Текст книги "Полвека тому вперёд (СИ)"

Автор книги: Максим Кара-Басов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

– Какая мерзость, – прокомментировала эту картину Ворона.

– И не говори, – Филин отсел подальше от пролома, вытащил самокрутку.

– Ты с ума сошёл? Дымом привлечёшь!

– Не гони волну, птица. Во-первых, ветер от них. Чувствуешь вонь? Во-вторых, там сейчас такие ароматы, что можно мимо пройти – и никто и башки своей не повернёт. Ты же видишь, они заняты.

– Долго заняты не будут. Вепрей почти сожрали.

Сержант чиркнул огнивом, прикурил от ветоши, притоптал её:

– Ну да. Только затем они начнут жрать свои же трупы. А если кому послабее не достанется пищи, они сожрут ещё и раненых. Своих же раненых. Поверь мне, я такое не раз наблюдал.

– И что нам делать?

– Благодарить судьбу, что повезло. Если бы не это стадо радовепрей, мы бы сейчас уже костями проторили бы тропинку отсюда до Момона. Кстати, судя по численности, это орда. И идёт она с Момона к себе домой.

– А где у них дом? – это новики, сгрудились в проёме дверей, внимательно слушая рассказ Филина.

– Селеки появились впервые сразу же после Падения Небес. Из одного недалёкого отсюда места. Говорят, что раньше там ставили опыты над насекомыми и растениями. И добились больших успехов… Настолько больших, что когда бомбы упали, их собственные творения расползлись из клеток и принялись кусать учёных. Многие из них померли сразу, а кое-кто остался жив. Ненадолго. Чтобы послужить пристанищем для потомков несчастных существ. Муть накинула на них свой полог, и почти все яйца погибли. Но те, кто выжил, стали быстро изменяться, превратившись в нечто среднее между людьми и насекомыми: пауками, как эти; человьями, как другие. И теперь каждый год, с наступлением весны, они ползут в то место, откуда вышли их предки. А каждой осенью они расползаются по развалинам в поисках пищи, потому что пищи становится у них дома мало и всем им уже не хватает. Теперь снова весна. И они начали возвращаться в свои подземелья.

Я спросил:

– Филин, а почему ты нас сюда повёл, зная, что весна началась?

Сержант недоумённо посмотрел в ответ, потом кивнул, махнул самокруткой:

– Ну да, ты же не местный… Никто не знает, когда начнётся весна. Иногда целый год холодно, вроде бы уже и лето должно быть – а солнца нет, и метёт без конца… Вот как эти самые селеки и их подобия начинают свой гон домой – вот, значит, и весна скоро. Они всё чуят.

***

– Придётся здесь задержаться. До вечера. Потом я вернусь в Луч, а вы дождётесь утра и продолжите свой путь.

Филин неторопливо жевал очередной кусок рыбы, Ворона потягивала травяной чай. Новики храпели на матрасах. Близнецы стояли на постах у баррикады и пролома. За стеной высотки подвывал свежий ветерок. А я чистил свой ПМ:

– Филин, объясни мне такую вещь. Вот все мы здесь принадлежим к тотему Орла…

Сержант остановил меня:

– Не все. Ты и вот эти два молодца пока что только новики. А Сивый и Рябой – не кровные орлята, а пришлые. Приняты в слуги рода пару лет назад.

– Погоди. А как же это? – я поднял палец и показал ему кольцо, слабо светящееся в полумраке, – Малер поставил мне её вчера! Сказал, что это оберег… Тотема!

– Верно. Но оберег может поставить любой дружинник или боярин, своей волей и силой. Потому, что оберег хранит тебя только несколько дней. И он не ставится навсегда, как мой, – Сержант задрал оба рукава, – Смотри!

Печати на его запястьях светились значительно ярче, их аура была видна даже при дневном свете. Затем он стал сводить запястья вместе.

– Смотри внимательно, Федя.

Два орла на дубовых ветвях сближались. Сияние усилилось, завибрировало гулко. Затем ауры слились в одну, и на сомкнутых запястьях появилось плотное линзообразное облачко. Филин с натугой развёл руки, шумно вздохнул сквозь зубы:

– Ты видел Силу. И Умение.

– А что это такое?

– Сила – это то, что тебе даётся в особых местах. У каждого Тотема есть свои места силы, разные по возможностям. То место, что в Луче – слабое. Оно подходит любому воину, и даже пришлые близнецы или ты могут получать оттуда Силу. Но, немного. И не каждый день.

