Текст книги "Религии народов современной России. Словарь"

Автор книги: М. Мчедлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 46 страниц)

Растянувшееся во времени проникновение на Сев. Кавказ монотеистических религий, верность северокавказских народов традициям предков, длительное сохранение патриархальных порядков в горном крае привели к живучести древних верований и обрядов. В религ. верованиях северокавказских народов сложились нек-рые общие черты: особое почитание божества грома и молнии, функциональное сходство др. божеств и покровителей. Сильно развиты верования, связанные с сельскохозяйственной практикой; в осн. это магические представления и обряды. Постепенно уходят из жизни мн. персонажи демонологии, однако сохраняется вера в джиннов.

В верованиях народов Сев. Кавказа пережитки культа предков вплелись в мусульманскую праздничную обрядность. В дни Ураза-байрамаи Курбан-байрама,а также весеннего праздника Навруз возносятся молитвы за покойных родственников, посещаются их могилы. По всему региону широко отмечается мавлид день рождения Пророка Мухаммада. Мавлид часто проводят также по какому-нибудь важному случаю, не обязательно в месяц раби аль-авваль (когда родился Пророк). Большим семейным праздником является обрезание сына (суннет). Распространен культ святых, связанный на Сев. Вост. Кавказе с суфизмом.

В последние годы среди мусульманского населения Сев. Кавказа стали распространяться ваххабитские идеи (см. Ваххабизм),что вызывает тревогу среди офиц. служителей культа. Ваххабизм проникает из Саудовской Аравии и др. исламских гос-в как путем прямой миссионерской деятельности, так и опосредованно – через молодежь, обучавшуюся за рубежом. Ваххабиты имеют сильную финансовую поддержку, они издают львиную долю местной исламской лит-ры. Ваххабизм приобрел силу в осн. в экологически и социально неблагополучных местах: Чечня, предгорные районы Дагестана и т. д. Осн. ставка делается на молодежь. Большое внимание уделяется изучению арабского языка, Корана и хадисов на языке оригинала. Адат полностью отрицается, признается только шариат и Сунна Пророка. Отрицаются также многие обычаи и обряды, укоренившиеся в сознании людей как исламские. Так, запрещается чтение Корана на могиле или в доме усопшего, чтение талкына (наставления покойному) на похоронах, пользование четками, поклонение святыням и т. д. Мусульмане, не приемлющие ваххабизма, обвиняются в идолопоклонстве. На этой основе случаются разлады в семьях, столкновения в мечетях. Экстремизм ваххабитов вызывает настороженность и осуждение со стороны офиц. духовных лиц.

В 1989 единое Духовное управление мусульманСеверного Кавказа (резиденция г. Буйнакск) распалось на республиканские Духовные управления, во главе к-рых стоят свои муфтии. Религ. орг-ции правосл. населения Сев. Кавказа находятся в ведении Ставропольской епархии РПЦ.

А.А. Ярлыкапов

Народов Сибири религиозные верования.В Сибири проживает более 30 аборигенных народов, относящихся к 9 языковым группам: 1) самодийская (ненцы, энцы, нганасаны, селькупы); 2) угорская (ханты, манси), угры и самоДийцы нередко включаются в одну, уральскую, семью языков; 3) стоящая обособленно кетская (кеты); 4) тунгусо-маньчжурская (эвенки, эвены, ульчи, нанайцы, негидальцы, удэгейцы, ороки, орочи); 5) палеоазиатская (чукчи, коряки, юкагиры, ительмены); 6) эскимосско-алеутская (эскимосы, алеуты); 7) тюркская (алтайцы, кумандинцы, телеуты, шорцы, хакасы, долганы, якуты, тувинцы, тофалары, сибирские татары); 8) монгольская (буряты); 9) нивхи.

