Текст книги "Нежный гром"

Автор книги: Макс Лукадо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

тоже слишком близко подхожу к краю пропасти. Земля под ногами ходит ходуном, и в конце концов я падаю. И вот уже на

дне ямы в полном недоумении и оцепенении потираю ноющие от боли бока.

Однако Уайл Койот кое-чем отличается от меня. Он неуловим и непобедим. Ему не бывает больно. Падения его даже

не расстраивают. В следующей сцене он уже закладывает динамит или раскрашивает стену так, чтобы было похоже, будто в

ней проделан туннель. Из ямы он выбирается буквально за секунды и тут же возобновляет погоню.

Мы переживаем свои падения не так легко. Однако падаем очень похоже. Правда в отличие от героев мультфильма

потом какое-то время еще слоняемся по дну пропасти. Мы ошеломлены. Нам больно. И мы даже не знаем, есть ли какой-то

выход из этого ущелья.

Мало кто из нас бывал в яме глубже той, в которую угодил Петр. Всего-то за пару часов до того он довольно иронично

рассуждал о собственных перспективах и, казалось, был так далек от падения. «Симон же Петр, имея меч, извлек его, и

ударил первосвященнического раба, и отсек ему правое ухо. Имя рабу было Малх» (Иоан. 18:10). И вот он, довольный собой, размахивает мечом и занимает позицию рядом с Иисусом. «Посторонись, Иисус, я обо всем позабочусь!» Я чувствую, как

Петру хотелось драки. Я вижу, как он был ошарашен, когда Иисус велел ему убрать оружие. И вот следующая картина, которую он видит буквально через мгновение: Спаситель в окружении солдат спускается с холма к городу. А Петр остается

один. Наедине со своим решением. Пытается ли он догнать Иисуса? Прячется ли в ночи? Ни то ни другое.

Лука пишет, что Петр следовал за Иисусом и Его конвоем на расстоянии (см. Лук. 22:54). Не слишком близко, не

слишком далеко. Так, чтобы можно было видеть, но не так, чтобы самому быть увиденным вместе с Ним. Любовь не дала

Петру убежать. Страх не дал ему подойти. Ученики выбрали левую полосу дороги и убежали. Иисус выбрал правую и

повиновался. А Петр выбрал белую разделительную полосу. БОЛЬШАЯ ошибка.

Как бы было удобно прятаться вместе с остальными. Как бы было хорошо с Учителем во дворе первосвященника. Но

вместо этого Петр греет руки на костре дьявола. Какая-то девушка узнает его и интересуется: «А ты случайно не один из Его

учеников?»

«Я? Нет!» – отрицает он.

Почти сразу же ему снова задают этот вопрос. «Не ты ли был в числе последователей этого человека?» Во второй раз

он отрекается от Господа. Третий вопрос задает родственник Малха:

«Не тебя ли я видел с Ним в саду?» Теперь Петр негодует, что кто-то может даже допустить такую мысль (см. Мат.

26:74).

Каждое следующее отречение подталкивает Петра все ближе к краю пропасти. И вот почва уходит из-под ног, и он

летит вниз.

С тобой такое случалось? Ты чувствовал, как обличение лишает тебя привычной опоры? Обрыв осыпается, глаза

округляются от ужаса, и ты валишься в пропасть.

Вопрос в том, что ты делаешь дальше. Можно остаться лежать на дне. Многие так и поступают. Проживают остаток

жизни в безвестности. Никогда не возвращаются наверх. Объявляют об отставке. «Ну, знаете, с каждым бывает. Ну, поскользнулся, и что?» Другие отрицают очевидное. «Упал? Я? Вы шутите? Вы думаете, это у меня синяки? Раны от падения?

Да я в отличной форме! Отношения с Иисусом? Мы близки как никогда». Некоторые и вовсе извращают случившееся. «Я ни в

чем не виноват. Это их вина. Общество несет ответственность. Если б вы меня не спросили, я бы сам ни о чем не рассказал.

Только не надо показывать на меня пальцем».

Факт падения нельзя отрицать, отвергать или извращать. Ему нужно посмотреть в глаза. Лука добавляет к описанию

отречения Петра одну совершенно ужасающую подробность. Когда прокричал петух, «тогда Господь, обратившись, взглянул

на Петра» (Лук. 22:61).

