Текст книги "Помнишь меня?"

Автор книги: Маделин Уикхем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

Единственной загвоздкой было отсутствие при мне семейной энциклопедии: я, хоть убей, не могла вспомнить порядок прелюдии.

Закрыв глаза, я пыталась не обращать внимания на легкое головокружение и вспомнить, что писал Эрик. Так, мы что-то делаем по часовой стрелке, а потом в ход идут «нежные, но настойчивые прикосновения языка». Это про бедра? Или про грудь? Эх, нужно было заучить. Или записать на стакере и приклеить на спинку кровати…

Ура, вроде бы вспомнила. Сначала ягодицы, затем внутренняя поверхность бедер, потом область паха…

– Что, простите? – спросил водитель. Упс. Я и не заметала, что говорю вслух.

– Ничего! – поспешно ответила я.

Да, еще где-то упоминались ушные раковины. Может, это к ним относятся настойчивые прикосновения языка? Ладно, не важно. Где не вспомню, там буду импровизировать. Ну в самом деле, мы же не старая супружеская пара, которая всякий раз делает одно и то же, правда?

Нет, ну правда или нет?

Я ощутила некоторое сомнение, но решила его отбросить. Все у нас прекрасно получится. К тому же на мне чудесное нижнее белье – шелковое, идеально сидящее. Теперь у меня даже в самом дальнем ящике нет ничего поношенного.

Мы подъехали к дому, и я расплатилась с таксистом. Поднимаясь в лифте, сунула в рот жвачку для освежения дыхания и расстегнула верхние пуговицы блузки.

Получилось чуть не до пупка – лифчик видно.

Я снова застегнулась, вошла в квартиру и крикнула:

– Эрик!

Ответа не последовало, и я направилась в кабинет. По правде говоря, я здорово боялась. На высоченных шпильках я покачивалась то вправо, то влево, как корабль при шторме, а стены уплывали то вперед, то назад, причем я чувствовала – лучше не пытаться их остановить.

Добравшись до кабинета, я через открытую дверь некоторое время смотрела на Эрика, работавшего за компьютером. На мониторе виднелся рекламный буклет, посвященный «Синему-42», его новому детищу. Вечеринка по случаю запуска объекта была уже на носу, и Эрик денно и нощно готовился к презентации.

Отлично! Сейчас он должен уловить чувственные флюиды, наполнившие комнату, обернуться и увидеть меня. Но прошло несколько секунд, а он ни черта не уловил.

– Эрик! – позвала я хрипло и сексуально, но он и ухом не повел. Тут до меня дошло, что он сидит в наушниках. – Эрик!!! – заорала я, и муж наконец-то обернулся, стянул наушники и улыбнулся мне:

– Привет. Как день прошел?

– Эрик… Возьми меня! – Я запустила пальцы в волосы. – Люби меня! Я хочу на седьмое небо!

Несколько секунд супруг внимательно смотрел на меня:

– Дорогая, ты что-нибудь выпила?

– Пару коктейлей. Максимум три… – Я ухватилась за дверной косяк, чтобы не упасть. – Главное – коктейли помогли мне разобраться в моих желаниях, понять, чего я хочу… Мне позарез необходим секс.

– О-о-о-кей, – протянул Эрик, приподняв брови. – Может, тебе сначала немного протрезветь, съесть что-нибудь? Джианна приготовила чудесную поджарку из морепродуктов…

– Не хочу жареных морепродуктов! – Вот бы топнуть сейчас ногой! – Хочу заняться сексом! Это единственный способ вернуть мне память наконец!

Нет, ну что за мужики пошли! Я-то думала, Эрик набросится на меня, как изголодавшийся зверь, а вместо этого он сидит и потирает кулаком лоб.

– Лекси, не надо форсировать события. Это очень важное решение. Врач в больнице ясно сказал – мы должны переходить к очередному этапу, лишь когда ты полностью освоишься и будешь чувствовать себя комфортно…

– Ну так вот мне будет очень комфортно, если мы займемся этим прямо сейчас. – Я расстегнула две пуговки на блузке, открыв поддерживающий лаперловский бюстгальтер с низким U-образным вырезом, в котором грудь выглядела просто сказочно.

В скобках замечу: еще бы ей так не выглядеть – бюстгальтер стоит уж точно не меньше шестидесяти фунтов.

– Иди ко мне, – сказала я, завлекательно-маняще приподняв подбородок. – Я твоя жена.

Эрик по-прежнему смотрел на меня во все глаза, и по его лицу можно было читать мысли, как в книге с крупным шрифтом.

– Ну ладно! – Он закрыл документ, выключил компьютер, подошел ко мне, обнял и принялся целовать. Это оказалось… приятно.

Больше того, это настоящее удовольствие!

У Эрика очень мягкие губы, я это уже замечала. Немного странно для мужчины. Я не хочу сказать, что это несексуально, но…

– Тебе комфортно, Лекси? – выдохнул Эрик мне в ухо.

– Да! – прошептала я.

– Перейдем в спальню?

– О'кей!

Эрик первым вышел из кабинета, и я последовала за ним, слегка спотыкаясь. Все это показалась мне каким-то формальным, словно муж вел меня на собеседование как соискателя вакансии.

В спальне мы возобновили поцелуи. Казалось, Эрик здорово увлекся, однако я понятия не имела, что полагается делать дальше. Я то и дело косилась на нашу энциклопедию, лежавшую поблизости, и соображала, смогу ли я незаметно открыть ее большим пальцем ноги на разделе «Прелюдия» – такг чтобы Эрик не заметил.

Он потянул меня на кровать. Нужно как-то соответствовать. «Я свою зверюшку поцелую в ушко…» Нет. Обойдется! Начну… с груди. Расстегну ему рубашку и поглажу по часовой стрелке.

Надо отдать Эрику должное, грудь у него оказалась красивая – крепкая и мускулистая. Еще бы, по часу в день в спортзале качается…

– Тебе нравится, когда я вот так трогаю твои груди? – пробормотал он, начиная расстегивать мне лифчик.

– Полагаю, да, – пробормотала я в ответ.

Что он меня так тискает? Словно фрукты покупает. Еще минута, и у меня синяки появятся!

Ладно. Не будем придираться. Все прекрасно. У меня сказочный муж со сказочным телом, мы в постели, и…

Уй-й-й-й!.. Это был мой сосок.

– Извини, – прошептал Эрик. – Слушай, дорогая, тебе будет комфортно, если я поглажу твой живот?

– Ну… да, наверное.

Зачем он все это спрашивает? Почему думает, что грудь подставлять мне нравится, а если он погладит мне живот, я испытаю дискомфорт? Где логика? Да и словечко «комфортно» не кажется мне подходящим к случаю. Ситуация из разряда сюрреалистических: мы тремся друг о друга, дышим как паровозы, делаем все по книжке, но я не ощущаю особого возбуждения.

Эрик тяжело сопел мне в шею. Я сочла, что мне пора переходить к следующему этапу – потискать ему ягодицы или… Так-так… Судя по тому, куда Эрик повел руки, мы перепрыгнули через несколько пунктов прелюдии, перейдя сразу к внутренней поверхности бедер.

– Ты такая горячая, – страстно бубнил он. – Господи, какая ты горячая… Я сейчас расплавлюсь…

Я ушам своим не поверила – и этот тоже все время повторяет «горячая»! У меня мелькнула мысль напустить на него Дебс – пусть играют в «горячо-холодно».

Ой нет. Перебьется мой муж без секса с Дебс. Некоторые идеи нужно давить в зародыше.

Я спохватилась, что прелюдия осталась далеко позади, не говоря уж о предварительном разговоре на чувственные темы. Но Эрик, судя по всему, не придал этому значения.

– Лекси, милая! – выдохнул он мне в ухо.

– Да? – прошептала я, ожидая услышать что-нибудь вроде «я люблю тебя».

– Тебе будет комфортно, если я введу пенис в твою?.. Бр-р-р!

Не успела я себя остановить, как оттолкнула Эрика и откатилась в сторону.

– Что случилось? – Эрик встревоженно сел. – Лекси, что стряслось? Тебе не плохо? К тебе вернулась память?

– Нет. – Я закусила губу, – Извини. Мне вдруг стало как-то… м-м-м…

– Я так и знал. Знал, что мы торопим события, – вздохнул Эрик и взял меня за обе руки. – Лекси, поговори со мной! Отчего тебе стало некомфортно? Всплыло какое-нибудь травматическое воспоминание?

О Господи, как он серьезен! Нужно что-нибудь соврать. Но я не могу лгать! Основа брака – абсолютная честность и полное доверие друг к другу!

– Травматические воспоминания ни при чем, – сказала я, старательно отводя взгляд и уставившись на стеганое одеяло. – Просто ты сказал «пенис».

– Пенис? – опешил Эрик. – А что плохого в пенисе? – Да просто… Понимаешь, слово какое-то несексуальное. Эрик откинулся на спинку кровати, нахмурив брови.

– Я считаю пенис абсолютно сексуальным.

– Ну правильно, – пошла на попятный я. – Еще бы ему не быть сексуальным.

Но как можно считать сексуальным почти медицинский термин?

– В любом случае дело не только в этом, – поспешила я сменить тему. – Ты каждые две секунды интересуешься, комфортно мне или нет. Это делает процесс каким-то… чересчур формальным. Тебе так не кажется?

– Я лишь старался быть тактичным и проявлять деликатность, – сухо ответил Эрик. – Довольно странная оценка с твоей стороны. – Отвернувшись, он резким движениям натянул рубашку.

– Я все понимаю, – заторопилась я, – и очень ценю твою деликатность. – Я положила руку мужу на плечо. – Но нельзя ли как-то расслабиться, действовать более спонтанно?

Эрик немного помолчал, взвешивая мои слова.

– Так мне сегодня ложиться здесь? – спросил он наконец. Меня едва не передернуло.

Да что со мной творится! Эрик – мой муж. Минуту назад я только о том и мечтала, чтобы заняться с ним сексом, однако его предложение провести ночь в одной кровати показалось мне чересчур… интимным.

– Давай пока это отложим. Извини, я просто…

– Прекрасно. Я все понял. – Не глядя на меня, Эрик поднялся. – Пойду приму душ.

– О'кей.

Оставшись одна, я в отчаянии хлопнулась спиной на подушки. Потрясающе. Лишила себя секса и ничего не вспомнила. Полный провал намеченной миссии.

«Я считаю пенис абсолютно сексуальным».

Я невольно фыркнула и сразу зажала рот ладонью, чтобы Эрик, не дай Бог, не услышал. Рядом с кроватью зазвонил телефон. Я не шевельнулась, ожидая, что ответит муж, но тут же вспомнила, что он в душе, и все-таки взяла изумительную ультрасовременную трубку фирмы «Бэнг и Олафсен».

– Алло?

– Привет, – послышался знакомый суховатый голос. – Это Джон.

– Джон? – По телу прошла волна горячечной дрожи. Эрика не было видно, но я все равно со всех ног кинулась в свою ванную комнату, захлопнула дверь и заперлась.

– Ты что, с ума сошел? – яростно прошипела я, понизив голос. – Зачем сюда звонишь? Это же очень рискованно! А если бы трубку взял Эрик?

– Вообще-то я звоню Эрику, – озадаченно ответил Джон. – Мне нужно с ним поговорить.

– О-о… – осеклась я. Ну не дура, а? – Понятно. – Стараясь исправить ошибку, я произнесла тоном примерной жены, говорящей с давним другом дома: – Конечно, Джон. Я сейчас отнесу ему теле…

– Но с тобой поговорить просто необходимо, – перебил Джон. – Мы должны встретиться. Нам надо объясниться!

– Мы не можем встретиться! И вообще прекращай эти разговоры. Тем более по телефону. Да и не по телефону тоже.

– Лекси, ты что, боишься? – спросил Джон.

– Нет! – ответила я, разглядывая в зеркале свое побагровевшее от прилива крови лицо. – Ну может, немного…

В трубке послышался странный звук. Он там что, смеется?!

– Я люблю тебя, – сказал он.

– Ты меня совсем не знаешь!

– Я люблю девушку, которой ты была… и есть.

– Ты любишь Кобру? – резко спросила я. – Ты любишь законченную стерву? Ну, тогда ты сумасшедший.

– Никакая ты не стерва.

Нет, он явно издевается надо мной!

– А вот все остальные считают, что я стерва. В смысле была стервой… В общем, как угодно.

– Ты была несчастна. И ты наделала немало ошибок. Но стервой ты никогда не была.

Несмотря на алкогольный дурман, я жадно ловила каждое слово. Джон словно пролил бальзам на мою израненную душу. Мне хотелось услышать больше.

– Какие… – сглотнула я, – какие ошибки я сделала?

– Расскажу при встрече. Мы обо всем поговорим. Лекси, мне тебя так не хватает…

Мне вдруг стало неловко от этого интимного, фамильярного тона. Сижу в собственной ванной и перешептываюсь с мужчиной, которого вообще не знаю. И во что я впутаюсь на этот раз?

– Прекрати! Замолчи! – оборвала я его. – Я должна подумать.

Я принялась расхаживать до дальней стены и обратно, запустив пальцы в волосы, пытаясь придумать какой-нибудь рациональный выход мутной после возлияний головой. Можем встретиться и обо всем поговорить…

Нет. Нет! Я не хочу с кем-то встречаться втайне от Эрика. Я хочу сохранить свой брак.

– Мы с Эриком только что занимались сексом! – с вызовом сообщила я.

Замечу в скобках, что не смогла бы удовлетворительно объяснить, к чему я это брякнула.

На другом конце линии воцарилась тишина. Я даже засомневалась, уж не ушел ли Джон от телефона, зажав уши. Что ж, если ушел, то это к лучшему.

– И зачем ты это мне говоришь? – долетели до моего уха его слова.

– Ты отлично понял. Это все меняет!

– Не понимаю. Ты думаешь, я разлюблю тебя только потому, что ты занималась с Эриком сексом?

– Я… Я не знаю. А вдруг?

– Или ты думаешь, ваш секс доказывает, что ты его любишь? – продолжал он гнуть свое.

– Не знаю! – разозлилась я, жалея, что вообще затеяла этот разговор. Надо было сразу выйти из спальни, держа телефон на отлете, и громко позвать Эрика: «Дорогой! Это тебя. Джон, твой архитектор».

Но что-то удерживало меня в ванной комнате с трубкой, приплюснутой к уху.

– Я надеялась, это расшевелит мою память, – сказала я наконец, присев на край ванны. – Думала, может, воспоминания никуда не делись, просто где-нибудь заперты, и если я смогу до них добраться… Но все оказалось сплошным разочарованием.

– Расскажи мне об этом, – каким-то странным голосом попросил Джон, и я вдруг представила его в серой футболке и потертых джинсах, трубка в одной руке, а другая закинута за голову и видна белая кожа под мышкой…

Образ был настолько ярким, что я заморгала.

– Как оно было? Ну, этот ваш секс? – Его тон изменился, стал легче.

– Это было… – Я кашлянула. – Ну какой обычно бывает секс? Сам небось знаешь, не маленький.

– Да, я знаю, какой бывает секс, – согласился он. – И кое-что слышал о сексе с Эриком. Он настоящий дока в любовных играх – серьезный, внимательный. А уж его богатое воображение…

– Хватит! По-твоему, это плохие качества, что ли?

– Нам необходимо встретиться, – перебил меня Джон. – Я серьезно.

– Но мы не можем… – Меня охватила странная пугающая дрожь, словно я вот-вот переступлю невидимую грань. Самое время остановиться.

– Я так скучаю по тебе. – Голос Джона стал тише, мягче. – Лекси, ты не представляешь, как мне тебя не хватает. Я просто с ума схожу, не видя тебя…

Моя сжимающая трубку ладонь вспотела. Я не могла больше слушать Джона. Этот человек смущает меня, лишает покоя, потому что если это правда, если все, что он говорил, правда, то…

– Мне пора идти, – торопливо сказала я. – Передаю трубку Эрику. – Покачиваясь на ватных ногах, я открыла дверь и вышла, держа телефон подальше от уха, словно боялась подхватить заразу.

– Лекси, подожди, – донесся из трубки голос Джона, но я не собиралась отвечать.

– Эрик! – бодро сказала я, подойдя к спальне мужа. Он открыл дверь, успев обмотаться полотенцем. – Дорогой, тебе звонит Джон, твой архитектор.

ГЛАВА 13

Я пыталась. Старалась как могла. Сделала все, что могла придумать, желая показать отделу – я не стерва.

Я повесила объявление с просьбой вписывать идеи для вылазки куда-нибудь всем отделом – на листке не появилось ни единого предложения. Я купила цветы на подоконники – никто не обратил на них внимания. Сегодня я принесла огромную подарочную корзину сдобных булочек с черникой, ванилью и шоколадом и поставила ее на ксерокс, снабдив табличкой: «От Лекси. Угощайтесь!»

Несколько минут назад я выходила в отдел. Никто не взял ни одной булочки. Ничего, просто время еще раннее. Подожду минут десять и снова проверю.

Я перевернула страницу в папке, которую читала, и в документе на экране. Разбираясь в бумажных и компьютерных файлах, я пыталась увязать различные моменты. Тут я, не желая того, широко зевнула и обессиленно опустила голову на стол. Ужас как устала. Я совершенно вымоталась. Прихожу каждое утро ровно в семь лишь для того, чтобы хоть немного разобраться в этой горе бумаг. Глаза покраснели от бесконечного чтения.

Я почти не хотела сюда возвращаться. Наутро после псевдосекса с Эриком проснулась бледная как смерть, с чудовищной головной болью и полным отсутствием желания когда-либо снова появляться в офисе. Спотыкаясь, я добралась до кухни, приготовила чай с тремя ложками сахара, села и написала на листе бумаги, болезненно морщась при каждом движении:

Варианты:

1. Сдаться.

2. Не сдаваться.

Я смотрела на листок целую вечность и наконец провела жирную черту поперек пункта номер один.

Недостаток первого варианта заключался в том, что никогда не знаешь наперед. Нельзя со стопроцентной точностью предсказать, сможешь ты справиться с задачей или нет. А меня уже тошнит от недосказанности и зловещих тайн собственной жизни. Поэтому сейчас я сижу в кабинете и продираюсь сквозь суконный язык протокола дебатов о ценовых тенденциях на ковровое волокно от 2005 года – просто на всякий случай. Вдруг это важно.

Хотя, если подумать, это никак не может быть важным. Я закрыла папку, встала, размяла затекшие ноги и на цыпочках подошла к двери. Приоткрыв ее, с надеждой посмотрела в отдел. Через стеклянную перегородку корзину отлично видно. Булочки остались нетронутыми.

Я была подавлена. В чем дело, почему никто не угощается? Может, нужно громко сказать, что это угощение для всех? Я вышла из кабинета.

– Всем привет! – бодро сказала я. – Я хотела сказать, что булочки всем вам, от меня. Свежие, только из пекарни. Так что не стесняйтесь и берите!

Мне никто не ответил. Девушки даже не подали виду, что заметили меня. Может, я превратилась в невидимку?

– Ладно, как хотите. – Я принужденно улыбнулась. – Приятного аппетита. – Резко повернувшись, я вышла.

Все, я свое дело сделала. Если они хотят булочек, значит, подойдут и возьмут. Нет – значит, нет. Вопрос закрыт. Мне наплевать. Как будет, так и будет. Я вновь села за стол, открыла один из последних финансовых отчетов и повела пальцем по колонкам результатов продаж напольных покрытий. Через несколько секунд я откинулась на спинку стула, растирая глаза кулаками: цифры лишь подтверждали то, что я уже давно поняла: отдел работает из рук вон плохо.

В прошлом году продажи немного поднялись, но они по-прежнему очень и очень низкие. Если мы не переломим эту тенденцию, налетим на серьезные неприятности. Вчера я заговорила об этом с Байроном, но он отнесся к сообщению с поразительным безразличием. Как он может быть таким пофигистом? Я написала на стикере: «Обсудить продажи с Байроном», – и положила ручку.

Ну почему они не едят мои булочки?

Покупая сегодня утром корзину, я возлагала на сдобу большие надежды, представляя, как у всех просветлеют лица и девушки скажут: «Отлично придумано, Лекси! Спасибо!» Теперь я упала духом. Похоже, подчиненные действительно ненавидят меня. Это как же нужно не любить человека, чтобы отказаться от прекрасной выпечки? Тем более от роскошных булочек класса де-люкс – пухлых, свежайших и с лимонной глазурью на тех, что с черникой?

Тихий разумный голосок в голове настойчиво советовал оставить все как есть и забыть об инциденте. Подумаешь, булки!

Но я не могла. Не в силах усидеть на месте, вскочила и быстрым шагом направилась в отдел. Горка булочек оставалась девственно-нетронутой. Все что-то печатали или говорили по телефону, игнорируя и булочки, и начальство.

– Ну что, никто не хочет булочку? – небрежно спросила я. – Между прочим, очень вкусная выпечка!

– Булочку? – наконец сказала Фи, наморщив лоб. – Я не вижу никаких булочек. – Она демонстративно огляделась, изображая удивление. – Кто-нибудь видит булочки?

Все с деланным недоумением пожали плечами.

– Ты имеешь в виду английскую булочку? – озадаченно хмурила брови Каролин. – Или французскую?

– В «Старбаксе» есть выпечка. Я могу послать за булками, если хотите, – сказала Дебс, с трудом сдерживая смех.

Ха-ха. Очень смешно.

– Прекрасно, – сказала я, стараясь не показать обиды. – Решили валять дурака как дети малые – дело ваше. Я хотела как лучше.

С трудом заставляя себя дышать ровно, я пошла к выходу. За спиной раздалось хихиканье и фырканье, но я твердо решила не обращать внимания. Реагировать было бы ниже моего достоинства. Мне необходимо оставаться спокойной, как подобает руководителю. Нельзя терять самообладание и выдавать свои чувства…

Но я не могла с собой справиться. Обида и гнев поднимались во мне, как лава в вулкане. Как они могут быть такими дрянями?

– Хотя прекрасного тут мало. – Развернувшись, я вновь вошла в отдел. Лицо горело. – Слушайте, я потратила время и силы, чтобы принести сюда эти булки. Я хотела угостить каждую из вас, а вы делаете вид, что не замечаете корзины…

– Извини, Лекси, – с невозмутимым видом и притворным сожалением сказала Фи, – но я понятия не имею, о чем ты.

Каролин фыркнула, сдерживая смех, и что-то внутри меня взорвалось.

– Вот об этом я говорю! – Схватив булочку с шоколадной крошкой, я ткнула ее Фи в лицо так, что она отшатнулась. – Вот об этих треклятых булочках! Если вы решили нос воротить, я сама их съем! – Я затолкала булку в рот и начала ее яростно жевать, затем откусила еще один громадный кусок. Крошки дождем сыпались на пол, но мне было наплевать. – Да я их все с удовольствием съем! – рявкнула я набитым ртом. – А чего жалеть? – Схватив булочку с черникой, я и ее затолкала в рот. – М-м-м-м, вкуснятина!

– Лекси?

Я обернулась, и под ложечкой судорожно сжалось. В дверях стояли Саймон Джонсон и Байрон.

Последний явно еле сдерживал торжествующее ржание. Саймон смотрел на меня как на гориллу в зоопарке, разбрасывающую корм по вольере.

– Саймон! – в ужасе воскликнула я, и фонтан крошек вылетел у меня изо рта. – Ухм… мням… Здравствуйте, как поживаете?

– Да вот хотел с тобой переговорить, если ты не занята, – сказал Саймон, вопросительно приподняв бровь.

– Конечно, нет! – Я наскоро пригладила волосы, безуспешно пытаясь проглотить непрожеванную булку. – Пройдемте в мой кабинет.

Минуя приемную, я поймала свое отражение в стеклянных дверях и ужаснулась, увидев красные от усталости глаза с густой сетью прожилок. Там и сям висели выбившиеся пряди, так что прическа тоже выглядела не лучшим образом. Ладно, сейчас я все равно не могу это поправить.

– Итак, Лекси, – начал Саймон, когда я закрыла дверь и положила недоеденную булочку на стол. – Только что у меня был очень содержательный разговор с Байроном о седьмом июня. Он, конечно, сообщил тебе о последних наработках?

– Конечно, – кивнула я, делая, вид, что знаю, о чем идет речь. Однако дата седьмое июня мне ничего не говорила. Что должно произойти седьмого июня?

– Совет для принятия окончательного решения я запланировал на понедельник. Сейчас я больше ничего не добавлю: конфиденциальность здесь—это главное… – Саймон внезапно замолчал и нахмурился: – Знаю, что у тебя есть сомнения, Лекси. У всех нас есть сомнения. Но, право же, других вариантов я не вижу.

О чем, о чем он говорит? – Саймон, я уверена, мы сможем с этим разобраться, – ляпнула я, отчаянно надеясь, что директор не попросит меня объяснить подробнее.

– Вот умница, Лекси! Я знал, что ты образумишься. – Саймон вновь заговорил нормальным голосом, и в его тоне появились мажорные нотки. – Сегодня я встречаюсь с Джеймсом Гаррисоном, новым руководителем «Саутис». Что ты о нем думаешь?

Слава Богу, наконец-то знакомое имя!

– Ах да, – быстро сказала я. – Я считаю, что сейчас «Саутис», к сожалению, не в лучшей форме. Нам нужно искать другого дистрибьютора.

– Ох, Лекси, осмелюсь просить тебя переменить мнение! – со смехом встрял в разговор Байрон. – «Саутис» только что предложила нам более выгодные условия по ценам и услугам. – Он повернулся к Саймону. – На прошлой неделе я провел целый день с представителями «Саутис» и Кифом из «Мягкой мебели». Джеймс Гаррисон совершил настоящий переворот в своей компании. Я до сих пор под впечатлением.

Мои щеки горели. Вот ублюдок!

– Лекси, разве ты не согласна с Байроном? – Саймон с удивлением повернулся ко мне. – Ты уже встречалась с Джеймсом Гаррисоном?

– Я… М-м-м… Нет, – с трудом выдавила я. – Уверена, что Байрон прав.

Этот гад меня подставил. Намеренно.

Повисла тяжелая пауза. Саймон смотрел на меня с разочарованным недоумением.

– Понятно, – произнес он наконец. – Ну что ж, мне пора идти. Рад был увидеться, Лекси.

– До свидания, Саймон. – Я проводила директора до дверей кабинета, стараясь говорить с подобающей топ-менеджеру уверенностью. – Надеюсь, мы скоро увидимся. Может быть, сходим вместе на ленч…

– Эй, Лекси, – неожиданно остановил меня Байрон, указывая пальцем на мой зад. – У тебя что-то прилипло к юбке.

Я схватилась за задницу и нащупала приклеенный на юбку стикер. Взглянула на него, и земля ушла из под ног. На листочке розовым фломастером кто-то вывел печатными буквами: «Я хочу Саймона Джонсона».

Я не могла поднять глаза на своего директора. Голова, по ощущениям, готова была взорваться.

Байрон фыркнул:

– Да у тебя там не только это…

Он дернул головой, указывая направление, и я, онемев, нащупала и оторвала второй стикер, на котором значилось: «Саймон! Возьми меня!»

– О, это чья-то глупая шутка! – безнадежно сказала я, скомкав стикеры. – Персонал… развлекается.

Судя по всему, Саймон Джонсон не оценил остроумия неизвестного автора.

– Понятно, – сказал он после паузы. – Ладно, Лекси, увидимся позже.

Он круто развернулся и пошел по коридору с Байроном. Через секунду я услышала, как мой мерзавец зам непринужденно начал:

– Саймон, теперь вы убедились? Она абсолютно…

Я стояла и смотрела им вслед, дрожа от потрясения. Вот и все, абзац карьере, а ведь я даже не имела возможности проявить себя на новом поприще. Как в тумане прошла обратно в кабинет и опустилась на стул. Мне не справиться с этой работой. Я вымоталась и выдохлась. Байрон меня подставил, и никто не хочет моих булочек.

Последняя мысль показалась мне просто невыносимой, и я почувствовала, как по щеке катится слеза. Я закрыла лицо руками и затряслась в беззвучных рыданиях. Надо же, мне казалось, все будет отлично. Я думала, быть начальником интересно и весело. Я как-то не отдавала себе отчета в том, что… Никогда не представляла…

– Эй! – Чей-то тихий голос прервал мои размышления. Я подняла голову и увидела Фи, которая, видимо, только что вошла и прикрыла дверь.

– О, привет. – Я наскоро вытерла глаза. – Извини, я тут…

– Ты как? – неловко спросила она.

– Все нормально. – Нашарив платок в ящике стола, я как следует высморкалась. – Ты что-то хотела?

– Извини за стикеры, – сказала Фи, покусывая губу. – Мы не предполагали, что сюда спустится Саймон. Просто решили приколоться.

– Ничего. – Голос мой все еще немного дрожал. – Вы не могли знать.

– Что он сказал?

– Отнесся без восторга, – вздохнула я. – Но он в любом случае от меня не в восторге, поэтому какая разница? – Я отщипнула кусочек булочки с шоколадом, сунула в рот и немедленно почувствовала себя лучше. На наносекунду.

Фи смотрела на меня во все глаза.

– Мне казалось, ты больше не ешь углеводы, – произнесла она наконец.

– Ага, щас. Можно подумать, я могу прожить без шоколада. – Я сунула в рот сразу полбулки. – Женскому организму необходим шоколад. Это научно доказанный факт.

Фи растерянно заморгала.

– Странно, – сказала она, помолчав. – Ты говоришь совсем как прежняя Лекси.

– Я и есть прежняя Лекси. – Меня охватили неимоверная усталость и нежелание объяснять все в сотый раз. – Фи… Представь, вот ты проснешься завтра, а на дворе 2010 год. И тебе будет необходимо привыкать к абсолютно новой жизни и быть совершенно другим человеком. Примерно так произошло и со мной. – Отломив от булки очередной кусок, я несколько секунд смотрела на него, потом положила на стол. – Я не представляю этого нового человека. Я не знаю, почему я стала такой. И это, в общем… тяжело.

Воцарилось долгое молчание. Я упорно смотрела в стол, борясь с подступающими рыданиями, кроша булку и не смея поднять глаза. Мне казалось, что Фи отпустит саркастическое замечание или поднимет меня на смех, а я не выдержу и вновь ударюсь в слезы.

– Лекси, прости меня, – едва слышно сказала Фи. – Я… Мы не понимали. Ведь внешне ты не изменилась…

– Да. – Я невесело улыбнулась. – Я теперь похожа на Барби-шатенку. – Я подняла каштановую прядь и вновь отпустила ее. – Когда в больнице подошла к зеркалу, то чуть не умерла от шока – не знала, кто это.

– Слушай, – повторила Фи, кусая губы и накручивая на палец кончик «хвоста», – я прошу прощения. За булки, за постеры и… за все остальное. Хочешь, пойдем сегодня с нами на ленч? – Она подалась вперед и добавила звенящим от волнения голосом: – Давай все начнем сначала!

– Я бы с удовольствием, – с благодарностью улыбнулась я. – Но сегодня не могу – обедаю с Лузером Дейвом.

– С Лузером Дейвом?! – произнесла Фи с таким изумлением, что я не сдержала смех. – Господи, Лекси, надеюсь, ты не собираешься…

– Нет! Конечно, нет. Я просто пытаюсь выяснить, что случилось в моей жизни за последние три года. Складываю головоломку. – Тут до меня дошло, что Фи может дать ответы на все вопросы. – Слушай, а ты не знаешь, из-за чего я рассталась с Лузером Дейвом?

– Понятия не имею. – Фи дернула плечом. – Ты не делилась, что у вас произошло. Ты всех нас вычеркнула из своей жизни. Даже меня. Казалось, для тебя все потеряло ценность, кроме карьеры. И в конце концов мы бросили попытки до тебя достучаться. – Ее лицо потемнело от обиды.

– Прости меня, Фи, – неловко сказала я. – Я не хотела отгораживаться от друзей. По крайней мере думаю, что не хотела… – Настоящий сюр – извиняться за что-то, о чем я ничего не помню.

– Да ладно, это же была не ты… То есть ты, но… не ты. – Фи замолчала. Она тоже запуталась.

– Пойду. – Взглянув на часы, я поднялась. – Может, у Лузера Дейва найдутся ответы.

– Лекси, – смущенно сказала Фи. – Ты еще один пропустила.

Она показала пальцем на мою юбку. Я в третий раз схватила себя за задницу и сорвала очередной стикер, на котором значилось: «Саймон Джонсон, я согласна быть твоей!»

– Да ни за что на свете, – хмыкнула я, комкая бумажку.

– Не согласна? – лукаво улыбнулась Фи. – А я бы хоть сейчас.

– Не верю! – Я невольно хихикнула – такую забавную рожицу она скорчила.

– А что, он подтянутый, тренированный…

– Да из него песок сыплется! Небось вообще уже не может… – Наши взгляды встретились, и мы захохотали, неудержимо и искренне, как в прежние времена. Я уронила жакет и присела на подлокотник дивана, держась за живот, не в силах остановиться. По-моему, я так не смеялась с тех пор, как пришла в себя после аварии; словно долго копившееся напряжение и обида выплескивались сейчас со смехом.

– Господи, как я по тебе соскучилась, – запыхавшись, выговорила Фи.

– Мне тебя тоже ужасно не хватало. – Я глубоко вздохнула, собираясь с мыслями. – Фи, я хочу от чистого сердца извиниться за все, что сделала. И за то, какой была.

– Брось, – мягко, но решительно перебила меня Фи, подавая жакет. – Иди и поговори с Лузером Дейвом.

Как оказалось, Лузер неплохо преуспел за три года. Даже, я бы сказала, на удивление неплохо. Теперь он работал в авторемонтной мастерской в главном офисе фирмы на какой-то почти начальничьей должности. Он появился из лифта в щегольском полосатом костюме, с порядочно отросшими по сравнению с «ежиком»-2004 волосами и в очках без оправы. От неожиданности я вскочила с места и воскликнула: