Текст книги "Улл (ЛП)"

Автор книги: М. Айдем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

– И что сейчас произойдет? – хотя Триша ничего не почувствовала, после всего, что случилось в этот день, она не хотела рисковать.

– Тебе будет предоставлен доступ. Теперь только ты сможешь войти в эту комнату, – повернувшись, он двинулся к двери, которую она не заметила, так как та сливалась с остальной частью стены. Эта дверь тоже открылась, когда он приблизился. Следуя за ним, она заглянула внутрь и увидела, как он положил ее сумку на подобие того, что на Земле было бы большой двуспальной кроватью. Сравнив размер Улла с ней, она поняла, что она, вероятно, была изготовлена под размеры торнианских мужчин.

– Другая дверь ведет в вашу зону очищения, – сказал он ей, направляясь к той.

– Зону очищения? – сделав шаг назад, чтобы он мог пройти, она оглядела комнату и, наконец, заметила дверь, о которой он говорил. Подойдя ближе, та автоматически открылась. И девушка увидела раковину, унитаз и нечто похожее на душевую кабину. – Оно активируется движением? – спросила она, глядя на него.

– Да, – ответил он, удивляясь, что она так быстро это поняла.

– Окей. – повернувшись, Триша подошла к дивану и села на его край. – Итак, расскажи мне, как получилось, что у тебя есть три брата, когда я знаю из программы Обучателя, что для торнианца – великое счастье иметь одного ребенка… потомка, – тут же поправила себя она.

Улл не понимал, зачем Триша решила продолжить эту тему. Ни одной торнианке не было дела до того, что скажет мужчина, или до его жизни, если только это не касалось ее напрямую. Могут ли земные самки быть настолько другими? Он действительно не верил в это, но, возможно, ошибался. Он медленно пересек комнату и сел на противоположный от Триши конец дивана.

– Это правда, – подтвердил Улл. – Задача торнианского самца привлечь внимание самки.

– Привлечь ее внимание? – Триша нахмурилась, услышав это. – Я ничего не понимаю.

– Мужчина должен уметь доказать женщине, что он может должным образом защитить и обеспечить ее, прежде чем она даже подумает о том, чтобы соединиться с ним, – объяснил Улл. – Если она все же решит соединиться с ним, то самец должен продолжать осыпать ее дарами, чтобы она не оставила его ради кого-то другого, прежде чем представит ему потомство.

– Подожди, ты имеешь в виду, что если одна из ваших самок согласится соединиться с мужчиной, она может просто уйти от одного в любое время, когда захочет, к другому мужчине?

– Да, она может оставить самца по любой причине, забрав с собой все, что он дал ей, до тех пор, пока она не зачала его потомство. Если она зачала, то самка должна оставаться с самцом до тех пор, пока не появится потомство. Но после появления потомства она может либо двигаться дальше, либо продолжить остаться с ним. Если потомство – самец, то положение самца закрепляется, и его родословная будет продолжаться. Если она представляет самку, его положение повышается, соответственно и ценность самки повышается.

– Ее ценность? – Триша не могла поверить, что Улл сказал это.

– Самка, которая уже представила самку, очень востребована другими самцами. Из-за этого она может потребовать за это еще дары, все, что захочет.

– И ребенок… ну то есть отпрыск, – поправила опять себя Триша. – А что будет с ним, если она выберет другого мужчину?

– Разумеется, он остается со своим манно, – сказал он, бросив на нее взгляд, который должен был бы быть очевиден.

– Ваши женщины просто берут и оставляют своих отпрысков? – ей было трудно поверить, что торнианские женщины регулярно бросают своих детей.

– Да, – ответил он ей. – Торнианские самки редко контактируют со своими отпрысками, как только те появляются на свет.

Триша не сомневалась, что Лиза никогда бы так не поступила.

– Но Лиза…

– Приняв титул Королевы, она признала Короля Грима своим единственным мужчиной. Потомство, которое она носит – женского пола, и он принял двух других ее молодых самок как своих собственных.

– Карли и Мики, – подсказала Триша.

