Текст книги "Полвека тому вперёд (СИ)"

Автор книги: Максим Кара-Басов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Глава 12. Неожиданная встреча

Несмотря на кажущуюся простоту иерархии Одарённых, внутри Княжеств нет какой-то единой системы власти. Где-то, как у Орлов, процветает позднефеодальная вассальная система. Где-то, как у Медведей, правят триумвират князей, где постоянно каждый пытается вырвать себе больше власти и влияния. А где-то, как у Оленей, правит боярская дума, совершенно отстранив князя от власти. Тем не менее, все княжества объединяет один закон: правит тот, у кого больше Силы и Зерна. (Энциклопедия Ядерной Эры. Издание 3-е, дополненное. Святоч, 38-й год Я.Э., типография Патриархии СПД).

– Всё, баста. Отдыхаем.

Девочка молча кивнула, встряхнулась, словно собака. Брызги воды облачком осели на мёртвом лапнике. Я, аккуратно втащив за собой Ворону, в изнеможении прилёг к стволу.

Ель была огромная, довоенная. Лапища нижние её росли на высоте роста человека, прогибаясь под тяжестью мокрого снега почти до земли. Длинные и пушистые, ветки создавали естественный полог, непродуваемый и сухой.

– Как она? – спросила меня девочка.

– Дышит, в остальном – без изменений, – ответил я и раскрыл рюкзак, – Кушать хочешь?

Девчонка кивнула:

– И пить.

Ожидания оправдались. Ворона явно готовилась к выходу в одиночку, но не успела покинуть Мясуху до нападения Роя. Я последовательно вытащил из рюкзака: свёрток с сушённым пеммиканом[3]3
  Пеммикан – высушенное с ягодами и специями мясо.


[Закрыть], небольшой мешочек сухарей и флягу примерно на литр. “Водка”, – закрутил крышку обратно, отложил в сторону. Чуть ниже обнаружились мои вещи, которые Ворона почему-то решила взять с собой. Все они, за исключением Кубика-Рубика, оказались целы. Вот только “Макаров” нуждался в чистке. И даже коробка с патронами присутствовала!

А вот и бутылка с водой. Я передал её девочке, которая с жадностью выпила половина залпом и нехотя вернула обратно:

– Надо бы снега натопить.

– Надо. Но не во что, – развел я руками, – так что, пьем воду, напихаем снега в бутылку, и пока будем идти, он сам растает.

На самом дне рюкзака я обнаружил новую заплатку. Немного прощупал её и понял, что внутри лежит перо и какая-то бумага. “Письмо! Вскрывать или нет?”.

Мои размышления прервались шорохом в кустах неподалёку. Схватил винтовку, передёрнул затвор и прицелился туда:

– Кто там? Выходи! Стрелять буду!

– Не стреляй, Молчун! Выходим!

Из кустов, подняв руки, выползли на свет Божий два знакомых мне лица: Крюк и Март. Крюк нянчил перевязанную кое-как руку, а его подельник вроде бы целый… Но во что превратилась его телогрейка!

– Март, тебя что, на вертеле медленно поджаривали? – я опустил ствол.

Он махнул рукой с досадой, поправил “копьё” на плече и спросил:

– Мы можем к вам присоединиться?

– Сколько вас? Ещё есть кто-нибудь?

– Нет, нас всего двое, – ответил Крюк, с гримасой поправляя повязку на руке.

Даже раненый, он, тем не менее, тащил на себе приличных размеров баул, сбоку которого был приторочен помятый медный котелок. Живём!

Я жестом пригласил их под ель:

– С водой у нас плохо, а вот еды немного есть.

Парни забрались в укрытие, а я начал нарезать тонкими ломтиками сушеное мясо и раздавать его всем по очереди. На какое-то время воцарилось молчание.

Доев нехитрый завтрак, передал по кругу флягу. Парни выпили, крякнули.

– Рассказывайте.

Перебивая друг друга и горячо жестикулируя, бывшие новики начали свое повествование…

Оба они держали оборону в восточном корпусе. После того, как я забрался на крышу, Крюк решил раздобыть себе оружие и попёрся к окнам. Март в это время продолжал подавать патроны к карамультуку, и так получилось, что они с того момента оказались вместе.

Когда лампасники ринулись в атаку, ребята находились за щитом карамультука, помогая стрелку наводить его на быстро приближающуюся цепь.

