Текст книги "Год ворона. Книга 2 (СИ) "

Автор книги: Максим Бояринов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

– Каким образом? Продемонстрировать силу?..

В кабинете стало так тихо, что было слышно едва различимое гудение кондиционера. Вот и наступил момент истины, подумал Морган. И, поскольку вопрос Ковбоя был адресован к нему, ответил с должной уверенностью и энергией:

– Сразу же после теракта мы должны немедленно нанести удар по Курдистану и взять эту территорию под протекторат ООН. Никто не сможет нам в этом помешать. Да и не захочет. Курды главная головная боль всех сопредельных стран. Иран, конечно, будет возмущаться – но на открытый конфликт не пойдет.

– Это безумие, – тихо сказал президент.

– Московский теракт даст нам возможность вновь утвердить свое неоспоримое лидерство в мире, – честно и прямо глядя в глаза своему боссу, произнес вице-президент. – Но это возможно лишь в том случае, если мир увидит – есть только одна великая держава. Только Америка не колеблется и готова нести бремя защиты цивилизации. Безумие – как раз не использовать этот момент.

Несмотря на то, что помимо президента, советника и вице-президента в кабинете было еще четыре человека, напряжение, как электрический ток, сковало именно этих троих. Остальные замерли в молчании, как будто боялись расколоть неосторожным словом повисшую тишину.

С полминуты Ковбой шевелил губами, хмурил брови и нервно двигал кадыком. Морган боролся с неистовым желанием схватить президента за этот самый кадык и выдавить, выжать, как масло из оливки, нужный ответ. Вице-президент сохранял вид суровой сдержанности и патриотической решимости, только бьющаяся на виске крошечная жилка свидетельствовала о буре, что терзала его душу.

Наконец Плакса состроил одну из гримас, благодаря которым получил свое прозвище, и ханжеским голосом проповедника «Свидетелей Иеговы» провозгласил:

– Но все-таки, наверное, русских нужно предупредить! Это наш христианский и человеческий долг!

Советник с трудом подавил улыбку триумфа. Эта манера была ему хорошо известна, в переводе с эзопова языка Ковбоя сказанное означало: «Немедленно убедите меня в обратном!»

Слово вновь взял вице-президент.

– К сожалению, мы не имеем полной гарантии, что эти сведения достоверны. Поэтому ваше предупреждение может оказаться безосновательным и будет воспринято Кремлем как слабость. Хватит нам и тех унижений, какие мы испытывали, прося не обрушивать доллар.

Последний удар оказался точен, подобно уколу рапиры. Президент покраснел, как вареный рак. Наверное, вспомнил те переговоры двухлетней давности, когда он встречался за закрытыми дверями со своим русским коллегой и чуть не на коленях умолял его сделать еще одно рублевое вложение в ценные бумаги казначейства США, дабы спасти от неминуемого обвала страшно пошатнувшийся доллар. Русские, уже не впервые делавшие шаг навстречу Америке, потребовали за это немыслимые политические уступки – «миротворческие силы ООН» ушли из Косово, а в Восточной Европе были свернуты комплексы противоракетной обороны. С той поры президент ощущал себя в унизительной роли несостоятельного должника, и в глубине души жаждал реванша.

– Ты мой советник по национальной безопасности, – отрывисто сказал он Моргану. – Что ты мне посоветуешь?

– Придержать информацию и нанести ответный удар! – решительно ответил советник.

– А дальше?

– Объявить о новой угрозе международного терроризма, сэр, – спокойно ответил Морган. – Не далее, как послезавтра собрать кабинет министров и досрочно созвать Конгресс. Предложить к обсуждению ряд законопроектов, позволяющих консолидировать международное сообщество на борьбу с терроризмом. Необходимо усилить группировку в Персидском заливе, ввести в действие закон о праве проводить обыски и аресты без постановления суда, а также легализовать медикаментозный допрос.

– Проекты законов готовы? – деловито уточнил Ковбой.

– Да. Все они уже прошли предварительное согласование в министерстве юстиции.