– Кто? – спросил он, хмуро глядя на нее.

– Имена двух молодых самок Лизы – Карли и Мики, – повторила она их имена.

– Да, я знаю, – признал Улл. – Итак, у Короля Грима будет три молодые самки, и теперь ни один самец не посмеет оскорбить его, опасаясь, что тот лишит его своих самок.

Кое-что из этого показалось Трише знакомым, Лиза, должно быть, включила это в программу, но все же, во все это верилось с большим трудом. Будем надеяться, что она не упустила другой важной информации.

– Значит, твой отец, манно, – поправила она его, – будучи лордом, сумел привлечь четырех самок и продержать их достаточно долго, чтобы получить потомство от каждой из них? – спросила она, возвращаясь к разговору об Улле. Ей было бы легче вести переговоры, если бы она знала его лучше, но не потому, что он был ей лично интересен, по крайней мере, так она себе говорила.

– Нет, – коротко ответил Улл.

– Но у тебя же есть братья, – заметила она, хмуро глядя на него.

– Нас всех представила одна и та же женщина, – неохотно признал он. – Наша мать отказалась оставить нашего манно, хотя многие пытались ее переманить… и до сих пор это делают.

Триша не понимала, почему Улл так смутился.

– Твоя мать, похоже, удивительно сильная женщина. И твой манно тоже.

– Они оба были эгоистами… – отрезал он.

Триша откинулась на спинку дивана, не в силах поверить, что Улл только что сказал это.

– Как ты можешь так говорить?!

– Потому что это правда, – прорычал он. – Есть и другие мужчины, которым нужен ее дар, особенно после того, как она представила моему манно второго самца. У нее не было причин оставаться больше. Она должна была выполнить свой долг и позволить другим мужчинам иметь потомство. Вместо этого она снова забеременела.

Отвращение в голосе Улла было настолько шокирующим, что Триша не знала, что ответить. Ее мать всегда выступала против условностей, отстаивала то, что хотела и кого хотела. Для этого требовалось невероятное количество силы и стойкости. Триша знала, потому что ее собственная мать сделала то же самое, и Триша была благодарна за это, но Улл, очевидно, не был таким.

– Ну что ж… Возможно, – Триша наклонилась вперед, чтобы зарычать, – Эбби правильно сделала, что не выбрала тебя.

– Что??? – Улл нахмурился, не понимая, что она хотела этим сказать.

– Я сказала, что Эбби поступила правильно, выбрав твоего брата, а не тебя. Ты – один из самых недостойных, непригодных мужчин, которых я когда-либо имела несчастье встретить, – ее голос становился все выше и громче с каждым произнесенным словом. – Я понятия не имею, почему ваш Император послал сюда такого, как ты, чтобы вести переговоры о женщинах, потому что я могу сказать тебе прямо сейчас, что ни одна земная женщина никогда не согласится «присоединиться» к тебе, если ты так думаешь о своей собственной матери! А теперь убирайся к черту из моей комнаты!

* * *

Взглянув на выражение лица Улла, когда тот вошел в центр управления кораблем, Верон спросил:

– Что произошло?

– Я не понимаю женщин, – проворчал Улл, опускаясь в одно из кресел.

Верон вздохнул и, нажав несколько кнопок для перевода «Искателя» в режим автопилотирования, сел рядом с Уллом. На «Искателе» было очень мало Торнианцев, так как Рэй не хотел рисковать тем, что кто-то из воинов может попытаться предъявить свои права на одну из земных женщин без их согласия. Это облегчало Верону разговор с Уллом в помещении, которое обычно было полно воинов.

– Я не уверен, что хоть один мужчина когда-нибудь полностью поймет их, будь то торнианец, кализианец или землянин.

– В них нет никакой логики, – пробормотал Улл.

– В каком смысле? – спросил Верон, искренне интересуясь мыслями другого мужчины.

– Она расспрашивала меня о моей семье, о моих братьях, о том, как мы соединяемся, и когда я рассказал ей все, она расстроилась. И выгнала меня!

