Текст книги "Год ворона. Книга 2 (СИ) "

Автор книги: Максим Бояринов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

В общем, как издавна повелось, и вряд ли когда поменяется. В столицах жизнь и власть своя, в глубинках – своя. Рынок услуг тут держали общим котлом бандиты и все окрестные силовики, кроме, разве что, рыбинспекции. Естественно, никто не мог точно сказать, где кончается Беня и начинается полиция. Да и не надо было никому. Деньги есть? Сработаемся! Деньги еще были. Поэтому, не прошло и часа, как мы на тентованном армейском ЗИЛе, изо всех сил держась за деревянную лавку, пересекли мелкую пограничную речушку.

Прямые расспросы в этих патриархальных местах – чистой воды суицид. Пока договаривались, я осторожно выяснил, куда мог уйти длинномер. Панелевоз – не УАЗка, по лесному проселку не пойдет, ему бетонку или асфальт подавай. Оказалось, приличных дорог здесь всего одна. До Новозыбкова и дальше на Брянск. Да и то, если от дождей не раскиснет. Дождей не было давно, так что маршрут гадов вряд ли оборвался где-нибудь в грязи...

На той стороне я первым делом обзавелся новыми документами. За пятьсот евро умудренный жизнью бандит со сломанным боксерским носом, лбом шириной в полтора пальца и философским взглядом выдал мне права и паспорт на имя Сергея Алексеевича Бурцева, уроженца города Зареченск. Сергей Алексеевич был прямо вылитый я – если с недельной щетиной и с бодуна.

Жужику, несмотря на то, что в толстой разноцветной колоде мелькнул и янкесский орёлик, и британский лёва, нихера мы не подобрали. Чебурашечьи уши и лупоглазость Алана были уникальны, но даже если бы и нашлось хоть немного его напоминающее фото, то американский акцент с головой выдавал засланного казачка. Так что пришлось Берковичу стать человеком без документов. Все лучше, чем доставать из широких штанин для предъявления по требованию представителей правоохранительных органов американский паспорт без российского въездного штампа

Вот мы и у очередной промежуточной цели. И, что очень важно, уже не в пограничной полосе, где кто только не пасется, а в относительно спокойной глубинке.

Закидываю на плечо рюкзак и, не оглядываясь на Алана, двигаю в сторону вокзала. За спиной слышно, как чихает движком Газель , готовясь продолжать движение к финалу своей незавидной судьбы: быть разобранной на запчасти, или застыть посреди подворья ржавым монументом.

Героически сопя, сзади плетется Жужик. После нескольких суток, проведенных в российско-украинской глубинке, он явно ничего уже не соображает. Впрочем, неудивительно. Пограничная суета и долгая тряска по разбитой дороге способны доконать кого угодно. Не говоря уже о моем малахольном подопечном. Бреду не спеша, заодно прокручивая в голове варианты дальнейших действий. Время, как ни крути, потеряно и теперь нам предстоит искать бомбу на пространстве от Брянска до Сахалина

– Виктор, но зачем нам вокзал? – скрипит сзади Беркович, – Мы куда-то снова поедем? Только уже на поезде? А как мы узнаем, куда они едут?

Эк, оживился! А прикидывался полудохлым. Бойскаут недобитый! Это тебе не чужих девок трахать. Еще и пристегивается, сволочь!

– Вокзал нам с тобой нужен, чтобы квартиру снять. Без жилья мы тут и суток не протянем.

– Мы будем арендовать квартиру на вокзале?

– Епть! У нас на вокзалах приезжих ожидают домовладельцы! А если спросишь, почему приезжие и домовладельцы не идут в риэлторские агенства, я тебя на месте урою! Въехал?

Беркович явно въехал. Даже не спрашивает меня, что значит урою .

У входа в вокзал сидят две пожилые женщины со строгими лицами. Старухами или бабками их назвать – язык не поворачивается. Боярыни, блин, Морозовы с картины Сурикова.

Покупаю порцайку семечек, и, стараясь больше напирать на мягкое г , произнося его почти как х , интересуюсь:

– Титоньки, а хде бы тут у вас денька на три, на четыре, житло зняты?

Бабушки строги и неприступны только на вид. И говор у них далековат от языка дикторов центральных каналов.