– А что такое Умение?

– Ворона, покажи.

Она свела свои запястья, запрокинула голову вверх. Тонко захрипела что-то, совсем неразборчиво.

– Что она делает?

– Ворона – единственный Глаз Небес в нашем десятке. Она может с помощью Силы видеть сверху место, где находится. Недалеко, в паре полётов стрелы.

Девушка устало опрокинулась на пол, развела руки:

– Селеки почти ушли. Как ты и говорил. На закат.

Филин обернулся ко мне:

– У каждого Воина или Дружинника есть своё умение. И есть сила. Её немного у нас, но она часто спасает в бою. У всех воинов тотема Орла есть ещё и умение, которое им даёт Князь рода при посвящении в воины. Оно у всех одинаково и даётся на всю жизнь.

– И что это за умение?

– «Щит Силы». Ты видел, отводит копья и стрелы… И даже пули, но только если выстрелили издали. Вблизи от пули помогает слабо.

– Так. А почему тогда вы носите луки, ножи и мечи?

– Сила довольно быстро заканчивается, а с ней уходят и умения. В бою лучше запастись силой для того, чтобы отвести стрелу или пулю. Но в бою на мечах такая способность помогает слабо.

– То есть, если я возьму в руки пулемёт…

Ворона дёрнулась и вцепилась в мой рукав:

– У тебя есть пулемёт?

Я отрицательно качнул головой:

– Я к примеру сказал.

Филин выдохнул облачко дыма:

– Пулемёт – это страшно для нас с Вороной. Боярина им уже сложнее убить, у него Силы куда больше. Воеводу можно из него расстрелять, если только заранее оглушить. А уж против Князя и пулемёт не поможет.

– А как раскрыть в себе это умение?

Сержант затушил самокрутку, потянулся:

– Это тебе расскажут и покажут у Воеводы. Ладно, я пошёл обратно. Ворона, через пару часов начнётся метель. Переночуйте здесь, утром выдвигайтесь.

Глава 5. Оползень

Существа Мути – самые опасные противники человека. Описаны по меньшей мере четыре вида: два неразумных (Оползни и Ледяные Слизни) и два полуразумных (Зелёные Осорки и Гончие Тумана). Рождаются внутри Весеннего Гримуара, после чего уходят в Муть. На месте гибели этих существ часто обнаруживаются редкие предметы Силы. Удивительно, но Изгои и Пчёлы научились успешно охотиться на самых ужасных созданий Мути… (Энциклопедия Ядерной Эры. Издание 3-е, дополненное. Святоч, 38-й год Я.Э., типография Патриархии СПД).

Вечером погода резко испортилась. Поднялся сильный ветер. Снег повалил сплошной стеной, то и дело с порывами ветра влетая в наше временное убежище.

Мы сгрудились в бывшей спальне, санками перегородив вход в квартиру. Ворона разрешила развести нормальный костер:

– Всё равно никто не учует. Все твари по норам. Как и мы.

Она внезапно рассмеялась – за эти дни это был первый раз, когда я увидел, как она смеётся. Смеялась она, запрокидывая голову и подкаркивая.

– Ого. Откуда это? – один из новиков, увалень по кличке Март, увидел длинный рваный шрам на горле воительницы. Она резко смолкла, оттолкнула парня:

– Не твоё шакалье дело! За огнём следи!

Другой новик, имени которого я до сих пор не узнал, спал у стены. А рядом с ним, засаленной колодой, играли в подкидного оба близнеца:

– Опять! Да чтоб тебя!

– Давай лоб, братиша! Щас леща отпущу такого, какого и ты не едал!

Я вышел в соседнюю комнату, снял ватник и начал разминку РРБ[1]1
  РРБ – русский рукопашный бой.


[Закрыть]. Мягкие, кошачьи движения, чем-то напоминающие у-шу. Остро не хватало лесной опушки и мягкой травы под ногами – только свирепо завывал ветер, и почти севшее зимнее солнце матово освещало развалины вокруг.

Уход в сторону, отвод удара воображаемого противника, снова уход, кувырок. Чуть не загремел в кучу какого-то мусора.

– Осторожнее. Внизу арматуры торчат. Улетишь – не поднимешься.

Ворона. Подкралась неслышно.

Я молча поднялся, отряхнулся. Она прошла мимо, села у самого пролома, спиной к покрывалу падающего снега:

– Куришь?