– Ну, как представительница Земли, я уверен, что она просто пытается понять различия между нашими культурами, поэтому она понимает, с чем столкнутся земные женщины, если они согласятся присоединиться к нам. Ты ведь сообщил ей о том, что сейчас уже все меняется, верно? То, что мы больше не заставляем наших самок уходить от самцов, и их это устраивает?

– Нет, – буркнул Улл.

– Что? Почему? – воскликнул Верон.

– Мы не успели перейти от темы о моей семье и того, почему у меня так много братьев.

– И это ее расстроило? – удивился Верон, потому что, судя по тому, что он слышал, все остальные земные женщины поддерживали решение леди Исиды остаться с лордом Орионом, хотя многие торнианцы избегали их общества за это на протяжении многих лет. Даже Император объявил перед Собранием лордов о своей поддержке этой пары.

– Да, и я не понимаю почему, особенно когда я сказал ей правду. Так не должно быть, моя мать должна была соединиться с другим самцом.

При этих словах глаза Верона расширились.

– И эта та правда, которую ты ей рассказал?! Что мы заставляем наших самок покидать самцов? Что именно этого мы будем ожидать и от земных женщин?

– Нет. Я рассказал Трише, что они сами выбирают, кто будет их следующим мужчиной.

Верон вскочил со стула, сжимая кулаки.

– Скажи мне правду, Улл! Ты намеренно пытаешься сорвать эту встречу, чтобы у наших воинов была причина напасть и завоевать Землю?

– Что?!!! – Улл потрясенно посмотрел на капитана императорской стражи и отрицательно покачал головой. – Нет! Конечно же, нет!

Глаза Верона сузились, когда он попытался оценить ответ Улла. Он был наслышан об этом мужчине, слышал о нем впечатляющие вещи, но этого и следовало ожидать от первого потомка лорда. Он также слышал, что Улл был недоволен, когда леди Эбби выбрала его брата и ясно дала понять, что Янир будет ее единственным мужчиной. И все же Улл помог Яниру привести в порядок место, которое теперь называлось Дом Джеймисон, и он проделал выдающуюся работу, судя по всему. Так почему же он делает все, что в его силах, чтобы вывести из себя представителя Земли?

Может быть, потому, что она была женщиной? Может быть, потому, что это была идея Королевы Лизы? Другой женщины. Верон знал, что многие воины противились изменениям, происходящим в их Империи, но большинство видели в этом только хорошее.

– Ты действительно веришь, что твоя мать была неправа, оставаясь с твоим манно? Что он должен был заставить ее присоединиться к другому?

– Другие мужчины нуждались и все еще нуждаются в ее даре, – ответил ему Улл, но это ничего не дало.

– Ее последнее представление отпрыска состоялась более семнадцати лет назад, – напомнил ему Верон.

– А вы разве не слышали? – Улл удивленно посмотрел на него.

– Что слышал?

– Моя мать снова забеременела, – тихо произнес Улл.

– Правда? – радость Верона была очевидна. – Это чудесная новость!

– Неужели? – возразил Улл. – Когда так много мужчин, чьи родословные на них оборвутся…

Верон снова сел и задумался, что бы такое сказать, потому что, хотя Улл и был в некотором роде прав, но и леди Изида тоже. Только когда прибыли земные женщины, Верон понял, насколько мужественной должна была быть леди Исида, чтобы противостоять внешнему давлению, которое заставляло ее покинуть любимого мужчину. Теперь же, похоже, на нее тоже оказывалось какое-то внутреннее давление.

– Ты когда-либо проводил время с женщиной с Земли? – спросил Верон.

– Наедине? – Улл бросил на него шокированный взгляд. – Конечно, нет! Это было бы нарушением торнианских законов!

«Зато так поступил Янир», – подумал он.

– Конечно, не наедине, но я знаю, что ты встречался с Императором в Королевском саду и что Императрица была там. Ты также встречался с Королевой Лизой и Эша генерала Рейнера, Дженнифер, сестрой Императрицы, прежде чем отправиться сюда. Должно быть, ты встречался и с леди своего брата, пока жил в Доме Джеймисон. Разве ты не заметил, насколько все они сильные и независимые?

