правда. В молодости не до учебы было. Других дел хватало.

Курочкин

О, понимаю! У вас всегда было много дел. И как же получали образование?

Петр

Своим умом дошел.

Алла

Видишь, Курочкин, до чего люди могут дойти своим умом! Если захотят, конечно! Ты посмотри, посмотри! Ты внимательно посмотри!

Петр

Ну-ну. Я ведь ничего особенного не знаю. Я ведь не интеллигент.

Курочкин

А вы – простите, ха-ха! Неловко спрашивать! Чем занимаетесь? Вот я – писатель, так сказать. А вы?

Петр

А вам зачем?

Курочкин

Просто любопытно. Мы познакомились с вами, а чем вы занимаетесь – не знаю. Простите, если вопрос нетактичный.

Алла

Фу, как неприлично. Простите нас великодушно – мой Курочкин крайне нетактичный человек. Как тебе в голову приходит – такие вещи спрашивать?

Курочкин

Я знаю, про дела не принято говорить.

Петр

Да ладно, спрашивайте.

Курочкин

Ну, вот вы над чем сейчас работаете?

Петр

Да так, есть один проект.

Курочкин

Понимаю, понимаю. Проект, говорите?

Петр

Нуда. Есть кое-что на примете.

Курочкин

А ваша область деятельности какая?

Петр

Разным приходится заниматься.

Курочкин

Понимаю. Понимаю.

Петр

Бизнес.

Курочкин

Ах, бизнес. Ну конечно. Понимаю.

Алла

Наш профессор Курочкин все понимает про бизнес! Просто решительно все! Курочкин – крайне деловой человек!

Петр

Да. Бизнес.

Курочкин

Ну, в смысле, так сказать, дела? Одним словом – бизнес? Да?

Петр

Ну да. Дела.

Курочкин

А какие дела?

Петр

Да как вам сказать. Я, собственно говоря, бандит.

Курочкин

Как это – бандит? В смысле – кхе-кхм – бандит? То есть – вот так прямо – бандит?

Петр

Ну да. Обыкновенный бандит.

Курочкин

Бандит?

Петр

А что такого? Не видели бандитов? Вот вы – писатель.

Курочкин

Да. Писатель.

Петр

А я – бандит.

Алла

Ну, что ты уставился на человека? Что здесь такого особенного?

Курочкин

Поразительно. Как вы это просто сказали. Вы – бандит?

Петр

Ну да. Бандит.

Курочкин

Поразительно. У вас и пистолет есть?

Петр

Обязательно.

Курочкин

Настоящий пистолет? С пулями?

Алла

Ой, а посмотреть можно?

Петр

Пожалуйста.

(Вынимает из подплечной кобуры пистолет.)

Алла

Какой черный. Он железный? Тяжелый какой. А чем пахнет, интересно? Из него убить можно?

Петр

Да запросто. Вам неприятно?

Курочкин

О, что вы? Как можно! Даже интересно… Пистолет… У нас всякий труд почетен… То есть я хотел сказать, что уважаю ваш выбор. Нет, что-то не то…

Алла

Ну что ты несешь, Курочкин!

Петр

Не бойтесь, я вас не трону.

Курочкин

Ну, что вы, я совершенно не боюсь. Превосходно себя чувствую. Мне даже приятно, что вы, так сказать… гм… ну…

Петр

Если вы осуждаете мою профессию, не стесняйтесь, говорите. Некоторым не нравится слово «бандит».

Курочкин

О, какая ерунда! Как это может не нравиться! Глупости! Как я могу осуждать ваш выбор! Напротив, я со своей стороны… то есть мне исключительно дорого то… впрочем, я сбился.

Петр

А то некоторые считают это занятие порочным.

Алла

Не может быть! Порочным! Однако! Ну и ну!

Курочкин

Неужели! Не могу представить! Непостижимо! Нет, ну какие лицемеры! Надо же – порочным! Это, наверно, какие-то недалекие люди. Или, возможно, коммунисты. Нет-нет, в открытом обществе ваша профессия…

Петр

Признаюсь, моя профессия кого-то может напугать. Однако в быту я совершенно иной человек. Мягкий, не агрессивный. На службе, да, приходится быть жестким.

Алла

Это ваша обязанность. А если бы вы были капитаном дальнего плавания? Или генералом? Или космонавтом? Конечно, если человек – размазня, из него ни космонавта, ни бандита не получится. Быть твердым – основа вашей профессии.

Курочкин

Ну, еще бы. Как иначе? Профессиональный долг.

Петр

Я всегда считал, что в моей деятельности есть смысл.

Курочкин

Ну, еще бы! Колоссальный! Вы еще сомневаетесь! Гигантский смысл!

