Текст книги "Запретная одержимость (ЛП)"

Автор книги: М. Джеймс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

Я хочу Макса. И я не знаю, найду ли я когда-нибудь такого, как он, снова.

Когда официант подходит за заказом на напитки, он просит "Саппоро", а я заказываю холодное саке, перебирая вкусы, пока не останавливаюсь на "цветущей вишне". Список видов рамена длинный, но Макс помогает мне выбрать то, что, по его мнению, может мне понравиться. Сейчас мы сидим во внутреннем дворике, теплым ранним летним вечером с нашими напитками, и на краткий миг мне кажется, что я никогда в жизни не была так счастлива.

– Знаешь, – говорит Макс непринужденно, поглядывая на меня, – я всегда удивляюсь тому, насколько хорошо ты, кажется, умеешь ориентироваться в жизни.

Я удивленно смотрю на него.

– Что ты имеешь в виду?

Он пожимает плечами, делая глоток пива.

– Я имею в виду… с тобой случались ужасные вещи. Вещи, которые большинство людей не смогли бы пережить. Никто не стал бы винить тебя, если бы ты просто замкнулась в себе и сдалась, и в тебе не осталось бы ни капли света. Но ты полная противоположность. Несмотря ни на что, ты по-прежнему смотришь на мир так, как будто в нем так много хорошего. Посмотри, что ты сделала с Виктором, ты не только простила его, но и теперь заботишься о его детях. Ты находишь счастье там, где большинство людей вообще не смогли бы его найти. Это действительно вдохновляет. – Он смотрит на меня, слабо улыбаясь. – Мне повезло, знать тебя, Саша.

Я сильно прикусываю губу, заставляя себя не расплакаться, не испортить момент слезами.

– Я чувствую то же самое по отношению к тебе, – мягко говорю я ему. – Я не знаю всех деталей того, что ты сделал, но я знаю, что ты с этим борешься. Я знаю, что быть священником много значило для тебя, что ты посвятил этому свою жизнь, а теперь этого больше нет. Но ты продолжаешь пытаться творить добро, делать то, что лежало в основе того, почему ты стал священником, и это впечатляет. – Я тихонько вздыхаю, делая глоток саке. Оно легкое и сладкое, идеально для вечера. – Я знаю, что между нами есть разногласия по поводу того, кем мы должны быть друг для друга, и что я хочу большего, чем ты готов дать прямо сейчас… может быть даже когда-либо. Но тот факт, что ты потерял свой воротничок и все еще пытаешься придерживаться того, что обещал, это действительно впечатляет. Так много людей окунулись бы в другую жизнь, были бы злыми и обиженными и потакали бы всему, в чем им было отказано. – Я улыбаюсь ему, протягивая руку, чтобы постучать своим бокалом по его бокалу. – Мне повезло, что я тоже тебя знаю, Макс. Ты хороший человек, возможно, лучший из всех, кого я когда-либо знала до сих пор.

Официант приносит нашу еду, в воздухе поднимается пар, когда он ставит ее перед нами. Я нерешительно делаю глоток бульона, мои глаза расширяются.

– Боже мой, это потрясающе!

– Я же говорил тебе, – говорит Макс с ухмылкой. – Теперь ты тоже захочешь приходить сюда постоянно.

– Только если это будет с тобой.

Он замолкает, когда слова слетают с моих губ, его глаза встречаются с моими.

– Что ж, тогда, может быть, мы сможем прийти сюда снова, – тихо говорит он, и я чувствую, как напряжение в воздухе между нами сгущается.

Мы должны быть здесь как друзья, но я думаю, мы оба знаем, что это нечто большее. Каждое мгновение, проведенное с Максом, только укрепляет то, что я уже знаю, что я уже чувствую. Судя по тому, как он смотрит на меня, я не могу не думать, что он чувствует то же самое.

– Ты когда-нибудь задумывалась о том, чем ты хочешь заниматься, когда перестанешь быть няней? – С любопытством спрашивает Макс. – Или настанет момент, когда ты не захочешь этого делать?

Я качаю головой, пробуя еще восхитительного рамена.