– Они могут быть такими, потому что их поддерживают сильные самцы.

– А Императрица, когда ее похитили и над ней надругались ганглианцы? – требовательно спросил Верон. – А как же ее сестра, когда ей почти восемь месяцев пришлось провести на залудианском руднике? Или Королева Лиза и леди Эбби, когда наши собственные воины нападали на них? – за Улла ответил Верон. – Нет! Они нашли способ дать отпор и выжить самостоятельно. Это то, что наши самки делали когда-то, прежде чем мы заставили их поверить, что их единственная ценность для нас – это способность представлять потомство из-за Великой инфекции. Твоя мать, леди Изида, была единственной, кто не позволил использовать себя подобным образом. Это много стоило ей, твоему манно, и твоему Дому, но, если бы ты спросил кого-нибудь из них, я думаю, они сказали бы тебе, что оно того стоило. Мне кажется, что ты – единственный, у кого есть с этим проблемы.

– Янир и Зев пострадали из-за этого, – тихо возразил Улл.

– Янир теперь могущественный лорд, а Зев, судя по тому, что я слышал, станет великим воином, когда полностью завершит свое обучение. Поэтому я не думаю, что ты услышишь жалобы от кого-либо из них. Ты – единственный, кто жалуется на жизнь. А почему?

– Все уже не так, как раньше, – наконец признался Улл. – Как я и ожидал, это будет продолжаться и дальше.

– Ты имеешь в виду, что наша цивилизация умирает? Что наши некогда крепкие и достойные воины теперь обращаются с женщинами так же, как ганглианцы? Неужели ты хочешь, чтобы все так и продолжалось, Улл?

– Нет! – тут же возразил Улл. – Но нам едва хватает самок, и если им разрешат оставаться только с одним самцом…

– Даже став лордом, ты можешь не привлечь свою, положив конец своей родословной на Бетельгейзе, – Верон наконец понял, что движет молодым воином.

– Да, – тихо согласился Улл.

– Это с большой вероятностью произойдет… со всеми нашими родословными, – сказал ему Верон. – если ты не сможешь договориться с представителем, посланным нам Землей, только потому, что она женщина.

– Я никак не могу заставить ее понять, что я говорю, что нужно нам, – проворчал Улл.

– Тогда постарайся понять, что говорит она, – парировал Верон. – Я не говорю, что это будет легко. Если я чему-то и научился с тех пор, как мы обнаружили, что совместимы с земными женщинами, так это тому, что они сложные существа. Они полны противоречий. Они кажутся такими мягкими, но я клянусь, что бывают моменты, когда они тверже любого торнианского клинка. Они страстно любят и защищают то, что принадлежит им, даже если это означает пожертвовать собой. Во многом они похожи на торнианских воинов. Поговори с ней и отнесись к ней с таким же уважением, как к одному из нас, и, возможно, вы найдете общий язык.

Улл остался сидеть в кресле, глядя на голубую планету, заполнившую иллюминатор, а Верон поднялся, чтобы проверить работу автопилота. Неужели в этом его проблема? Что он не оказывает Трише того уважения, которого она заслуживает? Он мог признаться самому себе, как сильно он пытается понять этих земных женщин. Особенно Тришу. Неужели они не понимают, как они драгоценны? Что они нуждаются в защите от всех ужасов, которые существуют в известных вселенных? И все же очень многие из них жили одни на своей планете. Даже единственный родственник Триши, мужчина, который должен был защищать ее, позволил ей отправиться вместе с ним на корабль. Одной. Когда она сказала ему, что это ее выбор, он должен был отказать ей. Он должен был напасть на Улла, чтобы попытаться пресечь это, даже если бы он погиб в этой попытке. Так вот почему он это допустил? Или это было из-за чего-то другого? То же самое, по словам Верона, Улл должен был дать Трише. Уважение. Тио Триши уважал ее, и более того, он доверял ей.