Алла

Многие люди стесняются своей профессии. А здесь – ну как можно стесняться!

Петр

Конечно, работа грубая. Тяжелая работа. Но кто-то должен ее делать. Поверьте, это нелегко.

Курочкин

Еще бы, могу себе представить. Да, вам приходится нелегко! Опасно ведь! У вас опасная профессия!

Алла

Это тебе не в библиотеке сидеть!

Петр

Да, есть определенные риски.

Курочкин

И ответственность, я думаю, колоссальная!

Алла

Еще бы! Еще какая ответственность!

Петр

Безусловно. В этом все дело. Доверие коллектива, понимаете.

Курочкин

Люди на вас надеются. Все держится, так сказать, на ваших плечах.

Петр

На одном моем слове. Братва мне доверяет.

Курочкин

Доверие людей – вот что самое ценное. Это нельзя не уважать.

Алла

Скажу вам как женщина: редко какому мужчине можно доверять. Вам – безусловно можно. Я это сразу поняла. Увидела – и поняла: вам можно довериться. У женщин на этот счет чутье.

Петр

Если кто сел в тюрьму, то адвокаты, грев зоны, – все на мне. Прокурора надо подмазать, судью обработать, много забот.

Курочкин

Ну, разумеется. Необходимо, кхе-кхм, подмазать. Да, это существенно: подмазать.

Петр

А если кто с зоны откинется, то ему надо забашлять, чтоб мужик нормально отдохнул.

Курочкин

Как это – из зоны откинется? Ах, откинется! В том смысле, что освободится?

Алла

Стыдись! Простых слов не знаешь. Откинется – что может быть проще?

Курочкин

Откинется! Прекрасное слово! Разумеется, надо такого человека поддержать! Это ваш долг – особенно если человек только что откинулся.

Петр

Башлей надо подбросить.

Курочкин

Безусловно, необходимо подбросить гм… как это… башлей. Скажите, а вот я интересуюсь… в газетах иногда писали… а вы, вот, как – прямо отнимали деньги, да?

Петр

Ну, зачем отнимать. Люди сами отдавали. Надо просить настойчиво, тогда они сами дают.

Курочкин

Верно, мне в голову не приходило. Да, надо настойчиво просить… А как это – настойчиво?… Подходите – и настойчиво… Вы – бейсбольной битой, да? По голове?

Петр

Ну, в молодости… Побегали с битами, да… Было.

Курочкин

А еще я читал в журнале – утюг на живот ставят? Да, верно?

Петр

Понимаете, как дело обстоит. Я ведь не кровожадный. Но мне надо, чтобы система отношений работала, правильно? Я объясняю клиенту, стараюсь, чтоб он понял. Говорю, мол, так и так, ты мне должен.

Курочкин

А они правда должны?

Алла

Ну, как ты не понимаешь, Курочкин! Вот тебе никто ничего не должен. К сожалению. А нашему хозяину – все должны.

Петр

По жизни должны.

Курочкин

Как это – по жизни?

Алла

Ну что здесь непонятного? Ты меня иногда удивляешь, Курочкин. Просто удивляешь!

Петр

Мой Валера вам объяснит. Але, Валерик, поясни – как это: «по жизни»?

Слуга (возникает за плечом Петра)

Имеется в виду не принятый обществом закон, а экзистенциальная истина. Эта истина присуща самой жизни, такая истина выявляется путем простого функционирования организмов. Чтобы следовать жизненной правде, надо руководствоваться не буквой закона – но субстанциональной сущностью человеческих отношений.

Петр

Примерно так. Достаточно. Ступай, Валера.

(Слуга исчезает.)

Устроено все просто. Демократия – она в чем заключается? В равенстве возможностей. Возможности у нас были равные – у вас, у меня, вот у этого Валерика, у любого человека. Как мы своими возможностями распорядились – это зависело только от нас самих. Он захотел так, я – по-другому. Никто его не принуждал, это был добровольный выбор. Он не хотел рисковать, не хотел стрелять, не хотел нарушать закон. Для таких, как этот Валера, глупый закон и написан. Но у жизни другой закон. Теперь он по жизни мой слуга, подает на стол, убирает. Кстати, коктейль он принес? Вы что просили?

Курочкин

Плантаторский пунш. Мой любимый коктейль.

Петр

Пожалуйста (в пространство). Валерик, что ж ты стоишь? У тебя просили коктейль. Так о чем я? Да, так вот устроено, и теперь этот недоносок Валера мне должен по жизни. Понимаете? Так распорядилась жизнь. Или как это по-научному?

Курочкин

Экзистенциальная сущность вещей.

Петр

Вот именно.