Я отрицательно помотал головой.

– Я видела сигареты. Покажешь?

Протянул ей «Космос». Пачка немного помялась, но сигареты были целы. Ворона вытащила одну, протянула под носом и принюхалась:

– Откуда у тебя? Хороший табачок!

В своём черном одеянии, нахохлившаяся, она действительно напоминала ворону. Особенно на фоне белой, подсвеченной закатным солнцем, пелены снегопада.

– Оттуда.

Я присел напротив неё, вытащил Кубик Рубика. Пощёлкал. Ворона, не отрываясь, наблюдала за мной.

Щёлк-щёлк. Кубик не был закончен, да я и не силён в этом. Но руки, словно зачарованные, продолжали сами щёлкать гранями. Пока я не собрал красную сторону.

Яркий свет залил мир вокруг. Время остановилось.

«– Он готов, Валентин Павлович.

– Спасибо. Фёдор, ты меня слышишь? Хорошо. Слушай внимательно. Я обращаюсь к тебе из твоего прошлого. Не удивляйся ничему, просто верь мне. Ты должен запомнить – всё, что я тебе сейчас скажу, является абсолютной правдой. Когда бы ты не очнулся, кто бы тебя не окружал – ты по-прежнему на службе. Ты – по-прежнему офицер, лейтенант ФСО Фёдор Панфилов.

– Одна минута, Валентин Павлович. Осталась минута.

– Хорошо, товарищ Григорьев. Фёдор, слушай свою задачу. Ты должен найти «Вереск-3». Это помещение под…»

Удар наотмашь выбросил меня из сна. Напротив сидела Ворона, озабоченно рассматривающая моё лицо:

– Эй, ты! Не вздумай заболеть! Никто тебя не понесёт! Слышишь?

Она снова замахнулась, я перехватил её руку:

– Не смей!

Ворона отодвинулась, внимательно осмотрела меня, пожала плечами и закурила сигарету:

– Что с тобой?

Я схватил пригоршню снега, с силой протёр лицо. «Что со мной?»

Кубик Рубика валялся рядом. Я с опаской подобрал его, осмотрел.

– У тебя такое часто?

– Что – часто?

Ворона выпустила дымок:

– Вот так. Сидишь как камень. Не отвечаешь. Как заснул. Только уставился в игрушку. И сидишь. Как камень.

– Нет. Просто устал.

– Тогда иди спать.

В спальне всё было по-прежнему, только теперь в карты играли трое. Я примостился к спящему новику, закрыл глаза.

«Что со мной было? Я слышал голос Григорьева… Я видел Серова. Он со мной говорил… Пятьдесят четыре года прошло… Это бред, они давно мертвы… Какая служба, какая ФСО… Вокруг развалины, мутанты, Муть какая-то… Тот мир тоже мёртв… А я…. Я жив… Но что это было?»

Я снова достал кубик. Красная сторона собрана, остальные – нет. В неровных отблесках огня кубик просто лежал в моей руке. Никаких видений, никакого волшебства. Просто кубик.

«Что мне хотел сказать Серов?»

***

– Кто-нибудь из вас слышал про «Вереск»?

Утром пурга ослабла, но снег продолжал валить сплошной стеной. Рябой, вышедший на разведку пути, быстро вернулся, покачал головой и присел к огню. Там новики сооружали какую-то похлебку.

– Так что насчёт «Вереска»?

Отозвался второй новик:

– Наш боярин как-то сильно избил одного раба. Тот случайно сломал ему какую-то курительную трубку из корня вереска, вроде бы… Боярин орал, что трубка в пять раз дороже раба стоит…

– Нет, не то.

Ворона дунула на ложку, попробовала:

– Нет. Не слышала. Крюк, посоли. Немного.

Второй новик аккуратно вытащил мешочек, взял щепотку и посолил по кругу.

– Хватит! Соли на вас не напасёшься.

Близнецы вытащили свои миски, деревянные ложки. Новики вытащили свои, Ворона вопросительно посмотрела на меня. Я развёл руками.

– Ну что за дурень!

Она полезла в свою котомку, вытащила запасную, свежую ложку, дала мне:

– Владей.

Мы с новиками хлебали прямо из котелка, Ворона со своими – из личных мисок. Сивый, выбирая похлёбку по краям, заявил нам:

– Вот на службу поступите, присягу дадите – так и получите свои миски. Дорогая вещь, не чета нашим лукам! В самой Коммуне делают, а Воевода их там покупает за золото. А вам, дурни, пока что не положено.

