Текст книги "Перед рассветом (ЛП)"

Автор книги: Макс Аллан Коллинз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

Посмотрев вниз на лежащего охранника с уважением, Сет сказал:

– Хорошая работа. Мы закончили?

Охранник оглядывался, его глаза быстро мигали, пока он пытался очистить мысли и понять, что произошло.

– У тебя есть наручники? – дружелюбно спросил Сет. – Я прикую тебя и смотаюсь отсюда.

Охранник тряхнул головой, но Сет не мог сказать, было ли это отрицанием или попыткой собраться с мыслями. Затем он бросился на Сета, и X5 нанес сильный удар справа вниз, попав мужчине по подбородку и сломав ему челюсть. Парень упал на пол бесчувственной кучей.

– Это почти то же самое, что и приковать его, – пробормотал Сет.

Теперь когда у него была такая роскошь, как время, Сет изучил картины. В его жизни не было Муди, и Мантикора не уделяла достаточно внимания художественному образованию, поэтому X5 взял полдюжины картин, приглянувшихся его глазу. Он использовал складной нож, чтобы отделить полотна от тяжелых рам, а затем свернул их вместе как ковер и вызвал лифт вниз.

В комнате для ланчей охранники все еще были в отключке – один или два из них могли быть в коме или даже мертвы – но Сета это не беспокоило. Чувствуя себя возбужденным – это было забавно! – парень выскользнул через окно в ночь.

КВАРТИРА ЛОГАНА КЕЙЛА

СИЭТЛ, ВАШИНГТОН, 2019 ГОД

Логан Кейл вставил диск, полученный от Сета, в компьютер, в то время, как X5 посвещал своего благотворителя в подробности своих ночных приключений.

– Что ты сделал? – спросил Логан.

Сет усмехнулся, гордый собой. Таким счастливым Логан его еще не видел.

– Я сделал так, чтобы это выглядело как ограбление, – сказал X5. – Немного удачи, и Стерлинг даже не заметит дыры в системе безопасности компьютера.

Логан знал, что это было умно. В последний раз, когда он давал задание Сету, случилось убийство… Это было просто большим ограблением со взломом и оскорблением действием. Возможно охране стоило делать свое дело, а не зевать.

Встряхнув головой, Логан спросил:

– Что ты взял?

– Шесть картин.

– Где они, Сет?

– В пути… Знаешь хорошего скупщика?

Логан посмотрел на Сета так, будто у того из ушей росли гардении.

– Ты ведь шутишь, правда? Эти картины должны стать уликами в деле против с Стерлинга, возможно удастся привлечь Русского.

Сет в удивлении пожал плечами:

– Существует множество каналов, по которым они могли прийти. В любом случае, я думал, что они могут пополнить мой карман.

Пополнить карман, подумал Логан. Миллионы…

– Принеси их – сказал Логан.

– Эй, они мои! Я сделал чертову работу для тебя бесплатно, как ты это называешь, ради интереса!

– Сет, – прознес Логан, – есть вещи, которые важнее денег.

– Легко тебе говорить, Дональд Трамп!

– Стерлинг может привести нас к Мантикоре.

Сет сделал долгий глубокий вздох.

– Окей… Я дам тебе взглянуть на них… но это все.

Когда парень ушел, Логан попытался открыть диск. Это должно было занять много времени и концентрации, что было невозможно получить, пока X5 крутится под ногами. Он отложил это, чтобы заняться позже.

Сет вернулся со свернутыми картинами, расправил их и разложил их на диване и на полу.

Зоркий не мог поверить своим глазам.

Он знал, что у Стерлинга огромная коллекции, но и подумать не мог, что она может быть выставлена в офисном здании… Н.С. Вайет, Чарльз Рассел, Норман Рокуэлл, Фредерик Ремингтон, Джексон Поллок и Джон Сингер Сарджент… Он был поражен, ошеломлен.

– Оставь их, – сказал Логан, – я позову искусствоведа.

Сет повернул голову:

– Ты ведь шутишь, да? Ты ведь не можешь всерьез подумать, что я оставлю их у тебя, да?

– Тебе нужно проверить их подлинность, Сет.

– Я выгляжу тупым?