– Значит, сразу же после того, как завершатся каникулы Конгресса

– К сожалению, – вмешался вице-президент, на лбу его, несмотря на прохладный воздух, заискрились мелкие бисеринки пота, – мы вынуждены настаивать на досрочном созыве.

– Не понимаю – Плакса набычился, нутром чуя подвох. Президент не отличался особым умом, собственно, это и обеспечило ему кресло в Белом Доме, как компромиссной фигуре, на момент избрания более-менее приемлемой для всех сторон. Но при этом он обладал таким чутьем на политические опасности, что Морган иногда задумывался – может, Плаксу и в самом деле вел Господь?.. Это феноменальное предчувствие не раз спасало президента от очень крупных неприятностей. До сей поры.

Впервые за все время совещания подал голос глава президентской администрации.

– До начала предвыборной кампании не так уж много времени, как кажется, сэр. По нашему мнению этот шаг – досрочный созыв Палаты представителей – сможет продемонстрировать всей стране возросший авторитет главы государства и задать нужный драматический тон для будущих поездок по стране и выступлений.

Морган про себя усмехнулся. Глава администрации вдохновенно врал – любому, даже малоопытному политтехнологу было понятно, что досрочное прерывание каникул за два-три дня до их завершения станут откровенной глупостью не то что для вашингтонской элиты, но даже в глазах оклахомских фермеров. А последующий нажим на Конгресс обещал вызвать такую волну неодобрения всего вашингтонского лобби, что следующую предвыборную кампанию можно было считать проваленной еще до ее начала, а импичмент практически гарантированным. Но ложь прозвучала на редкость убедительно и очень уместно, в самый нужный момент.

Интересно, когда "оружейники" успели перетащить главу администрации в свой лагерь и что ему пообещали? Или тот с самого начала находился на "правильной" стороне?.. – подумал советник, наблюдая за тем, как мина недоверия медленно сходит с лица Плаксивого Ковбоя, а вице-президент, достав из кармана платок, украдкой стирает пот со лба.

Вид президента вызывал одновременно смех и сочувствие. Он закинул руки за голову и из последних сил старался изображать, что обдумывает услышанное. Глядя в его хитро-самодовольные глазки, было понятно, что теперь Плакса думает лишь о том, как «нагнет всю эту шайку дармоедов с Капитолийского холма». А затем, прищурившись, словно оценивая ширину угольного ушка, в которое предстоит протолкнуть библейского верблюда, сказал с видом ребенка, который украл конфету и нашел способ свалить вину на соседа:

– Отлично, отлично Я внимательно вас выслушал и склонен согласиться с высказанными рекомендациями Но пока все-таки отложим вопрос о Курдистане. Давайте не будем размениваться на грязных арабов. Я думаю, что у Америки будет много возможностей и поводов показать свою силу в ином месте. Да, так и поступим.

Советник поначалу не понял услышанного. В этот момент он думал о том, что во всем происходящем есть, наверное, какой-то особый геополитический шик. Главой самого богатого и сильного на планете – несмотря на все проблемы – государства является человек, которому рачительный хозяин не рискнул бы доверить даже охрану захудалого склада. Поэтому в первое мгновение Морган подумал, что ослышался.

Он сидел, чувствуя ледяной холодок на загривке, видя, как бледнеет вице-президент. И слушал, как Плакса вдохновенно вещает о том, что в столь сложных вопросах нельзя спешить, нельзя погонять лошадей и совершать торопливые необдуманные поступки. Ибо на плечах президента – ответственность пред Богом и народом Соединенных Штатов.

Каждое слово президента отдавалось в ушах Моргана похоронным колоколом, потому что советник отчетливо видел – Плакса твердо решил последовать мудрым советам помощников. Но так же твердо намерен взять паузу, показав себя решительным и самостоятельным политиком, который прозорливо смотрит в будущее и не спешит рубить сплеча. А пауза в данном случае означала полный крах всего заговора. Виктор увидел, как по бледному лицу вице-президента скользнула тень отчаяния и советнику захотелось срочно найти пистолет, чтобы немедленно застрелиться.