Курочкин

Получается, что демократия – это право сильного. А это не совсем так. Демократия призвана регулировать власть, не давать сильным слишком много власти. Да, сильный может взять власть, но тогда он не будет справедливым. Ведь и вы кому-то по жизни будете должны. И если вам предъявят счет, вам это не понравится. Это будет несправедливо.

Петр

Подождите, о какой справедливости вы говорите? Справедливостью вы называете общественное благо? Или что-то иное?

Курочкин

Общественное благо.

Алла

О, Курочкин у нас специалист по общественному благу! Если, например, надо фанерные шкафчики на кухню поставить – он лучше всех!

Петр

Общественное благо – это когда трамваи идут по рельсам, в банках лежат деньги, а солдаты защищают родину. Вы согласны? Или общественное благо – это что-то иное? Когда трамваи не ходят, денег нет, а солдаты пьянствуют?

Курочкин

Я согласен с тем, что общественное благо предполагает разумный порядок и распределение обязанностей.

Петр

И гражданин, который способен быть солдатом, – становится солдатом. А тот, который может водить трамвай, любит это дело – тот водит трамвай. Вот у меня шофер есть, он обожает водить машину.

Курочкин

Конечно, так лучше всего.

Петр

Хорошо, пусть так – общественное благо есть наша цель. Разумное распределение обязанностей – путь к этому благу. Но кто-то должен и осуществлять надзор за распределением – не так ли?

Курочкин

Безусловно. На это есть закон. Закон равен для всех.

Алла

Да уж. Закон мы чтим. Для нас закон всего дороже. Верно, Курочкин?

Петр

Отлично. Но если закон сделает банкиром человека, который не умеет считать, – мы закон не похвалим. И если закон поставит генералом того, кто боится выстрелов, – мы скажем, что это глупый закон. Разве справедливо будет дать власть в обществе вот такому Валерику? Что из этого выйдет хорошего для общества? Что Валерик сделает со своей властью, хотелось бы знать? Вы ему что-нибудь доверить можете? Если бы вы дом строили, вы бы его строителем взяли? Да ни за что! А солдатом он быть может? Ни в коем случае! А банкиром? А менеджером? А промышленником? Поверьте – он никем не может быть. Даже сносного пастуха из него не сделать. Я приспособил парня в качестве домашней прислуги – и он с трудом справляется с несложными обязанностями. С огромным трудом!

Не закон решает, кому быть банкиром, а кому солдатом, – но реальная сила вещей. Поймите, это всеобщее правило. Посмотрите на историю, на разные народы и страны. Вы думаете, случайно подвижный, сильный народ англосаксов стал лидером демократического процесса? Не ленивые русские, не сонные грузины, не бессмысленные африканцы, не чокнутые латиносы – а именно англосаксы. Так произошло совсем не случайно. Этот народ захотел и смог взять власть, хотя возможностей у этого народа было столько же, сколько у других народов. Одни хотят плясать голыми под барабан, спать до обеда, пить водку, а другие хотят работать. И – как результат эволюции – именно этот сильный народ становится командиром. Что вас удивляет? Именно Америка, где сконцентрировалась сила мира, стала диктовать, что есть общественное благо. А вы доверите это важное решение – неграм? Вероятно, нет, не правда ли? И получилось так, что прочие народы, те, которые не столь энергичны, они должны Америке по жизни. Это вам понятно?

Алла

Мне это совершенно ясно. Если мужчина может настоять на своем, добиться успеха…

Петр

Ваша супруга, мне кажется, все понимает.

Курочкин

Хотя, если рассуждать по закону, то внешний долг Америки во много раз больше, чем долг других стран. Все страны занимают друг у друга деньги – а Америка взяла в долг больше всех. Это Америка всем должна.

Петр

Видимо, вы не совсем понимаете, что такое долг. Долг – это то, что ты можешь получить с другого. Вот, например, вы считаете, что я вам должен. Ну, попробуйте, возьмите у меня деньги. Ну, попробуйте! Я вам не дам. Вас моя охрана на части порвет. У вас сил не хватит у меня что-нибудь взять. Допустим, некие страны считают, что Америка им должна. Отлично! Пусть попробуют получить от Америки деньги! Хоть один цент! Полагаете, есть шансы? Никаких и никогда. Это они должны Америке – должны по жизни. И всегда будут должны. И Валерик – мне должен, а не наоборот. Поэтому не он мне приказы отдает, а я – ему. Валерик, коктейль готов?

(Слуга возникает за плечом, подает коктейль.)

Ну, ступай. Видите ли, ему самому так легче жить. Круг его обязанностей расписан, и вопросов нет. Это и есть общественное благо, то есть справедливость. Когда общество предложило нам с Валериком выбрать ту социальную роль, которая нас устраивает, – я взял то, что нравится мне, а Валерик – то, что нравится ему. Вот что такое демократия.