Мы молча хлебали варево. За стенами всё так же шёл снегопад. Огонь потрескивал между старыми кирпичами, и мне на мгновение показалось, что мы все внутри чрева какого-то кита – так неестественно тихо и сумрачно было вокруг нас.

Близнецы почти одновременно закончили трапезу, спрятали свои миски:

– Сколько же этому снегопаду ещё идти!

– А кто ж его знает! Помнишь, Филин со своими месяц назад к Провалу ходил? Так на обратном пути на них пурга налетела – неделю сидели в яме, посреди Мути!

– Да иди ты! А как выбрались?

– Хорошо, что во время пурги Муть исчезает. НЗ на три дня, а сидели неделю. Слопали, говорят, всех крыс и мышей вокруг.

– И что?

– А что! Крыс и мышей Муть не трогает. Нормально. Потолстели даже. На жопе неделю сидеть-то!

Близнецы заржали, Март толкнул меня в бок:

– Брешут. Дядька говорил, что в Мути никого есть нельзя.

Сивый приподнялся, двинул кулаком новика:

– Слушай и на ус мотай, что тебе бывалые говорят! Мы хоть и не Воины, Слуги всего лишь – но повидали много чего! Запомни – в Мути ничего нельзя есть и пить. Кроме мышей и крыс. Они всегда чистые. Как-то чуят, твари, когда надо спрятаться, а когда можно убежать.

Ворона рыгнула, убрала свою посуду в котомку:

– Рябой, объясни им.

– Вы пока что сопли зелёные, никто и звать вас никак. Пока Воевода присягу не примет – вы даже не рабы для нас, а хуже. Рабы хоть работу какую выполняют. А вы, что собаки безголосые – только расходы на вас, а толку ни на жевелку. Понятно?

Рябой обвёл нас взглядом. Март с Крюком спрятали глаза, а я спокойно и ровно ответил ему:

– Непонятно. Что такое жевелка?

– Да откуда ты свалился на мою голову! – Рябой вытащил из кармана мешочек, потряс им у моих глаз:

– Жевелки. Деньги. Покупать еду. Ням-ням! Понимать?

Он высыпал на ладонь медные цилиндрики, в которых я опознал стандартный капсюль «Жевело».

– Много ли можно купить на них?

Рябой спрятал все капсюли обратно, кроме одного:

– Вот на это можешь купить курицу. Здесь, в княжестве. У торговцев в Крысятнике цены повыше будут. Только ты не разевай рот, сначала стань хотя бы Слугой. И Князь за каждый день службы щедро заплатит.

При слове «щедро» Ворона фыркнула:

– Ага. Три жевелки в день. Щедро.

– Зато жратва бесплатно, и проживание. Вон, в Крысятнике в день сотня жевелок улетает на постой и еду!

– Так уж и сотня!

– Вот сама считай: хату надо снять? Надо! Полсотни жевелок в день! Поесть надо? В рыгаловке еда – десять жевелок за раз! Два раза в день! Пешком даже если ходить, без извозчика, всё равно – много ли останется?

– Тише!

Ворона как-то перетекла вбок от костра, выхватила свой волнистый меч. Близнецы выхватили метательные ножи, и рванулись к лукам.

И тут что-то белое упало сверху на Рябого.

– ААААА! Суууук….

Я вытащил ПМ и прицелился в бесформенную груду снега, облепившую близнеца. Ворона начала рубить её, Сивый метнул нож. Снег уплотнялся там, где в него попадала сталь.

– Стреляй! СТРЕЛЯЯЯЙ!

Я выстрелил в снег. Потом ещё. И ещё раз. Сугроб медленно развернулся, Рябой безвольной куклой стёк на пол. Из сугроба на меня смотрели сотни глаз. Потом глаза разошлись в сторону и на их месте открылся рот, усеяный десятками острых сосулек.

Я выпустил в него всю обойму. Крайний выстрел выдал облако дыма, и из сугроба послышался обиженный звук, наподобие того, что издают кошки. Трясущимися руками я вытащил обойму, вставил следующую, дослал, нажал на спуск. «Осечка!» – холодный пот прошиб меня.

Облако рассеялось, но никого передо мной уже не было. Рябой, часто подрагивая берцами, вытолкнул из разорванной гортани хрип пополам со сгустками крови и затих.

– Брат! Брат, очнись!