Петух напомнил Петру о пророчестве Христа. Петр поднимает глаза, осматривает двор и встречается взглядом с

Иисусом. Учителю предъявляют какие-то обвинения, но Он даже не слышит их. Он слышит лишь, как Его предает друг.

Может, какую-нибудь другую измену Петр и смог бы скрыть. Но эту не сможет. Он знает это. «Нет твари, сокровенной

от Него, но все обнажено и открыто перед очами Его: Ему дадим отчет» (Евр. 4:13).

Для Бога нет секретов. Наше исповедание – это не рассказ о том, что мы натворили. Он и так знает. Исповедание – это

признание того, что наши действия были ошибочны. А что сделал Петр? Пусть Лука скажет: «Тогда Господь, обратившись, взглянул на Петра, и Петр вспомнил слово Господа, как Он сказал ему: прежде нежели пропоет петух, отречешься от Меня

трижды. И, выйдя вон, горько заплакал» (Лук. 22:60,61).

Слезы ведь тоже исповедание. Всхлипывания – признание вины. Петр вспомнил слова Иисуса и зарыдал.

Есть одна старая история о том, как император Фридрих Великий посещал тюрьму в Потсдаме. Он решил пообщаться

с заключенными, и те тут же принялись уверять монарха, что все как один невиновны. Жертвы, мол, системы. И только один

человек тихо сидел в углу.

Фридрих спросил его: «А ты кого винишь в своем нынешнем положении?»

«Ваше величество, – последовал ответ, – я сам виновен и заслужил это наказание».

Удивленный император тут же приказал начальнику тюрьмы: «Немедленно выведите отсюда этого преступника, пока

его присутствие не развратило всех этих невинных людей».

Правитель и нас может освободить, если мы признаем свою вину.

Мы оказываем сами себе медвежью услугу, оправдывая собственные поступки и извиняя свои грехи. Не так давно моя

дочь Андреа засадила занозу в палец. Я тут же потащил ее в ванную, вооружившись пинцетом, мазью и бинтом. Увиденное

ей не понравилось. «Папа, я согласна только на бинты».

Порой и мы себя ведем также. Приходим к Христу в грехах и хотим, чтобы Он лишь покрыл их. Пытаемся избежать

процедуры лечения. Хотим спрятать грех. И как вы думаете, Бог, даже по Своей великой милости, сможет исправить то, что

мы скрываем? «Если говорим, что не имеем греха, – обманываем самих себя, и истины нет в нас. Если исповедуем грехи

наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды» (1 Иоан. 1:8,9).

Обратиться к Богу не то же самое, что обратиться к Санта-Клаусу. Деточка устраивается поудобнее на коленях у

Санты, а тот, ласково потрепав ее за щечки, интересуется: «Ну, хорошо ли ты вела себя все это время, моя девочка?»

«Хорошо», – хихикает та. А потом объявляет, что ей хочется получить на Рождество и сползает вниз. Это игра. Детство.

Никто ведь всерьез не верит в Санту. Такое может пройти в магазине игрушек, но с Богом такое не проходит.

Так как же Бог может исцелить то, в чем мы не признаемся? Как Он может прикоснуться к тому, что мы скрываем? Как

Он может простить нас за то, за что мы не просим прощения?

Есть такое слово: вина.Не его ли мы все избегаем? Вина. Не его ли ненавидим? А в чем же вина виновата? Разве не для

того она придумана, чтоб мы умели отличать правильное от неправильного? Чтобы стремились быть лучше, чем есть сейчас?

Чтобы знали: есть страна с высшим законом, а сами мы происходим из страны с законами низкими? В этом и есть смысл

чувства вины: мы сожалеем, что обещали Богу одно, а сделали совсем другое.

Чувство вины – это нервное окончание нашего сердца. Оно заставляет нас отскочить назад, когда мы уже слишком

близко находимся к огню. «Ибо печаль ради Бога производит неизменное покаяние ко спасению» (2 Кор. 7:10).

Нет никакой трагедии в том, чтобы чувствовать вину. Трагедия в том, чтобы ее не чувствовать.

Петр поймал на себе взгляд Иисуса, и его сердце наполнилось сознанием вины. А если бы Петру не пришлось пережить

это чувство? Если бы он отрицал, отвергал, извращал свой грех?