– Што, робяты, домой возвращаетесь с заробОтков, а разрешенья просроченЫ?

– Та отож выдавливаю я универсальный и ни к чему не обязывающий ответ, радуясь в душе, что в этих местах не нужно сочинять прикрытие. И так все всё знают.

Минут через десять я, жалуясь, что «цены в Москве жуткие, москвичи озверели, работа тяжелая, а хозяева при расчете все норовят обдурить», сжимаю в руках обрывок бумаги с адресом, где, по словам боярынь , охотно пускают постояльцев.

Идем, глазея по сторонам. Городок небольшой, но чистый и аккуратный. Улица заворачивает к небольшому базарчику, где на входе сразу обнаруживается пищеблок-джихад .

Наблюдая за тем, как Беркович вгрызается в шаурму, невольно помогая исламским экстремистам своей, то есть моей трудовой копейкой, вспоминаю, что будто вчера сидел с Милой в Киеве у черного рынка

Завершаем перекус растворимым кофе, к великому ужасу Берковича, не только с сахаром, но и с кофеином. Уточняем маршрут у тетки, торгующей сигаретами, и вскоре стучимся в свежевыкрашенную калитку.

Хозяева – бывшие отселенцы. После 1986-го, когда Новозыбков получил изрядную долю радиоактивных осадков и был объявлен «русским Чернобылем», они, тогда еще молодожены, сбежали от греха подальше за Урал, и лет семь мыкались на заработках. Вернувшись, купили дом всего за три сотни долларов – в начале девяностых щедрый бюджетный поток, направляемый «на ликвидацию последствий » иссяк, и весь город был заполнен сплошными недостроями. Однако, зная, что получили ударную дозу радиации, детей заводить не решились. Устроились работать: он – на станкостроительный, она – на швейную фабрику. Дыры в семейном бюджете латали огородом и сдачей внаем половины дома, слишком большого для двоих, поэтому появление постояльцев, пусть даже и не имеющих регистрации, было ими воспринято даром судьбы.

Всё это узнаю, общаясь с хозяином, пока хозяйка хлопочет на кухне. Беркович, едва добравшись до кровати, падает, как подкошенный. Приходится его расталкивать чуть ли не пинками, чтобы хоть ботинки снял.

Не сумев отбиться от приглашения на обед, отдаю должное вареной картошке с тушеным мясом.

Оставшись наконец-то один, первым делом произвожу финансовую ревизию. Это в книгах и фильмах, где герои спасают мир, почему-то не бывает ни малейших проблем с материальным обеспечением. В жизни же основным противником хороших парней являются не бородатые дядьки с пистолетами-пулеметами и не коварные мафиози, а хроническое безденежье

Мостовая ферма – не иголка в стоге сена, да и не увезут ее за сутки слишком уж далеко. Купим новую машину – догоним. А вот насчет купим – пока проблемы. Денег, взятых с собой из Киева, осталось всего девятьсот тридцать евро. Тех, что я оставил у Милы, хватит, чтобы гоняться за панелевозом хоть месяц, хоть два. Вопрос, как их сюда доставить.

Первую же пришедшую в голову мысль – денежный перевод – отметаю почти что сразу. Сумма больше десяти тысяч долларов, банк или почта потребуют документы, а Милка – хоть и женщина, епть, но пока еще несовершеннолетняя. Можно, конечно, попробовать по частям, но тогда ей придется обойти пять-десять точек. И хотя бы в одной из них ее засечет ворье. По уголовной статистике Киева, наводки на квартирные кражи и грабежи чаще всего делаются именно в небольших банковских отделениях. Да и я тут в Новозыбкове, когда приду получать одновременно кучу переводов, окажусь у всех на виду, словно голый посреди площади

Так что, судя по всему, придется нашей русинской Лолите поиграть в игру Красные дипкурьеры . Но и тут все та же проблема. По закону Украины до шестнадцати лет выезд из страны разрешен только в сопровождении одного из родителей, либо с нотариально заверенным разрешением. Можно, конечно, как и мы, через Щорс, но для девчонки с пачкой купюр такое путешествие может закончиться до предела плачевно.

