Текст книги "Полвека тому вперёд (СИ)"

Автор книги: Максим Кара-Басов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

Глава 18. Тревожный телеграф

Несмотря на отсутствие каких-либо навыков к манипуляции Силой, жители Мосторга и граждане Коммуны славятся умением изготавливать артефакты и использовать хитроумные механизмы для приручения кси-энергии для собственных нужд. Одним из ярких примеров таких изобретений является светотелеграф, в котором вместо телепатии используется обычный яркий свет, получаемый, однако, из заряженного Зерна Силы.

(Энциклопедия Ядерной Эры. Издание 3-е, дополненное. Святоч, 38-й год Я.Э., типография Патриархии СПД).

Кержак лениво зевнул, потянулся… Поправил съехавшую на плечо “светку”[14]14
  “Светка” – “СВТК-5”, самозарядная винтовка Токарева Коммунальная, 5-го года Я.Э… 10-ти зарядная автоматическая винтовка, разработанная для вооружения Народной Армии Коммуны (НАК) после ядерного апокалипсиса. После окончания Коммунальной войны (25-й год Я.Э.) снята с вооружения как устаревшая, продается в оружейных магазинах Коммуны. Прекрасный бой, надёжность и низкая цена боеприпасов при большом боезапасе сделали её бестселлером среди наёмников.


[Закрыть]. Привычно сделал пару шагов в сторону, развернулся лицом на солнце и зажмурился. Приятный ветерок обдувал его бородатое, покрытое оспинами и шрамами, лицо. “Эх, ещё пару дней – и домой! Давно уже женского духа не нюхал!”, подумал старый наёмник, в который раз прикидывая, сколько звонких монет он получит за двухмесячную службу от своего капитана. А может быть, это будут пластиковые жетоны “МосМетро”? Без разницы: и золотые берки, и пластик, и жевелки, и даже коммунарские бумажки[15]15
  И золотые берки, и пластик, и жевелки, и даже коммунарские бумажки – перечисляет основные деньги Ядерной Эры.


[Закрыть] – всё принимается в притонах Крысятника, всё покупается и продаётся! “Домой!… Хотя… Ну какой у наёмника дом, койка в казарме да сундук в коридоре”, – с грустью подумал Кержак, привычно осматривая набивший оскомину пейзаж, – “Я уж и лицо матери успел позабыл, за долгие-то годы скитаний”…

Он снова, как положено по Уставу Наёмной Службы, оглядел вверенное ему пространство, и отошёл к третьему углу сторожевой башенки. Отсюда открывался широкий вид на плотное облако Глубокой Мути, окутывающее бывший центр Москвы.

В небольшой роще, недалеко от стен Форта, успокаивающе гудел священный камень. Кержак округлил пальцем солнечное сплетение, пробормотал благодарность Спящим. После чего вернулся обратно к своим приятным мыслям.

“Так, сколько же у меня в Собанке-то скопилось? С этой получки ещё сотню закину, не стоит всё на блядей тратить”, – прикидывал наёмник, – “Кормёжка и казарма потянет на полсотни жевелок, надо бы кирасу подлатать, пусть ещё двадцать уйдёт. Значит, на баб и выпивку ещё почти две сотни останется. Живём!”, – повеселел он. Перехватил снова винтовку, сделал два шага вбок, взглянул на лес… И замер. Затем подскочил к колоколу и истошно заколотил в него. “Тревога!”

Внизу, из караулки у заложенного наглухо бывшего вестибюля станции метро, раздался заковыристый мат. Оттуда, застёгивая на ходу мундир, выскочил толстый капрал по имени Бидон:

– Ты чего, ёбнулся? – заорал он на Кержака, – Мы только первую пульку расписали!

– Слышь, не рамси. Давай поднимайся лучше!

Бидон, трёхэтажно матерясь, ввинтил своё бочкообразное тело в лестницу и через пару секунд выскочил на башенку.

– Что там?

Из леса, со стороны разрушенного Строгинского моста, выходили колонны пехоты, за ними – приличное количество латной конницы. Капрал хлопнул Кержака по плечу:

– Дуй за лейтенантом.

Кержак скатился с лестницы, поправил шлем и бросился к четырёхэтажному кирпичному зданию Форта. Навстречу ему уже выскакивала тревожная группа, надёжные ребята из его же десятка. Мотнув головой в ответ на вопросительные взгляды, наёмник протиснулся в двери, пролетел через коридор и вломился в штаб.