– У Дмитрия и Виктории есть время, прежде чем им не понадобится няня, – смеюсь я. – Но нет, не совсем. Я не хочу загадывать так далеко вперед. Чуть больше года назад моя жизнь была совершенно другой. Я никогда бы не думала, что окажусь там, где я сейчас. Я не хочу забегать слишком далеко вперед. – Я делаю паузу, откладываю ложку и тянусь за своим сакэ. – Худшее, что, по-моему, могло когда-либо случиться со мной, уже случилось, – тихо говорю я, прекрасно понимая, что могу произнести это вслух только потому, что это Макс. Нет другого мужчины, с которым я могла бы пойти на свидание и поговорить об этих вещах. – Так что, как я вижу, все может стать только лучше. Я не хочу ничего конкретного, я просто… хочу быть счастливой.

Макс слабо улыбается мне.

– Я тоже этого хочу.

– Чтобы ты был счастлив или я? – Поддразниваю я, и он смеется.

– Мы оба.

Мы могли бы быть счастливы вместе. У меня вертится на кончике языка сказать это, но я не хочу портить момент. Поэтому вместо этого мы вместе доедаем рамен, а затем, после того как Макс оплачивает счет, он снова берет меня под руку.

– Хочешь немного прогуляться? Это хороший вечер для прогулок.

– Я бы с удовольствием. – Последнее, чего я хочу, – чтобы эта ночь закончилась. Я хочу остаться здесь с ним навсегда, или где угодно, лишь бы мы были вдвоем. Мне все равно, где мы находимся.

Мы недалеко от Центрального парка, поэтому ловим такси и едем туда, выходя в теплую ночь. Здесь мы почти видим звезды, и мы идем по мосту, останавливаясь, чтобы посмотреть на небо. В этот момент больше всего на свете мне хочется наклониться и поцеловать его, но я обещала, что мы проведем сегодняшний вечер как друзья, и я не хочу нарушать это обещание. Я не хочу, чтобы он останавливал меня. Я хочу притвориться, что если бы я попыталась, он бы мне позволил.

– Я не думал, что Нью-Йорк понравится мне так сильно, как сейчас, – тихо говорит Макс, когда мы прислоняемся к перилам моста. – Я думал, что здесь будет слишком шумно. Я думал, что буду ужасно скучать по Италии. Но как только я оказался здесь, я понял, что мне здесь нравится. Здесь так ярко, так полно жизни. – Он смотрит на меня, его кончики пальцев касаются моих. – Это все напоминает мне о тебе.

Как ты можешь говорить такие вещи, а потом заявлять, что мы не можем быть вместе? Я хочу прокричать это, прокричать в небо, но я этого не делаю. Вместо этого я улыбаюсь ему, наслаждаясь тем, насколько мы близки и насколько комфортно это ощущается.

– Я вообще не думала, что пробуду в Нью-Йорке долго, – тихо говорю я, глядя на звезды. – Предполагалось, что это будет просто остановка, прежде чем меня отправят к тому, кто меня купил. Я не думала, что в конечном итоге это станет моим домом, но это произошло. И я рада. За мое короткое время пребывания здесь у меня было больше впечатлений, чем за всю мою предыдущую жизнь.

Мы остаемся там еще немного, гуляем, прежде чем взять такси обратно в гараж, где припаркована машина Макса.

– Давай зайдем выпить кофе, – предлагаю я, затаскивая его в кафе, когда мы проходим мимо, и он смягчается, смеясь, когда мы заходим внутрь.

– Ты не собираешься спать, – дразнит он, но я просто пожимаю плечами, заказывая для нас обоих и расплачиваясь.

– Ты можешь решить, хочешь кофеин или нет, – говорю я ему, протягивая его напиток, когда мы выходим. Он просто улыбается, делает глоток и кивает.

– Это стоит проблем со сном, – говорит он, делая еще один глоток. – Мне нравится находить такие маленькие отдаленные кофейни.

– Мне тоже. Мое любимое занятие в выходной – просто посидеть и почитать за чашечкой кофе. – Я оглядываюсь по сторонам, когда мы заходим в гараж, всматриваясь в проходы. – Я не могу вспомнить, где ты припарковался.

– Я тоже не могу. Я думаю, это было здесь… – Макс поднимает ключи, нажимая кнопку разблокировки, чтобы мы могли увидеть, как вспыхивают огни.

Это происходит так быстро, что какое-то мгновение мы ничего не замечаем. В какой-то момент мы стоим там, высматривая в мерцающем свете его машину. Затем из нас высасывают воздух, не наполняя его ничем, кроме ревущего звука, и я чувствую, как обжигающий жар разливается по моей руке, когда нас отбрасывает назад по воздуху.

20

МАКС

На долю секунды все, что я чувствую, это боль. Все мое тело ноет от удара спиной о бетон, а кожа саднит там, где на меня брызжет горячий кофе. В ушах звенит, зубы ноют, и я чувствую обжигающий жар, исходящий от…

Блядь.

– Саша! – Я переворачиваюсь, не обращая внимания на свое кричащее тело, хватаю ее за плечо. Она выглядит шокированной, но ее глаза открыты, и ее чашка с кофе тоже пролилась рядом с ней. – Саша, вставай!

Моя машина, та, в которой была бомба, взорвалась, и теперь она в огне. Как только огонь перекинется на другие машины, это место превратится в серию взрывов зажигательных бомб, и я сомневаюсь, что нам так повезет во второй раз.

– Саша, нам нужно идти!

Она стонет, пытаясь приподняться, и я тянусь к ней, поднимая на ноги. Я не хотел поднимать ее слишком быстро, опасаясь, что могу причинить ей такую боль, от которой она быстро не оправится, если у нее есть какие-то внутренние повреждения, но это не будет иметь значения, если мы все еще будем здесь через несколько минут.

Я перекидываю ее руку через плечо, крепко прижимая к себе, и так быстро, как только могу, направляю нас обоих ко входу в гараж. Мое сердце бешено колотится, и все мое тело напряглось, ожидая нового взрыва в любой момент, но каким-то образом мне удается перевести нас на другую сторону улицы и пройти почти квартал, прежде чем я слышу следующий.

Вокруг нас воют сирены, и я нащупываю свой телефон, все еще держа Сашу, когда нахожу Левина в своих контактах. Он отвечает после первого гудка, и я перекрикиваю шум и приближающиеся машины скорой помощи.

– Левин! У нас кое-какие неприятности, в машине была бомба. Думаю, мы оба в основном в порядке, мы были достаточно далеко, но мне нужно, чтобы ты приехал за нами. Быстро, пока нас здесь не зажали. Я не думаю, что Виктор хочет, чтобы нам приходилось отвечать на какие-либо вопросы. Я пришлю тебе наше местоположение.

Я продолжаю идти, стараясь увести нас достаточно далеко, чтобы нас не заметили, зная, что Левин сможет проследить за геолокацией, которую я ему отправил. Саша начинает приходить в себя, слегка постанывая, когда выпрямляется, пошатываясь на ногах.

– Черт возьми, что случилось? – Шепчет она, глядя на меня остекленевшими глазами. Я оглядываюсь по сторонам, помогая ей прислониться к стене, пока осматриваю ее на предмет очевидных травм.

– Бомба в машине, – коротко говорю я ей, беспокойство обостряет мой тон. – Как ты себя чувствуешь?

– Вся в синяках и ссадинах, но… я думаю, все в порядке? – Ее глаза расширяются, когда она понимает, насколько близко мы подошли к чему-то гораздо более серьезному. – Боже мой – бомба?

Я киваю, странное чувство охватывает меня. Глядя на Сашу, на ее бледное лицо и трясущиеся руки, на ее исцарапанное лицо, я понимаю, как близок был к тому, чтобы потерять ее навсегда, после одной из лучших ночей в моей жизни. Одно дело, лечь с ней в постель, пробовать ее на вкус, целовать ее и наслаждаться ее прикосновениями ко мне, но сегодняшняя ночь была даже лучше этого. Я бы отказался от чего угодно, если бы это означало, что она будет в безопасности, счастлива, и со мной.

Даже от обещаний, которые я дал?

Искушение кажется ближе, чем когда-либо, его труднее игнорировать. Но в тот же момент я понимаю, что это из-за меня с ней все это происходит. Бомба предназначалась мне. Кто бы за нами ни охотился, он хочет причинить мне боль. Она – сопутствующий ущерб.

Я должен держаться от нее как можно дальше, а не ближе.