Если бы так никогда и не поднялся со дна пропасти? Сколько бы проповедей не было проповедано? Сколько бы жизней

не изменилось? Сколько бы посланий к церквям так и не было написано?

Если бы Петр не пережил чувство вины, он бы никогда не провозгласил благодать Евангелия в день Пятидесятницы!

Если бы он не поднялся из того ущелья, он бы никогда не рассказал людям о Христе!

Сколько же нерассказанных свидетельств покоится в глубоких каньонах в наши дни? Сколько жизней чувство вины

сделало бесплодными? Сколько наших сестер и братьев лежат в тени высоких скал и не знают, как найти дорогу наверх?

Петр покажет вам дорогу.

Обрати внимание, в этой истории про Петра присутствует огонь. Первый огонь – костер отречения. Второй – огонь

откровения. Первый создан людьми. Второй – Христом. У первого Петр отрекся от Иисуса. У второго исповедал Его

Господом.

Что же помогло ему преодолеть это расстояние? Как Петр добрался от огня отречения до огня откровения? На этом

пути было два события. И оба очень важны. Если бы Петр начал лить слезы, но не обратил внимания на крест, он бы так и

остался в состоянии отчаяния. Если бы увидел крест, но подавил рыдания, пребывал бы в состоянии надменности. Но

пережив и то и другое, он познал искупление.

Смешай слезы грешника с кровью Спасителя и результатом будет радостный выход из ущелья вины.

28. Готовность пойти домой

Ты готов или нет?

В доме Отца Моего обителей много. А если бы не так, Я сказал бы вам: Я иду приготовить место вам.

Иоанна 14:2

Будь ты на британском побережье в 1845 году, ты мог бы увидеть, как 138 опытных моряков поднимаются на борт, чтобы отправиться в воды Арктики. С какой целью? Проложить морской путь вокруг арктических районов Канады в Тихий

океан.

Капитан Джон Франклин надеялся, что этот поход станет новой точкой отсчета в деле освоения Арктики. История

свидетельствует, что так оно и случилось. Только не из-за успеха экспедиции Франклина, а из-за ее провала. Корабли не

вернулись в Англию. Все члены экипажа погибли. А те, кто последовал вслед за ними в полярные льды, навсегда заучили

урок: к путешествиям нужно готовиться.

Франклин, видимо, думал иначе. Хотя поход планировался в течение двух лет, запас угля для парового двигателя был

заготовлен из расчета на двадцать два дня пути. Зато недостаток топлива компенсировался «развлекательной программой».

На каждом судне были «библиотека в тысячу двести томов, орган, посуда из китайского фарфора для офицеров, хрустальные бокалы и серебряные обеденные приборы».

Интересно, о чем они вообще думали, об экспедиции в Арктику или о круизе на Карибские острова? Судя по

обеспечению судна, готовились скорее к последнему. Не была даже предусмотрена специальная утепленная одежда для

моряков. Только лишь униформа Королевского флота Его величества. Все чинно и важно. Но глупо и опасно.

Серебряные вилки, ложки и ножи на кораблях экспедиции были исполнены столь же богато, как и столовые приборы в

Морском королевском клубе Лондона. Пользоваться ими было неудобно, зато дизайн был отменным. Годы спустя вся эта

роскошь будет найдена рядом с замерзшими обглоданными телами.

Случилось неизбежное. Неподготовленные к плаванию корабли заплыли в арктические воды. Мороз сковал палубу, мачты и всю экипировку судна. Корка льда покрыла рулевой механизм. Корабли очутились в снежной ловушке.

В легких мундирах, под тяжестью тюков с вещами, моряки отправились на поиски спасения. Эскимосы потом

рассказывали, что видели группу людей, тащивших волоком по льду деревянный корабль. В течение следующих двадцати

лет остатки экспедиции находили в самых разных местах канадской Арктики. Судно, или то, что от него осталось, было также

обнаружено. В нем были найдены тридцать пять тел погибших. Местные жители еще раньше наткнулись на пещеру, вырубленную во льду. В ней были найдены еще тридцать трупов.

Сам Франклин умер на борту судна. Позже исследователи обнаружили там остатки доски для игры в нарды, которую

леди Джейн Франклин подарила мужу при расставании.