Может быть, Уллу тоже пора было это сделать.

Поднявшись, он посмотрел на Верона.

– Благодарю тебя, капитан, за твой совет. Теперь я понимаю, почему Император считает тебя таким надежным советником и другом.

Скрестив руки на груди, Улл поклонился Верону и вышел из центра. Ему нужно было поговорить с Тришей, если она, конечно, это ему позволит.

Глава 6

Улл тяжело вздохнул, когда Триша не открыла дверь спустя несколько минут после его стука. Возможно, это и к лучшему. Завтра он попробует снова. Идя по коридору, он резко остановился, вдруг услышав смех, женский смех. Войдя в общую столовую, он увидел смеющуюся Тришу, сидящую напротив кализианского министра. Раскин был первым, кто увидел его застывшим в дверях.

– Воин Улл, мы можем что-нибудь для тебя сделать? – вежливо осведомился Раскин.

Когда Триша повернулась к нему лицом, Улл увидел, что вся радость и непринужденность, которые были на ее лице несколько мгновений назад, исчезли.

– Я искал представителя Берка, – он заставил себя произнести ее титул, как если бы она была мужчиной, но не смог удержаться и добавил: – Ее не было в комнате.

– Нет, не было, – холодно ответила Триша. – Министр Раскин был так любезен, что зашел ко мне и спросил, не было ли у меня, – она помолчала лишь мгновение, прежде чем нашла нужное слово, – последней трапезы. Поскольку я еще не ужинала, он любезно показал мне, где я могу поесть, – она снова посмотрела на Раскина. – Кстати, еще раз спасибо вам за это. Я планировала поесть после посещения могилы моих родителей этим утром, но потом все это случилось.

– Я рад, что смог вам помочь, – просиял Раскин. – Я терпеть не могу, когда моя Эша или отпрыски пропускают прием пищи.

Улл открыл было рот, чтобы сказать, что это возможно потому, что Раскин не мог должным образом обеспечить их, когда до него, наконец, дошел смысл сказанных другим мужчиной. У Раскина уже была самка и потомство, так что он не собирался делать Тришу своей.

Протянув руку, Триша накрыла ладонь Раскина своей собственной.

– Ну, надеюсь, мы сможем сделать так, что ни одному кализианцу больше не придется обходиться без еды.

– Да услышит ваше желание Богиня, – тихо произнес Раскин, а затем спросил: – И что вы думаете обо всем этом? Хотите, я провожу вас обратно в ваши покои?

– Это сделаю я, – хрипло произнес Улл, и Триша напряглась еще больше.

– Я спрашивал Тришу, – прорычал Раскин, свирепо глядя на Улла. Он знал, что ранее торнианец расстроил ее, и ему потребовался почти все время на протяжении трапезы, чтобы заставить ее улыбнуться, не говоря уже о том, чтобы рассмеяться. Он не собирался позволять этому высокомерному воину разрушить всю его кропотливую работу. Они нуждались в ней.

– Спасибо, Якоб, – Триша назвала кализианца по имени и еще раз сжала его руку, прежде чем снова поднять ее. – Но я думаю, что нам с воином Уллом еще нужно кое-что обсудить.

– Вы уверены? – спросил Якоб, вставая и направляясь вместе с ней к Уллу. – У вас был очень насыщенный событиями день.

– Да, но спасибо вам за вашу заботу, – заверила она его. – Увидимся завтра за утренней трапезой. Надеюсь, к тому времени мы получим новости от президента и сможем начать передачу людей.

– Как вам будет угодно. До утренней трапезы.

Коротко кивнув Уллу, Якоб вышел из комнаты.

– Зачем ты меня искал? – спросила она по пути к своей каюте.

– Я хотел поговорить с тобой, – быстро проговорил он, следуя за ней.

– Я думала, мы уже это сделали, – она шла по коридорам, довольная тем, что запомнила дорогу.

– Мне кажется, я не очень хорошо все тебе объяснил раньше, и так как это в интересах обоих наших народов, то я решил попробовать еще раз.