Лейтенант был уже полностью собран, засовывал штатный ТТ в кобуру:

– Что случилось, Кержак?

– Осмелюсь доложить, со стороны реки войско в нашем направлении!

– Чьи стяги?

– Пока не видать!

Командир накинул на шею бинокль, пристегнул планшет и выбежал в двери.

На небольшом плацу за дверьми уже построился весь десяток. Лейтенант оглядел строй, погрозил кулаком вечно неопрятному Быку, кивнул хмурому сержанту и скомандовал:

– Боевая тревога! Получить боекомплекты в тройном количестве! Занять места по штатному расписанию! Исполнять!

Убедившись, что его приказ выполняется, он бросился на башенку, оттеснил оттуда капрала и вскинул к глазам бинокль:

– Так… Сидящий на зелёной ветви дуба орёл… Штандарт Великого Князя. Ага, а вот и он, собственной персоной. С ним примерно полторы сотни вранов, панцирники, штандарт Южного полка… И до сотни тяжёлой конницы, личная дружина ВКО… Капрал! Общая тревога, связь с постом на Баррикадах, живо!

Прекрасное, спокойное утро было окончательно взорвано топотом десятков сапог, свистками капралов, стуком дверей, щелчками затворов. Кержак увидел, как на крыше Форта перетащили на угрожаемое направление единственное тяжелое оружие их взвода – крепостное ружьё типа “Кувалда”, заряжаемое артефактными стрелами.

– Ну, теперь и сам князь нам не страшен! – сплюнул на землю рядовой Бык.

– А ты чего здесь?

– Сержант сказал к митральезе снаряды подносить, вот я тут и остался.

Действительно, напротив основных ворот уже расчехлили монстрообразную 10-ти ствольную картечницу, за её щитом уже сидел сам Громила – взводный сержант. Пара наводчиков и заряжающий споро грузили в стволы заряды с наконечниками синеватого отлива.

Мимо них, согнувшись от тяжелого гелиографа, прохромал пожилой связист. Кержак помог ему подняться по крутой лестнице, сам вослед старику забрался на башенку.

Лейтенант нетерпеливо перестукивал пальцами по биноклю:

– Связь, живо!

Гелиограф был водружён в специальный крепёж, связист прильнул к окуляру, повращал коробкой и, не отрываясь, сообщил:

– Наведение на приёмное зеркало выполнено!

Лейтенант снял с шеи значок с малым Зёрном внутри, вставил его в аппарат и, мазнув пальцем по пластине, активировал амулет. Внутри коробки загудел яркий зеленоватый огонь, и связист начал отправлять короткие сообщения.

– Не отвечают, командир.

– Повторяй вызов, пока не ответят! Уроды…

Лейтенант вернулся к наблюдению, проговорил сквозь зубы:

– Если через десять минут не свернут на железку, значит – на нас. Больше идти здесь некуда.

Кержак снял с плеча винтовку, деловито отстегнул магазин, посмотрел на тускло блеснувшие медью гильзы, воткнул обратно, дослал патрон. “А боевая-то премия, считай, двойная!”, – пришла в голову почему-то радостная мысль.

– Есть связь!

– Сообщай. Наблюдаю до трёх сотен воинов, ВКО и Враны, князь лично. Идут от реки в восточном направлении. До контакта десять минут. Объявлена общая тревога, заряды подрыва готовы. Передать в Центр.

– Подтвердили получение, контрольное слово совпало.

– Отлично, ждём.

От колонны всадников отделился одинокий воин, вытащил белый платок, привязал его к копью и неспешно поскакал к воротам Форта.

– Не стрелять, парламентёр! – крикнул вниз лейтенант.

Через минуту статный, закованный в латы дружинник со шевроном Боярских Орлят на шлеме, притормозил у ворот. С усмешкой оглядев напряженные лица наёмников, выглядывающие из амбразур, крикнул:

– Слышь, торгаши. Расслабьте булки, не по ваши души! Где командир?

– Здесь я, – выглянул с башенки лейтенант.

– Дворянин Зотов, к вашим услугам.

– Лейтенант Баркас, к вашим…

– Служивый, вчера утром или днём Пчёлы тут не мелькали?

Лейтенант покачал головой:

– Слышали позавчера гром, всполохи видели у Мясухи, но здесь тихо было… Вчера мимо Гримуар прошёл… А что случилось?