Еще такой вариант. У нее на руках паспорт отца. Если найти нотариуса, который согласится оформить по нему левый дозвил Нет, в телефонном режиме я вопрос по Киеву не решу, а для провинциальной школьницы провернуть самостоятельно подобный гешефт в принципе нереально. Так что единственный вариант – возвращаться мне в Украину. Но это и риск, и потеря времени. Хотя стоп! Кажется, какую-то нотариальную бумагу я видел, когда перебирал ее документы

Номер, как оказалось, из головы не вылетел. Набираю. Гудки и робкий ответ:

– Да! Кто это?

Прошло всего несколько дней, а я, как оказалось, соскучился по соплюхе...

– Полковник Страхов. Южное управление.

– Ой

Судя по звуку, то ли микрофон закрыла, чтобы отвести душу затяжным ругательством, то ли уронила телефон.

– Ты! Вы... Сволочи! Я же волновалась! А ты даже позвонить не мог!!! Ах ты

Немного отстранившись, пережидаю взрыв. Ну все, вроде как ругательства кончились, и слышатся вопросительные интонации. Перехватываю инициативу:

– Все, хватит. Надо было так. Рассказывай, все там нормально?

Мила сбивчиво начинает доклад. Все у нее путём. Что характерно, про Берковича не интересуется и к трубке его не просит...

В двух словах описываю наше положение. Тут же выясняется, что мне хоть в чем-то наконец повезло. За две недели до событий Мила собиралась навестить брянскую тетушку, и Сербин ей действительно выправил нотариальное разрешение. Срок действия которого три месяца. Прошу прибыть как можно скорее, со всем оставшимся деньгами.

Через час Мила перезванивает с вокзала. Билет на поезд она купила, через семь часов будет в Брянске, а оттуда – на автобусе. Из Брянска обещает перезвонить. Напоследок прошу, чтобы с внешностью не экспериментировала, места тут патриархальные. Не поймут.

* * *

Утро красит нежным светом. Автобус прибывает в шесть тридцать. Мы с Берковичем, выспавшиеся и умытые, выдвигаемся для торжественной встречи.

Автовокзал, одноэтажное деревянное здание со старорежимной колоннадой – на вид типичная почтово-ямская станция с дореволюционной фотографии, пребывает в типичном для здешних мест полусонном состоянии.

Вытаскиваю очередную, последнюю сигарету, смяв пачку, щелчком отправляю в урну. Прикуриваю, смотрю на часы. Рейсовый автобус Брянск-Новозыбков опаздывает больше, чем на тридцать минут. С одной стороны, ничего подозрительного – автобусы опаздывают всегда и везде. Но с другой, в свете нынешних обстоятельств... Да ну и соскучился я по нашей дочери полка . Если бы что случилось, Мила бы кордон не пересекла. А так, СМСка получена, все нормально.

Конечно, все правила безопасности требовали, чтобы мой американоподанный сидел под кроватью в дальней глухой комнате, испражняясь в спичечный коробок и выходя на открытое пространство только в мечтах. Он же, с его гражданством, наглухо вогнал бы в ступор любого пента, возжелавшего проверить наши документы. Но я, проклиная его, Милку, себя, а заодно и треклятую бомбу, что свела нас в дурацкий треугольник, да такой, что Санта-Барбара отдыхает, все же поволок его на вокзал. При этом гребанный Джеймс, мать его, Бонд, чтоб его паралич разбил, воспринял мой поступок как должное. И даже не поблагодарил. Скотина!

Наконец, на платформу закатывается свежевыкрашенный ЛиАЗ с синей полосой вдоль борта. Пихаю сидящего рядом Берковича локтем. Тот вскидывается. Мы, чуть ли не строевым шагом, топаем к желтой табличке Место для высадки пассажиров

Мила, скинув рюкзак и поставив на заплеванный асфальт дорожную сумку, стоит на платформе, испуганно оглядываясь по сторонам. Мою полупросьбу-полуприказ насчет экспериментов с внешностью девчонка выполнила почти буквально. На ней скромные прямые джинсики с высокой талией без непременной полоски обнаженного живота, синяя футболка и короткий замшевый жилет. Даже дредды свои она расплела и собрала волосы в аккуратный хвост. Увидев нас, обрадованно вскидывается, и рыпается навстречу. Прикладываю палец к губам, и киваю, не спеши, мол ,

Перестаем играть в шпионов, отойдя от вокзала на пару кварталов. Не выдерживает Мила, кинувшись обниматься. Сперва – со мной. Мелочь, вроде бы, но, как говорится, есть нюанс. Отбираем у нее вещи и двигаем к дому, болтая на ходу. Мила рассказывает о дороге.

