Текст книги "Год ворона. Книга 2 (СИ) "

Автор книги: Максим Бояринов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

От позиций Тунгусок к аулу вела, разрезая скалу, длинная извилистая расселина, по дну которой бежала ровная утоптанная тропа. Метров восемьсот до долины Пашкин пробежал легкой рысью, ухитрившись не особо и сбить дыхание. Вот что животворящий тренажерный зал делает, жаль, что не так часто ходил...

Внизу его уже ждали.

– Тех, что выскочили на выстрелы, положили всех сразу, – ввел Колчин в оперативную обстановку. – Попробовали на плечах войти в крепость, но там остались не пальцем деланные. Тут же заняли оборону. Отстреливаются. Ждут, похоже, рассвета. Васинские бойцы крепость полностью заблокировали, готовятся к штурму

Противно дзынькнула пуля, отрикошетив от камня. Следом вторая, третья... Невидимый снайпер неуклюже, но настойчиво пытался нащупать залегших бойцов.

Пашкин дипломатично молчал. В бою демократия смерти подобна. На месте командира штурмовой группы он бы уже давно раскатал бы изъеденную временем крепостушку из Шмелей HYPERLINK "http://samlib.ru/b/bojarinow_m/boyarinov-god-vorona-kniga-2.shtml"13, благо подкрепление притащило их в изобилии. Хотя, если учесть вероятность нахождения внутри фигурантов, то, может быть, коллеги и правы

– Полковник Васин с фронта не уезжал, так что сейчас будет схема три! – словно отвечая на его мысли, тихо произнес Колчин. – Ну, шо, как говорится, Жора, подержи макинтош и семушки, чечас я покажу этому поцу, как бушуют волны Черного моря!

– Схема три! – выдала рация голосом подполковника Васина.

Колчин подмигнул Пашкину и передернул затвор, вставив в приемник новый магазин.

Не успел клацнуть фиксатор, как окружающие крепость камни будто взорвались. На миг показалось, что стреляют из-за каждого булыжника. Крепость окуталась пылью и каменной крошкой, выбиваемой пулями. Осназовцы били в любое отверстие, могущее послужить бойницей...

– Работаем!

Под мощным стрелковым прикрытием в сторону крепости рванула тяжелая группа. Баллистические щиты, бронежилеты в максимальной комплектации

Кто-то из бойцов, то ли специально, то ли по запарке включил общую трансляцию. И майор, потихоньку простреливавший в пару подозрительных проломов под самой крышей, все происходящее в крепости слышал.

– Работаем!

– Угол!

– Чисто!

– Чисто! Ха!

– Работаю!

– Дверь!

– В сторону!

Оглушительный скрип

– Граната!

Взрыв, две очереди для правки.

– Три всё! Работаем!

– Ха!

– Работаю!

– Тень! Движение!!!

– Алла Аба!!!!

Бах! Бах!

– Ха!

– Работаем!

– Двиг!

– Ааа! Нахер! Нахер!

Длинная очередь, стук падающего тела

– Ха!

– Работаем!

Несколько одиночных выстрелов. И тишина...

– Шесть – десять – всем! Выходим! Не стрелять!

Со стороны зениток донеслось несколько одиночных выстрелов. Похоже, что морпехи все же проявили упорство, но это было уже не важно. Крепость захвачена, и теперь на передний план вышла основная задача рейда – поиск любых следов и свидетельств, связанных с Джамалем и вероятной атомной бомбой. В идеальном случае обнаружение как бомбы, так и Джамаля.

– Ну что, птицы вещие! – вновь голосом Васина ожила рация. – ШэГэ – раз сделал свое дело, ШэГэ – раз может отдохнуть. Ищите за чем пришли.

– Алконост, сбор у главной башни, точка номер четыре! – скомандовал Колчин.

Со всех сторон из камней полезли угловатые, похожие на роботов тени. Боец в защите больше, чем боец, как писал классик...

Главная башня, точнее, ее остатки, представляли собой ДОТ, устроенный при входе вовнутрь курдской базы. У черного проема их ожидал сам Васин.

– Наши все целы? – спросил у подполковника Колчин.