– Да вот, на крепость напали. Рой. Идём им жопу на глаз натягивать.

– Ну, успехов. А с нами всё ровно?

Всадник рассмеялся:

– Ровно, ровно, расслабься… Кстати, планирую в отпуск в Крысятник сходить. Тарифы не изменились?

– Сам или с лошадью?

– Сам, сам. Коня здесь на конюшне оставлю, на пару недель.

– Ну, тогда как обычно. За проход сотня жевелок, воротный сбор с человека десять жевелок, лошадь по четыре жевелки в сутки на корм и обиход.

Дружинник хмыкнул:

– Да, цены у вас конечно адские… Ладно, бывай.

– Здравия желаю…

Всадник поскакал обратно. Головная колонна уже достигла старой железной дороги и начала переваливаться за неё. Лейтенант снял со вспотевшей головы берет и пригладил мокрые волосы:

– Вроде обошлось… Сообщай: “Колонна ВКО и Вранов прошла мимо, в направлении Северного Парка, по заявлению парламентёра ищут Рой, якобы два дня назад было нападение на Мясуху. Объявлен отбой с усилением постов”.

– Готово, отправлено! …Подтверждение пришло!

– Свободен.

Через пару минут Кержак снова остался на башне один. Внизу, не спеша и балагуря, бойцы разбирали обратно баррикаду у ворот, разряжали картечницу. Расслаблено неслись смешки и подначки: “Глянь-ка, опять Бык навоза наложил!” – “Да не, это не я – это твоя мамка!”.

Сзади из люка показалась голова Бидона:

– Через полчаса сменим тебя. Лейтенант расщедрился, приказал поросёнка забить, на обед зажарят и бочонок пива на всех.

– О, это дело! – повеселел Кержак, – А то у меня уже кишка на кишку наматывается.

– Пиво – это от стресса спасение! – важно поднял палец вверх капрал.

– Ну да, ну да…

***

Отступление. Северный Парк, Топор.

Ведун перестал дышать к утру. Кровь вроде бы остановилась, но пацан не выдюжил. Он так и не пришёл больше в сознание. Топор осторожно положил его на пол, закрыл ладонью остекленевшие глаза, прочитал шёпотом отходную молитву.

Затем снял с тонкой бледной шеи маленькое орлиное перо на верёвочке, согнул его вдвое, подошёл к окну и выбросил в воздух. “Лети, дух, лети! Вернись в оперение Великого Орла!”.

Горевать времени не было. Топор вообще горевать не привык. Сколько таких было, сколько таких ещё будет… Ежели по всем тризны справлять – никакого пива не хватит! Главное, сам живой и почти целый…

Уходя, сержант подчистил свои следы, с сожалением оставив свой верный нож в руке умершего. Тогда подумают, может быть, что это всё мёртвый и сотворил. Хотя, если просто пересчитают пленных по головам, все равно пропажу найдут… Впрочем, ни разу не считали, а уж сколько там их в лёд вмёрзло…

Топор аккуратно вылез через окно, прошёлся по карнизу до пожарной лестницы, ловко соскользнул вниз и мягко, по-кошачьи, спрыгнул на землю. Затем, сильно согнувшись, побежал в лес, подальше от глыбы полуразрушенной стоянки, в подвале которой только закончился длинный ночной бой…

Глава 19. Стяг на небе, кровь на земле

Оползень – опасное Существо Мути. Похож на огромную ледяную медузу, обладает несколькими рядами мелких зубов. Передвигается почти бесшумно, частично игнорируя гравитацию. Его ранения смертельны, как и любые иные прикосновения существ Тумана. Чувствителен к оружию Силы, которое и при небольших повреждениях причиняет сильную боль и даже способно убить. После смерти, взрослая особь оставляет после себя несколько мелких Зёрен Силы.

(Энциклопедия Ядерной Эры. Издание 3-е, дополненное. Святоч, 38-й год Я.Э., типография Патриархии СПД).

Мы просидели в кустах у затона почти час. Напротив нас, по небольшой тропке вдоль бывшего шоссе, шагали, по трое в ряд, колонны медвежьей пехоты. Ворона, нервно покусывая губы, считала их, попросив меня записывать:

– Ещё одна полусотня, род Сломанного Когтя… За ней кирасиры Кабанов, два десятка, род неизвестен мне, запиши: на щите два жёлудя, молния красная на синем фоне… Ещё полусотня медведей, род Кровного Ручья… Три телеги с “Кувалдами”… Ещё полусотня пехоты, “Бешеные”…

Наконец, воительница осторожно подалась обратно, позвала парней и назначила их в дозоры. Затем повернулась ко мне:

– Сколько всего получается?