– А еще, со мной в купе ехали две москвички. Актрисы. Играют в российских сериалах, а на съемки ездят в Киев, потому что у нас, оказывается, все намного дешевле, и аренда техники, и статисты. Они меня на кастинг приглашали, дали телефон продюсера. – Мила показывает карточку, украшенную затейливыми узорами.

– Знаем мы этот кастинг, – цежу я сквозь зубы. – И девчонок тех, зовут Мелисса и Анжелика, да?

– Да вроде нет, – пожимает плечиками Мила. – А что?

– Да, так... – ухожу от прямого ответа. – Слышал по мелочи.

– Уиктор совершенно прав. В киноиндустрии царят самые ужасные нравы! – неожиданно поддерживает меня Беркович.

Пихаю локтем в бок несвоевременно заботливому Жужику, намекая, что надо бы перевести разговор в менее опасное русло, но, к счастью, мы уже пришли. Беркович даже обидеться не успел.

О предстоящем пополнении количества жильцов я предупредил хозяев еще вчера, во избежание кривотолков, объяснив, что «приедет на пару дней двоюродная сестра, вещи привезет, все такое». Они не возражали и, уходя утром на работу, разрешили нам пользоваться кухней. Там, на кухне, я и собрал рабочее совещание.

Для того, чтобы подробно рассказать о том, что с нами произошло, понадобилось чуть больше четверти часа. Рассказ Милы оказался еще короче. Все дни она слонялась по пустой квартире, ожидая, когда мы дадим о себе знать.

– Скучала, – добавляет она.

Мы с Аланом неодобрительно косимся друг на друга.

– Ладно, молодежь, – надеваю я маску крутого диверсанта, – все обошлось, и слава богу. Мила на месте, деньги у нас тоже вроде как есть. Теперь будем думать, как нам жить дальше.

Хотя для меня тот вопрос решен. Найти бомбу для нас – единственный вариант вылезти из этой ямы целыми и невредимыми. Куплю машину – и на брянскую трассу, панелевоз вычислять. Милу здесь в хате оставлю, а Берковича с собой прихвачу. Чтобы, оставшись в одиночестве, он, не приведи господи, думать не начал и не отчебучил чего. Ну и вообще. Теперь нужно довести план активных мероприятий до моей инвалидской команды.

Изложенный план принимается. По ходу рассказа Беркович задает лишь один уточняющий вопрос – что такое фура . Мила вообще молчит. Похоже, свыклась с мыслью, что основная ее задача сидеть в четырех стенах и быть на подхвате. Впрочем, девчонке не привыкать.

Выезжать собираемся по готовности. Интересуюсь у возвратившихся хозяев, где здесь в городе хоть что-то похожее на автобазар. Городок невелик и отдельного авторынка здесь, конечно же, нет. Но зато, как и в Прилуках, есть газета продай-купи , где публикуют платные объявления. Рассиживаться нет больше смысла. Выхожу на улицу и топаю в направлении ближайшего киоска. На переходе взгляд останавливается на бигборде с предвыборной агитацией.

Со здоровенного в строгом стиле портрета на меня смотрит серьезный, лет пятидесяти мужчина. Ёжик коротких волос, чуть пробившаяся седина. Общее выражение лица строго соответствует каноническому определению а глаза добрые-добрые . Но, невзирая на почти что нескрываемую циничную хитрецу, товарищу Короленко Алексею Петровичу, президенту агрохолдинга Тростана , почему-то сразу хочется верить

Пытаясь даже не думать о второй за сегодняшней день удаче, подхожу к ларьку и покупаю запланированную газету. Однако не лезу в раздел авто , а сразу ищу рекламу славного районного агрохолдинга, который в состоянии выдвигать в Госдуму собственных кандидатов. Телефон нахожу рядом с надписью учредитель . Остальное дело техники. Дозваниваюсь, получаю номер приемной, с минуту уговариваю неприступную секретарку. И, когда в трубке доносится требовательный рявк Короленко!? говорю:

– Здравствуйте, дядя Леша!..

