Текст книги "Помнишь меня?"
Автор книги: Маделин Уикхем
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)
ГЛАВА 8
„Чистка зубов ниткой – с. 19.
Еда (см. также Ежедневные приемы пищи, Кухня, Рестораны) – с. 20.
Прелюдия – с. 21“.
Глазам не верю! Он и об этом написал? Я перелистывала подборку материалов с самого утра, как проснулась, и не могла оторваться, до того было увлекательно. Очень интересно оказалось узнавать новое о себе, не говоря уж об Эрике. Мне стало известно все – от того, где он покупает запонки, до того, что он думает о правительстве и что раз в месяц проверяет у врача мошонку на наличие уплотнений. Мошонка меня добила – эта статья в энциклопедии даже показался мне лишней.
Настало время завтрака, и мы пришли на кухню. Эрик читал „Файнэншл тайме“, а я открыла его брошюру с целью узнать, что обычно ем на завтрак. Однако раздел „Прелюдия“ притягивал сильнее, чем „Еда“, поэтому я исподтишка открыла страницу 21.
О Господи, он действительно написал три абзаца об эротическом стимулировании! Заголовок – „Типовая прелюдия“. Плавные повторяющиеся движения… Обычно по часовой стрелке… Нежная стимуляция внутренней поверхности бедер…
Я выплюнула кофе, который успела отхлебнуть, и Эрик поднял глаза.
– Все в порядке, дорогая? – улыбнулся он. – Энциклопедия показалась тебе полезной? Ты нашла все, что требовалось?
– Да! – И я поспешно открыла другой раздел, словно ребенок, которого застукали за поиском нецензурной лексики в словаре. – Я просто выясняю, что обычно ем на завтрак.
– В духовке Джианна оставила яичницу с беконом, – поспешил помочь Эрик. – И еще ты обычно пьешь зеленый сок. – Он указал на графин, содержимое которого больше всего напоминало болотную воду. – Это витаминный напиток и естественный супрессор аппетита.
Меня передернуло, но я попыталась это скрыть.
– Пожалуй, сегодня я пропущу сок. – Я достала яичницу с беконом из духовки, прогоняя огромное желание съесть под нее три ломтика зерновых тостов.
– Твою новую машину доставят сегодня днем. – Эрик отпил кофе. – Вместо разбитой. Надеюсь, теперь ты не будешь ездить слишком быстро?
– Я еще не думала об этом, – беспомощно сказала я.
– Ну ничего, посмотрим. В любом случае тебе пока нельзя за руль. Придется заново пересдавать на права. – Он промокнул губы льняной салфеткой и встал. – И еще одно, Лекси. Если ты не возражаешь, на следующей неделе я хочу устроить маленькую вечеринку и пригласить на ужин нескольких старых друзей.
– Вечеринку? Ужин? – с тревогой повторила я. Я никогда не была женщиной-праздником. Если, конечно, не считать полноценной вечеринкой поедание пасты на диване за просмотром „Уилла и Грейс“.
– Тебе не о чем волноваться. – Эрик нежно положил руки мне на плечи. – Банкетом займется Джианна. Все, что от тебя требуется, – это прелестно выглядеть. Но если ты пока не готова к вечеринкам, мы можем отказаться от этой затеи и…
– Вот еще! – быстро сказала я. – Все обращаются со мной как с инвалидом, а я прекрасно себя чувствую!
– Ну что ж, в таком случае позволь поднять еще один вопрос. Работа. – Продолжая говорить, Эрик надевал пиджак. – Разумеется, тебе еще рано возвращаться к своим обязанностям, но Саймон спрашивал, не сможешь ли ты ненадолго заглянуть в офис? Саймон Джонсон, – пояснил он. – Ты его помнишь?
– Саймон Джонсон? Генеральный директор?
– Угу, – кивнул Эрик. – Он звонил вчера вечером. Мы немного поболтали. Приятный человек.
– Думаю, он и не слышал обо мне, – недоверчиво сказала я.
– Лекси, ты возглавляла один из самых важных отделов компании, – терпеливо сказал Эрик. – Поэтому генеральный директор тебя хорошо знает.
– Ах да. Конечно.