– Четыре сотни пехоты, из них три сотни родовой, сотня “Бешеных”. Полторы сотни конницы, из них полсотни кирасиров и сотня лёгкой, которую ты назвала “Вольными”. Сотня наёмников, “компания атамана Щирого”. Четыре телеги с кувалдами и пять десятков телег обоза, четыре крытых фургона. Командует вроде бы княжич Мирон Бероев.

– Да, всё сходится… Целое войско поместное пожаловало. Это война!

Ворона закусила губу до крови, напряжённо размышляя. Затем обернулась к княжне:

– Выждем ещё немного и двинемся дальше. Нужно как можно скорее передать весть о этом отряде. На Бутаковской Башне есть связист-телепат?

– Да, и хороший. Двести слов в день может передать.

– Нам хватит… Выдвигаемся!

Мы ползком, перебежками, один за другим, скатились на ровный лёд затона. По правую руку вмёрзли в лёд разбитые паводком останки деревянного моста. Под их прикрытием, мы медленно и осторожно добрались до противоположного берега и пересекли сильно утоптанный тракт.

Не имеет смысла рассказывать наш следующий путь. Для меня он сложился в постоянные рывки, падения в сугробы, удары коленями по многочисленным кирпичам и блокам развалившихся зданий, спрятавшихся в толстом снежном покрове…

Через несколько часов наш отряд, изрядно вымотавшись, приблизился к поваленной на бок старой металлической стелле.

– …имки, – прочитал я вслух, мысленно добавив одну пропавшую букву.

В этот миг где-то позади вдруг загрохотало. Где-то на юго-востоке от нас в небе появились знакомые зелёные светляки-мины. К их полёту присоединились какие-то ярко-красные точки, словно птицы падавшие куда-то вниз. Каждое такое падение сопровождалось заревом яркой красной вспышки и гулкими ударами такой силы, что со соседних деревьев осыпался снег.

– “Крылья Феникса”! Сам Великий Князь там! – прошептала девочка, – Мне нужно туда!

– Опасно, княжна, – покачала головой Ворона, – там битва идёт. Настиг-таки князь недруга. А Бутаковская Башня – вот она!

Мы посмотрели на спиралевидную высотку, которая одинокой спичкой протыкала синее небо в паре сотен метров от нас. На её вершине колыхался черный флаг с белым атакующим вороном.

– Вперёд, – скомандовала воительница.

Довольно быстро мы пробрались к хорошо сохранившемуся виадуку. Он был перегорожен бетонными блоками, а между мешков с песком на входе был небрежно нарисован “атакующий ворон”. Между крайними кустами и блок-постом оставалось не больше полусотни шагов.

Ворона хмуро рассмотрела пост в оптику, передала винтовку княжне:

– У вас всегда так службу несут?

Та посмотрела немного, фыркнула и передала винтовку дальше. Я прицелился и увидел, что охранник спит, удобно примостившись между мешками с песком.

– Ладно, в кустах сидеть нельзя, выходим открыто, а то с башни могут в нас гостинцы отправить, – Ворона легко поднялась на ноги, проверила меч и вышла на дорогу. Мы пошли за ней.

– Март, у тебя случайно родных среди Вранов нет? – насмешливо поинтересовался Крюк, – Храпит на посту, прямо как ты!

Март фыркнул, показал товарищу кулак и перевесил “копьё” на другое плечо.

Мы подошли почти вплотную к воротам, и тут Ворона резко ускорилась и в мгновение ока спряталась за стену. Мы последовали за ней.

– Тссс…, – воительница вытащила меч и показала на часового.

– Твою ж мать…

Постовой спал. Но только спал он вечным сном. Кто-то ловко разбил ему голову, затем натянул поглубже шлем и развернул, чтобы было не сильно заметно.

– Крюк, помоги.

Ворона влезла на ставшего на четвереньки под стеной слугу, осторожно высунула голову в щель между бетонными блоками сверху и так же медленно опустила обратно:

– Чтоб вы издохли, твари. Медведи!

Я прокрался к углу ворот и медленно выглянул наружу.