Триша думала об этом, и хотя она не верила, что Улл может оправдать свое отношение к матери, он был прав. Они должны понять, как взаимодействовать вместе, независимо от их различий, на благо обоих своих видов. Это было нечто такое, чего большинство политиков, похоже, не понимали.

Положив ладонь на панель на двери, она вошла внутрь и сделала жест рукой.

– Пожалуйста, входи.

Кивнув, Улл шагнул внутрь, и дверь за ним закрылась.

Триша не произнесла ни слова, пока они не разместились на диване и посмотрели друг на друга. Поскольку именно Улл хотел этой встречи, она позволила ему и начать беседу.

Взгляд Улла скользнул по настороженному выражению лица Триши и обнаружил, что ему это не нравится. Он предпочитал, когда ее голубые глаза сверкали, глядя на него, как полностью заряженный энергетический кристалл. Они были такими же, когда она спорила с ним, и он задавался вопросом, будут ли они таковыми, когда она будет испытывать счастье. Богиня, он хотел это выяснить.

– Я думаю, что должен извиниться перед тобой, – начал он.

– Только подумал или решил сделать? – спросила она, отказываясь облегчить ему задачу.

Улл был удивлен ее вызовом, но потом понял, что не должен был этого делать. Она ведь была сильной женщиной.

– Да, – согласился он. – Я не проявил должного к тебе уважения, как должен был бы. Королева Лиза была крайне непреклонна в том, что ты добровольно согласилась помочь нам.

– Что я и сделала, – напомнила она ему.

– Только после того, как я похитил тебя, – хрипло ответил он, и его щеки потемнели. – Королева Лиза очень расстроится, когда узнает, что я пошел против ее приказа. Как будет недоволен Король Грим и Император.

– Именно поэтому ты и извиняешься передо мной? – теперь она все поняла.

– Нет! – тут же возразил он. – Я решил, что самый верный способ получить твою помощь – это не оставлять тебе выбора. Об этом будет доложено Императору, и я приму любое наказание, которое он сочтет подходящим.

– Ты будешь наказан? – она нахмурилась, услышав это. Хотя то, что сделал Улл, было неправильно, но в какой-то мере он также был прав. Это был самый эффективный способ для нее понять всю важность происходящего.

– Конечно, я не подчинился прямому приказу, – он посмотрел на нее так, словно это должно было быть очевидно.

Она слегка склонила голову набок и спросила:

– И часто ты это делаешь? Ослушиваешься приказов?

– Конечно, нет, – тут же ответил он. – Я не только пригодный и достойный воин, но и первый отпрыск лорда.

– Тогда зачем же ты нарушил этот приказ? – переспросила она.

– Как я уже сказал, я не думал, что смогу убедить тебя так, как требовала Королева Лиза.

– Значит, это потому, что приказ исходил от женщины, а ты считал, что тебе лучше знать, потому что ты – мужчина.

– Когда речь идет о чем-то подобном, то да, – признал он.

– Почему? – требовательно спросила Триша.

– Что ты имеешь в виду, почему? – спросил он, хмуро глядя на нее.

– Почему ты думаешь, что торнианский мужчина знает, как найти контакт с земной женщиной лучше, чем земная женщина?

– Я… – он замолчал, понимая, что у него нет ответа на этот вопрос.

– А ты и не знаешь, – сказала она ему. – Ты только что отмахнулся от того, кто знал больше тебя, потому что этот человек оказался женщиной.

Улл нахмурился, услышав это. Неужели именно это он и сделал? Он задумался и понял, что это правда.

Триша наблюдала, как Улл нахмурился, и была удивлена, когда он сразу же не опроверг ее обвинения. Похоже, он действительно обдумывал ее заявление. Разве так поступил бы настоящий шовинист?

– Разве женщина никогда раньше не советовала тебе, что делать? – спросила она.

– Нет, – признался он.

– Даже твоя мать? – Трише было трудно в это поверить. Ее мама всегда говорила ей в детстве, что делать.