12. Разведка боем

На спутниковых фото место предстоящей посадки казалось ровным, как стол. В реале же трясло так, что майор чуть не пробил головой дыру в потолочной обшивке. Хорошо, хоть догадался шлем нацепить. Шлем, в отличие от привычного СШ-68, оказался удобным. На лицо не сползал, из стороны в сторону не мотылялся. Нет, все же коммунизм, пусть даже и военный – великое изобретение человечества!

Сквозь приоткрытую аппарель в самолет ворвался свежий воздух. Ночная прохлада пахла пылью, горами, немного травами и свежей кровью.

Пашкин выпрыгнул из самолета, оглянулся. Ну да, вон под чахлыми кустиками валяется груда тряпья. То ли незадачливый сторож, то ли вышедший пописать курд. Впрочем, рассматривать свежепреставившегося времени не было

Работали по заранее оговоренной схеме. Колчин с основной группой ускакал на зачистку тропы, ведущей к аулу. Пашкину же был придан неразговорчивый лейтенант Иванов с парой безымянных сержантов. Представление Колчина майор благополучно забыл, а сержанты, учтя специфику ситуации, представились позывными: полста первый и полста второй. В детали майор вдаваться не стал, решив отложить до лучших времен. Задача Пашкина и подчиненных ему бойцов заключалась в том, чтобы сопроводить к Тунгускам два расчета, взятые на борт в Моздоке.

Хотя, судя по всему, армейские ПВОшники – тертые мужики, все примерно майоровы сверстники, сами могли кого угодно сопроводить. Хоть к черту на рога. Но приказ есть приказ, а восемь стволов гораздо лучше четырех. К тому же, как заумно уточнил старший зенитчик Варфоломеев тоже, кстати, майор – пехотное наполнение – залог успешной обороны любой долговременной огневой точки!

Пока Пашкин размышлял, обижаться ли ему, что их элитную группу между делом обозвали пехотным наполнением , они достигли позиций. В темноте два рогатых танка , укрытых под нависшей скалой, смотрелись какими-то инопланетными устройствами. Общее впечатление портило только очередное тело у трака. И кажущийся черным мазок на броне. Похоже, били из бесшумки в голову. Интересно, курд или западенец?

Навстречу вновь прибывшим из темноты шагнул человек с ВССкой в руках. А вот и искомая бесшумка ...

__________________________________________________

– Сержант Громов, штурмовая группа!

Один из парашютистов, сообразил Пашкин.

– Ну как тут?

– Нормально. Не боевая выброска, а образцово-показательный сброс для пионеров на Зарнице. Всего один караульный, и тот под дурью Наши на соединение с группой двинули, а меня тут оставили вас ждать.

– Ладно, – сказал Варфоломеев. – Ща посмотрим, до какого состояния хохлы с басурманами боевую технику довели ...

Зенитчики сноровисто облепили машины и полезли внутрь. Вскоре из металлических недр Тунгусок понеслись смачные матюки.

Пашкин, честно исполняя поставленную задачу, силами приданных бойцов и тут же переведенного в его распоряжение штурмовика организовал боевое охранение. Окопов, как бы ни мечтал ПВО-шный майор, отрывать не стали – в горах хватало укрытий. Бадме Иванову майор предоставил полную свободу выбора – снайпер лучше знает, где его позиция. Сам же нашел небольшой карниз, с которого одинаково хорошо просматривалось и плато, где ждали их самолеты, и зенитные комплексы, и лежащий в полутора или двух сотнях метров ниже аул.

База курдских террористов пребывала в тишине и молчании, что сразу же вызвало у Пашкина вполне обоснованные сомнения. Если бы эти сепаратисты притаранили в горы ядреный боеприпас, они бы караулы рядом с каждым камнем поставили и Тунгуски бы свои драгоценные, сто пудов под парами держали. Так что, как говорил герой классического шпионского боевика, похоже, пустышку тянем. Но, с другой стороны, другой классик по этому поводу, словно специально для розыскников, высказался прямо и однозначно – критерием истины может служить только практика

– Слышь, командир! – из Тунгуски выскочил Варфоломеев. – Ну че, разобрались вроде. Техника на ходу, электроника тестируется, боеприпас в наличии. Локаторы мы пока не включали, а то засветимся на всю Турцию. Ракеты рискну выпускать только в самом пожарном случае, мало ли на кого они там наводятся. А пушки – пжалста, хуч чичас. Какие будут распоряжения?