За несколько километров от корабля был найден окоченевший труп офицера. На нем были «брюки и китель из хлопка

ручной выделки, с шелковыми вставками по швам. Рукава были разорваны, однако на каждом красовались пять

позолоченных пуговиц. Сверху на мертвеце была надета синяя шинель с черным шелковым шарфом».

Странно, что человек отправляется в такое путешествие, будучи подготовленным скорее к великосветской чайной

церемонии, нежели к блужданию по арктическим льдам.

Еще более странно, что и мы с вами до сих пор совершаем нечто подобное. Разве судьба экспедиции Франклина не

достаточно сильное предупреждение? Мы часто ведем себя так, будто христианская жизнь подобна увеселительной

прогулке. У нас мало топлива, но много развлечений. Мы более озабочены своим щегольским видом, нежели подготовкой к

грядущим испытаниям. Мы больше внимания уделяем столовым приборам, нежели средствам спасения. Мы не так уж

сильно увлекаемся проработкой маршрута, зато хотим быть уверены, что на борту достаточно серебра.

Поэтому когда наступают морозы, мы скользим по льду в ботинках на тонкой подошве, с серебряными ложками в

руках и с подарочными нардами под мышкой. И вот, остаток дней мы проводим в таком состоянии, шагая навстречу

ледяному ветру. Да еще и виним Бога за то, что Он позволил нам вляпаться в эту историю.

Но Бог поругаем не бывает. Если мы отправились в плавание неготовыми к нему, так это не по вине Бога, а несмотря

на Божье предостережение. Он дал нам подробные инструкции. Начертил карту – Свое Слово. И обеспечил компасом – Духом

Святым. Объяснил дорогу и рассказал, как искать ориентиры. Даже сказал, что взять с собой в путь: любовь, радость, мир, терпение, милосердие, доброту, веру, кротость, воздержание (см. Гал. 5:22,23).

А самое замечательное, что Он пошел впереди нас и вместе с нами. Он и первопроходец, и попутчик. А когда мы

устаем, нам всего-то надо прислушаться к Его голосу. У Него даже есть специальные обетования, чтобы удержать на пути.

Вот одно из самых сильных:

«В доме Отца Моего обителей много».

Какая нежная фраза. В доме мы находим отдых, безопасность, тепло, еду, постель, место. Но это не просто какой-то

дом. Это дом нашего Отца.

Все мы знаем, что такое чужой дом. Может, вам случалось жить в общежитии или армейской казарме. Спать в

дешевых отелях или молодежных лагерях. Там есть кровати. Есть столы. Можно найти еду и тепло. Но это уж точно не «дом

Отца».

Дом Отца там, где Сам Отец.

Ты помнишь голос своего папы? Как он приходит с работы и кричит тебе что-то прямо с порога? А ты в это время

сидишь где-то у себя в комнате. Некоторые из вас помнят. Для многих эти воспоминания приятные.

У других таких воспоминаний нет. Однако они могут появиться. «Ибо отец мой и мать моя оставили меня, но Господь

примет меня» (Пс. 26:10).

Отец готовит тебе место. Там много комнат. Там просторно. И отдельные хоромы для тебя. Добро пожаловать!

На земле тебе не всегда бывают рады. Нам порой кажется, что нам вообще здесь нет места. Люди знают, как дать нам

почувствовать себя нежеланными. Жизненные трагедии формируют в нас комплекс незваного гостя. Чужака.

Контрабандиста.

Так и есть. Это ведь не наш дом. Поэтому какая же это трагедия, что нас здесь не ждали. Наоборот, это нормально.

Мы же не у себя. И язык, на котором приходится изъясняться, нам не родной. И тело, в которое мы облечены, не наше. И

мир, в котором мы живем, чужой.

Наше время еще не наступило.

Когда же наступит, наш старший Брат придет за нами и заберет нас домой. «А если бы не так, Я сказал бы вам: Я иду

приготовить место вам. И когда пойду и приготовлю вам место, приду опять и возьму вас к Себе, чтобы и вы были, где Я»

(Иоан. 14:2,3).

Первое предложение довольно любопытно. «А если бы не так, Я сказал бы вам...» Зачем здесь эта фраза? Он что, увидел сомнение в сердце учеников? Прочитал немой вопрос на их лицах? Я не знаю, что Иисус увидел в них, но знаю, что Он

видит в нас.