– Эх, вот это пушка! – с восхищением сказал Март, – Представляешь – с первого раза пробила сразу двух уродов! И личная защита им не помогла! Бах-бах-бах! И куча трупов!

– Если бы куча, – перебил того Крюк, – Я тоже там был. Ну да, первым выстрелом он удачно двоих разорвал. А остальные просто залегли.

– Всё равно… Эх, было бы у нас ещё несколько таких пушек!

Ну, а затем произошло то, что я и сам видел. Из леса ответили чем-то очень основательным. Да так, что одной очереди хватило для того, чтобы развалить весь этаж.

Парней спас случай. Крюк оказался плотно прикрыт щитом ружья. А Март как раз в эту секунду наклонился за новым ящиком с боеприпасами.

Когда в карамультук попал снаряд противника, щит просто сорвало с креплений и он вместе с Крюком улетел в соседнее помещение, где впечатался спиной в стену. Он почти не пострадал при взрыве, только был оглушён и получил ушиб всей руки.

Марту досталось куда сильнее. Брызги зелёного огня попали на его телогрейку, быстро прожгли её и он начал метаться среди обломков, в попытке потушить горящую одежду. Крюк, несмотря на контузию, спас друга, вылив на него ведро воды и стащив всё ещё горящую одежду.

– Представляешь, стоим у ружья! Да и не слышим ничего, едва на ногах держимся. А вокруг – обломки и трупы. На целом этаже только мы и остались живы. Да ещё куски стены обвалились вниз. И по нам опять начали стрелять!

Пробравшись под обстрелом через завалы к тому месту, где раньше была гауптвахта, друзья обнаружили то же, что и я – та часть корпуса была разрушена почти полностью. Возвращаться же было некуда – позади вовсю разгорался пожар.

– Тогда нас спас Март, – тщательно пережёвывая пеммикан, промямлил Крюк, – он вспомнил про старую дыру сквозь этажи, через которую они на крышу поднимали стропила.

– Шахта лифта! – кивнул я.

– Чего? Ну, в общем, она осталась целая, только щиты с неё повырывало. Так что мы спустились в подвал и начали выбираться под крепостью. А везде – завалы, дым. Окна – то заколочены, то завалены…

Проблудив в полутьме и дыму порядочно времени, они выбрались наконец в больницу:

– … А там уже пожар. Люди горят, кричат. Мы попытались помочь, вытащили наверх несколько ребят. До воеводы было уже не добраться, – со слезами рассказывал Март.

– А потом…

Потом в коридор прорвались Пчёлы.

– Я схватил “копьё”, вот это, – потряс своей винтовкой Март, – а внутри – всего один патрон! И нет больше патронов. Я выстрелил, а на меня сразу трое.

– Да…, – угрюмо бросил Крюк, – Я уж было подумал: “всё, конец!”.

– И тут…Взрыв! Обваливается потолок! Прямо на Пчёл! Ну, и на ребят наших раненых…, – всхлипнул Март и отвернулся.

Помолчав, Крюк вернулся к рассказу.

– Очухались… Ну, Марта я кое-как вытащил наружу. Смотрим вокруг – всё горит. А по полю – вы уходите. А вокруг – только мёртвые, да Пчёлы шастают. Ну мы по-тихому и свинтили в лес… А потом уж старались не терять вас из виду.

– Следы оставили? – это девочка наконец прервала молчание.

Крюк помотал головой:

– Нет, какой-там! Дождь начался, собаки не унюхают, а поле позади всё залило водой.

– Ну, хоть одна хорошая новость.

– Это ещё не всё, Молчун…, – Март посмотрел на друга и нарисовал веточкой на снегу, – Тебе вот этот стяг о чем-то говорит?

Довольно коряво нарисованный, на нас смотрел Ворон, Падающий с Небес.

– Враны[4]4
  Враны – Враново Княжество, давние союзники и вассалы Великого Княжества Орловского.


[Закрыть]! Они и в крепости были…, – узнал я родовой герб, – А что такое?

– Мы когда за вами ползли, увидели колонну пехоты с такими стягами. Они по дороге, что соединяет Мясуху с Орлиным Гнездом[5]5
  “Орлиное Гнездо” – наблюдательная пограничная крепость княжества Орловского-Лесного, Построена на остатках дорожной развязки на МКАДе, пересечение с началом Новорижского Шоссе.


[Закрыть], шли. Ветер от нас дул, едва не вляпались…

– Постой, а что же Гнездо? Они так просто пропустили их?