– Нет, потому что я редко ее вижу, хотя недавно узнал, что она держала меня при себе как можно дольше, прежде чем передать на обучение моему манно.

– Сколько тебе было лет, когда это случилось?

– Это было как раз перед моим вторым днем представления. Через несколько дней она представила Вали, моего брата.

– И после этого ты редко ее видел? – Трише было трудно в это поверить. В конце концов, мать Улла не ушла, как делали другие торнианки.

– Таковы правила. – Но теперь он знал, что его мать почти ничего не делала по-торниански. Она была более вовлечена в его жизнь, чем он когда-либо предполагал, и она наблюдала за ним, наблюдала за всеми своими отпрысками из окон своих покоев.

– Ну, это неправильные правила, – сказала ему Триша, – и ты отыщешь очень мало земных женщин, готовых согласиться на такое.

– Так мне и сказали, – признал он.

Триша видела, что Улл борется со всеми переменами, происходящими в его мире. Это было то, что многие на Земле вскоре испытают на себе. Если она хочет кому-то помочь, то должна начать с Улла. Она должна была полностью понять различия между их культурами, иначе это не сработает ни для кого.

– Так с чем же ты больше всего борешься? – тихо спросила она.

На мгновение ей показалось, что Улл не собирается отвечать, но потом он зарычал.

– Возможно, ты и права, и я вовсе не тот достойный воин, каким всегда себя считал.

Триша почувствовала, как у нее от неожиданности отвисла челюсть. Из всего, что Улл мог сказать, это даже близко было не то, что она ожидала услышать.

– А почему ты так думаешь?

– Пригодный и достойный воин никогда не бросит вызов своему господину. Пригодный и достойный воин никогда не позавидует брату, которого Богиня решила благословить женщиной, которая любит его и никогда не оставит. Пригодный и достойный воин никогда не будет говорить с матерью так, словно она ниже его по положению.

Триша почувствовала, как у нее перехватило горло от списка грехов, которые, как казалось Уллу, он совершил. Это словно показывало его уязвимую сторону, она честно не думала, что та существует. Может быть, потому что торнианским воинам не разрешалось показывать ее? Или здесь было что-то другое?

– Все дети, особенно сыновья, спорят со своими отцами, – начала она.

– Только не торнианцы, – возразил Улл. – особенно когда их манно – их лорд.

– Я могу это понять, – увидев озадаченный взгляд Улла, она усмехнулась. – Я – племянница президента Соединенных Штатов, Улл. Это совсем не похоже на то, чтобы быть первым отпрыском торнианского лорда, поскольку тио Аарон считает меня своей дочерью. Из-за этого за мной присматривают и охраняют. Я должна следить за тем, что говорю и куда иду, чтобы это не отразилось на нем плохо.

– Я понимаю.

– Понимаешь? – потребовала она ответа. – Ты хоть понимаешь, как тебе повезло, что никто не видел, что ты меня похитил? Если бы кто-то это сделал, во всех новостях было бы, что «инопланетяне» похищают женщин, и не было бы никаких шансов на заключение договора.

– Но ведь именно так и происходит, – напомнил ей Улл.

– Но только не от торнианце, – она многозначительно посмотрела на него. – Так ведь? Вы забрали женщин только один раз?

– Да, – ответил он ей.

– Тогда это может сработать, поскольку это ганглианцы похищают женщин, а вы помогаете кализианцам вернуть обратно домой.

Улл подумал об этом и понял, что она права. Если обнаружится, что у торнианцев есть женщины, которых они не вернут, это только вызовет проблемы.

– Должно быть, Богиня наблюдала за мной, – пробормотал он.

– Богиня? – спросила Триша.

– Она – божество, которому мы поклоняемся, – сказал он ей.

– Ты поклоняешься Богине, но обращаешься со своими женщинами не более чем как с племенными кобылами? Как же это возможно? – это было огромное противоречие в ее сознании.

– О женщине всегда нужно заботиться, защищать и лелеять, пока она не покинет воина, – сказал он ей.

– А если она этого не сделает? Отправить насильно, что ли? – спросила Триша.