Тут у Пашкина вопросов не возникало, диспозицию отработали еще в Руслане .

– Готовить к запуску. По сигналу выдвигаемся вниз по склону. Позиции забейте в навигаторы, туда станем, развернемся к аулу и ждем распоряжений. Стрелять только по наземным целям.

– А если хозяева прилетят? Турков кладём?

– Их не должно быть. Но если объявятся, то огонь не открывать ни при каких обстоятельствах. Тогда бросаем технику и возвращаемся к самолетам.

– Понял, – хмуро ответил ПВО-шник. Судя по всему, очень ему хотелось пострелять по реальным воздушным целям. Ну ничего, майор, будет и на вашей улице праздник...

Расчеты тихо возились, готовя к работе трофейную технику. Пашкин снова залег на карнизе и, ожидая команды, наблюдал за аулом.

Минут через двадцать, раньше времени, которое было отведено для выхода на позиции, рация неожиданно ожила.

– Семь-пятнадцать, семь-шесть на связи! – прохрипел, пробиваясь через скремблеры, голос Колчина. – У нас тут резкое изменение обстановки. С ДРЛО HYPERLINK "http://samlib.ru/b/bojarinow_m/boyarinov-god-vorona-kniga-2.shtml"11 информация. Из Ирака от Тикрита четко в нашу сторону движется группа американских вертушек. Только что пересекли границу. Турки, судя по перехвату, ни сном ни духом.

– Состав группы? – всем нутром ощущая, как по телу горячими пульсирующими волнами разбегается адреналин, спросил Пашкин.

– Два Апача. Три Чинука. Вот, еще инфу подогнали. Похоже, что на борту морпехи. Группа в пятьдесят рыл, если базируемые в Тикрите, то с горной подготовкой. Стало быть, транспортники идут налегке, в каждом всего по пятнадцать-двадцать бойцов. У янковской спецуры – типовая схема рейдов...

– Принял! – коротко сказал Пашкин. – Похоже, что и ЦРУ узнало про сувенир. – Назвать бомбу бомбой у него, как у контрразведчика, язык не повернулся даже по каналу закрытой связи.

– То -то и оно, – хрипнул Колчин. – Так что, похоже, нам придется несколько изменить план. Вопрос тут один, знают пиндосы про Тунгуски ? Если знают, то с вас и начнут. Они на вертолетах, с парашютами прыгать не станут, попробуют сразу забить Хеллфайрами Ты там на месте, что предлагаешь, майор?

– Сколько времени на решение? – спросил Пашкин. Личное свое решение он принял с ходу и не задумываясь, а вот рисковать зенитчиками без согласия их командира не мог

Варфоломеев, как оказалось, уже был в курсе. Он не только получил информацию по своему спутниковому каналу, но и успел ввести в бортовые компьютеры все данные для сопровождения целей.

– А фули тут думать? – ответил он на вопрос майора. – Позиция толковая. Хохлы и выбирали, чтобы с юга прикрыться. Судя по карте, путь у янков один – по ущелью, с выходом на седловину. Даже если они о нас знают, то вряд ли ждут боевой готовности. И уж точно не в курсе, что мы получаем данные прямо с ДРЛО. Ракетами, уже сказал, бить не рискну – хрен их тех басурман знает, что они тут с ними колдовали. Будем артиллерией работать. Апачей снимем сразу над перевалом, они и навестись не успеют. А с десантными – тут уж сам решай. Без поддержки они – как фазаны в вольере. Так, разминка перед обедом.

Судя по всему, настроение у командира ПВО-шников, испорченное запретом стрелять по туркам, резко начало подниматься. Плох тот русский военный, что не хочет отстрелять БК по американцам!

Пашкин связался с Колчиным и доложил о решении.