За мостом, на втором блок-посту, прохаживалась пара грузных воинов в коричневых шкурах. И в этот миг черный стяг сбросили вниз, и над башней взвился коричневый флаг с медвежьим оскалом в центре.

– Крепость захвачена, – прошептала Ворона, – надо уходить.

– Только куда? – Март кивнул на дорогу, по которой мы только что прошли. Со стороны разрушенного города топал десяток воинов в кожаных черных косухах с рыжими разгрузками поверху.

– Кабаны! Повелитель их побери, – ругнулась воительница, растерянно оглядываясь вокруг, – и куда теперь? Сейчас они поближе подойдут и увидят нас.

Княжна подёргала Ворону за рукав:

– Здесь есть ход. Мне показывали дети воинов с Башни. Ведёт под землю, в старое депо.

– Где именно?

Между двумя крупными каменными блоками притулилась небольшая будка охраны. Княжна проползла в неё, вскрикнула. Я залез следом. Прямо на меня пустой окровавленной глазницей смотрел ещё один убитый стражник.

– Лаз прямо под ним…

Оттащили тело убитого, с трудом открыли старый канализационный люк. Снизу дохнуло холодом.

– Март и Молчун, вперёд. Мы за вами.

Внизу оказался довольно узкий и насквозь промороженный тоннель. Выручил ручной фонарик, под его жужжание мы осмотрелись вокруг и Март махнул рукой:

– Никого нет, спускайтесь.

Последней по лестнице соскользнула Ворона, осторожно закрыв проход.

– Едва не попались. Кабаны уже наверху.

Над нами протопталась пара ног, кто-то что-то глухо буркнул, в ответ донеслось жизнерадостное ржание. Ворона приложила палец к губам и мы, едва дыша, метр за метром, медленно отползли в темноту тоннеля.

– Где мы?

– Воины говорили, что этот ход идёт в старое депо метро.

– Далеко?

– Минут пять идти.

– Вперёд.

Глава 20. Первая Битва в Северном Парке

Хотя основным товаром, который поставляется Княжествами другим государствам Руси, являются Зёрна Силы и заготовки для амулетов, важной статьёй доходов являются также ценные травы Мути, из которых наиболее известны морозника и радивика. Из первой изготавливают лечебные снадобья от кровотечения из открытых ран и от бесплодия, а ягоды второй идут на приготовление знаменитого светящегося вина «Туманная ночь»…

(Энциклопедия Ядерной Эры. Издание 3-е, дополненное. Святоч, 38-й год Я.Э., типография Патриархии СПД).

Одинокая птаха робко перелетела с ветки на ветку. Словно не веря яркому теплому весеннему солнцу, синица раз за разом пересаживалась с дерева на дерево. И, наконец, раскрыла своё оперение… Пару раз, на пробу, тихонько пропела. Где-то недалеко откликнулась ещё одна, затем ещё и ещё… И весь мрачный лес занялся птичьими трелями.

Едва слышно раздвинулись заросли травы-морозники, и из них на подернутую инеем дорогу вышли два воина в лёгких кожаных доспехах.

– За поворотом – убежище. Каменная стоянка в пять этажей. И ещё подвал. Там и сидят Пчёлы, Ваше благородие.

Воины уступили дорогу седовласому боярину. Тот осторожно пробрался к крайнему кусту у поворота и достал подзорную трубу:

– Вижу. Так что, говорите, днём они спят?

– Не то, чтобы спят. Но на солнце стараются не выходить. Обжигает их, если облаков нет, – негромко ответил одноглазый десятник-разведчик.

– Так, Малер. Слушай приказ. Выстави здесь в кустах пост и возвращай своих людей. Незачем глаза тут мозолить. Я к князю на доклад.

Старый парк основательно зарос. Благо, асфальтовая дорога, хоть и сузилась до ширины одной телеги, всё ещё держалась под непрерывными атаками корней деревьев-великанов. Густой подлесок создавал полумрак, в котором тут и там из-за деревьев поднимались облачка пара от дыхания разведчиков Малера.

За поворотом воины вскочили на коней и галопом поскакали по дороге. Всего через несколько минут они выскочили на поляну перед высоким, полностью поросшим колючей радивикой, холмом. На вершине его, в изрядно проржавевшей беседке, разбил свой штаб Великий Князь Орловский.

Вокруг спешно сооружался полевой лагерь. Горели костры, кипели чаны, тут и там десятки воинов отдыхали прямо на молодой зелёной травке, лишь с утра окончательно избавившейся от многомесячного снега.