Я уписывала ветчину, стараясь сохранять невозмутимый вид, но на самом деле едва сдерживала восторженный визг. Жизнь улучшается на глазах – я на дружеской ноге с самим генеральным!
– Мы решили, тебе будет полезно заглянуть на работу, – продолжал Эрик. – Пребывание в знакомой обстановке может вернуть тебе память. Заодно приструнишь вверенный тебе отдел.
– Отличная мысль, – с энтузиазмом откликнулась я. – Погляжу на свою новую работу, увижу девчонок, может, сходим на ленч…
– Сейчас твои обязанности исполняет заместитель. – Тут Эрик сверился с блокнотом, лежавшим на кухонном столе. – Байрон Фостер. Только до твоего возвращения, разумеется.
– Байрон – мой заместитель? – изумилась я. – А раньше был моим начальником…
Все с ног на голову. Все неузнаваемо. Мне не терпелось поехать в офис и посмотреть, что там делается.
Эрик набрал что-то в своем блэкберри, затем отложил его и подхватил портфель.
– Удачного дня, дорогая!
– Тебе тоже… дорогой! – Я встала, когда он повернулся ко мне, и неожиданно ощутила странную дрожь, вроде любовного трепета. Эрик оказался очень близко, всего в нескольких дюймах. Я чувствовала запах лосьона после бритья и видела красную бороздку на его шее – задел, когда брился. – Я еще не дочитала нашу энциклопедию до конца, – с неожиданным смущением сообщила я. – Я обычно… целовала тебя по утрам, когда ты шел на работу?
– Обычно – да, целовала, – тоже как-то неловко ответил Эрик. – Но пожалуйста, не чувствуй себя обязанной что-то…
– Нет! Я сама хочу! То есть… Мы же должны вести себя как обычно. Я залилась краской. – Так я целовала тебя в щеку или… или в губы?
– В губы, – чуть севшим голосом ответил Эрик. – Так обычно было.
– Понятно, – кивнула я. – Ну что… кхе… – Я обняла его за талию, стараясь держаться естественно. – Так? Ты говори, если я что-то неправильно делаю.
– Пожалуй, ты пользовалась только одной рукой, – сказал Эрик, подумав. – И клала ее немного выше.
– Хорошо! – Я передвинула одну руку ему на плечо и опустила другую, чувствуя себя как на уроке бальных танцев. Затем, стараясь не менять положения, посмотрела на него.
На кончике языка у Эрика был странный маленький прыщик. Ладно, я не буду обращать на это внимание. Сосредоточусь на поцелуе. Эрик немного наклонился, его губы слегка мавнули мои, и я ощутила… Позвольте, я ничего не ощутила!
В глубине души я надеялась, что поцелуй разбудит спящие воспоминания и чувства – может, я вспомню поездку в Париж, или нашу свадьбу, или как мы впервые поцеловались… Но когда Эрик отстранился, я абсолютно, ну совершенно ничего не почувствовала. На лице Эрика читалось ожидание. Я стала лихорадочно придумывать что-нибудь ободряющее: – Это было чудесно! Очень…
Я замолчала, не в силах подобрать другие эпитеты, кроме „быстро“, что, уверена, прозвучало бы совсем не к месту.
– Поцелуй не разбудил твою память? – Эрик пристально разглядывал мое лицо.
– Нет, – виновато призналась я. – Но я хочу сказать, это не значит, что это не было… Я хочу сказать, что это было… Настоящий кайф, я даже взмокла! – вырвалось у меня прежде, чем я успела схватить себя за язык.
Зачем я это брякнула? Нигде я не взмокла!
– Правда? – Лицо Эрика просветлело, он поставил портфель.
О нет. О нет, нет, нет. Не-е-е-ет!
Я не могу пока заниматься с Эриком сексом. Во-первых, я еще мало его знаю. Во-вторых, я еще не прочитала, что у нас обычно происходит после нежной стимуляции внутренней поверхности бедер.
– Не настолько взмокла, – поспешно добавила я. – Я хочу сказать, мне было достаточно приятно, чтобы понять… ну, у нас явно все в порядке… в интимных вопросах…
„Лекси. Закрой. Рот. Немедленно“.
– Ну ладно, – улыбнулась я как можно более весело. – Удачного тебе дня.