– Оставь его. Ему конец, – Ворона вытащила ружьё, поводила стволом вверх, – Вот тварь. По потолку пробрался.

Я увидел на потолке длинную толстую линию инея, от оконного проёма до нашего костра.

– Что это было? – Март, отпихиваясь ногами, на заднице отползал к выходу из комнаты.

Сивый, оставив голову брата, сквозь слёзы ответил:

– Оползень. Это был Оползень.

***

Словно почувствовав скорбь момента, прекратился снегопад. Мгновенно, словно кто-то раскрыл над миром зонтик. Кажется, я даже услышал хлопок его полотняной ткани.

– Берите его. Потащили.

Мы похоронили Рябого у стены высотки, аккуратно прикрыв его тело плащом и засыпав обломками. Мрачный близнец нанёс на стену косой крест угольком, вздохнул и побрёл за вещами наверх. Только сейчас я разглядел, что оба они ещё, фактически, мальчишки. Лет шестнадцати от силы.

Ворона молча отдала нам с новиками ножи, колчан и лук Рябого. Мне достались пара ножей, из довольно качественной стали, с деревянной и очень твердой короткой рукоятью. Формы они были ромбовидной, с хорошо заточенными лезвиями. Я вложил их в поясные ножны, также доставшиеся от убитого.

– На базе вернёте.

С чего это Ворона решила, что я умею ими пользоваться? Да, умею. И неплохо умею. Но откуда ей-то знать?

– Выходим. Я впереди. Сивый, бери новенького, боковой дозор.

А ещё, они почему-то избегали называть меня по имени.

– Сивый!

Близнец хмуро кивнул, перехватил вещмешок. Мои сани подцепили к Марту, как более крупному.

И мы двинулись в путь.

Глава 6. Огнищане

Все жители, обладающие какими-либо умениями, полезными или Сильными, называются в Княжествах “свободными”. Все жители, не обладающие умениями и ли Силой, называются рабами. Исключение – дворовые, которые не могут уйти из Рода, но в остальном, благодаря полезным навыкам, освобождены от общих и тяжелых работ, характерных для рабов. Все жители, обладающие неуправляемыми или вредными умениями, называются мутами или мутными. Равными друг другу являются граждане МосТорга и Коммуны, поскольку они не подверглись изначально влиянию Мути и управлять Силой напрямую не умеют. Они используют артефакторику для управления Силой.

(Энциклопедия Ядерной Эры. Издание 3-е, дополненное. Святоч, 38-й год Я.Э., типография Патриархии СПД).

Нас осталось пятеро. Сивый снова потерялся в бесконечных сугробах и развалинах, то и дело мелькая на грани видимости то слева, то справа. Я едва успевал держаться по его следам. Боковой дозор, как же… “Слуга” Сивый передвигался неслышно, под его снегоступами не скрипело, его следы были лёгкими, словно он не шёл по насту, а летел над ним, едва касаясь свежих снежинок.

Я пёр буром, на всякий случай не выпуская из руки ножа.

Остальная группа шла позади, и я даже порадовался, что мне не придётся тащить пару санок, как это делали сейчас новики позади меня.

Через час такого передвижения мы вышли к очередной группе строений. По правую руку открылось ровное поле, на котором не было ни одного дерева. Впрочем, всего в паре сотен метров на нём начинался зелёный туман Мути, сквозь границы которого виднелись стены когда-то монументальных сооружений.

– Ск…сколь… Скол…, – бормотал рядом Март, силясь прочитать буквы на проржавевшей стелле у дороги.

– Сколково, – прочитал я вслух, помогаю новику.

– Мутное место, – Ворона перехватила своё ружьё, почесала лоб под капюшоном, – Одно из тех, от которых стоит держаться подальше. Много мутов, встречаются такие твари, которых и опытные воины типа Филина в жизни не встречали.

Мы дружно посмотрели на стоячий туман неподалёку. Потом повернули налево и продолжили свой путь.

Воительница повела нас сквозь узкую лесополосу и мы оказались у заброшенной железной дороги. Посреди путей уныло ржавел брошенный товарный вагон.

Сивый внезапно нарисовался под ним, приложил палец к губам: “Тихо!”. Мы упали на землю и затаились.

Ничего не происходило. Вокруг была та же снежная тишина.

Ворона, выждав минуту, поползла к нему, мы за ней.

– Что?

Сивый показал пальцем на лес впереди:

– Чую дым. Горит что-то.