– Так союзники же! Вассалы князя!

Ворона вдруг дернулась, хватанула воздух ртом и закашлялась. Мы кинулись к ней.

Она открыла глаза и увидев меня, сначала улыбнулась. И, вдруг на её лице выступила гримаса такой ненависти, что я отшатнулся от неё:

– Молчун…, – прохрипела воительница, – Предатель! Взять его!

Март застыл в нерешительности, затем дёрнул с плеча винтовку, Крюк оставался где-то за спиной, и я отпрыгнул в сторону и выхватил сдёрнул с плеча АВ-шку:

– Стоять!

Крюк не шевелился и просто в недоумении переводил взгляд с меня на Ворону. Затем он вроде как сообразил что-то и дернул правую руку к ножу, но тут же поморщился от боли:

– Проклятье! Моя рука!

Я наставил ствол на Марта:

– У тебя же нет патронов. А у меня – есть. Опусти оружие и положи рядом, вон туда.

Март выдохнул с шумом воздух и медленно опустил ствол в снег. Я посмотрел на Ворону:

– Давайте просто сядем и спокойно поговорим.

Ворона, с трудом привстала, опёрлась на ель:

– О чём с тобой говорить, Повелитель? – она снова закашлялась, из прокушенной губы показалась струйка крови, – Из-за тебя воевода без памяти лежал в больничке, пока нас резал Рой. Из-за тебя, сволочь! – крикнула она.

– Я не виноват, сколько раз тебе уже повторять!

– А вправду, Молчун, – медленно отходя к Марту, сказал Крюк, – Что ты с воеводой-то сделал?

– Ничего я не делал, – я внимательно наблюдал за ребятами, сопровождая каждое их движение стволом винтовки.

Март посмотрел на ружье, потом на меня, Я покачал головой:

– Не надо. Я не хочу в тебя стрелять.

Тут подала голос девчонка:

– Молчун хороший! Он меня спас от Пчёл! Двух пчёл убил и Трутня ранил!

Ворона дернулась на голос, увидела девочку и ошарашенно выдохнула: – Княжна! А ты как – здесь?

***

Отступление. Встреча на пожарище

Едва солнце показало свой красный диск над горизонтом, как со стороны того, что когда-то было посёлком Дружба, вышла конная лава под красным вымпелом с орлом на ветви. При виде горящих развалин крепости, лава разделилась надвое, обошла место битвы с двух сторон. Часть воинов спешилась и с оружием наголо бросилась вовнутрь развалин.

От группы всадников отделились несколько полностью закованных в броню латников. Они неспешной рысью приблизились к восточным воротам и остановились перед ними.

– Ваша Высочество, – подскакал к ним один из разведчиков, – Враг покинул место битвы.

Крупный, статный воин в позолоченных доспехах кивнул сопровождающим и они въехали на разгромленный плац. Вокруг суетилась охрана, разведчики вытаскивали из обломков тела защитников крепости. Одно тело привлекло внимание спутника князя, он показал рукой:

– Боярин Чернов, Ваша Высочество! Голова посольства!

Князь спешился, подошёл к телу. Один из разведчиков выдернул из раны узкий и очень длинный предмет и почтительно протянул его своему господину. Тот, не обращая внимания на кровь, взял железо в свои руки и обернулся к спешившейся свите:

– Стрела-жало! Рой!

Из толпы сопровождающих выделился хмурый седовласый мужчина в доспехах и плаще воеводы. Он взял в руки железо, понюхал его, осмотрел лезвие:

– Красный Улей, Ваша Высочество!

– И вот ещё, смотрите, – к ним подбежал другой разведчик, в его руке болталась голова Трутня, – Этот из Чёрного улья, Ваша Высочество!

– Там ещё много, и Красные, и Чёрные, и Мёрзлые, и Стальные Пчёлы, – крикнули с развалин.

Князь помрачнел:

– Нашли княжну?

От ворот к ним проследовал ещё один воин, в плаще разведчиков:

– Следов княжны нет. Выживших пока не обнаружили, но это и понятно…

– Да, Пчёлы выживших с собой уводят…, – пробормотал седой воевода, – Дозволите организовать преследование?

– А что, есть шансы их догнать? Сколько отсюда до границы Мути? Рукой подать? – прорычал князь, – А нас сколько? Полторы сотни? А пехота наша – где она?

Воевода склонил голову, и князь начал бить его по затылку, отпуская затрещины:

– Сколько! Раз! Я! Приказывал! Усилить! Мясуху! А?