– Это вопрос с подвохом? Это поможет тебе продать их, если ты будешь знать, что они из себя представляют.

Сет мгновение обдумывал эти слова, затем кивнул:

– Когда найдешь искусствовела, звони мне на пейджер… и я привезу картины назад.

– Хорошо, – вздохнул Логан, руками поглаживая воздух. – Хорошо.

Скручивая картины, как постеры из общежития, Сет сказал:

– Сделай это завтра ночью, иначе я попытаю счастья со скупщиком.

– Что если я не смогу никого найти к этому времени?

– О, я верю в тебя, Логан, – произнес Сет, пряча шедевры в рукаве. На лице Джеймса Дина появилась полная ужасного ребячества усмешка. – Точно так же, как ты веришь в меня, верно?

Сет скрылся.

Глава 10. МЕСТО ПРЕСТУПЛЕНИЯ

ПОМЕСТЬЕ СТЕРЛИНГА

СИЭТЛ, ВАШИНГТОН, 2019 ГОД

Обратившись за помощью к Кендре и ее гардеробу, Макс принарядилась в одно из тех облегающих сексуальных платьев, которые она до сих пор избегала. По крайней мере оно не было вычурным или вульгарным – простое черное платье без бретелек с поясом из фальшивых бриллиантов, открывавшее большую часть ее гладких мускулистых ног, зону декольте и бронзовые плечи. Сидя на стуле напротив туалетного зеркала своей соседки, Макс накладывала макияж, это могло конкурировать с любой пыткой, которую когда-либо придумывала Мантикора.

– Отлично выглядишь, – сказала Кендра с ободряющей, почти завистливой, усмешкой. – Сексуальная и красивая.

Чудачка Синди, которая пришла, чтобы помочь с перевоплощением, округлила большие карие глаза и, кивнув головой, произнесла:

– Ты выглядишь настолько хорошо, подружка, что Чудачка Синди хочет переманить тебя в свою команду.

Это было чересчур, и Макс засмеялась, а к ней присоединились и две другие девушки.

Затем, изучая свое отражение в зеркале, Макс встала и повернулась.

– Черт, вы обе хорошо поработали – вам нужно поставить такие перевоплощения на поток… Я не могу разглядеть девчонку-сорванца, как бы пристально не вглядывалась.

– О, она здесь, – ответила Чудачка Синди. – Она появится, как только кто-нибудь попробует ей угрожать.

– Но эти туфли… – Макс покачивалась, пытаясь удержать равновесие. – В них теснее, чем в заду у Нормала.

Ч.С. рассмеялась, а Кендра пожала плечами.

– Это лучшее, что я могла предложить. Не моя вина, что мои ноги немного меньше твоих… Син, может предложишь что-нибудь из своего гардероба?

– Дьявол, – сказала Чудачка Синди, – мой размер больше чем у вас обеих… Но не надо вводить себя в заблуждение: Чудачка Синди очень ранимая!

Все засмеялись.

– Все в порядке, – немного покривила душой Макс. А что бы она делала, если бы у нее забрали пару любимых кроссовок?

Положив руки на бедра, Чудачка Синди спросила:

– В чем твой секрет, подружка? Каким образом ты собираешься пригласить себя на дележ добычи Толстого Зеленого Папочки?

Усмехнувшись, почти смущенная Макс ответила:

– Это не дележ добычи… просто коктейльная вечеринка.

Чудачка Синди приподняла бровь:

– Там будут богачи?

Макс почувствовала, как уверенность ускользает от нее.

– Ну да, я полагаю.

Чудачка Синди приподняла другую бровь.

– А там будут юные дорогие кошечки, которые только и умеют, что тусоваться?

Макс улыбнулась и вздохнула:

– Ты знаешь, что будут.

Чудачки Синди повернулась к Кендре, и они одновременно, тряхнув бедрами, произнесли:

– Дележ добычи!

– Стоит мне сомневаться насчет старших? – невинно спросила Макс.

Это вызвало ожидаемое притворное негодование, и после последних нескольких смешков Кендра направилась к своему прикроватному столику, открыла ящик, что-то из него достала и вернулась, протягивая это Макс: двухдюймовый квадратный конверт из фольги.