За небольшим раскладным столиком собралась вся немногочисленная свита князя. Немного поодаль, поставив временного истукана в виде украшенной перьями головы орла, жрецы споро свежевали огромного тушканчика, сливая кровь в кипящую на жервеннике чашу.

– Господин воевода, дозвольте обратиться к Его Высочеству, – упал на колено седовласый боярин.

– Дозволяю. Государь, боярин Мичурин, из младшей ветви, – Воевода Пестов махнул рукой, в которой была зажата основательно обкусанная жареная перепёлка.

– Ваше Высочество! Пчёлы обнаружены. Сидят в стоянке Северного Парка, видели несколько патрулей через окна строения.

– Не выходят? – Великий князь залпом допил кубок с мёдом.

– Нет, внутри сидят. Солнце их обжигает, Ваше Высочество. Вряд ли до ночи двинутся с места.

– Благодарю, боярин. Отдыхай.

Глядя вослед удаляющемуся воину, набольший воевода Пестов отбросил недоеденную перепёлку собакам, что сидели у его ног:

– Ну что, или ночи ждать и ловить их на дороге. Или атаковать сейчас – но это означает бить в лоб в сильную крепость, там стены хорошие. Да, кстати! У них и тяжелое оружие имеется, государь. Кровью умоемся.

– А почему такое хорошее укрепление – и без нашего гарнизона? – обратился князь к подошедшему Перовскому-старшему.

– Так воды там нет, да и по полгода стоит туман. Хоть и Пограничная Муть, но укрыться особо негде. А высотки рядом разрушены, только вот эта стоянка и осталась. Да и она вся открытая внутри. От Гримуара ещё можно, с трудом, отбиться. А вот зимой здесь совсем плохо, государь. Муть повсюду.

Князь задумчиво разломил краюху хлеба, не глядя, скормил её голубю в золотой клетке, что с поклоном преподнёс разряженный слуга.

– У нас не будет преимущества конной атаки в таких условиях, – почтительно добавил воевода.

– Но и ждать мы не можем, – парировал глава секретной службы, – в войске припасов всего на пару дней, а ночью Пчёлы куда лучше нас воюют. Ещё не известно, когда потерь будет больше.

– Вы забываете про меня, судари, – Великий князь величаво поднялся, распахнул своё одеяние и окружающие увидели на его груди большое навесное украшение с несколькими крупными Зернами Силы, – Я сам по себе и ваша защита, и ваша артиллерия. Перовский! Насколько крепка там крыша?

– Это бывшая автостоянка, Ваше Высочество, – поклонился безопасник, – Но полсотни лет… Ничто не вечно!

– Дозвольте обратиться, Ваше Высочество, – встал вслед за всеми остальными врановский воевода, – А как же княжна? А как же ваши люди?

– Сколько этажей в укреплении, Перовский? – Князь вышел из-за стола.

– Пять, государь.

– Ну, значит буду бить только по верхним. Аккуратно, но сильно!

***

Преимуществом Пчёл всегда считалось их превосходное владение метательным оружием. Говорят, что каждый маленький отрок пчелиного рода с детства учится метать пращу, а как только он становится в силах натянуть тетиву, Великая Мать лично вручает каждому пчелёнку хороший детский лук.

Известно также, что Рой славится и прекрасными мастерами-арбалетчиками. Каждой весной в Рое устраиваются состязания по стрелковому мастерству, на которые приглашаются иноземные гости – духовенство из Святоча и загадочные представители Альянса. Не один раз и не дважды лучшими стрелками в известном мире назывались именно пчелиные мастера стрелы и болта, а творения известных мастеров-арбалетчиков из Роя пользуются неизменным спросом на всех землях постъядерного мира.

Но, насколько хороши Пчёлы в стрельбе, настолько же слабы они в рукопашном бою. Если десяток лучников или арбалетчиков может остановить сотню легкой пехоты, находясь в укрытии за укреплениями… То в чистом поле десяток легких пехотинцев может искромсать сотню лампасников за пару минут.

Потому, Пчелы никогда не атаковали врага без серьёзного дальнобойного прикрытия. И потому так не по себе сейчас сотням орловских и врановских воинов, изготовившихся по приказу князя подняться в атаку против убежища Северного Парка.