К ним подошёл ещё один мужчина, одетый в богато расшитый тегиляй, осторожно поклонился:

– Государь, прикажете ставить шатры?

– Выжившие есть? – прорычал на него владетель, – Нет? Тогда зачем? Отправить сюда сотню из Николино, и объявляйте общий сбор войск! Прямо здесь, чтобы далеко не ходить! А нам – возвращаться в столицу…

Князь обернулся к воеводе:

– А ты, раз уж наблудил, то и разгребать тебе здесь самому. И выяснить, где княжна! Мне ещё и с Вранами войны не хватает!

Из-за леса вдруг появилась колонна панцирной пехоты, со знамёнами чёрного цвета и белым вороном, падающим с неба в атаке.

– Ну вот, помянёшь лихо…, – пробормотал князь, – Ставьте шатры, объясняться с родственниками будем…

Вокруг завертелась суета. А Великий Князь Орловский, Родион Васильевич, всё бормотал в свои великолепные усы:

– Так всё же – родственники или недруги? Недруги – или родственники?

Глава 13. После битвы

Несмотря на свою странную и извращённую жизнь внутри Мути, Пчёлы – слабейшие из Одарённых людских созданий. Их высший аристократ рода – Трутень – едва ли соответствует по Силе и Умениям заштатному боярину. Но, безусловной опасностью пчелиной аристократии является их выдающееся Умение психических манипуляций и создания нечто того, что наши отцы-основатели называли “программируемым конструктом” Силы. Эти знания, вкупе с редкой жестокостью нравов, коллективным мышлением и неустрашимостью в битве, делают Рой особо опасным противником. (Энциклопедия Ядерной Эры. Издание 3-е, дополненное. Святоч, 38-й год Я.Э., типография Патриархии СПД).

– Иди, не задерживай! – в спину снова прилетел чувствительный удар прикладом и Топор, прихрамывая, прибавил шагу.

Колонна пленных, человек двадцать, с трудом пробивала рыхлый мокрый снег, в изобилии насыпанный на речном льду того, что раньше было каналом имени Москвы. Сначала их было больше, но… самых израненных и отстающих лампасники без лишних слов оттаскивали в сторону и, махнул клинком по горлу, оставляли остывать прямо у берега. Теперь их почти вдвое меньше, чем утром, но идут теперь все. Всем хочется жить.

– Господин сержант, – услышал он тихое бормотание справа, – Господин сержант, куда нас ведут?

Обожженный и избитый, рядом с ним хромал новик-ведун Ярик. Так уж получилось, что молодой одарённый был единственным среди пленных, кто имел понятие о медицинской помощи. И вот теперь он шёл рядом позади телеги, на которой с комфортом ехал единственный уцелевший офицер крепости – боярин Баранов. Он был ранен в ногу, его придавило упавшей балкой и слегка оглушило. Боярин лежал на тюке с сеном и всё время молчал, уткнувшись бессмысленным взглядом в небо.

Топор поднял покрытое синяками лицо. Посмотрел в затянутый тучами небосклон, слизнул каплю дождя с губы и ответил:

– На северо-восток вроде.

– Но там же Ближняя Муть! – ужаснулся парень.

– Прекратить разговоры! – обжёг обоих мастерски направленный удар хлыста.

Оба замолчали надолго.

Топор продолжил разговор только после того, как охрана остановила колонну под остатками моста, переброшенного когда-то через канал. Они уже примерно час шли через пустоты в сплошной пелене Мути. Проплешины открывались, словно по волшебству. Топор заметил, что теперь впереди отряда на огненно-рыжем циклопе постоянно едет воин с зелёным светом внутри шлема. Он то и дело тыкал в Муть длинным копьём с каким-то блестящим артефактом на конце. Туман, нехотя и медленно, рассыпался на несколько метров в ширину, чтобы затем сомкнуться через какое-то время позади колонны.

– Воин-Шершень, – чуть слышно прошептал Топор и легонько толкнул спящего Ярика, – Слышь, ведун. Тебя учили использовать такое копьё?

Ярик подобрался, присмотрелся к артефакту:

– “Дыхание Неба”[6]6
  “Дыхание Неба” – артефакт природного происхождения, используется для бесконтактных манипуляций с Мутью.


[Закрыть]. Только читал о таком.

– Сможешь провести нас сквозь Муть, если я тебе такое достану?