– Женщины всегда уходят с тех пор, как Богиня наслала Великую инфекцию, – отрезал Улл.

– Твоя мать никуда не уходила, – напомнила она ему, – и, как я поняла из сведений Обучателя, Великая инфекция произошла потому, что один из ваших Императоров, Император Берто, надругался над двумя своими молодыми женщинами, пока ганглианцы и кализианцы смотрели на это сквозь пальцы в обмен на лучшее торговое соглашение.

– Это правда, – согласился Улл. – Они были наказаны за свои преступления. У Богини не было причин наказывать всех нас Великой инфекцией.

– Неужели ты сам был бы так снисходителен? – тихо спросила Триша. – А если бы ваши молодые женщины были изнасилованы? Или твоя мать?

– Нет, – неохотно прорычал он.

– Так почему же твоя Богиня должна это делать, особенно если ты обращаешься со своими женщинами не иначе, чем тот твой Император?

– Как ты можешь так говорить! – возмутился Улл. – Мы не оскорбляем наших женщин!

– Есть различные виды насилия, Улл, – возразила она ему. – Физическое. Эмоциональное. Вы убедили своих самок, что их единственная ценность заключается в количестве и типе потомства, которое они могут дать. То, кто они сами и чего хотят, не имеет для вас никакого значения. Может быть, Богиня хочет, чтобы вы поняли, что каждая из ваших женщин – это дар и она важна не для того, что может дать вам, а просто потому, кто она есть.

Через мгновение Улл тихо признался:

– Это то, о чем я никогда не думал.

– Ну, может быть, тебе стоит начать с твоей матери.

– Моя мать – аномалия, – сказал он ей.

– Я так не думаю, – возразила она. – Я думаю, она такая же, какой были когда-то ваши торнианские женщины. Сильные. Смелые. Они готовы сражаться за то, во что верят, даже если их никто не поддерживает. – Триша поймала себя на том, что думает о своей матери и о том, через что ей пришлось пройти, и поняла, что Патриция Гарсия-Берк и мать Улла были бы родственными душами. – Мне бы очень хотелось когда-нибудь познакомиться с твоей матерью.

Улл бросил на нее шокированный взгляд.

– Тебе бы хотелось? Почему?

Триша только пожала плечами.

– Она очень похожа на мою маму.

– Твою… маму? – он произнес это слово очень осторожно.

– Маму, – поправила ее Триша.

– Вы с ней очень близки? – кроме Королевы Лизы, Улл не знал ни одной матери, которая поддерживала бы контакт со своими отпрысками.

– Да, пока она не умерла два года назад, – Трише было трудно поверить, что это было так давно. Бывали дни, когда ей все еще казалось, что это было вчера. – Она была удивительной женщиной.

– Она продолжала поддерживать с тобой контакт после того, как представила вас? – спросил Улл.

– Это не был просто контакт, – поправила его Триша. – Она растила меня, большую мою часть жизни в одиночку.

Глаза Улла расширились от шока. Он не был проинформирован об этом, не знал, что это возможно.

– Но твой манно…

– Погиб… – тихо сказала она ему, – когда мне было два года. Он был солдатом, – она посмотрела на Улла. – воином. Семья моей мамы не приняла бы его из-за цвета его кожи. Так что мама осталась совершенно одна, когда он умер, ну, кроме тио Аарона.

– А что у него было не так с цветом кожи? – спросил Улл, глядя на ее карамельную красоту. – Он был чем-то болен?

– Нет! – Триша поймала себя на том, что улыбается. – Он был белым, светлокожим, похожим на тебя, только без розового с перламутровым оттенком. Цвет кожи моей мамы был таким же, как у моего тио.

– Понятно, значит, цвет кожи на Земле указывает на статус?

– Не совсем так, но есть люди, которые дискриминируют тех, кто не похож на них. Разве не так было в Торнианской Империи? У вас разные оттенки кожи.

– Тон нашей кожи отражает только изначальную родословную, от которой мы произошли, – сказал он ей.