– Бог миловал, – с явным облегчением ответил командир имперских штурмовиков . Одного только цепануло, да и то не пулей, а камнем ...

– Что внутри?

– Кого обнаружили – всех зачистили. Территория небольшая, но в развалинах оборудованные помещения с кучей нычек. Мои там рыщут, но и вы тоже не расслабляйтесь.

– Старшего взяли?

– Да хрен его маму знает, кто у них старший? Разбираемся. Точнее – разберетесь...

– Джамаль! – вмешался Пашкин в разговор командиров. – В первую очередь нам нужен Джамаль. В общей сети есть несколько вариантов фото с разными прическами и прочей волосатостью. Пусть смотрят и думают. Если живой – сразу же на допрос.

– Согласен! – кивнул Валентин. Ну что же, помолясь и приступим.

– Командуй, майор! – сказал Васин. – Теперь уже ваша делянка. Ежели что – я на связи, – и растворился во мраке, будто его и не было.

– Кудашов! Берешь троих, и разбираетесь с курдами. Убитых, раненых идентифицировать по мордам и пальчикам. Сразу же стройте схему связей и выявляйте командиров. Про Джамаля слышали – живого или мертвого на цугундер. Я и со мной двое, всю радиометрию в охапку, ищем бомбу. А ты, Роман Александрыч, давай, поройся у них в компьютерах и в бумагах. Языки-то, судя по личному делу, знаешь, тебе карты в руки. Так что дуй сразу в штаб. Штурмовые у тебя на подхвате.

Миновав короткий коридор, Пашкин оказался в просторном зале, представлявшем собой странную смесь исторического музея и компьютерного центра. Вертя головой вправо и влево и щурясь на свету, майор с удивлением разглядывал настенные ковры с развешанным на них коллекционным оружием – рыцарскими мечами, восточными саблями, кинжалами, старинными пистолетами. Под самым потолком висели тяжелые знамена с раздвоенными концами, на которых пестрели мудреные дворянские гербы. Само же помещение было заставлено серверными стойками, которые перемигивались цветными огоньками и рабочими местами с большими плоскими дисплеями.

Пять или шесть бойцов штурмовой группы, сноровисто перемещаясь по залу, отволакивали к стене каких-то людей, то ли застреленных, то ли связанных, а один, методично обходя все столы и стеллажи, вываливал их содержимое в большие пластиковые мешки.

– Отбой! – раздался из дальнего конца зала громкий уверенный голос. – Вроде чисто.

– Штаб зачистили, командир! – доложился в рацию старший. – Общий итог: здесь, в главном здании пять двухсотых, восемь трехсотых, пятерых упаковали без царапинки. Потерь и ранений нет. Есть в распоряжение к аналитику!

– Ты аналитик? – спросил боец, обернувшись к Пашкину.

– Я!

– Что искать?

– Вытаскивайте из компов все жесткие диски. Прошуршите по нычкам, флэшки, камеры, телефоны и прочую подобную хрень – всю до кучи. Мне отдельную комнату и помощника. Старшего из выживших – на допрос. Пленные или заложники обнаружены?

– Во дворе три зиндана, там один русский сидел. Заложник, вроде коммерческий. Говорит, что инженер...

При слове инженер Пашкин сразу же сделал стойку.

– Этого срочно давай сюда. Пленные подождут.

Подходящая комната нашлась сразу – это был с претенциозной, державной роскошью обставленный кабинет, который, несмотря на мусульманское зеленое знамя и восточный колорит, чем-то неуловимо напоминал апартаменты какого-нибудь первого секретаря провинциального райкома.

Помещение носило следы недавней борьбы. Стулья разбросаны по сторонам, сейф варварски вскрыт, а вываленные из него пачки разномастных купюр свалены горой на поверхности внушительного дубового стола. На полу разбитый телефонный аппарат правительственной связи. Советский еще. С гербом. Не лучшая, конечно, допросная, но за неимением гербовой пишут и на почтовой

Не успел Пашкин толком расположиться и установить камеру-регистратор, как вытребованный помощник затолкал вовнутрь избитого человечка.

Пашкин жестом предложил толстяку присесть. Едва тот неуклюже опустился на стул, бросил прозвучавший ударом вопрос:

– Фамилия?