… Синица же продолжала петь свою бесконечную песню. Она нашла себе пару, и счастливым птицам не было никакого дела до разворачивающегося внизу, под их крыльями, сражения…

– Вперёд! Щиты сомкнуть!

И вот, сотни вышли из леса. Мгновение на выравнивание строя – и передние ряды панцирной пехоты смыкают щиты. Задний ряд поднимает свои щиты над головами. И неуязвимая стена медленно, шаг за шагом, начинает своё движение.

– Почему Вы не хотите отправить дружину конно, Ваше Высочество? – Перовский-старший опустил подзорную трубу и вопросительно посмотрел на князя.

– Нет никакого смысла в том, Платон Фёдорович. Только коней потеряем попусту. Пусть лучше за щитами панцирной пехоты идут. Нам бы только к входу прорваться, а там лампасникам и конец.

Тишина со стороны круглого строения наконец прервалась. Из многочисленных проёмов второго и третьего этажа полетели первые стрелы и болты. Щиты наступающих шеренг сомкнулись ещё теснее, приняли на себя гулкие удары. Со звоном и хрустом воткнулись снаряды в них, но тут в дело вступили Одарённые.

Воевода Чернов-Кобылин закричал что-то, взмахнул посохом-топором и требовательно провёл навершием по земле.

– А врановский воевода хорош! – отметил Пестов, наблюдая за иссиня-чёрным маревом, что поднялось из земли и прикрыло левый фланг наступающих, – Чем же наш ответит?

Центральную и правую шеренги накрыло серебристым туманом, послышалось громкое щёлканье. Воевода орлов тоже поднял свой посох и громко пел что-то в его навершие. Поднялся купол из невесть откуда прилетевшего птичьего пуха, и нём начали увязать многочисленные стрелы, что Пчёлы с удвоенной скоростью принялись выпускать из крепости.

– “Клёкот Орла”. Силён Мичурин-старший, силён.

В этот момент Перовский показал на крышу здания:

– Государь, “личинки” сверху!

– Так, а ну-ка, судари, в сторону!

Князь Родион сбросил с себя плащ, уселся на него, скрестив ноги. Поднял подвеску с Зёрнами Силы перед собой:

– Пестов, корректируй!

И крикнул гортанно: “Эррау!”

Подвеска вспухла, и с каждой серебряной цепи сорвалось вперёд и вверх Зёрно, переполненное красным свечением. Цепочки удержали ярко горящие камни. Запели сочленения, напряглись до предела. Шесть Зёрен загудели слитно, словно осиное гнездо.

– Первая… Эррау!

Из центрального Зерна вырвалась вверх яркая красная точка. Со свистом и хлопаньем она взмыла вверх, пролетела пару сотен метров и раскрылась в огненную птицу.

И в этот момент Пчёлы открыли огонь зелеными “минами”.

– Только вперёд, только вперёд, не останавливайтесь! – шептал Перовский, до крови закусив губу.

– Сброс! – крикнул князь и дернул центральную цепочку.

Яркая птица пошла вертикально вниз. Взрыв!

– Перелёт, государь. Десяток аршин ближе и десяток левее! – крикнул Воевода.

– Пчёлы тоже промахнулись, слава Орлу! – выдохнул безопасник.

Несколько разрывов почти у кромки леса, никто из воинов Орла не упал, даже строй не покачнулся. И тут – новый залп.

– Государь! – обеспокоенно вскричал Перовский.

– Вижу, – прохрипел князь, – Эррау!

С подвески сорвались ещё пять птиц. Они вертикально ушли вверх, а к князю бросились жрецы с сияющими источниками Силы. Тот отрицательно качнул головой:

– Рано! Я сам справлюсь! Силы ещё много!

Пять птиц, покружив немного над крепостью пошли вниз. И ударили в крышу стоянки.

Здание заволокло огнем и дымом. Воевода опустил подзорную трубу, потёр глаза:

– Страшная сила в твоих “Фениксах”, государь!

– Нет, проклятье! Нет! – Старый жрец завороженно следил за зелёными росчерками, которые неумолимо приближались к шеренгам пехоты. Один, второй взрыв на границе защитных куполов. И с треском разрываемой ткани, защитные щиты исчезли!

Безопасник отвёл глаза. Затем с усилием поднял трубу и посмотрел на поле:

– Центр смят. Половина пехоты на земле, государь.

– Что с флангами?

– Почти целые.