Присмотревшись, я заметил небольшой дымок впереди, в километре от нас. Здесь дорога чувствительно поднималась в гору, и слева, за многочисленными заброшенными домами, начинался мощный лес.

– Дым и дым, – пожал я плечами, – Живёт кто-то там?

– Там огнище Трофима, – ответила Ворона, – Но пахнет плохо.

– Надо посмотреть, – Сивый посмотрел на Ворону, – Можешь Глазом Небес глянуть?

Воительница прикрыла глаза, словно прислушиваясь к себе. Потом покачала головой:

– Силы мало, надо беречь.

– Тогда я сам гляну? – слуга дождался кивка воительницы и метнулся под вагоном, только его и видели.

– Давайте за мной, – Ворона прокралась мимо вагона обратно, забирая в развалины. Мы, чертыхаясь, поползли за ней.

Снова на карачках. Набирая снег в рукава и морщась от его ледяных прикосновений, наша группа битый час добиралась до границы елового леса. Наконец, выбрав ель погуще, Ворона заползла под неё и запустила нас, приподняв аккуратно лапу лесной красавицы:

– Ждите здесь.

Новики без сил привалились к своим волокушам. Я вытащил своё оружие, проверил пистолет, ножи.

Через пару минут чуть слышно зашуршал снег: вернулись Ворона с Сивым.

– Плохо дело, ребята, – Сивый положил на снег обломок стрелы, – солнцевская.

– А что с Трофимом и его домашними?

– Непонятно. Ворота снесены, амбар сгорел. Дом вроде целый, но мёртво всё. Собачек кто-то порезал. Вот, нашёл у ворот, – парень кивнул на стрелу.

Ворона шумно втянула воздух, обнюхивая наконечник:

– Свежая.

Затем обвела нас взглядом:

– Нас всего пятеро. Да и то… Новики. Считай, двое нас.

Сивый хмуро покачал головой:

– Трофим под защитой у нашего князя. Вольный огнищанин, бывший слуга мичуринский. Выкупился пару лет назад, огнище своё здесь поставил. Удобное место, караваны останавливаются. Нельзя мимо проходить, не поймут нас.

– Да знаю я…, – досадливо ответила воительница, – Но нас считай двое.

– Скажут, что нас было пятеро, – быстро ответил я.

Ворона вздохнула, сняла с себя ружьё и протянула его Марту:

– Умеешь?

Тот отшатнулся.

– Крюк?

Второй новик легко принял ружьё, осмотрел его, выщелкнул патрон, поставил обратно:

– Справлюсь.

Я осторожно дослал патрон в ПМ, переложил в верхний карман пустую обойму:

– Прорвёмся!

Ворона проверила, что меч выходит свободно:

– Сивый. Прикрываешь нас у ворот. Март, дубину в руки, и смотри в оба. Поможешь Сивому.

Воительница поправила капюшон и махнула нам:

– Остальные за мной.

***

Вместо забора была длинная и широкая засека, высотой по плечи. Быстро не пройти, неслышно не перебраться.

Груды наваленных веток закончились частоколом с разбитыми воротами. Пара капель крови, застывший труп пса у калитки. Ворона снова втянула воздух, принюхалась:

– Недавно убили.

За частоколом весело догорали останки амбара. Дыма было немного, и он в основном стелился под недалёкий полог леса. Левее – большая изба с навесом, где валялась ещё одна мёртвая псина. И тищина.

Воительница дождалась, пока Сивый с новиком устроятся у ворот, вытащила меч и скомандовала:

– За мной!

И побежала прямо в ворота! Крюк рванул за ней, а потом я.

Мы забежали на подворье, рванули к избе. И в этот момент на крыльцо вышел какой-то мужик в длинном меховом прикиде до самых пят. Я не успел даже поднять руку, как над головой прожужжала стрела и вонзилась мужику в грудь. Он схватился за древко, другой рукой поднимая нож и… Упал на колени, захрипел.

Ворона прыгнула к нему, рубанула по шее и локтем оттолкнула уже дохлого противника в сторону:

– Крюк, дверь!

Тот ударил ногой в неё, от живота выстрелил в избу:

БАХ!

Всё затянуло плотным белым дымом. Из которого прямо на нас повалили враги!

Новик прыгнул обратно ко мне, на ходу выбрасывая стреляную гильзу. За ним выскочил прямо на меня мохнатый невысокий парень с копьём наперевес:

– Убью, сука!