– Тебе тоже. – Эрик нежно дотронулся до моей щеки, повернулся и вышел. Я слышала, как за ним закрылась дверь, и осела в кресло. Ф-фу, пронесло. Я схватила нашу семейную энциклопедию и быстро нашла раздел на П, чтобы дочитать о прелюдии.
Не говоря уж о фелляции, которую я только что заметила, и частоте сексуальных встреч.
Как бы не зачитаться до вечера.
Через два часа и три чашки кофе я захлопнула справочник и откинулась на спинку кресла. Голова гудела от избытка информации. Я проштудировала буклет от корки до корки и более или менее вникла в общую картину.
Я узнала, что мы с Эриком часто проводим уик-энды в роскошных бутик-отелях, что нам нравится смотреть документальные фильмы на деловые темы и „Западное крыло“ и что мы разошлись во мнениях о фильме „Горбатая гора“, повествующем о двух ковбоях-гомосексуалистах. (Голубые ковбои?!)
Я узнала, что мы с Эриком оба предпочитаем французское вино из Бордо. Оказалось, что я „целеустремленная“ и „умею добиваться выполнения поставленных задач“ и что „работаю двадцать четыре часа семь дней в неделю“, если надо. Я „не потакаю дуракам“, „презираю бездельников“ и ценю в жизни „все утонченное“.
Это в некотором смысле стало для меня открытием.
Я поднялась и подошла к окну, пытаясь переварить прочитанное. Чем больше я узнавала о двадцативосьмилетней Лекси, тем больше проникалось убеждением, что это совершенно другой человек. Она не просто выглядит иначе. Она полностью изменилась. Она – босс. Она носит бежевые дизайнерские костюмы и белье от „Ла Перла“. Она разбирается в вине и никогда не ест хлеб.
Она взрослый человек, вот она кто. Я подошла к зеркалу. Оттуда на меня смотрело мое собственное двадцативосьмилетнее лицо.
Как, черт побери, я превратилась из себя в… нее?
Повинуясь внезапному импульсу, я встала и прошла через спальню в гардеробную. Должны же остаться какие-то свидетельства моего превращения. Я присела за мой красивый туалетный столик в минималистическом стиле и молча на него уставилась.
Для начала осознайте разницу. Раньше у меня был розовый туалетец, заваленный шарфами, свешивающимися с зеркала бусами и заставленный баночками с макияжем. А на этом шедевре не было ни пятнышка. Серебристые баночки стояли рядами, на единственном блюдце лежала одна пара серег, а рядом – ручное зеркало в стиле ар-деко.
Я наугад открыла ящик и наткнулась на стопку аккуратно сложенных шарфов, сверху которой лежал сияющий видеодиск с пометкой „Амбиция“, первые серии», сделанной фломастером. Я озадаченно взяла диск и вдруг вспомнила: об этой программе говорила Эми. Это же я по телевизору!
Господи, я должна это увидеть! Во-первых, я помираю от желания узнать, как я выглядела. А во-вторых, это еще один кусочек головоломки. На реалити-шоу «Амбиция» меня впервые увидел Эрик, участие обеспечило мне сказочное повышение на работе. В то время я, наверное, понятия не имела, как тяжело мне придется в новом кресле.
Я поспешила в гостиную, где после недолгих поисков обнаружила DVD-плейер за прозрачной панелью, и вставила диск. На всех телеэкранах пентхауса пошли титры программы. Я поставила на ускоренное воспроизведение, пока на экране не появилось мое лицо.
Я приготовилась корчиться от смущения и прятаться за диваном, но оказалось, что я выгляжу вовсе не так уж плохо! Мои зубы уже были приведены в божеский вид (либо «Венера»,[14]14
«Венера» – керамические накладки на переднюю поверхность зубов, которые ставят в косметических целях.
[Закрыть] либо коронки), хотя губы оказались гораздо тоньше, чем сейчас (все-таки у меня там явно коллаген). Мои каштановые волосы были подняты феном и забраны в конский хвост. Я была одета в черный костюм с ярко-синей блузкой и выглядела в высшей степени по-деловому.
– Мне необходимо добиться успеха, – настойчиво говорила я невидимому интервьюеру. – Я хочу выиграть.