* * *

После совещания они вновь шли бок-о-бок, в устрашающем молчании. Политики дошли до кабинета вице-президента, Морган шагнул дальше, понимая, что приглашения не последует.

В собственном кабинете силы окончательно оставили советника. Сильно сутулясь, шаркая туфлями по лакированному дубовому паркету, он прошел к сейфу и достал оттуда плотный лист бумаги цвета слоновой кости, на котором вверху, красивым золотым тиснением была отпечатана надпись «Президент Соединенных Штатов Америки».

Число степеней защиты на этом «бюрократическом бланке» в полтора раза превосходило защиту главной либеральной ценности свободного мира – стодолларовой купюры нового образца. И это было неудивительно. Любая фраза, написанная или напечатанная на свободном пространстве между строкой с регистрационным номером и факсимильной подписью главы самого могущественного на планете государства, обретала силу закона.

Советник чуть дрожащей рукой вложил лист в подающий лоток принтера, сел за компьютер, раскрыл шаблон, где уже был обозначен адресат: командующий армейской группировкой США в Персидском заливе. И начал медленно, двумя пальцами, впечатывать текст, поминутно проверяя правильность каждой буквы.

« исполняя волю избравшего меня народа, для обеспечения безопасности интересов США и всего мирового сообщества, приказываю нанести ракетный удар с использованием тактического ядерного оружия по базе курдских террористов. Распоряжение вступает в силу немедленно после вручения получателю. И да поможет вам Бог!»

19. Государственная защита

Черный минивэн с фсб-шными номерами выскочил из-за поворота лесной дороги и тут же заскрипел тормозами. Асфальтовую полутороколейку наглухо – от сосны до сосны – перегородил тентованый двадцатифутовый прицеп. Видать, заснул водила и, как в протоколах пишут, не справился с управлением .

Прапорщик – водитель брянского РОСНа своего гражданского коллегу хорошо понимал. Он сам устал как собака, и перекемарил бы минут восемьсот за милую душу хоть на крыше у работающего компрессора.

Дорога второстепенная, широкой дугой идет от городского предместья до райцентра Карачева, на ней лишь базы отдыха да пионерские лагеря. Решил, поди, дальнобойщик, гаишные посты обойти, да вот силы не рассчитал.

Проверить, что там случилось, конечно, надо. Вдруг человеку плохо стало, или разбойное нападение. Места глухие – знаменитый Брянский лес, из которого последних братьев выкурили аж в пятьдесят первом году, да и то с огромным трудом

РОСНовцы были на задании, при оружии и в лесу. При таких обстоятельствах у любого спеца здравый смысл полностью совпадает с инструкцией – двигатель не глушить, руль не оставлять, покидать машину вдвоем, с прикрытием и, желательно, с досланными патронами.

Прапорщик, стараясь не упускать из виду тягач и фуру, обернулся назад, где изображая картину художника Васнецова Утро на поле Куликовом , отдыхали после полковничьей клизмы три бравых спецназовца, которых он возил на ковер. Жалко будить, а надо. Пусть сходят, поглядят, что с водилой. Если нужно, то вызовут скорую или милицию. А главное – фуру отгонят, чтобы дорогу освободить. Лес здесь строевой, плотный, меж стволами не проломиться ...

Позади рыкнул мотор сторонней машины – вынырнувшая непонятно откуда "Газель" уперлась почти в самый бампер. Но это была лишь присказка. Не успел водитель и удивиться, как, появившись словно из-под земли, машину окружили крепкие мужики. Все при оружии, в ССОшном камуфле, сферах , тяжелых бронежилетах шестого-седьмого класса, защитного цвета балаклавах, скрывающих лица за исключением очень недобрых глаз. Серьезные, в общем, люди. Из какой-то недоброй сказки.

Прапорщик инстинктивно потянулся к переключателю передач, но в лобовое стекло, предостерегая от любых необдуманных действий, невежливо уперся ствол Винтовки снайперской специальной крупнокалиберной Выхлоп , которая с двухсот метров прошибает навылет рельсу.