– Вот и славно, – сказал Валентин. – Тогда встречайте гостей. За пару минут до того, как огонь откроете, мы начнем выдвигаться к базе. Одну десантную подпустите поближе. На выстрелы и звуки пропеллеров курды ломанутся занимать позиции, тут мы их возьмем за влажное вымя.

– А если амеры смогут высадиться?

– Засядут в лесу – попробуйте отогнать огнем. Не вникнут – дави по законам военного времени. У тебя аргументы по тридцать мымы. Пару очередей, и этих морпехов потом будут год собирать по веткам белки с бурундуками. СК!

– Ну что, работаем! – произнес Варфоломеев, растянув рот в улыбке. – Майор, ты сбоку постоишь или с нами?

– А поместимся?

– Куда мы нахрен денемся!

Пашкин, отдав последние распоряжения залегшим меж скал охранникам-наблюдателям, нацепил на ухо гарнитуру тактической связи, кое-как протиснулся сквозь тесный люк. Напрасно потратил несколько долгих секунд на поиск тумблера освещения. Не найдя, прошипел неразборчивое ругательство и прижал кнопку налобного фонаря, про наличие которого за всей беготней успел позабыть.

Пятно света было небольшим, у Тикки ХР2 люменов не так уж много. Больно врезавшись головой в невидимый выступ, майор застыл. С неожиданной тоской вспомнился парашют.

Сверху по башне протопал кто-то большой и грузный. В башню Тунгуски свалился Варфоломеев. Быстро оценив ситуацию, протиснулся на место командира, кивнув Пашкину. Следом за командиром влез второй зенитчик, тут же пробравшийся мимо замершего майора к пульту наводчика-оператора.

Ну, кто не рискует, у того на могиле почетный караул не стреляет!

В тесноте внутренностей кабины особо было не разглядеть, но кое-какие детали Пашкин, вытянув шею, увидел. О, табло зажглось! Дальше что?..

Оператор скинул крышку с надписью пуск , закрывающую очередную кнопку и отрапортовал:

– К бою готов!

– Отлично! Цели в ущелье! – с энтузиазмом азартного охотника отозвался сверху Варфломеев. – Апачи доходят до расчетной точки, за пять секунд до начала прямого контакта включаем локацию и ведем по ней, а не по ДРЛО. Поднимаются над седловиной – огонь по команде. У нас, пока они опомнятся, будет секунд пятнадцать.

На круглом дисплее вполне доходчиво отображалось все то, о чем говорил майор. Заглядывая через плечо оператора, Пашкин разглядел плотный строй из пяти движущихся желтых точек. На пути у точек мерцали две коротких зеленых линии – судя по всему, рубеж включения РЛС и точка начала боя.

Время, которое понадобилось точкам, чтобы добраться до первого рубежа, показалось Пашкину вечностью

Над головой загудели сервомоторы.

– Есть контакт, – так же азартно заорал Варфоломеев. – Захватили, ведем. Осталось четыре три две одна

Последнюю цифру отсчета заглушил страшный, разбивающий череп грохот. Пашкин, глотая воздух широко разинутым ртом, вывалился наружу.

Небо, до того угольно-черное с россыпью звезд, теперь озаряли вспышки. В воздухе стоял кислый пороховой запах. Бешено вращались локаторы обеих ЗПРК, а пушки поочередно плевались ярко-белыми осами. Осы небольшими роями уходили в сторону ложбины меж двух холмов, где, почти неразличимые на фоне темного неба, метались две хищные продолговатые тени.

Один из роев долетел и столкнулся с тенью, вслед за ним поспел и второй. Долина озарилась ярко-алой бесформенной вспышкой. На секунду стал виден силуэт подбитого вертолета – уже без хвоста и при очевидном некомплекте несущих лопастей. Бухнул взрыв, почти не слышный на фоне работающих зениток. Огненный клубок обрушился на холм, покатился по склону, разбрасывая пылающие ошметки.

– Есть один! – заорал в наушнике Варфломеев.

Сколько секунд прошло с момента начала боя, Пашкин не засек, да и не смог бы заметить. Подавляющий грохот и фейерверк событий полностью сбили ощущение реального времени.