Ух ты, какой серьезной я выгляжу! Ничего не понимаю. С какой стати мне так рваться в победители подобного реалити-шоу?
– Доброе утро, Лекси! – прозвучало у меня за спиной, и я чуть из кожи не выпрыгнула.
Вдавив на пульте кнопку «стоп», я обернулась и увидела женщину лет пятидесяти пяти, смуглую, с проседью в стянутых в узел волосах, в халате в цветочек и с пластиковым пакетом, полным чистящих средств. К карману халата был прикреплен айпод, а из надетых наушников едва слышно доносились звуки какой-то оперы.
– Уже встали? Как себя чувствуете? Сегодня получше? – Она говорила с непонятным акцентом. Смесь кокни и итальянского, решила я.
– Вы Джианна?
– О Иисусе сладчайший! – Она перекрестилась и поцеловала пальцы. – Эрик меня предупредил. У вас не все в порядке с головой, бедная девочка.
– Со мной все нормально, – поспешила возразить я. – Просто частично потеряла память, вот и приходится заново узнавать свою жизнь.
– Да, я Джианна, – заверила женщина, ударив себя в грудь.
– Прекрасно! Э-э… спасибо. – Я отступила, когда домработница прошла мимо меня и принялась обметать стеклянную крышку кофейного столика метелкой из перьев, подпевая айподу не разжимая губ.
– Смотрите ваше телешоу, да? – сказала она, взглянув на огромный экран.
– О… Да, решила вспомнить. – Я поспешно выключила телевизоры. Джианна тем временем начала протирать целую галерею фотографий в рамках.
Ощущая неловкость, я переплетала и сжимала пальцы, не в силах просто стоять и смотреть, как другая женщина убирает в моей квартире. Может, предложить помочь?
– Что приготовить сегодня на ужин? – спросила она, принимаясь взбивать подушки на диване.
– О, – в ужасе взглянула на нее я, – ничего, ничего не надо!
Я знаю, мы с Эриком очень богаты и все такое. Но я не могу просить кого-то приготовить мне ужин! Это неприлично!
– Ничего? – Джианна помолчала. – Вы будете ужинать в городе?
– Нет! Я просто подумала… пожалуй, сегодня я сама что-нибудь приготовлю.
– Понятно, – сказала она. – Ну что ж, вы хозяйка. – С непроницаемым выражением лица она подняла подушку и с силой надавала ей по бокам. – Надеюсь, вчерашний суп вам понравился, – сказала она, не глядя на меня.
– Очень вкусный! – поспешно сказала я. – Спасибо! Чудесный вкус и аромат.
– Хорошо, – сказала она ровным голосом. – Я старалась. О Господи, она обиделась, что ли?
– Позвольте узнать, что мне купить для ужина, который вы собираетесь готовить сами? – продолжала Джианна, энергично швырнув подушку на прежнее место. – Если вам захотелось чего-нибудь новенького или мое приелось…
Черт! Она точно оскорбилась.
– О… э-э… ну… – От волнения голос стал скрипучим. – Вообще, если хорошенько подумать… Может, давайте вы приготовите? Я лишь хотела, чтобы вы не беспокоились. Какой-нибудь сандвич, и все.
– Сандвич? – недоверчиво покачала головой домработница. – Вам на ужин?
– Впрочем, что хртите! То, что вам нравится готовить! – Еще не договорив, я поняла, что несу полную чушь. Я отошла, взяла журнал о недвижимости, лежавший на столике рядом с диваном, и открыла его наугад, попав на комнатные фонтаны в виде мокрой стенки.
Ну и как прикажете привыкать ко всему этому? Как, черт побери, я превратилась в даму, за которую вкалывает домработница?
– Ай-й-й! Диван испорчен! – В акценте Джианны внезапно стало гораздо больше итальянского, чем кокни. Она сдернула наушники и в ужасе ткнула пальцем в прорезанную обивку. – Смотрите, дыра! Вчера утром все было нормально, – с вызовом заявила она, глядя на меня. – Говорю вам, диван был как новенький, ни зацепок, ни пятен…
У меня кровь прилила к щекам.
– Это… это я сделала, – заикаясь, сказала я.
– Вы?!