Наблюдая из укрытия за фсб-шной машиной, окруженной вежливыми людьми , Пашкин про себя ухмылялся. Приятно было работать в такой компании.

Начало операции шло по накатанной колее – аналитики работали, штурмовики наблюдали, чуть позже – наоборот. Пока майор томился засланным казачком на скучной лекции генерала-политработника и травился дымом в ФСБ-шной курилке, Колчин и штурмовой капитан Андрей Ивашко времени не теряли. В то время, когда РОСНовские бойцы получали свою, как говаривал незабвенный старлей Таманцев, ведерную клизму с патефонными иголками от нервного руководства, осназовцы прокачивали ситуацию.

Ивашко связался со штабом и категорически потребовал помощи МЧС. Воспитанники министра Шойгу оказались сговорчивее мутнорылых правнуков Железного Феликса. Выеживаться и одеяло тянуть на себя не стали – надо, так надо, – тут же пригнали в аэропорт две неброские, но крепкие Газели , грузовую и пассажирскую, а в город за ходоками отправили служебную легковушку.

Место, где находится гэбешная заимка, розыскники-аналитики определили влет, так что к возвращению Пашкина из глубокой разведки, Колчин и Ивашко выработали вполне эффективный план. Основывался он исключительно на человеческом факторе. Три рысенка (или как там называется местный РОСН) после получения начальственных пиндюлей, скорее всего, будут отправлены взад на лесную базу, где держат пленника или пленников. Операция закрытая, каждый штык на вес золота. При этом на обратном пути пассажиры будут дрыхнуть без задних ног.

Первый же остановленный дальнобойщик оказался фанатом сериалов про всяческий спецназ. При виде вооруженных мужиков с обвесом, которому позавидовал бы Шварценеггер, он, как водится, поначалу едва не обдристался – закономерно подумал, что бандиты. Но после предъявления Пашкиным животворящей энгельской ксивы воспылал столь неподдельным энтузиазмом, что от участия в настоящей спецоперации его пришлось отговаривать чуть ли не прикладами...

Пашкин не видел, что происходит сейчас в салоне за глухой тонировкой. Но готов был заложиться на ящик непаленого коньяка, что со стопроцентным попаданием может описать происходящее внутри. Жаль, не с кем спорить, все участники операции видели картинку ничуть не хуже.

Вот сейчас, когда Ивашко тыкнул стволом в лобовое стекло, дрыхнущие бойцы, услышав испуганный голос водителя, вскакивают и, как в попу ужаленные, хватаются за оружие – опыт с мастерством не пропьешь. Однако, повертев головами, тут же теряют энтузиазм. С тыла машина заблокирована Газелью , впереди – снайпер с Выхлопом наготове. По бокам, кроме простых стрелков, пара человек со штурмовыми автоматами АШ-12. А эта тупорылая, неуклюжая с виду железка, предназначенная для массовых расстрелов слонов, вскроет бронированную обшивку минивэна, как легендарный нож Р-38 консерву, не успеешь и пукнуть...

Быстро осознав, что воевать не получится, бойцы, с кличем Засада! хватаются за мобилы и рации. Но подмоги им ждать до морковкина заговенья. Потому что засада устроена и в эфире. На обочине расставлены переносные автономные подавители, закрывая радиус в пятьдесят метров так, что и байт не проскочит И глушат они не только мобильную связь, но и все диапазоны, коротковолновые и УКВ, так что теперь обычные рации фсбшников годятся разве только для колки орехов. Хотя антенной Мотороллы еще в носу ковырять удобно...

Один из автоматчиков красноречиво повел стволом – мол без резких движений, хлопцы, шпалеры на землю, лапы в гору, выходи строиться у машины с радостными лицами. Впрочем, материться можно. Но тихо и про себя.

С оценкой морального состояния окруженных бойцов Пашкин не обманулся. Дверь открылась, и понятливые хлопцы предупредительно начали выходить по одному. Видать, сами не раз и не два проводили серьезные маски-шоу . Знали не из бульварных романов и сериалов, что при грамотно организованной засаде даже бронированный автомобиль становится братской могилой на счет раз. А так же и то, что напряженных людей, у которых патроны досланы, пальцы на спусковых крючках, а предохранители в положении авт , не следует нервировать даже случайным чихом.