Алла

Ох, Курочкин, интересно, есть кто-нибудь, кто тебе должен? Или ты – всем?

Курочкин

Иными словами, демократия – это принцип естественного отбора?

Петр

Не надо упрощать. Я тоже знаю эти слова, а если забуду какой-нибудь термин – у меня есть Валера. Очень удобно. Естественный отбор, социальный дарвинизм – все это, разумеется, существует. Природа распорядилась так, что черные лучше бегают, а белые лучше играют в шахматы. Это ведь не я придумал. Природа. Значит, надо устроить общество таким образом, чтобы дать черным возможность бегать, а белым – играть в шахматы. Согласны?

Курочкин

Я всегда боролся за равенство.

Петр

Помилуйте! И я тоже – за равенство! Этим мне ваша книга и близка! Не надо меня представлять оголтелым расистом. Зачем? Естественный отбор возникает на основе равенства. Сначала всем дают равные возможности – и вперед! Пусть победит сильнейший! А потом поздно жаловаться – соревнование было честным. Демократия, конечно, применяет принцип естественного отбора, но в основе – принцип равенства. Я вам объясню. Понимаете: естественный отбор – такая вещь, которую никаким законом не отменить. Любой строй, и монархия, и феодализм – они тоже основаны на принципе естественного отбора. Наиболее активные всегда становились хозяевами. Но прошло много времени – и сословие дворянства выродилось. Новая история – то есть история демократии – дала возможность новым поколениям разыграть старую партию. Давайте определим сегодня, заново, с чистого листа – кто способен и должен управлять. Давайте отменим привилегии рождения и дадим людям шанс. Всем – равный. И лидер определится сам собой. Вот зачем возникла новая демократия.

Алла

Ой, я все поняла. Демократы отменили старую аристократию – ту, которая когда-то была сильной, – и создали равные условия для нового соревнования. Да?

Петр

У вас сообразительная супруга. Я по натуре – строитель. Открыватель нового. Созидатель. В условиях казарменного социализма я просто не мог развиваться. Меня душили законы. Помню, была такая книга «Глоток свободы». Не вы случайно написали? Произвела впечатление. Я распахнул окно – и глотнул свободы.

Курочкин

Значит, вы подходили к людям – к тем, которые вам должны по жизни, – и говорили: давай, плати! И они платили?

Петр

Людям надо знать – кому именно они должны. Проблема в том, что по жизни они должны всем. Любой может потребовать долг у такого вот Валеры. Но всем заплатить невозможно. Тогда я брал на себя функцию защиты людей от чрезмерных выплат. Я их крышевал, то есть охранял от всех других долгов, кроме долга мне.

Курочкин

Крышевали?

Алла

А я поняла. Вы их охраняли! Как благородно!

Петр

Я им обеспечивал прикрытие, то есть крышу. Если приходили другие и требовали отдать долг, люди могли сказать, что они должны только мне. Это для них удобно. Как правило, проблем не возникало. Только в редких случаях полного непонимания – их начинали чмырить.

Курочкин

Что делать, простите?

Петр

Чмырить. Ну, опускать. Размазывать.

Курочкин

То есть плохо с ними обращаться? Бейсбольная бита, утюг, негашеная известь?

Петр

Зависит от конкретного случая.

Курочкин

Ах вот как. Значит, если люди не понимают принцип естественного отбора, их следует чмырить. Какое емкое слово. Действительно, с помощью этого термина яснее выражаешь мысль. Итак, их надо чмырить. Любопытно.

Алла

Чмырить! Крышевать! Как элегантно звучит. Его будут чмырить. Мы его крышевали, а сегодня будем чмырить. Красиво.

Петр

Это вызывает у вас протест? Если вам что-то не нравится – вы, пожалуйста, говорите, не стесняйтесь. Я ведь человек простой, иногда могу выразиться грубо. Поправляйте меня, если я неверные слова употребляю.

Курочкин

Что вы! Напротив! Мне как раз импонирует ваша прямота. Вы заняты конкретным делом – и ни от кого не зависите. Вы сумели себя поставить в этом обществе.

Алла

Вот именно.

Курочкин

Знаете, что самое важное? Вы – цельная натура! Смотрю на вас и – ну, как бы это сказать – у меня возникает чувство, что вы – это образец для развития социума. Понимаете… я, возможно, скажу неловко… но когда мы боролись с тиранией, мы все мечтали о сильном человеке, который сможет отменить глупый регламент, казарму… Мы, конечно, не думали, что такой человек будет… ну, как бы это выразить…