– Думаю, смогу. Ничего сложного в этом нет.

Топор лениво огляделся на отдыхающих вдоль тропы лампасников:

– Всё время будь рядом со мной. Как крикну – хватай копьё и ходу в лес.

– А этот, – подросток кивнул на зеленоголового всадника.

– А этот – мой, – процедил Топор сквозь зубы.

В этот миг он увидел прямо перед носом пылающий зелёным пламенем наконечник копья. Зловонное дыхание циклопа пробежало по лицу, и Топор поморщился. Копьё уперлось в глотку, переместилось под подбородок и сержант с трудом сдержал стон от обжигающей боли.

“Ты что это задумал, червь?”, – отчетливо проступили в голове чужие мысли, – “Я тебе кишки вырву и заставлю их сожрать!”.

Наконечник отошёл в сторону и Топор рухнул на колени. Шершень гортанно засмеялся, затем махнул копьём в воздухе, показывая направление на зелёный туман.

– Поднимайтесь, скоты! – заорал надсмотрщик, шлёпнув в воздухе кнутом, – Пора в путь!

***

Отступление. Развалины Мясухи.

Великий Князь Орловский, с воеводами и дружиной, встал в сотне саженей перед воротами того, что раньше называлось крепостью Мясуха. Позади суетились немногочисленные слуги, разбивая временный лагерь внутри дымящихся развалин.

Впереди, с поднятыми стягами, разворачивалась вышедшая с дороги колонна тяжёлой панцирной пехоты.

– Вижу значок Южного Полка, – проговорил седой воевода, – Стало быть, сам воевода Чернов-Кобылин пожаловал.

– А этот боярин…?

– Чернов? Племянник его, вроде бы.

Князь ещё больше поморщился:

– Невместно мне с ним первым говорить. Никита Михалыч, выезжай вперёд.

Седой воевода и два боярина вслед за ним выдвинулись вперёд на полсотни шагов. Навстречу им выехала тройка всадников на чёрных циклопах, с белыми и зелёными лентами в гривах.

Всадники сблизились, тот, что ехал посередине, необычайной грузный и мощный воин, снял шлем и поклонился седой головой своему виз-а-ви[7]7
  фр. vis-à-vis – «лицом к лицу»


[Закрыть]:

– Рад видеть тебя, воевода Пестов. Здоров ли твой Род, счастлив ли твой Князь?

– И я рад видеть тебя в здравии, Григорий Иваныч! Слава Тотему, все живы-здоровы!

Выдержав приличия, врановский воевода махнул рукой своим сопровождающим и те немедля развернулись и неторопливо отправились назад. Воевода спрыгнул с циклопа и, взяв того в повод, спросил Пестова:

– Могу ли я пройти к князю?

Тот, зеркально повторив маневр Врана, показал место рядом с собой:

– Пройдёмся, Григорий Иваныч!

Они, не спеша, не роняя чести, поскрипели пешком к ожидающему неподалёку князю. Пестов, немного склонив голову к коллеге, тихо произнёс:

– Рой. Боярин Чернов и все сопровождающие мертвы.

Чернов-Кобылин сбился с шага и посмурел лицом:

– Княжна?

– Не нашли. Нет ли у тебя Следа Крови[8]8
  След Крови – артефакт поиска конкретного человека, представляет собой небольшое двойное кольцо, которое начинает вращаться на пальце внешним кольцом, когда он оказывается в направлении нахождения владельца крови. Чем быстрее вращение – тем ближе пропавший.


[Закрыть]?

– Нет… И быть не может, то княжье дело!

Они приблизились к князю и припали на одно колено перед ним. Князь жестом отослал своего воеводу обратно в строй, обратившись к воеводе Вранов:

– Встань, верный слуга брата моего!

Тот поднялся на ноги, уперев тяжелый взгляд в князя. Орловский вернул такой же и, не отводя глаза, сказал:

– Скорблю о потере в твоем Роду, воевода! Мы прибыли слишком поздно. Он погиб, как достойно умереть честному воину, от железа в грудь, с железом в руке!

Воевода повторно склонил голову. Князь спросил:

– Как так случилось, что княжна путешествовала с таким небольшим сопровождением?