То же, что же видит бортпроводница, проводя с пассажирами предполетный инструктаж безопасности.

То же, что видят врачи, требуя от своих пациентов, чтобы те бросили курить.

То же, что видит проповедник, сообщая прихожанам церкви, что каждый из них однажды умрет, а кто-то, может быть, даже сегодня.

«Да-да, конечно. Хотя, скорее всего, этого все-таки не случится».

Мы не произносим этих слов. Мы думаем их про себя. «Конечно, самолет может упасть, но вряд ли именно этот. Я

лучше почитаю журнал. Конечно, люди умирают от рака, но вдруг я не умру? Поэтому еще несколько затяжек... Конечно, умереть можно в любой момент, но уж не сегодня...»

Уильям Нельсон был бригадным генералом в годы Гражданской войны за независимость США. И хотя каждый день он

смотрел смерти в лицо, к своей он совсем не приготовился. Никому не известно, о чем он думал, мчась с одной битвы в

другую. Может, был слишком занят своей жизнью, чтобы готовиться к смерти.

Но однажды все изменилось. Он и его офицеры выпивали в каком-то заведении. Между присутствовавшими началась

ссора, и в ходе выяснения отношений генерал получил пулю в грудь. Понимая, что умирает, он просил лишь об одном:

«Пошлите за священником».

Что произошло? К чему такая спешка? Он что, узнал вдруг о Боге что-то, чего никогда раньше не слышал? Нет. Он узнал

нечто новое о самом себе: смерть была совсем рядом. И вдруг только одно стало для него иметь значение.

Почему до сих пор это было не важно? Разве он не мог воззвать к Богу неделей раньше или хотя бы утром того же

дня? Конечно, мог. А почему не сделал? Почему спасение вдруг стало таким важным после выстрела, но было как будто

«факультативным» до того? Почему он откладывал решение принять Христа до смертного одра?

Понял видно, что пришло время.

Опасное промедление. «Научи нас так счислять дни наши, – молился Моисей, – чтобы нам приобрести сердце

мудрое» (Пс. 89:12).

Какой страх наполняет человека, когда конец близок, а Он к нему не готов!

Какой страх, должно быть, наполнил моряков экспедиции Франклина, когда они поняли, что заперты в ледовом плену.

Какой ужас: искать пищу, а находить серебро! Рыться в вещах, надеясь обнаружить теплое пальто, и наткнуться на парадную

униформу. Нуждаться в топорах и лопатах, а получить любовные романы и нарды.

Как думаешь, променяли бы они все это даже на робкую надежду вернуться домой?

Кстати, какими приготовлениями к экспедиции занят ты? Собираешь серебро и игрушки? Не будь глупцом. Может, они

что-то и значат здесь, но когда ты доберешься до дома Отца, они превратятся в прах. Зачем тебе весь этот хлам, если Отец

знает тебя лично?

Не важно, что ты имеешь. Важно, кого знаешь. Готовься. Ты ведь не хочешь остаться на морозе.

29. Люди подземелья

Готов ли ты делиться светом?

Пришел к своим, и свои Его не приняли.

Иоанна 1:11

Давным-давно (впрочем, может, и не так давно) в холодной мрачной пещере жило-было одно племя.

Его члены, плача от холода, старались прижаться друг к другу как можно ближе. Стоны их были громкими и

протяжными. Это было их единственным занятием. Больше они ничего не умели. Пещерные вопли дикарей звучали

чрезвычайно печально, однако сами они об этом даже не догадывались. Они ведь никогда не знали, что такое радость.

И вот однажды подземные жители услышали голос, который совсем не был похож на те звуки, что они производили

сами. «Я услышал ваши стоны, – сказал он, – ощутил холод, увидел тьму. Я пришел на помощь».

Пещерное племя замолкло. Такого голоса они никогда не слышали. Обещания надежды были чужды их ушам. «А

откуда мы знаем, что ты действительно хочешь нам помочь?»

«Доверьтесь мне. У меня есть все, что вам нужно».

Жители подземелья старались рассмотреть сквозь тьму фигуру незнакомца. Он что-то складывал стопками, потом

останавливался и опять начинал складывать.