– Когда вы говорили об аксесскарах, – теперь была очередь Макс выгибать бровь, – вы не шутили.

Чудачка Синди издала восхищенный вопль:

– У-йа! – прокричала она, и они с Кендрой ударили по рукам. – Сестренка, ты выглядишь, что надо! Тебе понравится.

Макс была удивлена и тронута:

– Сомневаюсь, что мне это нужно, – сказала она, – но раз уж вы так преобразили меня, я останусь в таком виде – никогда не знаешь, что может случиться.

Они снова рассмеялись. На самом деле, кошачье ДНК недавно снова подняло свою пушистую головку в Макс, так что ей снова приходилось вести борьбу с гормонами. Одним из самых оскорбительных аспектов ее пробирочного происхождения как для человека были эти периоды кошачьей горячки. Но она научилась с ними справляться.

Ранее Кендра и Чудачка Синди подвели Макс брови, научили ее пользоваться подводкой, тушью, тенями, румянами и помадой… тому, что пропустили военные приемы Мантикоры и преступные законы Муди…

Через пятнадцать минут ее терпение лопнуло, и Макс спросила:

– Неужели это превращение в порнозвезду обязательно?

Кендра обиженно посмотрела на нее:

– Ты ведь хочешь произвести хорошее впечатление, не правда ли?

Макс ухмыльнулась:

– На штаны парней?

– Подружка, – сказала Ч.С. – ты должна довериться тем, у кого больше опыта в подобных делах. Чудачка Синди и сестра Кендра знают все тонкости убийственного гардероба.

Последняя фраза попала в точку, но конечно же Макс скрыла истинную цель своего посещения вечеринки. Все, что она сказала подругам это то, что она идет на коктейльную вечеринку – что было правдой. И что очень богатый мужчина пригласил ее – это было ложью.

Ч.С. подняла палец:

– На тебя сегодя клюнет большая рыбка, подружка. Просто не забывай, что это твои девочки помогли с наживкой.

Любуясь своим отражением в зеркале и поправляя прическу, удивленная тем, что ей нравится выглядеть красивой, Макс произнесла:

– Но я обеспечила приманку.

Чудачка Синди так же задумчиво пробормотала:

– Бесспорно, девочка… бесспорно.

Кендра положила руки на голову Макс:

– Сиди смирно или мы никогда не превратим эту тыкву в Золушку.

Чудачка Синди, казалось, задумалась над этим замечанием – что-то было не так.

После этого Макс в течение сорока пяти минут выдерживала это испытание, скорее удивленная тем, как сложно нанести косметику, чтобы казалось что ее нет вообще. И после того, как она надела маленькое черное платье, наконец, – после последнего поворота перед зеркалом, наслаждаясь блеском своих кудрей, и тем, как платье облегало ее тело, – она была готова… работать.

После ее последнего визита в поместье Стерлинга – в образе полуночного грабителя – Макс решила избрать другую стратегию, чтобы проникнуть в дом и получить информацию от хозяина замка. Тем временем, она узнала много нового о Джареде Стерлинге.

С одной стороны Стерлинг не был добропорядочным, образцовым гражданином, каким пытались представить его официальные СМИ. Как бы сильно он не старался показать, что он является постимпульсным примером честного миллионера, он не был филантропом и покровителем искусства.

Инача небольшое вторжение Макс в его дом наделало бы много шума в новостях. Ее авантюра заполнила бы SNN и первые полосы газет и сети, а также любое свободное место в так называемом свободном мире.

Но нигде не было ни одного упоминания об этом.

В полицейских сводках не было даже стандартного сообщения вроде «Офицеры отреагировали на сигнализацию по адресу…» Не имеет значения, на сколько частной персоной может быть Стерлинг, взлом должен был наделать шума – как это сделала сигнализация. Полиция без сомнений среагировала и была отправлена большим человеком восвояси, либо же расследование взлома держалось в секрете от СМИ.

Почему?

Потому что Джереда Стерлинга нельзя отнести к хорошим людям.

Макс не смогла бы точно сказать почему, но Стерлинг не был чист – что явно доказывало наличие у него Сердца Океана.