Второму удалось, похоже, прорваться. То ли пилот там был поопытнее, то ли просто повезло, не важно. Апач , взревев турбиной, грамотно ушел к подошве холма и, стараясь держаться на фоне леса, начал боевой разворот. Крутнувшись чуть не на месте, он успел все же выпустить две ракеты, но наводить их на цель было некому. Злые белые пчелы, которыми плевались два ЗРПК, начали сходиться в одну точку, по вертолету хлестнул огненный бич. На малую долю секунды уперся в угловатый корпус

Тунгуска способна выдать в минуту до пяти тысяч выстрелов. Каждый весом четыреста граммов, несет грамм сорок пять взрывчатки. И это не считая собственной кинетической энергии. Теперь и Пашкин понял, что обозначает на ходу оброненное одним из зенитчиков: В капусту изрубим .

Боевая машина на глазах развалилась в воздухе, осыпавшись на лес дождем разновеликих осколков. Выпущенные Хеллфайры понеслись куда-то в сторону, отсвечивая огненными хвостами, и взорвались не меньше чем в километре от их позиции. В тех местах, куда падали сбитые вертолеты, загорелись деревья. И в этом сюрреалистическом освещении Пашкин увидел, как на седловину, словно в замедленном кино, наползает раздутая туша Чинука .

Тишина упала на голову так же неожиданно, как до того обрушился грохот выстрелов

– Слышь, майор! – рявкнул в наушнике ПВО-шник. – Два транспорта развернулись и в темпе вальса тикают назад в Ирак. Один тоже сейчас слиняет, но пока еще сможем его достать. Работаем, или пусть валит?

Решение не было не в компетенции Пашкина, и он переключился на Колчина. Судя по плотным очередям, доносившимся снизу, со стороны аула, работа там шла по плану.

– Семь-шесть, семь-пятнадцать на связи! – попытался вызвать командира Пашкин. Тишина.

– Семь-шесть...

– Семь-пятнадцать! – отозвался со второй попытки Валентин, – Рома, я тебя умоляю! Работу видел, молодцы. Комбат стопудов всех к мужику представит! HYPERLINK "http://samlib.ru/b/bojarinow_m/boyarinov-god-vorona-kniga-2.shtml"12

– Не про то! – начал злиться от неуместной трепливости Пашкин, – Грузовики уходят. Добиваем?

– Фи на вас три раза! Бей аккуратно, но сильно, шоб эти шлемазлы на лес попрыгали! Мы на них весь хипеш свалим!

– Принял... – буркнул Пашкин и переключился на Варфоломеева:

– Хвост им сруби!

– Эсть! – гавкнул динамик. И тут же обе Тунгуски рявкнули изо всех стволов. В этот раз близкую стрельбу уши майора перенесли не в пример спокойнее. Мелькнула мысль, что еще немного, и можно подаваться в фанаты Black Sabbath , в подражание кое-кому из Кремля...

Пашкин не сомневался, что придали им специалистов. Но только сейчас понял, что не просто спецов, а мастеров высшего класса. Вертушки уже были на грани видимости. Майор вообще видел лишь жирные черные точки на фоне сереющего неба. Не успело еще отзвучать эхо залпа, как одна из точек резко клюнула вниз и начала снижение, больше похожее на падение.

– Вторую отпускать? – с заметной грустью произнес чуть слышный голос Варфоломеева в наушнике, и Пашкин понял, что оглох не окончательно.

– Семь-шесть! – неожиданно вернулся Колчин.

– На связи!

– Оставляй Бадму старшим, а сам давай вниз, бикицер. Мужики и без тебя дело сделают, а ты будешь внизу нужнее.

– Вторую тоже сади! – напоследок злорадно скомандовал Варфломееву Пашкин.

Коротко бахнула одна из Тунгусок . По-снайперски точный выстрел разнес Чинуку задний винт. Заквохтав, словно курица, вертолет крутанулся на месте и тяжело осел куда-то за седловину. Если сидящие в нем морпехи и уцелели, в ближайшие полчаса они не представляли угрозы. Скорее всего, будут сидеть до утра в лесу, ожидая эвакуации, или же пешим ходом пойдут к границе. Ну а если такие крутые, что попробуют сунуться, на перевале их встретит отнюдь не дружественный огонь. Впрочем, это уже дело бурятского охотника Иванова. Пашкину предстояло заняться тем, ради чего, собственно, он и был взят в команду