– Журавлев.

– Имя?

– Константин.

Журавлев отвечал механически, но честно, не пытаясь ничего скрыть.

Привычно корректируя очередной вопрос под полученные ответы, Пашкин быстро выяснил детективную историю жизни бывшего секретного физика, и то, каким образом он оказался в курдском плену.

После того, как Журавлев начал рассказ про поездку в Русу, майор, прервав пациента , связался с Колчиным и затребовал техника, чтобы тот организовал прямую трансляцию допроса через спутник в оперативный центр.

Через десять минут Пашкину было известно все, что знал Журавлев. Компьютер, также заведенный техником на спутниковый канал, тут же выдал всю попутную информацию. Данные о гибели Журавлева. Технические характеристики бомбы. Информацию о неудачных испытаниях в 1987 году.

Общую картинку Пашкин увидел еще до того, как аналитики из центра выдали примерную модель произошедших событий: Ту-95, перенаправленный из Моздока в Оленью, совершив неудачный сброс, прилетел в Русу, где летчики не смогли придумать ничего умнее, как закопать специзделие тут же на летном поле. Прочти подобное в шпионском романе смеялся бы, наверное, до утра ...

Выходит, что один из летунов две или три недели назад нарушил двадцатилетнюю омерту и проболтался. Ну а дальше пошла зачистка свидетелей. Каким образом информация о бомбе попала к Джамалю, в данном случае неважно. Скорее всего, через янкесов, не зря же они сюда своих морпехов пригнали. Ныне покойных. Важно иное. Бомба сейчас неизвестно где, а Джамаль в любую минуту может ее взорвать. Не только может, но и хочет – для чего тогда чеченский эмир делал запись?

Завершив таким образом выстраивание причинно-следственной цепочки, Пашкин все понял. Он поменялся в лице и закричал в микрофон:

– Джамаль!!! Колчин, всех поставь на уши, но найдите Джамаля!

Захваченная база, и до того напоминавшая растревоженный муравейник, теперь походила на гнездо разъяренных шершней.

Однако террориста на базе не обнаружили. Ни среди мертвых, ни в числе пленных. Экстренный, интенсивный и далеко не конвенционный допрос всех подряд привел к неутешительному выводу – человек, в руках которого находится подготовленная к подрыву двадцатикилотонная бомба, покинул крепость еще вчера и отправился куда-то на Украину . Большего не знал даже здешний комендант курдской крепости , который при виде шприца, наполненного глюкозой, завизжал, как ребенок, и начал лихорадочно выдавать такие вещи, что подозревать его во лжи о Джамале было бы просто глупо

Собравшись вновь во дворе, отцы-командиры и их помощники коротко обсудили план общих дальнейших действий.

– Ты, Колчин, – сказал Васин. – Бери всех своих и этого Журавлева. Пока мы тут порядок наводим, грузитесь на борт и налегке дуйте прямо в Москву.

– Прямо не получится. Коридор у нас до Моздока, дозаправку придется делать.

– Ну тогда ПВО-шников с собой прихватите. Они свое дело сделали, пущай отдыхают. Нам тут еще работы часа на два. На всякий пожарный отделение тебе дам. Мало ли что – аварийная посадка или еще какой форс-мажор

Пока бойцы изыскивали подручный транспорт, чтобы не топать до импровизированного аэродрома пешкарусом, Пашкин, убедившись, что все его электронно-вычислительные трофеи собраны и должным образом упакованы, прохаживался по двору, с интересом рассматривая историческую твердыню. Быстро нагулялся, присел на ступеньки и закурил.

Брезгливо протиснувшись меж сидящими под присмотром двух караульных связанными по рукам и ногам пленными, на середину двора солидно, по-медвежьи переваливаясь на коротких лапах, вышел серый с рыжиной щенок. На нем был светлый ошейник из мягкой хорошо выделанной кожи, на котором поблескивал прямоугольник металлической таблички.

Щенок остановился перед Пашкиным и два раза тявкнул. Тявканье у него оказалось на удивление хриплым и басовитым

– А это что еще за явление? – поднявшись со ступенек, спросил Пашкин.