И если это Стерлинг устроил истребление Китайского Клана, гонясь за камнем, она убьет его.

Но сперва она должна быть убеждена в его виновности. Если же он был не более чем коллекционером, который купил горячую добычу у дилера, это значит, что он может быть просто ниточкой к настоящему злодею. И, учитывая участие Мантикоры в резне в Китайском Театре, этим злодеем мог оказаться полдовник Дональд Лайдекер собственной персоной.

Из более приземленных… но полезных… источников Макс также узнала, что коллекционер был одинок. Он коллекционировал красивых женщин так же, как картины, и устраивал вечеринку, чтобы продемонстрировать нового Гранта Вуда у себя дома… этим вечером.

Мантикора научила Макс использовать любую возможность в своих интересах, и это походило на удобный шанс наконец встретиться с Джаредом Стерлингом… снова. Она стояла спиной к нему при их первой, короткой встрече, и, насколько она знала, ни одной камере видеонаблюдения не удалось снять ее лицо.

В обычном случае она бы использовала самый экономичный – и самый волнующий – способ попасть на паром: ее Нинзя. Но ее наряд делал его непрактичным, и она была вынуждена потратить в десять или двенадцать раз больше и взять такси. Переправа на пароме до острова Вашон так же не была бесплатной, а потом еще одно такси доставило ее к воротам усадьбы Стерлинга.

Сложив свои затраты, Макс закатила глаза и поняла, почему здесь живут только богатые люди – кому еще по карману такое путешествие?

Водитель такси – пожилой тощий мужчина, который выглядел так, будто бы не прикасался к настоящей еде со времен Импульса, – остановил машину у главных ворот, где охранник в черном костюме и галстуке – темноволосый, похожий на выходца из Средиземноморья, не из тех, с кем она забавлялась той ночью, – подошел, держа в руке клипборд. Таксист махнул охраннику в сторону задних сидений, где расположилась Макс.

Она опустила окно.

– У вас есть приглашение, мисс? – спросил он, его тон был приятным, но смуглое лицо оставалось серьезным, а карие глаза впились в нее как лазеры.

– Проклятье, – простонала она, делая вид, что роется в своей крошечной сумочке. – Оно где-то здесь…

Наконец, она сдалась, подняла на охранника расширившиеся и (она надеялась) красивые глаза, и ослепительно улыбнулась.

– Думаю, что его нет… Я так долго сюда добиралась.

Он положил руку на опущенное стекло.

– Возможно, если вы назовете мне свое имя, я смогу поискать его в списке гостей.

Макс просматривала фотографии Стерлинга с молодыми симпатичными женщинами (а их за последний год было несколько дюжин), и выбрала миниатюрную брюнетку, которая чем-то напоминала Макс.

– Я уже была здесь, – сказала она. – Пару месяцев назад. Мариса Бартон.

Крошечная улыбка появилась в уголке губ охранника:

– Мисс Бартон уже внутри.

Макс улыбнулась в ответ:

– Слушайте… Я буду честна с вами. Я журналистка, и это мой шанс. – И вытащила из сумочки двадцатидолларовую купюру.

Но охранник, даже не полеблясь, покачал головой.

Макс спросила с застывшей улыбкой:

– Вы ведь не собираетесь пускать меня внутрь?

– К вашему несчастью, «мисс Бартон», я гей. Так что вам нечем меня заинтересовать… Скажите своему водителю разворачиваться, и мы не будем переходить к следующему шагу… Вам бы этот шаг не понравился в любом случае.

– Может поспорим. – Она уже убрала свои двадцать баксов.

Макс сказала водителю развернуть такси, но прежде чем таксист сменил передачу, охранник наклонился, словно взрослый разговаривающий с ребенком и произнес:

– Кстати, просто на будущее – мисс Бартон – сейчас блондинка… Для журналистки вы не слишком внимательны к деталям.

Она усмехнулась.

– Я учту это.

Водитель развернулся и поехал назад к парому. Когда их уже нельзя было увидеть от ворот, Макс приказала ему остановиться и, дождавшись пока не будет проезжающих мимо машин, вылезла из кабины. На улице было темно, а особняк Стерлинга был в двух кварталах позади.