Я, не целясь, выпустил в него все патроны. Первые сплющились о матовый шар, который с ног до головы прикрыл мохнатого. Зато остальные пробили шубу и вошли в грудина кучно, словно в тире. Ноги его подломились и он удивлённо уставился на свою грудь, где мех пропитался уже кровью:

– Сукааа….

Послышался стук мечей. Ворона отвлекала на себя сразу двух “мохнатых”. А ещё трое рванули на нас. Впрочем, один из них тут же поймал стрелу в живот и отвалил в сторону. Однако оставшиеся двое оказались серьёзными парнями.

Первый вскинул арбалет и выстрелил, как показалось, в меня, в упор. На деле, болт просвистел мимо и где-то сзади вскрикнул Сивый.

Второй, с надетым на лицо лошадиным черепом, махнул алебардой и почти дотянулся до меня:

– Х-ха!

Я выронил пустой ствол на землю, отпрыгнул в сторону. Через мгновение метнул в алебардщика ножом, но тот ловко отбил его противоходом, развернулся и чуть не подсёк мне ноги.

БАХ!

Снова облако дыма, Крюк шарахнул почти в упор в арбалетчика. Увы, опять вспышка синего цвета, дробь посыпалась в снег. А тот просто бросил арбалет в голову Крюка и выхватил меч:

– Конец тебе, падла!

Я снова отпрыгнул в сторону, стараясь держаться подальше от алебарды. У меня остался только боевой нож в левой руке и другой, метательный, в правой. Шансы невелики.

Спас снова Сивый. Стрела воткнулась в плечо мохнатому. То заревел, вырвал её, лизнул наконечник и захохотал. Писец! Они тут все на голову больные!

– Держитесь, я иду!

Это Март заорал, размахивая дубиной так, что чуть не падал по инерции. Арбалетчик сплюнул и набросился на Крюка, который судорожно пытался всунуть новый патрон.

Р-раз! Новик только успел поднять ружьё двумя руками перед собой, защищаясь от мощного удара. Противник же добавил сапогом в грудь и на развороте пропустил мимо Марта, пнув его напоследок под жопу. Отчего тот головой вперед улетел в пожарище.

Я воспользовался ситуацией и метнул второй нож в спину мохнатого. Увы, он снова оказался быстрее и мечом отбил его в сторону. Тем временем, алебардщик снова набросился на меня, оставалось только уклоняться от бешеного натиска. Удар за ударом, я успевал каким-то чудом уклоняться от его секиры, шаг за шагом отступая к воротам.

Ситуация была хуже не придумаешь. Март вопит, пытаясь сбить пламя с одежды. Крюк схватил какую-то палку и тщетно пытается отбиться от играющего с ним врага. Ворона отчаянно рубится с двумя мечниками сразу, и видно, что одолеть самостоятельно их не сможет. А передо мной высокий мохнатый воин с лошадиным черепом на башке бешено орудует секирой на длинной рукояти.

Сивый снова выстрелил, но алебардщик опять отбил стрелу, как до того увёл в сторону мой нож. Впрочем, натиск его слегка ослаб. Теперь он не просто наступал на меня, но внимательно смотрел мне за спину, пытаясь одновременно прикрыться мной от нашего лучника.

И в этот миг ситуация резко поменялась.

Из дома вышел окровавленный старик в одной рубахе. Он поднял руку с пистолетом, шатаясь, передёрнул затвор и, как куропаток, экономными выстрелами завалил сначала алебардщика, затем арбалетчика. Бах-бах-бах! Потом подошёл в упор к двум увлечённо наседающим на Ворону мечникам и просто пристрелил их, по выстрелу каждому в башку. Бах! Бах!

После чего как-то стёк на снег, роняя пустое оружие.

Ещё не успели упасть враги, а Ворона, воткнув в каждого по разу мечом, рванула к старику, подхватывая его на руки.

Я опустил нож, оглядываясь. У ворот, прислонившись к ним и держась за пробитую болтом ногу, стоял Сивый. Крюк пытался выползти из-под навалившегося на него мёртвого арбалетчика, а Март выл у избы, нянча обожжённые руки.

– Нихера себе! Повоевали! – ошарашенно пробормотал я.

–

Старик отошёл к обеду. Он вложил в те выстрелы все свои силы. Но, даже умирая, он остался настоящим бойцом.