– Это произошло случайно, – забормотала я. – Я нечаянно разбила стеклянного леопарда и… – Я тяжело дышала. – Я закажу новую обивку, обещаю, только Эрику не говорите. Он не знает.
– Эрик не знает? – с ударением на каждом слове переспросила Джианна.
– Я положила сверху подушку, – сглотнула я душивший меня комок, – чтобы скрыть порез.
Несколько мгновений Джианна смотрела на меня во все глаза. Я умоляюще взирала на нее, не осмеливаясь дышать. Затем суровое лицо домработницы озарила улыбка. Она захохотала, кинула на диван подушку, которую продолжала держать в руках, и похлопала меня по руке:
– Я зашью обивку. Несколько крошечных стежков, и он нипочем не заметит.
– Правда? – Огромное облегчение охватило меня, даже ноги подкосились. – О-о, слава Богу. Это было бы замечательно. Я вам так благодарна!
Некоторое время Джианна не без удивления изучала меня, скрестив на груди свои большие руки.
– Вы уверены, что ничего не произошло, когда вы стукнулись головой? – поинтересовалась она наконец. – Ну, вроде переселения душ и перемены тел?
– Что? – Я смущенно рассмеялась. – Да нет, вряд ли. – В этот момент в дверь позвонили. – Пойду открою. – Я поспешила к входной двери и схватила трубку интеркома: – Да?
– Алло? – послышался гортанный голос. – Доставка машины для Гардинер.
Моя новая машина уже стояла перед домом – там, где, согласно сведениям, полученным от швейцара, находилось мое личное парковочное место. Это оказался серебристый «мерседес»-кабриолет – о чем сообщалось на прикрепленном спереди бейджике. К этому я вряд ли могу что-нибудь добавить – разве что стоило авто, по моим прикидкам, целое состояние.
– Распишитесь здесь… и здесь… – Доставивший машину человек протянул мне папку с зажимом, под которым белел какой-то бланк.
– О'кей. – И я нацарапала свою подпись.
– Вот ваши ключи, диск с налогами и все документы. Всего доброго, красотка. – Мужчина вынул ручку из моей руки и пошел к воротам, оставив меня наедине с машиной, ворохом бумаги связкой сияющих ключей. Я немного побренчала ими, ощущая приятный радостный трепет.
Я как-то никогда не мечтала о машине.
Но прежде я никогда не оказывалась в считанных сантиметрах от сверкающего новехонького «мерседеса», который к тому же весь мой.
Пожалуй, проверю, как там в салоне. Я машинально выставила вперед брелок, нажала маленькую кнопочку и подскочила, когда машина пискнула и мигнула фарами.
Да, я явно проделывала это раньше много раз. Открыла дверь, села на водительское сиденье и глубоко вздохнула.
Ух ты. Вот это машина! Старый «рено» Лузера Дейва ей и в подметки не годится. В салоне стоял изумительный, кружащий голову запах новой кожи. Сиденья оказались широкими и удобными. Приборная панель сверкала полированной деревянной накладкой. Я осторожно положила руки на руль. Пальцы сжали его как-то очень привычно. Более того, рукам на руле оказалось до Того удобно, что мне отчего-то не хотелось их убирать.
Я посидела несколько минут, глядя, как створка ворот поднялась и опустилась, пропуская выезжавший «БМВ».
Дело в том, что я… умею водить. И каким-то образом наверняка сдам на права, хотя и не помню, как водят машину.
Но ведь будет настоящим позором не опробовать такую прекрасную тачку!
Я наугад вставила ключ в щель справа от руля – и он подошел! Я повернула его вправо – видела, как делают другие люди, и мотор громко запротестовал. Черт. Что я сделала? Я снова повернула ключ, теперь более осторожно – и на этот раз обошлось без шума, но на приборной панели загорелось несколько лампочек.
Что теперь? Я с надеждой оглядывала эту самую панель, но ничего не приходило в голову. Я понятия не имела, как эта штука работает. В голове у меня не осталось воспоминаний о том, как водят машину.
Но ведь я умею ее водить, вот в чем дело! Это как ходить на каблуках – умение, скрытое где-то внутри. Что мне требуется, так это пробудить автоматическую реакцию. Если чем-нибудь заняться и отвлечься, глядишь, я и стронусь с места.
Я положила руки на руль. «Вот так. Думай о другом. Ла-ла-ла. Не думай о том, как вести машину. Пусть твое тело действует само. Может, песню спеть? Сработало же с каблуками!»
– Земля надежды и сла-авы, – фальшиво начала я. – Мать свобо-о-о…
О Господи, получилось! Руки и ноги синхронно двинулись – я даже не осмелилась посмотреть на них и сообразить, что они делают, Надо же, я завела мотор и нажала на одну из педалей, послышался ровный рокот и… Я сделала это! Я завела машину!
Я слушала тихий гул мотора, которому словно не терпелось, чтобы машина стронулась с места. «О'кей, спокойнее, Лекси». Я глубоко вздохнула, в душе тихо паникуя – сижу за рулем «мерседеса», мотор работает, а я даже не знаю, как это получилось.
Ладно, собрались.
Ручной тормоз. Я знаю, что это. А вот рычаг переключения скоростей. Я осторожно отпустила оба, и машина медленно покатила вперед.
Поспешно нажала на педаль, чтобы остановить «мерседес»; он дернулся со зловещим скрежетом. Черт, что-то не то я делаю. Убрала ногу, и автомобиль снова тихо покатил вперед. Я не знала, хочу ли этого. Пытаясь не психовать, снова нажала на педаль – посильнее, но на этот раз «мерседес» не остановился, неумолимо двигаясь вперед. Я снова резко нажала на педаль, и он с воем газанул, как гоночная машина.
– Черт! – дернулась я и залепетала, заикаясь от страха: – Ладно, просто остановись. Стой! – умоляла я автомобиль, потянув руль на себя, как штурвал. Но машина продолжала катить вперед. Нет, я не умею управлять этой штукой! Мы неуклонно приближались к шеренге дорогих спортивных автомобилей, припаркованных напротив, а я не знаю, как затормозить. В отчаянии я ударила ступнями сразу по обеим педалям, заставив мотор душераздирающе заверещать.
Господи, Господи-и-и! Лицо у меня пылало, ладони вспотели. Зачем я села за руль? Если я и эту разобью, Эрик со мной разведется и никто его не упрекнет.
– Стой! – закричала я снова.
Тут я заметила темноволосого мужчину в джинсах, входившего в ворота. Он увидел, как мой «мерседес» катит к спортивным машинам, и переменился в лице.
– Стой! – заорал он.
Я услышала его даже с поднятыми стеклами.
– Я не могу затормозить! – отчаянно завопила я в ответ.
– Крути руль! – И он жестом показал, как это делать. На то он и руль, чтобы машина слушалась, черт побери! А я идиотка. Резко вывернув руль вправо – так, что затрещали суставы, я сбила «мерседес» с самоубийственного курса. Однако теперь на меня неуклонно надвигалась кирпичная стена.
– Тормози! – кричал мужчина, бежавший рядом с машиной. – Тормози, Лекси!
– Я не зна…
– Да тормози же, черт! – рявкнул он.
Ручной тормоз, неожиданно вспомнила я и с силой рванула рычаг назад обеими руками. Вздрогнув, машина остановилась. Мотор работал, но «мерседес» хотя бы никуда не двигался. И, слава Богу, я ничего не разбила.
Часто дыша, я продолжала сжимать ручной тормоз. Никогда больше за руль не сяду. В жизни.
– Ты в порядке? – Мужчина наклонился к окну. Через несколько секунд я смогла разжать одну руку, оторвала ее от ручного тормоза и принялась наугад нажимать кнопки, пока стекло наконец не поехало вниз. – Что случилось?
– Я испугалась. Вообще-то я не умею водить машину. Надеялась вспомнить, но у меня начался приступ паники… – Совершенно неожиданно я почувствовала, как по щеке катится слеза. – Извините, – сглотнула я ком в горле. – Я немного нездорова. У меня, видите ли, амнезия…
Я подняла глаза и заметила, что молодой человек смотрит на меня так, словно я говорю по-китайски. Только теперь я разглядела, что у него очень примечательная внешность: высокие скулы, темно-серые глаза, брови вразлет, сейчас сошедшиеся на переносице, и темно-каштановые, немного растрепанные волосы. Он был одет в простую серую футболку поверх джинсов и выглядел немного старше меня – лет тридцати с небольшим.