– Если собираешься перелезать через ограду в этом платье, – сказал тощий таксист, когда она подошла расплатиться с ним через опущеное окно, – я бы не отказался остаться и посмотреть.

Она вытащила двадцать баксов. – Держи.

– О! Спасибо, милочка… это щедро.

– Нет – это плата за твою амнезию. Если ты предупредишь на охранников обо мне, я захочу вернуть моего Энди Джексона назад.

– Конечно. – Он взял у нее деньги, а она схватила и стиснула его запястье. Сильно.

Она жестко посмотрела на него, слишком, и его глаза расширились от удивления и испуга.

– Если ты думаешь, что можешь сыграть по центру против обоих сторон, – сказала она, – ты будешь удивлен, на что способна девушка в платье подобном этому.

Он кивнул, сказал, что все понял, нет проблем и уехал.

По дороге назад, Макс избегала дороги идущей перед замком, зная что другие машины воспользуются ею. Она миновала то место, где прошлой ночью пришвартовала лодку. Даже в коротком платье, стена была не большим препятствием, чем в первый раз, хотя таксист мог бы насладиться совершенно восхитительным зрелищем.

Она скользнула мимо дома к его лицевой стороне, остановилась в тени, выжидая пока большая компания из 6–7 человек вышли из длинного лимузина – их слегка пьяный смех фальшивой нотой звучал в ночном воздухе – и промчалась по широкой леснице к массивной долларообразной двери. Когда они проходили мимо львов, Макс просто слилась с толпой и во второй раз вошла в особняк Стерлинга.

Струнный квартет сидел с одной стороны фойе, их мягкие мелодии служили ненавязчивым фоном для множества разговоров. Благодаря Муди, Макс узнала отрывки из Баха, хотя названия ускользнули из ее памяти – в конце концов, это не то, что можно было украсть.

В последний раз Макс стояла в этом фойе вломившись в дом – и чувствовала себя куда спокойнее, чем стоя посреди этой изысканой толпы… общающихся маленькими группами, потягивающих шампанское, покусывающих канапе, услужливых официантов с серебряными подносами в руках в белых рубашках, смокингах и черных галстуках, лавирующих сквозь толпу словно танцоры Чиппендейла. Большинству приглашенных мужчин было за сорок или около того, они были одеты в дорогие костюмы и источали ауру успеха. Женщины – на десяток лет моложе своих сопровождающих, в обтягивающих платьях для коктейля и аурой излишества.

Макс подавила в себе наростающую панику – она редко чувствовала себя настолько не на месте за всю свою недолгую жизнь, ну может только в первые месяцы после побега из Мантикоры.

Некоторые богачи не выдержали Импульса, даже опустились на самое дно бедности. Те кто родился богатыми – или такие капиталисты(типа Джареда Стерлинга), которые видели в несчастьях потенциал для собственного процветания – жили, словно никакого Импульса и не было. Для таких людей быть богатыми было так же естественно как дышать; те, кто родились в достатке, начнут чахнуть и умирать, стоит им потерять свое состояние.

Такой образ жизни был абсолютно чужд Макс, которая считала каждую заработанную копейку… ну или украденную. О, в своих фантазиях она конечно видела себя в Лос Анжелесе, окруженную богатством и роскошью; но она всегда была лишь сторонним наблюдателем, надеясь стянуть побрякушку или кошелек, когда богачи, за которыми охотилась она и другие члены Китайского Клана, на что-либо отвлекались.

Не смотря на то, что Кендра и Чудачка Синди постарались помочь ей вписаться в обстановку, для Макс это было невозможно; хотя ее подружки постарались на славу. Ее темная экзотическая красота, так откровенно выставленная в сильно декальтированом платье, привлекла взгляды мужчин, стоило ей только войти. Женщинам понадобилось всего на секунду больше, чтобы заметить, насколько она выделяется… внезапно Макс оказалась в комнате единственной женщиной с кошачьими генами: подружки-дебютантки и трофейные жены смотрели на нее с нескрываемым презрением.