«Что ты делаешь?» – закричал один, явно нервничая.

Незнакомец не ответил.

«Чем ты занят?» – крикнул другой еще громче.

Ответа не было.

«Да скажи же нам!» – заорал третий.

Пришелец поднялся и обратился в том направлении, откуда доносились голоса: «У меня есть все, что вам нужно». С

этими словами он повернулся к поленице, которую все это время складывал, и поджег ее. Дрова занялись, дерево вспыхнуло

и свет наполнил пещеру.

Дикари отпрянули в страхе. «Потуши! – закричали они. – Нам же больно смотреть!»

«Со светом всегда так: сначала – боль, а потом – помощь, – ответил чужак. – Подходите ближе. Боль скоро

пройдет».

«Только не я», – произнес чей-то голос.

«И не я», – согласился с ним другой.

«Только полный идиот может пялиться на такой свет!»

Незнакомец встал у самого огня. «Вам что нравится тьма? Вам нравится холод? Не слушайте свои страхи! Сделайте шаг

вперед!»

Долго никто ничего не отвечал. Люди сбивались в кучки, пряча от света глаза. А поджигатель все стоял у костра.

«Здесь тепло», – подзывал он остальных.

«Он прав, – вдруг раздался чей-то голос из задних рядов. – Там теплее. – Незнакомец обернулся и увидел фигуру, маленькими шажками приближавшуюся к огню. – Я уже могу открыть свои глаза, – сказала тень. – Уже могу видеть».

«Давай еще ближе», – приглашал костровой.

Женщина подошла. Встала в круг света. «Ой, здесь так тепло!» Протянула руки и свободно вздохнула. Холод отступал.

«Идите все! Попробуйте, как тепло!» – позвала она остальных.

«Тише, женщина! – зашипел один из подземных жителей. – Ты хочешь толкнуть нас на это безрассудство?! Оставь

нас. Убирайся вместе со своим костром».

Она повернулась к незнакомцу. «Почему они не идут?»

«Они выбрали холод. Они с ним знакомы. Уж лучше холод, чем перемены».

«И жизнь во тьме?»

«И жизнь во тьме».

Согревшаяся женщина замерла в размышлении. Смотрела то на пришельца, то на окружавшую их тьму.

«Ты хочешь уйти от огня?» – спросил он ее.

Чуть помедлив, она ответила: «Я не могу. Не в состоянии больше терпеть холод. – И почти сразу продолжила: – Но

мне мучительна мысль о том, что мой народ останется во тьме».

«Не стоит мучиться, – ответил чужак. Он протянул руку к огню и вытащил оттуда пылающий факел. – Ты понесешь

свет своему народу. Расскажи им, что он согревает. Расскажи им, что он для всех, кому нужен».

Женщина взяла огонь и шагнула во тьму.

30. Если бы ты знал

Ибо только Я знаю намерения, какие имею о говорит Господь, намерения во благо, а не на чтобы дать вам будущность и надежду.

Иеремии 29:11

Я хотел сделать как лучше, но получилось ужасно... И все из-за колибри.

Дюжины этих крошек кружат у нашего дома. У нас сердечные взаимоотношения. Мы обеспечиваем им сладкий

нектар, а они нам – развлечение.

Вчера одна из них попала в беду. Залетела в гараж и потеряла ориентиры. Хотя дверь была открыта, птичка ее не

заметила. Вместо этого она со всей силы билась головой о закрытое окно. Она была полна решимости вырваться наружу, однако совсем не собиралась бить стекла.

Вскоре вся наша семья собралась в гараже, сопереживая колибри. «Помоги же ей, папа!» – кричал за моей спиной

хор детских голосов.

Я попытался. Поднял окно в надежде, что она вылетит. А она не вылетела. Уселась на раму, пока я ее поднимал. Я

легонько подтолкнул ее веником, думая, что она выпорхнет в раскрытое ниже пространство. Но она не выпорхнула. Я

толкнул посильнее. Даже не пошевелилась. Наконец, после нескольких довольно грубых тычков она сдвинулась с места... Но

не в том направлении. Вместо того чтобы лететь вперед, птица забилась между двумя оконными стеклами. И оказалась в

ловушке.