– Кавказец, – ответил один из штурмовиков. – Вольер засекли биосканером, когда на стену вышли. Зверюги здоровые, как телята. Породные. Видно, кто-то из главарей увлекался. Ухожены – мама не горюй.

– Сколько их там было?

– Взрослых – двое. Кобель и сука. А у нее штук пять щенков. У суки вольер был открыт.

– Убили?

– Без вариантов. Она же ни здрасьте, ни до свидания, молча в горло пошла. А этот бандит, видать, в щель пролез...

Пашкин взял щенка за передние лапы и потянул к себе. Тот заворчал и уперся в землю, словно заупрямившийся осел.

– Кто в собаках разбирается, сколько ему?

– Месяца три.

– Смотри, бирка на ошейнике. Серебряная. И надпись. По-арабски. Ариф. Свирепый стало быть

Услышав свое имя, щенок рыкнул, дернулся в сторону и попытался вцепиться Пашкину в руку.

Майор неуклюже взял щенка на руки. Тот зарычал и снова попытался его укусить, но, потерпев неудачу, примирительно заворчал.

– С характером. Наш товарищ! – сказал подошедший Колчин. – Ну ладно, передача ребятам о зверятах закончена. Мужики обнаружили гараж, в нем три джипа, так что грузимся и, как говорится, из Турции с любовью

– Зверя с собой возьму! – сам себе удивляясь, заявил вдруг Пашкин тоном, не допускающим возражений.

Весь жизненный опыт общения с домашними животными у него был ограничен хомяком, которого одноклассник пару раз оставлял на каникулах. В собаках он разбирался примерно так же, как известное харамное животное в халяльных HYPERLINK "http://samlib.ru/b/bojarinow_m/boyarinov-god-vorona-kniga-2.shtml"14 цитрусах. Но вот так просто взять и оставить этого забавного в своей щенячьей свирепости зверя он почему-то не мог.

Словно почуяв мысли майора, Ариф довольно ворчнул и небольно тяпнул его за палец.

13. Правильный олигарх

За лобовым стеклом Порш-Кайена мелькают деревья. Короленко ведет машину, не оглядываясь по сторонам. Вслед за нами пылит УАЗ-Патриот с тонированными стеклами и эмблемой холдинга на дверях. Стекла в Порше – пуленепробиваемые. Не такой уж, похоже, тихий район

Сижу на переднем пассажирском кресле, курю. Сзади, к огромному моему недовольству, трутся плечами еще не пришедшие в себя и не соображающие пока еще что к чему Мила и Алан.

Рядом со мной за рулем – дядя Леша. В прошлом командир отдельной разведроты, однокашник и друг отца, непременный участник семейных торжеств. Затем – Алексей Петрович, подполковник в отставке, руководитель секции рукопашного боя, у которого я несколько лет занимался перед поступлением в Одессу. Выпустившись, узнал, что они с женой уехали куда-то на Брянщину

В ответ на просьбу о помощи по телефону он лишь спросил:

– Ты с криминалом связался?

– Нет. Все сложнее

Больше вопросов дядя Леша не задавал. Приехал один, минут через двадцать. При виде моей спецгруппы , поднял бровь, но, ничего не комментируя, под взглядами ошалевших хозяев погрузил всех в машину.

Не успеваю как следует насладиться упругой кожей сиденья, которое, по ходу дела, тихонько делает массаж спины и филея, как перед нами, преграждая дорогу, возникает глухой темно-коричневый деревянный забор метра в три высотой, справа и слева исчезающий в глубине леса. Створки массивных ворот, подчиняясь сигналу незримой охраны, разъезжаются в стороны, и мы продолжаем ехать по лесу, где, кроме отличной асфальтированной дороги, никаких следов человеческого присутствия. Такие именьица в штатах, а особо в Европе, может себе позволить далеко не всякий миллиардер ...

Минуты через три кортеж выскакивает на опушку, где на берегу небольшого живописного озера, даже скорее болотца, стоит массивный трехэтажный дом с большими окнами и скошенной черепичной крышей.

Короленко тормозит напротив застекленной веранды и, не глуша мотор, выскакивает из машины.