– Ваше Высочество, мы должны были сопровождать её, но кто-то сжёг мост у Бутаковской Башни, и княжна конно, с ближней свитой, отправилась в объезд, пока мы настилали новый. С ней было десяток воинов, из них трое бояр и один ведун…

– Ладно. Будем ставить лагерь пока что, – князь кивком указал на шатры внутри развалин, – Разбивайте свои палатки у ворот. Мои разведчики отправились на поиски Пчёл. Может быть, успеем вернуть полон…

Глава 14. Весенний Гримуар

Падение Небес, Апокалипсис, Судный День, – у того страшного Дня много названий. Но суть одна – в мгновение ока сгорели сотни тысяч человек. От голода, холода и болезней умерли миллионы. До сих пор самые отчаянные разведчики не рискуют уходить за границы известных нам территорий. Мы знаем, что бывшее Подмосковье обитаемо, благодаря (и вопреки) радиации и Мути – но насколько плотен туман ужаса за теми границами! Дикие земли на юге, Северный след до мёртвого Новгорода, сильно загрязненные берега Волги… На западе, до бывшей Калуги, как и на севере, много относительно чистых мест, но Медведи и Кабаны плотно прикрыли там свои границы.

(Энциклопедия Ядерной Эры. Издание 3-е, дополненное. Святоч, 38-й год Я.Э., типография Патриархии СПД).

Под елью воцарилось молчание. Парни, насупившись переводили взгляды с моего пистолета на Ворону. А она, не отрываясь, смотрела на княжну.

Девочка изысканно присела:

– Простите мне нарушение приличий. Хоть нас и не представили друг другу раньше, – прощебетала она с самым милым выражением лица, – я представлюсь сама: Анастасия Алексеевна, вторая княжна Врановская, к вашим услугам.

Ворона привстала, побледнев от боли:

– Воительница Тотема Лесных Орлов, Ольга Воронова, известная как Ворона.

Мы молчали. Я не знал, как представляться, а ребята по статусу не вышли.

Ворона, тем не менее, быстро взяла руководство в свои руки:

– Крюк, на тебе дрова и обед. Март – возьми у Молчуна патроны к ружью и стань на дозор, вон там бугорок небольшой и поляна, смотри в оба. Молчун…

Она продолжала сверлить меня взглядом своих прелестных глаз. В них бушевала ярость и злость, и я внезапно почувствовал комок в горле.

– Пока что убери своё оружие и помоги мне.

Что со мной происходило? Почему она внезапно получила такую власть надо мной? Я дернул головой, поднял горсть снега и тщательно протёр лицо. Наваждение немного ушло.

– Мне долго ждать?

Я повесил винтовку на спину и помог ей удобнее сесть к стволу.

– Теперь иди, помоги Крюку с дровами.

Я кивнул и вышел из-под полога, а за спиной Ворона обратилась к девочке:

– Простите меня княжна за мой вид, я никак не ожидала нашей встречи…

***

В результате, я остался поддерживать огонь. Крюк отобрал у меня винтовку, буркнув что-то про барчуков безруких, и уже через полчаса вернулся из леса, притащив пару страшноватых зайцев и какую-то приличную тушу, в которой я определил разжиревшего до размеров небольшого кабана тушканчика. Оба зайца были заколоты с помощью самодельного копья с обожжённым наконечником, которое Крюк буквально за пару минут смастерил из подручных средств. А тушкан был застрелен одной пулей в голову:

– Держи. Хорошая винтовка! – отдал мне АВ-шку охотник, и принялся сноровисто свежевать туши.

Мне осталось только расстелить платок и тщательно обиходить оружие. Особенно это касалось “макарова”, который я нормально не мог почистить с того памятного дня, когда из него отпугнул оползня. Переснярядил оба магазина, проверил, как работают оба. Крюк рядом крутил импровизированный вертел с тушканом, приговаривая:

– Эх, мне бы сковороду бы сюда, какую-никакую… Да перчика, да кореньев…

Так прошло ещё с час. Солнце уже встало в зенит, и начало чувствительно пригревать. Вокруг закапало, посыпалось мокрым снегом с соседних деревьев.

– Молчун, смени Марта.

Есть, товарищ женщина! Сменить так сменить.

Оставляя позади умопомрачительный запах шашлыка, я нырнул под лесной полог. Без труда нашёл Марта, который уютно обустроился в снежной лёжке под зелёной соседкой нашей ели-красавицы:

– Принимай пост. Вон оттуда мы пришли, видишь, немного натоптали? Это единственный удобный проход от дороги. И вон ещё, справа – там небольшой овражек, в полроста глубиной. Могут и оттуда к нам подобраться. Бди.