– Государь, зато у лампасников больше нет артиллерии! – торжествующе крикнул Пестов, – Вся крыша в огне, занялись также третий и четвёртый этажи!

Князь провёл рукой над напряжёнными Зёрнами подвески. Те, словно живые, огрызаясь друг на друга, неохотно вернулись обратно в кольчугу. Родион Васильевич легко встал на ноги, подождал, пока слуги наденут на него плащ:

– По коням! Пора надрать этим жёлтым уродам задницы!

***

“Десяток” Малера оказался в гуще событий совершенно случайно. Во-первых, их осталось всего семеро. Во-вторых, в Орлово-Лесное они приехали как сопровождение их временного начальства, боярина Мичурина-старшего. И, не успели как следует отдохнуть после полугодовой вахты на границе, как под утро были подняты по тревоге. Вестовой распугал девок в борделе, пытаясь найти в нём одноглазого десятника, и полусонные бойцы скоренько смылись из него, даже не заплатив за услуги.

– Где? – буркнул Малер, с неудовольствием натягивая не успевшую высохнуть чистую рубаху.

– Нападение на Мясуху, через час выступаем.

– И чего гнали-то так нас, мы, получается, первые в строю, – привстав на стременах, прокомментировал Соломон, оглядывая бурлящий плац перед княжеским дворцом.

– Скажи спасибо, что коней мичуринских не успели сдать в конюшню, не придётся грязь ногами месить, – хмыкнул Филин, дожёвывая кусок холодной ветчины.

Через пару часов они уже рыскали в поисках следов по всему приграничному лесу. Именно Филин первым увидел следы ушедшей в Муть колонны, а Соломон нашёл место, где враг поднимался с реки.

– Ненавишу этих тварей, шкорей бы уш в бой! – Костоправ с треском сжал рукоять верного боевого топора.

Воины с бессильной злобой смотрели на ещё теплые тела соратников, тут и там валяющиеся у берегов реки. Малер похлопал своего жеребца по крупу:

– Потерпи. Недолго осталось ждать.

Гримуар застал десяток в добротном каменном ангаре для моторных лодок. Тщательно закупорившись в нём, воины Малера с комфортом поужинали и завалились спать, не обращая внимания на бушующий снаружи хаос.

Найдя стоянку Роя, они ждали в лесу полдня, ожидая подхода войск.

И вот, теперь, они шли на штурм. Шли спешившись, как и все остальные.

Перед боем, воевода осмотрел разношёрстно вооружённую компанию, развёл только руками и поставил сбоку от основного отряда:

– Сразу выдвигаетесь вперёд, под стены. Прикрыть вас нечем, а в строю ходить вы не обучены, мешать только будете.

Они успели до первых выстрелов, пробежав эту сотню метров с результатом, близким к мировому рекорду. Так, по крайней мере утверждал Соломон, большой любитель истории:

– Прямо как негры в комиксах! – задыхаясь, сбалагурил он.

– Пригнись, комик! – Филин засунул обрез в окно и нажал на скобу.

Оттуда охнуло дымом, кто-то заорал истошно.

– Пошло вешелье, братва! – Костоправ поджёг гранату, подул на фитиль и с хэканьем забросил её в проём второго этажа. Под грохот взрыва они ворвались на первый этаж укрепления.

Прикрываясь ржавыми корпусами авто, “десяток” из семи воинов мигом снёс нескольких алебардщиков, добрался до середины стоянки и тут застрял. От окон в них полетел град стрел, и только чудом Костоправ, шедший первым, успел увернуться от медленно летящего в голову зелёного сгустка.

– “Лишинка”, впереди “лишинка”!

Малер выхватил длинноствольный пистолет и двумя выстрелами сбил артиллеристов оземь, оставив пушку без обслуги.

– Стоим здесь! Головы не высовывать, не подставляться!

Снаружи охнули ещё несколько стволов. Противник активно отстреливался, создалась патовая ситуация. Вперёд не пройти, но и назад не отступить. Только и враг не осмеливался подойти ближе – Малер, Филин и Соломон постреливали на любое движение в полутьме бывшей стоянки.

И тут, прямо у входа что-то сильно грохнуло, осветив ярко-красным всполохом всё помещение. Филин оглянулся:

– Что это?

– “Феникс” клюнул. Князь вступил в битву. За мной, быстро! Соломон, прикрывай!

Малер побежал к выходу, за ним бросились остальные. Уже у ворот, командир развернулся и принялся садить по врагу: