Текст книги "Помнишь меня?"
Автор книги: Маделин Уикхем
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)
– Ого, – засмеялся он, – куда ты так торопишься? Все в порядке?
– Мне плохо. – Я приложила ладонь ко лбу. – У меня голова болит. Мы уже можем ехать домой?
– Конечно, можем, дорогая. – Эрик тиснул меня за плечи и взглянул наверх. – Ты попрощалась с Джоном?
– Да. Пойдем.
Пока мы шли к двери, я цеплялась за его дорогой пиджак, позволяя ощущению близкого присутствия надежного, сильного мужчины бальзамом пролиться на мои расстроенные нервы. Это мой муж. Это человек, которого я люблю. Это настоящая реальность.
ГЛАВА 12
Значит, так. Мне срочно нужна моя память. Хватит с меня амнезии. Не могу больше мириться с тем, что другие знают о моей жизни больше, чем я сама.
Это моя память! Она принадлежит мне!
Я смотрела себе в глаза, почти вплотную придвинувшись к зеркальной двери шкафа в гардеробной. Это моя новая привычка – стоять так близко к зеркалу, чтобы видны были одни глаза. Это успокаивает. Это позволяет мне вновь ощутить себя прежней Лекси Смарт.
– Вспоминай, тупица! – свирепо приказывала я себе, понизив голос. – Вспо-ми-най!
Мои глаза смотрели на меня с таким выражением, будто они все знают, но не скажут. Глубоко вздохнув, я прижалась к зеркалу лбом.
За несколько дней, пролетевших после посещения демонстрационного пентхауса, я только и делала, что окуналась в события последних трех лет. Я смотрела фотоальбомы и сто раз виденные фильмы, слушала песни, которые прежняя Лекси знала наизусть… Ничего не помогало. В каком бы ментальном шкафу ни были спрятаны мои пропавшие воспоминания, он заперт на три замка и не желает открываться при звуках песни «Ты красива» Джеймса… не помню фамилию.
Вот дурацкий, чересчур скрытный мозг! Нет, кто здесь главный, я ли он?!
Вчера ходила к невропатологу Нейлу. Он сочувственно кивал, когда я вывалила на него свои претензии, и сделал массу записей. Затем сказал, что все это очень занятно и что он может написать обо мне научную статью. Тогда я на него насела по-настоящему, и он добавил: мне способно помочь составление подробного временнóго графика на истекшие три года и еще я могу сходить к терапевту, если хочу.
Не нужна мне терапия. Мне нужна моя память! Зеркало помутнело от дыхания. Я еще плотнее прижалась лбом к стеклу, словно ответы на все вопросы прятались в моем отражении и я могу их получить, если как следует сконцентрируюсь…
– Лекси! Я ухожу. – Эрик появился в спальне, держа видеодиск. – Ты оставила диск на ковре. Подходящее место для хранения DVD?
Я протянула руку за диском: это оказалась запись «Амбиции», которую я не успела досмотреть в достопамятный день кончины стеклянного леопарда.
– Извини, Эрик. – Я забрала у мужа диск. – Не знаю, почему он там оказался.
Конечно, я солгала. Диск оказался на ковре, когда Эрика не было дома, и тогда на ковре валялись россыпью еще штук пятьдесят DVD вперемешку с журналами, фотоальбомами и фантиками от конфет. Если бы мой супруг это увидел, его бы хватил удар.
– Такси за тобой приедет в десять, – сказал он. – Я пошел.
– Хорошо. – Я поцеловала его, как делала каждое утро. Честно говоря, я уже начала к этому привыкать. – Удачного тебе дня!
– Тебе тоже! – Он пожал мне плечо. – Надеюсь, все будет хорошо.
– Обязательно, – уверенно кивнула я.
Сегодня я возвращаюсь на работу и собираюсь пахать целый рабочий день. Не руководить отделом – як этому, сами понимаете, еще не готова, – но начинать заново осваивать свою работу и нагонять упущенное. После аварии прошло пять недель. Я больше не могу сидеть дома. Я должна что-то делать. Хочу получить обратно свою жизнь. И своих подруг.
На кровати лежат три элегантных глянцевых пакета для Фи, Дебс и Каролин, которые я собираюсь вручить сегодня. Я потратила уйму времени на выбор подарков, и всякий раз при мысли о подругах меня захлестывает волна предвкушения приятных перемен.