Официант остановился около Макс, она взяла бокал шампанского с подноса и обменялась с ним улыбками – два человека запертые в ловушке здешнего Декадантского Музея. Он отошел, она сделала глоток, надеясь, что пузырьки слегка расслабят ее, но ограничила себя одним бокалом: она, все-таки, на работе…

По пути в галлерею, Макс кивнула паре мужчин, которые оценивающе смотрели на нее, думая, – Даже если бы у меня все еще была горячка, у вас, самцы, все-равно не было-бы шанса…

Большой зал, где она так недавно общалась с охраной, сейчас вмещал в себя около пятидесяти человек, толпами наслаждающихся искусством, бормочущими оценки коллекции Стерлинга, почти каждый третий пытался впечатлить своими знаниями. Музыка из фойе просачивалась сюда, но приглушенно, словно заезжаная пластинка.

Оглядев комнату, Макс обнаружила, что люди Стерлинга уничтожили последствия ее визита, чисто и эффективно. Дырки от пуль из пистолета начальника охраны были заделаны; Джексон Поллок, уничтоженый Маурером MP7A был снят (и заменен другой картиной Поллока!); и – что особо удивило Макс – она уловила отсвет новой витрины из оргстекла, где она нашла Сердце Океана. Но ей необходимо было подобраться поближе, чтобы увидеть, что поместили на место ожерелья…

Не желая показаться подозрительной – и начав всерьез искать Стерлинга – Макс пошла вдоль левой стены комнаты (противоположной той где стояла витрина), скользя вдоль гостей, рассматривающих картины. Шикарная блондинка в синем бархате, должно быть недавняя выпускница художественной школы, рассказывала о цветке Джорджии О'Киф ее более старшему спутнику, подчеркивая «мощное значение жизни и становления женщины.» Когда Макс прокралась мимо парочки, она заметила что рука блондинки ласкала бедра ее партнера, вытянутое лицо которого вытянулось наподобие одного из коровьих черепов О'Кифа. Он изучал ее, не картину – Макс чувствовала, что он прекрасно понимает символику цветения.

Слегка покачивая головой, Макс устремила свой взгляд на дальнюю стену, одну из картин Хельга Эндрю Уайета, которую она хотела забрать во время своего первого визита. Она улыбнулась про себя, продолжив свой путь, прикидывая возможность третьего визита в особняк в одну из следующих ночей…

До сих пор никаких признаков Стерлинга – или, если на то пошло, его охранников. Она скользила из одной группы помпезных людей в другую пока не остановилась напротив другого Гранта Вуда, который занял место принадлежавшее «Смерти на горной дороге». «Приход весны» – маслом на мазоните, выполнена в 1936 – изображала большие зеленые поля, тянущиеся в бесконечность, плавные холмы под синим небом и пушистыми облаками. На переднем плане маленький человек за плугом. 18 на 40, Весна была столь же громоздка; если она вернется, ее придется оставить.

И снова Макс оглядела комнату в поисках Стерлинга, и не увидела его. Но прежде чем она продолжит поиски в другой комнате, она должна была узнать, что Стерлинг положил в витрину из оргстекла. Она подождала пока две парочки, стоящие у нее на пути, отойдут, подошла и взглянула на черную бархатную подушечку… …от того что на ней лежало у нее перехватило дыхание.

Сердце Океана!

Какого черта?… Каким образом Стерлинг вернул его обратно? Это невозможно – ожерелье спрятано в ее каморке, и даже Кендра не знает где оно.

Выставленное ожерелье завораживало и выглядело подлинным… но это сумасшествие. Ее сердце билось, ладони потели, Макс подошла ближе, наклонилась, чтобы лучше разглядеть. Золотая пластина гласила: «Сердце Океана – одно из двух ожерелий из известного фильма Титаник; другое хранится в Музее Голливудского Наследия.» Пока она убеждалась в его подлинности, Макс почувствовала чужое присутствие – кто-то подошел к ней сзади.

– Красиво, не правда ли?

Распознав теплый мужской голос, Макс развернулась к Джареду Стерлингу – высокому блондину, находящемуся в конце своего второго десятка, с ярко-голубыми глазами и аккуратно подстриженной более темной бородкой; на нем был черный костюм, застегнутый на все пуговицы, из под которого выглядывал черный воротник рубашки, без галстука – несущественный в формальной обстановке.

– Красиво, – сказала она, – для подделки.