Я вижу, как к нам подъезжает машина Левина, и обнимаю Сашу за талию, помогая ей дойти до машины. На лице Левина мрачное выражение, когда я сажусь внутрь, и он прищуривает на меня глаза, отъезжая от бордюра.

– Виктор наверняка захочет поговорить об этом, – резко говорит он. – Это проблема. Сначала нападавшие на улице, а теперь чертова бомба? Это зашло слишком далеко.

– Мне жаль… – начинает говорить Саша, и Левин бросает на нее сердитый взгляд в ответ.

– Это не твоя вина, – многозначительно говорит он. – Это было направлено не на тебя. Тебе не за что извиняться.

– Тогда что… – глаза Саши встречаются с моими в зеркале, и я вижу, как она немного бледнеет, но, к ее чести, выражение ее лица не меняется.

Когда мы въезжаем во двор дома, дверь распахивается, и мое сердце замирает, когда я задаюсь вопросом, не случилось ли чего-нибудь еще, пока нас не было. Когда мы выходим из машины, к нам направляется высокий, мускулистый, темнокожий мужчина с короткой стрижкой, которого я узнаю, поскольку видел раньше в новой тренировочной программе Виктора, которую возглавляет Левин.

– Нико. – Левин кивает ему, заглядывая через массивное плечо мужчины. – Что случилось?

– Сработала сигнализация, – мрачно говорит Нико. – Я приехал сюда, как только смог, так как был на дежурстве по реагированию. Никого не видно, но Виктор в бешенстве. Вы захотите попасть к нему, вы оба.

Я напрягаюсь, следуя за Левином, когда мы входим, только чтобы увидеть Виктора, стоящего в гостиной с грозным видом.

– Отведи девочек наверх, – слышу я, как он говорит Катерине, которая кивает и начинает подталкивать их к лестнице.

– Ничего страшного, – слышу я, как она говорит им, и мельком вижу их испуганные лица, травма от того, что произошло в России, вероятно, возвращается внезапно. – Просто ложная тревога. Ваш отец, Нико и Левин собираются во всем разобраться. Нам просто нужно подняться наверх, чтобы они могли заняться своей работой, хорошо?

Саша начинает подниматься по лестнице вместе с Катериной, но я хватаю ее за руку.

– Виктор тоже захочет с тобой поговорить, – мягко говорю я ей и вижу, как она вздрагивает, но кивает.

– Макс. – Выражение лица Виктора мрачнеет, когда мы входим. – Не хочешь рассказать мне, что, черт возьми, здесь происходит?

– Я знаю не больше, чем ты, – осторожно говорю я. – Но на данный момент мне ясно, что мне нужно уйти. Опасность слишком близко к дому, и я подвергаю этой опасности всех, потому что кто-то преследует меня. По выражению твоего лица я могу сказать, что ты согласен, – добавляю я, видя, как ярость на лице Виктора усиливается.

– Кто-то пытается причинить боль и мне тоже, – внезапно говорит Саша, подходя и становясь рядом со мной. – Так что я не вижу, что хорошего в том, чтобы отослать Макса.

У меня болит грудь, потому что я знаю, что она пытается удержать меня здесь, с собой. Она снова и снова повторяла, что я тот, с кем она чувствует себя в безопасности, и я знаю, что в этот момент она отчаянно не хочет оставаться одна, без единственного человека, которого она считает своим защитником.

Но чего она не понимает, так это того, что я тоже проблема.

Губы Виктора поджимаются.

– Кто-то пытается причинить тебе боль, Саша, потому что они знают, что Макс заботится о тебе. Брат человека, которого он убил, причина, по которой он находится под моей защитой, ищет его. Каким-то образом он понял, что ты важна для Макса. Макс забрал того, кого любил он, и теперь он хочет сделать то же самое.

Саша моргает, глядя на меня, а затем на Виктора.

– Но Макс не…

Виктор нетерпеливо машет рукой.

– Платонически или романтически, Макс заботится о тебе, и, следовательно, ты – мишень. У нас нет времени спорить о семантике этого. Макс прав в одном, находиться здесь небезопасно ни для кого, но если он уйдет, а ты останешься, это не изменит того, что ты мишень.

– Так что ты предлагаешь? – Напряженно спрашиваю я, чувствуя, что мои собственные нервы на пределе. Сегодня я был ближе, чем когда-либо хотел, к тому, чтобы потерять Сашу, и я тоже не хочу, чтобы семья Виктора пострадала из-за меня.

– Ты отвезешь Сашу в свое поместье в Италии, – просто говорит Виктор. – Завтра. Ты останешься там, пока мы не сможем выследить этого человека и устранить его. Мы отправим тебя туда, откуда он приехал, в качестве приманки и подмены. Пока он будет искать, где вы здесь залегли, отвлекаясь, вы оба будете в стороне, пока мы приближаемся.

Я слышу, как Саша ахает от удивления, и качаю головой. Нет. Ни в коем случае. Я не только не хочу, чтобы Саша была так близка к моему прошлому и секретам, которыми я с ней не делился, но я знаю, что оставаться с ней наедине в поместье, это быстрый путь к уничтожению того, что осталось от моих усилий не стать с ней ближе, чем следовало бы. В конечном итоге мы не просто переспим, в конечном итоге мы будем… вместе.

И, в конце концов, я разобью ей сердце.

– Это не очень хорошая идея, – категорически говорю я, изо всех сил стараясь не обращать внимания на выражение лица Саши. – В любом случае, будет лучше, если мы разделимся. Распредели цели. Я поеду в Италию, как ты предлагаешь, а Саша может переехать в одно из твоих убежищ здесь, пока мы во всем не разберемся.

– Нет! – Слово вырывается из Саши, как выстрел, ее глаза расширяются от паники, когда она переводит взгляд с нас двоих на меня. – Я не хочу оставаться одна в безопасном доме. Я не могу… я не могу сделать это снова. Я…

– Ты бы не была одна, Саша, – терпеливо говорит Виктор, явно обдумывая мое предложение. – Там у меня есть охрана. Ты была бы в безопасности…

– Это еще хуже. – Ее глаза наполняются слезами, лицо белое как кость. – Наедине с незнакомцами? Твоими мужчинами? Макс, пожалуйста… – Она тяжело сглатывает, начиная заметно дрожать. – Я не хочу быть одна, вдали от всех. Пожалуйста, не надо…

– Хорошо. – Я тянусь к ней, притягивая ближе к себе, пытаясь унять ее панику. – Послушай, мы поговорим об этом утром. У нас только что было серьезное столкновение со смертью. Давай я отведу Сашу наверх, устрою поудобнее, и мы поговорим об этом, как только эмоции немного улягутся. Хорошо? – Я адресую вопрос Виктору, который неохотно кивает.

– Первым делом утром мы примем решение, – коротко говорит Виктор. – Левин, пойдем со мной. Мы собираемся организовать охрану вокруг дома. Пусть Нико пойдет и соберет еще людей…

Когда его голос затихает, я веду Сашу к лестнице.

– Давай уложим тебя в постель, – мягко говорю я ей. – Сначала не помешал бы горячий душ. Утром у тебя будет меньше болеть.

Мне удается отвести ее в ванную, и я жду в соседней комнате, пока она принимает душ. Когда она выходит, завернутая в махровый халат, с мокрыми волосами, она выглядит менее хрупкой, чем раньше, по крайней мере, менее бледной. Но ее глаза расширены и покраснели, и она идет ко мне с неуверенным видом, когда садится на кровать рядом со мной.

– Я хочу поехать с тобой в Италию, – наконец говорит она, глядя на свои сжатые руки. – Я подумала об этом, и это то, чего я хочу.

– Саша…

– Нет. – Она с трудом сглатывает, глядя на меня снизу вверх. – Послушай меня. Ты единственный, кому я безоговорочно доверяю, Макс, единственный мужчина, с которым я всегда чувствую себя в безопасности, несмотря ни на что. Мне все равно, если это потому, что кто-то охотится за тобой. Я все еще чувствую себя в безопасности с тобой. Я знаю, что если и есть кто-то в этом мире, кто может защитить меня, то это ты. Я не хочу быть запертой в безопасном доме, с охраняющими меня мужчинами, которых я не знаю, и гадать, что с тобой происходит. – Ее зубы впиваются в нижнюю губу, и я могу сказать, что она пытается не заплакать. – Пожалуйста, Макс, пожалуйста, не оставляй меня.

Что-то в этих последних словах, в том, как она их произносит, разрывает что-то во мне. Глядя на нее, я вижу только то, как я чуть не потерял ее сегодня, и в этот момент нет ничего важнее, чем дать ей понять, что больше всего на свете я хочу, чтобы она была со мной.

Одна ночь, говорю я себе, поворачиваясь к ней. Я могу хранить клятву всю оставшуюся жизнь, если у меня будет эта единственная ночь. Только один раз на случай, если случится худшее. Ради нее, не ради себя, рассуждаю я. Дать ей то, в чем она нуждается больше всего на свете.

В глубине души, конечно, я знаю правду.

Мне это нужно так же сильно, как и ей.

Но сегодня вечером я совершу еще один грех, который добавляется к растущему списку. Я лгу себе, наклоняясь вперед и беря ее лицо в свои ладони, о том, почему я это делаю. О том, почему я решаю нарушить еще одну клятву.

И когда мои губы встречаются с ее губами, я забываю обо всем остальном.

21

САША

То, как Макс целует меня, заставляет меня думать, что сегодняшний вечер будет другим. Он почти решительно тянется ко мне, притягивая к себе, его губы жадно прижимаются к моим. Нет никаких колебаний, никакого притворства, что это всего лишь один поцелуй. Я чувствую, как потребность пробегает по нему от одного его прикосновения, от того, как его язык скользит по моей нижней губе, побуждая мой рот открыться для него, и я не колеблюсь.

Я не знаю, изменил ли он свое мнение полностью или только на одну ночь, но мне все равно. Или, скорее, мне не все равно, но даже если это всего на одну ночь, я не собираюсь ему отказывать. Я бы предпочла, чтобы мое сердце было разбито завтра, чем упустить сегодняшний вечер с ним.

Я могла потерять его сегодня. Я все еще могу потерять его.

Все в том, как Макс целует меня, заставляет меня думать, что он думает о том же. Нас вместе отбросило назад этим взрывом. Еще немного ближе, и мы могли бы получить серьезные ранения, еще ближе, и мы бы погибли. Бомба – это еще не конец. Тот, кто хочет причинить нам вред, все еще приближается, и они не собираются останавливаться.

Я хочу, чтобы мы оба были в безопасности, но я не хочу, чтобы он оставлял меня. Мысль кажется невыносимой, и это только разжигает мою потребность в нем, когда я наклоняюсь в поцелуе, протягивая руку, чтобы провести пальцами по его волнистым темным волосам, когда он углубляет поцелуй, его язык скользит по моему.

Жар, охватывающий меня, мгновенный, но я не спешу. Я позволяю ему двигаться в его собственном темпе, целуя меня медленно и глубоко, в то время как его пальцы пробегают по моим волосам, вниз по подбородку и шее, изучая меня. Он стонет, когда кончики его пальцев скользят по моим ключицам и вниз по верхней части груди, задерживаясь над ложбинкой. Я снова вспоминаю, что это его первый раз, даже в большей степени, чем мой. Это мой первый выбор, но и для него он полностью первый.

Его руки резко опускаются на мою талию, крепко хватая меня, когда он поднимает меня, и я задыхаюсь, когда он укладывает меня обратно на подушки, наклоняясь надо мной. Его рука снова скользит по моим волосам, когда он целует меня, медленно и неторопливо, и я чувствую, как нарастает желание, заставляя меня броситься вперед. Я хочу, чтобы он был внутри меня, я жажду этого, и жажду так долго, но я напоминаю себе, что нет никакой гарантии, что после сегодняшнего вечера… даже сегодняшней ночи, он передумает. Я хочу запомнить это, и я хочу, чтобы это продолжалось.

– Ты такая красивая, – выдыхает он мне в губы, его рука снова скользит вниз по моей груди. На этот раз он распахивает мой халат, его пальцы легко скользят по бокам моей груди, и я чувствую, как он стонет у моих губ, когда впервые прикасается ко мне там. – Такая идеальная…

Все происходит медленно и осторожно, и к тому времени, когда он расстегивает пояс моего халата, позволяя ему полностью распахнуться, я задыхаюсь от желания. Его рот скользит вниз по моему горлу, пока он делает это, не глядя на мои обнаженные груди, его рука скользит вверх, чтобы обхватить одну, его большой палец скользит по напрягшемуся соску.

– Макс… – я стону его имя, выгибаясь под ним, когда прижимаю свою грудь к его руке. – Ты сводишь меня с ума…

Он отстраняется, глядя на меня сверху вниз с оттенком юмора в своих карих глазах.

– Как только я окажусь внутри тебя… – Его губы дергаются, когда его большой палец снова касается моего соска. – Я не думаю, что продержусь долго. Я хочу, чтобы тебе было хорошо до этого. Затем его взгляд скользит по моей груди, впервые замечая ее, и я вижу, как он резко втягивает воздух, его глаза горят голодом, которого я никогда раньше не видела. – Я хочу убедиться, что ты испытаешь все удовольствие, которое я могу тебе доставить, Amante (итал. Возлюбленная). Итальянский плавно соскальзывает с его губ, и звук прозвища заставляет меня вздрогнуть, тепло разливается по мне, когда он опускает губы к моей груди, его рука прижимает ее вверх, а язык скользит по моему чувствительному соску. Я стону, выгибаясь навстречу ему, мои пальцы запутываются в его волосах, когда я задыхаюсь.

– О боже, это так приятно, – Это невероятно, еще одно новое ощущение. Я закрываю глаза, наслаждаясь этим, пока он облизывает и нежно покусывает один сосок, затем другой, его руки скользят вниз по моей талии, чтобы отодвинуть еще больше моего халата, полностью обнажая меня.

Я стряхиваю его с себя, тянусь к пуговицам его рубашки, мои пальцы становятся все более неуклюжими по мере того, как растет мое возбуждение.

– Ты слишком разодет, – поддразниваю я его, задыхаясь, чувствуя, как сильно бьется мой пульс в горле при мысли о том, что наконец-то увижу его полностью обнаженным. Я так много раз представляла себе это, представляла, как бы он выглядел вот так, склонившись надо мной, когда он двигался между моих ног и делал меня своей.

Реальность намного лучше. Я дергаю за пуговицы, расстегивая их в страстном порыве, когда стягиваю с него рубашку, проводя руками по его мускулистой груди и рукам.

– Нравится то, что ты видишь? – Спрашивает Макс низким и опасным тоном, улыбка дразнит уголки его рта, когда он наклоняется, чтобы снова поцеловать меня.

– Ты знаешь, что да, – шепчу я ему в губы, выгибаясь вверх, когда мои лодыжки обхватывают его, и я вожусь с его ремнем. – Теперь я хочу увидеть остальное. Все это.

Каждый дюйм Макса столь же великолепен. Когда он, наконец, полностью обнаженный, наклоняется надо мной, и мои ноги обхватывают его икры, я вижу глубокие v-образные линии, ведущие вниз от его пресса, мускулистых бедер и задницы, а между ними толстый, твердый член, с которым я уже знакома, и хотела бы быть гораздо больше. Я опускаю руку и провожу пальцами по его напряженной длине, так сильно, что кончик задевает его пресс, и Макс с шипением втягивает воздух.

– Полегче, – стонет он, отталкивая мою руку. – Или это закончится слишком скоро.

Его рот снова скользит вниз по моему горлу, слегка посасывая чувствительную плоть там, его руки держат меня за бедра, пока я извиваюсь и задыхаюсь под ним. Он продолжает, его язык скользит по моим ключицам, зубы задевают меня там, прежде чем его язык снова смывает жжение, а затем опускается еще ниже. Он обхватывает мои груди обеими руками, сжимая их с одобрительным стоном, когда втягивает в рот сначала один сосок, а затем другой. Затем его губы касаются верхней части моего живота, скользя все ниже и ниже, туда, куда, как я уже подозревала, он собирался.

– Я хочу снова попробовать тебя на вкус, – бормочет Макс, его язык скользит по моей тазовой кости, зубы задевают ее так же, как они это делали с выступом моей ключицы, легкое, восхитительное покалывание. – Я хочу почувствовать, как ты кончаешь мне на язык.