Двигались жертвы налета плавно и предсказуемо, в общем, с глубоким знанием дела и пониманием ситуации. Жить-то всем хочется, профессионалам особенно.

Энтузиаст-дальнобойщик, находящийся под присмотром Пашкина, храбро высунулся из-за толстой сосны. Он с нескрываемым удовольствием наблюдал за тем, как бойцы капитана Ивашко споро и ухватисто обыскивают и вяжут военнопленных.

Со всех четверых, предварительно зафиксировав пластиковыми стяжками запястья, стащили обувь. Затем безо всяких новомодных толерастических комплексов растянули ремни и спустили пленным штаны. Рты залепили скотчем, натянули на головы черные мешки, не затрудняющие дыхания. Но даже и после этого ОБНОНовцы не стащили с лиц маски.

– Ну что, товарищи инквизиторы, – проконтролировав работу штурмовиков, сказал Ивашко, обращаясь к Пашкину с Колчиным. – Клиенты готовы, приступайте к обработке. Ну, доктор, на все про все, мля, у нас типа в натуре девять с половиной минут!

Похоже, он цитировал кого-то из классиков. Кого – Пашкин не сообразил, а вот Колчин кивнул и отозвался:

– С богом! Нам их старшего оттараньте куда-нибудь под уютный кустик подальше от всех ушей, – и добавил, обращаясь к Пашкину: – Ну что, Рома, поиграем в плохого с недобрым?

Пашкин ограничился коротким кивком. Экстренный допрос – это вам не в шахматы играть, тут думать нужно...

Главным у залетчиков оказался тот самый Колька, которого он встретил в курилке. Если верить изъятому удостоверению – старший лейтенант. На сорванный с головы мешок почти не отреагировал, сидел скрючившись, уставившись на ближайший муравейник. Стойкий, блин, оловянный зольдатен ...

– Ну в общем так, родное сердце! – губы Колчина сурово шевелились в прорези маски, не обещая ничего хорошего пленнику. – Мы не диверсанты и не бандиты, а тоже люди государевы, и в своем праве. Потому убивать и калечить не собираемся. Без крайней необходимости, разумеется. Так что мы сейчас тебе ленту со рта уберем, а ты не начинай тут брызгать слюной и орать типа кто вы такие, и вообще все покойники. С кем связались, мы знаем. Если усек, кивни!

Старлей кивнул. Пашкин содрал ленту.

Выдержав солидную театральную паузу, Колчин продолжил медленно, с расстановкой:

– Короче, с тебя схема базы, есть ли камеры наблюдения, и если имеются, то где, и вообще, как организована охрана периметра. Сколько вас там, и где содержат задержанных. Ну и, сам понимаешь, максимум деталей, чтобы проникнуть внутрь

Колчин замолчал, но теперь в Качалова HYPERLINK "http://samlib.ru/b/bojarinow_m/boyarinov-god-vorona-kniga-2.shtml"24 решил поиграть лишенный штанов старлей

– Слушай, Женька! – честно выдержав законных пару секунд, начал с надрывом бутафорить Пашкин. – Начальник СК что на инструктаже сказал? Не церемониться! Что все, кто помешают проведению операции, пойдут на зону, догоняя своего шефа. Хорошо, если на красную! А особые упорные и на пэжэ HYPERLINK "http://samlib.ru/b/bojarinow_m/boyarinov-god-vorona-kniga-2.shtml"25 Так фули ты тут реверансы танцуешь?

При аббревиатуре СК пациент ощутимо вздрогнул, при пэжэ откровенно скис. Ага! Стало быть, движемся в правильном направлении...

– Документ хоть какой покажешь? – без надежды в голосе, скорее для проформы спросил старлей.

Колчин сердобольно развел руками. Мол, рад бы от всей души, но чего нет, того нет

Старлей шумно втянул воздух и начал доклад.

– Да я и сам видел, что там дело гнилое, – похоже, Колян принял решение и начал грамотно обставлять назревающее предательство. – Директора этого в Новозыбкове мы брали совсем не в тему. Он бывший подпол-разведчик, его там весь город на руках носит – школы, больницы, детсады, магазины – все его фирма построила на халяву. Побольше бы таких шпионов стране, нахер Ну и когда мы в машину его сажали, матерился так, что заслушаться, куда тем уркам! Какой из него агент, нахер? А потом по личному приказу самого генерала повезли мы его прятать на базу. Нахер, спрашивается? Там с утра, кроме нас, не появлялся никто. Ни дознавателей из КР, ни адвокатов. Когда реального шпиона закрывают, вокруг камеры, от лампасов в глазах рябит, а тут только двое оперов из личных гвардейцев начуправления и приехали. Гнилая, короче, какая-то ситуация Хлопцы в управлении терли, что вроде бы наш генерал и Короленко этот вусмерть что-то не поделили. То ли бабу, то ли бабки, то ли все вместе. Вот и прессуют его нукеры шефа под признательные на двести семьдесят шестую или же двести пятую HYPERLINK "http://samlib.ru/b/bojarinow_m/boyarinov-god-vorona-kniga-2.shtml"26. Но это хер его знает, почем купил, по том и продал. У нас такое чуть ли не про каждого рассказывают...

– Ближе к делу, бикицер, – ненавязчиво поторопил Колчин старлея.

– Стрелять в моих на поражение точно не станете? – буркнул тот.

– А нахрена? – искренне удивился Валентин. – Если ты нам все точно распишешь, войдем в периметр, как лом в повидло ...

– Хер с вами! – сказал Колян.

После чего меж достигшими консенсуса сторонами начался конструктивный вдумчивый и очень профессиональный диалог на предмет подготовки к захвату лесной особистской базы. Как говорится, процесс пошел...

Пока старлей обрисовывал диспозицию, бойцы Ивашко занимались привычным делом. Обесточив всю трофейную связь, отключили и собрали глушилки. Убрали транспорт с проезжей части. Пленных бойцов, кроме водилы, переодели в собственный камуфляж и упаковали в Газель . Дальнобойщика отпустили с богом, что-то ласково пошептав на дорожку, так что тот газанул не хуже пилота Формулы-1 и мигом скрылся из виду.

Трое штурмовиков подходящей комплекции упаковались в росновские комбезы и забрались в минивэн. Водилу-прапора, вдумчиво проинструктировав, усадили за руль – палочки, как говорится, должны быть попендикулярны.

Минут через пять машины, растянувшись на дистанции метров сто, двинулись в сторону вражьего логова...

* * *

Захват ворот Пашкин наблюдал с переднего сиденья Газели . Колян не обманул – на въезде дежурило всего двое.

Автоматические створки при виде своих разъехались. Первый охранник – местный, вышел на крылечко, и на ходу был снят снотворной ампулой в шею. Второй – это был росновец – увидев, как напарник оседает на деревянные ступеньки, выскочил из дежурки, но рухнул, не сделав и пары шагов. Один из воронов выскользнул из машины, ужом пробрался в дежурку, по пути охлопав охранников на предмет огнестрела и средств связи. Секунд через двадцать появился в окне, махнул условным жестом, мол все в порядке.

Пашкин знал, что в это же самое время двое бойцов, перебравшись через забор, снимают единственного патрульного на внешнем периметре. Ничего не скажешь, уверенно себя чувствовал упырь-генерал, не ждал никаких гостей ...

Минивэн двинул дальше – вторым этапом операции была нейтрализация всех, кто находится на территории базы, за исключением самой вип-тюрьмы ...

Минуты тянулись неторопливо-мучительно. Радиомолчание, никаких текущих докладов с переговорами. Чтобы хоть как-то отвлечься, Пашкин думал о щенке, которого Иванов, уезжая, перепоручил летунам. Не приведи господи, упустят зверя пернатые, им, судя по кислым рожам, собака на борту, что баба на корабле ...

– Чисто! – хрипнул в переговорном устройстве голос Ивашко. – Периметр прошли, отдыхающих бойцов с обслугой зафиксировали вчистую. Сейчас нумера штурмовать начнем, так что можно подтягиваться.

Легковушка и обе Газели нырнули в распахнутые ворота. Миновав КПП, осторожно двинули в глубину территории.

Пашкин наскоро огляделся. Меж сосен – асфальтированная дорога с крашеными бордюрами. Слева – большой навес с длинным столом и стационарным мангалом в кованых завитушках. Справа – крытая стоянка для машин. Дальше в глубину вдоль дороги виднелись деревянные ладные домики с верандами, клумбами и альпийскими горками. Умеет начальство ФСБ-шное отдыхать, не отнять. А вот в конце дороги той, похоже, то, что им нужно...

Двухэтажное каменное строение с черепичной бюргерской крышей – зимний дом, а по совместительству, скорее всего, и учебная база. За домом несколько вполне сельских подворий – там живут местные егеря. Чуть правее протянулся глухой дощатый забор со спиралью Бруно поверху. Из-за проволочных колец выглядывает длинное приземистое строение. Значит, это и есть те самые нумера , которые, по словам пленного, охраняют по-настоящему. Ну что же, говорить можно всякое. А мы возьмем и посмотрим, что же за человек такой этот ваш товарищ Сухов!

Машины остановились около зимнего дома. Личный состав захлопал дверями, спешно выгружаясь. Пашкин покрутил головой, пытаясь прикинуть, где сейчас Ивашко со своими архаровцами. Но вокруг была тишь да глядь. И никаких следов разрушения.

– Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро! – вдруг очень немелодично пропел в наушнике голос штурмового капитана. Следом из-за угла зимнего дома вынырнул и он сам. Вскинул к шлему ладонь в перчатке:

– Здрав жлаю, тарищ майор!

Колчин отмахнулся.

– Ну?

– Усе в норме. Кони стоят пьяные, хлопцы запряженные. Глушилки поставлены, мои головорезы отмашки ждут. Ни одно ихнее радио Свободы не мяукнет.

– Отлично! – майор обернулся к Пашкину. – Смотри сюда, Рома. Работаем аккуратно, но сильно. Выкуривать времени нет – не дай бог подтянут кого, нам тут перестрелка не в масть. Щас будем рвать! – и, хищно оскалившись, обернулся к Газели .

– Вася, ты таки взял мой любимый килограмм динамиту?

– Даже два, – кивнул один из бойцов, и, сунувшись в нутро микроавтобуса, выволок здоровенную сумку. – Кто ходит в гости с ТНТ HYPERLINK "http://samlib.ru/b/bojarinow_m/boyarinov-god-vorona-kniga-2.shtml"27, тот поступает мудро...

– То там сто грамм, то там сто грамм, на то оно и утро! – закончил припев Ивашко.

Под безнадежно перевранный незатейливый мотив на свет появились не обещанные незаслуженным мастером междворового класса по пению под гитару сто грамм , а нечто гораздо более эффективное. Ну и бризантное, как иначе? На калитку, примерно в то место, где скрывался замок, Вася, чью фамилию и характеристику Пашкин тоже благополучно забыл, налепил брусок серого цвета, вогнал папиросу детонатора...

– Ну шо, хлопцы, робымо Освенцим?

Пошла боевая работа.

Увесистая направляющая полусфера защитного цвета мягко щелкнула, присосавшись к воротам. Личный состав, не дожидаясь окончания манипуляций, порскнул в разные стороны. Майор, который тоже не первый раз наблюдал действие направленного заряда, благоразумно отошел, укрывшись за могучим сосновым стволом. Оно-то понятно, что взрыв направленный и все просчитано и учтено. Но тот, кто хоть раз в жизни лежал в грязи под обстрелом на минном поле, на всю жизнь проникается осознанием, что в таких ситуациях однозначно лучше перебдеть.

Взрыв грохнул неожиданно тихо. ПВВ-7 не самое мощное взрывчатое вещество в мире, да и пластиды ценятся вовсе не за убойность , а за удобство применения, но калитке, вернее, запорам, вполне хватило.

– Работаем! – выдохнул-рявкнул Ивашко.

Майора, что в душевном порыве хотел было поскакать в атаку с автоматом наголо, вежливо, но жестко отстранили трое бойцов с баллистическими щитами.

Не дожидаясь, пока ветром растащит дым, вороны ломанулись вперед. Изуродованная калитка, не выдержав слаженного удара нескольких тел, бессильно распахнулась и обвисла – перекосило петли.

По атакующим никто не стрелял. То ли от удивления, то ли от того, что некому было. Впрочем, во второе верилось плохо. Старлей Коля, пытаясь уберечь филей от муравьев, а остальные телеса – от мест лишения свободы, сразу сдал всю диспозицию. Живая сила у противника имелась в количестве и ассортименте

Только вот качеством, увы (или наоборот – к счастью) никак не удивила.

Неширокий дворик пересекли одним рывком. Входная дверь вылетела будто сама собой, по крайней мере, Пашкин и заметить ничего не успел.

Первыми, кто попался под горячую руку в холле, оказались двое в штатском. Выставив ксивы, они начали вопить, что, мол, оперуполномоченные ФСБ. Оперуполномоченных на общих основаниях сбили с ног, уронив мордами в затоптанный пол.

Из-за угла шарахнула оглушительная в замкнутом пространстве очередь, высекла искры из щита. Державший щит боец заучено присел на колено для лучшей устойчивости. Тут же к невидимому стрелку полетел комсомольский привет в виде двух светошумовых гранат. Пашкин еле успел отвернуться. Жахнуло так, что с потолка посыпалась невесомым облаком штукатурка.

Не дожидаясь, пока противник очухается, вороны одним рывком преодолели метры до неудавшегося укрытия. Там, закрыв глаза руками, в позе эмбриона скрючился РОСНовец. Пробегая мимо, Пашкин отфутболил подальше АКС-74У, и, не удержавшись, от души пнул рысенка . Ведь если бы не щит, то очередь вполне могла пройтись по майоровой тушке. Ну и рикошеты опять же никто не отменял

Пока майор вымещал злобу на поверженном враге, штурмовая команда с бодрым топотом промчалась по строению. Ведь, как известно, в любом боевом деле первые секунды и минуты – самое ценные. Используешь с умом – будешь на коне и даже немного живой. Упустишь ну, тут уж как повезет.

Передвижение штурмовиков Пашкин отмечал скорее по звукам, нежели визуально. Дважды бахали светошумовые гранаты, кто-то истошно вопил, но скорее от ужаса и оглушения. Раненые кричат совсем по-иному, майор это точно знал Трескалось дерево – двери вышибали без сантиментов. Бодро матерились бойцы, заменяя сложные слова великого и могучего простыми и короткими аналогами – с душой и огоньком, как свойственно русскому человеку в процессе ответственной работы.

Вязать и оформлять семерых пленных осталось три бойца из замыкающих. Основное ядро группы, проскочив небольшой холл, вышибло очередную дверь. За ней открылся новый коридор, заметно уже и темнее, освещенный тусклыми неонками, горящими одна через три. На фоне голых кирпичных стен серели металлические двери, кое-где закамуфлированные под дерево , но в основном оставленные в первозданном виде. Вылетать после молодецкого пинка в район замка они не собирались, а требовали применения взрывчатки, хоть и не в таком объеме, как на входе. Впрочем, взрывчатки у воронов было на всех припасено. И работать с ней умели многие. Даже Пашкин причастился, поддавшись дурному влиянию момента и окружающей плохой компании.

Раз за разом одно и то же – хлопок взрыва, дым, затем вход со всеми предосторожностями, чтобы не словить пулю от зашкерившегося злодея. Ну и смотреть, чтобы не пропороть незащищенные броней руки о раскуроченный металл... Внутри или кабинет с соответствующей обстановкой, немного подпорченной ударной волной, или жилой бокс с хрупкой сантехникой и не менее хрупкой электроникой...