Какое жалкое зрелище. Маленькая колибри бьется между стеклами. Выбора не было. Я просунул пальцы в отверстие, схватил ее за перья и вытащил наружу. Уж конечно, она не поблагодарила меня за усилия, но по крайне мере оказалась на

свободе. А вернувшись в гнездо, наверняка рассказала своим домашним удивительную историю.

«Ох, Марта, ну и денек был у меня сегодня! Застряла в какой-то огромной комнате с ложным выходом. Выглядит как

дыра, а на самом деле – нет. Сначала они пытались раздавить меня движущимся краем этой «дыры>>. Но остановились в

самый последний момент. Потом кто-то огромный и страшный гонялся за мной с палкой. И вот, когда он уже почти заколол

меня ею, я умудрилась ускользнуть. Его-то я обманула, но и сама угодила в ловушку. В какую-то узкую комнатенку с

прозрачными стенами. Какое жестокое изобретение! Можно видеть, как все они тычут в тебя пальцем. А сами такие

голодные! Потом тот, который самый страшный, снова принялся за меня. На этот раз схватил меня пальцами. Подбирался к

шее. Но я его перехитрила. Уже когда этот тип меня вытащил, я вырвалась, включила реактивную скорость и смылась».

Что-то в этом роде. Птичка думала, что я злодей. Если бы она только знала, что я пытался ей помочь. Если бы

понимала, что я на ее стороне. Если бы догадалась, что и рама поднялась и палка появилась для ее же защиты.

Если бы...

Ну, может, я немного перестарался с этой историей про колибри, однако в главном я все-таки прав. Ежедневно мы

неверно истолковываем простертую к нам Божью помощь. Жалуемся на закрытые окна, не видя широко распахнутых

дверей. Паникуем, очутившись на поднимающейся раме, и даже не подозреваем о существовании выхода прямо под ней.

Увертываемся от палки, показывающей путь к свободе. Избегаем пальцев, вытаскивающих из ловушки.

«Если бы ты только знала...» – твердил я птичке.

«Если бы ты только знал...» – твердит нам Бог.

Никаких нотаций. Никаких скучных речей. Никаких проповедей на тему, что Он готов сделать ради нас. Никаких

напоминаний о бесславном прошлом. Ничего подобного. Просто призыв. Призыв к доверию. «Если бы ты только знал...»

«Если бы ты знал, что Я пришел помогать, а не выносить приговоры. Если бы знал, что завтра будет лучше, чем сегодня.

Если бы знал, какой Я приготовил подарок – вечную жизнь! Если бы ты знал: Я просто хочу, чтобы ты спокойно добрался

домой».

Если б ты только знал.

С какой тоской, с каким желанием быть услышанным произносит Бог эти слова. Как здорово, что Он все еще хочет

достучаться до нас. Как опасно, что мы медлим с ответом. Если бы мы умели доверять. Если бы поверили, что Бог с нами

заодно. Что Он хочет для нас лучшего. Что имеет в виду именно то, что говорит. «Ибо толькоЯ знаю намерения, какие имею

о вас, говорит Господь, намерения во благо, а не на зло, чтобы дать вам будущность и надежду» (Иер. 29:11).

Если бы мы научились доверять Ему.

Но как это трудно. Мы дрожим, как та птичка на оконной раме, уклоняемся от руки, желающей нам помочь. Забываем, что Он пилот, а мы пассажиры.

Бросаемся ложными обвинениями. Простодушно отталкиваем Его.

Если б мы только знали...

Когда Он мыл ноги ученикам, Он мыл ноги нам. Успокоив их шторм, Он успокоил наш. Простив Петра, простил всех

виновных. Если б мы знали...

Он до сих пор прокладывает Свой путь через наш шторм. Превращает наши могилы в торжество Своей жизни.

Наполняет наши души Своей страстью.

Он не изменился.

Все так же наклоняет ветку, чтобы мы сорвали плод. Собирает овец, чтобы уберечь их от зла. Слышит молитвы

кающихся преступников, чтобы взять с Собой домой.

Его гром все так же нежен.

Его нежность все так же громоподобна.

Если бы ты знал «дар Божий и Кто говорит тебе» (Иоан. 4:10).

Дар и Даятель. Если ты знаешь их, ты знаешь все, что нужно.