Стерлинг наградил ее небольшим намеком на улыбку.

– Да, красивая подделка… как и ты, моя дорогая.

Озноб пробежал по ее телу.

– Простите, что?

– Музыка слишком громко? Ты не слышишь меня?

Теперь он стоял рядом с ней, наклонившись ближе, голосом более интимным и порочным сказал, – Ожерелье похоже на тебя – красиво, но не является тем, чем выглядит.

Она ответила собственной улыбкой.

– И кем же я являюсь?

– Одна из нескольких красивых женщин, которых я пригласил на вечеринку… но не ты, не так-ли?

– Не красивая?

– Не приглашенная, – усмехнулся Стерлинг. – Как они это называли, в прежние времена, незванный гость.

Она повернулась, оказавшись с ним лицом к лицу; они стояли так близко, словно собирались поцеловаться, купол из оргстекла находился в футе от ее левой и его правой руки. Она чувствовала легкий аромат его одеколона, манящий, с цитрусвым оттенком. Воздух между ними казался заряжен, а глаза скрестились.

Она спросила:

– С чего вы взяли, что у меня нет приглашения? Может я здесь в компании одного из ваших гостей?

– Дорогая, – сказал он со снисхождением, – я устроил эту маленькую вечеринку… и лично согласовал каждого приглашенного. Никто не может привести гостя на мой праздник без предварительного оповещения… если только он не хочет быть навсегда исключен из списка приглашенных.

– А я только подумала, что вы гостеприимный хозяин.

– О, я такой. – Он кивнул в сторону людей восхищающихся его картинами. – Я дружу со ними всеми, на самом деле я знаю всех здесь… всех, кроме тебя. Хотя есть что-то… в тебе знакомое. Мы раньше не встречались, моя дорогая?

Она почувствовала легкую дрожь:

– Может в ваших мечтах?

Еще одна улыбка промелькнула за аккуратно-подстриженной бородкой.

– Если бы только у меня было столь живое воображение… Не хотите-ли выпить? Еще немного шампанского, быть может?

Она протянула свой пустой бокал – Почему бы и нет?

– Но прежде, – сказал он, – с чего вы взяли, что реквизит из известного фильма, принадлежащий мне – подделка.

– О, это может быть действительно реквизит из фильма – я уверена, у них была копия настоящего ожерелья, когда они снимали фильм.

– Настоящего ожерелья? – спросил он невинно.

– Всего нескольким людям известно, что ожерелье в Музее Голливудского Наследия – которое, кстати, было украдено – на самом деле подлинное, 48 крохотных циркониев, образуют сердце вокруг голубого камня.

– Это просто абсурд, – сказал он уверенно – И, – продолжила она небрежно, почти презрительно кивнув в сторону витрины, – в это вставлено 50.

Он перевел взгляд от нее к ожерелью и обратно.

– Что ж!.. Ты очень сообразительная молодая женщина. А теперь, ты все еще хочешь шампанского?

– Я ведь права, не так ли? – взяв под руку Стерлинга, Макс позволила ему увести себя в фойе.

– В некотором роде – ожерелье в витрине атрибут из фильма…ты не думаешь, что я буду хвастать оригиналом перед гостями? Самое ценное из двух ожерелий использовалось лишь для съемки крупным планом? Особенно когда… его происхождение… сомнительно.

– Вы имеете ввиду из-за кражи имущества… Ну, тогда настоящее ожерелье где-то в надежном месте – в банковской ячейке или типа того.

– Я не знаю, где оно.

– Почему?

– Не будь столь кокетливой, дорогая, – ты украла его. Помнишь?

Их глаза встретились и желудок Макс сделал сальто, но она ничего не сказала; она не думала, что он будет устраивать сцену здесь – не рискнет обнародовать, что в его коллекции есть краденые вещи.

Они взяли у официанта по новому бокалу шампанского и проследовали вниз по лестнице к задней части дома. Здесь было куда меньше народу.

– Куда мы идем? – спросила она.

– В гостиную. У меня есть что показать тебе.

Она улыбнулась.

– Если это – оружие, мне не интересно… Если кое-что другое, спасибо конечно – и это я тоже видела.