Его рука раздвигает мои бедра, и я охотно раздвигаю их, жаждая его прикосновений. Я такая влажная, что внутренняя поверхность бедер кажется липкой от этого, пропитанная возбуждением к нему, и я чувствую, что краснею от легкого смущения, пока не слышу глубокий, возбужденный стон Макса.

– Моя хорошая девочка, – бормочет он, проводя кончиками пальцев по моим влажным складочкам. – Ты уже такая влажная для меня.

Я беспомощно стону, когда он раздвигает меня пальцами, его язык погружается внутрь меня, прежде чем подняться вверх, обводя мой клитор. Мы делали это раньше всего один раз, но он очень хорошо помнит, что мне нравится, ритм его языка немедленно подхватывает то, что заставляло меня так сильно кончать раньше.

– О боже, Макс… – Это так приятно. Как что-то может быть настолько приятным? Как вообще кто-то встает с постели? Его язык ощущается как волшебство, горячий и влажный, он гладит меня именно так, как надо, с нужным нажимом, чтобы за считанные секунды подтолкнуть меня к краю, мои бедра дрожат, когда я выгибаюсь навстречу его лицу. На этот раз я не так боюсь удовольствия, теперь, когда я знаю, что произойдет. Я позволяю себе погрузиться в него с головой, теряясь в изысканном ритме его языка, в то время как мои руки вцепляются в одеяло, и я откидываю голову назад.

– Я… я… – у меня даже нет времени предупредить его. Оргазм обрушивается на меня сильно и быстро, и я заглушаю свой крик рукой, дико дергая бедрами, когда я поднимаюсь на его языке к пику своего удовольствия, безумно извиваясь. Он хватает меня за бедра одной рукой, удерживая на месте, и каким-то образом это только усиливает ощущение, посылая еще один взрыв во мне, когда я выкрикиваю его имя из-под ладони.

Я уверена, что сейчас он остановится. Он был тверд как скала, прежде чем начал, и я знаю, что ему, должно быть, до боли хочется оказаться внутри меня. Но он этого не делает, его язык все еще скользит по моему трепещущему клитору, когда я чувствую, как он прижимает два пальца к моему входу.

– Я не хочу причинять тебе боль, – бормочет он, глядя на меня снизу вверх. – Я хочу убедиться, что ты готова, прежде чем мы…

Я вскрикиваю, когда его пальцы скользят внутрь меня, и он замирает.

– Ты в порядке? – Спрашивает он низким и глубоким голосом, и я отчаянно киваю.

– Да… – я выдыхаю это слово, мои бедра выгибаются под его рукой. – Пожалуйста, не останавливайся…

Макс издает низкий горловой звук, почти рычание, его карие глаза пристально смотрят на меня, когда он двигает пальцами глубже, медленно вводя их внутрь меня. Это ощущение, все, что мне было нужно, полнота, которой мне не хватало раньше. Я стону, прижимаясь к его руке, когда он снова опускает свой рот к моей киске и проводит языком по моему клитору.

– О боже! – Я громко вскрикиваю, снова зажимая рот рукой, когда начинаю скользить по его пальцам и языку, я уже близка к очередному оргазму. Я боялась, что у меня возникнут воспоминания о том, что со мной сделали в первый раз, но Макс так умело возбудил меня, что в моей голове нет ничего, кроме него и нас, и того, что он заставляет меня чувствовать. Это во всех отношениях отличается от травмы, которую я пережила раньше, и я теряюсь в удовольствии, все остальное стирается пальцами и языком Макса, когда он подталкивает меня ко второму оргазму.

Когда он втягивает мой клитор в рот, как делал раньше, перекатывая его языком, я вижу звезды. Моя спина выгибается так сильно, что я чуть не слетаю с кровати, бедра прижимаются к его рту, когда я сильно кончаю, и мои бедра сжимаются вокруг его головы. Смутно я слышу, как выкрикиваю его имя, содрогаясь и извиваясь, волна за волной удовольствия накатывает на меня, когда Макс толкает свои пальцы глубже, сжимая их внутри меня и поглаживая меня во время оргазма, его язык не останавливается ни на секунду.

Я безвольно откидываюсь на подушки, и только тогда он отстраняется, поднося пальцы ко рту. Его пристальный взгляд удерживает мой, когда он скользит ими между своих губ, со стоном слизывая мое возбуждение.