Тихо напевая, я направилась в гостиную и вставила диск с записью реалити-шоу в проигрыватель – я ведь так и не досмотрела запись до конца. Вероятно, это поможет мне настроиться на работу в офисе. Переключиться, так сказать, в офисный режим. Быстро прокрутив начало, где шли интервью с героями, я стала смотреть с того момента, когда на экране возникла я собственной персоной – в лимузине с двумя мужчинами в деловых костюмах.
– …Сегодня вечером Лекси и ее команда не будут работать спустя рукава, – прозвучал мужской голос за кадром. Оператор дал меня крупным планом, и я затаила дыхание.
– Мы должны выполнить эту задачу! – говорила я резким тоном двоим парням, рассекая воздух ребром ладони. – Если придется, будем работать круглосуточно. Понятно? И не сметь отлынивать!
У меня даже рот приоткрылся. Я не узнавала себя в этой свирепой деловой женщине. В жизни не говорила с людьми подобным образом!
– Как всегда, перед началом работы Лекси устраивает встряску своей команде, – продолжал голос за кадром. – Но не слишком ли далеко Кобра зашла на этот раз?
Я не поняла, о ком он говорит. Какая кобра?
Теперь на экране крупным планом показали парня из лимузина. Он сидел на офисном стуле, а в окошке за ним виднелось ночное небо.
– Она не человек… – пробормотал он. – Мы вкалываем как заведенные по столько часов в день, полностью выкладываемся, а ей до лампочки!
Пока он говорил, на экране снова возникла я. Теперь я расхаживала по какому-то складу. Меня охватила тревога. Этот тип говорил обо мне? Тут же пошел эпизод полноценной ссоры не на жизнь, а на смерть между мной и этим парнем. Мы стояли на лондонской улице, он робко оправдывался, но я не давала ему и слова вставить.
– Ты уволен! – уничижительно бросила я напоследок, и мой полный яда голос хлестнул оппонента, словно бичом. Я даже вздрогнула у телеэкрана. – Ты исключен из моей команды!
– И Кобра наносит удар! – развязно произнес невидимый ведущий. – Давайте посмотрим этот момент еще раз!
Подождите, он что, называет Коброй… меня?! Под угрожающую музыку пошел замедленный повтор; мое лицо показали самым крупным планом.
– Ты ув-в-волен! – прошипела я. – Ты ис-с-сключен из моей команды!
Оторопев, я смотрела на экран. Как, черт побери, они это сделали? Мой голос изменили – я шипела, как змея!
– На этой неделе Лекси на пике формы. Она ядовита, как никогда! – заявил комментатор. – Тем временем во второй команде…
На экране появилась другая группа людей в костюмах и затеяла спор о согласовании цен. Я сидела неподвижно, словно контуженная, после пережитого шока. Но почему?.. Как?..
Почему мне никто не сказал? Почему меня никто не предупредил? Я машинально взяла телефон и с трудом набрала номер Эрика.
– Привет, Лекси.
– Эрик, я только что посмотрела диск с записью реалити-шоу! – Мой голос неудержимо шел вверх. – Там называют меня Коброй! Я веду себя с людьми как законченная сволочь! Ты мне об этом ничего не говорил!
– Дорогая, это было отличное шоу, – успокаивающе сказал Эрик. – Ты выступила в нем просто замечательно.
– Но меня же называют ядовитой змеей! – Ну и что?
– А то, что я не хочу быть змеей! – Понимаю, насколько смехотворно это прозвучало, но я не могла остановиться. – Змей никто не любит! Я скорее похожу на белку… или на коалу!
Коалы мягкие и пушистые. И слегка кривозубые.
– На коалу? Лекси! – засмеялся Эрик. – Дорогая, ты настоящая кобра. Ты отлично умеешь выбрать момент. У тебя есть натиск. Все это делает тебя идеальной деловой женщиной.
– Но я не хочу быть… – Я замолчала, потому что зазвонил интерком. – Такси приехало. Пожалуй, я пойду.
В спальне я взяла с кровати три подарочных пакета, тщетно пытаясь вернуть себе былой оптимизм. Однако уверенность в себе куда-то испарилась.
Я кобра. Неудивительно, что все меня ненавидят.
В такси я каменной статуей сидела на заднем сиденье, вцепившись в подарочные пакеты, и тщетно убеждала себя настроиться на позитив. Прежде всего ни для кого не секрет, что телевизионщики любят передергивать. Никто меня змеей не считает. К тому же шоу шло в эфире лет сто назад, о нем небось все уже забыли.
Однако беда в том, что, когда начинаешь себя уговаривать, в душе всегда отлично понимаешь – это чушь и самообман.
Водитель высадил меня возле офисного здания. Глубоко вздохнув, я одернула свой бежевый костюм от Армани и, не обращая внимания на нервный озноб, поднялась на третий этаж. Выйдя из лифта, я увидела Фи, Каролин и Дебс у кофемашины. Фи оживленно о чем-то говорила, показывая на свою прическу, Каролин вставляла реплики, но едва они заметили меня, беседа прекратилась, словно выключили радио.
– Привет, девчонки, – обратилась я к ним с самой теплой и дружеской улыбкой. – Я снова в строю.
– Привет, Лекси, – прозвучал в ответ нестройный хор. Фи слегка пожала плечами в знак подтверждения факта моего возвращения.
Отлично! Это еще не улыбка, но по крайней мере хоть какая-то реакция.
– Прекрасно выглядишь, Фи. Красивая блузка, – показала я на ее кремовый топ. Фи с удивлением оглядела себя. – Ну, Дебс, как всегда, просто куколка. Классная прическа, Каролин, все так коротко, аккуратненько, и… сапоги хорошие.
– Эти? – фыркнула Каролин, слегка выставив вперед ногу в коричневом замшевом сапоге. – Я их сто лет ношу.
– Ну, все равно очень удачные.
Я нервничала и оттого несла невероятную чушь. Неудивительно, что во взглядах девчонок читалось недоумение. Фи стояла, сложив руки на груди, а Дебс, казалось, с трудом сдерживала смех.
– Ну ладно. – Я заставила себя придержать эмоции. – У меня кое-что есть для вас. Это, Фи, для тебя, а это тебе, Дебс…
Я протянула им пакеты, которые вдруг показались мне чересчур блестящими и дорогими с виду.
– Это для чего? – безучастно спросила Дебс.
– Ну, понимаете, просто… э-э-э… – Я замялась. – Вы мои подруги, и… Да открывайте уже!
Неуверенно переглянувшись, все трое начали снимать подарочную упаковку.
– Гуччи? – с недоверием спросила Фи, вынимая зеленый футляр для драгоценностей. – Лекси, я не могу принять…
– Нет, можешь! Пожалуйста. Ты открой, сама все увидишь… Фи молча открыла коробочку, внутри которой блеснули золотые часы-браслет.
– Помнишь? – горячо заговорила я. – Мы любовались ими в витрине, специально ходили мимо магазина по выходным. А теперь пусть другие любуются, а ты носи!
– Другие уже два года любуются, Лекси, – ответила Фи после паузы. – Я себе купила.
Выпрямив руку, она подтянула рукав и показала очень похожие часы, правда, попроще и уже не новые.
– О… – растерялась я. – Ну ничего, я могу их вернуть или обменять, подберем что-нибудь другое…
– Лекси, я не смогу этим пользоваться. – Каролин, протянула мне парфюмерный набор в прилагавшейся к нему кожаной сумочке. – Меня мутит от этого запаха.
– Но это же твои любимые духи… – растерялась я.
– Были, – поправила она меня. – Пока я не забеременела.
– Ты беременна?! – Я ошеломленно уставилась на нее. – О Господи! Каролин, мои поздравления! Как чудесно! Я так за вас рада! Из Мэтта получится отличный папаша…
– Отец ребенка не Мэтт! – резко оборвала она меня.
– Как? – поразилась я. – Вы что… разошлись?
Это не укладывалось в голове. Они не могли расстаться! Все считали, что Каролин и Мэтт просто созданы друг для друга.
– Я не хочу об этом говорить, ясно? – произнесла Каролин почти шепотом, и я, к своему ужасу, увидела, как покраснели ее глаза за стеклами очков. – У меня много дел. – Она сунула мне в руки блестящую обертку и ленту, повернулась и быстро пошла в отдел.
– Молодец, Лекси, – саркастически бросила Фи. – Только она начала приходить в себя после разрыва с Мэттом…
– Но я же не знала! Я понятия не имела! Господи, как жалко… – Я потерла горевшие щеки, не в силах успокоиться. – Дебс, открой свой подарок.
Я купила Дебс крестик, выложенный крошечными бриллиантами. Она просто помешана на драгоценностях, а уж с нательным крестом не ошибешься – Дебс его просто снимать не захочет.
Дебс молча развернула бумагу.
– Конечно, это довольно экстравагантно, – нервно сказала я. – Но мне хотелось найти что-нибудь особенное…
– Это же крест! – Поморщившись, Дебс сунула мне футляр, словно оттуда шел запах тухлятины. – Я не могу его носить. Я еврейка.
– Ты еврейка?! – оторопела я. – Это с каких же пор?
– Со дня помолвки с Джейкобом, – сказала Дебс как нечто само собой разумеющееся очевидное. – Я приняла иудаизм.
– Ух ты! – обрадовалась я. – Ты помолвлена? – Только сейчас я заметила у нее платиновое кольцо с бриллиантом, утопленным в середине белого ободка. Дебс носила столько колец, что подарок в честь помолвки было трудно заметить. – Когда свадьба? – Вопросы сыпались из меня как из рога изобилия. – Где будет банкет?
– В следующем месяце. – Дебс отвела глаза. – В Уилтшире.
– В следующем месяце?! Господи, Дебс, но я не получила… Я замолчала, отчетливо слыша в наступившей тишине, как в ушах шумит кровь. Я чуть не сказала, что не получила приглашения.
– То есть… мои поздравления! – Я натянуто улыбнулась. – Надеюсь, все пройдет на высшем уровне. Не беспокойтесь, я легко верну крест… и часы… и духи… – Дрожащими пальцами я принялась заталкивать оберточную бумагу в один из пакетов.
– Угу, – неловко сказала Фи. – Ну, мы пойдем.
– Пока, – произнесла Дебс, по-прежнему не глядя мне в глаза.
Они пошли в отдел, а я смотрела им вслед с занывшим от напряжения подбородком, едва сдерживая слезы.
«Отличная идея, Лекси. Ты не вернула себе подруг, лишь еще сильнее все испортила».
– Это мне подарок? – послышался за спиной саркастический голос Байрона. Обернувшись, я увидела, как мой зам вышагивает по коридору с чашкой кофе в руке. – Очень мило с твоей стороны, Лекси!
До чего же мерзкий тип! Вот уж кто змея так змея!
– Здравствуй, Байрон, – бодро сказала я. – Рада тебя видеть.
Справившись с собой, я выпрямилась и отбросила с лица прядь волос, твердо решив не пасовать.
– Тебе, должно быть, потребовалось немалое мужество, чтобы выйти на работу, Лекси, – протянул Байрон, продолжая свое шествие по коридору. – Такое упорство достойно восхищения.
– Да что ты? Знаешь, я готова приступить к своим обязанностям.
– Ну, если возникнут вопросы, ты знаешь, где меня найти. Впрочем, сегодня я целый день буду с Джеймсом Гаррисоном. Помнишь Джеймса Гаррисона?
Черт, ну почему он все время выбирает людей, о которых я никогда не слышала?
– Напомни, – неохотно буркнула я.
– Это директор компании «Саутис», нашего дистрибьютора. Они распространяют по стране нашу продукцию – ну, ковры, паласы, все, что мы производим. Складывают в грузовики и развозят по магазинам, – издевательски-вежливо пояснил Байрон.
– Я прекрасно помню «Саутис», – оборвала я зама. – Для чего ты с ним встречаешься?
– Ну… – начал Байрон после паузы, – дело в том, что «Саутис» стала убыточной. Сейчас у них трудные времена. Если они ничего не предпримут, нам придется искать другого дистрибьютора.
– Ясно, – кивнула я с самым авторитетным видом. – Держи меня в курсе. – За разговором мы дошли до моего кабинета. Открыв дверь, я бросила с порога: – Ладно, Байрон, до скорого.
Войдя, я бросила подарки на софу, открыла шкаф и вытащила выдвижной ящик с папками. Стараясь не поддаваться ощущению безнадежности, я села за стол и открыла первую где были подшиты протоколы советов отдела.
Три года. Я смогу нагнать три года. Не так уж это много.
Через двадцать минут мозг просто закипел. Я давно не читала ничего серьезного и сейчас продиралась сквозь казенный язык протоколов, как через густую патоку. Обсуждения бюджета. Продление контрактов. Оценка выполненной работы. Я будто снова попала в институт и пыталась овладеть полным курсом наук в один присест.
Начала просматривать лист с пометкой «вопросы, которые нужно задать», и уже дошла до обратной страницы, когда дверь бесшумно открылась и в кабинет заглянул Байрон. По-моему, он не постучал.
– Как дела?
– Отлично, – с вызовом ответила я. – Просто отлично. У меня есть пара вопросов.
– Валяй. – Он прислонился к дверному косяку.
– Что такое Кью-эй-си?
– Это наша новая бухгалтерская программа. Сто лет как перешли.
– Значит, и я перейду, – огрызнулась я, записывая ответ. – А кто такие «Сервис. ком»?
– Провайдер нашей онлайновой службы по работе с клиентами.
– Что? – растерялась я. – А куда делся отдел сервисного обслуживания?
– Давным-давно сократили, – со скукой в голосе сообщил Байрон. – Компания подверглась реструктуризации, многие отделы были ликвидированы…
– Понятно, – кивнула я, пытаясь все это кратко записать. – А что такое «Би-ди букс»?
– Это наше рекламное агентство, – сказал Байрон, всем своим видом показывая, что у него кончается терпение. – Они отвечают за нашу рекламу на радио и телеви…
– Я знаю, чем занимаются рекламные агентства! – оборвала я заместителя резче, чем хотела. – А почему не «Пинкхэм Смит»? Мы столько лет успешно сотрудничали…
– «Пинкхэм Смит» больше не существует, – вытаращил глаза Байрон. – Они разорились. Иисусе, Лекси, да ты же ни черта не знаешь!
Я открыла рот ответить – и промолчала. Он прав. Дело обстояло так, словно знакомый мне пейзаж снесло ураганом, все отстроили заново, а я ничего не узнаю.
– Тебе никогда этого не освоить. – Байрон с жалостью посмотрел на меня.
– Все я освою!
– Лекси, взгляни правде в лицо. Ты психически нездорова. Тебе нельзя так напрягаться.
– Я абсолютно здорова психически! – в бешенстве рявкнула я, вскакивая. Нарочно задев Байрона плечом, я вышла в предбанник, где Клэр изумленно вскинула глаза, резко закрывая мобильный телефон.
– Здравствуйте, Лекси. Вам что-нибудь принести? Чашку кофе?
У нее был такой испуганный вид, словно я могла откусить ей голову, пристрелить или сделать еще что-нибудь столь же приятное. Что ж, отличный шанс показать, что я не сучка-начальница, а прежняя Лекси Смарт.
– Здравствуйте, Клэр, – ответила я в самой теплой и дружеской манере, присев на угол стола. – Как дела?
– Э-э-э… хорошо. – В расширенных глазах секретарши плескался ужас.
– Не принести ли вам чашку кофе?
– Мне? – Она смотрела на меня, словно заподозрив подвох. – Чтобы вы мне кофе принесли?
– Почему бы и нет? – улыбнулась я. Клэр вздрогнула:
– Я все-все поняла. – Она соскользнула со стула, не сводя с меня глаз, как с настоящей кобры, и попятилась к выходу. – Сейчас принесу.
– Подождите! – произнесла я почти безнадежно. – Клэр, давайте познакомимся поближе. Сходим куда-нибудь на ленч или даже в клуб, пройдемся по магазинам…
От моих слов у Клэр даже зрачки разбежались.
– Да-да, хорошо, как скажете, Лекси, – пролепетала она и припустила по коридору.
Обернувшись, я увидела, как Байрон корчится от смеха в дверном проеме моего кабинета.
– Ты и впрямь совершенно изменилась, – отметил он, с интересом приподняв брови.
– Может, я просто хочу общаться с подчиненными в дружеском ключе и решила относиться к ним с уважением, – с вызовом сказала я. – Что в этом плохого?
– Ничего! – Байрон поднял руки, словно сдаваясь. – Лекси, это отличная идея. – Он осмотрел меня с ног до головы с саркастической улыбкой и прищелкнул языком, будто что-то вспомнив. – Прежде чем отчалить, разреши передать тебе одно дело, как начальнику отдела. По-моему, так будет правильно.
Наконец-то он признал во мне начальника!
– Да? – Я царственно подняла голову, выставив вперед подбородок. – Что за дело?
– Мы получили е-мейл от руководства об имеющих место нарушениях установленной продолжительности обеденного перерыва для рядовых сотрудников. – Он полез в карман и достал листок бумаги. – Джонсон хочет, чтобы начальники отделов хорошенько вздрючили своих подчиненных, желательно прямо сегодня. – Байрон с невинным видом улыбнулся. – Можно переложить на тебя это поручение?
Ублюдок. Вот ублюдок!
Я бегала по кабинету, прихлебывая кофе, а внутри все сжималось от волнения. Мне еще никогда не приходилось кому-то выговаривать, а тут целый отдел, которому я попутно собираюсь доказать, что я очень милый человек, а вовсе не сучка-начальница.
Я в сотый раз взглянула на распечатку е-мейла от Наташи, личного помощника Саймона Джонсона.
Уважаемые коллеги! Внимание Саймона привлек тот факт, что отдельные сотрудники значительно удлиняют свой обеденный перерыв по сравнению с установленным нормативом. Это неприемлемо. Саймон будет весьма благодарен, если вы как можно быстрее доходчиво разъясните это подчиненным и ужесточите контроль за дисциплиной.
Заранее всем спасибо.
Наташа.
О'кей. Здесь же не сказано «вздрючить вверенный тебе коллектив»? Значит, мне не обязательно быть агрессивной. Можно добиться своего и вежливым тоном.
А если провести разговор в шутливо-добродушной манере? Я начну: «Девочки, скажите-ка мне, достаточно ли длинный у вас обеденный перерыв?» При этом я сделаю большие глаза, и все засмеются, а кто-нибудь спросит: «В чем проблема, Лекси?» Тогда я сокрушенно разведу руками и скажу: «Это не я, это все крахмальные воротнички с восьмого этажа воду мутят. Давайте-ка попытаемся не опаздывать с обеда, ладно?» И несколько человек кивнут, словно говоря: «Ну что ж, это справедливо». И все будет хорошо.
Сочтя план удачным, я глубоко вздохнула, сложила листок и сунула в карман, после чего прошла в зал вверенного мне отдела продаж напольных покрытий.
В помещении стоял гул голосов, дополняемый легким стуком клавиш. Девушки говорили по телефону И просто болтали. Примерно минуту меня никто не замечал, затем Фи подняла голову и толкнула локтем Каролин, которая пихнула девушку, имени которой я не знала; та поспешно положила трубку. По всей комнате сотрудницы закончили телефонные разговоры, подняли глаза от мониторов и развернулись ко мне на крутящихся стульях. Через несколько секунд в зале воцарилась полная тишина.
– Здравствуйте! – сказала я, чувствуя, как горит от волнения лицо. – Я… э-э-э… Ну что, девочки, как работается?
Никто не ответил и даже не подал виду, что понял мои слова. Народ безмолвствовал, по-прежнему глядя на меня с напряженным ожиданием.
– Ну ладно, давайте к делу, – бодро сказала я. – Хватает ли вам времени в обеденный перерыв?
– А что? – спросила девушка, сидевшая за бывшим моим столом. – Наш перерыв сделали подлиннее?
– Нет, – поспешно ответила я. – Меня интересует, не слишком ли он у вас длинный?
– По-моему, нормальный, – пожала она плечами. – Часа как раз хватает пройтись по магазинам.
– Да, – поддержала ее другая. – Можно добежать до Кингс-роуд и обратно.
Так, я явно не достигла цели. Две девицы в углу снова начали разговаривать.
– Послушайте, пожалуйста! – Мой голос зазвучал напряженно. – Я должна вам кое-что сказать. Об обеденном перерыве. Некоторые сотрудники компании… ну, не обязательно кто-то из вас…
– Лекси, – громко сказала Каролин, – что за фигню ты несешь?
Фи и Дебс захохотали.
– Слушайте, девочки, это серьезно, – настаивала я, залившись краской, но все еще пытаясь сохранить самообладание.
– С-с-с-серьезно, – повторил кто-то, и в комнате сразу послышались смешки. – С-с-с-серьезно.
– Очень смешно! – Я попыталась улыбнуться. – Да послушайте же, в самом деле…
– Пос-с-слушайте… в с-с-с-с-самом деле…
Теперь уже почти все в комнате шипели или смеялись. Лица оживились: шутка забавляла всех, кроме меня. Мимо моего уха пролетел бумажный самолетик, приземлившись на пол Я отпрянула от неожиданности, и весь отдел грохнул хохотом.
– О'кей, просто не будьте на обеде слишком долго, договорились? – в отчаянии сказала я.
Никто не слушал. Другой самолетик ударил меня в нос, за ним прилетел ластик. Несмотря на всю мою решимость, слезы брызнули у меня из глаз.
– Ладно, я, пожалуй, пойду, – выдавила я. – Спасибо… за вашу отличную работу. – Под взрывы хохота я повернулась и вышла из комнаты. Плохо видя сквозь слезы, я почти побежала в туалет, по пути столкнувшись с Даной.
– Куда вы, Лекси? – удивилась она. – У вас же есть ключ от туалетной комнаты для руководства. Там гораздо удобнее!
– Мне и здесь хорошо, – выдавила улыбку я. – Правда. Я направилась к последней кабинке, с грохотом захлопнула дверь и опустила голову на руки, чувствуя как уходит напряжение. Такого унижения мне еще не доводилось переживать.
Если, конечно, не считать случая с белым купальником.
Почему я вообще захотела стать руководителем? Почему? Пользы от этого – только потерять подруг, приобрести право дрючить персонал и слышать шипение в свой адрес. И ради чего? Ради дивана в кабинете? Или ради роскошной визитки?
Наконец я устало подняла голову и увидела перед собой исписанную туалетную дверь. Мы всегда использовали эту поверхность как своего рода доску объявлений, изливая огорчения, вставляя шутки или открывая глупые эпистолярные дебаты. Уборщицы никогда не выговаривали нам за это, а начальство в общий туалет не заглядывало, так что развлечение было вполне безопасным.
Я пробежала глазами граффити, улыбнувшись какой-то пасквильной истории о Саймоне Джонсоне, и тут мое внимание привлекло новое сообщение, сделанное синим маркером. Почерком Дебс значилось: «Кобра вернулась».
А внизу тонким черным пером была приписка: «Не беспокойтесь, я наплевала ей в кофе».
Существует только один способ пережить подобное фиаско: напиться в стельку, в хлам, до поросячьего визга – словом, в… это самое.
Часом позже я сидела в баре гостиницы «Батгейт», находившейся буквально за углом нашей офисной башни, и приканчивала третий «Мохито». Мир уже утратил свои четкие очертания, но мне это только нравилось. Чем расплывчатее, тем лучше. Лишь бы со стула не упасть, и ладно.
– Эй! – Я подняла руку, чтобы привлечь внимание бармена. – Еще один, пожалуйста.
Бармен чуть заметно приподнял брови, но ответил:
– Пожалуйста.
Я немного обиженно наблюдала, как он достает мяту. Может, он еще спросит, куда мне четвертый? Уж не собирается ли он читать мне примитивную барменскую мораль?
Вскоре передо мной появился коктейль и вазочка с арахисом, которую я презрительно оттолкнула. Не хочу ничего нейтрализующего алкоголь. Пусть попадает мне прямо в кровь.
– Могу я предложить вам еще что-нибудь? Перекусить, например?
Бармен кивнул на коротенькое меню, но я проигнорировала предложение и как следует приложилась к «Мохито».
Коктейль был холодным, резким на вкус, с лаймовой кислинкой – словом, идеальным.
– Я кажусь вам стервой? – подняла я глаза на бармена. – Только честно.
– Нет, – улыбнулся он.
– А между тем я законченная стерва. – Я отпила новый большой глоток «Мохито». – Так считают мои подруги.
– Ну, наверняка не все, а только некоторые.
– Раньше мы дружили… – Поставив бокал, я мрачно уставилась на зеленый коктейль. – Не знаю, отчего все пошло наперекосяк.
У меня здорово заплетался язык, я даже сама это замечала.
– Все так говорят. – Сидевший в конце барной стойки молодой человек поднял глаза от «Ивнинг стандард». У него был американский акцент и казавшийся высоким от залысин лоб. – Никто не признается, что сам напортачил.
– Нет, я правда не знаю. – Я со значением подняла вверх палец. – У меня была авария. Бум! – и я очнулась в теле стервы.
– А мне кажется, вы очнулись в теле куколки. – Американец с улыбкой пересел на соседний стул. – Я бы такое тело ни на что не променял.
Я непонимающе смотрела на него несколько секунд, пока до меня не дошло.
– О! Вы со мной флиртуете! Но я замужем. За молодым человеком, моим супругом. – Я подняла левую руку, нащупала обручальное кольцо и указала на него: – Видите, замужем. – Я напряженно думала пару секунд. – А еще у меня, возможно, есть любовник.
Из-за барной стойки послышался сдавленный смешок. Я с подозрением взглянула на бармена, но его лицо осталось невозмутимым. Отпив новый глоток из бокала, я почувствовала долгожданное опьянение. В голове поднялся вихрь, в ушах зазвенело, а комната начала кружиться.
Это хорошо. Комнаты должны кружиться.
– Знаете, я пью не для того, чтобы забыться, – доверительно поведала я бармену. – Я уже все забыла. – Это вдруг показалось мне настолько смешным, что я зашлась в истерическом смехе. – Я ударилась головой и все забыла, – объясняла я, держась за живот и утирая выступившие слезы. – Я даже забыла, что у меня есть муж. Представляете, оказалось, что есть!
– Угу… – Бармен и американец переглянулись.
– И говорят, от этого нет лекарства! Но ведь могут же врачи ошибаться? – обратилась я за поддержкой к посетителям бара. Меня уже многие слушали, и двое согласно кивали.
– Врачи ничего не знают, – поддержал меня американец. – Они все засранцы.
– Вот именно! – повернулась я к нему. – Вы просто в точку попали. Ладно. – Я опять приложилась к «Мохито» и обратилась к бармену: – Можно поп-ррросить вас об одной услуге? Возьмите, пожалуйста, шейкер и дайте мне, пожалуйста, по башке. Доктор говорил, это не поможет, но он же не проверял!
Бармен улыбнулся, видимо, решив, что я шучу.
– Прекрасно, – потеряв терпение, сказала я. – Придется самой. – И прежде чем он успел меня остановить, я схватила двойной металлический стакан и вмазала себе по лбу. – Оу! – Уронив шейкер, я схватилась за голову. – Ой! Больно!
– Видали? – восхитился кто-то за моей спиной. – Она ненормальная!
– Мисс, с вами все в порядке? – забеспокоился бармен. – Может, вызвать вам…
– Подождите! – Я подняла руку и несколько секунд сидела неподвижно, ожидая, когда воспоминания затопят мозг. Затем разочарованно сникла. – Не сработало. Ничего не вспомнилось. Вот гадство!
– Налейте ей крепкого кофе, – понизив голос, сказал американец бармену.
Нахал! Знаем мы эти ваши чашечки кофе! Я уже хотела сказать ему пару ласковых, когда запищал сотовый. После некоторых усилий справившись с «молнией», я открыла сумку и вытащила телефон. В новом сообщении значилось:
Привет, я уже еду домой. Э.
– Это от моего мужа, – сообщила я бармену, убирая телефон. – Между прочим, он умеет водить яхту.
– Здорово, – вежливо восхитился бармен.
– Да. – Я с жаром кивнула шесть или семь раз. – Это здорово. У нас прекрасный, идеальный брак. – Я задумалась на секунду. – Вот только сексом мы не занимаемся.
– Вы не занимались сексом? – обалдел американец.
– Мы занимались сексом. – Снова приложившись к «Мохито», я доверительно наклонилась к американскому гостю: – Я просто этого не помню.
– Это как же? – заржал он. – Он что, трахал тебе мозги, крошка?
Слова американского пошляка неожиданно зажглись в моей бедной голове большой неоновой вывеской. Трахать мозги! Точно!
– Знаете что? – медленно начала я. – Может, вы и не п…понимаете, но вы сейчас ск…азали оч-чень важную вешь… весч… вещь.
Язык заплетался, но я соображала отлично. Может, если заняться сексом, соответствующие ощущения прочистят мне мозги? А вдруг именно это мне и нужно? Не исключено, что Эми права и секс – отличное средство от амнезии!
– Так, у меня появилось срочное дело. – Я с грохотом поставила бокал на стойку. – Пойду-ка займусь с мужем сексом.
– Конечно, иди, детка, – засмеялся американец, – Иди, развлекись.
Я должна переспать с Эриком. Это моя миссия. По дороге домой в такси я сидела как на иголках. Вот войду в пентхаус и наброшусь на мужа с порога, и такая у нас любовь начнется, что мозги на место встанут. И я все вспомню.