Он уполз по моим следам, а я прилёг на теплый лапник и принялся через оптику осматривать окрестности.

Ясный день вступал в свои права. Тут и там, сквозь молодой лес проступали в утренней дымке невидимые ещё пару минут назад останки строений. Недалеко от нашей “лёжки” торчали в небо обгоревшими скелетами строгинские высотки. Прямо за полянкой – несколько холмиков обозначали богатые когда-то усадьбы частного сектора…

Довольно скоро мне наскучило глазеть на бывшие пепелища. И, лениво оглядывая недвижимые заросли на том краю полянки, я принялся раздумывать о ситуации, в которой оказался.

До сего момента меня вела по жизни неизменная связка – Присяга и Долг. Эти два слова для меня означали очень многое, если не всё. Интересная, редкая и желанная работа в космическом проекте… Мундир летчика-космонавта, который на нередких увольнительных обеспечивал веселое времяпровождение среди весёлых московичек… Студенток-спортсменок-активисток… Танцы, дискотеки, рестораны – а зарплата капала неплохая, тратить некуда. Ведь родных нет, а семьёй так и не обзавёлся.

Страна заботилась обо мне, растила меня с младых лет, надеялась на меня… Ну а я – целиком и полностью выкладывался на тренировках, в освоении новой техники и новой специальности. Присяга и Долг – эти два понятия заменили мне большую часть моей жизни.

И вот теперь – я словно в космическом вакууме очутился. Никого из друзей, знакомых. Новый мир, изуродованный, злобный и опасный. И только наметившаяся определённость была в клочья разорвана самым нелепым случаем с воеводой.

Да, теперь я понимаю. Будь воевода… дееспособен, вряд ли Рою удалось так легко захватить крепость. Мы бы продержались до прихода подмоги – уже утро наступило, ещё пару часов – и со стороны Орловского-Лесного подошла бы дружина. А так, получается, во всех этих смертях косвенно виновен я сам.

– Да, неудобно как-то получилось…, – пробормотал я.

И что же теперь?

Из связей со старым миром у меня остался только один след. Некий объект “Вереск-3”. Последний приказ с того света, отданный доктором Григорьевым. Эх, если бы тогда Ворона не вывела меня из гипноза! А теперь – как мне выполнить мой последний приказ? Нужно идти в этот Крысятник, искать книгу, искать следы этого самого Вереска, чем бы он ни был. Получается, так. Как бы там ни было, генерал Серов прав. Я всё ещё офицер вооруженных сил России, пусть и на временно потерянной территории, в тылу врага.

Я покрепче сжал винтовку, повторяя слова Присяги:

“Я, Панфилов Фёдор Иванович, торжественно присягаю на верность своему Отечеству – Российской Федерации. Клянусь свято соблюдать Конституцию Российской Федерации, строго выполнять требования воинских уставов, приказы командиров и начальников. Клянусь достойно исполнять воинский долг, мужественно защищать свободу, независимость и конституционный строй России, народ и Отечество…”

– Не бубни, не на параде, – сзади дёрнули меня за сапог и я чуть не выстрелил из винтовки от неожиданности, – Иди, пожри.

Крюк заступил на пост с “копьём”.

Под елью всё было как прежде. Мерно потрескивали сучья в костерке, Март подрёмывал, вращая вертел с тушканом. Я отрезал себе сочащегося соком горячего мяса и, дуя на ладони, принялся рвать зубами ароматный кусок. Боже, как же я замёрз!

– Молчун, иди к нам, – махнула рукой княжна.

Я забрался под ель и присел на лапник. Ворона внимательно смотрела на меня, словно изучая.

– Звала? – спросил я её, прислушиваясь к себе. Ну вот, опять! Почему я чувствую такое тепло от неё? Словно заколдовала!

– Молчун, княжна рассказала мне. О твоих геройствах. Я в затруднении.

Она снова вернулась к своим коротким, рубленным фразам. Хороший знак. Идёт, значит, на поправку.

– В отсутствии других командиров… Я принимаю на себя обязанности сержанта. В составе четвёрки понятно кто. Задача. Охранять любой ценой жизнь и достоинство Княжны, – Ворона мотнула головой в сторону девочки, – И довести её до ближайшего посёлка Вранов.

– А почему не в Орлиное княжество? – осведомился я.