Народы Сибири различаются не только языками, но и культурными традициями, сложившимися в разных природных и исторических условиях. Если в зоне тундры и тайги хозяйство было основано на оленеводстве, охоте и рыболовстве, то население степной зоны уже почти 3 тысячелетия занималось кочевым и отгонным скотоводством (разведением лошадей и крупного рогатого скота), а в ряде районов имело и давние навыки земледелия. Народы южных областей Сибири уже с раннего средневековья были включены в жизнь крупных политич. образований (Тюркский каганат, империя Чингисхана и т. д.), вследствие чего у них к 1819 вв. сложились более развитые общественные отношения, чем у аборигенов тайги, сохранявших в значительной степени родо-племенной уклад. Кроме того, в степи Зап. Сибири проник ислам (см. Ислам в Сибири), а в Южную Сибирь (тувинцы, буряты) ламаизм (см. Буддизм в России),в то время как древние религ. воззрения народов тайги и тундры подвергались влиянию христ-ва. Однако при всех различиях в образе жизни и культуре аборигенные народы Сибири (в особенности в таежной и полярной зонах) сохранили много общих черт, составляющих отличительную особенность их мировоззрения и всей религ. жизни. Больше всего сходства наблюдалось в религ. воззрениях близких по языку и происхождению народов.

Несмотря на христианизацию, аборигенные народы Сибири в кон. 19 нач. 20 в. в значительной степени сохраняли свое традиционное мировоззрение. Оно было чрезвычайно архаичным; мн. свойственные ему представления сложились, видимо, еще в палеолите; они продолжали существовать до недавнего времени благодаря тому, что остались неизменными хозяйственные основы жизнеобеспечения охота, рыбная ловля, в какой-то степени собирательство, т. е. присваивающие формы хозяйства. Прямая зависимость от природы определила отношения людей к окружающему миру: он весь воспринимался как живой, одухотворенный. Явления и объекты природы наделялись человеческими свойствами, предполагалась возможность их намеренного влияния на жизнь человека и животных. Уподобление предметов окружающего мира человеку сочеталось с развитым анимизмом верой в наличие души у живых существ и духов, населяющих природу урочища, скалы, воды, леса, приводящих в движение стихии. Религ. культ был направлен на установление добрых отношений с разного рода духами как с мелкими, наделенными ограниченной силой, так и с могущественными божествами, дающими жизнь и плодородие. Многие проявления религ. практики могут быть объединены в понятие «культ природы», к-рое ясно указывает на цель религ. деятельности людей.

Представления о божествах и духах были теснейшим образом связаны с воззрениями, объясняющими устройство Вселенной. В картине мира у разных народов Сибири было много общего. При неодинаковых деталях и вариантах Вселенная рисовалась состоящей из трех миров: небесного (верхнего), земного (среднего) и подземного (нижнего). Важное место в этой картине занимало мифическое мировое древо, к-рое в представлениях ряда народов соединяет все три мира его корни в подземных сферах, а крона в небе (селькупы, нанайцы, ульчи). У нек-рых народов это дерево помещалось за пределами земного мира, напр, на одном из слоев неба. По верованиям якутов, как в верхнем, так и в нижнем мире росло свое гигантское древо, и небесный, и подземный миры представлялись многоярусными. Народы уральской семьи насчитывали 3 или 7 ярусов (селькупы 3–7–9, кеты 7 или 15, эвенки 3–7 – 9, тюрки от 3 до 18 и т. д.).

Вселенная представлялась населенной различными божествами и духами, обитающими преимущественно в иных мирах. Там, в др. сферах, находится начало всего происходящего на земле. Это прекрасно видно из рассказов нганасанских шаманов, к-рых духи-помощники знакомят с миром сверхъестественных существ и объясняют причины благоденствия и бед. В иных мирах живут божества (духи), дающие людям здоровье, размножающие зверей и рыб, насылающие болезни и гибель. На ветвях мирового дерева духи воспитывают души будущих шаманов (якуты), там же или в дупле живут души неродившихся детей (ненцы, народы Приамурья). В иных мирах (чаще всего в подземных сферах, у чукчей на небе) находится и царство мертвых.

Понятия «бог», «божество», Дух», «душа» издавна используются при описании религ. верований народов Сибири, однако нек-рая условность их применения очевидна. Не все образы божеств были достаточно отчетливыми. Многие из них (напр., у нганасан) представлялись в облике животных. Не все божества или духи имели собственные имена и изображения. Пребывающее на небе верховное божество у ряда народов Сибири воображалось пассивным, и к нему не обращались с просьбами. Человек не мыслился в полной зависимости от сверхъестественных существ. Считалось, что люди могут разными путями воздействовать на духов. Ханты, напр., могли сломать и выбросить изображение духа, к-рый не сумел в чем-либо помочь.

Образы божеств отображали разные этапы развития религ. мысли. Наиболее ранние воззрения, видимо, представлены божествами (духами) нганасан (см. Нганасан верования),с к-рыми связана идея рождения как всеобщего начала жизни. Особенностью религии нганасан является культ матерей природы: Небо-Мать, Вода-Мать, Земля-Мать, Луна-Мать и др. Эти образы в пережиточной форме прослеживаются у мн. народов Сибири (ненцы, энцы, кеты, ханты и др.). Повсеместно разные по степени могущества божества и духи составляли своего рода иерархию. Небесные божества мыслились как верховные, покровительствующие людям; духи подземного мира их антиподы, злые, вредоносные (Нуми-Торум и Куль у угров, Нум и Нга у ненцев, Есь и Хоседам у кетов и пр.). Духи подобны людям, у них есть жены и дети. Жена главного небесного духа небесная старухамать, чаще всего покровительница женщин, рожениц (Калтащ у угров, Ыланта-кота у селькупов, Я’небя у ненцев, Дяменюу у энцев и др.). Один из сыновей обычно божеств. покровитель людей, культурный герой (Мир сусне хум у угров, Ича, Ий у селькупов, Альба у кетов). В ряде случаев он сирота, воспитанный бабушкой (Эква пыгршц у манси, Тие у ненцев, Дюба нга у энцев, Дейба нгуо у нганасан). Он – «небесный лыжник», Млечный путь его лыжня, он участвует в устроении жизни на земле, борется со сказочными великанами, злыми духами, освобождает от них угодья, оленей, дает людям огонь.

Помимо главных духов повсеместно народы Сибири верили в существование духов хозяев определенных мест. Более сложны представления о духах у бурят, алтайцев, якутов. Их развитый пантеон включал в себя и духов покровителей отдельных групп и даже профессий, напр, кузнецов. Божествам и духам приносили жертвы – оленей, собак, лошадей. Якуты дарили верхним духам лошадей, нижним крупный рогатый скот. Жертвы приносили в угодьях, в селениях и на св. местах, к-рыми считались кучи камней, мысы, горы, рощи или отдельно стоящие деревья. Здесь варили и поедали мясо жертвенных животных. К деревьям привязывали лоскутки ткани, нередко с завязанными в них монетами, на них вешали шкуры жертвенных животных, их черепа, рога. Важное значение охоты и оленеводства сочеталось с почтительным отношением к животным, сложившимся, видимо, еще в каменном веке. Аборигены тайги и тундры не отделяли себя от животного мира, не противопоставляли себя природе. В животных видели мыслящие существа, более ловкие, хитрые и могущественные, чем человек. По верованиям мн. народов, животные те же люди, лишь надевшие шкуру зверя. Народы Сибири признавали родственные связи между людьми и животными, реальность полового общения человека с животным, происходившего в сновидениях. Такое отношение к животным берет свое начало в тотемизме одной из древнейших форм религии, основанной на вере в родство или прямое тождество группы людей (рода) и к.-л. вида животных. Так, селькупы делились на две группы, связывающие себя с птицами: одна – с орлом, другая с кедровкой. По верованиям бурятхоринцев, жена их прародителя небесная дева-лебедь. У сев. якутов в прошлом каждый род имел свою птицу, считавшуюся его «главным богом». Женщины-чужеродки не произносили имя этой птицы и покрывали голову руками, если были без головного убора, когда пролетала птица.

Почитание животных было частью промыслового культа верований и ритуальных действий, призванных обеспечить удачную охоту или рыбную ловлю. Нек-рые из этих воззрений и обрядов возникли на заре человеческой истории, напр, многочисленные охотничьи запреты. (У всех народов Сибири женщины не допускались к орудиям охоты и к охотничьей одежде, чтобы не осквернить их. Зверям приписывалась возможность слышать и понимать человеческую речь, поэтому охотники называли животных подставным словом «бесхвостый», «когтистый», «клыкастый», «хозяин», «отец» и пр.) В глубокую древность уходит и вера в возрождение животного, кости к-рого надлежащим образом сохранены: не разрублены, а положены на особый помост. Ближе к новому времени этот обычай соблюдался лишь по отношению к нескольким видам животных. Так, сев. якуты устраивали помост для хранения костей диких оленей, лосей, медведя, а также св. родовой птицы, если ее находили мертвой. Они считали недопустимым проливать на землю кровь добытого животного и оберегали от осквернения его сердце, печень, голову и кости. Самодийские народы возвращали земле или воде глаза добытых зверей.

Центральной фигурой промыслового культа был дух-хозяин леса: это он давал зверей, к-рых добывали на охоте. Хозяина задабривали жертвами, развлекали; в Алтае-Саянском регионе ему ночью рассказывали сказки, играли на музыкальном инструменте. В нач. 20 в. на Алтае древние поверья приняли модернизированную форму: обилие или отсутствие белок связывалось с игрой духов-хозяев в карты. Если выигрывал хозяин горы Мустаг, проигравший ему хозяин Абакана отсылал белок к удачливому партнеру по игре. Многие древние верования дожили почти в первозданном виде до вт. пол. 20 в., напр., у кумандинцев сохранилось представление, что дочь хозяина горы вступает в близость с охотником и в знак признательности посылает ему обильную дичь. У сев. хакасов такие поверья были связаны с хозяйкой гор и леса.

Промысловый культ включает в себя умилостивление не только духов-хозяев, но и высших небесных божеств, к-рым устраивались моления с просьбами дать людям в изобилии зверя и рыбу. Его проявлением являются и праздники в честь животных лося, кита, касатки, нерпы и др. На них помимо умилостивительных и благодарственных обрядов исполнялись и песни в честь почитаемых зверей, танцы зверей и птиц, драматические представления, устраивались спортивные игры и состязания (гонки на собаках, лодках). Близки к ним и праздники перед началом и в конце промыслов обряды добывания охотничьей удачи, магической охоты на оленя и лося у эвенков; праздники спуска байдары, жертвоприношения морю, праздник голов и рогов у палеоазиатов северо-востока; праздники осеннего убоя оленей, весеннего отела оленей, «чистого чума» у нганасан.

Среди религ. церемоний, посвященных убитому или ритуальным образом убиваемому зверю, выделяются т. наз. «медвежьи праздники». Медведь почитался повсеместно. Считалось, что он был когдато человеком; запрещалось убивать его в берлоге, не разбудив. Культ медведя, видимо, первоначально имел тогемический характер (представления о родстве с отдельными группами людей, запрет убивать зверя и есть его мясо, обряды размножения и др.). Сложные церемонии «медвежьего праздника» дожили вплоть до кон. 20 в. Наибольшее развитие этот ритуальный цикл получил у хантов и манси. Убитому медведю оказывали почесть, его развлекали, съедали его мясо, затем душа зверя отправлялась к высшему божеству. У разных народов праздник имел неодинаковые формы. Народы Амура, напр., выращивали медвежонка для его ритуального убиения, приуроченного к поминкам и проводам души умершего родственника. Особую область религ. мировоззрения составляли верования, связанные с жизнью человека. Считалось, что каждое человеческое существо имеет несколько душ разного свойства (3 у селькупов, нанайцев, удэгейцев и юкагиров, 4 у энцев, 7 у кетов); без этих душ в теле не было бы жизни. Термин «душа» не передает с должной точностью представления народов Сибири об источниках жизненной силы, отождествлявшихся с дыханием, тенью, кровью, сердцем, мозгом, силой и т. п. Отдельные «души» материальны, способны принять облик птицы, к-рую можно даже убить из ружья; после смерти человека душа нуждается в его заместителе (вдова кормит, ублажает беседой, укладывает спать изображение покойного мужа вместилище его души). Одна из душ может возрождаться в новорожденном, другая (могильная) может увести с собой душу живого человека. В представлениях народов Сибири загробный мир находится на севере, под землей или в низовьях мифической мировой реки; живут в нем почти так же, как и на земле. Эти представления определяли особенности погребально-поминальных обрядов: снабжение умершего оленями и имуществом, порча погребаемых с мертвым вещей (на «том свете» они станут целыми), охрана живых от опасной могильной души (бдение около умершего в освещенном доме, втыкание ножа или топора в порог дома после выноса тела и пр.), периодическое «кормление» умершего (поминки). Разные народы практиковали различные способы захоронения грунтовое, наземное, воздушное (на дереве, в дупле), сожжение; неодинаковыми были представления о судьбе умершего (возрождается, превращается во вредоносное существо и т. п.).

Для всех народов Сибири характерен культ семейно-родовых и племенных духов-покровителей. У нек-рых народов (обские угры, селькупы) ряд духов-покровителей имел зооморфный или зооантропоморфный облик (Йипыойка филин-старик, Халевойка Чайка-старик, Нярасэква Лягушка-старуха (у обских угров). Они изображались в виде небольших человеческих фигурок, одетых в миниатюрную одежду. У самодийских народов такими «идолами» нередко служили камни особенной формы. «Идолов» хранили в священном месте в доме или на нарте, в священном амбаре, на жертвенных местах. Их «кормили», приносили им жертвы, просили о благополучии, удаче в промысле. У угров, ненцев, селькупов, кетов семейными духами-покровителями становились души умерших старших родственников, шаманов. Важное место в верованиях народов Сибири искони занимало шаманство, обширная область религ. деятельности, средоточием к-рой был шаман, священнослужитель, посредник между людьми и миром духов (см. Шаманизм).Функции шаманов многообразны: они должны лечить, гадать и предсказывать будущее, совершать моления об удаче в промысле, находить пропавших людей, животных и вещи, препровождать души умерших сородичей в страну мертвых. Считается, что исполнять эти функции шаман мог только благодаря своим духам-помощникам. Если духи покидают шамана, он теряет способность проводить сложные обряды и отправляться в иные миры, отыскивать украденную зловредными существами душу заболевшего человека, встречаться с божествами и духами и т. д. Шаманская должность предполагает наличие культовых атрибутов, сделанных «по указаниям духов», костюма, бубна, посоха и др. С этими предметами связаны сложные представления о присущей им сакральной силе. В 19–20 вв. шаманство у аборигенов Сибири было развито в неодинаковой степени слабее у обских угров и палеоазиатов и в более отчетливо разработанных формах у тюркских и тунгусо-маньчжурских народов, кетов и нганасан. Это объясняется историческими судьбами разных народов, влиянием более развитой русской культуры.

Народы Сибири подверглись воздействию христ-ва. Распространение православия началось среди кетов, чукчей, коряков и части бурят в 17 в., среди обских угров и хакасов в 18 в., среди ненцев и нивхов в 19 в. Усилия правосл. священников приобщить инородцев к христ-ву в ряде случаев сопровождались уничтожением «языческих» святынь и идолов и запрещением «языческих» молений, однако в осн. сводились к разъяснительным беседам; инструкции миссионерам уже в 17 в. подчеркивали необходимость добровольного крещения. Утверждение о целенаправленной насильственной христианизации коренных народов Сибири, встречающееся в литре, по меньшей мере преувеличение. Христианизация была заметной среди населения бассейнов рек Оби, Енисея, Лены, а также в Южной Сибири (алтайцы, шорцы). Но в целом христ-во лишь поверхностно повлияло на религ. жизнь местных народов, сохранивших в значительной степени традиционные верования и культы. Христ-во сказалось в отождествлении верховного, главного божества неба со Всемогущим Богом христ-ва, а также в почитании отдельных святых, особенно Николая Угодника. Традиционный календарь был дополнен правосл. праздниками (Благовещенье, Успенье, Егорьев день и др.). В домах появились иконы, нек-рые люди стали носить нательные кресты. В религ. представления и практику проникли христ. элементы: напр., ненецкие шаманы, начиная камлать, звонили в колокол. Мифология народов Сибири восприняла (в несколько своеобразном виде) библейский сюжет о потопе, о сотворении мира, о создании первой женщины из ребра первого мужчины и др. Изменился погребальный обряд: аборигены стали хоронить умерших не в лодках, не на деревьях или помостах, а в земле, в гробах и глубоких могилах, над к-рыми водружались кресты.

Среди тувинцев, большей части бурят и незначительной части алтайцев распросг ранился ламаизм. Наиболее ранние следы его проникновения в Туву относятся к 11 началу 12 в., в Забайкалье к 13–14 вв., но утвердился он среди тувинцев в нач. 17 в., а среди вост. бурят в кон. 17 нач. 18 в. Обращение в ламаизм вначале встречало сопротивление приверженцев религии предков; в свою очередь, ламаистское духовенство преследовало шаманов, порой с помощью полиции. Но в целом политика ламаизма по отношению к местным культам была гибкой: традиционные божества объявлялись принявшими буддизмили же отождествлялись с широко известными буддийскими божествами. Ламаистские миссионеры обычно были выходцами из среды местного населения и жили вместе со своими соплеменниками. Переход в буддизм не требовал у новообращенных смены привычного образа жизни. Вероучение и ритуальная практика ламаизма утверждались постепенно. Так, у бурят, обитавших в бассейне р. Селенги, ламаизм укрепился прочнее, чем у мн. др. групп, однако в их Уложении (1823) говорилось, что нек-рые роды еще поклоняются шаманам и шаманкам, призывая их для лечения больных. Повсеместно ламаизм жил в тесном переплетении с древними местными верованиями. У ряда групп бурят этот синкретизм дополнялся и идеями христ-ва. Такая картина остается во многом неизменной и в наши дни.

К западносибирским татарам в 16 в. при хане Кучуме проник ислам; в 18 в., уже при российской администрации, эта религия распространилась и среди барабинских татар.

Т. обр., в течение последних столетий (гл. обр. после вхождения Сибири в состав Российской империи) религии аборигенов подвергались воздействию мировых религий, в первую очередь христ-ва, и утрачивали мн. прежние черты. Источники позволяют проследить неуклонное отмирание местных культов. Изменения в религ. воззрениях народов Сибири были вызваны и существенными преобразованиями, внесшими немало нового в их традиционный жизненный уклад. На почве старых верований появились и новые идеи, к-рые были своеобразным откликом народа на изменения в условиях жизни. Так, мотивы социального протеста отчетливо различимы в бурханизме,возникшем на Алтае в 1904.

Упадок религии в советский период в разной степени проявился у всех народов края, в т. ч. и у аборигенных. Причины этого явления многообразны, но главная среди них – коренные преобразования в традиционной культуре местного населения, неизбежные при его включении в орбиту современной цивилизации, в особенности при целенаправленном внедрении в его жизнь новых общественных отношений, новых условий хозяйствования, образования и многочисленных достижений совр. техники. Еще в сер. 20 в. мн. представления и культы, основанные на традиционном мировоззрении, в той или иной степени бытовали у народов Сибири. Но к кон. столетия процесс утраты самобытных аборигенных культур, сопровождаемый растворением малочисленных народов среди русских, якутов, бурят, стал особенно заметным. При этом такие народы, как якуты и буряты, продолжали сохранять немало прежних традиций, в т. ч. и религиозных.

Распад Советского Союза повсеместно способствовал бурному росту национального самосознания. Широкую популярность получил лозунг национального возрождения, понимаемый, в частн., как возвращение в жизнь мн. этнических традиций. Национальная интеллигенция немало способствовала оживлению старых нехрист. религ. культов. Так, буряты в наши дни совершают многолюдные торжественные моления (тайлаган), якуты отмечают как всенародный праздник свой древний Ысыах; были попытки придать массовый характер старым религ. праздникам и у хакасов. У якутов и тувинцев среди интеллигенции обсуждаются задачи поиска т. наз национальной идеологии, основу к-рой видят в прежнем религ. мировоззрении, в особенности в шаманстве. К сожалению, совр. состояние религ. жизни у аборигенных народов Сибири практически не изучено.

В.Н. Басилов, З.П. Соколова

«Наука и религия»ежемесячный научно-популярный журнал, издается с сент. 1959. Был учрежден как массовое издание для пропаганды материализма и свободомыслия. С начала общественно-политич. изменений в стране активно участвовал в выработке новой концепции государственно-церк. отношений, в налаживании диалога верующих и атеистов. Сегодня, в новых условиях, журнал старается развивать межконфессиональный диалог. Отвечая на духовные запросы об-ва, журнал обращается и к «вечным» темам: смысл жизни и смерти, тайны бытия, загадки космоса и т. п., предоставляя свои страницы как ученым, так и богословам различных религий. Большое место в журнале занимают материалы о традиционных в России религиях православии, исламе и др. Основные рубрики: «Заглянуть в новое тысячелетие», «Из истории Отечества», «Православная иконография», «Великие святыни», «Понять ислам», «Тайноведение», «Священная география», «Загадки Вселенной» и др. Распространяется в России, странах СНГ, ближнего и дальнего зарубежья. С 1985 главный редактор Правоторов В. Ф.

О.Т. Брушлинская

Национальное (этническое) и религиозное.В российском обществознании нет общепринятого понимания этноса, нации, их классификации. Автор исходит из того, что этнос исторически устойчивая социальная общность, образовавшаяся на базе общности территории, языка, материальной и духовной культуры, единого самосознания. С развитием цивилизации из одного или группы этносов складывается более сложное образование нация, имеющая наряду с этническим также соц. – политич. содержание. Говоря о национальных традициях, мы имеем в виду их этнокультурные устои.

При рассмотрении взаимосвязи Н. и Р. следует учитывать, что нет полного совпадения объема этих понятий. Даже в случае мононациональной религии (таковыми в России являются иудаизм, армяно-григорианская церковь) немало представителей данной нации являются последователями др. религий, индифферентными, неверующими. Сказанное тем более справедливо по отношению к крупным нациям (русской, татарской), традиционно существующим в России полиэтническим религиям (православие, ислам, буддизм).Т. обр., речь может идти о доминантной для данной нации религии, доминантной конфес. традиции, каковыми являются для русских православие, татар ислам, бурятов буддизм и т. д.

Национальные (этнические) и религ. чувства и представления, имея одних и тех же носителей, тесно связаны между собой благодаря осознанию индивидами, соц. группами своей принадлежности к одним и тем же этническим и религ. обществам. Осознание своей этнической и религ. принадлежности сплачивает людей, повышает их дух, дает им единообразную жизненную ориентацию, в т. ч. нередко и по злободневным социально-политич. вопросам, служит мощным мобилизующим фактором. Многое здесь зависит от характера конфессии, объективных задач, стоящих перед данным этносом, его интересов, от конкретных обстоятельств, обусловливающих первенствующее значение религ. и этнических факторов. Во всех случаях взаимодействие и взаимопроникновение Н. и Р. способствует росту их влияния в общественном сознании. Историческую связь Н. и Р., симпатии к единоверцам и этнически родственным людям используют в своих интересах деятели национальных и конфес. общественных течений. Особую актуальность эта проблема имеет для многонациональной и поликонфес. России, где ныне происходит рост и активизация как религ. орг-ций, так и национальных движений, нередко совпадающих с региональным сепаратизмом. Разрешению возникающих противоречий и напряженностей во взаимоотношениях различных наций и конфессий способствует знание истории, особенностей взаимодействия этнического и религ. сознания, его конкретного содержания в разные периоды.

Стабильный характер взаимосвязи Н. и Р. Религиозные и этнические чувства и представления в большой мере подвержены силе традиций. На протяжении веков они остаются неизменными, на них мало действует не только смена политич. режимов, но и общественных систем. Консервации традиционных религ. и этнических ценностей способствует не только их осознанная поддержка представителями данного народа и данной конфессии, но также все еще недостаточно исследованные инстинктивные установки, психологические процессы, крые остаются стабильными на протяжении длительного исторического времени. Усваиваясь с «материнским молоком» и находя опору в глубинных установках, автоматических поведенческих навыках, устойчивых групповых стереотипах, они становятся неотъемлемыми характеристиками этноса, атрибутами национальной культуры (опираясь при этом на прочную спайку рационального и эмоционального, сознательного и бессознательного), основой пристрастия людей в вопросах, касающихся их религии, их нации.

Культурная религ. или этническая ценность, будучи признана «своей», всемерно «оберегается» в массовом сознании. Что касается ранних этнических ценностей (потом становящихся национальными), то они наличествуют уже у членов первичных соц. общностей, таких, как род, племя, благодаря кровнородственным связям, совместному ведению хозяйства, общей территории, культуре, единому языку. Со временем, особенно благодаря идеологической деятельности интеллигенции, чувство принадлежности к конкретному этносу, понимания важности для человека быть сопричастным к общим делам и судьбе своего народа приобретает более широкий и осознанный характер. Сегодня это одна из массовых форм сознания, тесно переплетенная с эмоциями, латентными привычками, унаследованными устойчивыми психологическими компонентами. И она, как правило, отвергает любое «посягательство» на достоинство, культуру нации. Так, социологические исследования показывают, что подавляющее большинство населения РФ выступает за со хранение в новом российском паспорте графы «национальность».

Сложным является и приобщение народов к новым для них развитым религ. системам. Именно таким сложным, растянувшимся на несколько веков был процесс христианизации древнерусского об-ва, сопровождавшийся постепенным, подчас жестким вытеснеием раннеславянских языческих верований. Приобщение бывших язычников к христ. вере, последующее функционирование православия в России характеризуется тем, что данная конфессия приобретает в реальной жизни такие особенности, к-рые не свойственны официальному православию. Соединение христианской религии с бытом русского народа, ее этнизация знаменуется рядом черт (см. Двоеверие, Русские дохристианские верования).Среди них сохранение остатков языческой культуры, бытовых традиций (святочные гадания, ворожба, хороводы, гульбища и т. д.). В то же время характерна популярность, выдвижение на первый план своих доступных для восприятия простыми верующими образов и представлений (Страшного суда, загробного воздаяния), и это при известном безразличии к богословским трактовкам христ. догматов. На бытовом уровне в сознании верующих доминируют религ. – нравственные нормы.