– Клюев! – кричит он в сторону Патриота . – Машины в гараж, сами – в расположение. А ты, гражданин Верещагин, – оборачивается Петрович ко мне, – бери свою молодежь, и для начала – на водные процедуры. Ужин через полчаса. Людмила Васильевна, проводите!

Узнаю дядю Лешу...

На лестницу выплывает дородная женщина лет сорока пяти. Она степенно кивает кивает хозяину, поворачивается к Миле и Берковичу, которые ошалело топчутся у машины, улыбается.

– Дядь Леш, можно я пока что без водных ? Поговорить бы – честно говоря, я до конца еще не решил, какую версию выдать старому другу отца. Наплести про то, что я спасаю девчонку от вездесущей квартирной мафии, или же рассказать правду.

Меняются времена, и люди меняются вместе с ними. Кто знает, может, подполковник запаса вместе со своим холдингом с потрохами выкуплен каким-нибудь Евросоюзом, и тут же сдаст меня с Берковичем куда следует .

Троица скрывается в недрах дома. За открывшейся дверью мелькает оббитый деревом предбанник. Надеюсь, что париться молодежь будет все-таки по отдельности ...

Мы с хозяином проходим в просторный холл с трехэтажным, под самую крышу, потолком, и располагаемся в углу, где рядом с баром стоят массивные кожаные кресла. Петрович плескает себе какого-то, судя по этикетке, очень неплохого коньяку, шинкует вынутый из холодильника лимон.

– Будешь?

Сглатываю мигом скопившуюся слюну и, собрав остатки воли, мотаю головой:

– Газировки, разве что. В завязке.

Дядя Леша внимательно смотрит на меня, сжимая бокал.

– До меня слухи докатывали, что тебя из рядов за пьянку попросили? Брехали?

– Было дело. Но давно и неправда.

– Понимаю, – улыбается одними глазами Петрович. – А в наши партизанские края каким ветром занесло?

– Нехорошие люди гонятся. Ты лучше расскажи, дядь Леш, хоть в двух словах, откуда все? А тетя Вера где, на Канарах?

Лицо Петровича темнеет. Когда деревья были большими, а проблемы маленькими, его жена, милая женщина, была душой нашей семейной компании. Хорошо играла на гитаре, пела...

– Вера погибла пятнадцать лет назад.

Короленко скупыми словами рассказывает свою историю успеха .

Он уволился из украинской армии, отказавшись второй раз в жизни принимать присягу. Первое время работал тренером. Я не знал, что, оказывается, как раз в то время, когда «дядя Леша» обучал меня драться, его выселили из служебной квартиры, срочно понадобившейся свежеиспеченному полковнику Генштаба с запорожскими усами и свидомой позицией .

Еще через полгода секцию при клубе округа закрыли из-за отсутствия финансирования, и он устроился работать охранником на склад. Зарплаты едва хватило на то, чтобы снимать крохотную гостинку в пролетарском районе, где семья офицера, а в особенности симпатичная и яркая жена, сразу же стали белыми воронами. Она возвращалась вечером с автобусной остановки...

Тело с несколькими десятками ножевых ранений обнаружили в близлежащей замусоренной роще на следующее утро. Несмотря на то, что убийцы были известны всему району, милиция объявила дело «глухарем». Тогда Петрович, как он скупо выразился, «решил вопрос своими силами» и, оставшись с семилетней дочерью на руках, уехал в Брянск, где ему предложил возглавить службу безопасности местный банкир.

Банкир оказался мужиком умным и дальновидным. Кризиса ждать не стал. Слил мелкий транш в восемь миллионов долларов на свой счет в швейцарском банке и благополучно отбыл в Израиль. Вскоре банк с треском лопнул, мелкие акционеры поразбегались и вокруг осколков былого величия начались обычные акульи хороводы, отбиваться от которых пришлось дядьлешиной службе.

Петрович тогда мало смыслил в коммерческих делах и не стремился к предпринимательству. Но ему не хотелось начинать все с начала, – это занятие для молодых и бессемейных.