Мой спаситель казался совершенно ошарашенным, что, как я рассудила, неудивительно: заглянул человек по своим делам на парковку, а тут какая-то девица крушит «мерседес» и заявляет, что у нее амнезия.
«Может, он мне не верит? – вдруг заволновалась я. – Неужели решил, что я пьяная села за руль и сейчас на ходу плету жалобные истории?»
– Несколько дней назад я попала в аварию, – торопливо объяснила я. – Правда, вот, головой ударилась, посмотрите. – Тут я указала на еще заметные царапины на лице.
– Я знаю, что ты попала в аварию, – произнес он наконец. У него оказался своеобразный голос, суховатый и как бы наполненный скрытой силой, придававшей особое значение каждому слову. – Я слышал об этом.
– Подождите! – Я наконец осознала, что происходит. – Вы назвали меня по имени. Мы знакомы?
На лице молодого человека отразилось не то что удивление, а настоящий шок. Он смотрел на меня недоверчиво-пристально, словно силясь разгадать, шучу я или насмехаюсь над ним.
– Ты меня не помнишь? – спросил он после паузы.
– Э-э… нет, – виновато пожала плечами я. – Извините, не хочу показаться невежливой, но я не помню никого, с кем познакомилась за последние три года. Ни друзей, ни подруг, даже мужа не помню. Представляете? Родной муж для меня стал совершенно незнакомым человеком. Можете в такое поверить?
Я улыбнулась, но мужчина не ответил на улыбку и никак не выразил сочувствия. Напротив, выражение его лица заставило меня занервничать.
– Хочешь, я припаркую твою машину? – отрывисто спросил он.
– Да, спасибо. – Я встревоженно посмотрела на свою руку, продолжавшую удерживать рычаг тормоза. – А это уже можно отпустить? Машина снова не покатится?
На его губах промелькнула улыбка.
– Нет, не покатится. Отпускай смело.
Я осторожно разжала пальцы, которые уже практически свело, и потрясла рукой.
– Спасибо вам огромное, – сказала я, выбираясь из машины. – Это мой новый «мерседес», сегодня привезли, и если бы я и его разбила, то даже страшно подумать… – Я вздрогнула при одной мысли о возможных последствиях. – Это подарок мужа, взамен разбитого автомобиля. Вы знаете Эрика Гардинера?
– Да, – помолчав, кивнул мой собеседник. – Я его знаю.
Он сел в машину, захлопнул дверь и просигналил мне отойти с дороги. В следующую секунду он ловко въехал задним ходом на мое парковочное место.
– Спасибо, – с жаром поблагодарила я молодого человека, когда он вышел. – Я вам очень признательна.
Я ожидала услышать в ответ «ну что вы, не стоит» или «всегда рад помочь», но он словно глубоко задумался.
– А что врачи говорят об амнезии? – неожиданно спросил он, подняв на меня взгляд. – Неужели воспоминания пропали навсегда?
– Нет, они могут вернуться в любой момент, – ответила я. – А могут и не вернуться. Я сейчас заново узнаю свою жизнь. Эрик очень помогает, рассказывает о том, что принято у нас в семье, и многое другое. Просто идеальный муж! – улыбнулась я, желая немного развеять ставшую почему-то напряженной атмосферу. – А где же ваше место в этой головоломке?
Мой темноволосый спаситель не ответил. Он сунул руки в карманы и уставился в небо. Я так и не поняла, что ему не понравилось.
Наконец он опустил голову и снова пристально уставился на меня, болезненно поморщившись. Может, у него разыгралась мигрень?
– Мне нужно идти, – заявил он вдруг.
– Да, конечно. Еще раз спасибо, – вежливо произнесла я, – Было очень приятно познакомиться. То есть я, конечно, понимаю, что мы раньше знали друг друга, однако… Вы меня поняли! – Я протянула ему руку, но он лишь посмотрел на нее ничего не выражающим взглядом и бросил:
– До свидания, Лекси.
Затем резко повернулся и ушел.
– До свидания, – сказала я ему вслед и замолчала. Странвый тип. Даже имени не назвал.