Ворона положила его у дверей. И, пока мы выносили тела его замученных дочерей и молодого раба, которых перед смертью долго и умело пытали бандиты-изуверы, старик не мигая смотрел на них. И, лишь когда мы уложили в снег и аккуратно накрыли простынями его родных, он испустил последний выдох. Так и отошёл, молча глядя своими белыми глазами в затянутое тучами небо.

Крюк молча поднял со снега воронённый пистолет, отдалённо напоминающий ТТ, передал его воительнице:

– Смотри, оружие непростое.

На рукоятке сверкнул металлическими крылышками череп.

– “Застава М57”. Оружие Альянса.

– Да, непростой дед был. Ты его знала?

Ворона пожала плечами:

– Пару раз ночевали здесь во время патруля. Жаль, что помер. И не спросишь теперь. Откуда у него оружие этих тварей.

Рядом с глухим стоном привалился к бревну близнец. Крюк ловко схватил его за ногу, выдернул стрелку, что торчала в бедре у Сивого. Тот глухо выматерился, оттолкнул новика в сторону и забрал у него стрелку:

– Солнцевские. Далеко забрались, суки, – Сивый отбросил окровавленный болт в сторону, – Повезло, что наконечник броневой. Если бы охотничьим выстрелил, я уже бы кровью истёк.

Ворона молча перевязала его, угрюмо посмотрела на обломки своего ружья:

– Если бы не огнищанин, все бы тут лежали.

– Ты не виновата. Это не простые разбойники, вон того я знаю, – Сивый мотнул головой на труп алебардщика в лошадином черепе, – Это Буйвол из рода Пустельги, опасный рубака. Из авторитетных в Солнцево. Что вот только они тут делали?

Воительница вздохнула:

– Теперь уже не узнаешь.

– У него, кстати, рог на лбу растёт. Март, сними с него маску.

Действительно, под лошадиным черепом, чуть выше переносицы, рост натуральный рог.

– Все они там, под Мутью, ненормальные, – Крюк сплюнул трупу на живот, – У нас в деревне как-то пастуха поймали. Вот такие же, солнцевские. Вытащили кишку, прибили к дереву и заставили вокруг ходить. Говорят, парнишка орал так, что аж в Луче слышно было.

Сивый покивал головой:

– Жертву своему богу, Одину, приносили.

– Одину? – повторил я, – они что, типа викинги?

– Хрен его знает…

– Я ж говорю, ненормальные, – повторил новик, собирая разбросанное оружие в кучу.

Ворона тяжело поднялась, всунула меч в ножны:

– Крюк, Март. Всё ценное грузите на волокуши. Сивый, ты как, дойти сможешь? Тут совсем ничего осталось.

– Тяжко, командир!

Ворона вздохнула, наложила руки на кровоточащую повязку. Из-под рук появилось синеватое сияние, а воительница запела едва слышно, словно баюкая младенца. Кровь тут же остановилась.

– Ну всё, вставай давай.

Близнец легко поднялся на ноги.

Новики ахнули, а Сивый в обалдении уставился на Ворону:

– Как же… Третье умение! Ты что же, боярыня? А носишь пояс воина…

– Тссс, – приложила она палец к его губам, – Ни слова никому. Обещаете?

Ребята закивали. Что это значит-то?

Воительница посмотрела на меня, загадочно улыбнулась:

– А мы пока отойдем с тобой, Федя. Тут недалеко…

***

Скрипел снег под нашими ногами. Изредка с веток падал ворох намокшего от оттепели снега. Тонкая фигура девушки в черном, с мечом за плечами, то и дело скрывалась за очередным сугробом.

– Пришли.

Перед нами была небольшая поляна. С цветущими одуванчиками, несколькими кустами очень колючего кустарника, которые местный называли радивикой. Они благоухали крупными соцветиями нежно-розового оттенка.

По центра поляны стоял небольшой прямоугольный камень. Его поверхность слабо светилась голубовато-металлическим сиянием, а от земли вокруг него шёл слабый гул.

Ворона подошла к камню и махнула мне рукой:

– Подходи, не бойся.

Я шагнул вовнутрь растаявшего снега и почувствовал, как от странного монумента во все стороны расходится слабое тепло. Дозиметр в рюкзаке внезапно затрещал, но уже через пару секунд успокоился, щелчки совсем прекратились.

Вокруг камня в траве были раскиданы сотни небольших камушков. На многих из них были какие-то рисунки и надписи, но со временем они поблекли и стёрлись.