– В общем, разрулил, что мог, а себе забрал агрофирму в Новозыбке, – рассказывает он, по-буржуйски смакуя коньяк. – И начал экономику поднимать Первые годы из прибылей были одни убытки. Весь офис – две комнатки в аварийном здании бывшего собеса. Ездил я тогда на убитой «Ниве» – больше под ней лежал, чем за рулем сидел. Но понемногу стали богатеть, хотя жиром не обрастали. Так до девяносто восьмого и тянулось. А потом – дефолт. Но я-то не спекулянт, а производственник, у меня тогда все деньги были в оборудовании и продукции, а зарплата народу выплачена полностью. В общем – кому война, а кому мать родна. Еще не успели Киндерсюрприза из премьерского кресла вытряхнуть, как наша фирма оказалась одним из немногих в области не-банкротов и вышла на новую орбиту.

На первый заработанный миллион чистой прибыли Короленко по его словам Дом на Балеарах покупать не стал , а начал активно вкладываться в кадры и современные технологии. Заказал в Штатах у одной из серьезных компаний адаптацию перспективных пород к местным условиям. Через пять лет холдинг производил сорок процентов мяса Нечерноземья.

Вскоре, чтобы не зависеть от переработчиков, купил и переоборудовал самый большой в России Брянский мясокомбинат.

– Теперь три из пяти батонов колбасы, которые продают в Москве – наши. А три года назад, когда нефтяные рубли по госпрограмме пошли на развитие заброшенных земель, наш холдинг вышел за границы района и скоро развернется на всю Брянскую область.

– Эх, нам бы так, в Украине, – не выдерживаю я. – С нашими-то эталонными черноземами.

– А кто мешает? Только жулье от управления страной оторвите, а то присосались, как пиявки Ваши нынешние – кто? «Бизнесмены» – лавочники, торгаши, посредники, – словом, вирус. Вирус своих мозгов не имеет, ничего не производит, в питательной среде активно размножается, корежа здоровый организм, а когда все сожрет вокруг себя, быстро загибается. Так что, мой вам совет – ждите кризиса да готовьте вакцину А это все, – завершает рассказ Петрович, кивнув на дом, – как-то само собой. Начал быт улучшать, одно за другое. Да и, в сущности, такие копейки

Похоже, что дяде Леше можно рассказать абсолютно все Ну что же, поедим и приступим.

Ужинаем за просторным столом, на выходящей к озеру веранде.

Моя команда, умытая и причесанная, уже немного пришла в себя. По выражениям морд можно сделать вывод, что мылись все же раздельно.

Беркович сразу же ввел в ступор повара, в ответ на вопрос, что он будет заказывать, традиционно поинтересовавшись, можно ли гамбургер и картофель-фри. Очень расстроился, получив отрицательный ответ, но узнав, что в этом доме (о, счастье) имеется кофе без кофеина, успокоился, и начал хлебать аппетитнейший суп-харчо так, что за ушами трещало. Мила ведет себя не в пример сдержаннее.

В разгар дружеского обеда на площадку между верандой и озером, вдруг, словно чертик из табакерки, выскакивает приземистая двухдверная машина со стремительной угловатостью обводов, в которой безошибочно узнается «Ламборджини-Дьябло».

Лицо Петровича озаряется улыбкой.

– А вот и Ольга! Ты ее, наверное, еще совсем маленькой помнишь

Дверца машины хитрым вывертом поднимается наверх, из нее вылезает и быстро идет в нашу сторону девица лет двадцати. Да, уж, Алексею было чем гордиться! Простая футболочка и драные джинсы от какого-нибудь Версачи, в сочетании со стройными ногами, узкими бедрами и грудью не меньше третьего размера и в Москве бы, наверное, не остались незамеченными. А уж в здешней глуши

За столом воцаряется тишина. Мила щурится, внимательно разглядывая небрежный наряд, будто поймав гостью в прицел, а Беркович почему-то густо краснеет. Ну все, потеряла Милка кавалера

– На каникулы приехала, – не скрывая гордости, добавляет Петрович.

– Где учится, в Штатах или в Англии?

– Еще чего не хватало! – делано обижается Короленко. – В МГУ на историческом. Диплом пишет по Чингисхану

Ольга подходит к столу и, не обращая на нас внимания, клюет Алексея в щеку.