– Мы считаем, что кто-то среди бояр Великого Княжества Орловского желает смерти мне. Кто-то, кто знал о моём скором приезде, организовал нападение на меня. Он знал, что воевода Кокошкин при смерти. Он сумел в кратчайшие сроки подстроить дело так, что на крепость было организовано нападение. И именно тогда, когда я находилась там без большей части своей охраны, – пояснила девочка, ловко штопая своё пальтишко.

– Довериться мы можем только двоим. Князю Орловскому и жениху княжны Игорю, княжичу Орловскому-Лесному, – Ворона перевела взгляд на меня, – Посему, выхода у нас нет. До князя не добраться. Столица охраняется плотно. Остаётся – двигаться на север.

– А что с пехотой, что прошла утром к Мясухе? – спросил я.

Ворона покачала головой:

– Там тоже могут быть предатели. Мы не знаем. Не уверены. Кто-то же сообщал с пути?

Я поднял палочку, поковырял в снегу:

– И что теперь? Какие планы?

Под полог заскочил Март:

– Ворона, беда!

Он отодвинул ветку в сторону. С неба на землю падал мелкий, светло-зелёный град. Ворона смертельно побледнела:

– Гримуар! Боги, начался Весенний Гримуар!

– Надо уходить, надо искать подземное укрытие! – это Крюк, выпучив глаза, заметался на поляне, – Быстро рвём когти!

Только я и княжна, мы двое сохраняли спокойствие. Девочка, не торопясь, натянула своё пальто и показала пальцем куда-то за свою спину:

– У нас один путь – через реку! По рассказам ведунов, в паре вёрст отсюда есть старые убежища. И там почти не бывает Мути!

Ворона понимающе кивнула: – Серебряный бор!

***

Мы споро собрались, забросали костёр снегом и, как смогли, убрали следы своего пребывания. Уже через десять минут, под стремительно зеленеющим небом, наша группа вытянулась в лес. Верховодила нами Ворона. Она удивительно быстро шла на поправку, и теперь ковыляла впереди, опираясь на палку. За ней шлёпал Крюк с моей винтовкой наперевес. Дальше – я и княжна, замыкающим поскрипывал по снегу Март.

Через несколько минут мы вышли к реке. Крюк осмотрел через оптику противоположный берег:

– Чисто. Следов нет.

– Вперёд!

Лёд был всё ещё плотным, без проталин. Наш отряд быстро пересёк ровную белую гладь и, пробравшись по замерзшему песку пляжа, углубился в Серебряный бор.

С реки нам в спину дул холодный ветер. Густой подлесок цеплялся за ноги, над головой скрипели голые ветви деревьев.

Ворона подняла руку:

– Стой!

Впереди нас сквозь чащу кто-то ломился, словно бульдозер. Мелькнули крупные туши радовепрей, за ними почти впритирку протоптался мелкий медведь с рогами на голове. Следом за ним – с дюжину двухвостых оленей, затем бурундуки-переростки. Толпа разношерстного зверья в панике убегала от наступающего града.

– Вперёд!

Передвигаться стало легче. Впереди, там и сям, стоял треск сминаемого подлеска. Животные покидали лес, метаясь в поисках укрытий. Я оглянулся. С севера на нас заходил настоящий грозовой фронт, только тучи были насыщенного бирюзового цвета.

– Сюда, не отставайте!

Мы выбрались на старую, с растрескавшимся до земли асфальтом, дорогу. Слева и справа от неё стояли полуразрушенные, с провалившимися вовнутрь крышами, частные усадьбы. По верху голых крон летели облачка зелёного тумана, ветер усилился до почти ураганного.

– Ищем дом с хорошим подвалом, тут таких полно! – крикнула Ворона, – Март и Крюк! Посмотрите вот этот! Остальные, за мной!

Мы двинулись к трёхэтажному особняку, перед въездом в который застыл на вечной стоянке ржавый Майбах. Ударом приклада сбил прогнивший замок, распахнул ажурные чугунные ворота. И мы, хрустя ветками, пробежали к крыльцу хорошо сохранившегося особняка.

– Туки-тук, есть кто дома? – крикнул я в мутные стекла входной двери.

Только завывания ветра сквозь битые стекла были нам ответом. Ударил ногой в двери, вошёл с винтовкой наперевес. Никого. Полутьма, пыль, да снег на мраморном полу.

– Заходим. Ищем вход в подвал!

Пробежав по большому холлу и миновав лестницу на второй этаж, мы затормозили около массивной металлической двери.

– Проклятье Повелителей! Заперто! – пнула Ворона дверь.