Обсуждение прочитанных глав

Подготовил Стив Холлидэй

Его голос, наш выбор

Раскаты грома

1. «Как далеко Бог может зайти, чтобы обратить на Себя твое внимание? Если Господь стоит перед выбором

между твоей вечной безопасностью и земным комфортом, что Он выберет? Как ты думаешь?»

А. Ответь на оба эти вопроса Макса.

Б. Видел ли ты сам, как Бог вмешивается в жизнь людей, чтобы обратить на Себя их внимание?

2. «Вместо всех этих причудливых странных примеров нашему вниманию предложена очень простая библейская

история. Бог сотворил человека. Человек отверг Бога. Бог решил просто так не сдаваться и завоевать человека

обратно*.

А. Что Макс называет «причудливыми и странными примерами»?

Б. Приведи несколько примеров из Библии, упомянутых Максом в подтверждение своей мысли.

3. «Бог настолько же креативен, насколько неотступен. Та же рука, что обеспечивала манну Израилю, послала на

смерть Озу. Тот же Бог, что избавлял сыновей Израиля, отправил их в вавилонское рабство. Он – и добрый, и суровый.

Мягкий и строгий».

А. Каким образом Бог может быть суровым и добрым одновременно?

Б. Каким образом проявил Свою «креативность» в твоей жизни? Как при этом проявлялась Его нежность и Его

строгость?

4. «Бог будет шептать. Бог будет кричать. Он будет нежно прикасаться к тебе и увлекать за Собой. Он заберет

наши бремена, а если нужно – и наши благословения. Если между нами и Им тысяча шагов, Он пройдет их все, кроме

одного. Последний оставит для нас. Даст нам выбор».

А. Что ты чувствуешь при мысли, что Бог готов решиться на любые крайности, чтобы вернуть нас Себе? Объясни.

Б. О каком выборе говорит Макс? Какой выбор ты уже сделал? Объясни.

Вспышки света

1. Прочитай Псалом 80:7-12.

А. Каким образом этот текст демонстрирует нам и доброту, и суровость Бога? О каких событиях идет речь в этом

псалме?

Б. Каково самое главное Божье стремление в отношении нас? (Особенно обрати внимание на стихи 11,14,15,17.)

2. Прочитай Послание к Римлянам, 11:22.

А. Какие черты характера Бога Павел противопоставляет в этом тексте?

Б. Какой пример апостол использует в качестве иллюстрации своих мыслей?

3. Прочитай Евангелие от Иоанна, 5:6,9:35, 11:25,26.

А. Что делает Иисус в каждом из этих стихов? Почему Он это делает?

Б. Какой выбор попросил бы Иисус сделать тебя, если бы говорил с тобой сегодня с глазу на глаз?

Глава 1.

Автор жизни

Раскаты грома

1. «Начало истории придумывает Автор, ну а закончить книгу герои должны сами».

А. Что Макс имеет в виду под этим утверждением?

Б. Какой «конец» ты пишешь для книги, главным героем которой являешься сам?

2. «Любовь ведь только тогда любовь, когда она по собственному желанию».

А. Согласен ли ты с этим утверждением? Почему?

Б. Любовь – это просто наш выбор или нечто большее? Объясни.

3. «Эммануил встанет на перекрестке жизни и смерти и примет Свое решение».

А. Какое решение предстояло принять Эммануилу? Как оно может повлиять лично на тебя?

Б. Как Эммануил смог сделать тот выбор, что Он сделал? Что дало Ему на это сил?

Вспышки молнии

1. Прочитай Второзаконие, 30:15-20.

А. Перед каким выбором оказался народ Израиля? Каким образом их ситуация похожа на нашу? Есть ли разница?

Б. Какой выбор был в итоге сделан народом? Каковы были результаты? Может ли эта история служить примером для

нас? Объясни.

2. Прочитай Первое послание Иоанна, 4:7-21.

А. Что ты узнаешь из этого отрывка о любви? Любовь выбирают? Как ты объяснишь это?

Б. Каков самый главный образец любви, приведенный в этом тексте? (ст. 10). Почему эту любовь можно назвать

«любовью по выбору»? Объясни.

3. Прочитай Евангелие от Матфея, 4:1-11 и Евангелие от Луки, 22:39-44.

А. Какой выбор предстоит сделать Эммануилу в отрывке из Евангелия от Матфея? Как Он делает этот выбор?