– Ты такой смешной ребенок, – усмехнился Стерлинг. – Очень заманчиво, но я не это имел ввиду. Я хочу, чтобы ты увидела еще одно произведение искусства.

Пожав плечами, она сказала:

– Ладно.

Стерлинг отпер дверь и они вошли в большую гостиную с плюшевым диваном, обитым фиолетовым бархатом.

– Чтобы нас не беспокоили, – сказал Стерлинг, – мне необходимо вновь запереть дверь… это тебя не смущает?

Она не особо его боялась. – Валяй.

Он запер дверь и вскоре они сидели рядом на фиолетовом диване; здесь опять преобладал колониальный стиль. Кофейный столик орехового цвета отделял их от двух стульев, вдоль одной стены стояли книжные полки, заполненые томами в кожаном переплете. На противоположной стене висели тяжелые фиолетовые шторы, под цвет дивана, вероятно прикрывающие большое окно, выходящее на задний двор.

На стене за диваном находился, как Макс подозревала, оригинал «Ночного Дозора» Рембрандта. Рядом с запертой дверью картина Ремингтона, в которой Макс узнала «Снежную тропу» – Это те произведения, которые ты хотел мне показать?

– Нет.

Коллекционер потягивал шампанское, он вновь улыбнулся, белозубая улыбка была черезчур яркой и слишком широкой.

– Ты и правда сказала охране на входе, что ты Мариса Бартон?

Стерлинг, похоже, ничего не упускал здесь из виду. Внезапно, запертая дверь стала ее беспокоить. Она решила подыграть ему.

– Девочка делает то, что девочка может сделать, – сказала она, – чтобы встретиться с мужчиной, с которым она хочет встретиться.

– А ты хотела со мной встретиться?

Макс прикоснулась к его ноге.

– Привлекательный, богатый… у вас есть чем привлечь, мистер Стерлинг.

Он положил руку поверх ее.

– Спасибо, что поставили «привлекательный» в списке перед «богатый». – Теперь он поглядывал в сторону закрытой двери. – Но что нам делать с Марисой?

Макс придвинулась ближе.

– Забудь о ней.

– Это вариант, – сказал он; вновь они были достаточно близко, чтобы поцеловаться. – Или… мы можем пригласить ее к нам присоединиться.

Вновь воздух между ними стал напряженным, но в этот раз иначе, Макс заставляла себя не отпрянуть. – Я не люблю делиться хорошими вещами, – ответила она В этой части большого дома было очень тихо. Она и Стерлинг были единственными, кто не учавствовал в вечеринке?

– Прежде чем мы решим, что делать с Марисой, – сказал он и отодвинулся от нее, всего на чуть-чуть, – нам, возможно, стоит решить, что делать с тобой.

Он вынул кусочек бумаги из внутреннего кармана и бросил его на кофейный столик перед ними – фото, взятое из видеозаписи, точнее с камеры наблюдения… …избражение Макс, стоящей в галлерее дома Стерлинга с подлиным Сердцем Океана в руках.

– Это, – он уже не улыбался, – произведение искусства, которое я хотел тебе показать.

Слишком хорошо для выведенной из строя системы видеонаблюдения.

– Я сделал его, когда ты была здесь ночью… как твое имя, милая?

Она не ответила.

Стерлинг настаивал:

– Я так понимаю, ты здесь, для того чтобы договориться о возвращении ожерелья и картины Гранта Вуда… верно?

Ее лицо ничего не выражало и она просто ответила:

– Нет.

– Не строй невинность – зачем же еще ты пришла в мой дом сегодня, рискуя свободой, пройдя через все трудности преодоления стены и рыская вокруг, словно обычная воровка?

– Вообще-то, я не обычная воровка, мистер Стерлинг.

Его улыбка вернулась – хотя зубы были уже не столь видны. – Это правда, милая – истиная правда.

Она по-индийски скрестила руки на груди. – Мы можем, пожалуй, обсудить цену за возвращение этих двух предметов. Вы будете удивлены, насколько разумной она может быть.

Он прищурился; он явно был заинтригован. – Попробуй.

Она скрыла настойчивость и озабоченность своего голоса. – Просто скажите, где вы его взяли.