– Была у одноклассников, в клуб поехали. Выступал там один известный бард. Хорошо пел, я его в Москве пару раз слушала. Только народ тут Племянник твоего главы райадминистрации просто проходу не давал. Жених

Понятно... Столичная штучка на вынужденном отдыхе у богатенького папочки, который души в ней не чает.

– Есть будешь?

– Неа. Накормили в городе. Разве что чаю попью.

– Тогда знакомься, это Витя Верещагин. По Киеву ты его помнить должна.

Ольга поворачивается, скользит взглядом, безразлично пожимает плечами. Когда я закончил школу и уехал в Одессу, ей и было-то года три.

– А это его друзья. В городе встретились случайно. Виктор по делам мимо проезжал.

Теперь во взгляде девушки загорается интерес. Но вяленький-вяленький. Похоже, мы далеко не первые однокашники, соседи и дальние родственники, которые побывали в гостях у папы-миллионера

– Ладно, я в душ с дороги!

– Давай, – кивает Короленко. Ольга убегает. Беркович не отрываясь смотрит на аккуратную попку, обтянутую джинсами. Мила, так же не отрываясь, на самого Берковича...

– Так, ребят, а вы не хотите по округе прогуляться? – неожиданно спрашивает Петрович моих подельников. – Или на втором этаже телевизор есть. Людмила Васильевна вам чай туда подаст.

Мила с Берковичем переглядываются. Смотрят на меня. Утвердительно киваю. Вообще, молодцы. Вон как, без команды не спешат разбегаться.

Остаемся вдвоем. Перекочевываем к чайному столику.

– Ну что, Вить, а теперь, давай рассказывай, что да как. Есть у меня очень стойкое подозрение, что твои дела очень непросты. И ты здесь совсем не зря объявился.

Молчу, все еще размышляя. Но теперь не о доверии, а о том, стоит ли переваливать мой груз, даже его часть, на плечи Короленко. Он настоящий офицер, и узнав, что происходит, никак не останется в стороне. Но я очень боюсь втягивать нового человека. Хватит с меня Милы с пиндосом. Но, с другой стороны, если кто и мог сейчас помочь, то только Петрович. Не бросаться же в атаку, размахивая ПСМом с одним магазином? Да и куда бросаться-то?

– В общем, Петрович, слушай. По возможности не перебивай. И главное, не удивляйся

Если верить роскошным напольным часам, которые отбивали каждую четверть, то на вводный доклад, обрисовку оперативной обстановки и ответы на уточняющие вопросы ушло около часа. За все время Алексей ни разу не перебил и вставал лишь единожды – чтобы переставить коньяк со стойки бара на столик.

– Такие вот дела, – завершаю я повествование, сам по ходу дела подивившись, что, оказывается, с того злосчастного утра, когда все это началось, прошло меньше двух недель.

Петрович делает глоток и долго молчит. Что-то для себя оценивает, прикидывает. Голову даю на отсечение, что мой старинный наставник, ныне правильный олигарх, усматривает в этом деле не только государственный интерес

– По негабаритному грузу, который черные проволокли через полесский зеленый коридор , я в курсе, – произносит он неожиданно. – Сам понимаешь, территория моего района, у холдинга там тоже имеется интерес. Но я значения не придал, мало ли зачем нужно было контрабандой ввозить мостовую ферму. Так что тут все сходится. Будем искать.

Короленко, прихватив телефон, отходит к окну и вполголоса кому-то ставит задачи.

– Ну вот, – говорит он, возвратившись к столу. – Если не загрузили эту дуру в какой-нибудь самолет или не распилили, то часа через два узнаем, куда они путь держат.

– Что предлагаешь дальше делать, дядь Леш?

Короленко пожимает плечами.

– То же, что делал ты, только другими силами. Обнаруживать, догонять и только потом вызывать спецслужбы.

– Считаешь, что их люди могут засесть на самом верху?

– Не исключаю. Да и не только это. С начальником УФСБ у меня, такое дело, война. Его два года назад поставили. Пригласил меня, попросил помочь с квартирами для сотрудников. Почему нет? Я на их фонд деньгу перевел. Проконтролировал расходование, конечно. Оказалось, новый внучек Дзержинского под сотрудниками имел в виду исключительно себя-хорошего, и справил над Десной милый семейный особнячок. На второй раз был послан, конечно, на хрен, а при попытке надавить, проинструктирован по поводу того, как на его социальную деятельность посмотрит Генеральная прокуратура. Так что он спит и видит меня в СИЗО.Через область сейчас можно разве что дезу сливать

– Согласен! – киваю я. – Но зафиксировать мои показания надо. Так что, давай нас всех троих запишем на видео. С кассетой Сербина – это будет уже материал. А потом, если есть такая возможность, выдели машину, пару надежных ребят и, если есть, оружие. Двинем в сторону Брянска. Когда выясниться, куда фура идет, мы в пути уже будем, время зря не потеряем.

– Насчет кино снимать – это верно. Ну а по транспорту у меня имеется другая задумка

Короленко чуть наклоняет голову и хитро прищуривается. Не удивлюсь, если сотрудники за глаза зовут его наш Ильич ...

Первая информация появляется только через четыре часа. За это время мы успеваем сделать видеозапись и, томясь в ожидании, ведем работу по фракциям .

Ольга как будто от сна пробудилась – слетели томное безразличие и отстраненность, в глазах появились живость и бодрый интерес ко всему окружающему. Такое впечатление, словно у нее в голове некий тумблер щелкнул, переводя из статуса "столичные молодежные понты" в режим "нормальная жизнь под крышей отчего дома". Выглядит этот переход довольно забавно. Сейчас она оттащила Милу в дальний угол холла. Девушки активно перешептываются, то и дело бросая на меня заинтересованные взгляды.

Всеми позабытый Беркович сычом сидит у телевизора, глотая очередную порцию своего извращенского кофе. А мне как-то не по себе – что может рассказать про некоего Верещагина бестолковая Милка? Ну да ладно, проблемы надо решать по мере развития, и две взбалмошные девчонки точно не на первом месте в списке.

Пока суть да дело, спускаемся с дядей Лешей в цокольный этаж. Жужик, словно опасаясь остаться наедине с двумя валькириями, увязывается за нами.

Гараж-склад-мастерская напоминает средних размеров офисную парковку.

– Вот! – Петрович ведет меня в дальний угол и с гордостью показывает на что-то похожее на сани для бобслея, только на колесиках.

– Это что?

– Туристический мотодельтаплан. Ребята из харьковского СпецКБ мне под заказ разрабатывали. Тут одних материалов на два олькиных «Ламборджини». Движок уникальный, сверхэкономичный, керамика. Силовой каркас и винт – сплошной углепластик. Стойки все из титановых сплавов, а растяжки – кевларовая нить. И толстый, толстый слой тефлона – сопротивление воздуха гасит втрое от обычного покрытия. Про ткань на крыльях лучше вообще не вспоминать. Стырена из экспериментальной лаборатории концерна Дюпон. В общем, весит эта птичка столько, что на одном плече можно унести, а эффективная отражающая поверхность на ПВОшных локаторах – как у завернутой в фольгу шоколадки. Кроме того, там технических решений на десять лет работы для какого-нибудь Нортропп-Грумана Я на нём поля иногда облетаю.

– И сколько за это счастье выложил?

– И не спрашивай, а то у меня желчный пузырь сразу лопнет. Значит так, дальность шестьсот километров, максималка – семьдесят в час. Как только сориентируют по месту, возьмем полный штурмовой боезапас и двинем. Машиной, конечно, тоже можно, но дольше и опаснее – на дорогах не разгонишься, везде понатыкали авторадаров, придется объясняться на каждом КП, да и коммандос моих брать нет смысла. Автоматическое оружие частным фирмам федеральный закон перевозить между областями не позволяет, а с голыми руками от толпы один шум.

Поведение уважаемого кандидата в депутаты и всесильного президента холдинга А.П. Короленко в этот момент четко соответствует заезженной фразе старый конь при звуке боевой трубы . И я его понимаю. Но у меня за спиной уже была гора трупов и реки крови, а потому для меня все это далеко не игра.Говорю прямо и честно: